репка

Кисточка скользит по ногтю, оставляя синий мазок. В последний миг рука вздрагивает, и лак остается на коже. Чертыхнувшись, Андрей решает оставить так. Засохнет и отлетит само. Он заканчивает и рассматривает результат своей работы. С синим лаком ровные пальцы кажутся еще длиннее. Ему нравится, и он переходит к правой руке. Он приходит на вечеринку, прилично опоздав, и все реагируют на него, с пьяной экзальтацией приветствуют, кто-то виснет на шее. Никто не видит в нем изменений. Да он бы и сам не заметил. Он подбирается ближе к столу, берет бокал, и тогда Юра, болтавший с девушкой рядом, вдруг говорит: — Погоди-ка. Он хватает запястье Андрея, тянет его ладонь к себе. Сердце начинает биться быстрее. — Тебе идет, милая, — говорит ему Юра и вновь обращает все внимание на девушку. Андрей улыбается себе в стакан. Да. Ему идет. Интересно, что бы сказал его правильный, любящий порядок Федор?.. /// Шелковая блузка приятно скользит по коже, пока Андрей медленно надевает ее и застегивает пуговицы. Он смотрит на себя в зеркало. Манжеты слишком плотно обхватили запястья, а так — вполне по размеру. Ткань нежно-розовая, совсем не сочетается с его джинсами, и он думает, что в следующий раз закажет платье. Через отражение в зеркале он смотрит на спину Федора, уткнувшегося в смартфон. Тот, словно почуяв взгляд, бурчит: — Ну? Переоделся? Не догадывается, что пролитая на футболку кола — всего лишь предлог, чтобы выскочить из одежды, как из кокона, и надеть то, от чего будоражит, от чего за спиной словно крылья стрекозы дрожат. Федор оборачивается наконец. Выражение его лица нечитаемо. Он молчит с минуту, разглядывая Андрея, и все-таки произносит: — Ты сказочный долбоеб. — Нет, я прекрасна. Андрей улыбается, словно это шутка, и возвращается к Федору, садится рядом. Продолжает искать в компьютере древнюю демку. Все это время ощущает на себе взгляд Федора. Становится жарче. — У тебя лак облупился, — удивленно говорит Федор. Заметил все-таки. А Андрей уж счел, что он слепой. — Я забыла купить, чем его стирать, — кается Андрей. — Вот, нашел, послушай… — Прекрати! — взрывается Федор, резко встает и отходит к окну. Приоткрывает форточку и закуривает. — Что прекратить? — Это. Что за новые приколы? — нервно спрашивает Федор, повернувшись к нему, и выдыхает дым. — Мне тебя теперь Алисой называть? В каком роде обращаться? — Можешь называть Андрей. Он улыбается Федору. У того уже шея покраснела. Он пытается скрыть волнение под злостью — Андрей его прекрасно изучил. — Хочешь накрасить мне губы? — задает вопрос Андрей ему в спину. Федор вздрагивает. Андрей уточняет: — Больше предлагать не буду. Просрешь сейчас шанс — пеняй на себя. Он сидит вполоборота и ждет, пока Федор ответит или хотя бы посмотрит в глаза. Позволит себе чуть больше обычного или продолжит играть в нормальность. — Боишься запачкаться? — хмыкает Андрей. — Так я и думала… Федор оборачивается. Бычкует сигарету и цедит сквозь зубы: — Давай помаду, детка. Нарисуем тебе губы бантиком. Андрей выдвигает ящик стола, касается гладкого цилиндрика. Он достает помаду неспешно, вслепую, глядя лишь на Федора. Тот же соскальзывает взглядом вниз, словно ожидая, что Андрей вытащит пистолет. Уголок его губ дергается при виде простой черной тубы. Он в пару шагов оказывается рядом с Андреем и попросту вырывает помаду из рук. — Хочешь поскорее кончить? — ухмыляется Андрей, наслаждаясь смятением Федора, которое тот уже не может скрыть. — Захлопни рот, дорогуша. Андрей поднимает к нему лицо, подставляет плотно сомкнутые губы. Федор снимает колпачок с помады. Выкручивает ее на полную длину. Беззвучно говорит “пиздец”, таращась на винный, почти фиолетовый цвет. Выдыхает. Смотрит Андрею в глаза и тихо говорит: — Как же я тебя ненавижу. — А я тебя люблю, — легко отвечает Андрей. — Так что? Сделаешь мне приятное? Федор усмехается. Он ведь тоже понимает все игры Андрея и снимает с него маски одна за другой. Может быть, даже эту разгадал. Понял, что Андрей не провоцирует. Ему просто н р а в и т с я, и он открывает эту часть себя Федору, потому что доверяет. В каких бы отношениях они ни были. Ему кажется, что Федор отступит в последний момент. Достаточно только съязвить: — Если так будешь меня красить, то сломаешь помаду. Ничего-то ты не умеешь, Федор… Тот, нахмурившись, крутит помаду и, оставив приемлемую длину, произносит: — Зато ты у нас профессионалка. Он решительно и крепко берет Андрея двумя пальцами за челюсть и командует: — Открой рот, как будто сосешь. Андрей вскидывает брови. Если и округляет рот буквой “о”, то лишь от удивления. — Что, привычно? — на этот раз язвит Федор. Он касается помадой середины нижней губы, и Андрей ничего не может ответить. Да он и не хочет. Смотрит на Федора, сконцентрировавшегося на его губах. Брови нахмурены. Сосредоточен, будто хирург во время операции. Конечно, ведь Федор — ответственный, как он может отнестись к такому делу легкомысленно… Помада скользит к уголку рта и оставляет след на коже. Федор сквозь зубы выдыхает: — Черт… И стирает лишнее большим пальцем. Андрей вздрагивает так, что больше похоже на судорогу. Сглатывает. Его и так возбуждающе щекочет близость Федора, его крепкая хватка на нижней челюсти, а этот жест, спокойный и свойский, словно Андрей — его, и вовсе сносит голову. — Не смей дергаться, — тихо говорит Федор, глядя ему в глаза. — Я еще не закончил. Андрей сжимает подлокотники кресла. Послушно замирает. Помада скользит по верхней губе, обрисовывает лук купидона. Федор придирчиво осматривает результат, кивает сам себе и выпрямляется. Закручивает помаду, надевает колпачок и говорит словно невзначай: — Ты весь взмок. Андрей проводит ладонью по лбу. Да. Вспотел. Еще бы. Пульс зашкаливает. Шелковая блузка липнет к спине. Он хрипло спрашивает: — Мне идет эта помада? — Ты с ней как шлюха. — Элитная, надеюсь. Андрей чуть склоняет набок голову, проводит кончиком языка по губам. Федор стоит на расстоянии шага и смотрит на него. Забыл уже, наверное, зачем пришел. Андрей глубоко дышит и мечтает, чтобы Федор опять дотронулся руками до его лица. — Ты бы снял меня? — тихо спрашивает Андрей. Федор усмехается: — У меня бы денег на такую штучку, как ты, не хватило. — Значит, да. — Да. Кровь приливает к щекам. Он сказал “да”. Впервые прямым текстом сказал. — Хочешь оформить пробную версию? — спрашивает Андрей. Выходит томно. Выходит по-блядски. Как Федор и ждет от него, наверное. — Ты сумасшедший, — почти восхищенно говорит Федор. Неужели соскочит? Даст задний ход в последний момент? Он ведь тоже хочет, Андрей видит это по его глазам, по его движениям, слышит по голосу. Почему с ним так сложно? С ним, самым близким, с которым они столько времени проводят бок о бок, невыносимо сложно. — Эта кофта тебе хорошо, — мягко произносит Федор. — Но ты бы хоть грудь побрил, прежде чем ее напялить. — Зачем? Я и так самая красивая. Ладно. Он действительно передумал. Андрей поворачивается к компьютеру, дважды кликает по демке и уже деловым тоном говорит: — В общем, бит мне тут нравится, но надо доработать ударные… Федор оказывается рядом и кладет ладонь на плечо. Поглаживает большим пальцем шелк. — Андрюш, выруби, — просит Федор. Андрей ставит на паузу, поднимает голову и, скрывая обиду, спрашивает: — Тебе не понра… Федор наклоняется и не дает ему договорить. Касается накрашенных губ своими, и Андрей теряется. Не понимает, почему… А потом перестает думать и просто отдается поцелую. Федор разворачивает его вместе со стулом к себе лицом. Андрей торопливо встает, прижимается к нему всем телом и сутулится, пытаясь стать меньше ростом, чтобы Федору было с ним удобнее. Ладонь Федора скользит под шелк. Помада измазала их обоих. Андрей дрожит от прикосновений, будто они огнем его лижут. Позволяет снять с себя блузку. Ткань хрустит, когда Федор сдергивает манжеты с запястий. Подталкивая его к кровати, Андрей касается его в ответ, пытается вытряхнуть из толстовки, приспустить спортивные брюки — слишком много одежды, слишком… И никак не может напиться поцелуем, которого так долго ждал, что почти отчаялся. …Федор, обнаженный, расслабленный, позволяет скользить по его телу кончиками пальцев. Прижавшись губами к его груди, Андрей изучает каждый его изгиб, каждую неровность. Федор же бормочет, приобнимая одной рукой за плечо: — Тебе необязательно так заморачиваться. — Я не заморачиваюсь. Мне просто нравится. — Тогда… ладно. Может быть, он и не понимает. Но Андрей в следующий раз обязательно наденет платье.