Good Dom, Bad Sub

      Питер слегка поерзал на ковре, морщась от ощущений. Он уже слишком долго стоит на коленях. После событий вчерашнего ужина Питер на следующий день получил сообщение от своего дома — Паркер должен был быть готовым к его приезду и находиться в игровой комнате с повязкой на глазах. И вот он здесь, следует приказу так, как только может. Он слышит, как мужчина медленно обходит его. Тот еще ничего не сказал, но Питер, даже не видя его, точно знал, что это Старк.       Он не был полным идиотом, он знал: что бы ни случилось в этой комнате сегодня вечером, это будет наказание за его поведение. Они еще ни к чему не приступили, но где-то в своем сознании Питер уже чувствовал намек на то самое приятное ощущение, до которого Старк его так умело доводил. Возможно, несмотря на свое замешательство, на каком-то уровне он все еще доверял своему дому.       Смущение, которое Тони испытал из-за поведения своего саба после вчерашнего ужина, в течение рабочего дня перешло в гнев. Обходя Питера неспешными, тяжелыми шагами, он наконец заговаривает: — расскажи мне, что произошло вчера. Расскажи мне о принятых тобой решениях. И не смей мне лгать, иначе твое наказание станет еще хуже, — по крайней мере, теперь сабмиссив вел себя прилично, и Тони не стал надевать на него наручники. Кроме того, Питер упоминал, что ему нравятся наручники, так что в данной ситуации им пришлось бы использовать веревку.       Питер судорожно сглотнул. — Я… я решил подслушать Ваш личный разговор, хотя Вы велели мне оставаться в гостиной. Я не выполнил Вашего приказа, а потом попытался свалить вину на Баки и Ванду, — произнес он, изо всех сил стараясь держаться прямо. Он мог только слышать, где находится мужчина, судя по его шагам и голосу, и время от времени тот менял направление. Питеру было трудно смотреть в одну сторону и не поворачиваться, чтобы уследить за звуками.       — Итак, сначала ты подслушал. Это первая ошибка, потому что это невероятно неуважительно. Во-вторых, ты не остался в гостиной, и в-третьих, ты солгал и возложил вину на кого-то другого. Это три причины, по которым я должен наказать тебя, — подчеркнул Тони, делая небольшую паузу на самых важных словах, чтобы Питер понял, как сильно он на самом деле облажался. Пока он говорил, то старался внимательно следить за сабом и его позой. И замечая, что тот хорошо держался, его гнев все-таки немного ослаб.       — Д-да, сэр. Мне очень жаль, мистер Старк, — ответил Питер, и сердце заколотилось в груди. Он ненавидел эту ситуацию и знал, что не должен был идти с остальными подслушивать разговоры доминантов. Но теперь уже нельзя было ничего исправить, и Питеру оставалось только принять заслуженное наказание. Он даже не осмелился спросить, какое наказание его ждет, опасаясь, что неосторожный вопрос только ухудшит ситуацию.       Тони не ответил на извинения Питера, хотя и отметил, как тот воспринял ситуацию. У Тони были сабмиссивы, которые боролись до самого конца и не признавали, что они были неправы. — Попроси меня наказать тебя, мальчик, — распорядился дом.       При этих словах у Питера перехватило дыхание. Раньше ему никогда не приходилось этого делать, даже с Беком. Это было унизительно, ужасно унизительно, и это заставляло его кровь гореть во всех правильных отношениях. Мысль о Беке также вызвала все его вопросы о том, что Тони обсуждал своего бывшего дома со своими друзьями прямо за спиной Питера. Но мальчик попытался выкинуть эти вопросы из головы и сосредоточиться на том, о чем просил его нынешний дом. Он заерзал на секунду на полу, прежде чем заговорить. — Пожалуйста… пожалуйста, не могли бы вы наказать меня, мистер Старк? Мне это нужно, сэр, пожалуйста, — он спросил, и даже просто попросив об этом, начал медленно сползать в то плавающее состояние, которое он часто имел в сессиях со своим домом.       — Да, я накажу тебя, Питер, — произнес Тони, а затем осторожно коснулся плеча саба, чтобы не спугнуть его, а затем поднял на ноги. Поскольку глаза Питера были завязаны, он подвел его к изножью кровати и оставил там. — Жди здесь, — прошептал он ему на ухо, а потом отошел в сторону, чтобы что-то взять.       Питер медленно поплелся туда, куда вел его Старк, и слегка вздрогнул, когда его колени задели то, что он принял за каркас кровати. Он все еще стоял, скрестив руки за спиной, и Питер гадал, что же возьмет мистер Старк, пока не почувствовал, как чья-то рука уперлась ему в поясницу, заставляя лечь на кровать. Он лег на живот, позволив Старку касаться его там, где тот хотел. Вскоре он уже лежал, раскинувшись, как морская звезда, запястья и лодыжки зафиксированы у каждого столбика кровати, а его задница была выставлена напоказ.       Пока он застегивал наручники на запястьях и лодыжках Питера, дом объяснил свой план: — Ты получишь десять ударов ремнем, а потом еще десять — одним из паддлов. Затем, когда мы закончим, я хочу услышать твои извинения, но не раньше, чем мы закончим. Ты можешь плакать сколько угодно, но я не хочу слышать никаких извинений, пока мы не закончим. Понял? — спросил Тони и остановился у головы Питера. Хотя глаза мальчика были завязаны, Тони знал, что он чувствовал его присутствие.       — Да, сэр, — Питер кивнул, хотя перспектива получить удары ремнем немного нервировала его. Он почти чувствовал движения мужчины рядом с собой, повернул голову, пытаясь определить, откуда доносится голос мистера Старка.       — Хорошо, — просто сказал Тони, затем расстегнул собственный ремень, и удобно сложил его на руке. Прежде чем начать, он просто провел ремнем по спине Питера, чтобы создать некоторое предвкушение. Затем он хрипло прошептал ему на ухо: — А какое у тебя стоп-слово? Питер не смог сдержать тихий всхлип, вырвавшийся у него, когда он почувствовал, что кожа прижимается к его спине, и заерзал на наручниках, удерживающих его на кровати. — К-карапуз, — ответил он, — а Ваше — Джарвис, — добавил он вполголоса, как напоминание самому себе.       — Ты готов? — спросил Тони затем, и когда Питер дал положительный ответ, дом повел рукой назад. Он слегка взмахнул рукой, чтобы разогреться для движения, а затем, наконец, резко опустил ремень на его ягодицы.       Питер громко взвизгнул при первом же ударе, его руки мгновенно натянули наручники, фиксирующие их у столбиков кровати. Он хотел по крайней мере спрятать свое лицо от посторонних глаз, но со связанными руками все, что он мог сделать — это попытаться прижаться лицом к матрасу. На кровати не было ни подушек, ни одеял, так что он тоже не мог спрятаться под ними.       — Это первый, — заявил Тони, а затем нанес второй удар, прямо следом за первым, на ягодицы Паркера, где уже красовался алый след. Когда они достигли пяти ударов, Тони остановился. — Это пять, мы уже наполовину закончили с ремнем.       Мальчик слабо застонал. Он совсем забыл, что после этого мистер Старк собирался перейти на паддл. Он чувствовал боль, исходящую от его задницы. Он пискнул, когда понял, что даже несмотря на то, что это было наказанием, он возбуждался медленно, но верно, и его бедра мягко прижались к матрасу, чтобы потереться о него.       Дав Питеру небольшую передышку, Тони поправил ремень и провел им по алой заднице мальчика, чтобы подготовить его. Дом не прикасался к нему своими руками, но он мог сказать, что это было наверняка больно, судя по алым следам. Шесть ударов Тони нанес чуть ниже по заднице мальчика, почти в верхней части его бедер были те, которые он почувствовал бы, когда сядет. — Шесть, осталось четыре.       Питер взвыл от боли, когда следующий удар пришелся на нижнюю часть его задницы, от чего он усерднее потерся о матрас. Он застонал, его руки сжались в кулаки, а глаза закрылись даже за повязкой.       Следующие четыре удара Тони нанес быстро, почти без паузы между ними. Но он не попадал в одно и то же место дважды, а всегда рассчитывал и тщательно прицеливался, так что, когда они достигли десяти, задница Питера была покрыта следами от ремня. — Десять. Мы уже на полпути, Питер. У тебя все очень хорошо получается, — похвалил его Тони, неспешно поглаживая по волосам и позволяя немного отдышаться.       К тому времени, как мистер Старк нанес ему десять ударов ремнем, Питер уже шмыгал носом, стараясь скрыть слезы. Его задница так сильно болела, но член все еще был твердым, а бедра время от времени подергивались вперед. Он хватал ртом воздух в перерыве, который мистер Старк дал ему, чтобы перевести дыхание, и ощущение руки дома в его волосах успокаивало его, пока задница горела.       — Скажи мне, как ты себя чувствуешь, — подсказал дом, продолжая гладить волосы мальчика. Однако он избегал снимать повязку с глаз, пока что грубо потирая нежную, пульсирующую после ударов плоть.       На мгновение показалось, что команда полностью пролетела мимо ушей Питера. Он лежал на матрасе, дрожа и задыхаясь, с открытым ртом. — Я... мне больно, — тупо сказал он. — Больно т-так сильно, я… — мальчик хотел было извиниться, но быстро оборвал себя.       — Хм, мы уже наполовину закончили. Десять ударов паддлом — и мы закончили. Тебе нужно больше времени или ты готов? — спросил Тони, все еще держа руку в волосах Питера. Хотя это и было наказанием, Тони все еще чувствовал, что было важно заставить его сабмиссива чувствовать, что о нем заботятся.       — Ладно, я могу… Я смогу это выдержать, — ответил Питер, снова кивая. Его член упирался в матрас, и он не знал, стоит ли сосредоточиться на том, насколько он возбужден, или насколько сильно болит его задница.       Выбрав паддл с отверстиями в нем, Тони удобно уложил его в руке, а также нужно решить, сколько силы он будет использовать. Он был уверен, что Питер слышит, как паддл со свистом рассекает воздух. — Ладно, десять ударов, и мы закончили. Ты ведешь себя очень храбро, Питер, — добавил дом, прежде чем быстро нанести первый удар.       Питер открыл рот, чтобы ответить, но его собственные слова были прерваны испуганным вскриком, вырвавшимся из его горла при первом же ударе. Он застонал, его кулаки снова сжались, когда он сделал глубокий вдох, чтобы попытаться успокоиться. Он слышал, как мистер Старк готовит свой следующий удар, и от этого только хныкал.       Тони быстро нанес второй и третий удар, а затем отстранился, так как он тоже немного запыхался. С паддлом было тяжелее раскачиваться по сравнению с ремнем, но он все еще мог справиться просто отлично.       Слезы Питера увлажнили повязку, закрывавшую его глаза, и после каждого удара по заднице он издавал жалобный крик. Ему хотелось плакать как следует, извиниться за то, что он сделал, но мистер Старк приказал, что ему нельзя извиняться до окончания наказания. Мальчик прикусил губу, чтобы ничего не сказать.       — Еще три, держись, — Тони немного запыхался, продолжая работать с задницей Питера, причиняя совершенно другую боль по сравнению с ремнем ранее. Вместо того, чтобы подразнить Питера с последним ударом, Тони просто быстро нанес его, прежде чем, наконец, закончить наказание. — Ну вот, теперь мы закончили. Ты так хорошо справился, Питер, — похвалил Тони, отложив паддл, чтобы снова погладить Питера по волосам.       Питер даже не издал ни звука на последнем ударе, он был просто слишком занят, сосредотачиваясь на попытке выровнять свое дыхание, которое выходило неровными вздохами. Его голова словно плыла, а тело было разгорячено. От прикосновения к его волосам мальчик вздрогнул, но как только он понял, что это было даже нежно, он успокоился. — Я… Я сожалею, мистер Старк, мне очень жаль! — он захныкал, его голос был полон искренних эмоций.       — Спасибо за твои извинения. Это было принято. Теперь ты прощен, Питер, — дом говорил медленно и четко, чтобы Питер действительно это услышал, хотя тот был расстроен и ему было больно. — Теперь ты прощен, милый, — добавил Тони, просто чтобы быть уверенным, продолжая гладить волосы саба, пока тот успокаивался.       Питер кивнул, показывая, что услышал его, и еще больше расслабился, услышав ласкательное прозвище, которое ему дали. Это было самым большим доказательством того, что мистер Старк простил его. Член Питера все еще был крепко прижат к матрасу, но на этот раз он проигнорировал его и сосредоточился на ощущении руки Старка, поглаживающей его волосы.       Как только Тони был удовлетворен спокойным дыханием Питера, он начал расстегивать наручники и освобождать сабмиссива. И очень осторожно он помог мальчику подняться, так, что тот сел на колени на кровать, но все еще оставляя повязку на его глазах. — Ты в порядке, со мной, ты в безопасности, — прошептал Тони на ухо Питеру, осторожно разминая его затекшие запястья.       Питер был похож на глину, совершенно податливую для мистера Старка, чтобы заставить его сесть на колени. Он был ошеломлен, когда дом начал разминать его запястья, его голова слегка опустилась. Казалось, что ему заткнули уши ватой, но голос мистера Старка прорезал ее, и Питер снова кивнул в ответ на то, что говорил этот человек. — Больно… — пробормотал он, извиваясь, стараясь сесть так, чтобы не давить на задницу.       — Да, это действительно больно. Я тебя слышу. Я скоро принесу тебе охлаждающий крем, — заверил Тони, используя простые фразы, в то время как Питер продолжал течь в его руках. Как только он помассировал одно запястье, то принялся за другое, и даже коснулся губами его ладони, когда закончил.-- Я держу тебя, дорогой. Ты так хорошо себя ведешь. Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил дом.       Питер мягко улыбнулся, когда мистер Старк нежно поцеловал его ладонь, но одно слово стерло эту улыбку с лица мальчика и заставило его отшатнуться.       Это прозвище…       Дорогой.       Сердце Питера колотилось в груди, и ласковое прозвище пронзало его сквозь вату в голове и отдавалось эхом вокруг черепа, но не голосом Старка. Голос в его голове был другим, таким же глубоким, но мурлыкающим, отчего руки мальчика покрылись мурашками от ужаса, а в горле застрял комок.       Он попытался сдвинуть повязку с глаз и обнаружил, что смотрит прямо в голубые, как океан, глаза Квентина Бека.