***
Несмотря на беспокойство Торина, прогулка до Имладриса прошла быстро и без всяких ссор между его отрядом и эльфийским эскортом. На самом деле Фили и Кили, похоже, подружились с близнецами, и Бильбо снова был очень рад оказаться среди эльфов, болтая со многими из их проводников по пути. Все остальные держались вместе и ничего не говорили, но, по крайней мере, они не рычали и не обижались на каждое смеющееся замечание, как могли бы сделать раньше. Оказалось, что Элрохир недооценил разницу между темпом эльфа и темпом гнома или хоббита. Поэтому вместо того чтобы продолжить путь в темноте, эльфы нашли хорошее место для отдыха и разбили лагерь. Один из них, о котором говорили, что он двигается быстрее всех, даже в темноте, был послан вперед, чтобы предупредить лорда Элронда, что у него на дороге гости. Все гномы были благодарны за отдых и с жадностью принялись за еду. Казалось, они уже очень давно не спали, хотя прошло меньше суток с тех пор, как их разбудили тролли: потревоженный отдых, сражение и бегство взяли свое. Торин заметил, что каждый из его товарищей нашел время немного повозиться со своим пони, и из их припасов было украдкой вытащено не одно лакомство. —Мы не часто слышим хорошее о гномах, — сказал Элладан, напугав Торина до полусмерти. —Похоже, мне суждено быть до смерти напуганным теми, кто двигается тише, чем я могу расслышать, —сказал узбад, придя в себя. Элладан вопросительно посмотрела на него, и Торин пояснил: —Я бы не стал поворачиваться спиной к мастеру Нори, — тут он указал на характерную прическу Нори, —он гораздо тише, чем кажется. —Я буду храбро сопротивляться искушению узнать, кто из нас передвигается незаметнее, —ответил Элладан с еще одной улыбкой. —Твои друзья хорошо обращаются со своими лошадьми, — сказал он, очевидно, возвращаясь к своему прежнему вопросу. —У них нет причин этого не делать, — удивлённо отозвался Торин. — Сегодня пони очень сильно помогли нам, они заслужили награду. —Я согласен, — заверил его Элладан.—Однако ты найдешь много моих соплеменников, которые скажут тебе, что гномы мало заботятся о живых существах, только о своем золоте, драгоценностях и камнях. — Думаю, что это верно для некоторых, — ответил Торин через мгновение. —Не все гномы одинаковы, как и эльфы. Ваш народ, при коротком знакомстве, кажется гораздо более веселым, чем те, кого я знал в юности. — Боюсь, что так оно и есть, — с грустью согласился Элладан. — Наши братья пережили много трудностей в последние годы, или годы, которые кажутся нам недавними. Земли Трандуила в наши дни - суровое место, и его характер становится таким же суровым. Несомненно, лесной народ следуют за своим королем. Это печальная ситуация. Он негодует на нас за то, что считает нашу жизнь легкой, и за те дары, которые нам были даны, а им нет. —Дары?— переспросил Торин, заинтересованный этим разговором больше, чем предполагал вначале. —Прошу прощения, мастер Дубощит, — помедлив, сказал Элладан, —я нарушил запрет и не могу сказать больше, не рискуя вызвать гнев моего отца. Это не то, о чем обычно говорят и не спрашивая его дозволения... —Ты вполне можешь открыть что-то такое, чего он предпочел бы не говорить, — закончил за него Торин. —Я не обижаюсь, —тихо сказал он, — я тоже был сыном правителя своего народа. И нарушил эти негласные правила по крайней мере единожды. —Тогда ты щедрый собеседник, и я благодарен тебе, — сказала Элладан, слегка поклонившись в знак признательности. —Я буду лучше думать о гномах, когда в следующий раз встречусь с ними, Торин, сын Траина. Я очень рад, что познакомился с тобой. ‘‘Ну что ж, —подумал Торин, —это был довольно странный разговор.’’ Он не был полностью уверен, о чем они говорили большую часть этого времени, но признавал, что с сыновьями Элронда было легче поладить, чем он мог надеяться. Возможно, по крайней мере эта часть его задачи не будет такой трудной. Но сейчас ему лучше позаботиться о своих друзьях. Впереди ещё ждал ужин и он хотел кое-что им сказать.***
Торин взял свою порцию у Бомбура, который держал для него немного еды над огнем. Вся компания сидела вокруг костра, хотя Балин встал, когда Торин подошел, сказав, что его старым костям не помешает немного поспать. —Твои кости не намного старше моих, — поддразнил Торин своего друга, — хотя твои волосы могут быть и белее. Я хотел бы недолго побыть со всеми вами, если ты еще немного сможешь сопротивляться зову одеяла, Балин. Седовласый гном снова занял свое место, доказав, что в нем все еще есть жизнь, бросив маленький камешек в голову Торина. Хотя большая часть собравшихся рассмеялась, Дори и Бомбур все еще выглядели немного удивленными, увидев, что с их узбадом обращаются так небрежно. ‘‘Они научатся, —подумал этот самый узбад. —Еще месяц-другой и они станут такими же несносными, как Двалин и Балин.’’ Он подозревал, что на этот раз формальности не переживут их путешествия. Когда все внимание было приковано к нему, включая сонного хоббита, Торин заговорил. — Несколько лет назад, — начал он, — если бы мы отправились в подобное путешествие, я не стал бы говорить с вами так, как сейчас. Я бы принял как должное то, что вы сделали сегодня, посчитал бы это тем, что любой хороший гном сделал бы в такой ситуации. Теперь подозреваю, что мои взгляды были наивны. Я горжусь теми, кого сегодня могу называть своими товарищами. Вы все храбро сражались и быстро соображали. Тут узбад внимательно оглядел сидящих вокруг костра. Сначала Ори, который отчаянно покраснел. Потом повернулся к Кили и тот одарил его самой застенчивой улыбкой, какую Торин когда-либо наблюдал на лице младшего племянника. Затем он посмотрел на Нори, который старался сделать вид, что ему все равно. Наконец, на Бильбо, который просто выглядел удивленным. —Я рад, что вы со мной, — закончил Торин, — все вы. Вы заставляете меня быть смелее и твёрже перед будущими испытаниям. Благодарю вас. Я также благодарю вас за вашу сдержанность в последние несколько часов. —тут он взглянул на Глоина и Двалина, которые уже не раз прикусывали языки. —Поспите, сколько сможете, — сказал он им всем. —Я думаю, мы выйдем рано утром. Надо будет поговорить с Бильбо об этом удивленном взгляде, подумал Торин. Но сейчас, похоже, в отряде все было хорошо.***
Торин никогда бы не подумал, что Ривенделл так же прекрасен, как и его собственный дом. Он не обладал той прочностью, которую предпочитали гномы, и дерево не отражало свет, как камень Эребора. Тем не менее он не мог винить Бильбо за его благоговейный трепет. Впервые или даже во второй раз в эльфийской архитектуре проявилась изобретательность, которая привлекала внимание. Должно быть, Последний Домашний Приют был более прочным, чем казался на первый взгляд, ибо выглядел так, словно простоял долгие годы и собирался простоять ещё столько же. Прибытие в сопровождении сыновей Элронда и знание хозяев о приближающихся гостях означало, что их прием будет менее напряженным, чем раньше. Лорд Элронд спустился навстречу путникам, такой же величественный, как и прежде, и тепло приветствовал их. —Пойдемте, — сказал он, на этот раз не прибегая к родному языку. —Здесь есть еда и вино, и вы можете отдохнуть, если захотите. Добро пожаловать в Имладрис. —Благодарим вас, — ответил Торин от имени всего отряда. —Мы рады, что наконец добрались; у нас было несколько трудных дней и мы нуждаемся в вашем совете. —А, — прервал его голос, который Торин не ожидал услышать снова в этом путешествии. —Вот и вы! А я-то удивлялся, почему вы так долго не приходите. —Гэндальф!— воскликнули в унисон Фили и Кили. —Как ты здесь оказался? —Я ждал вас, конечно, — объявил волшебник, как будто это должно было быть очевидно. —Ваш путь занял больше времени, чем я ожидал. —В Бэг-Энде ты ничем не намекнул, что нам следует ожидать новой встречи, — медленно произнес Торин. Большая часть его хотела отпустить это и просто быть благодарным, что Гэндальф снова появился. Махал свидетель, когда они путешествовали в его компании, все было гораздо проще. Тем не менее, узбад был очень раздражен, поняв, что Серый Маг позволил им думать, что они покинуты, только чтобы снова появиться, ведя себя так, как будто ничего не случилось. —Ну, — слегка фыркнул Гэндальф, — в тот вечер было сказано много поспешных слов. Возможно, я выразился не так ясно, как следовало бы. Во всяком случае, сейчас мы все здесь. Все хорошо. —Со своей стороны, —сказал Бильбо, решительно выступая вперед, — я хотел бы извиниться за сказанные слова. По-видимому, два дня - это слишком много для меня, чтобы лелеять свои обиды, и вполне достаточно, чтобы потерять свои манеры. Я бы никогда не выгнал из своего дома ни одного гостя, как бы они там ни оказались, Гэндальф. Я прошу прощения. Торин мог только восхищаться их хоббитом. Бильбо не только был достаточно уверен в себе, чтобы вмешаться в то, что могло бы стать опасным разговором между предводителем их отряда и волшебником, представ перед лордом эльфов, но и очень вежливо сумел сбить Гэндальфа с намеченного курса. Ибо как мог Гэндальф теперь избежать извинений за свои собственные действия? — Спасибо, Бильбо, — сказал старый волшебник. —Я также хочу извиниться перед всеми вами. Торин прав, я должен был убедиться, что вы знали, что я встречу вас здесь. — Насколько я понимаю, Митрандир, — вмешался лорд Элронд, — именно поэтому я каждую неделю отправлял патрули? —Да, — неохотно отозвался Гэндальф, — я забеспокоился, когда Торин и его отряд не появились. Прошло уже почти три недели с тех пор, как они покинули Хоббитон, и я боялся, что по дороге могло произойти что-то плохое. —Не кажется ли тебе, — с обманчивой мягкостью спросил Элронд, — что было бы полезно сообщить мне об этом, чтобы я в свою очередь мог объяснить своим дозорным, что они ищут? Мы получили сообщения о группе троллей, охотящихся на жителей деревни неподалеку отсюда. А что, если бы их поймали? —Так уж вышло, что именно это и случилось, — сообщил Торин Элронду. — Теперь вам больше незачем беспокоиться о троллях, если только поблизости нет другой группы. Это потребовало некоторых усилий, но нам все же удалось справиться. —Мы кхазад, — громко возмутился Двалин. — Нас не нужно спасать, как прекрасных дев. Кили решительно наступил на ногу гвардейца и начал раздраженно шипеть ему на ухо. Двалин еще долго будет слышать об этом, подумал Торин. После того как друг поклялся держать язык за зубами, именно он, а не Кили или Фили, допустил первую оплошность. — Вот почему, Двалин, моя сестра так часто бьёт тебя. Скажи любой из наших женщин, что ее нужно спасать, и посмотрим, куда это тебя приведёт. Лорд Элронд неожиданно рассмеялся. — Уверяю тебя, Торин, сын Траина, он получил бы такую же реакцию и от большинства эльфийских женщин. Только то, что они нечасто сражаются, не означает, что они не могут защитить себя. —Ну вот, —отсмеявшись продолжил хозяин Имладриса, — я и так заставил вас простоять здесь слишком долго. Пожалуйста, пойдемте, Эрестор покажет вам ваши комнаты. Я же надеюсь увидеть вас всех за ужином. Как только их проводили к комнатам, компания вновь собралась в гостиной, которая была отдана им. Прежде чем кто-нибудь успел что-либо сказать, Торин обернулся и сердито посмотрел на Двалина. —Знаю, знаю, — проворчал его друг, — мне не следовало ничего говорить. — Двалин, я предупреждаю тебя так же, как когда-то предупреждал мальчиков... если я не могу доверить тебе держать язык за зубами, ты не пойдешь с нами дальше. —Торин, это было одно маленькое замечание!— недоуменно воскликнул Двалин. —Я даже не оскорбил их. —Как часто в Эред Луине одно маленькое замечание превращалось в драку, после чего тебя обвиняли в том, что ты наполовину разрушил трактир?— спросил его Торин. — Мы не можем быть беспечными. Слишком многое поставлено на карту. —Очень хорошо, Ваше Величество, — сухо ответил гвардеец, явно оскорбленный и рассерженный. — Впредь я буду хранить молчание. С этими словами Двалин в бешенстве выскочил из комнаты, оставив товарищей стоять в недоумении у него за спиной. Они нервно переглянулись, не желая привлекать внимание Торина. —Это действительно было необходимо, Торин?— устало спросил Балин. — Неужели я должен был позволить ему сделать подобное замечание и проигнорировать это?— в свою очередь спросил Торин. —Я не сделал бы исключения ни для кого из здесь присутствовавших. —Нет, —согласился Балин, — но ты и не стал бы призывать их к ответу перед всем отрядом. Ты полагаешься на его дружбу так же, как он полагается на твою. Тяжело вздохнув и потерев затылок, Торин признал, что Балин был прав. Он плохо подобрал слова и время, и тем самым оскорбил одного из своих самых старых друзей. Посмотрев на Балина, Торин уже собирался спросить, что теперь делать, когда старый гном снова вздохнул. — Позволь мне пойти и поговорить с ним, — твердо сказал Балин. —Я бы предпочел, чтобы он успокоился, прежде чем вы двое снова заговорите. Торин кивнул, и Балин тоже вышел из комнаты. На мгновение воцарилась тишина, разрушенная, как это часто бывало, Бофуром. —Ну что ж, — весело сказал он, — все это было очень интересно. Кто чувствует, что готов проиграть мне в карты?— он достал из кармана пальто пачку карт, и гномы с готовностью ухватилась за возможность немного разрядить обстановку.***
В тот вечер, когда гостям подали ужин, в котором оказалось гораздо больше мяса, чем в прошлый раз, Торин сидел за столом рядом с Гэндальфом, Элрондом, Бильбо и Балином. Отношения между ним и Двалином по-прежнему оставались холодными, но Балин заверил его, что скоро всё уляжется. Ужин был наполнен общим разговором, большая часть которого прошла мимо Торина. Он был воином, окруженным учеными, и довольствовался тем, что оставил их обсуждать историю и поэзию, в то время как сам наслаждался лучшей едой за последние несколько лет. Когда трапеза подошла к концу, разговор перешел на более серьезные темы. Прежде всего Торин вручил найденные ими клинки лорду Элронду, для изучения. —В сокровищнице троллей, говоришь?— задумчиво спросил его Элронд. — Они, должно быть, в свое время попали туда из сокровищницы дракона или гоблина. Они из Гондолина, выкованы эльфами моего рода для борьбы с гоблинами, которые в конце-концов разрушили город. Положив оба меча на стол, Владыка, как и прежде объяснил их имена и происхождение. Затем он повернулся к Торину. —Какой из них тебе подходит больше, мастер Дубощит? Торин поймал себя на том, что слегка растерян. По правде говоря, он почти ожидал, что Элронд возьмет оба меча как реликвии своего народа, хотя в прошлый раз он так не поступил. Это были бы прекрасные клинки для его сыновей, подумал Торин. Впрочем, узбад и не взглянул на те мечи, которыми владели близнецы. Возможно, их клиники были лучше этих. —Ну что ж, — непринужденно продолжил Владыка Ривенделла после затянувшейся паузы, — если я не ошибаюсь - ты хороший мечник. Возможно, тебе захочется испытать их, хотя бы из любопытства, если ничего больше. —Из них двоих мне больше нравится Оркрист, — наконец ответил Торин. —Он больше подходит для стиля боя, привычного кхазад.— узбад старательно обошел, так же, как лорд Элронд старательно не упоминул то, что Оркрист был также и самым короткой из двух клинков. Гламдринг был бы слишком длинным для того, чтобы Торин мог спокойно владеть им. —Очень хорошо, — кивнул Владыка, передавая ему меч и ножны. — Надеюсь, он хорошо послужит тебе. —Если ты не возражаешь, Mellon nin, — проговорил Гэндальф, —я бы взял у тебя Гламдринг. Если мы собираемся пересечь Мглистые горы, хороший меч не будет лишним. — Конечно, Митрандир, если ты этого хочешь - меч твой. Гэндальф быстро прикрепил клинок к свое поясу. Когда Торин собирался было перейти к новой теме, он заметил, что Бильбо задумчиво разглядывать Жало. —А что насчёт оружия Бильбо?— вдруг спросил он. —Может быть, ты знаешь и его историю? Элронд протянул руку, и удивлённый Бильбо вручил ему кинжал рукоятью вперед. Эльф на мгновение задумался, затем прикрыл глаза. Торин подумал, не пытается ли он найти способ не задеть чувства Бильбо, и тут же пожалел, что завёл этот разговор. Владыка открыл глаза и уверенно произнес: —Да, этот кинжал уже видел сражения. Он очень хорошо служил многим владельцам. Однако его величайшие подвиги еще впереди. Клинок ждет, чтобы ты дал ему имя, Бильбо, и вместе вы сможете сделать очень многое. Хоббит почему-то казался больше обычного, когда принял кинжал обратно и надежно вложил его в ножны, прежде чем осторожно похлопать по рукоятке. —А теперь, — сказал Элронд, прежде чем кто-либо успел продолжить разговор. —Ты сказал, что вам нужен мой совет. Чем я могу помочь? Карта была должным образом вручена, и, как только были найдены подходящие условия, хозяин Имладриса раскрыл секреты, известные здесь только Торину. Балин объяснил лорду Элронду, когда наступит день Дурина, и тот пристально посмотрел на предводителя гномов. —Зачем тебе понадобилась эта карта?—осторожно спросил он Торина.— Куда вы направляетесь? Прежде чем Гэндальф успел вмешаться, Торин сделал следующий шаг в плане, который Махал изложил ему после долгих разговоров. —Об этом, —твёрдо ответил узбад Элронду, – я хотел бы поговорить с тобой наедине, если позволишь. Хотя, возможно, лучше будет отложить разговор до утра. Некоторые вещи легче рассказать при дневном свете. Гэндальф выглядел очень взволнованным, и Элронд не мог не заметить этого. Внимательно наблюдая за своим старым другом, он согласился, что они с Торином вполне могут поговорить утром. Когда все собрались расходиться, Владыка окликнул Гэндальфа. Торин был не единственным, кто замедлил шаг, когда они уходили; поэтому он, Балин и Бильбо услышали, как Элронд сказал: "Ты ходишь по краю, Митрандир, когда было бы гораздо легче говорить об этом среди тех, кто мог бы тебе помочь.’’***
Хотя Торин ничего больше не слышал, в ту ночь было ещё много разговоров. Радагаст прибыл в Ривенделл с моргульским клинком, и Белый Совет говорил до поздней ночи. Наконец, когда казалось, что Саруман готов запретить Гэндальфу помогать гномам в походе на Эребор, заговорила Галадриэль. —Нам следует помнить, — спокойно сказала она остальным, — что мы не единственные силы добра в этом мире. Есть цель, которая движет Торином Дубощитом в этом путешествии, и я не верю, что она зла. Отвернувшись от совета, леди Лотлориена на мгновение остановилась, прежде чем снова заговорить. —Мы уже давно напоминаем себе, что три самых старых и чистых кольца остались с нами, — продолжила Галадриэль, указывая на себя, на Гэндальфа и на Элронда. — Мы долго стояли на страже против тьмы и верили, что только эльфы и истари действительно понимают необходимость такой стражи. Но гномы не поддались полностью власти Саурона. В течение многих лет род Торина Дубощита владел своим кольцом, и в течение многих лет их королевство процветало. Только Трор по-настоящему поддался жадности, которую кольцо стремилось разжечь. Судьба Траина нам неизвестна. Торин будет править без кольца, которое могло бы смутит его разум, и я бы хотела посмотреть куда ведёт его путь, не препятствуя. —А когда его путь изгонет дракона из горы и навлечет огонь и разрушения на Восток?— спросил Саруман. — Что тогда? —Тогда гномы возьмут на себя ответственность за то, что они натворили, — возразила Галадриэль, и ее тон был непривычно резок. —Мы не можем распоряжаться жизнями других народов в Средиземье ради наших собственных целей, какими бы благими они ни были. Торин сам изберет свой путь. Пусть его выбор будет его ответственностью. Саруман ничего не ответил. Он встал из-за стола и вскоре после этого покинул Ривенделл и вернулся в Ортханк. О чем он думал, никто не мог сказать. Когда он вышел, Галадриэль снова повернулась к Гэндальфу. Моргульский клинок нельзя было игнорировать. Совет не мог продолжать наблюдать со стороны.***
В ту ночь Торин спал хорошо, хотя и беспокоился о том, что может принести ему встреча с Элрондом. Он нуждался в отдыхе так же сильно, как и любой из его товарищей. Несмотря на тщательное планирование, путешествие, на самом деле, не стало менее напряженным, от знания наперед, что произойдет. Это было совсем другое волнение, чем в прошлый раз, но оно все-равно не покидало узбада. Если бы не постоянное напряжение, он, возможно, не ошибся бы так сильно в ситуации с Двалином. Но эта проблема, как оказалось, была решена следующим же утром. Когда Двалин вошел в столовую, чтобы позавтракать, он так сильно хлопнул Торина по спине, что тот чуть не поперхнулся, и громко рассмеялся. Сделав это, друг, казалось, решил, что их ссора закончилась и Торин был счастлив оставить все позади. Его встреча с лордом Элрондом, к сожалению, не обещала быть такой же короткой. —Входи, Торин, — любезно сказал Элронд, когда тот показался в дверях его кабинет. —Я не был уверен, когда ты и твои спутники проснетесь. У вас было долгое путешествие. —К тому времени, когда мы наконец доберемся домой, пройдет гораздо больше времени, — заметил Торин. —Мы благодарны вам за то время, что можем провести здесь. —Как и для мастера Бэггинса, — заверил его Элронд, — моя дверь всегда открыта для тех, кому нужна помощь. О чем ты хотел со мной поговорить? —Во-первых, о нашем походе, если позволишь, —начал Торин. —Мне не безразлично твое неодобрение. Ты боишься, что мы можем снова выпустить дракона в мир. —Не могу сказать, что ты ошибаешься, — ответил Элронд. — Дракон-это страшный враг, ты и сам прекрасно знаешь. Ущерб, который он может причинить, будет ужасным ударом. —Так и будет. Способность Смауга к разрушению я отлично помню. — мрачно сказал гном. —Не скажу, что мне нужно твое разрешение. Я сомневаюсь, что ты вообще поверишь мне, зная упрямство гномов, но все же, мне хотелось бы, чтобы ты понял, почему я так решительно настроен. —Я был бы рад это услышать, — сказал Элронд, откидываясь на спинку стула, словно готовясь слушать. —Твой сын, Элладан, говорил мне по дороге сюда о том, как он смотрит на гномов, — Элронд выглядел слегка встревоженным, и Торин, как гном, воспитавший двух буйных мальчиков, почувствовал толику сочувствия. —Он не оскорблял меня, да и не собирался оскорблять. Он хотел показать, что ошибся в некоторых своих предположениях, и я воспринял это как комплимент, который твой сын намеревался сделать. Соглашусь, что это не редкость для моего народа. Считается, что мы больше всего на свете любим драгоценные камни и металлы и мало заботимся о ком-либо, кроме своего собственного народа. Элронд привык быть честным, и не пытался отрицать, что это распространенная точка зрения среди его соплеменников. Однако он заверил Торина, что это не единственный взгляд, который он встретит среди эльфов. —Конечно, я уверен, что нет, —согласился узбад Синих Гор. —Точно так же, как ты получил бы несколько разных ответов о природе эльфов, если бы спросил разных членов моего отряда. Как и предполагалось, это замечание немного ослабило напряжение, которое, казалось, повисло в комнату. Двое собеседников позволили себе немного посмеяться, прежде чем продолжить разговор. —Мы идём в Эребор не за золотом, — резко сказал Торин. —Оно будет там, и я не стану отказывать моим товарищам в их доле в уплату за возможную опасность, с которой нам предстоит столкнуться. Я также возьму свою долю, ибо восстановление Эребора потребует много ресурсов, и сокровища помогут заплатить за них. Однако меня беспокоит не золото, а дракон, который его охраняет. Я твердо верю, что Смауг не станет довольствоваться сокровищами Одинокой Горы вечно. Он - живое существо и не может полностью питаться золотом, хотя я слышал, что в прошлом драконы его поедали. В конце концов, он покинет Эребор по той или иной причине, и за этим вполне могут последовать новые бессмысленные разрушения. Когда он пришел в первый раз, его взгляд был прикован к Эребору. Могу только предположить, что дракон сжег Дейл исключительно ради собственного развлечения. —Ты прав, — тихо сказал Элронд, когда Торин замолчал. — Возможно, это вина моего народа, что мы так спокойно ждем, пока к нам не придут неприятности. Наша жизнь очень длинна и мы стараемся собрать весь мир и счастье, которые только можем, против тех дней, когда снова нахлынет тьма. Я думаю народ кхазад более прямолинеен. Вы видите проблему и стараетесь решить ее как можно лучше за отведенный вам срок. —Надеюсь, что так и будет, — решительно кивнул Торин. —Если дракон не умрет, покуда я жив, то не от недостатка усердия. Мой дед со своей жадностью привел Смауга на Восток. Моей целью будет уничтожить его. Владыка Ривенделла медленно кивнул, обдумывая услышанное. Торин Дубощит своими словами застал его врасплох, и теперь он испытывал к нему такое любопытство, какого уже много лет не испытывал ни к одному гному. —Ты так легкомысленно говоришь о своей смерти, Торин, — серьезно заметил Элронд. —Разве ты не боишься умереть? —Не боюсь, — ответил узбад, — но и не желаю её. Я хочу еще раз увидеть Эребор, наполненный моим народом. Я хочу видеть, как там рождаются дети, и видеть, как мои племянники вырастают в королей, которыми, я знаю, они непременно станут. Когда я умру, я надеюсь быть уверенным, что Фили займёт моё место и будет защищать наш народ, как делал это род Дурина в течение многих веков. Если это невозможно, если моя смерть - это та цена, которую мы должны заплатить, чтобы вернуть Эребор, тогда я охотно заплачу её, пусть и без радости. Лучше моя жизнь, чем любая другая, ибо я последний из тех, кто мог бы предотвратить приход Смауга, но не сделал для этого ничего. —Ты поступаешь храбро, — сказал наконец Элронд, слегка поклонившись собеседнику, —и правильно. Если вам понадобятся какие-нибудь припасы, прежде чем вы уйдете, тебе нужно только попросить. Эльфы Имладриса позаботятся, чтобы у вас было всё необходимое. — Спасибо, —искренне поблагодарил Торин. —Я рад, что мы не оставим врагов позади, когда покинем эти места. Хотя я не могу сказать, что никто не будет обижен. Как ты уже понял, мои товарищи не из тех, кто привык смягчать свои слова. —Мы крепче, чем кажемся, Торин, — заверил его хозяин. — Они будут не первыми прямодушными гостями, которых мы принимаем. —Что касается другой темы, которую я хотел обсудить с тобой, — продолжил разговор узбад, — я надеялся, что ты поделишься своими знаниями о короле Лихолесья. —О Трандуиле? —удивленно переспросил Элронд. —Значит, вы хотите пройти через Мирквуд? —Да,—ответил Торин, — потому что теперь мы знаем, что должны быть в Эреборе ко дню Дурина, и единственный путь, который приведет нас туда достаточно скоро, лежит через Лихолесье. Но это не единственная причина. Когда Эребор будет вновь восстановлен, ему понадобятся его старые союзы. В последние годы существования Эребора союз с Зеленым Лесом начал рушиться. Вина лежала на обеих сторонах, но я признаю, что большая ее часть была связана с моим дедом. К тому времени, когда мы нуждались в помощи Трандуила, наши отношения пострадали настолько, что король полностью проигнорировал это. Если я хочу убедить его примириться, мне нужно знать, что еще я могу использовать, чтобы побудить Трандуила к возобновлению сотрудничества. Если честно, ты единственный у кого я могу просить помощи в данном вопросе. —Что ещё ты можешь использовать? Это предполагает, что ты уже что-то придумал? — спросил лорд Элронд. — Я знаю, что Трор отклонил просьбу Трандуила о помощи в борьбе с тенью, которая превратила некогда Зеленый Лес в Лихолесье, которым он является и по сей день. Не знаю, о какой помощи он просил, потому что Трор даже не выслушал его, прежде чем отказать. Я предложу ему нашу помощь в качестве компенсации и некоторую долю сокровищ, которые сейчас находятся в Эреборе. —Это, безусловно, поможет, —задумчиво отозвался хозяин Ривенделла. — Имладрис и Зеленолесье уже много лет не были близкими союзниками. Трандуил питает к нам горечь, которая испортила наши отношения, и чем больше зло распространялось, тем хуже они становились. —Неужели ему отказали в помощи и его соплеменники?— недоверчиво спросил Торин, не поняв, как обвиняюще прозвучат эти слова, прежде чем они вырвались из его уст. —Наверное, так ему и казалось, —заметил Элронд и на мгновение задумался, а затем убрал руку с колен и положил ее на стол. —Доверие за доверие, — сказал он Торину с полуулыбкой. И вдруг Торин увидел, что Элронд носит очень красивое золотое кольцо с большим сапфиром, хотя никогда прежде гном его не замечал. —Три - эльфийским владыкам в подзвездный предел, — нараспев произнес Элронд. — Это Вилья, кольцо воздуха. Оно не всегда было моим; раньше оно принадлежал великому королю в течение многих лет. Именно силой Вильи Ривенделл сохраняется таким, какой он есть, несмотря на все, что происходит вокруг. Леди Галадриэль владеет еще одним из этих колец, с помощью которого она хранит Лориен таким же прекрасным, как встарь. Третье находится в других руках, хотя его местоположение я раскрыть не могу. —Но не у Трандуила, — рискнул предположить Торин, и Элронд кивнул. —Нет, не у Трандуила. —Поэтому его королевство становится все меньше и темнее... — А наши остаются прежними, — закончил Элронд. —Я понимаю, как сильно это может ожесточить правителя, — осторожно заметил Торин. —Должно быть, это и есть те дары, о которых упоминал Элладан, но больше ничего сказать не смог. —Я полагаю, что да, — согласился Владыка. —Могу только порадоваться, что он больше ничего не сказал, хотя в конце концов я и сам признался в этом. Что ещё я могу тебе сказать, так это то, что хотя народ Трандуила и мой собственный - оба принадлежат к эльфам, мы не совсем одно и то же. Лесные эльфы были тесно связаны с Эребором отчасти ещё и из-за умения вашего народа создавать драгоценные камни и другие предметы, к которым у народа Трандуила было меньше таланта, но которые они так же сильно любили. —Те самоцветы!— внезапно перебил Торин, напугав своего собеседника и немного удивив себя самого. —Мои извинения, — поспешно сказал он Элронду. — Я вспомнил кое-что, о чем не подумал раньше. В последний раз, когда Трандуил посетил Эребор, мой дед показал ему шкатулку, полную сверкающих белых драгоценных камней. Трандуил, казалось, был очарован ими, но когда он собрался взять их, Трор приказал убрать шкатулку. Я не знаю, что с ними случилось, но больше я их никогда не видел. Как и самого Трандуила, пока не явился Смауг. —Это и впрямь те самые самоцветы, о которых мечтал Трандуил, — сообщил ему Элронд. —Если ему тогда отказали в них, у тебя будет действительно мощный аргумент для торга, если ты их найдешь. —Благодарю тебя, лорд Элронд, —сказал Торин с некоторой формальностью. —Ты мне очень помог сегодня. — Всегда пожалуйста, — искренне ответил ему Элронд. — Если ты будешь говорить с Трандуилом... скажи ему, что у меня в Ривенделле не так уж много солдат, но те воины, которых я могу предоставить - к его услугам, если они понадобятся ему для борьбы с тьмой. Возможно, пришло время действовать. Торин низко поклонился и получил в ответ столь же низкий поклон. Когда разговор закончился узбад отправился на поиски своего отряда.