***
Хорошо еще, решил Торин, что он вернулся ночью и теперь находится в своей комнате. Внезапно ворваться обратно в физическое тело, когда ты, был бесформенным духом в течение долгого времени, было очень странным чувством. Лежа в постели, Торин осторожно вытянул руки и ноги, пытаясь привыкнуть к ощущению того, что они снова стали тяжелыми. Это было приятное чувство, решил он. Гномы все-таки не были предназначены для легкого, воздушного ощущения невесомости. Находиться на твердой земле, соприкасаться с камнем, из которого они вырезаны, было гораздо лучше. К сожалению, вернувшаяся вновь устойчивость, имела свои недостатки. Во-первых, Торин умирал с голоду. Он собирался попытаться пробраться на кухню и поесть, не разбудив при этом никого из своей семьи. Во-вторых, у него ужасно болела голова, что, как он подозревал, означало, что накануне он снова пытался довести себя до бессознательное состояние в кузне. Он помнил, как проделывал это много раз в течение нескольких месяцев до похода. Начали просачиваться слухи, что его отца видели в Дунланде. Торин был одновременно полон надежд и отчаяния, задаваясь вопросом, действительно ли Трайна нашли, и в каком состоянии он был бы, если бы это было правдой. Все это изматывало его, и сон был беспокоен, если только он не был совершенно измучен перед тем, как лечь спать. Выбравшись из постели, Торин направился на кухню. Где-то там должна быть еда. Они с Дис не были богаты в Эред Луине, но и не так бедны, как в первые месяцы после переселения. Успешно управившись с едой и никого при этом не разбудив, Торин задумался, что делать дальше. В ближайшие несколько месяцев ему предстояло многое сделать и многое изменить. Но пока все остальные домочадцы спали, да и сам Торин начинал дремать, не было никакой особой причины делать это немедленно. Приняв решение можно было вернуться в постель.***
На следующее утро его разбудили до боли знакомые звуки - племянники вновь ссорились из-за чего-то. Это был несерьезный спор, иначе Дис уже стучала бы их лбами друг о друга, но как же приятно было его слышать. Выбравшись из постели и быстро умывшись и одевшись, Торин приготовился снова встретиться с его мальчиками. На самом деле он не так уж давно видел их в последний раз, но точно не был в здравом уме перед их последней встречей. Он скучал по ним, пока ждал возвращения, и было бы чудесно увидеть их целыми и невредимыми. В конце концов, он был не единственным, кем овладела золотая болезнь, хотя, пожалуй, был самым безумным, и его болезнь была самой продолжительной. Войдя на небольшую кухню их дома, он увидел все именно так, как и ожидал: Дис стояла у печи, время от времени помешивая кашу, которая должна была стать их завтраком. Фили держал в руке какую-то вещь своего брата и размахивал ею в воздухе над головой Кили. Торин весело фыркнул. Фили еще не осознал, что пока что Кили был всего лишь на дюйм ниже него, но вряд ли старший надолго удержит это преимущество. Как бы то ни было, его фырканье привлекло их внимание, они повернулись и выпрямились, а Фили быстро спрятал что-то за спину. — Дядя!— раздались одновременно два голоса. —Ты встал раньше, чем мы ожидали. Вчера ты еще не вернулся, когда мы ложились, — удивленно закончил Кили. Торин, понятия не имел, во сколько он вернулся домой прошлой ночью, но то, что это было очень поздно, его не удивило. —Сегодня у нас много работы, — многозначительно заметил он, приподняв бровь от их вида. Ни один из мальчиков не был одет к завтраку, а косы Фили были заплетены только наполовину. Кили, как обычно, о своих косах нисколько не беспокоится. Его волосы больше походили на воронье гнездо, чем на голову приличного кхузда. —Ах да, работа. Мы должны пойти и... подготовиться к ней. Сейчас.— мальчики попятились, потом развернулись и исчезли в соседней комнате. На этот раз к фырканью Торина присоединился еще один похожий звук, и, повернувшись к печи, он увидел, как Дис качает головой. — В душе они все еще дети, — пробормотала она. —Я начинаю сомневаться, что они когда-нибудь вырастут. —Вырастут, —заверил ее Торин. — У них не будет выбора. Балин вынудил повзрослеть ещё худшую пару. —Так оно и есть, — криво усмехнулась Дис. —Я думала, что вы с Фрерином в какой-то момент его прикончите. —Ты, конечно, была образцом хорошего поведения, — последовал язвительный ответ. —Конечно же!—Дис невинно улыбнулась, и это было не самое естественное выражение ее лица, а потом они оба рассмеялись. — Ты сегодня в хорошем настроении, брат, — сказала она, когда их смех стих, и повернулась, чтобы присмотреть за завтраком. —Ты был... расстроен в последние дни. —Ты хочешь сказать, что я был раздражителен и вспыльчив,—вставил Торин, и Дис резко обернулась—Я и не подозревал об этом, сестра, —спокойно ответил он, чувствуя себя виноватым за беспокойство, что причинил ей. –Я был встревожен и выместил свою тревогу на всех вас. Мне очень жаль. —Ты, кажется, не хотел говорить об этом, — напомнила ему Дис. —Я ожидала, что в конце концов нам придется силой вытаскивать из тебя ответы. —Хм, — задумался Торин, — ты вполне могла бы это сделать, но я долго и упорно думал прошлой ночью, и считаю, что пришло время принять решение. Я хотел бы посоветоваться с тобой, а также с Балином и Двалином, прежде чем решу окончательно. —Мы будем рады дать совет. Воистину, Торин, я так хочу снова видеть тебя в мире. Не так уж часто его сестра бывала серьезна— подумал Торин. Обычно она предпочитала задирать их саркастическими комментариями и угрозами. То, что теперь она была серьезна, означало, что его состояние сильно ее беспокоило. Он решил, что должен как можно скорее это исправить. Не годилось отправляться на поиски, оставляя позади Дис, взвалившую на свои плечи бремя правления, заботу о сыновьях и беспокойство о здравости ума Торина. —Тогда мы поговорим об этом сегодня вечером. Я приглашу Балина и Двалина на ужин, а потом мы отправим ребят куда-нибудь. —Им это не понравится, Торин, - предупредила его Дис. —Может быть, но я все равно сделаю это, — хмыкнул брат. —Кое-что из того, что я хотел бы обсудить с вами, касается их. Как только решения будут приняты я поговорю с Фили и Кили. —Очень хорошо, брат, — согласилась Дис. —А пока я последую твоему совету. Торин неожиданно улыбнулся, позабавленный ее словами. Дис всегда следовала чьим-то советам "пока". Она была почти такой же упертой и упрямой, как он. Кивнул в ответ сестре, все еще улыбаясь, и был вознагражден улыбкой Дис. —Ты сегодня в кузнице?—неожиданно спросила она. —Да, —ответил Торин, изо всех сил стараясь вспомнить, какую работу ему предстоит завершить. — Я думаю, что мы должны людям те мечи, что они заказали, когда были здесь в последний раз. Несколько окрестных поселений торговали с гномами за металлы, которые они добывали, и другие товары, которые гномы Эред Луина производили лучше, чем кто-либо другой поблизости. Однако редкие заказы на оружие от ополченцев ближайшего города всегда приходили к Торину. Его дед твердо решил, даже после падения их королевства, что его наследник должен уметь выковать самое качественное оружие и владеть им. Теперь Торин был самым опытным кузнецом из тех, кто еще жил в Эред Луине. Только потому, уныло размышлял он, что большинство их лучших кузнецов, что не пали в страшной битве, нашли пристанище в других поселениях кхазад за годы, прошедшие с падения Эребора. К счастью, Дис, казалось, была согласна с тем, что они должны выполнить заказ, так что память Торина не слишком подвела. Она также напомнила ему, что в ближайшие дни он должен провести суд, чтобы решить несколько возникших споров. Его народ полагался на него, и он напомнил себе расспросить Балина о делах сегодня вечером. В этот момент мальчики вернулись в комнату, делая все возможное, чтобы выглядеть достойно после их предыдущей выходки. Торин заметил, что у Кили до сих пор нет кос. Однако на этот раз он, по крайней мере, попытался расчесаться. —Ешьте быстро, — приказал он племянникам, — у нас сегодня много дел. — Да, дядя, — хором ответили мальчики. Вскоре после этого все трое направились в кузницу, чтобы начать дневную работу.***
Торин с удивлением осознал, как сильно он соскучился по своей работе за время похода. С тех пор как Смауг взял Эребор, работа в кузнеце, стала для него долгом. Дед требовал этого, и деньги были отчаянно необходимы, чтобы поддержать его семью и тех, кто искал у них защиты. Ему никогда и в голову не приходило, что он сможет найти утешение в привычных движениях, которые проделывал уже сотни раз. Однако сейчас он чувствовал в работе облегчение. Особенно когда его племянники поблизости выполняли те задачи, которым он их обучил. Они были относительно новичками в кузнечном деле, но у Кили, несомненно, был талант к этому и со временем он станет великим мастером. У Фили не было такой же тяги к кузнечному мастерству, но его работы были довольно хороши. Работа спорилась, и к концу дня им удалось выполнить большую часть основного заказа. Торин послал Фили к Балину, чтобы пригласить братьев на ужин, а когда тот вернулся, они собрали вещи и вернулись домой. Дис явно пришла из своей лавки пораньше, потому что на огне уже что-то готовилось. Она появилась вскоре, очевидно услышав их голоса, с одним из музыкальных инструментов в руках, над которым работала в последнее время – Сегодня на ужин тушеное мясо, — сурово сообщила она Торину. —Я позаботилась, чтобы его хватило на ту бездонную яму, которую ты называешь гвардейцем, а также на нас всех. — Спасибо, Дис, — ответил он, сразу поняв намек. —Мы проследим, чтобы стол был накрыт и все остальное готово. —Спасибо, —кивнула сестра и продолжила с прежним юмором. —Мне нужно работать. Не у всех нас есть двое подмастерьев, чтобы разделить эту ношу. Дис удалилась в свою комнату, не обращая внимания на возмущенные крики сыновей, протестовавших против того, что они уже, по меньшей мере год, не были подмастерьями. Торин тоже не стал обращать на них внимания. Вскоре появился Балин, а чуть позже к ним присоединился сердитый Двалин, бормоча что-то про "проклятого вора". Торин понял это так, что Двалин вновь столкнулся с Нори и эта встреча не закончилась удовлетворительно. Двалин был крайне недоволен тем, что Нори регулярно ускользал от правосудия, несмотря на все усилия гвардейцев найти неопровержимые доказательства того, что он совершил очередное преступление. Дис объявила, что ужин будет готов через несколько минут. На некоторое время воцарился хаос, когда все пытались получить свою долю, прежде других. Двалин, как и говорила ранее Дис, был бесконечно голоден, но Балин хорошенько стукнул его, когда тот попытался стащить остатки похлебки из-под носа у Кили. —Парень съел одну порцию, а у тебя это будет четвертая. Веди себя прилично, ты же гость!— в голосе Балина было больше усталости, чем упрека, после многих лет произнесения подобных фраз через равные промежутки времени. Двалин неохотно уступил, а затем настала очередь Торина стукнуть Кили, когда тот был готов позлорадствовать. Дис окинула весь стол суровым взглядом, и все быстро затихли. — Мальчики, вы можете убрать со стола, а потом заняться чем-нибудь другим. Оба парня казались недовольными этим приказом, и Торин видел, что они готовятся спорить. Тем не менее, после еще одного сурового взгляда их матери явно решили, что благоразумие - это лучшая часть доблести. Стол был быстро убран, плащи и трубки собраны, а затем Фили и Кили ушли. Оказавшись лицом к лицу с тремя выжидающими взглядами, Торин попытался привести свои мысли в более или менее приличное состояние и начал непростой разговор.***
—Вы все заметили, что в последнее время я был рассеян и зол, — начал он, но тут же был прерван одобрительным хмыканьем Двалина. —Ты был таким же дерганым, как белка, у которой остался только один орех на всю зиму, —уточнил друг Торина, в то время, как Дис и Балин попытались превратить смех в кашель. —Откуда ты вообще берешь эти сравнения?—недоуменно спросил Торин, прежде чем решить, что он, вероятно, не хочет этого знать. Расправив плечи, он начал снова: —Как я уже сказал, перед тем как меня отвлекли. До Эред Луина дошли слухи, что Трайна видели в Дунланде. Было несколько сообщений, и я ждал их подтверждения. Торин сделал паузу и посмотрел на Дис, ожидая ее реакции. В прошлый раз он не сказал ей об этом; его поездка к Бри была замаскирована под одну из рабочих поездок по охране караванов, которые он и парни все еще временами брали, когда заказов не хватало. Дис выглядела удивленной, а это означало, что внутри она была совершенно ошеломлена. Затем выражение глубокой печали омрачило ее лицо. Сделав медленный вдох, она на мгновение закрыла глаза, прежде чем посмотреть на брата. — Торин, отец пропал много лет назад. Возможно, когда-то была надежда на его возвращение, но теперь... даже если бы его нашли, он не был бы нашим отцом. Будь Трайн в здравом уме, он вернулся бы по собственной воле.— голос Дис слегка дрогнул на середине речи, но в остальном она была так же тверда, как всегда. Балин и Двалин сидели молча, внимательно наблюдая за происходящим. —Я знаю, — признался Торин после короткой паузы. —Я знал это уже много лет, хотя и не хотел задумываться. Это одна из тех вещей, с которыми мне пришлось столкнуться за последние несколько недель. Нравится вам это или нет, но я теперь единственный король, оставшийся нашему народу. —Это не так уж плохо, приятель, — тихо добавил Балин. —Я не могу назвать никого другого, кому мог бы доверить заботу о гномах Эребора. Торин тихо рассмеялся и с нежностью посмотрел на старого друга. —Ты всегда верил в меня больше, чем я сам, Балин. Многие говорят, что было бы лучше, если бы я, а не Фрерин, погиб на Азанулбизаре. —Нет смысла размышлять о том, что могло бы быть, Торин, — резко сказал Двалин.— Твой брат погиб, как и наш отец, и все, что мы можем сделать, это попытаться жить так, чтобы они могли гордиться. На Азанулбизаре Фрерин был еще моложе тебя. Никто не знает, каким королем он мог бы стать. Ободренный поддержкой друзей, Торин позволил себе расправить плечи и хоть немного расслабиться. —Если вы оба сможете сказать то же самое к концу этой беседы, я буду считать, что мне действительно повезло, — сухо сказал он им. — Значит, отец был не единственной проблемой?— догадалась сестра. —Нет, не единственной, — Торин вознес горячую молитву Махалу, прося его об удаче. — В тех же сообщениях, в которых упоминалось об отца, также говорилось о тьме, распространяющейся по всем землям. Орки, гоблины, тролли и варги были замечены там, где их не видели уже много лет. Что-то просыпается и несет с собой зло. —Я не слышал таких сообщений, Торин, — удивленно заметил Балин. —Никто из тех, кто побывал в Эред Луине, не упоминал об этом. —Нет, — возразил Торин, молясь еще усерднее, — они вполне могут и не знать. Эти проблемы пока не получили широкого распространения. Однако у меня есть знакомые следопыты, которым не по наслышке известна эта информация. Если бы об этом упомянул один или даже двое, можно было бы предположить совпадение, но у меня есть пять свидетелей, и все они рассказывают похожие истории. Будет ли это предвестником более серьезных проблем или нет, мы не знаем. Но у меня нет никаких сомнений в том, что мир стал опаснее, чем когда-либо. Никто из его собеседников не выглядел особенно убежденным, и Торин не мог их винить. У него было слабое оправдание для беспокойства: сообщения от пяти человек, которые также сообщили о гноме, которого даже Торин уже считал мертвым. Он мог только надеяться, что его убежденности будет достаточно. Было необходимо, чтобы все трое поверили ему, для осуществления еще нескольких этапов плана. Торин, затаив дыхание, ждал их ответа. —Ты в это веришь?— наконец спросил Балин. —Ты действительно веришь, что грядут неприятности? —Да, — твёрдо ответил Торин со всей убежденностью, на которую был способен. —Тогда я не могу не доверять тебе. Услышав недоверчивый возглас Двалина, Балин повернулся к брату и одарил его таким взглядом, который смутил бы любого. —Мы доверяли Торину во время изгнания, войны и строительства этого поселения. Неужели мы сейчас отвернемся? —Я не говорю о том, чтобы отвернуться, брат. Ты же знаешь меня лучше, чем кто бы то ни было. Но какой смысл в друзьях и советчиках, если они не могут сказать, когда думают, что ты сошел с ума? —Мир вам обоим, — вздохнул Торин. —Я не жду слепой преданности, ты же знаешь, друг. И я не думаю, что Балин делает что-то вслепую, — добавил он, чтобы успокоить оскорбленный взгляд Балина. —Я просто излагаю факты так, как их вижу. Ибо они будут важны для всего остального, что я должен сказать. —Тогда, может быть, тебе лучше сказать все сразу, а потом мы все обсудим, —предложила Дис таким тоном, который ясно давал понять, что к её словам лучше бы прислушаться. —Хорошо, —серьезно сказал Торин. — Но я хочу, чтобы вы все помнили, что вы обещали не перебивать, пока я не закончу. —Мы будем хорошо себя вести, приятель, — с ухмылкой пообещал Балин. Двое других быстро кивнули. Торин вздохнул еще раз и продолжил. —Я почти постоянно думаю о нашем доме с тех пор, как его забрали. Это конечно никого из вас не удивит. Мы все думаем о том, что могли бы иметь, я знаю. Однако в последние несколько месяцев я все больше и больше думал о том, что нам пора вернуть Эребор. В этот момент все трое попытались сдержать свое удивление, и Торин дал им немного времени, прежде чем продолжил. — Меня волнуют доходящие до нас сведения и я думаю о том, что произошло с тех пор, как появился Смауг. Я беспокоюсь о зле, которое когда-нибудь пробудит всю мерзость этого мира. И я беспокоюсь о вреде, который может причинить дракон по приказу этого зла. Все знают, что дракона не видели уже шестьдесят лет. Это беспокоит само по себе, поскольку уже многие глаза обращаются к нашему дому. Найдётся много тех, кто верит, что Смауг мертв и они пожелают получить свою долю сокровищ. Они почти наверняка ошибаются, но это уже меньшая проблема. Какой вред может нанести Смауг, если его разбудить ото сна? За несколько часов он превратил два королевства в пепел. —Это моя семья навлекла Смауга на Эребор и Дейл. Если есть способ убить его, то наш долг перед нашим народом и народом Дейла сделать это. Я намерен отправиться в Эребор и попытаться найти способ избавиться от Смауга раз и навсегда. Торин кивнул головой, показывая, что на данный момент он закончил. И тут же на него обрушилась какофония звуков. — Торин, это безумие... —Брат, ради Махала, ты не можешь... —Если ты думаешь, что я позволю тебе просто идти навстречу своей смерти ... "По крайней мере, это мне знакомо", - подумал Торин. Такой же была их реакция, когда он впервые предложил отправиться в поход. Тогда он убедил их в своей правоте, заговорив о богатстве Эребора и о том, что оно может быть украдено жадными до лёгкой наживы, если Смауг действительно мертв. На этот раз потребуется совсем другая тактика, решил он. —Я не схожу с ума, —пробормотал Торин, искренне глядя на каждого из них по очереди. — Уверяю вас, я прекрасно понимаю, что мы идём на огромный риск. Величайшая армия, которую мог собрать Эребор, не защитила нас от этого дракона, и я не верю, что какая-либо армия сделает это сейчас. Для этого потребуется хитрость - а это не то, чем славятся сыны рода Дурина. —А его дочери славятся?—спросила Дис угрожающим тоном. Торин уже собирался дать разумный, отрицательный ответ, когда Двалин решил рискнуть своей жизнью. —Признайся, девочка. Я видел планы сражений менее хорошо продуманные, чем тот заговор, который ты подготовила, чтобы завоевать Вили. Если это не было хитростью, то я эльф, — заявил Двалин. Торин недоверчиво посмотрел на Балина. —Он думает, что я сошел с ума – но я по крайней мере, собираюсь сражаться всего лишь с драконом! —Его еще в детстве уронили на голову, — серьезно сообщил Балин. —Это единственное объяснение. За время, пока друзья переговаривались, приглушённым голосом, одна из кухонных ложек Дис опустилась на лысую голову гвардейца. Несмотря на его мольбы о поддержке, Торин продолжил прежний разговор, как будто ничего не случилось. —По правде говоря, я не знаю, осуществимо ли это, а если и да, то каким образом. Но я твердо верю, что дракон должен быть убит. Только его смерть обеспечит безопасность тех, кто живет в окрестностях Эребора. Ни один дракон не может спать вечно. В конце концов он вылезет из горы, либо в поисках пищи, либо золота, чтобы добавить к своим сокровищам. —Торин, он восседает на величайшем богатстве, которое когда-либо знал этот мир!— напомнил Балин своему королю. —Да, и когда-то у него, должно быть, был еще один клад где-то. Он оставил его в поисках лучшего. Возможно, нет ничего лучше сокровищ Эребора, но я не верю, что жадность - это болезнь, которую легко удовлетворить. Думаю, в конце концов Смауг решит, что где-то есть больший клад, с большим количеством золота и драгоценностей, и отправится на поиски.— все это Торин произнес мрачно, думая о своей задаче и о жадности, что привела их сюда. Эта связь между драконом, уничтожившим их дом, и дедушкой, которого Торин когда-то любил, никогда не давала ему покоя. Это была одна из причин, по которой он так злился на Трандуила за то, что тот осмелился сказать о Троре. —Тем не менее, брат, ты предлагаешь нам рискнуть своими жизнями ради проблемы, которая сейчас так далека, — сказала Дис. — Возможно, мы не сможем вернуть себе наш дом, но здесь нам хорошо. Остальные, те, кто сейчас живет рядом с Эребором, нас не касаются. — Разве нет? Будут ли они жить в страхе перед возвращением Смауга, если он никогда не вернется?— спросил ее Торин. —Он пришел за нашим золотом, Дис. Его не интересовал ни Дейл, ни Лихолесье, только Эребор. —Так зачем же брать на себя вину за их судьбы?— возмутилась Дис. —Они наслаждались нашим богатством, пока оно помогало их королевствам процветать, если они заплатили за него, то в чем же наша вина? После этих слов воцарилось молчание, и Дис слегка вздрогнула. —Мы все слышали этот аргумент, —спокойно сказал Торин. — Я слышал его множество раз. Это был довод Трора, а следом за ним и Трайна. Я не хочу закончить свою жизнь, глядя на мир так, как это делали они. —Я не это имела в виду, — тихо сказал ему сестра. —Ты же знаешь, что нет. — Я знаю, — заверил он. —Я знаю тебя гораздо лучше. Дис, я думаю, что пришло время взглянуть за пределы страданий нашего народа. Я не предлагаю игнорировать его, — поспешно добавил он.— В первую очередь мы должны заботиться о своих, но боюсь, что такая замкнутость нам и навредила. Когда Эребор пал, мы обратились за помощью к другим и были ошеломлены, когда никто не отозвался. И все же, какую помощь мы оказали, когда у Дейла был плохой урожай? Или когда Зеленолесье медленно поражала тьма? — Торин, эти решения принимались не тобой. Трор решил потребовать те же выплаты от Дейла, несмотря на их потери. Именно Трор отклонил просьбу Трандуила о помощи, — напомнил ему Балин. —Ты еще даже не достиг совершеннолетия, когда все это случилось. Атмосфера на кухне была тяжелой, и Торину очень хотелось, бы этого избежать. Он ненавидел винить свою семью в проблемах, которые постигли их народ. К несчастью, Махал очень настойчиво указывал ему, где наследники Дурина совершили роковые ошибки, и по размышлении Торин вынужден был согласиться. Вспомнив об этом он добавил:, —Я не виноват, но мне следовало бы возразить. Даже если бы это навлекло на меня их гнев, я должен был напомнить, что союзы связывают в обоих направлениях. Трор был помешан на золоте и жаждал власти, и я знал это, но ничем не возражал. Мальчики сейчас не намного старше, чем я был тогда, но они знают, что правильно, а что нет. Дис позаботилась об этом. Я бы хотел, чтобы они возражали, если бы я попытался обращаться с союзниками так, как когда-то обращались в Эреборе. — Он прав, — неожиданно для всех сказал Двалин. —На мой взгляд, дело не в эльфах, но люди Дейла были нам добрыми друзьями. Гирион выражал беспокойство по поводу решения Трора хранить так много богатств в Эреборе и он возражал, когда выплаты Дейла поднимались снова и снова. Он заслужил любезность быть выслушанным, но мы все знаем, что этого не случилось. Против его слов ни Балин, ни Дис не могли возразить. Торин был рад, что эта часть битвы, возможно, скоро будет выиграна. Приведет ли это к успеху в войне по получению их поддержки для своих планов, он не знал. — Я считаю, Трандуил тоже заслуживал быть выслушанным, и так же этого не получил. А ещё я уверен, что если какой-нибудь правитель людей или эльфов потребует, чтобы я склонился перед ним за привилегию поддержания союза, я скорее нарушу его, чем соглашусь. Нужно уважать то, как Гирион и Трандуил отбросили свою гордыню, ради помощи своему народу, хотя это не значит, что они должны нам нравиться, — криво улыбнулся в конце Торин. Услышав это, Балин согласно кивнул. Он очень уважал Гириона, хотя и не имел в то время слишком много дел с правителем Дейла. Он решил, что разговор уже слишком затянулся. — Торин, мы далеко ушли от нашей первоначальной темы. Ты хочешь, чтобы мы поддержали план по возвращению Эребора. Я бы хотел точно знать, почему ты планируешь это, прежде чем соглашусь. —Хорошо, — согласился Торин,—я признаю, что мы пошли окольным путем. Нет, Двалин, — возмутился узбад, видя, что друг вот-вот заговорит, — нет никакой необходимости комментировать мое чувство направления. Двалин пробормотал себе под нос что-то невежливое, но сдержался и промолчал. Благодарный за малую уступку, Торин продолжил: —Я хотел бы вернуть Эребор, чтобы увидеть дракона мертвым. Он причинил много страданий, и это закончится только с его смертью. Я считаю, что долг нашего рода-проследить, чтобы это было сделано, потому что именно болезнь Трора, а также невмешательство отца и мое нежелание действовать привели его в Эребор. Я также считаю важным, чтобы наш народ имел безопасное место для жизни и процветания, чтобы мы могли спокойно работать и возобновлять старые союзы, которые не должны были так разорваться. —Я могу согласиться со многим из сказанного тобой, —кивнула Дис. —Ты прав, если это наш род принес гибель на Восток, то мы должны стремиться исправить то, что произошло. Однако у меня нет твоей привязанности к Эребору. У нас хорошая жизнь в Эред Луине, но ты говоришь так, как будто мы не можем процветать здесь. Торин посмотрел на Балина в поисках ответа. У седовласого гнома была лучшая память на числа, чем у любого из тех, кого он когда-либо встречал, хотя он подозревал, что Ори и Глоин были к нему очень близки. —Балин, сколько детей родилось в Эреборе за год до его падения? Балин слишком хорошо понял точку зрения Торина в этом вопросе. Он слегка поник. —Почти двести пятьдесят, — медленно произнес Балин, ничуть не удивившись, услышав вздох Дис. Такая цифра была удивительно высока для тех, кто жил в Эред Луине. —А в прошлом году? В Синих Горах?— настаивал Торин, желая убедиться, что его слова полностью поняты. —Десять, —ответил Балин. —Должно было быть двенадцать, но ребенок Гирти родился мертвым, и Хрут потерял и жену, и ребенка, которого она носила. —Наш народ вымирает, Дис, — сообщил ей брат. — Мы живем здесь и зарабатываем на жизнь, но не процветаем. —Ты думаешь, в Эреборе мы справимся лучше?— яростно спросила сестра, придавленная горем от столь удручающих фактов. —Да,— уверенно кивнул узбад. —Тогда у тебя есть моя поддержка. Если ты отправишься в Эребор, я пойду с тобой или останусь править, по твоему решению. Как бы ни была желанна поддержка Дис, Торин был удивлен, что она вообще предложила остаться. В прошлый раз они беспокоились, что только привязав к дереву, они убедят ее согласиться с настойчивыми уверениями Торина, что сестра узбада должна остаться. —Мне было бы гораздо спокойнее, — ответил ей Торин, — если бы я ушел, зная, что ты позаботишься об Эред Луин и его жителях. —Тогда я останусь, — торжественно поклялась его сестра,—и позабочусь о том, чтобы народ, который ты позовешь домой в Эребор, был здоров и готов восстановить то, что было утрачено. В этом я, Дис, дочь Трайна, сына Трора, клянусь тебе, мой король. Поднявшись из-за стола и подойдя к сестре, Торин позволил себе немного сентиментальности и поцеловал ее в лоб, как он часто делал, когда они были моложе. —Твой король рад слышать это, — мягко сказал он ей, — и твой брат так горд, как никто другой на этой земле в данный момент. Они постояли немного, прижавшись лбами друг к другу, потом разошлись и вернулись к столу. Глядя на Балина и Двалина, Торин надеялся, что их ответы будут столь же благоприятными. —Я с тобой, приятель, — наконец сказал Балин. —Я шёл за тобой много лет и ты никогда не подводил. Ответ Двалина, как и ожидал Торин, был куда более прозаичен. —Друг, я не позволю тебе идти только с Балином, в качестве охраны, — проворчал стражник. — Говоря между нами, вы бы с полдюжины раз заблудились, а через десять лет вас нашли бы в библиотеке какого-нибудь бедного торговца, читающими рукопись, на которую всем остальным наплевать. —Ты так заботлив, брат, как всегда!— воскликнул Балин, закатывая глаза. Удар, который он нанес брату, был тем не менее ласковым, и Торин был рад видеть это. Возможно, перед ним и стояла задача, достойная песни, но эти двое не позволили бы ему слишком глубоко погрузиться в облака. Нет, если он действительно будет слушать их на этот раз.