***
История, которую Торин рассказал своим спутникам в ту ночь, была проста и бесхитростна. У него никогда не будет таланта Балина к рассказыванию захватывающий историй, и он даже не стал пытаться ему подражать. Пусть они услышат его рассказ таким, каким он вспоминал его, со всей безысходностью и болезненностью того момента, который оставил их с Дис последними в роду. Это была не та история, которую раньше рассказывал Балин, и с которой большинство из них было незнакомо. Их победа в тот день и впрямь стоила им несравненно большего горя. Даже среди его собственной отряда были те, кто пострадал в тот день: Оин, которого там вообще не должно было быть, но целителей тогда отчаянно не хватало, никогда не восстановит слух, какое бы лечение ему ни дали. Бифур тоже уже никогда не будет прежним. Это была долгая и страшная битва, выигранная ценой неизбывного горя. —Вы все знаете об Азанулбизаре, кроме Бильбо, — коротко сказал Торин. —Кое-кто из вас там был, — продолжил он, кивая на Оина, Бифура, Балина и Двалина. —В тот день мы отправились в Морию, надеясь раз и навсегда покончить с орками и вернуть себе великие рудники наших предков. Когда Азог вышел на поле боя, он был врагом страшнее, чем мы ожидали встретить. Трор верил, что орки- это дикая орда без вождя, которая дерется между собой так же часто, как и нападает на других. Мы не видели никаких признаков истинного лидера, стоящего за ними. Но оказалось, что мы невнимательно смотрели и плохо подготовились. —Азог же, напротив, многое знал о роде Дурина. Он знал достаточно, чтобы пробиться прямо к королю. К тому времени Трор был уже стар и больше беспокоился о наших потерях, чем тренировался с оружием. Азог был самым большим орком, которого мы когда-либо встречали: выше семи футов ростом и с кожей такого бледно-белого цвета, какого я с тех пор не видел ни у одного орка. Схватка была короткой, он обезглавил Трора. Бильбо задохнулся от ужаса, прежде чем зажать рот рукой, как бы сдерживая этот звук. Бофур, сидевший рядом с ним, положил руку ему на плечо и мягко сжал. Торин надеялся, что выражение его лица передаст его благодарность. Их хоббит мало что знал о войне или об истории гномов из рода Дурина, и, несомненно, большая часть этой истории станет для него настоящим потрясением. —Мой брат Фрерин сражался вместе с отцом Балина и Двалина - Фундином. Им было поручено командовать частью наших войск, хотя брат, как и многие другие, —тут взгляд Торина на мгновение задержался на Бифуре, — был слишком молод, чтобы участвовать в таком сражении. Фрерин и Фундин оба пали в тот день. Траин, мой отец, ушел с поля боя, когда сражение было закончено. С тех пор мы его больше не видели. При этом рассказе Фили и Кили придвинулись вплотную друг к другу. Мама рассказывала им подобную историю, когда они были еще маленькими, чтобы дети не упоминали ничего о битве при их дяде, если этого можно было избежать. Так или иначе, эта версия ужаснула их еще больше. Она был лишена всякого описания, но их воображение наполняло тот бой ужасными картинами. —Я сражался с Азогом после смерти Трора.— закончил свой рассказ Торин.—По всей логике я тоже должен был умереть, но мне почему-то повезло. Я был обезоружен, но мне удалось найти меч среди павших воинов. И использовал его, чтобы отрезать левую руку Азога ниже локтя. Его орда утащила предводителя в Морию, и я решил, что он мертв. Он дал спутникам немного времени на обдумывание этого вопроса, проверяя, все ли в порядке с Бильбо. Хоббит, судя по виду, вновь обрел самообладание, хотя он и оставался рядом с Бофуром, одной рукой бессознательно сжимая рукоять Жала. —А теперь о причине, по которой я вам все это рассказываю, — вновь заговорил узбад, глядя по очереди в глаза каждому. — Когда Гэндальф говорил со мной перед отъездом из Синегорья, он сказал, что за мной охотятся. Мы уже убедились в этом во время нашего путешествия. Я не могу думать ни о ком другом, кроме Азога, кто мог бы достаточно озаботиться, чтобы сделать такую вещь. Он поклялся уничтожить род Дурина и, похоже, намерен продолжать попытки. В этот момент Торин посмотрел прямо на своих племянников, таким серьезным они его еще никогда не видели. —Мы должны быть осторожны, —твердо сказал он им. —Азог - могучий враг, и хотя я один раз уже уменьшил его силы, мы не можем верить, что он все еще не восстановил их. В дороге мы все держимся вместе. Никто не забредает далеко, что бы они там ни видели или ни думали, что видят. Если будет хоть малейший намек на опасность, я должен знать об этом. Предпочту волноваться без всякой причины, чем быть застигнутым врасплох. Я хочу, чтобы вы дали мне слово. —Оно твое, —без колебаний ответил Фили, —от всех нас.— здесь старший принц оглядел собравшихся и получил одобрительные кивки. —Спасибо, — поблагодарил товарищей Торин. — Я сожалею, что прервал столь спокойный вечер такими историями, но они должны были быть рассказаны. Похоже, именно этого сигнала и ждали остальные. Они разделились на свои семейные группы, тихо переговариваясь друг с другом. Бофур легко привлек Бильбо к своей семье, и Торин увидел, что Бифур, по-видимому, пытается рассказать хоббиту как получил свою травму. Ори сидел на полу у ног Дори, а руки его брата ловко расплетали и заново заплетали ему косы, пока Ори пытался что-то нарисовать в своем блокноте, а Нори поблизости точил свои ножи. Семья Торина, очевидно, решила, что он тоже нуждается в их присутствии. Фили и Кили внезапно опустились по обе стороны от дяди и беззастенчиво прижались к нему, чего они не делали с самого раннего детства.Торин рассеяно поймал себя на том, что подражает примеру Дори, снова и снова проводя пальцами по волосам Кили, распутывая вечный беспорядок, царивший на голове младшего. —Мы будем осторожны, — тихо сказал ему Кили, наклоняясь еще ближе. — Я знаю, — так же тихо ответил Торин. Он глубоко вздохнул и притянул к себе поближе и Фили тоже. — Я это знаю.***
К следующему утру Торина уже тошнило от долгих и трудных разговоров. Он горячо надеялся, что последний разговор, который нужно было провести, не будет ни тем, ни другим. Не потребовалось много усилий, чтобы найти Бильбо в его любимом месте; на одном из балконов, с прекрасным видом на всю долину Имладрис. Хоббит стоял, как обычно, с закрытыми глазами, полной грудью вдыхая свежий воздух раннего утра. —Это прекрасное место, — тихо сказал Торин, не желая портить момент. К несчастью, он, видимо, испугал Бильбо, который подпрыгнул и резко обернулся. —Учитывая, что я отправился в это путешествие из-за своей способности беззвучно передвигаться, — сказал он сухо, —я ожидал, что ты будешь производить больше шума. Торин усмехнулся. —Ты не будешь так говорить, когда мы вернемся на дорогу, — сказал он Бильбо. —Не думай, что я пропустил твои комментарии по поводу “всего этого гномьего шума”. Бильбо слегка покраснел, но не двинулся с места. Оглядывая с преувеличенной осторожностью одежду Торина, он пробормотал: —Ну, я должен быть справедливым. Полагаю, что с таким количеством металла, на одежде, было бы очень трудно быть неслышным. Торин одарил его чрезвычайно высокомерным взглядом и ничего не сказал. Затем, оставив эту тему, он перешел к обсуждению того, что им действительно нужно было прояснить. —Бильбо, ты, кажется, очень удивился, когда я поблагодарил тебя вместе со всем отрядом. И я задаюсь вопросом-почему? Бильбо снова встревоженно посмотрел на него, и Торин с досадой подумал, что похоже, большую часть времени он только и делал, что заставлял их взломщика нервничать. Было бы хорошо, если бы Бильбо чувствовал себя в присутствии Торина так же комфортно, как с Бофуром или Ори. Он был лучшим другом, чем Торин когда-либо заслуживал, особенно в конце их предыдущего путешествия, но было очень трудно дружить с кем-то, кто так часто казался на грани нервной истерики. —Просто я не внес никакого реального вклада в ту победу, —сказал ему Бильбо, и голос его звучал уже совсем по-другому.—Это остальная часть отряда освободила нас от троллей и эльфы, которые спасли нас от орков. Я не был уверен, за что меня следует благодарить. Именно этого Торин и ожидал. Правда, Бильбо сыграл гораздо большую роль в их предыдущей встрече с троллями. Однако он отличился и в других отношениях, которые Торин хотел бы отметить. — Во-первых, —серьёзно начал узбад, — ты сделал самое полезное, что мог сделать в той ситуации - убедился, что мы не потеряем пони в лесу. Если бы они тогда сбежали, мы бы никогда не смогли их вернуть. Об этом никто не подумал, потому что все мы приучены сражаться, и это наш инстинкт, когда мы сталкиваемся с опасностью. Вне зависимости от того, как мало успеха мы можем иметь в битве. Глаза Бильбо расширились в понимании, и он кивнул, соглашаясь с точкой зрения Торина. —Во-вторых, это ты решил наблюдать за орками, когда мы остановились, — продолжал Торин. —Мне даже не нужно было просить тебя, потому что ты уже это делал. Скорее всего, ты единственный, кто мог бы сделать это, не привлекая их внимания, потому что гораздо тише и меньше, чем большинство наших товарищей. Например, Двалин. Если бы я пожелал, чтобы врагу отрубили голову, я бы непременно попросил его, но если он когда-нибудь и был знаком с тонкостями разведки, они давно забылись. Тут Бильбо расхохотался. Это была одна из самых любимых вещей Торина в их взломщике: то, как легко он смеялся, когда ему было весело. Возможно, именно поэтому Бофур так сильно привязался к нему. —Кроме того, я благодарен тебе за то, что ты так терпеливо сносил наше грубое обращение, —с полуулыбкой закончил Торин. —Было слишком мало времени, чтобы быть вежливыми или объясняться, и то, что нам не пришлось этого делать, поставило нас в гораздо более выгодное положение. Так что, как я уже сказал, спасибо тебе, Бильбо. —Всегда пожалуйста, — чуть застенчиво улыбнувшись, ответил хоббит. —Признаюсь, в компании гномов я чувствовал себя немного ... не в своей тарелке. Я никогда не буду таким воином, как даже Ори, и мне кажется, что у него нет такой же хорошей подготовки и способностей, как у остальных. Приятно сознавать, что я не был совершенно бесполезен. —В этом ты можешь быть уверен, — заверил его узбад. —Как ты уже видел, я не всегда самый тактичный гном. Если бы я не был благодарен тебе за то, что ты с нами, я уверен, ты бы уже знал об этом. — Ты не так уж плох, — запротестовал Бильбо. —Ты просто ... иногда оступаешься. —Хм, — отозвался Торин. —Мне повезло, что Балин обычно находится там, чтобы сглаживать такие промахи. Хотя у Фили это получается лучше, чем я ожидал. Я недооценил его. —Они тебя очень любят, — совершенно серьезно ответил Бильбо. —Если бы не было ничего другого, даже если бы ты объявили меня совершенно бесполезным, я был бы уверен в твоем характере по тому, как сильно они любят тебя. —Как я уже сказал, — проговорил Торин с намеком на окончание беседы, — мне очень повезло. А теперь нам лучше пойти и найти остальных, пока день окончательно не потерян для пути.***
В другом месте одному из валар тоже не очень-то везло с разговорами. Так или иначе, но Торин задержал путешествие гномов. Разумеется, не намеренно, и при других обстоятельствах Махал не стал бы заниматься столь незначительными вещами. К несчастью, череда бурь, которые должны были обрушиться на Туманные горы, как раз в тот момент, когда отряд Торина пересекал бы их, уводя в пещеру, вниз к гоблинам и, что гораздо важнее, ведя Бильбо к кольцу... уже прошли. И это было крайне досадно. Что должно было случиться с Ардой в следующие сто лет, Махал на самом деле не знал. У Эру, несомненно, был план, но валар обычно заботились лишь о своих областях знаний и оставляли будущее мира в умелых руках Отца. Разумеется они имели ограниченное представление о том, что может произойти, но не подробный отчет. Поэтому, когда Торин Дубощит и его племянники умерли, Махал знал только, что вместе с ними умерло огромное количество возможностей. Казалось, что черные тучи сгущаются на горизонте для избранного им народа. Что-то важное изменилось. Только Махал не знал, что именно. Все, что у него было, - это страх за своих детей. Однажды Махал уже бросил вызов воле Эру, попытавшись создать свой собственный народ. Хотя в конце концов он не смог дать им жизни, с тех пор, как они были оживлены Отцом, он хранил их так хорошо, как только мог в течение многих лет. Он чувствовал их печали и радости, горевал от их потерь и радовался, когда их королевства процветали, становясь все сильнее. Однако, казалось, над ними висел злой рок. Пала Мория, а затем и Эребор. Не было спокойной жизни для его народа. Тогда Махал решил нарушить правила в последний раз. Он вырвал Торина Дубощита из лап смерти и исправил некоторые повреждения, которые, казалось, были намеренно нанесены кольцом, оскверненным Сауроном. Никакая жажда золота не могла теперь навредить последнему наследнику рода Дурина. Пусть он войдет в битву невредимым и посмотрим, сможет ли он разогнать эти черные тучи. Это был блестящий план. Вот только теперь отряд кхазад мог упустить возможность вырвать это проклятое кольцо из рук его сломанного носителя, и тогда очень многие вещи, скорее всего, пойдут не так. Не нужно было быть великим провидцем, чтобы знать, что Единое Кольцо будет управлять судьбами многих. —Что может быть хуже, — внезапно раздался мягкий голос, — ребенок, который стремится построить все так, как ему хочется, или же тот, кто стремится сделать это, а затем скрывает то, что натворил? —Несомненно, —пробормотал Махал. —Да, Ауле, — сказал ему Эру, — тебя поймали. Неужели ты думал, что я не замечу, когда моя песня вернулась к теме, которую я считал законченной? Возможно, твоя жена и другие не почувствовали ничего плохого, но я смотрю шире. —Нет, Отец, — ответил Махал, решив говорить поменьше, пока не увидит реакцию Эру. — Однажды ты уже пошёл против моей воли, и я простил тебя и дал жизнь твоим созданиям, потому что они были того достойны. Что ты скажешь теперь? —Что они все еще этого заслуживают, — ответил Махал, предпочтя смелость другим вариантам. — Они всегда стояли за твоими творениями, и я знал, что это справедливо, потому что моя вина была в их создании. Но, Отец, это была моя вина, и все же они потерпели неудачу, хотя другие народы становились сильнее и процветали. Я не мог просто стоять в стороне. —И все же ты не знаешь всего, — твердо сказал ему Эру. —Они бы не потерпели неудачи, Ауле. Они -такая же часть этого мира, как и любой другой народ. Воистину, они лучше, чем народ твоей жены, который потерял своих жен и не может ничего поделать с этим, кроме как тихо погибать по мере того, как меняется мир. Махал никак не мог выбрать между облегчением и страхом. Его вмешательство не имело веской причины. Народ кхазад все-равно остался бы жив. Теперь же он возродил того, кто должен был умереть, и начал заново то, что должно было быть закончено. Неудивительно, что Эру был недоволен. —Как бы то ни было, — внезапно объявил Отец, — я не склонен отменять то, что ты сотворил. Ты -порывистый ребенок, но твоя работа хороша, и цель твоя- благая. Пусть это твое дитя продолжит свой путь и посмотрит, что он может сделать с новой жизнью, которую ему подарили. —Однако есть одна вещь, которой я не могу позволить свершиться, — продолжил Эру. Махал приготовился к грядущему указу. —Эта мерзость должна выйти наружу. Я не позволю ему оставаться там еще тысячу лет, чтобы отравлять мир, и не позволю, чтобы оно досталось твоему бывшему слуге. —Слуге?— переспросил Махал. —Конечно, только Май... Саурон был настолько глуп, что пытался использовать его, чтобы управлять всем сущим. —Действительно, — пробормотал Эру, — на твоем месте, дитя, я бы поближе присмотрелся к Истари. Хватит разговоров, давай еще раз вернем мир на правильный курс. С этими словами бедный отряд Торина снова оказался промокшим до нитки, так как буря, которая должна была уже пройти, возобновилась с неистовой силой и благополучно погнала их именно туда, где они оказались в прошлом путешествии.***
—Откуда вообще взялась эта гроза?—крикнул Дори, когда внезапно завывающий ветер и проливной дождь обрушились на них на горной тропе, по которой отряд осторожно поднимались. Поскольку всего несколько мгновений назад небо было голубым и ясным, Торин разделил его замешательство. По совету Элронда их пони оставили в Ривенделле. Говорили, что есть места, где тропа настолько сужалась, что даже самым уверенным в себе лошадям будет непросто. Поэтому отряд отправился дальше пешком, продвигаясь, благодаря ясной погоде, гораздо быстрее, чем раньше. Торин подозревал, что это не продлится долго. Проливной дождь с каждой секундой делал тропинку все более скользкой, и достаточно было одного неверного шага, чтобы скатиться с обрыва. —Нам придется искать укрытие, — прокричал узбад сквозь шум ветра. — Мы не можем продолжать путь в такую бурю! — Нет, —согласился Гэндальф, — не можем. —Фили, возьми своего брата и найди нам место, где можно остановиться, — крикнул Торин своему старшему племяннику. Балин был во главе отряда, но Торин подумал, что у мальчиков будет больше шансов устоять на ногах. С некоторым маневрированием братьям удалось обогнать Балина и скрыться впереди. Прошло всего несколько минут, когда они вернулись с известием о пустой пещере, которую можно было использовать как убежище. Торин выругался, уверенный, что за шумом ветра никто его не услышит. Должно быть это снова та гоблинская пещера. Глупо было надеяться, что где-то ещё поблизости можно спрятаться от непогоды. Пока гномы входили в большую пещеру, благословляя свою удачу, Торин чувствовал лишь дурное предчувствие. Он поймал себя на том, что с ненавистью смотрит на этот проклятый гладкий пол, зная, что скоро он их подведет. —Никому не спать, — скомандовал узбад достаточно громко, чтобы его услышали все. —Торин, мы замерзли и промокли, и у нас есть пустая пещера, —пожаловался Глоин. —Почему бы нам не отдохнуть здесь, пока есть возможность? —Я не доверяю пустым пещерам в горах, —с горечью сказал Торин. —По какой причине она пустует, почему здесь больше никто не хочет жить? —Я согласен с Торином, — неожиданно вмешался Гэндальф. Торин с благодарностью отметил, что все возражения тут же стихли. —Давайте отдохнем, да, но если кто-то действительно живет в этой пещере и просто находится далеко, то не хотелось бы быть застигнутыми врасплох. Держите свои рюкзаки и оружие при себе. Так что вместо того, чтобы лечь спать, отряд поел, а затем уставшие кхазад устроились поудобнее, чтобы рассказывать друг другу истории. Между тем день тянулся дальше, а непогода все не стихала. Торин заметил, что Бильбо где-то раздобыл теплое пальто, и догадался, чем был занят Дори, пока они гостили в Ривенделле. Их хоббит закутался в пальто и весь день пребывал в тихом изумлении, слушая великое множество историй, которых никогда прежде не слышал, или гномьи версии тех, что он уже знал. Если в некоторых из историй эльфам приходилось несладко, он предпочитал ничего не говорить об этом. Примерно через час после того, как истории перешли в просто тихую беседу и многие гномы занялись своим оружием, в полу появилась трещина. —Будьте начеку, — крикнул Торин, отчаянно указывая на расползающийся пол. Свидетельством их готовности было то, что все гномы были вооружены и все их припасы были с ними, когда они беспорядочной кучей упали на пол пещеры гоблинов. Торин вскочил на ноги в мгновение ока, и два гоблина погибли от Оркриста прежде, чем они даже поняли, что их добыча не была захвачена спящей и безоружной. Торин видел, что отряд вокруг него рассредоточился. Фили и Нори инстинктивно бросились охранять спину своего ученика, а Бильбо убил одного из своих противников. На одно короткое мгновение Торин подумал, что все может закончиться хорошо. А затем пришла вторая волна гоблинов. Пробираясь вдоль стен и поднимаясь снизу, они окружали гномов и явно превосходили их числом. Отряд продолжал сражаться, но теперь трупы врагов мешали им, давая все меньше и меньше места для передвижения в тесном пространстве. Когда один за другим его товарищи были захвачены в плен, Торин в отчаянии повернулся, чтобы найти Бильбо, но увидел, что в тот самый момент Бомбур отступил назад и сбросил их взломщика и его нынешнего противника с края платформы, на которой они находились. —Бильбо!—в ужасе закричали несколько голосов. Но хоббит уже исчез в темноте.