Уроки истории

Нынешний обед был, безусловно, интересным зрелищем. Сочетание кхазад и людских детей, вероятно, сделало Залы Трандуила такими шумными, какими они не были на протяжении многих лет. Дети Барда утратили всякую первоначальную застенчивость и наслаждались вниманием, которое гномы и эльфы были счастливы им оказать. Для обоих народов дети были редким благословением. Тильда, сидящая на краю стола, казалось, в равной степени очарованой Фили, Кили и Бифуром. Она делила свое внимание между ними, используя молодых гномов для перевода слов Бифура и попутно практикуя иглшмек, знаки которого девочка старалась запомнить по ходу разговора. Насколько мог понять со своего места Торин, Бифур подробно описывал игрушки, в которые обычно играли дети кхазад. Глаза девочки расширились от изумления. Торин, вспоминая бедный дом, в котором она жила, и общую нищету Эсгарота, задавался вопросом, сколько игрушек малышка видела за свою жизнь. Вероятно, даже меньше, чем Фили и Кили. Хотя Бифур, скорее всего, вскоре восполнит этот недостаток, ради своего нового друга. В другом месте стола Баин подсел к Двалину и требовал подробностей о битвах, в которых участвовал гвардеец, глядя на татуировки и топоры сурового гнома с нескрываемым трепетом. Бард сидел неподалеку, явно чувствуя себя неуютно из-за расспросов сына. Однако Торин, взглянув на друга был уверен, что тот рассказывал парню те же истории, что в своё время и их мальчикам, когда они были примерно в возрасте Баина. Двалин мог быть воином насквозь, но он никогда не прославлял войну перед детьми. Если бы они решили выбрать его стезю, то только с открытыми глазами. Вероятно, поэтому Бард до сих пор не вмешивался. Больше всего заинтересовала Торина Сигрид. Вместо того, чтобы тяготеть, как он ожидал, к Тауриэль с ее невероятной красотой и умением обращаться с оружием, девочка оказалась рядом с Дори, Бофуром и Бомбуром. Казалось, она мало что говорит, но во время еды почти постоянно улыбалась. Торин некоторое время наблюдал за небольшой группой, прежде чем понял, что Сигрид удовлетворенно поглощает родительское внимание. Дори, конечно, был счастлив опекать любого ребенка, с которым только сталкивался, независимо от возраста и народа. Судя по выражению лица Бомбура, Торин подозревал, что тот скучает по своим малышам и наслаждается возможностью побаловать чужих. Бофур же просто любил веселить окружающих. Вместе им удалось добиться искренний улыбки от старшей девочки. Бард, очевидно решив, что Двалину можно доверять, чтобы тот не забил голову его сына славной ложью, переместился и сел рядом с Торином. Проследив за взглядом узбада его лицо нахмурилось, а глаза потемнели. —Она не нелюбима, — слова человека были достаточно тихими, чтобы их мог услышать только Торин. —Мы ни на секунду не подумали, что это так, — ответил Торин тоном, отражающим его недоумение. Он ожидал, что его предупредят, чтобы он держал своих соплеменников подальше от детей, а не защитных заявлений вроде этого. Мужчина посмотрел на него с подозрением, которое, очевидно, стало уже привычным выражением лица. —Тогда почему трое твоих товарищей уделяют ей такое внимание?— Бард недоверчиво прищурился. — Если только это не уловка, чтобы получить мое согласие с тем планом, для обсуждения которого меня вызвали. Если это так, то вам не повезло. —Гномы Эребора еще не опустились так низко, чтобы использовать детей в качестве предметов торга в наших отношениях с другими народами, — Торин резко выпрямился и теперь глядел Барду прямо в глаза. Взгляд узбада пылал негодованием. — В отличие от людей, которые могут позволить выдавать своих детей замуж ради политической выгоды или укрепления отношений, мой народ никогда не чувствовал в этом необходимости. —Значит, ты из Одинокой Горы, — задумчиво протянул Бард, полностью проигнорировав гневную вспышку. — Я так и думал. —Это ни для кого не было секретом, — Торин многозначительно обвел взглядом стол. —Любой из собравшихся здесь сказал бы об этом, если бы ты спросил. —Возможно, — уклончиво ответил Бард, хотя его следующие слова были более настойчивыми. —Я все еще хотел бы знать, почему мои дети сочтены достойными такого внимания! —Ты сам ответил на свой вопрос, —раздраженно фыркнул Торин. Подозрение он бы принял, потому что, по правде говоря, прекрасно мог их понять. Однако обвинения в скрытой причине разговора с человеческими детьми были нелепыми. Тихий внутренний голос, напоминавший о его собственных недавних мыслях об умении Фили в дипломатии, заставил узбада немного устыдиться, и Торин обнаружил, что бессознательно крутит в пальцах одно из своих колец. Старый жест нервозности когда-то бывший источником многих нареканий со стороны Трора. —И все же я не понимаю, —сердито ответил Бард.— Быть может, ты мог бы объяснить мне подробнее. —Они дети, — коротко сказал Торин, все еще уязвленный оскорблением. —У нас, кхазад, таких сейчас не так много. Особенно у тех из нас, кто живет в Эред Луине. И даже будь это не так, ваша Сигрид безошибочно выбрала троих среди моих товарищей, кто любят всех детей, независимо от того, чьи они. Брат Дори, Ори, не так уж далек от своего детства, и я считаю, что Дори скучает по тем дням, когда его забота легко принималась. У Бомбура скоро будет пятеро детей, но младшего он еще не встречал. Прошло много месяцев с тех пор, как он их видел. Бофур, насколько я могу судить, любящий дядя и тоже скучает по малышам. У Глоина, — продолжил узбад, указывая на то место, где сейчас сидел рыжий гном, рядом с Баином и Двалином, — есть собственный парень, которого он обожает. Посиди рядом с ним достаточно долго, и ты, несомненно, узнаете все о Гимли. Лицо Барда оставалось непроницаемым на протяжении всей этой речи, хотя он смотрел на каждого гнома по очереди, пока Торин говорил, и что-то в его глазах показало узбаду, что он тщательно запоминает всю информацию. Когда мужчина наконец заговорил, его голос был более нейтральным, с легким оттенком недоверия. —Если они так сильно любят своих детей, почему ушли так далеко от них? Торин подождал секунду, прежде чем ответить, подбирая слова с долей осторожности. Он не хотел начинать обсуждение их похода и планов здесь и сейчас. Это должно быть отложено для официальных переговоров, да и Трандуил был бы не очень доволен, если бы его оставили в стороне, особенно когда они находились в его доме. —Мы идем туда, куда должны, чтобы улучшить их жизнь, — ответил наконец Торин. —Как и всякий родитель, если в этом есть необходимость. Барда явно не убедил этот ответ, если судить по подозрительному прищуру. Впрочем, он не стал допытываться и вместо этого изменил тему их беседы. —Ты назвал родителем и себя, — заметил человек, — но я не слышал упоминания о твоих детях за этим столом. Где они? —Рядом с твоей младшей, — Торин, кивнув головой в нужную сторону. При виде пораженного взгляда Барда вопросительно приподнял бровь. —Эти двое?—удивился мужчина, явно пытаясь вспомнить, что слышал о Фили и Кили.—На темноволосого можно было подумать, но второй… хотя, полагаю, если они братья… Когда Бард замолчал, Торин решил прояснить ситуацию. Если позволить человеку заблуждаться, это может привести к путанице и вряд ли поможет делу. —Они не мои сыновья в том смысле, в каком ты имеешь в виду, хотя, конечно же, они братья, — объяснил Торин. —Я их дядя, брат их матери. Отец мальчиков умер, когда они были очень молоды. Кили- темноволосый, почти не помнит Вили. Они прожили со мной всю свою жизнь. —Я не знал, — пробормотал Бард, явно не зная, что еще сказать. —Ты бы понял это достаточно скоро, — улыбнулся Торин. —Один из них несомненно вскоре потребует моего внимания, хотя бы для того, чтобы найти защитника в очередном разногласии. На другом конце стола Фили только что сбил Кили со скамьи и пытался удержать его от возвращения на место. С такого расстояния Торин мог лишь слабо слышать протестующие крики Кили поверх общего шума, хотя достаточно легко разобрал жесты Бифура. Фыркнув, он сообщил Барду: —Судя по всему, Фили не одобрил перевод своего брата. — И часто они катаются по полу? — спросил Бард не столько любопытным, сколько насмешливым тоном. Торин достаточно привык к подобной реакции на мальчиков, чтобы не обиделся. —В зависимости от компании, да. Однако я бы предпочел, чтобы они не делали этого при Трандуиле. Нет необходимости оправдывать его ожидания. Фили, достаточно! —рявкнул он в конце. Голова Фили вскинулась вверх, и он тут же отпустил брата. Кили, который теперь выглядел так, будто проиграл битву с остролистом, с большим достоинством поднялся на ноги только для того, чтобы испортить картину, показав брату язык. Тильда явно нашла эту ситуацию забавной, как и Леголас, который присел рядом с ней, пока мальчики отвлеклись. —Слава Махалу, их матери нет здесь, —пробормотал Торин про себя, на мгновение забыв о своем спутнике. Бард насмешливо хмыкнул. Трандуил, который, очевидно, начал слушать в какой-то момент разговора, присоединился к нему. —Они весьма непосредственны, — мягко сказал эльфийский король. Он избегал всяких упоминаний о своих ожиданиях от гномов. —Полагаю, их мать не спускала с них глаз. —Обычно она, я, Балин и Двалин, - признал Торин. —Никогда нельзя предугадать, что они учудят в следующий момент. Трандуил не воспользовался возможностью, ехидно прокомментировать воспитание мальчиков. Очевидно смягченный присутствием стольких шумных и юных гостей за своим столом. Вместо этого он смотрел на своего сына с явной нежностью. —Я хорошо помню эту проблему, — сказал он Торину и Барду. ——Мать Леголаса однажды уложила его спать в детской, а на следующее утро мы обнаружили, что он крепко спит на полпути к дереву, которое растет в тронном зале. Ни один охранник не видел его, и мы не слышали, как он пробрался через нашу спальню, чтобы сбежать. По сей день я не представляю, как ему это удалось. —Сколько ему было лет?—с любопытством спросил Бард. —Довольно много по вашим меркам, но мало по нашим, — сказал Трандуил, напоминая Торину, что сравнение лет никогда не было хорошим способом измерения возраста между разными народами. —Я бы предположил, что примерно возраста четырех-пятилетнего человеческого ребенку. —Да, мои вели себя так же, —пробормотал Бард. —В таком возрасте Баин стал прятаться в самых необычных местах. Он все время забывал сказать нам, что играет в прятки. И мы не замечали этого, пока не осознали, что не видели сына часами. Это сводило Маеву с ума. Эльфы начали появляться в столовой, словно привлеченные каким-то беззвучным сигналом, который сообщил им, что трапеза окончена. Бильбо наклонился, чтобы что-то сказать Баину, который потирал живот и выглядел слегка нездоровым. Затем хоббит поговорил с одним из эльфов, который передал свои блюда другому, прежде чем исчезнуть за дверью. Бильбо потрепал парня, который был выше его более чем на фут, по голове и подошел к тому месту, где сидели Торин и остальные. —Боюсь, что мастер Баин слишком много съел, —негромко сказал Бильбо Барду, когда тот оказался в пределах слышимости. —Один из домочадцев короля Трандуила любезно согласился найти для него имбирного чая, так что скоро мальчику станет лучше. —Это научит его не стараться угнаться за аппетитом гномов, — спокойно сказал Бард, хотя напряженные плечи наводили на мысль о том, что его что-то беспокоит. —Тогда, скорее, за аппетитом хоббита, — вмешался Торин, пытаясь понять, что вызвало это напряжение. —Мастер Бэггинс ест столько же, сколько и любой гном, которого я когда-либо встречал. —Это проблема других народов Средиземья, — весело ответил Бильбо. —У вас просто нет должного отношения к еде — много и часто всегда лучше. — И это говорит хоббит, который много месяцев путешествовал с Дори и Бомбуром, — притворно оскорбился Торин. —Если кому-то их нас и нравится еда не меньше чем хоббиту, так это им. — Не забудь сказать об это своей сестре, когда мы увидим ее в следующий раз, — прокомментировал Двалин, подойдя к ним сзади, Баин все еще был рядом с гвардейцем. —Возможно, тогда она перестанет сверлить меня взглядом каждый раз, когда подают еду. —Мечтай, друг мой, — великодушно разрешил Торин. —Я уверен, что эти мечты прекрасны. —У меня сложилось впечатление, что твоя сестра и мастер Двалин не слишком хорошо ладят, — высказал предположение Трандуил, когда Двалин отошел. —Из того, что я понял, она тратит много времени на то, чтобы бить его ложкой, —информативно добавил Бильбо. —Двалин часто упоминает ложку. — Двалину нужно только дать повод для беспокойства, — заверил всех Торин. —Я снова и снова говорил ему, что она перестанет его бить, если он перестанет умышленно раздражать ее при каждой возможности. —Я несколько сбит с толку, — признался Бард. Голос его звучал так, будто этот факт причинял физическую боль. —Я не понимаю, почему я здесь, не понимаю, почему мастер Бэггинс здесь, и определенно не понимаю, почему я закончил трапезу, обсуждая сестру мастера Торина и ее ложку, а не выясняя, почему меня пригласили. Тон Барда становился все более раздраженным , как будто он внезапно вспомнил, что он недоволен своим присутствием здесь и был полон решимости вернуть утраченные позиции. Дружеские посиделки явно закончились. —Тогда мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы уменьшить это непонимание, —быстро ответил Трандуил, хотя его тон был неторопливым, как и всегда, за исключением грядущей битвы.—Ты бы предпочел, чтобы твои дети сопровождали нас, или я должен попросить кого-нибудь из моих домочадцев показать им комнаты, которые были для вас приготовлены? —Я хочу знать, что происходит, папа, — вмешался Баин. — Мы будем молчать, обещаю. Бард явно сомневался. С одной стороны он не хотел выпускать детей из виду, это было ясно, хотя Торин сомневался, что мужчина ожидал, что эльфы нанесут им вред. Отношения Эсгарота с королевством Трандуила казались взаимовыгодными, если не дружескими. С другой стороны Бард не хотел, чтобы его дети присутствовали на совете. В конце концов, он, похоже, предпочел оставить детей рядом с собой, что очень удивило Торина. Он искренне ожидал, что их отправят прочь. Возможно, шпионаж и преследования бургамистра заставили Барда нервничать больше, чем он думал. —Тогда идемте, —пригласил Трандуил, не выказывая ни малейшего намека на удивление. —У нас есть комната поблизости, так чтобы мастеру Ори не нужно было далеко ходить, пока он выздоравливает. Она должна быть достаточно большой для всех нас, хотя мне лучше прислать еще несколько стульев. Я бы предпочел, чтобы Леголас не сидел на столе. По тону Трандуила можно было предположить, что подобное уже случалось. Торин не был уверен, чему удивляться больше: предположению, что принц Лесного царства часто сидел на столах во время встреч, или непринужденной манере, в которой Трандуил говорил с Торином с момента битвы. Очевидно, спасение жизни сына эльфийского короля имело большое значение.

***

Сцена в комнате, которую Трандуил предоставил для их бесед, представляла собой комичное зрелище. Лесной король не стал приглашать своих советников на эту стадию переговоров, таким образом в комнате собрались он сам, Леголас и Тауриэль, весь отряд гномов, Бард и трое его детей. Проблема была ни столько в стульях, сколько в свободном пространстве для них, и Трандуил демонстративно взглянул в потолок, когда Леголас решил, что самый простой способ решить эту проблему - посадить хоббита себе на колени. —Леголас, ion nin, — произнес он с отчаянием в голосе, — Ты не мог бы хотя бы попытаться предстать перед нашими гостями в достойном свете? Или, по крайней мере, позволить им сохранить их достоинство? Мастер Бэггинс, возможно, не захочет сидеть у тебя на коленях весь день. К счастью, Бильбо был слишком добродушным, чтобы по-настоящему обидеться на этот и просто рассмеялся. —Не нужно беспокоиться, Трандуил, — заверил короля хоббит. —Если это поможет переговорам, я не буду в обиде. Леголас, которого Торин помнил как сурового и беспощадного воина, счастливо улыбнулся своему отцу, нисколько не смущенный. —Вот видишь, отец, Бильбо не возражает! — объявил принц. Но тут же возмущенно вскрикнул, когда Тауриэль по тонкому сигналу Трандуила резко щелкнула его ногтем по уху. Взгляд, которым он одарил подругу, был донельзя оскорбленным, но не произвел на стражницу никакого впечатления. К счастью, больше никаких инцидентов не произошло, и вскоре все участники расселись за длинным столом. Ори взял с собой пергамент и перо, чтобы записывать все, что будет происходить, и Торин искоса посмотрел на него. —Насколько крупной должна быть взятка, чтобы ты не записывал все те глупости, что будут сегодня произнесены? — насмешливо спросил он Ори. —Больше, чем все золото Эребора, — охотно ответил тот. И снова Торин с жалостью припомнил те дни, когда его товарищи побаивались его, ну хоть немного... —Похоже нам можно уже начать, —внезапно сказал Бард, застигнув врасплох некоторых из присутствующих, включая Торина. — Я начинаю подозревать, что эта встреча имеет прямое отношение к золоту Эребора. Или я ошибаюсь, Торин, сын Трайна, сына Трора? —Ты ошибаетесь, Бард из Эсгарота, — сказал Торин как можно терпеливее, — хоть ты и вряд ли поверишь. —Значит все эти гномы собрались здесь не для того, чтобы ты мог вернуться под гору и попытаться забрать свое золото? Признаться, мне трудно в это поверить, учитывая, кто ты, — Бард говорил негромко, но его гнев был достаточно ясен. Дети выглядели пораженными, явно не привыкшие к этой стороне отца. —Мы действительно намерены войти в гору, —согласился Торин. Он мог сказать, что решимость Барда быть вежливым уже на исходе. Человек, казалось, был менее склонен слушать, чем даже Трандуил, хотя Торину было трудно это представить. Бард подтвердил эти мысли, оборвав Торина на полуслове. —Тогда нам нечего сказать друг другу, —коротко бросил он. —Я не позволю тебе войти в Одинокую Гору и обречь всех нас, только чтобы удовлетворить гномью жажду золота. —Ты не позволишь? , — переспросил Торин, но вопрос заглушили голоса его товарищей. —Прости меня пожалуйста!—воскликнул Балин, явно опешивший от такой грубости. Двалин и Глоин были еще менее сдержанными. —Я хотел бы знать, где ты собираешься найти армию, чтобы остановить нас, —проревел Глоин, поднимаясь на ноги. —Парень, тебе следует лучше следить за словами, —зарычал Двалин.—Ты говоришь не с людским правителем! —Тихо, — рявкнул Кили, и все стихли, скорее от удивления, чем из послушания. —Мастер Бард разговаривал с дядей, пусть ответит. Фили одобрительно кивнул младшему брату, и у Торина возникло ощущение, что они планировали своё поведение, до начала этой встречи. И стоило признать, что это его беспокоило. Он любил обоих своих племянников и был впечатлен их недавними действиями, но не более, чем за час до этого, мальчики вели себя как дети малые. Эта не укладывалось в голове. —Мастер Бард, —начал Торин. Теперь, когда в комнате стало тихо, все взгляды обратились к нему, —Хотя я могу понять твоё беспокойство, я не думаю, что ты можешь позволять нам делать или не делать что-либо. Поправьте, если ошибусь, но я не знаю закона, согласно которому мы должны отвечать перед людьми Эсгарота за свои действия. Мы пригласили тебя сюда из вежливости и потому, что думали, что ты можешь внести свой вклад в нашу дискуссию, но мы не собирались спрашивать твоего разрешения. Возможно, это была не лучшая тактика, но Торин был зол из-за высокомерного замечания, сделанного Бардом. Как однажды заметил Фили, люди, похоже, тратили слишком много времени, рассказывая гномам, что они могут, а что не могут делать служить их собственными царствами. Ситуация была бы не такой раздражающей, если бы Бард сразу же не пришел к худшим выводам о мотивах Торина. —Ну конечно же,— неприятно усмехнулся Бард.—Ваш народ никогда не учитывал ничего, кроме своих собственных желаний. Дейл сгорел из-за жадности твоего деда. Почему бы Эсгароту не стать следующим? —Думаю, этого вполне достаточно, — твердо вмешался Трандуил, его голос был тихим и спокойным дополнением к разговору. —Если мы будем только оскорблять друг друга и не выслушивать объяснений, то ничего не добьемся. Бард покачал головой с явным отвращением. Взгляд, который он обратил на Лесного короля, был смесью ненависти и горького разочарования. —Я думал о тебе лучше, —тихо сказал он Трандуилу. — Твой народ, по крайней мере, пришел на помощь Дейлу после нападения. Но теперь ты готов позволить этому гному рискнуть разбудить зверя. Почему? Какие красивые безделушки они тебе пообещали? —Отец!—пораженно ахнула Сигрид. —Ты не можешь говорить такие вещи. —она была явно шокирована и напугана, но Торин подозревал, что дело было не столько в том, что было сказано, а скорее в поведении ее отца. Вероятно, девочка никогда не видела его таким злым. —Мне очень жаль, Сигрид, — тон Барда чуть смягчился, — но они должны быть сказаны. Это жизни наших людей, которые будут уничтожены, если дракон когда-нибудь снова появится. —Что вполне может произойти, —тихо сказал Бильбо, глядя на Барда и игнорируя всех остальных. В другой ситуации его вмешательство могло бы показаться комичным; торжественное лицо, проницательный взгляд умных глаз и фигурка детского размера, сидящая на коленях эльфа.—Нельзя гарантировать, что Смауг будет вечно оставаться в Горе просто потому, что никто не войдет внутрь. Он уже выходил раньше, не правда ли? —Во времена моего прадеда, — кивнул Бард. — По оценкам людей, это долгий срок, мастер хоббит. Я готов рискнуть. —Что не будет тебе ничего стоить, — заговорил Леголас с серьезным выражением лица, —Потому что к тому времени ты, скорее всего,уже давно будешь мертв, и тебе будет все-равно, что случится с твоей семьей. Но для меня и моего отца это не так. Мы должны смотреть вперед. Если мы этого не сделаем, то через сто пятьдесят лет вполне можем обнаружить, что наш Лес пылает в драконьем огне, и нам останется только проклинать себя за то, что позволили этому злу распространиться так близко к нашим границам. —У меня создалось впечатление, что у эльфов Лихолесья есть более серьезные проблемы, которые нужно решить, — ответил Бард более ровным голосом, но с неприятной насмешкой. —Мне сказали, что сейчас в вашем лесу живут поганые твари. Конечно, у вас есть дела, на которые стоит обратить ваше внимание, прежде дракона. —Может быть, эта проблема ближе, — ответил Трандуил за Леголаса, — но не обязательно важнее. Как я проинформировал Торина несколько дней назад, тот факт, что Зеленый Лес теперь частично болен, не означает, что я хочу смотреть, как он горит. Гномы правы в одном - дракон представляет собой постоянную угрозу, пока он находится в Эреборе. —Дракон, который вполне может быть мертвым! — запыльчиво воскликнул человек. —Вы говорите о вещах, которые могут никогда не произойти, и из-за этого готовы подвергнуть опасности всех людей в этой области. —Боюсь, тебе придется определиться, парень, — чуть насмешливо заметил Балин. —Либо дракон мертв и не побеспокоит нас, даже если мы войдем, либо он жив и поэтому продолжает представлять для всех угрозу. Ты не можешь утверждать и то, и другое. —Нам следовало остаться в Озерном городе, —сказал тогда Баин, решительно выпячивая подбородок, когда все взгляды обратились на него. — Бургомистр может шпионить за нами и пытаться испортить наше доброе имя, но, по крайней мере, он не противопоставляет отцу множество людей, чтобы они все могли запугать его, заставляя делать то, что хотят. Долгое время ничего не было сказано. Некоторые члены отряда неловко ерзал на своих местах, и Торин понял, как плохо это должно выглядеть со стороны для такого парня, как Баин. —Это должно было выглядеть не так, —сказал Торин, разговаривая как с Бардом, так и с Баином. —Мы надеялись объяснить вам наши мысли и план, а затем обсудить их. Однако, когда обсуждают Эребора и дракона, страсти бушуют. Так случилось и у нас с Трандуилом, когда мы впервые говорили несколько дней назад. —Что ж, тогда непременно объясни, мастер Торин, — предложил Бард. —Я готов слушать, если ты не ожидаешь, что я просто буду сидеть сложа руки, пока вы пытаетесь сделать что-то, что может причинить страдания моему народу. —На самом деле, я бы хотел сказать, — прервал его Бильбо, — если Торин уступит мне слово. Ты раньше спрашивал, мастер Бард, почему в такой компании можно встретить хоббита. Мое объяснение может прояснить ряд вопросов. Торин вопросительно посмотрел на Бильбо, гадая, что задумал их взломщик. Хоббит уже доказал, что способен вести жаркие споры, не теряя при этом самообладания и самое меньшее, что мог сделать Торин - доверяться тому, кто был готов отдать так много для их народа. —Ты гном во всем, Бильбо, — торжественно сказал он. —Когда ты говоришь, ты говоришь от имени всего отряда, а значит, и от имени Эребора. Бильбо, казалось, тронуло это заверение и он слегка поклонился Торину, имитируя жест признательсности, который, как он часто видел, использовался среди гномов. —Я думаю, принц Леголас, — для начала сказал Бильбо, —что должен попросить у тебя собственное кресло. Боюсь, что для такого разговора мне понадобится все мое достоинство в целости и сохранности. —Безусловно, — кивнул Леголас, и все следы его прежнего веселья исчезли. Это был сын короля, которого Торин ожидал увидеть с самого начала. Он казался старше и мрачнее и больше походил на своего отца. Эльф поднялся и подошел к креслу Трандуила, становясь за плечом отца, как он делал это, когда собирался эльфийский двор. —Благодарю, —вежливо сказал Бильбо, садясь в опустевшее после ухода Леголаса кресло. Затем его голос приобрел сказительный тон, который гномы в последний раз слышали, когда он говорил о Голлуме. —Для Торина и его отряда эта история началась много лет назад, — объяснил Бильбо. — Моя же роль в ней, насчитывает всего несколько месяцев. Однажды, когда я занимался своими обычными делами и горячо надеялся избежать визита кузена и его одиозной жены, на пороге моего дома появились четверо гномов. Как только меня заверили, что они не собираются съедать все мои запасы, мне стало достаточно любопытно пригласить их войти. Они рассказали о падении великого королевства (что, вероятно, делает меня одним из немногих хоббитов, когда-либо принимавших короля в их гостиной) и о зле, постигшем его. Они также рассказали, что им нужно найти хоббита, чтобы путешествовать с ними ради попытки убить дракона, чтобы народы Средиземья перестали боятся этого зла, а гномы могли снова жить в безопасности и процветании родной Горы. Бард, казалось, собирался заговорить в этот момент, но суровый взгляд Бильбо убедил его держать язык за зубами. —Естественно, я сказал гномам, что им совершенно не повезло. Хоббиты не отправляются в приключения, и уж точно не убивают драконов. Я отправил их в путь, решив хорошенько угостить их двумя днями позже, а затем забыть о таком глупом предложении. Вы все можете видеть, насколько хорошо это сработало, — Бильбо сопроводил это последнее заявление движением руки, указывая на окружавших его гномов. —Что изменило ваше мнение?— спросил Баин, явно наслаждаясь рассказом, несмотря на его желание быть верным отцу и отказаться от новых дружеских отношений. —В конце концов, это были три вещи, — серьезно ответил Бильбо. —Во-первых, Торин всегда говорил об убийстве дракона, не желая причинять вреда никому из жителей окрестностей Эребора. Второй вещью был Дори, — Бильбо сделал паузу, когда Дори издал легкий звук удивления и повернулся, чтобы улыбнуться своему другу. —Я спросил, были ли у кого-либо из отряда сестры, кроме Торина, —пояснил хоббит Барду, уже не улыбаясь, — и Дори сказал мне, что когда-то у него была маленькая сестра. Она умерла от голода, когда дракон выгнал их из дома. Вы должны понимать, что для хоббита это неслыханное дело. Наши земли плодородны, чего мы не ценим, потому что считаем нормой. И все же где-то была маленькая девочка, которая умерла от недостатка еды, потому что дракон не заботился о том, кого он обидел или что он разрушил, а только о том, чего он жаждал. Я понял, что убить такого зверя - действительно важная задача. —А третья? —спросил Бард с совершенно непроницаемым лицом. —Третье, как не странно было золотом Эребора,— лицо Барда при этих словах потемнело, и он напрягся, словно собирался встать и уйти. Бильбо поднял руку, останавливая его, и продолжил. — Не владение им, потому что, балрог его побери, в таких вещах я не нуждаюсь. Оно могло разве что сделать меня еще большим чудаком в Шире, чем я уже есть. Третья причина в том, что Торин так открыто объяснил как оно был накоплено, и дал понять, что сокровище не являются причиной, по которой он хотел вернуть домой. Я искренне поверил, что он беспокоился о своем народе и их тяжелом положении, а не о «красивых безделушках», которые тебе так не нравятся. —Вы все не раз говорили об этом бедственном положении, — заметил человек немного задумчивым тоном. —Меня говорили, что гномы Эребора теперь жили в Синих Горах. —Да,— подтвердил Торин, чувствуя, что пора снова принять участие в разговоре. Он воспользовался моментом, чтобы улыбнуться Бильбо, прежде чем продолжить, надеясь, что его благодарность ясна в его глазах. Бильбо сделал все, что мог, чтобы смягчить упрямого человека по отношению к ним, и Торин горячо надеялся, что это сработает. —Однако ты сам знаешь, что можно иметь крышу над головой и при этом быть ближе к краю бедности, чем это удобно. Мой народ знает что такое голод, мастер Бард, как и твой. Фили и Кили когда-то пришлось познакомиться с этим чувством гораздо ближе, чем я готов был позволить. При этих словах взгляд Барда ненадолго, но инстинктивно метнулся к Баину. Внезапно Торин увидел прежний дискомфорт парня в ином свете. Неужели он наелся, подумал Торин, как голодный человек на пиршестве, а затем обнаружил, что его желудок не может справиться с излишеством, к которому он так не привык? Если так, то возможно, Бард поймет хотя бы эту проблему. —Да, — сказал мужчина, — мы знаем и о голоде, и о бедности не по наслышке. Я сочувствую твоему народу, мастер Торин, и сожалею об их бедах. Однако реальность такова, что Озерный город страдает теми же проблемами, потому что Дейл был разрушен драконом, которого привлек к Эребору твой народ. Наши страдания не были результатом наших ошибок. Возможно, твоему народу было бы лучше, если бы во главе его стояли более сильные короли. Часть отряда застыла в ярости, и Торин увидел, что даже капитан Тауриэль, которая, казалось, не очень их любила, выпрямилась и пристально посмотрела на Барда. —Я говорю лишь правду, —твердо сказал Бард, хотя Торин чувствовал, что его словам не хватает уверенности. —Ты говоришь правду, как ты ее видишь, —нахмурился Трандуил. —Как я мог бы сказать не так давно. Но я верю, что со временем мы все можем поумнеть. Торин боялся, что закончит этот поход, задолжав Трандуилу больше, чем он когда-либо сможет выплатить. Он все еще не был уверен, когда эльфийский король превратился из провакационного хозяина в добровольного союзника, но был бесконечно благодарен за это изменение. —Выходит, что если я не соглашаюсь с вашими взглядами, то мне не хватает мудрости? — сухо спросил Бард. —Мастер Бард, я бы не торопился занять эту позицию, — предупредил его Трандуил. —Не забывай, что некоторое время назад именно ты обвинил меня в том, что я ослеплен жадностью в моей дружбе с этими гномами. Это наводит на мысль, что ты посчитал меня лишенным мудрости из-за того, что я с тобой не согласен, не правда ли? Слова были немного ядовиты, что Торин привык слышать от Трандуила, хотя было странно слышать, что они нацелены на кого-то другого. Бард сделал жест, подтверждающий истинность этого заявления, но, похоже, не хотел отказываться от своих слов. Торин понял, что ему снова пора смирить гордость перед возможным союзником, чтобы получить помощь. Он возненавидел эту мысль, почувствовал себя очень плохо и снова начал крутить кольцо на пальце. В конце концов, он собрался с силами, чтобы заговорить. —Эребор добился бы большего без Трора на троне, —сказал голос, но голос этот ему не принадлежал. Балин снова вмешался, чтобы избавить своего узбада от боли. —Никто здесь не станет с этим спорить. Золотая болезнь тяжело переносилась Трором и безраздельно владела его разумом. Тем не менее, сложно винить наш народ в его болезни, мастер Бард. Капитан Тауриэль сказала мне, что бургомистр Озерного города - человек, поглощенный тщеславием и жадностью, что является одной из причин, по которой его не пригласили на эту встречу. Ты бы обвинял своих людей в деньгах, которые он берет у них для исполнения своих желаний? "Балин, сказал это гораздо лучше, чем смог бы я", - подумал Торин с большим облегчением. Чувство тошноты стало неуверенно исчезать, и он заставил свои руки остановиться. Однако полностью расслабляться было нельзя. Этот бой был далек от завершения. —Я могу согласиться с вашей точкой зрения, ——вздохнул Бард. —Я даже могу согласиться с тем, что гномам Эребора было бы полезно вернуться под Гору снова. Но даже в этом случае, милорды, вы просите меня согласиться сознательно рисковать, жизнями моих собственных людей, чтобы помочь чужому народу. Я не стану этого делать. —Что, если бы был способ уменьшить этот риск? — поинтересовался Трандуил у Барда. —Если бы твоему народу было дано убежище в этих пещерах, где гнев дракона не сможет их настигнуть? Я был бы готов предложить такое, по просьбе Торина, если бы это устроило всех присутствующих. Глаза Барда расширились, дети посмотрели на Трандуила с чем-то похожим на удивление. —Вы могли бы сделать это?— спросила Тильда Трандуила. —А мы все можем здесь поместиться? —Да, малышка, —с улыбкой сообщил ей Трандуил. —Эти пещеры были построены, чтобы вместить гораздо больше моих родичей, чем осталось сейчас. Как и гномы, мы уменьшающийся народ. —Уменьшающийся?— переспросила девочка, и Трандуил рассмеялся музыкальным смехом, который казался был общим для всех эльфов, несмотря на мрачность темы. —Нас становится все меньше и меньше, — объяснил он и получил кивок понимания. —Почему?—спросил Баин со всей глупой юношеской дерзостью. —У нас мало детей, — грустно вздохнул Трандуил. —Леголас один из самых молодых жителей Лесного Царства, и он считался взрослым еще до падения Эребора. По мере того, как лес становится темнее, многие из моих народа решают уйти и плыть в Валинор, родину валар, где нас ждут, когда мы захотим покинуть Средиземье . —Это то место, куда ушла ваша жена?— тихо спросила Сигрид. Очевидно, подумал Торин, девушка видела гораздо больше, чем могло показаться. —Да, —ответил Лесной король столь же тихим голосом. —Она больше не могла смотреть, как гибнет Великий Лес, и поэтому ушла. — Разве Вы не хотели поехать с ней? — спросила Тильда, когда уже казалось, что Сигрид оставит эту тему. —Я не могу, heni, —ответил он. —Зелёный Лес - мое царство, и я не могу оставить его увядать в одиночестве. Я должен охранять этот лес до тех пор, пока не исчезнет Арда. —Ой, — расстроенно пробормотал Тильда, — но… значит ли это, что Вы больше никогда ее не увидите? — Это так, — ответил Трандуил, все еще мягко, но еще и несколько отстраненно. Торину казалось, что он видит острые грани безмерного горя, и он перевел взгляд в другое место, чтобы Трандуил смог уединиться. Тауриэль положила руку на плечо Леголаса, и Торин понял, что это и его горе тоже. Как можно выбрать, с кем из родителей провести вечность? —Мы отклонились от нашей темы, — вмешался Бильбо, отвлекая внимание от эльфов и нежно глядя на детей, чтобы они не чувствовали себя провинившимися. — Примет ли ваш народ эту помощь, мастер Бард? —Возможно,—сказал Бард. —По крайней мере, я могу оценить щедрость, стоящую за этим. Однако это не решило бы проблему потери наших домов. Они деревянные и не выдержат нападения дракона. —Дома можно отстроить заново, —заметил Торин. —Имея ресурсы, которыми располагал Эребор, когда пришел Смауг, мы могли бы даже восстановить Дейл, если ваш народ того пожелает. —Вы бы сделали это? — недоверчиво спросил Бард. —Просто дадите нам денег, чтобы восстановить наш дом? —Я не страдаю золотой болезнью, мастер Бард, —сдержанно сказал Торин, изо всех сил желая, чтобы он всегда мог сказать об этом с полной уверенностью. —У меня нет желания смотреть на горы золота, которые ничего не делают, кроме как хранятся в моей сокровищнице. Лучше, если это будет использовано для добрых целей. —Вы дали мне много поводов для размышлений, — объявил Бард через минуту или две, оглядывая собеседников, —Я должен подумать, что буду делать дальше. У меня есть только один вопрос, на который я хотел бы услышать ответ. — Тогда спрашивай, — подбодрил его Торин, надеясь, что это означает, что они могут заручиться поддержкой Барда для достижения своей цели. —Как именно вы собираетесь убить дракона?— спросил Бард, и Торин почувствовал, как оборвалось его сердце.