Как же стыдно порой оборачиваться, Заглядывать в детского сознания колыбель. А боялись мы того, чего стыдно опасаться, А стыдились мы того, что выискиваем теперь. Кошка Сашка «Золото»
***
Следующие два дня Вэй Ин в библиотеке не появлялся, видимо, отгуливая с друзьями за время своего наказания. Это было тяжело, особенно после того, как Лань Чжань уже привык общаться со своей зазнобой по несколько часов в день. А если Вэй Ин больше не придёт, увлёкшись опять развлечениями с друзьями? Это вполне вероятно, с ними явно веселее, чем с холодным и скучным воспитанником ордена Гусу Лань. Это заставляло чувствовать себя крайне паршиво, злиться на тех, с кем Вэй Ин проводил время и заодно на себя. За неуместную ревность. Вэй Ин ему не принадлежит, и вряд ли будет принадлежать в будущем, но видеть его только на занятиях было безумно мало. А подходить первым Лань Чжань боялся, не зная, какая последует реакция. Брат пробовал выяснить причину настолько плохого настроения после, казалось бы, сильного подъёма до того, но отступился после категоричного отказа что-либо обсуждать. Вэй Ин пришёл, точнее, залез в окно самым беспардонным образом, на третий день спустя часа два после конца занятий. С ним в помещение ворвался лёгкий ветерок, приносящий запахи цветов, листвы и редкого здесь солнечного света. В волосах запутались листья и лепестки цветов того самого дерева, с которого он и перелез в библиотеку. Вэй Ин здоровается слишком громко и звонко, падает рядом, даже не пытаясь держать дистанцию. Обязанностей у него теперь не было, так что предлога отстранить — тоже. Лань Чжань едва заметно вздохнул, начиная аккуратно выбирать из чужих волос застрявшую там растительность. — Ты чего творишь? — Разнесешь мусор по всей библиотеке, надо убрать, — сам себе, конечно же, не поверил. Листья в библиотеке не лучшее явление, но терпимое вполне. А вот удержаться от подобных прикосновений было решительно невозможно. Волосы у Вэй Ина были мягкие, шелковистые, а сам он разве что не светился. Вэй Ин вообще был крайне тактильным созданием, и вряд ли кто-то сильно баловал его, гладя по голове или делая что-то с волосами. Ванцзи усилием воли заставил себя собраться. — Ты интересовался работой тёмной энергии и возможностью её получения, — Лань Чжаня изнутри обдало холодом от воспоминаний, к чему это всё в итоге привело. Это было действительно больно, когда после трёх месяцев неизвестности на него посмотрели, как на чужака, стремящегося влезть в чужие дела. Как будто это не Вэй Ин обычно постоянно в них лез, невзирая на желания окружающих. А сейчас сломался где-то внутри, но больше не подпускает. И помочь не даёт. Потому что когда выбор ещё был, его только отталкивали раз за разом. Никто бы после такого слушать не стал. Лань Чжань не знал причин чужого выбора, старался верить словам, что Вэй Ин удержит контроль. Старался сделать хоть что-то — и уже ничего не мог. Вэй Ин провоцировал весь мир, бил себя на осколки ради других, рассыпался в прах — впустую. Всё яркое было втоптано в грязь, а доброе — вывернуто наизнанку. А Лань Чжань так и не смог пойти против чужой воли. До конца колебался с выбором, и попросту не успел. Они с Вэй Ином, несмотря на все различия, всё равно были во многом похожи. И точно так же его жертва оказалась бессмысленной, он тоже не смог спасти свою любовь и отстоять на неё право. Сколько бы ни удерживал на грани под самый конец, сколько бы ни старался — опоздал. Тогда у одного из достойнейших людей в мире не осталось даже могилы. И никто не позволит ему об этом забыть, иначе к чему бы остались с ним его шрамы. Его вина, его нерешительность навсегда останется с ним выщербленной в памяти болью. Вэй Ин даже не удосужился поднять взгляд перед тем, как ему ответить, очевидно успев уже где-то набегаться и устать. — Ты решил сейчас устроить по этому поводу выволочку? Немного поздновато, тебе не кажется? Это было целую вечность назад! — Вэй Ин фыркнул, стараясь придать себе оскорблённый вид. — Нет. Я подумал, что тебе будет интересно разобраться в этом подробнее. Здесь обширная библиотека, какая-то информация должна быть. Вэй Ин уставился на него с изумлением, аж вскочив с насиженного места. — Ты серьезно? В смысле, это абсолютно точно нарушает ваши правила, да и не только ваши! — Вэй Ин ухватился в волнении за ткань чужих одежд где-то в районе плеча. — Ты об этом думаешь и говоришь. — Я это я, а ты у нас правильный и идеальный Второй нефрит клана Лань! И вдруг говоришь об использовании темной энергии. Твой дядя точно скажет, что я тебя испортил, и не простит. Лань Ванцзи мягко потянул Вэй Ина вниз за рукав, призывая сесть и успокоиться. — Я не говорю об использовании. Только теория. В любом случае, лучше знать, с чем может быть придётся столкнуться, если кто-то решит пойти по этому пути. Независимо от стороны, это полезно. Лань Чжань не знал причин, по которым Вэй Ин тогда пошёл по этому пути. Поэтому он не мог гарантировать, что подобное не повторится. И лучше хотя бы собрать информацию о максимально безопасных для заклинателя способах использования, конкретном воздействии на тело и разум, а не абстрактное «разрушает»… Да много чего, на самом деле. К тому же, если так сложится в далёком будущем, что им придется встретиться с каким-нибудь ещё последователем темного пути, вполне возможно, далеко не столь благородным, как Вэй Ин, на всякий случай не будет лишним знать слабости и способы одолеть подобного врага. Это было маловероятно, но перестраховаться с доступным многим, но неизученным способом ведения сражений стоило, мало ли, у кого в мире и как мозги поедут. Мало ли, ему надо будет остановить Вэй Ина однажды… Нет, об этом точно думать не хотелось. — И всё же, ты не перестаёшь меня поражать. Ты удивительный, Лань Чжань, — говорит Вэй Ин, будто подводя итог их недолгому спору. Ванцзи смущается, пытается хотя бы выпихнуть Вэй Ина из своего личного пространства, чтобы хотя бы не касаться, не чувствовать чужое тепло сквозь слои одежды. Это смущало ещё сильнее. Успехом идея не увенчалась, Вэй Ин лишь смеётся на его попытки, так что Лань Чжань оставляет всё как есть, приступая к просмотру свитков и книг, которые лежат на столе. Через несколько дней дядя уехал на совет кланов, так что ученики праздно наслаждались жизнью. Вэй Ин обсуждал что-то, скорее всего, открывающиеся им возможности весело провести время, с Цзян Ченом, Лань Чжань держался относительно неподалеку. Ждал брата, который должен прийти звать его на озеро Билин, краем глаза наблюдал за Вэй Ином. Наследник Цзян отвесил за что-то, не слышно за что, подзатыльник, и Лань Чжань непроизвольно дёрнулся, вспоминая несуществующую ещё пока ненависть напополам с горьким отчаянием в глазах. Вспоминая, как желал одержимый в своей потерянной злости Цзян Ваньинь убить того, кого звал братом. А потом воскресить и снова убить, уже мучительно, выплёскивая всё накопленное и нерешённое. Но пока всё иначе, и названные братья лишь смеются, затевая потасовку. Лань Чжань не может не завидовать их близости («Они братья, — напоминает он себе. — Братья»), но рад, что у Вэй Ина сейчас есть семья, которая может заставить его смеяться. Сичень подходит тихо, Ванцзи, хоть и знает, что тот должен примерно сейчас прийти с просьбой помочь с гулями на озере Билин, замечает его, только когда брат к нему обращается, выбивая из потока мыслей. Немного рассеянно кивает, почти не слушая, потому что уже знает, что услышит. — Брат, я могу позвать с нами ещё двух человек? — спрашивает он, заранее предугадывая ответ. Странное на самом деле чувство. — Конечно, — Сичень привычно мягко улыбается. Лань Чжань вдруг осознает, что он старше своего же старшего брата. Но всё равно чувствует себя младшим, когда тот смотрит на него заботливо, как когда-то мать. — Ты же про молодого господина Вэй и молодого господина Цзян? Вэй Ин как раз замечает их, машет рукой, невзирая на шиканье своего шиди. Лань Хуань одобрительно улыбается, стараясь поддержать коммуникативные начинания брата, и Ванцзи остаётся лишь подойти ближе и спросить, не желают ли адепты из Юньмэна составить им компанию на ночной охоте через пару часиков. В ответе он не сомневается.