Уроки истории

Торин ненавидел Лихолесье. Полностью и без малейших угрызений совести. Весь этот проклятый лес пытался уничтожить его отряд, и ему было совсем не до смеха. Если бы это не повлекло за собой неприятности у их Создателя с его женой (а также не убило бы огромное количество невинных эльфов и диких животных), он бы поджег все это и торжествующе смеялся бы над весело пылающим костром. Как только он подумал об этом, лес решил взять реванш. Торин споткнулся о корень дерева и чуть не полетел лицом вниз. —Лучше поднимай их, — сказал Двалин у него за спиной. Когда Торин повернулся и непонимающе посмотрел на друга, тот невозмутимо продолжил: — твои ноги. Нужно поднимать их вверх, а затем опускать вниз, одну за другой. Мы называем это ходьбой. —Замолчи!— неожиданно для себя зло произнес Торин. Ему бы уже следовало придумать лучший ответ за время этого путешествия. Он решил заняться этим, как только лес перестанет пытаться их убить. —Мне не нравится это место, — прошептал Ори, хотя вокруг стояла такая тишина, что его легко можно было услышать. —Как можно тут жить? Бифур использовал свою обычную комбинацию кхуздула и иглишмека, чтобы ответить, и Бофур перевел. У него, кажется, уже на уровне инстинкта отложилось: повторять все сказанное кузеном, чтобы Бифура все могли понять. — Со временем ко всему привыкаешь, Ори. Большинство существ, которые живут здесь, не знают ничего другого – для них это просто дом. —Здесь так темно, — заговорил уже Кили. — Но не так, как в пещере. Там темнота естественна, а эта просто... неправильная. —Лес как-будто болен, — добавил Бильбо. — Что-то ... отравляет его. Я не знаю, что это, но леса просто так не становятся такими. —Нам не стоит зацикливаться на этом, — сказал Балин. —Если проблема заключается в тишине, мы просто добавим немного шума. Но не слишком. — Бильбо нам кое-что должен, — вспомнил Бомбур. —Он сказал, что ему есть что рассказать, но мы еще ничего не слышали. —Так и есть, — ответил Бильбо.—Наверное, я мог бы рассказать об этом сейчас. —Давайте остановимся и послушаем, — предложил Торин. —Хорошая история заслуживает должного внимания, и нам всем не помешал бы отдых. Мы на эльфийской дороге и должны быть в достаточной безопасности. Весь отряд с радостью согласился, и вскоре все они уже сидели рядом с Бильбо, внимательно вслушиваясь в его слова. Если они и выглядели как группа хоббитов-малышей, сидящих у ног своих родителей в ожидании сказки на ночь, то Бильбо не собирался им об этом рассказывать. Хоббит на мгновение задумался, как лучше всего начать свой рассказ, а затем заговорил: — Мой рассказ хорош для такого места, как это, — начал Бильбо. — Потому что как этот лес болен, так и тот, кого я встретил под горой, тоже был болен. Однако говорить о нем-значит начинать повествование не с самого начала, а с середины, — тут он поднял глаза и улыбнулся своим слушателям, — и потому я вернусь к началу. —Я был, как вы можете себе представить, весьма удивлен, обнаружив, что падаю вниз с горы. В один момент я пытался остановить особенно уродливого гоблина от попытки откусить мне нос, или что бы он ни пытался сделать, а в следующий я уже лежал на ужасно неудобном камне. Сначала я очень испугался, что мог потерять свой меч, но, к счастью, он лежал рядом со мной на земле. Думаю, мне удалось удержать его, пока я не приземлился. — Хорошие тренировки, — пробормотал Нори, и все остальные либо согласно закивали, либо засмеялись. —Хорошие тренировки, — согласился с ним Бильбо. — Во всяком случае, лучше, чем были у гоблина. Должно быть, мы с ним пришли в себя примерно в одно и то же время, но когда он прыгнул на меня, чтобы попытаться закончить начатое, то понял, что у него нет меча. А у меня был. Он осознал это, когда сам себя им и пронзил. Кили издал короткий торжествующий возглас, и Фили гордо улыбнулся. — Ш-ш-ш, — отругал их Ори. -—Пусть Бильбо сам все расскажет. Теперь Бильбо широко улыбался. Мало что их хоббит любил больше, чем рассказывать истории, и теперь у него были благодарные слушатели, которые понятия не имела о грядущих поворотах. —Итак, гоблин любезно избавился от самого себя, но, конечно, оставалась еще одна проблема. Я не знал, как выбраться, и даже был ли выход там - так далеко внизу. Я пробыл в том тоннеле довольно долго, пытаясь решить, смогу ли подняться обратно и найти вас, но стены были очень крутыми и очень высокими, а я вовсе не гоблин, поэтому и не думал, что мне это удастся. В конце концов я решил, что больше ничего не остается, как идти по этому тоннелю, куда бы он не вел, и надеяться, что я найду выход. —Я двигался тихо, как мышь, стараясь не быть услышанным кем-нибудь, кто мог бы меня съесть, когда расслышал очень странный шум... Тут Бильбо сделал эффектную паузу. Ори так сильно наклонился к хоббиту, стараясь расслышать каждое слово, что верхняя половина его тела оказалась почти параллельна земле. Во время рассказа Фили и Кили придвинулись еще ближе, и Двалин не выглядел возмущенным, тем, что Кили сидит почти у него на коленях. Это, подумал Бильбо, было гораздо веселее, чем он рассчитывал. —Я услышал, — медленно произнес он, — пение. —О, Махал, пожалуйста, скажи мне, что ты не слышал всю дорогу этого гоблина-переростка и его ужасную музыку, — воскликнул Балин. -—Балин!— раздались четыре раздраженных голоса. Он ожидал услышать Ори, Фили и Кили, но его брат был большим сюрпризом. —Пусть хоббит закончит свой рассказ, — проворчал Двалин, стараясь сделать вид, что не подсел на удочку Бильбо, как младшие члены отряда. Балин даже не стал притворяться, что верит ему. —Я слышал вовсе не гоблина, — удивился Бильбо. —Я сперва было так и подумал, но ни один гоблин не мог знать эту песню. Это была старая песня, которую я слышал каждый год, живя в Шире, когда скоморохи начинали свои представления. Правда не припомню, чтобы её пел кто-нибудь, кроме хоббита, но как мог хоббит жить в таком грязном месте? Торин нахмурился в недоумении. Это была не та история, которую Бильбо рассказывал им в прошлый раз. Должно быть, что-то еще изменилось, и теперь он был так же заинтригован, как и остальные, желая узнать, что же произошло. —Когда я подполз ближе, прислушиваясь к пению, то понял, что певец, похоже, знает только часть слов. Время от времени он (ибо я был уверен, что это именно он) прерывал свое пение на несколько мгновений и начинал все сначала. Каждый раз, останавливаясь, он издавал горлом какой-то странный звук. Это был очень высокий звук, но он был похож на тот, что издавал один из моих маленьких кузенов прямо перед тем, как закатить истерику, которая сотрясала залы Больших Тукборских Нор. —Я был уже достаточно близко, чтобы заглянуть в пещеру, откуда доносилось пение... и то, что я увидел, было самым странным зрелищем, с которым я когда-либо сталкивался. Существо, которое пело, сидело на краю небольшого подгорного озера. Он был так худ, что казался не более чем скелетом, а голова его выглядела вдвое больше туловища. На этой голове все еще оставалось несколько тонких прядей волос, но из них уже давно ушла всякая краска. Его кожа казалась более серой, чем у кого-либо. Но самое странное во всем этом... Бильбо ничего не мог с собой поделать. Он знал, что должен прекратить делать такие вот паузы, растягивая историю намного больше, чем это было необходимо. На самом деле, он должен был рассказать ее быстро, чтобы они могли двигаться дальше через Лихолесье и попытаться найти короля Трандуила. Но Бильбо знал, что у него ничего не выйдет. Некоторые истории заслуживают того, чтобы быть сказанными именно так, как сами они того хотят, независимо от воли рассказчика. —Самое странное, — продолжал Бильбо, — что его ноги были очень похожи на мои. Как и его уши. Соединив это с песней, я понял, что каким-то образом это существо когда-то было хоббитом. Другого объяснения не могло быть. —Как же кто-то из такого радостного народа, как твой, может жить в кишащей гоблинами горе?— спросил Бофур, но Бильбо не обратил на него внимания и продолжал говорить, как будто ничего не слышал. — Как только я понял, что вижу, существо перестало петь. Он хлопал ладонями по поверхности воды в такт своей песне, но теперь в отчаянии уронил их в воду. —Бильбо шлепнул ладонями по земле, что заставило Глоина подпрыгнуть и схватиться за топор. Оин очень осторожно протянул руку и забрал у брата оружие. —Пусть лучше он побудет у меня, брат, — сказал он Глоину. —У нас и так достаточно травм в отряде, не хватало чтобы ты увлекся. Остальные вежливо притворились, что ничего не заметили, и Бильбо снова принялся за рассказ. —Не знаю, зачем я это сделал. Это не имело смысла, и, наверное, я должен был просто продолжить искать выход. Но почему-то это казалось правильным. Я спел ему остальные строки из этой песни. Шесть коней pазгоpяченных В шляпах алых и зеленых Hад землей несутся вскачь, Hа запятках черный гpач Hе угнаться за каpетой, Ведь весна в каpете этой... Бильбо негромко пропел строки, и гномы застыли в восхищении. Никто из них никогда прежде не слышал этой песни. И это казалось правильным, потому что было что-то невысказанное в описываемой Бильбо картине, что совсем не подходило для песен кхазад, но от того не казалось менее прекрасным. —Почти сразу же я пожалел, что запел, — признался им Бильбо. —Существо повернулось ко мне лицом, намного быстрее, чем мог бы любой хоббит, которого я когда-либо видел. Глядя на него, я понял, что, несмотря на всю его худобу, это существо может перепрыгнуть через меня и задушить, не дав ни малейшего шанса на спасение. Несмотря на то, что Бильбо сидел прямо перед ним, Торин почувствовал, как по спине пробежал холодок. Как близок был Бильбо к смерти, когда он столкнулся с этим существом уже во второй раз? Узбад не понаслышке знал, что нет ничего опаснее безумия, а Голлум был безумен, судя по тому немногому, что Торин о нем слышал. —Как раз когда я был уверен, что именно это он и сделает, существо остановилось и уставилось на меня самыми большими, самыми голубыми глазами, которые я когда-либо видел. Он смотрел на меня почти минуту, а я чувствовал, что не могу пошевелиться. Потом существо склонило голову набок и сказало: “Он знает бабушкины песни.” —Никогда в жизни я так не удивлялся. У этого нечто была бабушка. Я и не задумывался прежде о том, что и у странных существ должна быть семья, тем более бабушка, но именно это он сказал. “Знаю, —ответил я. —Это песня хоббитов, а я и есть хоббит.” “Хоббит, — сказал он, — у нас тут нет хоббитов. Гоблины, орки и слепые рыбешки, но никаких хоббитов.” “Я не удивлен, —сказал я ему. - Хоббиты любят солнце, траву на лугах и цветы в своих садах, а я не видел здесь ничего подобного.” — Тогда существо издало шипящий звук, словно кошка, которой только что наступили на хвост. Мне почти захотелось рассмеяться над этим звуком, но я подумал, что, возможно, следует быть более осторожным, поэтому сдержал веселье. “Мерсское солнце, — прошипел он, — жжет нас, наблюдает за нами и делает больно нашшим глазам.” “Мне очень жаль это слышать, — ответил я, — но я не хотел бы сидеть глубоко под землей, чтобы спастись от солнца.” Мгновение назад лицо существа исказилось и потемнело, когда он проклинал солнце, но теперь оно снова прояснилось в улыбке. Это была пугающая улыбка-широкая и всего с девятью зубами, каждый из которых, казалось, был очень остер, но он явно не хотел меня пугать. На самом деле, он выглядел почти счастливым. “Славный хоббит, — сказал он, все еще улыбаясь. — А хоббит знает больше бабушкиных песен?” “Я не уверен, — вынужден был признать я. — Это будет зависеть от того, откуда родом твоя бабушка.” Он выглядел озадаченным этим вопросом и некоторое время сидел, как будто очень напряженно над чем-то думая. “Там были реки, — сказал он мне наконец, - реки и много хорошей рыбы, которую можно было ловить и есть, и лежать в лодках, и спать. Смеагол любит реки.” “Это твое имя?— спросил я, и этот вопрос, казалось, на мгновение смутил его. “Да, — произнёс он с гораздо большей уверенностью, чем я ожидал. —Наше имя.было Смеагол.” “Ну, это звучит так, как будто вы с бабушкой были из хватов, потому что если бы вы были из другого племени вам бы совсем не понравилась вода.”—заключил я, смущенный тем, что он говорит о себе в прошедшем времени. “Хоббит не любит воду?” — спросил он, а я ответил, что не знаю, потому что очень плохо плаваю и, скорее всего, утону. “Мы не утонем, —весело ответило существо. —Мы очень хорошо плаваем.” “Это здорово, наверное, — ответил я, —потому что иначе ты жил бы в другом месте.” Я кивком указал в сторону озера, а он повернулся и снова радостно шлепнул ладонями по воде, бормоча мелодию песни, которую только что пел. Он развлекался этим полминуты или около того, а затем повернулся ко мне, снова с широкой улыбкой. “Хоббит должен петь вместе с нами, — твердо сказал он. —Мы поем для сокровища, но ему не нравится, и мы не можем рассердить наше сокровище.”’ Слушатели Бильбо молчали уже очень долго, для скорых на слова гномов, поэтому хоббит не особенно удивился, что его прервали именно сейчас. —Что же это за сокровище такое?— недоуменно спросил Дори. —Это существо было совсем сумасшедшим? —Да так оно и было, —подтвердил Бильбо. — совершенно безумным, но это выяснилось очень скоро. Дори успокоился. Оглядев друзей, особенно бедного Ори, у которого наверняка уже начала болеть спина от того, как он сидел, Бильбо поспешил продолжить. —Смеагол жестом указал мне на камень возле озера, и я не хотел показаться грубым, поэтому подошел и сел рядом с ним. Двалин фыркнул и удивленно покачал головой, а потом бросил на Торина тот же взгляд, что и всегда, когда Балин настаивал на вежливости по отношению к кому-то, кто, как они прекрасно знали, бормотал злобные замечания о лишенных прав королях, едва они поворачивались к нему спиной. Торин кивнул в ответ, чуть пожав плечами. Некоторые их друзья были слишком вежливы. —Смеагол казался вполне довольным своим жужжанием и плеском, так что я сидел тихо и просто слушал. В конце концов я понял, что узнал эту новую мелодию, и начал подпевать. Смеагол очень обрадовался и мы пропели эту песню до конца. Вернее я пел, а Смеагол постукивал по воде, чтобы не потерять ритм. Когда мы закончили, он повернулся ко мне и совершенно неожиданно объяаил:, “Хоббит потерялся.” “Да, —сказала я, немного удивленный тем, что он, кажется, наконец заметил это. —Я заблудился. Я был со своими друзьями, и теперь мы разделены, поэтому я не знаю, как выйти отсюда.” “С друзьями?— переспросил он —А что такое друзья?” —Я даже не знал, что ответить. Я встречал людей, у которых не было много друзей, не уверен, что у Лобелии Саквилл-Бэггинс вообще остались друзья, но я никогда не встречал никого, кто даже не знал бы, что такое друг. “Друзья ... они ... — запинаясь, пробормотала я. —Ну, это те, с которыми тебе нравится проводить время. Те, кто составляют компанию, когда тебе скучно, с которыми ты сидишь за одним столом и с которыми разговариваешь, когда тебе просто хочется немного поболтать, не будучи при этом такими вежливыми, как обычно.” —Я не понял почему, но, в это время лицо Смеагола опять потемнело. Он казался чем-то рассерженным, хотя я и не мог понять, чем, и, боясь, что он может разозлиться еще больше, перестал говорить. “Моя прелесть!— громко сказал он, —Друзья-это как сокровище. Всегда здесь, всегда, всегда было здесь, а потом исчезло. Оно покинуло нас!” —К концу этой фразы он уже почти кричал, и я заволновался. Я не знал, что это за прелесть, но было ясно, что она очень рассердила Смеагола. “Смеагол, неужели какой-то, человек оставил тебя здесь?” “Нет, нет, нет, — сказал он, раздраженно качая головой. —Мы не любим людей, и люди не любят нас. Они прогнали нас, пинали ногами и кричали. Мерсские, ужасные людишки, мы их ненавидим.” ”Ладно, ладно, — согласился я, пытаясь успокоить его. —Нет причин злиться. ” “Прелесть покинула нас, —повторил он, но на этот раз голос его звучал очень печально. —Почему она нас покинула?” —Он как будто ждал, что я ему отвечу, но я, конечно, не мог. Я даже не знал, что это за сокровище. “Не знаю, — ответил я. —Может быть, прелесть и не уходила от тебя. Может быть, она просто потерялась? “ “Потерялась, — недоверчиво произнес он, как будто эта мысль никогда раньше не приходила ему в голову. — Сокровище потерялось. Но мы искали его, мы искали везде.” —Тогда он издал очень странный звук, Это звучало так, словно он пытался прокашляться, но не мог. А потом, вдруг его глаза стали очень хитрыми. “Хоббит мог бы поискать сокровище, — сказал он, стараясь, как мне показалось, выглядеть невинно. — Хоббит может поискать, и когда он найдет сокровище, мы поможем ему выбраться.” “Как я могу помочь тебе найти твоё сокровище?— раздражённо спросил я его. —Я даже не знаю, что искать. Не мог бы ты показать мне выход, а потом снова искать его? Ты единственный, кто знает, как оно выглядит.” —Смеагол долго обдумывал это, и пока он думал, жесткий, хитрый взгляд, который мне так не нравился, исчез. Наконец он кивнул: “Смеагол покажет хоббиту выход, — сказал он наконец. — И прелесть скоро вернется.” — Я все еще был в замешательстве, но Смеагол обещал показать мне выход, и это было самое важное. Он вывел меня из своей пещеры и повел вниз по такому количеству извилистых, запутанных коридоров, что я уже никогда не смог бы вспомнить обратный путь. Мы шли, шли и шли, и время от времени он говорил что-то вроде: “должны быть тихими, гоблины приходят сюда”, или “почти там, почти там.” —Мне казалось, что мы шли несколько часов, но, конечно же, это было невозможно. Потом появился слабый намек на ветер, дующий с той стороны, куда мы шли и я понял, что выход приближается. Размышляя, как же все это странно, и как мне теперь искать вас, вдруг я увидел его. На земле, прямо передо мной, лежало золотое кольцо. —Сначала я посмотрел на Смеагола. Он шел впереди, и я решил, что, возможно, у меня разыгралось воображение. Но переведу взгляд вниз, обнаружил, что кольцо лежало там же. Тогда я наклонился, чтобы поднять его, и как раз тогда, когда я выпрямился, Смеагол повернулся ко мне. “Моя прелесть! ”.—радостно воскликнул он, и на мгновение показалось, что я верну ему кольцо и все будет хорошо. Но этого бы не случилось. В одно мгновение его лицо превратилось в оскаленную маску, а губы скривились, обнажая десны. “Это наше, — прорычал он мне. —верни его нам.” —Признаюсь, я был так ошеломлен, что протянул к нему руку, но в этот момент, как я и боялся, Смеагол прыгнул на меня. Он толкнул меня спиной на пол, и его сокровище выпала из моей руки. Вспомнив, чему учили меня Нори и Фили, мне удалось выкатиться из-под него и вытащить свой меч. Он отпрянул назад от клинка, как будто я ударил его, и жалобно заскулил. Не знаю почему, но в тот момент я испытал такое облегчение, что мне было все равно. “Оно наше, —снова завопил он, — оно наше! Верни его обратно!” ‘‘И не подумаю! ”— твердо сказал я. Он явно пытался причинить мне вред, когда я собирался отдать ему эту вещь. Кто знает, что он сделает, когда сокровище снова будет у него, а мне все еще нужно было найти выход. ‘‘Отведи меня к выходу, и я отдам его тебе, — настаивал я. —Ты обещал вывести меня, и я не позволю тебе нарушить свое слово.” —Я не был уверен, что Смеагол выполнит обещание. Он что-то тихо бормотал, как будто спорил сам с собой, и выражение его лица менялось так быстро, что я не мог уследить за ним. ‘‘Обещание, — потребовал он, когда закончил. —Пусть хоббит пообещает, что вернет его нам.” “Если ты покажешь мне выход.” — напомнил я. ‘‘Да, да, Смеагол покажет.” — раздраженно воскликнул он, но снова зашагал вперед. — Мы прошли еще немного. В одной руке я сжимал кольцо, в другой - меч, а Смеагол чуть ли не пятился назад, стараясь не спускать с меня глаз. И вдруг я услышал громкий шум, доносившийся из коридора. Стук бегущих ног в тяжелых сапогах и ругань гномов. И вот вы пробежали мимо входа в тоннель, по которому мы шли. Тогда я сделал глупость: я бросился вперед мимо Смеагола, чтобы позвать вас...и при этом оставил себя совершенно беззащитным. —Он снова прыгнул на меня, но я успел почувствовать что-то сзади и начал поворачиваться. Вместо того, чтобы приземлиться на меня, как он намеревался, он толкнул меня вперед в коридор, как раз когда группа гоблинов повернула за угол. Я знал, что они увидят меня, и вскочил на ноги, чтобы успеть поднять меч. И тут случилось самое неожиданное. Тут Бильбо снова остановился, и его зловещая усмешка дала понять Торину, что он точно знает, что делает. По крайней мере, эту часть истории Торин немного знал. —Что случилось?— потребовал Бофур, и Бифур яростно согласился. —Что случилось потом? —Они пробежали мимо меня, — сказал Бильбо просто и без всякого драматизма. — Никто как будто меня даже не заметили. —Как же так?— ахнул Ори. —Это невозможно! —Я тоже так подумал, — согласился Бильбо. —Оглядывался вокруг, очень осторожно, словно кошка, потерявшая птицу, за которой она гналась: пол, потолок, стены вокруг меня. Когда я обернулся, то увидел Смеагола. Он яростно подпрыгивал на месте, но так тихо, чтобы гоблины его не услышали. ‘‘Моя прелесть, —простонал он.— Он забрал нашу прелесть. Неееет.” —Я действительно это сделал, —объяснил Бильбо. —Кольцо было прямо у меня на пальце. Наверное оно соскользнуло, когда я начал падать, и именно потому меня никто не видел. Тогда я подумал о том, чтобы убить Смеагола, потому что он пытался убить меня, чтобы вернуть своё сокровище.’ Здесь раздалось несколько одобрительных возгласов, в том числе, к удивлению Торина, и Балина. Его друг выглядел разъяренным при мысли, что кто-то пытался причинить вред их взломщику, пообещав прежде помочь ему. —Я подумал об этом, — повторил Бильбо, — а также о том, чтобы снять кольцо и вернуть обратно.— он поднял руку, чтобы предупредить негодование собравшихся. —Я никогда не видел, чтобы кто-то выглядел таким несчастным, — печально сказал он друзьям. — Этот хоббит, который когда-то, должно быть, был очень похож на меня, сидит совсем один под своей горой, спрятавшись от солнечного тепла и света. И ему не с кем было поговорить, кроме своей прелести, а я украл её у него. Нет, я не мог убить его. Как можно убить того, кому ты только что разбил сердце? Бильбо оглядел собравшихся, каждого по очереди, и Торин подумал, не надеется ли он, что они дадут ему ответ. В конце концов заговорил Дори: —Никто этого не знает, —тихо сказал он.—Ты, конечно, был прав. —Я не мог убить его, — повторил Бильбо, —Но и не мог позволить ему убить меня. Вместо этого я побежал. К двери, где толпились гоблины, разъяренные, но не осмеливающиеся выйти на свет. Старался прокрасться мимо них так тихо, как только мог, хотя едва не спотыкался о некоторых, потому что они бродили повсюду. Добравшись до двери как раз в тот момент, когда ее закрывали, мне едва удалось протиснуться наружу, хотя я и потерял одну или две пуговицы в процессе. И вот я был свободен, а что было потом, вы все знаете, — закончил он небрежным тоном. —Что может так заботить кого-то? —спросил Кили в наступившей тишине. — А что может так кого-то извратить? —Очень многое, парень, — так же тихо ответил ему Балин. —Мы никогда не узнаем о большинстве из этих вещей. Просто кажется, что некоторым не везет, и зло поражает их, как бы они ни хотели его избежать. Торин на мгновение задумался, не добавить ли ему свое мнение по этому поводу. У него были подозрения насчет этого кольца. Махал совершенно ясно дал понять, что безумие его деда и склонность к нему отца были вызваны кольцом. Одним из семи гномьих колец, что дал народу кхазад Саурон, будь проклята его чёрная душа. Это развращало их мысли и подтачивало добрую волю ‘‘до тех пор, пока золото не стало всем, о чем они могли думать.” А теперь здесь было еще одно кольцо, Волшебное кольцо, и существо, которое так его любило, было совершенно безумным. До такой степени, что, казалось, полностью потерял себя. Сколько раз в последние дни своего правления в Эреборе Торин ругал своих близких, а потом чуть не плакал от стыда за то, что наговорил им? Нет, ему совсем не нравилось это волшебное кольцо. —Зло порождает зло, —сказал Торин, глядя только на Бильбо. — Когда-то в моем роду было кольцо, вторая по ценности вещь после Аркенстона, для моего деда —узбад практически выплюнул эти слова с отвращением. —Моя мать не раз спорила об этом с отцом, когда я был маленьким. Я слышал, как они спорили шепотом, возвращаясь в наши комнаты, и она говорила, что дед никогда не был так плох, пока не начал постоянно носить кольцо. Балин пристально посмотрел на него. Ни разу за все долгие годы их дружбы Торин не упоминал об этом. Даже когда они говорили о безумии Трора и его причине. Когда он поймал взгляд Торина, то чуть было не спросил об этом, но потом уловил то, чего не ожидал. "Да, — сказали ему глаза друга, —я лгу сейчас. Это очень важно, я обещаю.” Балин замер, а затем кивнул. О, он ненавидел, когда не знал, что задумал Торин. Этот путь обычно приводил к катастрофам беспрецедентных масштабов, таким как соглашение идти с армией в Морию, тогда как по обычаям и праву Торин и Фрерин должны были остаться. Но он дал свое слово и сдержит его. Торин объяснит все, когда это будет необходимо. Балин очень на это надеялся. Бильбо с изумлением смотрел на кольцо в своей руке. Он все вертел и вертел его в ладони, покачивая головой из стороны в сторону, как будто ожидал, что оно изменится. —Ты думаешь, это зло?—спросил хоббит Торина с некоторым недоверием. —Я этого не говорил, — ответил ему узбад. — Только то, что на протяжении многих лет в похожем кольце скрывалось зло. Возможно, это вопрос к лорду Элронду, когда вы встретитесь в следующий раз. —Хм, — пробормотал Бильбо. —Может быть. С этими словами кольцо снова исчезло в кармане, и Бильбо встал, откашлявшись. —Ну что ж, — сказал он с несколько наигранной веселостью, —надеюсь, вам всем понравилась моя история, а теперь нам пора в путь. Раздались стоны и шум, пока гномы поднимались и готовились двигаться дальше. Вскоре все они поднялись с земли, водрузили рюкзаки на плечи, и долгий, утомительный путь продолжился.