Счастливая изгнанница

Здравствуй, моя новая жизнь в этой чудесной и прекрасной книге, где прямо сейчас я плотно привязана к столбу, который ещё вроде называют «столбом позора». Я безмерно благодарна судьбе за такой чудный подарок, что аж хочется провалиться сквозь землю и не вылезать оттуда. И всё же… На кой-чёрт это всё творится? Почему я обязана умирать от реальных доказательств? Что это за мир такой странный?! Помотав головой в разные стороны, я старалась откинуть все эти мысли. А народ, кажется, подумал, что я уже схожу с ума. Естественно, если долго сидела в одиночестве и плохо питалась. Нет! Нет! Нет! Не о том думаю, надо придумать план побега! Но как сбежать при такой толпе? Да они с меня шкуру сдерут! А если Лилиан попрошу, то ещё хуже. Она до сих пор сидит передо мной и рыдает, закрывшись руками, мне только и слышны её горькие всхлипы. Я не должна повторить историю прошлой Атанасии, я не позволю разрушить наши с Лилиан жизни! Не позволю! Двигайся, двигайся! Чем больше я прилагала сил, тем сильнее верёвки надавливали на тело, казалось, из меня сейчас выйдет весь скудный утренний завтрак… Но что ещё делать? Ну же! Ну же! Сильнее! Ещё раз! Эта верёвка, словно на зло, только надавливала и никак не хотела рваться, будто вовсе из металла, а не обычная! Ыыыыы! Гррр! Развязывайся! После всех моих тщетных попыток, эта скотина так и осталась прежней. Пустая трата сил и нервов… Может всё-таки попробовать применить ману? Пожалуй, это моя единственная надежда. Хоть я на данный момент очень слаба, мне не стоит опускать руки и надеется на чужую помощь. Я ведь родилась на этом свете одна, значит одна и справлюсь и умру! Мана…мана…пожалуйста хотя бы раз не подведи! Очень слабое голубое свечение исходило от моих рук, что было заметно лишь мне. Сильнее сжав руки в кулаки, что ногти впились в кожу, я мысленно умоляла вылезти хоть каплю маны, да хоть что-нибудь! — Ваше Величество! — Солнце нашей империи! — Это же сам Император Обелии — Долгой вам жизни, Ваше Величество! По данным словам можно смело утверждать, что Клод направляется ко мне. Мне кажется, что его холодный взгляд пронзает даже тогда, когда я и не смотрю на него, я уже чувствую эту дыру на своём теле. Чёрт, коньки, видимо, я сегодня же и отброшу… я просто не могу сосредоточиться, когда на меня так смотрят! Перестань на меня смотреть, папочка! Перестань! — Перестань! — я и подозревать не могла, что выкрикну это в голос… Всё, падать уже больше некуда, с меня всё… Я опустила голову, перестав в пустую прилагать силы, потому что бесполезно. С его та присутствием мне теперь уж точно не сбежать. Папочка… Слёзы прокатились по щекам и я лишь стиснула зубы, не желая показать свою ничтожную слабость всем на обзор, да и они бы всё равно не поняли смысл этой скорби и горечи. Никто бы никогда не понял мои чувства и боль сейчас! И ты ведь не исключение, да, папочка? Я подняла взгляд на отца, который равнодушно направлялся ко мне. А он, всё такой же красивый и статный, в белоснежном одеянии греческого стиля, и всё такой же холодный топазовый взгляд… Пххх… и почему я думаю об этом? Все эти его черты столь родные, неповторимые… Воспоминания рисовались столь ярко в голове, что я была готова забыться, уснуть в этих мыслях, не сожалеть ни о чём перед своим концом. Но Клод махнул рукой в сторону и несколько солдат подбежав, унесли плачущую Лилиан, которая с криками и мольбами пыталась выдернуться, но усилия были тщетны.. Лилиан...прости.. Пятеро солдат накидали дров по кругу столба, после отдав честь императору и возвратившись на место. Интересно, какие у тебя сейчас мысли, Клод. Ты меня ненавидишь и хочешь скорее разорвать? Или же прикончить голыми руками, дабы почувствовать облегчение от этой головной боли? Или. думаешь о Дженит, которая в скором сможет развеять твою боль и ты уснёшь со спокойной душой? Если уж сейчас ты думаешь обо мне или раньше предавался мутным воспоминаниям, то спасибо, спасибо за все твои страдания из-за меня, папочка. Всё-таки это моя вина и я не могу ничего сделать для тебя, не отстать, не унять боль… Охранники сопровождали Клода до его присяги на трон, а после окружили столб со всех сторон, примерно в десять шагов от меня, гордо и прямо выстроившись в ряд. Один из них, из дозволения императора, сделал шаг вперёд. Кстати говоря, этот рыцарь отличался от всех остальных: он был полностью в доспехах, поэтому и лица нельзя было увидеть, а то в следующей жизни хотела бы ему вмазать по роже. — За совершение аморальных поступков и действий, идущих против императора, вы — Атанасия Де Эльджео Обелия, приговариваетесь к смерти, путём публичного сожжения, — проговорил он монотонным голосом, обратно встав на место. Двое солдат подошли ко мне и зажгли огонь, от запаха которого я прокашлялась, словно вдохнула какой-то яд. Хватило и нескольких минут, чтобы огонь достиг подола длинного платья, концы которого обращались в прах. — Папочка… — уверенно произнесла я, блеснув радостью в глазах и выдав искреннюю улыбку. — Я люблю тебя, прощай… Огонь всполыхнул в глазах, и я уже не могла ни о чём думать, пепел окончательно выбил кислород, застряв в лёгких, всё вокруг настолько размыто и кружится в глазах... Это уже определённо мой конец…