"Под мою ответственность"

Вечер сменился полноценной ночью, а мандалорская герцогиня до сих пор не спала. Не хотелось. Она то поворачивалась к валакорду и заносила руки над его клавиатурой, то вставала с места и измеряла шагами комнату. Не было покоя на её душе. В памяти всплыли последние слова Крайза. Он всё понял, можно не сомневаться. Оттого и разозлился так сильно. Впрочем, это уже всё равно. Справедливо решив, что свежий воздух поспособствует ночному сну, Камина укуталась в свою накидку и вышла из комнаты. Идя по галерее к лестнице, она подняла глаза в окно и там, на ярко освещённой дорожке среди террас, увидела его. Прайд в своём плаще-шинели неспешно прогуливался по поместью. Несомненно, при полном параде, в своём красивом мундире. С тросточкой в руках. Благородный, элегантный. Тот самый… Герцогиня, не чувствуя пол под собой, быстрее ветра оказалась на улице. — Адепт-генерал! — ей показалось, что она прокричала, но секунду спустя осознала, что лишь чуть шевельнула губами. Разумеется, он не слышал её, тем более, он шагал по дорожке вниз и не мог её видеть. — Энрик! — позвала его Камина по имени. — Я… я попросила Крайза покинуть поместье навсегда. Адепт-генерал остановился посреди каменной тропинки и развернулся к ней. На лице сияло удивление и с ним — выражение облегчения. Изогнув брови изящной дугой, он нарочито скучающе-светским тоном задал вопрос: — Какие-то сложности, госпожа Рау? — Я расторгла нашу помолвку, генерал. Свадьбы не будет. Прайд потеребил пальцами набалдашник своей тросточки и сильнее сжал её под мышкой. Чётко, по-армейски чеканя шаг, он приблизился к Камине. — Думаю, я должен выразить вам искреннее сочувствие, — он встретился с ней взглядом, но в ярких бирюзовых огоньках не было печали, напротив, они полнились радостью — и надеждой, но на что именно? — Не надо, генерал. Я сделала всё по собственной инициативе. Я не могла позволить себе всю оставшуюся жизнь лгать, как себе, так и прочим. Я не смогла бы выйти замуж за нелюбимого. Прайд чувствовал, как предательски дрогнул его голос: — Так можно было бы… полюбить и после замужества. Так тоже бывает, — он отвёл взгляд в сторону, не в силах смотреть ей прямо в глаза. Но Камина лишь отрицательно покачала головой и вздохнула — о, Сила, неужели этот напыщенный чиновник совсем ничего не замечает?! — Со мной — исключено. В моём сердце место уже давно занято. Правда, безответно, но тем не менее… — Не безответно, — изменившимся голосом почти перебил её Прайд и взял молодую женщину за руку. Сняв перчатки и заткнув их за пояс вместе с тростью, он нежно пригладил её ладонь и припал к ней губами. Камина не смела проронить ни слова, лишь дрожащий вздох сорвался с её уст. Генерал прижал руку мандалорки к своей груди и прямо заявил: — Я люблю вас, Камина Рау, и мне на самом деле было больно знать о вашем предстоящем замужестве. С другой стороны, я сам неудачная партия для вас. Я пленённый вами военный преступник, скрывающийся у вас в поместье от сопротивленческого суда. Если вы свяжетесь со мной, тень моих злодеяний упадёт на вас, а этого я допустить не могу. Рау лучезарно улыбнулась и провела ладонью по мягкой шерстяной ткани кителя на груди Прайда. — Они знают, я вела переговоры тайком от вас. Сопротивление, Республика, все ваши оппоненты снимают с себя претензии на вашу жизнь, я договорилась с ними. Адепт-генерал изумлённо восклицал: — Они знают?! — Да. В центре внимание уделено намного более насущным проблемам, чем преследование бывшей правой руки Палпатина, не имеющей ныне никакого влияния на военную и политическую обстановку. Поэтому Визсла и взяли на себя ответственность за вас беспрепятственно. Власти не будут вас преследовать и судить, даже если вы заявитесь на центральную площадь столицы любой планеты. Слушая Камину, Прайд насилу сдерживал желание упасть на колени и рыдать в голос от радости. Вместо этого он заключил мандалорку в объятия и, поглаживая мягкие светлые волосы, шептал ей на ухо: — Милая моя Камина, как бы я хотел отблагодарить вас за все старания ради меня! Увы, я намного старше вас. — Так ли уж велика проблема, сами как считаете? — улыбнулась женщина и подушечкой пальца пригладила морщинку на его переносице. Генерал ничего не ответил словами, а лишь горячо припал губами к губам Камины. У молодой женщины подогнулись колени, когда язык мужчины настойчиво и верно проник ей в рот. Она ответила ему тем же жестом, и Прайд ещё крепче прильнул к ней всем дрожащим телом. Часто дыша, он осыпал её лицо и шею поцелуями, захватывал тонкую кожу губами, нежно посасывал, стараясь не повредить ей. — Я… я хочу отблагодарить тебя… — прошептал он ей на ушко. — Прямо сейчас. — Идём ко мне, Энрик! — предложила Камина. Они почти не помнили, как добрались по тропинке до дома, взбежали наверх и закрыли за собой двери хозяйской спальни. Два тёплых плаща — строгий чёрный и шаль, расшитая серебристыми эмблемами — остались лежать на полу у двери, вместе с обувью. Следом на пол опустилось длинное роскошное платье. То, что было под ним, ласкало Энрику взгляд — удивительной красоты и высокой цены тончайшее бельё серебристого кружева, которое скорее акцентировало внимание, чем скрывало женские прелести Камины. Мандалорская аристократка обольстительно улыбнулась генералу и ловко перехватила инициативу — в этом сражении он был готов сдаться столь прекрасной сопернице с огромным удовольствием. Камина освободила его статную фигуру от ставшего неудобным сейчас кителя и нижней рубашки, открыв доступ к тонкой мягкой коже. Зная, что после пережитых ранений новая кожа была более подвержена повреждениям, она не стала трогать его руками, а вместо покрыла лёгкими поцелуями плечи, ключицы, грудь генерала, спустилась к животу и, нежно пошаливая язычком в углублении пупка, расстегнула Прайду ширинку. Тот вздохнул с облегчением — брюки уже начали ему мешать. Чёрная ткань волнами соскользнула на пол, а следом и бельё — Прайд предстал перед ней полностью обнажённым. Хитро улыбнувшись и облизав губы, Камина положила ладони на крепкие плоские мужские бёдра. Адепт-генерал неотрывно следил за каждым её жестом. Он понимал намерения женщины. Это будет непередаваемо, представлял он себе, за секунду до того, как наяву, не в мечте, почувствовал прикосновение женских губ и языка к паху. Поцеловав его с обеих сторон, Камина приоткрыла рот и окружила упругий член Энрика губами. Задержав дыхание, она взяла его глубже, насколько смогла, и стала осторожно посасывать, в то время как свободные руки гладили бёдра, брали в горсточку яички и нежно перекатывали их с ладошки на ладошку. Прайду, конечно, хотелось позволить Камине довести его до финала, но не сейчас. Он попросил: — Позволь теперь мне, моя хорошая. Хочу тебя приласкать. Они вместе легли на роскошную постель, и генерал сам снял с женщины бельё. Спуская трусики, он будто невзначай провёл пальцем по щёлочке, дразня Камину. Потом он сам развёл ей ноги, открывая своему голодному взору незабываемое зрелище. Одной рукой он стал аккуратно пощипывать ей соски, попеременно помогая себе губами, а другой исследовал скользкие, истекающие соками складочки. Большой палец накрыл её клитор, а указательный и средний ловко нырнули внутрь, заставляя Камину тихо постанывать и покачивать бёдрами. Она была готова отдаться ему хоть сейчас, но Прайд решил ещё немного сладко попытать свою пленницу. Разведя складочки в стороны, он склонился вниз и припал ртом к её клитору. Посасывая и облизывая его, генерал неустанно скользил внутрь-наружу своими крепкими пальцами, особенно старательно нажимая на определённые точки. Камина была уже на грани, когда он убрал руки, не позволяя женщине ничего сообразить, лёг сверху и быстро, но не грубо, напротив, очень нежно, вошёл в неё. Несколько толчков в цель — и Камина забылась в неге мощного оргазма. Прайд же продолжал скользить в ней ещё некоторое время. Камина уже пришла в себя и успела почувствовать, как тёплое семя Энрика, пульсируя тонкими струйками, ласкает и согревает её изнутри. Адепт-генерал прижался к своей женщине всем телом, а Камина обхватила его ногами, не отпуская из себя. Ловко перевернувшись, она оказалась сверху и ещё плотнее села на пока не успевший ослабеть член. — Хочу ещё почувствовать тебя в себе. Ты не возражаешь, Энрик? — Нисколько, — обычно хмурое лицо генерала сейчас сияло радостью. — Ложись на меня и прямо так засыпай. Много позже, когда Мандалор освещал ночное небо Конкордии, Энрик Прайд и Камина Рау всё ещё не спали. Молодая женщина держала генерала за руку и легонько целовала его пальцы — каждый суставчик. Мужчина с улыбкой на устах поглаживал её золотистые волосы. — Объясни мне, непонятливому, — просил он. — Вот ты ещё на Камино была со мной кем-то вроде медсестры — ты каждый день видела меня без одежды, сама рассказывала. Более того, ты видела моё тело изуродованным, без кожи, в крайне неприглядном состоянии. При этом ты так мной восторгаешься. Отчего? Камина провела губами по его запястью, ощупывая пульсирующую жилку, и отвечала: — Я именно тогда и полюбила твоё тело, Энрик. Ты красив, и я не изменю своего мнения. А потом я поняла, что не ошиблась в своём выборе, полюбив и твою душу, всего тебя, какой ты есть. — Моё высокомерие? — Твой аристократизм, Энрик, — поправила его Камина. — Ты вежлив, благороден, галантен, искусно владеешь силой слова, стоя рядом с тобой, я будто вдыхаю свежий лесной воздух. — Даже несмотря на то, что я старый жестокий орденец, способный не моргнув глазом расстрелять сослуживца и стереть в пыль планету? — осторожно спросил он. К его немалому удивлению, герцогиня склонилась над ним и сняла всю тревогу лёгким поцелуем в переносицу. — Больше не способный. Я тебя совершенно не боюсь, напротив, мне спокойно под твоей защитой. Ты не причинишь больше вреда никому, кроме тех, кто причиняет страдания другим. — Почему ты такого мнения обо мне? — Просто — знаю это, — мандалорка обвила его руками, так что Прайду не оставалось иного, кроме как ответить ей тем же и накрыть сверху одеялом, чтобы оправдать её к нему доверие сполна. — Ты права, — шептал он, приглаживая светлые волосы Камины, укрывавшие его плечи. — Я не обману тебя, клянусь жизнью и своей офицерской честью. Я признаю ошибочность своего служения тьме. Это больше не мой путь. Всё. — Знаешь, Энрик, как же хорошо, что мы разрушили эти стены, что всё это время упорно держали между собой, — сонно промурлыкала герцогиня. Орденец мягко коснулся губами её волос, вдохнул их сладкий аромат. — Что верно, то верно. Я сам боялся себе признаться в том, что люблю тебя. Давно уже. Думал, что это слабость, и я не имею права любить. Теперь всё. Я согласен на пожизненное. Но только здесь, у тебя. — В таком случае приговор обжалованию не подлежит и приведён в исполнение немедленно. Она нежно провела ладонью по мягким серебристым волосам и осыпала лицо генерала поцелуями. Свет Мандалора слегка просачивался сквозь щель между плотными шторами, коими были занавешены окна. В комнате было очень тепло, даже жарко. Камина ладошкой стёрла со лба Прайда капли пота. — Тебе жарко, — заботливо заметила она. — Давай я лучше лягу рядом. Тебе будет полегче. С этими словами она уютно устроилась у него под боком, лишь положив голову ему на плечо. Генерал тихонько просмеялся: — Твоё тепло никогда не будет для меня лишним. Признаюсь, мне крайне не хватало его. Камина повернулась лицом к нему и согрела дыханием шею. — Теперь ты не будешь нуждаться. Я хочу, чтобы ты каждую ночь проводил в этой комнате, на этой постели. Со мной вместе. — Буду всегда, — он крепко прижал её к себе. — Не тревожься ни о чём больше. Теперь мы вместе, и не быть мне адепт-генералом Энриком Прайдом, если я нарушу обещание! Камина не ответила — вместо этого он услышал её тихое дыхание на своей груди. Орденец усмехнулся — уснула. Пришлось признать, что усталость одолевала и его — ещё бы, после такой горячей близости! Пригладив золотистые волосы своей возлюбленной, он закрыл глаза. Яркий луч весеннего солнца, вырвавшийся из-за облаков и тени Мандалора, проскользнул сквозь щель между шторами и заставил Камину очнуться от сна. В комнате было жарко. Через мгновение она вспомнила все события прошедшей ночи, и сердце в груди радостно вздрогнуло. Она открыла глаза и пошевелила рукой — чудо никуда не исчезло. Её Энрик здесь. С ней. — Не спишь? — тихо прозвучал в абсолютной тишине шёпот. Его милый голос. Герцогиня сладко потянулась и подняла голову. — Только что проснулась. А ты? — Я не сплю. Но не хотел будить тебя… Адепт-генерал расслабленно лежал, приобняв уютно устроившуюся на его груди Камину, и с наслаждением рассматривал и ощущал, как женские пальчики неспешно перебирали тёмные с серебринкой завитки внизу живота. — Честно говоря, я уж и не думал, что могу так… сильно и ярко… — словно сам себе пробормотал он. — Думал, всё во мне давно умерло. — Нет, — Камина накрыла его ладошкой. — Живее всех живых. — Дело в тебе, — уверенно утвердил Энрик. — Мне всё это было просто не нужно, пока в моей жизни не появилась ты — такая роскошная женщина. Готов бесконечно смотреть на тебя — и любоваться твоей красотой. Время замерло, по крайней мере, для них обоих. Ни генерал, ни герцогиня не торопились покинуть свою уютную спальню, и только голод заставил их обратить внимание на часы. Камина протянула к комлинку руку и открыла голограмму. — Ого, почти вечер! А мы с тобой пропустили и завтрак, и обед, — она рассмеялась и рухнула обратно на постель. Прайд взглянул на свой комлинк и заметил: — Неудивительно. С тобой легко забыть обо всём. Но давай всё-таки спустимся вниз и отобедаем. — Согласна, — Камина набросила на плечи халат. — Я схожу за твоей одеждой, перенесу сюда. — О, нет, я сделаю всё сам, — генерал быстро, по-армейски, облачился в мундир и придал себе знаковый безупречный вид. — Иди в душ, я распоряжусь. Обед будет ждать в столовой. — Слушаюсь, генерал Прайд, — Камина приблизилась к нему и легонько чмокнула в щёку. — Честно говоря, жить в разных комнатах — глупая и скучная штука. Генерал чуть заметно улыбнулся и с хитроватым тоном заметил: — Ну, теперь, если ты вдруг заскучаешь, мои руки, губы и кое-что еще к твоим услугам. Хотя, я подумал тут — не позволю я тебе скучать. С твоего позволения, мы будем делить это ложе ещё не один раз. Камина как бы невзначай скользнула ладонью ему по середине брюк. — С удовольствием!