репка

“тебя нежного трогать хочу”, — пишет Серафим, пока Андрей едет в метро Москвы. Андрей улыбается, почесывает колючий подбородок, он сейчас совсем не нежный, нет, только не в гудящем вагоне, только не под дружелюбный мужской голос, объявляющий станции. Он знает песню наизусть, она нравится, пусть и посвящена не ему. Забывается, вспоминая. Вспоминая позавчера, когда Серафим \трогал\, когда его пальцы входили внутрь по татуировки. Партаки. Нахальная улыбка. Улыбка, которую смывает с лица, стоит лишь томно ахнуть, и шутить у Серафима уже не получается, он только и говорит: солнце, детка, зайка — миллиард уменьшительно-ласкательных, самых простых, с такими сладить легче, слова не его сильная сторона. Он отвечает: “пальцы в твои сочные губы”. Песня не о нем, но Серафим играл ее под гитару ему одному из первых (первому?). Может, эта фиксация на губах появилась у Серафима после песни. Может, после того, как он впервые взял в рот. Здесь Андрей у него — точно первый… Он поправляет кепку, натягивает ее еще ниже, кажется — лицо горит огнем. Убирает айфон в нагрудный, и когда тот вибрирует входящим сообщением, чувствует сердечко от Серафима — своим сердцем.