***
Я не мог поверить своим глазам. Это не чей-то розыгрыш, уловка полиции или галлюцинация — это настоящая Мия… и прямо передо мной! Она смотрела на меня с осторожностью, следила за каждым моим движениям, но в её глазах больше не было прежнего страха. Она всё поняла. Поняла, что это была случайность, что я ей не враг, а, наоборот, союзник, и пришла ко мне. Чёрт, неужели это правда? Я же не сошёл с ума? Нет, я точно помнил, что она мне звонила, я слышал её голос. И она просила встретиться с ней. А потом я бежал, плевав на всё. На вечно мешающихся людей на тротуаре, на светофор и сигналы машин, на кроссовки, которые скользили на снегу, на душивший меня пронизывающий холод, — всё это было совершенно неважно. Я бежал в парк, к мосту над рекой. Чтобы увидеть Мию. И вот она передо мной. Стояла поодаль, в нескольких шагал от меня, и, когда я подходил к ней ближе, отступала на два. Ещё и по сторонам оглядывалась. Но я видел, видел её взгляд — этот взгляд совсем не тот, что был раньше, и я понимал, что она меня не боится. Только притворяется. Просто хочет держать дистанцию. Когда я начал объясняться по поводу того недоразумения, той ужасной ночи, она остановила меня и сказала, что всё в порядке, даже поблагодарила меня за то, что я оказал ей первую помощь и вызвал скорую. Я не сказал, что не делал такого. Мне стало страшно от мысли, что кто-то видел, как я выстрелил в Мию и трусливо убежал прочь. Теперь она ждала моего решения: я должен был определиться, куда нам пойти. Но я не знал. Я выбежал из дома почти сразу же после её звонка, прям так, как есть, в одной толстовке, а потом ещё полчаса ждал Мию на месте встречи, не решаясь уйти, потому что пришёл раньше назначенного времени. Я окоченел от холода. Не мог сгибать онемевшие, красные руки и уже совсем не чувствовал ног, поэтому единственное место, где бы я хотел оказаться, — мой любимый диван в моём любимом тёплом доме. Я шутливо предложил Мие заглянуть ко мне в гости, прекрасно понимая, что получу отказ… но она согласилась. Я пошёл вперёд, показывая дорогу, а Мия шла рядом. Было непривычно. В последние дни я общался только с Майклом — как бы ни старался, я не слышал его шагов и не чувствовал его присутствия, поэтому часто оборачивался и находил его позади, следующего за мной, как тень. С Мией же всё по-другому. Она шла на одном уровне со мной, но держала дистанцию, шла быстро, торопливо, будто отбивала дробь каблуками по тротуару — каждое её движение робким эхом отдавалось в воздухе и растворялось, заглушалось новыми звуками и движениями — и часто оглядывалась, наверное, запоминала улицы, дома, вывески и людей, проходящих мимо. Она, как хомячок: на вид маленькая и совсем безобидная, но если её тронешь или сделаешь неверное движение — тебе пиздец; она безжалостно набросится на тебя, мгновенно откусит палец своими мелкими зубками и проглотит, даже не поперхнувшись. Именно такие дамочки любят бродить по тёмным переулкам, прижимая к груди сумку с перцовым баллончиком или шокером. А особо чокнутые — с пистолетом. Мы подошли к дому, и я дёрнул дверную ручку — дверь не открылась. А я уже и забыл, что закрыл дом на ключ, причём вместе с Майклом внутри: будет ему урок, чтоб он больше не преграждал мне путь и не указывал, куда мне можно идти или нет. Он не хотел, чтобы я встретился с Мией. Пошёл он к чёрту со своими хотелками! Когда с трудом повернул ключ замёрзшими руками, открыл дверь и зашёл внутрь, пока Мия осматривалась по сторонам, я с порога услышал голос Майкла: — Я, конечно, понимаю, что ты разозлился, но закрывать меня в доме — явный перебор. Я же не собака. Из-за угла вышел Майкл и прислонился плечом к стене. Начал меняться в лице — добродушное и даже виноватое выражение сменилось на хмурое и враждебное — и заметно напрягся телом. Он смотрел на Мию. Она тоже смотрела на Майкла, замерев на пороге: обе руки сжимали ремешок сумки, вся её поза была безобидна и невинна, но лицо было в точности таким же враждебным, когда она направляла на меня дуло пистолета. Повисла угнетающая тишина. — Эм… Вы знакомы? — не выдержал я. Мне было не по себе стоять между ними. Казалось, они были готовы наброситься друг на друга — это пугало. — Нет. Но я не ожидал, что ты приведёшь гостью. — Ах, это… Согласен, неожиданно. — Мне стало очень неловко, и всё от быстрого взгляда Майкла на меня: он будто меня на измене с поличным поймал. — В любом случае знакомьтесь. Майкл, это Мия Кобб, я тебе о ней рассказывал. Мия, это Майкл, мой… э… сосед по дому. Ноль реакции. Мия с Майклом как стояли неподвижно, таращась друг на друга, так и остались стоять. — Я не пожимаю руки незнакомым мужчинам, — внезапно сказала Мия. — А я просто не пожимаю кому попало руки, — отозвался Майкл. — К слову, о неожиданности, — сказала Мия, взглянув на меня. — Я тоже не ожидала, что мы будем здесь не одни. Э… что? Какая вообще разница, одни мы будем или нет, — как по мне, она бы от лишних глаз только выиграла: Майкл был бы всему свидетелем. — Ты сказала, что хочешь помочь мне с расследованием… — заговорил я, пытаясь разогнать повисшую в прихожей тишину. — Честно говоря, я его уже прикрыл… но, если тебе есть что рассказать, я с радостью выслушаю!.. Пойдём в гостиную, что ли… Я пошёл к гостиной, рассчитывая, что Мия последует за мной, но она не сдвинулась с места и громко ответила: — Нет. Я пойду домой. Я непонимающе уставился на Мию, хотел её остановить, но Майкл схватил меня за плечо. — В этом доме лишние уши, — продолжала Мия, открывая входную дверь. — Майкл может уйти, если нужно! — кричал я вслед Мие. Она уже спустилась с крыльца и подходила к калитке. — Или мы можем пойти в другое место! — Нет. Я расхотела тебе что-либо рассказывать, — твёрдо ответила она, даже не посмотрев в мою сторону. — Прощай. Она быстро посеменила прочь, прижимая лямку сумки поближе к груди, а я стоял на крыльце, смотрел ей в след и не понимал, что это, блять, такое было. На самом деле я был бы очень рад забыть обо всём, что со мной происходило, и жить, как и раньше, — моя жизнь только начала налаживаться, я успокоился и больше не думал обо всех этих монстрах авариях и трагедиях, которые пережил… Но нет! После недавней встречи с Мией всё пошло не по плану: на меня начали сваливаться события, причём одно другого хлеще. Например, письмо. Обычное бумажное письмо, даже в конверте, с посланием на моё имя — я нашёл его на крыльце дома, когда ходил выбрасывать мусор. Что сделает среднестатистический человек, получи он такое письмо? Наверняка, покрутит в руках, удивится, почему оно здесь лежит и почему — к слову говоря, конверт чёрный, — непонимающе оглянется по сторонам, потрясёт конверт, слушая, лежит ли в нём что, аккуратно вскроет. Я всё так же сделал. Внутри лежал небольшой лист, с напечатанным на нём посланием. Какой-то адрес. Приходи один, иначе твоей подружке конец. Это бред. Полный бред, потому что у меня не было никакой «подружки», и я совершенно точно не собирался идти по какому-то непонятному адресу. Я забрал это письмо домой, ещё немного озадаченно повертев в руках, решил, что этот бред мне явно не нужен, и выкинул его в урну на кухне, заодно убедившись, что Майкл уже готов выходить на улицу. — Не хочешь со мной телик посмотреть? — мимоходом спросил я, незаметно косясь в сторону Майкла: он домывал посуду после обеда. — Скоро фильм начнётся, говорят, неплохой. — Нет, я сейчас пойду в магазин, — пробубнил Майкл, не отвлекаясь от дела. Брал намыленную тарелку, промывал под водой, протирал полотенцем, ставил на полку. Брал, промывал, протирал и ставил. И так каждый раз. — Ты же уже вчера ходил. — Я на ужин хочу сделать пиццу, а для неё мне кое-чего не хватает. — Забавный ты, — хмыкнув, ответил я. — Проще же заказать. — А я заказным не доверяю, — отозвался Майкл. Он закрыл кран и вытер руки от воды, а я, пожелав ему удачи, пошёл в гостиную, лёг на диван и включил телевизор. Там опять крутили какую-то бестолковую рекламу. Я не обращал внимания, что говорит улыбчивая мамаша о детском готовом завтраке, который «самый лучший выбор для ваших детей» и рекомендован всеми докторами страны, — и так уже весь её текст наизусть знал, — а вслушивался в звуки на кухне. И, конечно же, ничего не слышал. Как обычно. Всё это очень странно. Недавно я заметил, что Майкл начал часто куда-то уходить, не предупреждая меня об этом. Не то чтобы я лез в его дела — вовсе нет, пусть делает, что хочет, — мне просто было интересно, где он начал пропадать. И почему. Потому что уходить он так стал именно после знакомства с Мией. До этого он мог часами сидеть дома, читать какую-нибудь книжку, смотреть со мной телик или что-то готовить, но сейчас он словно каждый раз искал повод выйти на улицу и пропадал чуть ли ни на целый день. К чему такие резкие перемены? Чем больше я невольно думал об этом, тем страннее всё казалось. Почему Майкл начал странно себя вести? Почему он с Мией так враждебно таращились друг на друга, когда впервые встретились? И… как вообще Мия узнала мой адрес и номер телефона? Меня это не на шутку беспокоило. Поэтому я решил проследить за Майклом. По сути, я бы ничего не потерял, а только выиграл: повезёт — узнаю какой-нибудь секрет Майкла, а если он заметит меня, скажу, что решил прогуляться и случайно его тут встретил. Гениально же. Я слушал внимательно, чтобы не упустить момент, когда Майкл будет выходить на улицу: потеряю его из виду — конец слежке. Кажется, на кухне тихо грохнул по полу стул — это Майкл пододвинул его к столу, — вот краем глаза я заметил движение в коридоре, потом снова тишина. Наверное, Майкл одевался. Вот с тугим скрежетом простонала дверная ручка — Майкл вышел на улицу. Теперь дверь закрылась. Я полежал в напряжении пару секунд, так на всякий случай, потом вскочил с места, подкрался к окну — Майкл неспешно шёл по улице. Отлично. Я оделся быстрее скорости света и вылетел на улицу. Всё хорошо: я видел его и шёл на безопасном расстоянии. Осталось только узнать, куда он пойдёт. Мы прошли два квартала и вышли на центральный перекрёсток, причём за это небольшое расстояние Майкл успел два раза мимолётно поздороваться с прохожими — сначала это была мамочка с двойной коляской, а потом какой-то мужик с козлиной бородкой — и остановиться рядом с домом старушки, которая возилась в саду: сметала с дорожки снег метлой, собирала его в ведро и перекидывала за забор к соседям. Мерзкая, однако, бабулька. Они так долго разговаривали и заговорщицки посмеивались, что я уже начал волноваться: чем дольше Майкл вот так стоит, тем выше шанс, что он меня заметит, а мне даже спрятаться здесь негде, только если за этим хиленьким больным деревом. Но вскоре они наконец попрощались, и Майкл пошёл дальше. Теперь мы шли по центральной улице. Тут я решил сократить дистанцию, потому что и так людей много, в толпе затеряться несложно, и Майкла из виду не потеряю. Стоит ли говорить, что и здесь он останавливался и с кем-то разговаривал? Пожал руку одному, подошёл поболтал с группой других, дал денег какому-то попрошайке — благодетель несчастный, на кого он вообще деньги тратит?! — потом постоял рядом с школьниками около витрины с трюковыми самокатами и велосипедами, с ними что-то там разглядывал, перешёл дорогу, шёл-шёл — остановился, оглянулся, окликнул пару девушек, что-то спросил, они ему указали куда-то в сторону. Заблудился, видимо. Пошёл обратно, снова перешёл дорогу и побрёл вдоль магазинов. Уже почти час прошёл, но я так ничего необычного и не увидел, зато, кажется, начал догадываться, почему Майкл так долго пропадает — пока он с половиной Нью-Йорка поболтает, конечно куча времени пройдёт! Совсем скоро Майкл подошёл к торговому центру — мы с ним туда часто ходили вместе за покупками, — и я расстроился: вот и всё, на этом слежка закончилась, а мне нужно спешить домой, чтобы Майкл не узнал, что я за ним следил. Но тут Майкл замер рядом у входа в магазин. Достал из кармана телефон, мгновенно помрачнел и нехотя поднёс его к уху. Звонок Майкла явно не обрадовал: он быстро бросил трубку, раздражённо запихнул его в карман куртки и стремительно пошёл в сторону Проспект-парка. Я вслед за ним. Назревало что-то интересное. По пути в парк Майкл не останавливался и ни с кем не разговаривал. Зашёл через главный вход, побрёл вдоль аллеи. Кто звонил и заставил идти Майкла в парк, а не в магазин? И почему он такой хмурый? В глубине души я был уверен, что скоро узнаю ответ. В конце аллеи, по которой шёл Майкл, стояла небольшая беседка — без сомнений он шёл именно к ней. У него там с кем-то встреча? Меня охватила паника и ещё какое-то непонятное чувство, когда я увидел её. Мию Кобб. Она смиренно стояла под козырьком беседки, как обычно, прижимая сумку к груди, и молчаливо дожидалась, когда Майкл подойдёт к ней. Я спрятался за широким деревом, искренно надеясь, что она меня не заметила. Они начали о чём-то разговаривать. Мне не было слышно их слов, но даже издалека по жестам и мимике я понимал, что разговор у них был тяжёлый и явно не самый приятный: Мия смотрела на Майкла так, будто вот-вот набросится на него и выколет ему глаза, если он шелохнётся. И Майкл не двигался. Он явно злился на Мию, но не смел ей ничего сделать — она словно была выше него, хотя и смотрела снизу вверх. О чём они разговаривали? И почему они вообще встретились, хотя сказали, что не были до этого знакомы? Это была ложь? Я снова вспомнил их первую встречу: оба с первого взгляда враждебно смотрели друг на друга. Значит, они всё-таки знакомы. Разговор у Майкла и Мии был короткий — они тут же разошлись, и мне пришлось нехило постараться, чтобы ни один из них меня не заметил. Проводив Мию взглядом, я снова пошёл за Майклом. Так и знал, что он что-то от меня скрывал. На обратном пути Майкл направился к магазину, в который так и не успел зайти — я на всякий случай пошёл вместе с ним, — и занялся тем, что мне сказал: выбирал продукты для пиццы и складывал их в тележку. Совсем скоро он закончит и пойдёт домой. Я решил поскорей вернуться на диван и включить телевизор.***
Я проснулся из-за Артура, который нервно тряс меня за плечи и чуть ли не кричал на весь дом. Он выглядел напуганным. Чёрт, я что, вырубился? Голова раскалывалась, и рука затекла… как же паршиво. За окном уже глубокая ночь. И какого чёрта здесь делал Артур? Он уже почти успокоился, но всё равно был сильно взволнован. Я слушал его урывками и не улавливал, что за бред он несёт: он ломился ко мне в дом, хотел выбить дверь, потом нашёл какой-то сломанный ключ и пытался его откуда-то вытащить, даже кровь под ногтем показал — это он, видите ли, поранился, когда неудачно подцепил ключ. — Я уже испугался, что ты умер! — закончил он свой рассказ. Круто. И что дальше? Я смотрел на растерянного Артура, на диван, на грязные тарелки на журнальном столике, на выключенный телевизор и тёмный коридор и не понимал, что он от меня хочет. Я помнил, как Майкл приготовил пиццу, мы сидели и ели её перед телеком… а потом я вообще ничего не помню. Дерьмо… Что здесь произошло? И где Майкл? Он опять куда-то смылся? — А что ты здесь делаешь? — спросил я Артура. Он сначала впал в ступор, растерянно уставился на меня, но скоро изменился в лице — помрачнел, рассерженно посмотрел на меня исподлобья и процедил сквозь зубы: — Где Джесс? — Что? — Я повторяю ещё раз, — не отступал Артур, — где Джесс? — Да откуда мне знать? Это ты рядом с ней всё время вертишься, а не я. — Не притворяйся идиотом! — выкрикнул Артур и яростно пнул диванный столик. Нож звонко брякнул по пустой тарелке. — Ты всё прекрасно знаешь. — Да с чего бы? — защищался я. — Откуда я должен знать, где твоя Барби? Артур молча смотрел на меня испепеляющим взглядом и крепко сжимал губы. Достал из кармана куртки что-то чёрное и бросил мне на колени. — На, полюбуйся. Конверт. От одного взгляда на него мне стало плохо. Такой же чёрный конверт пришёл мне сегодня утром. — Чего уставился? — с хрипом шипел Артур. — Открывай. Внутри конверта был листок с письмом. Артур Уилсон, тебе же дорога эта девушка, Джессика Харрис, да? Тогда спроси у своего друга Тома, где она. Он точно знает. — С ней что-то случилось? — спросил я, обеспокоенно посмотрев на Артура. — Она вчера не вернулась домой. Не отвечала на звонки и ни с кем не связывалась. Весь день её никто не видел и не знает, где она может быть, — как можно спокойней говорил Артур, но его голос всё равно дрожал. — А теперь и это письмо… — А давно ты его получил? — Максимум пару часов назад. Мне настырно звонили в дверь, а когда я открыл, на пороге лежал этот чёртов конверт. — Значит, ты не знаешь, кто его тебе подкинул? — Да какая в этом разница?! — нервно воскликну Артур. — Где Джесс? Когда я сказал, что получил похожее письмо и выкинул его в мусорное ведро на кухне, Артур тут же сорвался туда и вывалил весь мусор на пол и начал в нём рыться. Пока он разгребал пустые упаковки и остатки еды голыми руками, я заметил знакомую баночку из-под снотворного. Причём пустую. Какого чёрта? Я точно её не выкидывал, да и не пользовался ею давно, потому что снотворное мне больше ни к чему… Тогда какого чёрта она здесь делает? Артур нашёл конверт. Смятый и отчего-то мокрый с одного края. Какая мерзость! Я бы ни за что его не коснулся, но Артур взял его в руки, аккуратно расправил и как можно осторожнее вытащил из него лист. Бумага внутри слегка размокла и покрылась в одном углу разводом, но напечатанная надпить по-прежнему была хорошо видна. Приходи один, иначе твоей подружке конец. Артур выудил из кармана телефон, открыл карту и вбил адрес с листка. Это оказался отель в Браунсвилле. В Браунсвилле! Хотя удивляться здесь нечему: письма с угрозами не могут не назначать встреч в одном из самых опасных гетто Бруклина, это же очевидно. Погасив экран телефона, Артур сорвался к выходу, но я остановил его. — Куда ты? — спросил я, не давая ему перейти порог кухни. — Собираешься идти туда? — А, по-твоему, я должен пойти домой и лечь спать? — Нет, но… это небезопасно, ты же это понимаешь? Артур молчал. Пристально и долго смотрел мне в глаза, словно что-то выискивал в них, пока не сказал: — А твоё расследование было безопасным? — Я не нашёлся, что ответить. Но Артуру и не нужен был мой ответ. — Ты забыл, чем закончилось для Джесс твоё расследование в Ланкастере? Забыл? Я вот — нет. И уверен, что именно из-за тебя её кто-то схватил и сейчас держит в заложниках. — Артур, послушай… — Я уже молчу, что придти нужно тебе, а не мне или кому-то ещё, — повысив голос, перебил меня Артур. — Ты должен спасти её. Так давай, — от толкнул обеими руками меня в грудь, — иди спасай её. Или ты — неблагодарный паразит? Тебя поддерживали, когда тебе было плохо, тебя лечили и помогали с твоим дурацким расследованием, а ты даже спасибо за это не сказал. А теперь, когда у других из-за тебя проблемы, и ты собираешься просто отсиживаться, крикнув: «Я в домике»? — Ещё раз толкнул. — Нет, не пойдёшь? Я в оцепенении смотрел на раздражённое и мрачное лицо Артура. Я? Паразит? А ничего, что я никого не просил помогать мне или поддерживать меня? Сами решили помочь мне, а теперь ещё и претензии выкатывают, что это я неблагодарный. Да иди ты нахуй, Артур, со своей корыстной помощью! Мне хотелось послать Артура — пусть он катится, куда хочет! — но во мне заиграла гордость. Так и быть, сделаю дорогому другу одолжение, спасу его ненаглядную подружку, и пусть они оба валят, куда хотят, главное, чтобы больше мне на глаза не попадались. И только потом понял, что погорячился. Я стоял перед этим чёртовым отелем в Браунсвилле и с ужасом смотрел, как его стены бледнели от света уличных фонарей. Мне было страшно. Я понимал, что там, в этом отеле, меня ждал двойник, злорадно любующийся, как привязанная к стулу Джесс плачет и что-то отчаянно воет с заклеенным скотчем ртом. Возможно, сейчас он следил за мной через окно. Я оглядел каждое, видневшееся передо мной — всё тихо, нигде не горел свет. Отель спал, как и эта тихая улица. Но я знал, что это лишь иллюзия: стоит мне перейти порог гостиной — у меня появятся большие проблемы. Поэтому я и не решался туда зайти. Хотя, что я терял? Ничего. Я не дурак и ни за что не пошёл бы в ловушку, не зная, что смогу из неё выбраться. Артур позвонил в полицию и вызвал их на этот адрес; всё, что мне нужно, — стать приманкой и немного потянуть время, пока не приедут копы, не арестуют двойника и не освободят меня и Джесс. Это был идеальный план, чтобы раз и навсегда покончить с расследованием, двойником и всем этим ужасом. Толкнул входную дверь отеля. Я оказался в зале, где были пара диванов и большой фикус в горшке. Меня окликнул женский голос. За стойкой регистрации стояла женщина в возрасте и с подозрительным прищуром оглядывала меня с ног до головы. — Вы Том Стив? — спросила она. Я молча кивнул, подошёл к стойке и тут же получил ключ от комнаты. После этого женщина меня прогнала, потребовав не задавать лишних вопросов. Я поднялся на второй этаж, нашёл комнату №9 — именно это число было на брелоке ключа — и замер в нерешительности. Ни звука не было слышно. Надавил на ручку — заперто. Странно. Вставил ключ в замочную скважину и два раза провернул его, слушая, как глухие щелчки эхом раздавались по мрачному безмолвному коридору. Открыл дверь. Медленно и тихо переступил порог, пристально вгляделся в темноту комнаты. Двуспальная кровать и две тумбочки по бокам, картина с цветами в вазе над изголовьем, комод у стены, небольшой телевизор на нём, несколько торшеров и стул. Сбоку от меня была ещё одна дверь. Ванная комната. Здесь было так же темно и тихо, как в спальне. Решил включить свет. Но не успел я найти выключатель, как почувствовал резкую боль в затылке — всё поплыло перед глазами. Я упал на пол.