Среди нас

— Зачем так кричать? Прям будто конец света наступил, — говорил Артур, усаживаясь рядом со мной на пол. Он и Джесс приехали буквально через пятнадцать минут, после того, как я случайно забронировал билет в Ланкастер и закатил истерику по телефону. Они вломились в дом с обеспокоенными лицами, но, когда узнали, что случилось, от души надо мной посмеялись. Потому что ничего не понимали. — Вот именно. Бронь можно отменить, — вмешалась Джесс. — Оу, правда? А я не знал! — Я вскочил на ноги и прошипел, вплотную подходя к Джесс: — Что бы я без тебя, Барби, делал! — Том, успокойся! — Артур с трудом оттащил меня от перепуганной Джесс и усадил на стул. — Что с тобой? Ты сам не свой. — Ох, действительно, что же это я! Дай-ка подумать. Может, потому что вы меня достали?! Ты, ты — вы оба! Да вообще все! Заебали уже засирать мне мозг полным дерьмом! А? Что думаешь, Артур?! Они бестолково вылупились на меня, застыв на месте. Прикидывались дурачками, которые ничего не понимают. — Чё замолкли-то, а? Куда делось ваше «я могу это, я могу то, у меня дохуя бабла, а все проблемы Тома — полное дерьмо»? Чего больше не смеётесь? Так же смешно было. — Прости, Том, на… — Да иди к чёрту со своими извинениями! Достал уже. Строишь из себя белого и пушистого, а сам «ой, тут у друга туса в загородном доме», «ой, у меня бомбический Хэллоуин в лакшери пентхаусе» — блевать уже хочется! Я выкрикивал это, совершенно не задумываясь, что говорю, и даже радовался, наблюдая, как Артур удивляется, хмурится и с силой сжимает губы, а Джесс, закрыв руками рот, круглыми глазами смотрит то на меня, то на Артура. Только эйфория вмиг улетучилась, когда Артур что-то пробормотал, замахнулся и заехал кулаком мне по челюсти. Я не чувствовал боли, но ощущал привкус крови на языке. Губу, падла, разбил. — Протрезвей, — приглушённо прохрипел Артур. — Я теперь понял, что ты обо мне думаешь. Было очень интересно. Он схватил пальто с диванного подлокотника и ушёл, хлопнув входной дверью. — А ты тут что забыла?! — прикрикнул я на Джесс, которая невольно вздрогнула, но с настороженностью молчаливо продолжала наблюдать за мной. Трудно сказать, что в тот момент творилось у неё в голове — наверняка ничего толкового, она же Барби, — но выглядела она так, словно готовилась спрыгнуть с парашютом: боится, с опаской осматривается, но с нетерпением хочет уже прыгнуть, ведь так долго этого ждала. Мне было не по себе от её взгляда. — Чё замолкла? — Просто мне интересно, зачем тебе этот билет, — не сводя с меня взгляда, спокойно проговорила она. — Ты купил его и не хочешь им воспользоваться, но и отказаться от него тоже не хочешь. А ещё этот билет прямиком в Ланкастер, к той самой девушке. Мие. — О-о, я погляжу, ты в Шерлоки заделалась! Видимо, зря я думал, что у тебя мозгов нет, — саркастично воскликнул я, но Джесс не изменилась в лице и не шелохнулась. — И что с того? — Предлагаю сделку. Я оплачу билет и комнату в отеле, а ты миришься с Артуром. Мы с минуту смотрели друг другу в глаза. Эта сделка была мне выгодна: я без заботы о деньгах мог встретиться с Мией, да ещё и дружбу с Артуром сохранить. Точнее, не сохранить, а кое-как склеить декоративным скотчем и тихо смотреть, как скотч высыхает, отклеивается, а наша дружба медленно рушится — после моих слов он вряд ли захочет общаться со мной дальше. Возможно, это к лучшему. Всё встанет на свои места. Я согласился. Я до последнего верил, что ничего не получится, Артур не захочет меня видеть, но вот Джесс позвонила ему и… он пришёл. Он не злился и не дулся, а был таким же, как всегда: безупречно ухоженным и уверенным в себе. Извинение вышло скомканным и нелепым, но Артур всё же его принял. И потребовал рассказать, зачем мне этот билет. Тут-то всё и пошло не по плану. Когда я отказался рассказывать, Артур заявил, что тогда не принимает извинение и уходит. Пожалуйста, пусть идёт, куда хочет!.. Только приглушённый кашель Джесс заставил меня сказать обратное. Не удержу при себе Артура — не встречусь с Мией. Я не хотел говорить о своём маленьком расследовании, потому что представлял, как отреагируют окружающие, но мне ничего не осталось, кроме как рассказать Артуру и Джесс то, что они не знали, и взволнованно следить за их лицами. Когда я рассказал о Майкле, Артур окрестил того «трусливым отморозком» и «жалкой пешкой», а Джесс, пусть и была шокирована, неуместно радовалась, что её теория верна. Я показал им интервью с Мией Кобб — они без колебаний заявили, что всё постановка, а истории, которыми я начитался, — лишь фантазии бездельников. Я рассказал им обо всём, кроме кошмаров и видений. — Ты что, сам не понимаешь, что все эти инопланетяне — полная чепуха? — негодовал Артур. — А как тогда, по-твоему, ещё объяснить мою ситуацию? Я искал нечто похожее и, знаешь, кое-что нашёл. — Ну давай-давай, удиви меня, — скептически отозвался он и откинулся на спинку дивана. Я взял ноутбук и, открыв документ, куда собирал ценную информацию, сказал: — Вот слушай. — Прочистил горло, начал читать: — Я ехал домой на школьные выходные из Университета Индианы. Мне нужно около двух часов, чтобы добраться домой, и я покинул Блумингтон около десяти часов вечера. Ровно в десять пятьдесят три я проезжал по шоссе, пролегавшему недалеко от деревни, и заметил позади себя мигающие огни. Я подумал: «Отлично, меня останавливают», — и, завернув на просёлочную дорогу через четверть мили, полез в бардачок, чтобы достать документы и страховку, но фары внезапно исчезли, и ни одна машина не проехала мимо. Я отчётливо слышал, как Артур приглушённо цыкнул, но притворился, что ничего не заметил, и продолжил читать более воодушевлённо: — Дальше история становится ещё страннее… Вся электроника в машине начала выходить из строя: радио беспорядочно меняло станции, громкость увеличивалась и уменьшалась, и мигали фары, самопроизвольно выключаясь и снова включаясь. Это было в десять пятьдесят шесть вечера. Я подумал, что батарея, должно быть, отказывает, или это короткое замыкание в электрической системе машины, поэтому наклонился, чтобы открыть капот и посмотреть на батарею. Это последнее, что я помню. Когда я открыл глаза, то не видел ничего, кроме ночного неба — была холодная ночь, и казалось, что я никогда в жизни не видел таких ярких звезд. Я сел и огляделся, но ничего не увидел. Совсем ничего. Я стоял в поле среди кукурузных стеблей, оставшихся после недавнего урожая. Когда пришёл в себя, я начал волноваться. Где я? Какого хрена сплю посреди поля? Где, чёрт возьми, моя машина? Я встал и направился к далеким фарам, видневшимся с дороги примерно в полумиле. Добравшись до ближайшего перекрестка, я посмотрел на таблички с надписями «350N» и «50W» — я был в полумиле от своей машины, которая стояла прямо у главной дороги. Я пошёл к свету фар, видневшемуся впереди. Не знаю, сколько времени я проходил эти полмили, но это не могло занять больше десяти или пятнадцать минут. — То есть этот парень уверяет, — прервал меня Артур, — что его телепортировало из машины в кукурузное поле? Ты совсем не чуешь, что тут кое-чем попахивает? — Ты, кажется, уже забыл, что меня тоже нашли за несколько миль от машины Гордона. Ситуации по-прежнему непохожи? — Нет. Как минимум тем, что он оказался в кукурузном поле, а ты — на обочине. Как максимум он очнулся целёхоньким, а ты — со вспоротым пузом. — Я сказал «похожи», а не «одинаковы» — это разные вещи. И вообще, дослушай сначала. Артур согласно махнул рукой. — Когда я подошёл к машине, все огни были выключены: аккумулятор сел, что казалось странным, потому что я не мог пропадать так долго. Я посмотрел время на телефоне, который лежал на пассажирском сиденье. Было два часа ночи. Прошло больше трёх часов с тех пор, как я свернул на обочину, увидев мигающие огни. Помню, как я сидел в машине совершенно ошеломлённый, гадая, что, чёрт возьми, со мной только что произошло. Примерно через полчаса я вспомнил, что моя батарея села, и позвонил в 9-1-1. Им потребовалось около часа, чтобы добраться до меня, так как я был на приличном расстоянии от ближайшего города, и всё это время просто сидел в тишине, прокручивая в голове возможные сценарии того, что только что произошло. До сих пор не могу сказать, что случилось в ту ночь. Всё, что я знаю, — это то, что не могу придумать никакого правдоподобного объяснения, почему проснулся в полумиле от своей машины посреди кукурузного поля более чем через три часа после того, как остановился. Я поделился этой историей только с одним человеком — моим дядей. Уверен, что люди либо посмотрят на меня как на сумасшедшего, либо назовут всю эту историю чушью собачьей. Я не могу их винить… Если бы кто-то пришёл ко мне с такой историей, которая так точно отражает стереотипную историю встречи с потусторонним, я, вероятно, тоже бы им не поверил. Я посмотрел на Артура, ожидая его реакции и надеясь, что теперь он будет поражён этой историей так же, как и я. Но лицо Артура не выражало ничего, кроме недоверия и скуки. — Чудная история, — заключил он, тяжело вздохнув. — Даже в красивую обёртку завернул: «Я бы сам сказал, что это чепуха, если бы со мной такого не произошло», — писклявым хрипом передразнивал Артур. — Классика жанра. — Но согласись, всё невероятно похоже. Я спросил у того парня, правда ли с ним такое было. Он ответил, что да. Артур страдальчески выдохнул, закрыв лицо руками. Джесс же из последних сил сдерживала смех. — Надеюсь, ты не просил его встретиться и рассказать обо всём подробней? — откинувшись на диване, спросил Артур. — Вообще-то… — О, ясно, можешь не продолжать. — Хватит уже, а? Мне нужно больше подробностей, и логично, что я это спросил. — Он тебе ответил? — Нет ещё. — Ну значит, он просто слишком добрый, чтобы послать тебя. Ты уж прости, но я правда не понимаю, как можно верить в эту чушь. — Думаешь, я сам это чушью не считаю? — раздражённо отозвался я. — Я понимаю это лучше тебя, но сейчас во что угодно готов поверить. Если тебе смешно, то мне — совсем нет. Вот что мне ещё делать? — Просто забить на это. — А, ну да, — фыркнул я. — Тебе легко говорить: тебя же ничего не грузит. — Я вскочил с места, импульсивно размахивая руками. — Ни страх, ни злость — ничего. — Хорошо, допустим, всё так, как ты говоришь, — отозвался Артур и, подавшись вперёд, пристально посмотрел мне в глаза, но я тут же отвернулся к окну, уставившись на голое дерево во дворе. — Допустим, ты полетишь к этой Мии, встретишься с ней. Что дальше? Что будешь делать, если она тебя пошлёт? Или признает, что всё было частью маленького зрелищного представления? Я закрыл лицо руками и устало вздохнул. Вот зачем, зачем он это меня спрашивает? Казалось, я уже был готов разрыдаться. Я просто хотел, чтобы это дерьмо как-нибудь побыстрее закончилось, но не мог просто сидеть и ждать — это невыносимо, сидеть и ждать не пойми чего. Я просто хотел встретиться с Мией, и неважно, чем это закончится. Разве нельзя просто и без причин чего-то хотеть? — Честно говоря… не знаю, — приглушённо сказал я, понурив взгляд. — Я не знаю, нужно ли мне что-то со всем этим делать или нет, а если да, то что именно. Я не думал обо всём этом так глобально. И не хочу думать. Я не знаю… Я просто… Я замолк, так и не договорив. В этом не было смысла — они всё равно меня не поймут. Воцарилось молчание. Я не поднимал головы и не видел ничего, кроме пожелтевшего от времени подоконника и потёртых и выцветших ворсинок ковра, но знал, что Артур пристально смотрит мне в спину. Уже далеко не первый раз я воспринимал себя ниже него: словно он был каким-то королём на троне, а я — ободранным и беспомощным нищим. Это невероятно бесило. Но в любом случае сейчас это было неважно — я помирился с Артуром, а значит, Джесс выполнит свою часть договора. — Хорошо. Ты полетишь в Ланкастер, но только вместе со мной, — уверенно прохрипел Артур. Я опешил от такого заявления. Повернулся к Артуру, уставился на него, потом на Джесс, которая была удивлена не меньше моего, и не знал, что теперь делать. — О, я тогда с вами! Я с вами! — подала она голос, радостно подняв руку, когда молчаливая пауза заметно затянулась. — Я тоже хочу посмотреть на эту Мию. — Так даже лучше, — просияв, мгновенно отозвался Артур. — Тогда решено: летим втроём. — Одну минуточку! — поражённый резкой сменой атмосферы, воскликнул я. Джесс и Артур посмотрели на меня, и в их взглядах я прочитал немой вопрос: «Ну и что тебе не нравится?» — Я тронут, что вы так за меня беспокоитесь, но… — Никаких «но», — отозвался Артур. Джесс согласно кивнула.

***

— Давайте лучше подождём в кафе, а? — плаксиво протянула Джесс, уже который раз недовольно щёлкнув языком. Она уже извелась сидеть в машине: ёрзала по сиденью, обмахивалась телефоном и что-то бурчала себе под нос. — Если ты, Барби, не можешь посидеть в машине пару часов, то могла бы остаться в номере. Тебя никто за уши не тянул. — Да откуда ж я знала, что так долго торчать будем? — Да заткнись уже наконец! — не выдержал я. — Можешь не ныть, не гундеть мне под ухом, а сидеть и молчать! Это так сложно? И фантиками тоже не шелестеть, — добавил я, когда таксист достал из кармана очередную конфетку. — Это шебуршание меня уже просто вымораживает. — Эй, пацан, вообще-то, это моя машина, а значит, главный тут я, а не ты, — сказал бородатый таксист, сильно смахивающий на викинга, и сурово покосился на меня через плечо. — Да мне вообще насрать, кто ты, хоть президент, хоть господь бог. Просто не шурши своими грёбаными фантиками. Очевидно, таксисту это не понравилось — он тут же приказал мне выметаться из машины, а когда я его проигнорировал, потянул ко мне крупную, зататуированную руку, от чего Джесс испуганно пискнула и вжалась в сиденье. Тут-то и вмешался Артур, который до этого безразлично сидел в телефоне. Он схватил таксиста за плечо и, хрипуче перекрикивая нашу с ним ругань, оттянул обратно на водительское место и всучил ему пятидесятидолларовую купюру: — Пусть он останется здесь. Ладно? Таксист искоса глянул на меня, недовольно раздув ноздри, но купюру всё-таки принял, спрятал её в кармане джинсов и отвернулся к окну. На душе было так же гадко, как и на улице. Я, Артур и Джесс прилетели в Ланкастер и уже третий день торчали здесь без дела. Этим двум хорошо — они отдыхали в своё удовольствие, а вот мне тут паршивей, чем дома. Всё из-за этой Мии Кобб. У меня появилась привычка — прикидывать характеры людей по их внешности и знать, чего ждать от человека. Сначала тренировался на Артуре и Джесс — внимательно наблюдал за ними, прикидывал, как бы они поступили в той или иной ситуации, — а потом стал приглядываться к прохожим, наблюдать за ними из окна или укромного места в парке во время прогулки. Кто они? Чем занимаются? Куда идут? Я отвечал на вопросы, и мне становилось легче — теперь я знал о них, не всё, но знал. Некоторые лица я видел не единожды, так что они больше не застанут меня врасплох. Я их уже знаю. Но сколько бы я ни смотрел на фотографию Мии, я не был уверен, что знаю её. У фото есть срок давности — сейчас Мия могла выглядеть иначе. Каштановые волосы, подстриженные под каре, могла перекрасить или спрятать под париком. Могла поменять цвет глаз. Могла кардинально изменить внешность косметикой. Что если она уже проходила мимо меня, но я этого не заметил? Что если она сидела рядом со мной в самолёте, стояла у стойки регистрации в аэропорту, переходила дорогу в шаге от меня, но я этого не понял, потому что не знал её, а всё, что у меня было, — эта чёртова фотография?! Снова и снова думая об этом, я бродил по тихим улицам Ланкастера и вслушивался в монотонное стрекотание сверчков. Здесь улицы тихие — намного тише нью-йоркских — и очень похожие друг на друга. Вдоль холмистой дороги бежали ровные ряды серых двухэтажных домиков, дворы которых окрашивали в рыжий зловещие фонари Джека. Я плутал среди этих домов, изредка вздрагивал, услышав скрежет открывающейся калитки, эхо чужих голосов вдалеке и приглушённый лай собак, облегчённо выдыхал и шёл дальше. Меня окутывало дежавю. Я точно так же бродил по незнакомым улицам, искал дом Майкла и чувствовал, как щекочет в животе от волнения. Толчок в грудь. Я не сразу понял, что столкнулся с миниатюрной девушкой, неожиданно выскочившей из-за поворота. Она отчего-то нервно дёрнулась, вцепилась в сумку на плече, не поднимая головы, пробормотала извинение, зачем-то еле заметно поклонилась и сорвалась с места, торопливо семеня прочь. Всё это произошло так быстро, что я даже сказать или сделать ничего не успел — в недоумении смотрел, как вслед за девушкой развевается длинная юбка и подпрыгивают прямые пряди каштановых волос… Я рванул за девушкой, закричал ей вслед, требуя остановиться. Та оглянулась и, мотнув головой, побежала вдоль домов. Я за ней. Я не видел её лица и не знал, зачем преследую, но чутьё твердило не выпускать её из виду. Думал, легко поймаю её, но всё оказалось не так-то просто. Я разогнался и почти схватил её за сумку, но чуть не растянулся на асфальте, когда она нырнула в переулок. Каждый раз я догонял её на прямой и упускал на поворотах, каждый раз мы бежали по одним и тем же улицам и заворачивали за одни и те же дома. Каждый раз она ускользала от меня. Меня прошиб пот, лёгкие словно схлопнулись изнутри, ноги потяжелели, но я не собирался останавливаться, бормоча: «Она скоро устанет и остановится. Устанет и остановится». Но она не останавливалась — только дальше убегала от меня. Снова нырнула за поворот, а я, готовый рухнуть от усталости, опёрся о стену, сполз по ней на землю и, зажимая разболевшийся бок, глубоко вдыхал и выдыхал прохладный воздух. Упустил. Осознание, что проиграл в беге какой-то девчонке, выводило из себя, но сильнее всего бесило то, что я так и не узнал, была ли это Мия. Теперь я сидел в такси перед кафе, где Мия работала поваром, — именно в это кафе просилась Джесс, но я не собирался там торчать. Если бы мы ждали Мию там, то, во-первых, ребята — особенно Джесс — сильно бы расслабились и отвлекали меня ещё сильнее, а во-вторых, было бы подозрительно, что чуть ли не единственные посетители сидят с кафе больше трёх часов напролёт. Будь я один, не бросался бы сильно в глаза, но даже так боялся спугнуть Мию: внутренний голос настырно твердил, что она могла оказаться вчерашней девушкой, и я с каждой минутой без причины верил в это сильнее. Потому и решил ждать, когда Мия выйдет, остановить и спокойно поговорить с ней. — Я сейчас помру… — щёлкнув языком, завыла Джесс. — Только не рядом со мной, пожалуйста. — Спасибо за сочувствие, Том. Ты такой душка, — закатывая глаза, проговорила она, опустила стекло на своей дверце и высунулась, словно собака. В салоне вновь воцарилась тишина. Каждый занимался своим делом: Джесс дышала воздухом, Артур что-то смотрел в телефоне, таксист шебуршал новым фантиком от конфеты, а я внимательно следил, как одна из официанток в кафе принимает заказ у молодой пары. — Том, — Джесс вернула голову в салон, — твоя папка с собой? Дай мне её. — Она требовательно пошевелила пальцами, не отрывая взгляда от окна. — Зачем тебе? — Да на секунду дай посмотреть. Недоверчиво посмотрев на вытянутую руку, я со страдальческим вздохом достал из рюкзака папку и передал её Джесс. Она тут же зашелестела страницами и сосредоточенно заправила прядь волос за ухо. — Я не совсем уверена, но… может, это она? — Джесс многозначительно посмотрела на меня. — Я ничего не понял. — Да вон там вот не Мия идёт? — Джесс повернулась к окну и указала куда-то пальцем. — Подвинься, мне не видно, — проворчал я, перебираясь поближе к окну и отпихивая от него Джесс. — Где? Я ничего не вижу. — Да вон, из магазина недавно вышла. Я судорожно осматривал полупустую улицу. Была пара магазинов: возле одного — магазина одежды — курили две полные женщины, во второй — продуктовый — только что, тряхнув зонтом, зашёл сгорбленный мужчина. Но той, которой могла быть Мией, я не видел. — Ты можешь сказать конкретней? — закипая, спросил я. — Вон те две, что ли? — Да нет же. Вон там, у светофора. Она уже дальше ушла. За то, что Джесс нормально объяснить не умеет, я отпихнул её ещё сильнее и высунулся в окно. Улица была большая, с несколькими светофорами: один из них, тот, что ближе, перебегала женщина в плаще, и я подумал, что это и есть Мия, пока не увидел, что за ней плетётся ребёнок. А у Мии нет ни детей, ни младших братьев или сестёр. Второй перекрёсток был дальше, и я его видел хуже, особенно в такую пасмурную погоду, но всё же заметил, как рядом с ним, вдоль дома торопливо шла миниатюрная девушка с продуктовым пакетом. Она зачем-то осматривалась по сторонам, хотя дорогу уже перешла, и вот-вот собиралась завернуть за поворот. — Вы что там делаете?.. — послышался озадаченный голос Артура, но я даже не посмотрел на него. — Похожа… — шептал я, не отрывая взгляда от силуэта девушки. — Очень похожа. Я не слышал, что говорила Джесс, дёрнул за дверцу, выскочил из машины и побежал по скользкой дороге, стараясь шевелить изнывающими от боли ногами как можно быстрее. Позади раздавались окрики Артура и Джесс, но я слышал их словно под водой — впереди, перед глазами мелькала фигура девушки с пакетом. И ничего больше. Я нагнал её за поворотом, она боязливо оглянулась, и я увидел лицо Мии — в точности такое же, как с фотографии, только перепуганное. На землю с бряцаньем упал пакет — из него выкатилась бутылка йогурта. Перед глазами замаячила знакомая сумка. Я дёрнул Мию за руку, прижал спиной к стене, что-то прокричал — она оторопело вытаращилась на меня, забрыкалась, замотала головой и завопила так пронзительно, что заложило уши. Меня дёрнули за плечи, цепкой хваткой под руки оттащили в сторону — Мия вырвалась, побежала. Её волосы растрепались, а рукава кофты как-то нелепо сползли с плеч. Она убегала, не оборачиваясь на мои крики. На ухо орали моё имя, сжимали за спиной руки, не давали сдвинуться с места, прижимали лицом к стене. А Мия всё убегала и совсем скоро скрылась за поворотом. Снова улизнула. Меня окатило холодной волной. Она ударила по макушке, побежала по шее, затекла в уши, залила глаза. Воздух в мгновение кончился. Мне стало нечем дышать, и я испугался, что сейчас задохнусь. Вода перестала лить, стекла по спине и впиталась в одежду. Я замотал головой, стряхивая с лица оставшуюся влагу — мои руки по-прежнему держали скрученными за спиной, — а по телу пробежали мурашки от налетевшего порыва ветра. — Ты что, ублюдок, творишь, а? — через плечо шипел я на Артура. — Это я у тебя должен спрашивать. И вообще, замолкни и спокойно уйди со мной в другое место. — Какое, нахуй, другое?! Надо за Мией! — Да забудь ты про неё! — прикрикнул Артур, скрутив руки за спиной ещё сильнее, когда я попытался вырваться. — Всю улицу перепугал! — Да плевать мне на твою улицу, — цедил сквозь зубы, пытаясь высвободиться. — Мне вообще на вас всех плевать. — Успокойся, Том. Слышишь? Мию сейчас догоняет Джесс и попытается ус… — Что? Барби? — Из меня вырвался приглушенный истерический смех. — Ты, блять, серьёзно?! Да она же бесполезный кусок дерьма! Резкий толчок в спину — меня отшвырнуло в стену, да так сильно, что от боли свело плечо. Я ещё никогда не видел Артура таким взбешённым: передо мной стоял не спокойный и сдержанный Артур, которого я знал, а кто-то другой, совершенно незнакомый мне человек. Он пристально смотрел мне в глаза и язвительно спрашивал: — Всё? Приступ бешенства закончился? — Какое к чёрту бешенство? — Действительно, какое? — Артур всплеснул руками. — Я не понимаю, ты под кайфом, что ли, или что? Как псих, орёшь на всю улицу, нападаешь на прохожих. Ты эту Мию, если это вообще она, чуть не задушил! — Нет, Артур… — пробормотал я, когда тот закончил кричать. — Нет, это точно она… И… я сейчас серьёзно расплачусь. Ты даже не представляешь, как это важно для меня… Я посмотрел на Артура, смахнув что-то мокрое со щеки — то ли капли воды, капающие с волос, то ли и правда слёзы. Артур озадаченно смотрел на меня сверху вниз. Оглядывался по сторонам. Он извинился за то, что облил меня водой и сгоряча впечатал в стену — я его простил. Протянул мне руку и помог встать. Мы оба молча пошли в отель: я промок, дрожал от каждого дуновения ветерка и хотел поскорее снять противно прилипшую к телу одежду.

***

— Слушай, Том… — неожиданно заговорил Артур, пока я стягивал с себя мокрую толстовку. — Всё это расследование… оно правда так важно для тебя? — К чему ты это спрашиваешь? — К тому, что я за тебя волнуюсь. Ты изменился… Сильно изменился. И всё это твоё расследование… — он не закончил фразу и замолчал. — Что? Договаривай. Чего молчишь? Так сложно в лицо сказать? Хорошо, я отвернусь. — Вот об этом я и говорю. Ты разве сам не чувствуешь, что ведёшь себя токсичнее и как настоящий эгоист? Постоянно ворчишь, постоянно жалуешься, срываешься на всё без повода. Какого чёрта недавно было? — Да какая тебе, блять, разница? — не выдержав, съязвил я и отшвырнул толстовку в сторону. — Самый заботливый тут нашёлся? — Вот видишь, — не умолкал Артур у меня за спиной. Я не хотел смотреть в его сторону, но каждое его слово врезалось мне в уши, а взгляд прожигал мне спину. — Ты кричишь, когда с тобой спокойно разговаривают. Ты кричишь на меня, огрызаешься на Джесс, срываешься на прохожих за то, что они медленно идут или что-то другое делают не так, как ты хочешь, ты… — И что с того? — перебил я. — Да то, что это началось, когда ты вернулся в Нью-Йорк. Я заметил это за тобой именно с этого момента. Ты помнишь, как с криками от меня около заправки убегал, как дома сутками безвылазно сидел или как на Джесс набросился? Думаешь, это нормально? — Знаешь, Артур, это очень мило с твоей стороны называть меня долбанным психопатом, вот прям спасибо — в воздухе теперь так и веет дружеской поддержкой. Может, на такой счастливой ноте под ручки отведёшь меня в психушку и посадишь в комнату с мягкими стенами? Так, на всякий случай. — Том… я не хочу тебя как-то обидеть… — Да не волнуйся, — перебил я его, — ты это уже сделал. — …И ссориться я с тобой тоже не хочу. Я правда переживаю за тебя. — Спасибо, заботливый ты мой! Я уже понял, что ты меня очень любишь и ценишь, а всё, что я делаю, тебя веселит. Рад стараться! В следующий раз билеты и попкорн — платные. — Ладно. Хорошо. — Артур встал с кровати и примирительно поднял руки. — Я сдаюсь. Хотел предложить тебе выговориться, чтобы тебе полегчало, но раз не хочешь, то пожалуйста. Решай все свои проблемы сам, и расследование своё веди сам, и перелёты свои оплачивай тоже сам. Мне, знаешь ли, быть кошельком, на который можно сорваться, нравится не больше. У меня от этих слов засосало под ложечкой. Захотелось извиниться и сказать Артуру, что я правда не знаю, что со мной происходит, и тоже не хочу ссориться… но я был обижен и из гордости ничего не сказал, а Артур уже хлопнул за собой дверью.

***

Мы вышли на улицу в полном молчании и пошли в кафе, где нас ждали Джесс и Мия. Артур впереди — я за ним. Когда под тихое бряцанье дверного колокольчика мы вошли в зал и оглядели полупустые столы, из-за укромного уголка к нам вышла Джесс и прошептала: — Я её еле уговорила остаться, так что запрещаю её пугать. — И поглядела на меня. Я на это только обиженно фыркнул. Мы подошли к столику в самом дальнем углу зала. Мия сидела, прижав к груди свою сумку так, словно кто-то пытался её отобрать, и перебирала цепочку на брелке. Когда мы подошли, она вздрогнула и недоверчиво покосилась на нас: она явно чувствовала себя, как на каторге. Лицо побледнело, шея втянулась в неподвижные плечи, и только глаза, обычно узкие, как у азиатов, округлились и перепуганно уставились на нас. — Познакомься, Мия, — ласково заговорила Джесс, — это — Артур, а это — Том. Ты прости его, пожалуйста. Ему очень жаль, и он извиняется за то, что сделал. Мия, мельком взглянув на меня, отвела взгляд и, опустив голову так, чтобы волосы закрыли лицо, зачем-то поправила рукав кофты. — Тебе ведь очень жаль, да, Том? — ещё раз повторила Джесс и пихнула меня локтем в бок. — Эм, ну да. Прости. Мия еле заметно кивнула — Джесс радостно поглядела на меня. Все уселись за стол и заказали по чашке чая. На этом всё и закончилось. Когда официант ушёл, над столом повисла угнетающая тишина: Артур молча рассматривал других посетителей — наверняка потому что дулся на меня; Мия однозначно мечтала поскорей уйти домой, но всё сидела, вжавшись в стул, как загнанный кролик; я тоже не знал, что сказать, потому что представлял встречу с ней совсем иначе. Джесс озадаченно смотрела на нас и, не выдержав, спросила: — Так… почему все притихли?.. Артур и Мия промолчали — они вообще как будто не услышали её, даже не посмотрели в её сторону, — поэтому Джесс многозначительно вытаращилась на меня. Вот что мне нужно было ей ответить? До встречи с Мией я составил список вопросов, которые хотел задать, но теперь запал куда-то испарился, а разговор об инопланетянах казался абсурдным, ещё и Мия явно не горела желанием с нами разговаривать. Я пожал плечами. Джесс ещё раз посмотрела на нас троих и зашевелилась: сняла со стула сумку, раскрыла молнию, порывшись, достала телефон и, уперевшись локтями в стол, застучала ногтями по экрану. Я откинулся на стуле и запрокинул голову. Вот и поговорили. В кармане завибрировал телефон — пришло сообщение от Джесс. Что не так? Вот же Мия — спрашивай, что хотел. Я исподлобья глянул на Джесс, а она, будто того и ждала, мотнула головой в сторону Мии. Звучно выдохнув, я напечатал: я не знаю, как начать разговор видно же, что она хочет свалить отсюда да побыстрее Глупости. Мы с ней совсем недавно нормально разговаривали. Ей просто сейчас тоже нечего сказать. Решив не уточнять, что Джесс могло только казаться, что они «нормально разговаривали», написал: в любом случае я не знаю, что сказать Барби может, ты начнёшь первая? а я потом подключусь к вам Я слышал, как зашевелилась Джесс, но не отрывал глаз от экрана. И с лёгким волнением ждал её ответа. Ты шутишь? Это же тебе надо, а не мне. Я взглянул на Джесс — она была взбудоражена просьбой, — и, приблизившись к ней, тихо прошептал: — Пожалуйста. — Джесс пристально смотрела мне в глаза. — Я очень прошу. Она отвела взгляд и положила телефон на стол экраном вниз, заправила прядь за ухо и, сцепив пальцы в замок, повернулась к Мие. — Слушай, Мия… — Её тихий голос дрогнул, но после недолгого молчания Джесс заговорила громче и уверенней. — Помнишь, я говорила, что мы хотим расспросить тебя кое о чём? Мия оторвала взгляд от сумки и озадаченно и робко кивнула. — Так вот… Ты ведь участвовала в телешоу «Вечер с Джей-Джей», верно? От этих слов Мия напряглась: сидела так, словно готовилась сорваться с места в любой момент. — Что вам от меня нужно? — дрожащим голосом прошептала она, да так, будто находится не в кафе, а в тёмном подвале, связанная по рукам и ногам. — Мы всего лишь хотим побольше узнать о том, что ты рассказывала, — затараторила Джесс. — Точнее, Том хочет. Видишь ли, когда мы отдыхали в Колорадо — мы там навещали родственников Артура, — Том поехал в горы, а на него кто-то напал. Точнее, не кто-то, а что-то. Ну, знаешь, его нашли с серьёзной раной и при очень странных обстоятельствах, и Том считает, что… Но Мия её явно не слушала, и я тоже, когда поймал на себе её пристальный взгляд. Когда мне было лет четырнадцать, со мной в школе училась одна девочка — я не знал её имени, ведь ни разу с ней не разговаривал, но запомнил её на всю жизнь. Она была серой мышью, которую часто травили, потому что могли. А она об этом никому не рассказывала. Я сидел рядом с ней на математике и видел, как она закрашивала листы тетради чёрным карандашом, из урока в урок. Сначала думал, что ей просто скучно, но вскоре понял, что она странная, когда увидел её недалеко от моего дома: она жгла какие-то тетради и резала землю кухонным ножом. Эта картина так отпечаталась в памяти, что с тех пор я даже стал прогуливать математику — я неслабо огребал за это дома, но не хотел больше сидеть рядом с той девочкой. Только долго избегать мне её не пришлось: она покончила с собой. Об этом даже в новостях говорили: перед тем, как спрыгнуть с крыши, она подожгла несколько домов, где жили ребята, которые над ней издевались. Это был громкий скандал, который затих, так ничем и не закончившись, но я часто вспоминал о той девочке. Меня мучила совесть. Я мог ей помочь, поговорить с ней, но испугался: она всегда смотрела исподлобья, а в её глазах читались страх и злоба. Такой же взгляд сейчас был у уставившейся на меня Мии. И под этим взглядом я не мог произнести ни звука. — Я не собираюсь с вами ни о чём разговаривать. Мия встала из-за стола, брякнув стулом, и натянула лямку сумки на плечо. — Но почему? — по-детски протяжно спросила Джесс, тоже вскочила с места и, схватив Мию за руку, с мольбой в голосе добавила: — Пожалуйста, не уходи… — Нет. Я не буду об этом с вами разговаривать. А если ещё раз заговорите со мной — вызову полицию. Она выдернула свою руку из рук Джесс и поспешила к выходу, пока та, лавируя между столами, догоняла её и просила остаться. Но Мия ушла, ни разу не обернувшись — только редкие посетители безразлично посматривали в сторону Джесс, которая вернулась расстроенной, плюхнулась на стул и виновато сказала, уставившись на чашку чая: — Прости, Том. Я оторопело смотрел на Джесс, понимая, что она уже чуть ли не плачет, и просто молчал. — Нечего извиняться, — вмешался Артур. — Кто-кто, а уж ты точно не виновата в том, что Мия ушла.