репка

Федор просыпается от жажды. Тихо открывает заботливо оставленную возле кровати бутылку воды и жадно ее выпивает. После этого крадется в ванную. Голова гудит. Он медленно приоткрывает дверь, чтобы никого не разбудить, и проскальзывает внутрь. Вздрагивает: на закрытом унитазе сидит Андрей, подперев кулаком голову, и спит. Изо рта у него торчит зубная щетка. Федор в замешательстве дотрагивается до его плеча, и Андрей, встрепенувшись, едва не роняет щетку на пол. Смотрит круглыми глазами. Опомнившись, жестом показывает, что все в порядке, и, сплюнув в раковину, ретируется. Федор только пожимает плечами. После алкотусы всякое случается. Помочившись, он споласкивает лицо холодной водой, проводит ладонью по щетине и залезает в душ. Душ обязательно должен его ободрить, а самое главное — голова перестанет болеть. Он регулирует температуру воды, принюхивается к запаху геля для душа. Вспоминает, что волосы Андрея, уснувшего на толчке, были мокрыми. Видимо, тоже пытался снять похмельный синдром. Лучше бы выспался... То, что вчера было, Федор помнит урывками. Понятия не имеет, что теперь делать. Но, по крайней мере, не жалеет. Вспоминает, как Андрей дрожал от его прикосновений. Кровь приливает к щекам и не только. Федор прикрывает глаза, касается члена и тут же отдергивает руку: кто-то входит в ванную. — Занято, — раздраженно говорит Федор. Щелкает замок и раздается голос Андрея: — Я знаю. Федор слышит, как он сбрасывает на пол одежду. Едва успевает обернуться — а Андрей, голый, с испуганным взглядом, уже забрался к нему ванную и сделал шаг навстречу. Шумит вода, гудит кровь в ушах. Андрей обхватывает его лицо руками и тянет к себе, тянет в поцелуй. Федор сдается мгновенно. Отбрасывает все сомнения, обнимает его в ответ и прижимается мокрым телом. Хочется, чтобы Андрей снова обмяк, отдал себя ему в руки. Федор проводит ладонями по его худому телу, по талии. У Андрея быстро встает. Он тычется членом в бедро. Ноги скользят, и Федор надавливает на плечи Андрея — давай ляжем, не так травмоопасно будет... Но Андрей понимает его по-своему и быстро опускается на колени. Смотрит снизу вверх, облизывается, сглатывает, и у Федора вышибает все мысли. Все, что остается, — лишь рот Андрея, замерший в сантиметре от члена. Вода бьет в спину, съедает все звуки, и кажется, что во всем мире остались лишь они одни. Андрей, качнувшись вперед, дотрагивается губами до головки. По лицу у него стекают капли, глаза — красные, словно он не спал вовсе. Он кладет ладони на бедра Федору, тихо говорит: — Я отсосу. Зачем он предупреждает, бьется в голове у Федора, и так все понятно... Потом доходит — ему нужно было решиться. Андрей же проводит языком сверху вниз, самым кончиком. Снова облизывает губы, и Федор не выдерживает. Берет его затылок в ладонь, как в чашу, и подтягивает к себе, прижимает его рот к члену, и его дыхание горячее пара, заволокшего ванную. Проскользив губами до головки, Андрей наконец обхватывает ее, пускает в шелковый рот, и Федор, дрожа, ведет по его нёбу. Хочет толкнуться — грубо, глубоко. Хочет, чтобы Андрей стал податливым, как вчера. Хочет... хочет его. Андрей выпускает член изо рта, закашлявшись. Дышит. В глазах блестят слезы. Федор готов отпустить его, сказать — ладно, не надо, давай просто... Но Андрей, обхватив его ладонью у основания, снова берет, уже осторожнее, и его язык начинает танцевать, ласкать... Федор, запрокинув голову, закрывает глаза. Хорошо. Так — хорошо... Андрей сосет мягко, но старательно. Гладит одной рукой по бедру. А Федор проводит пальцами по его уху, массирует затылок, сжимает шею. Чтобы Андрей почувствовал, что ему не просто отсос нужен. Федор растворяется в его нежных ласках. Опускает взгляд, чтобы видеть, как покраснели его скулы, как подрагивают ресницы. Наслаждается видом и медленно отстраняет. Андрей, насторожившись, замирает. — Не так? — спрашивает он. — Так, — отвечает Федор. Он опускается на колени, берет лицо Андрея в ладони. Целует. Шепчет: — Доверишься мне? Вопрос и легкая тревога мелькают во взгляде Андрея, но он кивает. — Развернись, — просит Федор. В ванной узко, им неудобно — Андрей слишком высокий, с длинными ногами. Но он все же поворачивается спиной, и Федор делает то, что еще вчера хотел — прижимается к нему и прикусывает загривок, глубоко втягивая воздух. Он не чувствует ничего, кроме запаха геля для душа, и немного жалеет. Запускает пальцы в волосы Андрея, а другой рукой обхватывает его член. Возня получается неловкая, коленями Андрей скользит по дну ванной и, стукнувшись о бортик, шипит от боли. Федор наконец усаживает его к себе на бедра, находит способ устроиться комфортно. Проводит кулаком по его члену, заставляя забыть обо всех неудобствах. Андрей стонет через прикушенную губу, и Федор надеется, что шум воды спрячет все звуки. Он скользит мокрыми губами по мокрым же плечам Андрея. Чуть подается пахом вперед, чтобы прижаться членом к бледным ягодицам, совсем немного... С губ Андрея вновь срывается стон. Он наклоняется вперед, словно обессилев, и, облокотившись о бортик, кладет на скрещенные руки голову. Федор улетает от увиденного. Андрей, вытянувшись перед ним, бесконечно красив. Плечи, спина... Федор, забывшись, проводит по его телу ладонью. Прижимает свой член к расселине между его ягодиц и немного надавливает. Темная головка ярко выделяется на фоне бледной кожи. — Федь, — глухо зовет Андрей, не поднимая лица. — Хочешь — кончи на меня. — Хочу, — выдыхает Федор. Следующие слова едва долетают до его воспаленного сознания: — Только подрочи мне еще... Федор, схватив его волосы в кулак, одним движением заставляет его выпрямиться. Резко берет член, прикусывает шею. Мокрые волосы Андрея липнут к щекам. Федор лижет там, где недавно кусал, и под стон Андрея ласкает его. Концентрируется на нем, заставляя забыть о собственном желании, говорит себе, что его ждет награда. Но и Андрей, изогнувшийся в экстазе от его прикосновений, — тоже приз. Федор поражается, как от дрочки можно получать такое бешеное удовольствие, и грудью чувствует, как колотится его сердце — совсем как вчера. Андрей ерзает, трется о него задницей, и Федор еще сильнее хочет. Потому ускоряется. Андрей вцепляется в бортик, пытаясь сохранить равновесие. Кажется, специально виляет задницей еще активнее, чтобы Федору окончательно крышу снесло. Сжав локтем его шею, Федор шипит ему в ухо: — Ты доиграешься. — Я хочу... чтобы ты со мной играл, — сипло выдыхает Андрей, и у Федора взрываются все предохранители. Не разжимая локоть, он дрочит Андрею, и тот, сжав пальцами ему предплечье до боли, кончает. Сперма бьет в кулак. Федор, ослабив хватку, целует его в щеку. Андрей снова сползает вперед, подставляет задницу и спину, выгибается, выставляя себя в лучшем свете, и только его дрожащие бедра говорят о том, что он вовсе не так хорошо себя контролирует, как пытается показать. Федор проводит ладонью по его ягодицам, размазывая сперму, и дотрагивается до своего члена, уже зудящего от напряжения. Придерживая Андрея за талию, он тычет в него головкой. Хочешь игр? Ты получишь игры. Андрей вздрагивает, когда Федор касается маленькой сжатой дырочки, но молчит. Федор больше так не делает — он просто хотел добавить остроты. Ласкает себя, зная, что не продержится долго, и скользит взглядом по телу Андрея. Внутри все горит, распирает, и он распаляет себя еще больше, представляя, как Андрей раздвигает ноги, и член Федора становится для него не только первым во рту, но и в заднице тоже. Цепляется взглядом за родинку на плече Андрея — и внутри что-то сжимается от нежности. Федор, задохнувшись, кончает. Спускает ему на спину. Тяжело дышит. Наваливается сверху, обняв обеими руками, и они возятся, расплетая ноги, пытаясь уместиться в ванной, и сверху на них льется вода.