Шанс на счастье

Они ехали в тишине до самого дома Сары. Каждый был погружен в свои невеселые размышления. У Майкла в голове не укладывалось, как она могла так себя вести. Ведь он же не дурак, он чувствует, как она плавится от его прикосновений, как отвечает на его поцелуи с таким запалом, словно его губы — это то, чего она желает больше всего на свете. И вдруг начинает опять про своего Люка. Да не верит он, что она его любит. Потому что Сара не для Моринга. Сара для него. Остановив автомобиль возле дома Никсонов, Майкл выжидательно уставился на нее. Какое-то время они сидели в молчании, не торопясь выныривать из своих раздумий. — Сара… — Не говори ничего, Майкл. Ты уже достаточно сказал, — она нервно сглотнула и отстегнула ремень безопасности, — прощай. С этими словами она открыла дверь и вышла из машины, не оборачиваясь на разочарованное лицо парня. Подойдя к крыльцу, Сара трясущимися руками достала из сумки ключ от входной двери, из-за застилавшей глаза влаги лишь с третьей попытки вставила его в замочную скважину и провернула. Уже собираясь открыть дверь, девушка спиной ощутила жар его тела и увидела руку Майкла, тянущуюся из-за ее спины и нажимающую на дверную ручку. Дверь с тихим скрипом отворилась, и Тёрнер затолкал Сару внутрь дома, закрывая за ними дверь. Сердце готово вырваться из груди: что он еще задумал, почему никак не отстанет от нее? Майкл впечатывает Сару в дверь, нависая над ней и одной рукой упираясь в деревянную поверхность где-то чуть выше ее головы. Зеленые глаза жадно всматриваются в ее бездонные чистейшие озера, словно именно там заключены ответы на все мучающие его вопросы. Он дотрагивается до ее руки, отчего девушка вздрагивает. Майкл улыбается, глядя на ее реакцию. — Ты себе-то не лги, малышка. Она смотрит на него вопросительным взглядом. — Говоришь, что любишь Моринга, — дотрагиваясь одним лишь кончиком пальца, он медленно ведет дорожку вдоль ее предплечья к сгибу локтя, — но при этом покрываешься мурашками, когда я касаюсь тебя. А что с тобой творится, когда я делаю вот так, — теплая ладонь накрывает ее щеку, а горячие губы припадают к нежной коже, целуя возле мочки уха, и пробираются ниже. Майкл едва сдерживается, чтобы не впиться в такую желанную шею и не оставить на ней ярко-фиолетовый засос. Сара не знает, где взять силы, чтобы остановить его. Потому что слишком хорошо и совсем не хочется, чтобы он останавливался. От ощущения его мягких губ и влажного языка на шее ноги становятся ватными, а разум медленно теряет связь с действительностью. — Ты все еще моя, Сара, — он подхватывает ее на руки и прижимает спиной к двери, заставляя ногами обхватить его бедра. Она непроизвольно обнимает его за плечи, чтобы удержаться, — твое тело изнывает по моей близости, — его шепот всего в сантиметре от ее губ пробирает до самых внутренностей, — и я уверен, что и душа тоже. Сара закусывает губу, чтобы не сорваться и не впиться в этот чувственный рот, находящийся в столь опасной близости от ее губ. От соприкосновения тел и ощущения его рук чуть выше талии пробегают бесчисленные мурашки, а внутри разливается приятное тепло. Ей срочно надо взять себя в руки, иначе потом дороги назад уже не будет, если она окончательно позволит ему проникнуть в сердце, сломать все то, что она выстраивала вокруг себя все эти годы, и нарушить размеренный и спокойный порядок её жизни, жизни без этого города, без Майкла Тёрнера. От этой мысли снова хочется плакать, но слез на сегодня уже достаточно. Словно уловив её состояние, Майкл отстраняется и опускает ноги Сары на пол. Он бережно притягивает девушку к себе, заключает в свои теплые и такие уютные объятия и целует в макушку, вдыхая любимый цветочный аромат. Нестерпимо хочется обнять его в ответ и утонуть в ощущениях, но Сара мысленно бьет себя по рукам и отгоняет назойливое желание. — Я уеду на неделю, — он сильнее прижимает её к себе, — прошу тебя, не выйди замуж за это время, — Майкл грустно усмехается, — и подумай над тем, что я тебе сказал. У нас есть шанс, еще один шанс, чтобы все исправить. — Я не могу так поступить с Люком, — слышится ее робкий голос. Майкл сильнее стискивает её в своих объятиях, не желая отпускать и отдавать кому бы то ни было. Никому. — А со мной можешь, Сара? С нами? — Майкл, — она утыкается носом в его грудь, стараясь отпечатать навсегда в памяти этот кружащий голову запах хвои и его кожи, — у нас была возможность, и мы ею не воспользовались, оба наделали ошибок. А Люк был со мной все это время, поддерживал меня, и никогда не просил ничего взамен. Я не предам его. Она словно режет его тупым клинком, от каждого слова перехватывает дыхание и все сильнее сжимаются челюсти, а на скулах играют желваки. Он не привык чувствовать себя беспомощным, но именно это сейчас с ним и происходит. Как еще достучаться до нее, до её упрямого сердца, которое, он уверен, отчаянно стремится к нему, и только его упрямая обладательница не хочет это признавать. Майкл немного отстраняется, чтобы дотронуться до её подбородка и посмотреть в эти волшебные голубые глаза. — Обещай, что подумаешь, — шепчет он ей, — Майкл, я не… — Т-ш-ш… — он кладет палец на ее губы. — это все, Сара, я больше не буду предпринимать попыток. Всматриваясь в его невероятные глаза, она едва заметно кивает. Сейчас ему этого достаточно. — Я люблю тебя, — не замечая, какой эффект на девушку производят его слова, Майкл наклоняется, обхватив ладонями её лицо, и оставляет влажный поцелуй на губах. Сара не отталкивает его, обещая себе, что это их последний поцелуй. Нехотя отстранившись от любимых губ, Майкл открывает входную дверь и покидает дом. Он направляется к припаркованному автомобилю, не оборачиваясь, потому что боится, что если сделает это и встретится с ней взглядом, то уже точно не сможет уехать, сгребет ее в охапку и увезет куда подальше отсюда, от этого города и от Моринга. Привяжет к кровати и никуда и никогда не отпустит. Да вот только она возненавидит его за это, а ему прежде всего хочется добиться её взаимности. Утирая слезы, которые все-таки снова потекли по щекам после ухода Майкла, Сара сняла телефонную трубку и набрала номер Морингов. К счастью, трубку взяла Адель. — Привет, лисенок. Ты дома будешь в ближайшие полчаса? — О’Нил старалась придать голосу веселости и скрыть дрожащие нотки. — Крошка, что с тобой, ты плачешь? Что-то случилось? — Нет, — всхлипнув, ответила Сара. — Мама с шерифом сегодня дома? — Нет, они уехали. — Давай так. Через полчаса буду у тебя, прихвачу бутылку вина и ведерко мороженого, будем вместе страдать. Подруга не обманула, и уже через тридцать минут стояла на пороге О’Нил с пакетом. — Ну, рассказывай, крошка, — Адель устроилась на диване в гостиной и принялась разливать вино по бокалам. За то время, которое прошло с момента их телефонного разговора, Сара успела немного успокоится. — Сначала ты. Как прошел ваш разговор с Вишней? — Ты знаешь, в целом, — Моринг пожала плечами, придавая лицу безразличное выражение, — мы пришли к общему соглашению. — Что? Лисенок, к какому еще соглашению? — усмехнулась Сара, стараясь прогнать подавленное состояние. — Ну мы долго дискутировали, — Адель вальяжно устроилась, держа бокал с красным вином в руке, — но потом заключили жаркое соглашение на кожаном диване в его кабинете. Сара подняла одну бровь, сложила руки на груди и ухмыльнулась. — То есть ты не сердишься на нас со Стеф за то, что мы оставили вас? — Шутишь? Крошка, это был просто пожар какой-то! Серьезно, у меня впервые так крышу снесло! — Я очень рада за вас, Адель, правда. — Так что, крошка, я действительно могу вас поблагодарить за то, что оставили нас. — Не стоит благодарности, лисенок. Отпив немного вина, Моринг обеспокоенно уставилась на подругу. — Рассказывай ты мне теперь, что у тебя стряслось? Не зная, с чего начать, Сара нервно теребила край футболки. С тяжелым выдохом она опустилась на край дивана, потянулась за бокалом и сделала глоток. Вино приятно щекотало вкусовые рецепторы и разливало тепло по телу. Пытаясь избавиться от тревожных мыслей, О’Нил сделала глубокий вдох и мысленно посчитала до десяти, прежде чем выпалить: — Ко мне приходил Майкл. — Ох, снова этот Тёрнер, — Моринг отставляет бокал на стеклянный журнальный столик, стоящий перед диваном, — иди ко мне. Сара пододвигается ближе к подруге и ложится головой ей на колени. Сколько вечеров они так провели вместе, еще учась в колледже, всегда оказывая друг другу поддержку, уже и не сосчитать. — Зачем он приходил, куколка? — Адель гладит её волосы, пропуская золотистые прядки сквозь пальцы. Так легко и умиротворяюще. Мысленно подготавливая себя к тому, что хотела рассказать подруге, Сара снова ощущает предательскую влагу на глазах. Потому что слишком больно сказать это вслух, тем самым приняв для себя, что все это правда. — Сказал, что любит. Рука Адель останавливается на несколько секунд, пока девушка прокручивает в голове услышанное, но после шумного выдоха возобновляет неторопливые движения. — А ты? — А я ничего, — шмыгая носом, О’Нил пожимает плечами, — сказала, что вернулась в город только из-за Люка и намерена выйти за него замуж. — Я не про то, — Адель сделала небольшую паузу, подбирая слова и формулируя свою мысль, — кто у тебя в сердце, Сара? Не имея сил выдержать эти чувства и честно самой себе ответить на этот вопрос, О’Нил утыкается лицом в колени подруги, чтобы заглушить рвущиеся из груди рыдания. — Ох, Боже мой, крошка. Ей не нужно ничего объяснять, Моринг все прекрасно понимает. Адель наклоняется ниже и крепко прижимается к подруге, тело которой сотрясается от плача.