Закон о браке 1998

Пока Близнецы открывали магазин, а Ли и Верити возвращались на свои места, Гермиона направилась в заднюю часть магазина, чтобы начать работу над продуктами, но остановилась, услышав громкие крики. — КАК ТЫ ПОСМЕЛА ВЫЙТИ ЗАМУЖ ЗА ОЛИВЕРА?! — ОН МОЙ! — ОН СОБИРАЕТСЯ ЖЕНИТЬСЯ НА МНЕ! — ОН ЛЮБИТ МЕНЯ, А НЕ ТЕБЯ! Прежде чем Гермиона успела обернуться, вытащить палочку и попытаться защититься, на нее обрушилось несколько проклятий, от силы которых она упала на землю. Страдальческий стон сорвался с ее губ, а глаза наполнились слезами, когда она повернулась, чтобы рассмотреть своих обидчиков через плечо, и увидела большую группу ведьм, может быть, пятьдесят или около того, которые смотрели на нее и кричали. И каждая из них была одета в майку с номером Оливера или футболку, на которой было написано его имя или нарисовано лицо. Его поклонницы. Фред, Джордж, Ли и Верити вытащили свои волшебные палочки и пытались вытолкать всех из магазина, но шесть ведьм прорвались. Гермиона не могла защититься, поэтому её били, пинали и шлепали, прежде чем они оторвались от нее достаточно надолго, чтобы можно было освободить Гермиону. — ЛИ, УВЕДИ ОТСЮДА ГЕРМИОНУ! — крикнул Фред, Ли помог Гермионе подняться на ноги и завел ее за пурпурную занавеску. — И ПОЗОВИ АВРОРОВ, ПОКА ТЫ ТАМ! — раздался голос Джорджа, когда он бросил Протего, чтобы защититься от заклятия, посланного в Гермиону. Ли быстро, но осторожно помог Гермионе подняться по лестнице в квартиру близнецов и подвел ее к камину. — Ты должна пойти на стадион, там ты будешь в безопасности, у них там охрана получше, и у них есть целитель.

Стадион Паддлмира

Гермиона прошла через приемную и бесшумно заковыляла по коридору к двери, ведущей в ложу тренера, встречаясь с группой женщин, жен резервистов, но она игнорировала их присутствие и их слова. — Очень мило, что ты представилась нам в субботу, — саркастически заметила одна из них. — Меня зовут Эшли. Что ты здесь делаешь? Как грубо, ну этого и следовало ожидать от таких, как она. Когда Гермиона вышла к трибунам, Квоффл подбежал к ней, его громкий лай привлек внимание игроков и тренера. — Эй, Вуд, кажется, это Гермиона! — крикнул Томпсон с другого конца поля. — Тащи шланг! — крикнул Уилкс, и ветер разнес его смех. Но Оливер не обращал внимания на их слова, его глаза сузились, а желудок тревожно сжался, когда он уставился в землю, видя тренера Бертона, быстро приближающегося к Гермионе, слишком быстро, чтобы все было хорошо. Он никогда не видел, чтобы тот двигался так быстро. Оливер быстро спустился вниз, спрыгнув с метлы и, прежде чем его ноги коснулись земли, у него перехватило дыхание, когда его глаза остановились на Гермионе. Тренер Бертон помогал ей спуститься с трибун, очевидно, она подвернула ногу, ее тело было усеяно кровоточащими порезами и фурункулами, виднелись синяки, которые только начинали формироваться, её волосы были растрепаны и завязаны узлом, и она держалась за живот. — Гермиона! — он в ужасе выдохнул, бросил метлу на землю, подбежал к ней и упал на колени, пока тренер Бертон помогал ей сесть. — Что случилось? — спросил он, закрывая ее лицо руками. Но она не обратила на него внимания. — Воробей, что случилось? — повторил он, но она не ответила. Она смотрела прямо на него, но ее взгляд был рассеянным, ошеломленным. — Немедленно приведите целителя! — Оливер приказал всем замолчать, услышав шаги на трибунах. — Она не говорит мне ничего. Почему она не говорит мне, что произошло? — спросил Оливер, чувствуя, как в нем поднимается паника. — Она в шоке; что бы ни случилось, это вызвало у нее шок. Оливер бросил взгляд через плечо, будучи крайне удивленным, увидев своих товарищей по команде с одинаковым беспокойством во взгляде. Когда они здесь оказались? — Как мне вывести её из состояния шока? — спросил он, еще раз взглянув на Гермиону. — Согрей ее и поговори с ней. Не раздумывая, тренер Бертон снял куртку и накинул ей на плечи. — Воробей? Воробей, поговори со мной, — пробормотал Оливер. Когда ответа не последовало, он наклонился вперед и в отчаянии прошептал ей на ухо: — Воробей, вернись ко мне. Пожалуйста, ты нужна мне, — умолял он. Он отстранился от нее, его грудь болезненно сжалась, а горло горело, когда он обнаружил, что ему трудно дышать. Он не сводил глаз с ее лица, высматривая любой признак того, что она услышала его, и через несколько мгновений Гермиона медленно моргнула, раз, два, три, ее глаза снова сфокусировались и мгновенно встретились с ним взглядом. — Оливер? — тихо проговорила она с сомнением в голосе. Он звучал озадаченно. — Да, это я, — тихо сказал он, проводя большими пальцами по ее скулам. — Что случилось, Воробей? Она опустила голову и его хмурый взгляд упал на лоб, усыпанный ранами. — Кто-то испортил фейерверк накануне. Когда я поправляла его, он активировался и уничтожил половину цеха. Мы открылись позже обычного, нам потребовалось некоторое время, чтобы навести порядок в магазине и привести его в порядок. Когда близнецы открылись, шла в мастерскую, поэтому повернулась спиной, и прежде чем я это поняла, раздались крики, проклятия. Магазин был переполнен ведьмами, у них на одежде были твои лица, — сказала она, как будто в оцепенении, и Оливер почувствовал, как его гнев нарастает, когда в глубине его горла раздался не очень довольный звук, его гнев вспыхнул. — У меня не было времени защищаться, некоторые из них прорвались сквозь попытки близнецов выгнать их из магазина, и они набросились на меня прежде, чем Ли помог мне. Он велел мне прийти сюда, сказал, что здесь я буду в безопасности, — тихо закончила она. — Ты здесь в безопасности, обещаю, — тихо сказал Оливер, продолжая успокаивающе поглаживать ее скулы большими пальцами. В этот момент появился целитель и приблизился с палочкой в руке, но он не смог подойти ближе, так как Квоффл зарычал на него, встал рядом с ним и перед Гермионой, защищая ее. — Он не причинит ей вреда, — сказал Оливер чрезмерно заботливому псу, который вскоре успокоился и позволил целителю опуститься на колени перед Гермионой и рядом с Оливером, осторожно наблюдая за ним. — Я собираюсь дать вам болеутоляющее зелье, — сообщил ей целитель, его рука была на полпути к карману халата. — Нет! — воскликнули Гермиона и Оливер одновременно, а их наблюдатели вздрогнули от неожиданного восклицания, наблюдая за ними с удивлением и интересом. — Извините, но никаких болеутоляющих снадобий, — тихо, спокойно сказала Гермиона, целитель наградил ее забавным взглядом, но в остальном кивнул. — Ты можешь рассказать мне, что случилось? — спросил он, начав сначала заживлять раны на ее лице, сосредоточившись на фурункулах, прежде чем перейти к порезам. — На меня напали; проклятия, удары кулаками, ногами и пощечинами, — устало сказала она, не видя гневного взгляда Оливера. — Я залечил порезы и позаботился о фурункулах, но синяки я смогу только слегка уменьшить. — Просто оставьте их, у Фреда и Джорджа Уизли есть паста, которая заживит их. Он смотрел на нее с любопытством, но в остальном продолжал накладывать диагностические чары, проверяя внутренние повреждения, все, что он мог пропустить, и ища потенциальные побочные эффекты проклятий, для которых он в любом случае накладывал встречные чары в качестве меры предосторожности. Удовлетворившись здоровьем Гермионы, он удалился. Когда он ушел, Гермиона потянулась за палочкой в кармане халата и пробормотала: «Экспекто Патронум» Величественный серебристо-голубой Лев вырвался из кончика ее палочки и послушно опустился на землю перед ней. Она услышала вздохи и удивленные возгласы, и Оливер с благоговением уставился на льва, он видел его не в первый раз, но все же это произвело на него впечатление. — Фред, Джордж, когда у вас будет время, пришлите, пожалуйста, пасту для удаления синяков. Я надеюсь, что все улажено и с вами все в порядке, — сказала она, прежде чем отослать льва с сообщением, а затем устало вздохнула. — Я не понимаю, почему это произошло. Мы никому не говорили, весь смысл был в том, чтобы держать нас в секрете как можно дольше. Ее внимание привлекло звук прочищения горла, и она выжидательно посмотрела на команду, когда они обменялись взглядами. — Вы не видели утреннего Пророка, не так ли? — спросил Палли, и они с Оливером нахмурились и покачали головами. — Мы опаздывали, — объяснила Гермиона. — Думаю, я знаю, почему это произошло, — сказал Томпсон, когда он приманил утреннюю газету из раздевалки, поймал ее и протянул Гермионе, когда он подошел ближе, она и Оливер оба смотрели на нее. Гермиона Грейнджер выходит замуж за Оливера Вуда! Автор: Рита Скитер Свадебные колокола зазвонили, когда мы в «Ежедневном Пророке» недавно обнаружили, что Гермиона Грейнджер, 18 лет, третий член Золотого трио и сотрудник магазина шуток «Волшебные Вредилки Уизли», и Оливер Вуд, 22 года, звезда квиддича и капитан «Паддлмир Юнайтед» собираются пожениться. Источник в Министерстве Магии подтвердил, что они являются парой. Мисс Грейнджер и Мистер Вуд были обручены после того, как была проведена серия сложных заклинаний, как того требовал недавний закон о браке, который потряс волшебную Британию. Подробности их свадьбы были поданы, и мы, здесь, в «Ежедневном Пророке», узнали, что они собираются пожениться в четверг, 30 июля. Можно только предполагать, как Мистер Вуд отнесется к тому, что ему придется жениться и потерять свой титул одного из самых завидных холостяков Британии, да еще ради такой некрасивой девушки. Мы задаемся вопросом, какие меры принимает г-н Вуд и возьмет ли на себя обязательство обеспечить выполнение своих супружеских обязанностей, поскольку закон о браке требует, чтобы ребенок был зачат в течение одного года, ведь прекрасно видно, что Мисс Грейнджер довольно посредственна внешне, и есть, конечно, более подходящие ведьмы, чтобы быть с красивой звездой квиддича. Но то, что он использует, кажется, работает, и мы только надеемся, что он сможет поддерживать это, физически и метафорически. А еще лучше, что он найдет выход из-под закона и ему снова будет подобран кто-то более подходящий для того, чтобы быть женой игрока в квиддич и выйти замуж за кого-то с его статусом. Неизвестно, что произошло с Гарри Поттером, «мальчиком, который победил», его лучшим другом Рональдом Уизли и его девушкой Джиневрой Уизли, но я не удивлюсь, если Мисс Грейнджер как-то с этим связана. Было высказано предположение, что Мисс Грейнджер когда-то была в отношениях с Рональдом Уизли, отношения не сложились, и в аду нет такой ярости, как у вышеупомянутой ведьмы. Характер Мисс Грейнджер хорошо известен и был темой разговоров в течение долгого времени, так что не будет ничего удивительного, если появятся доказательства, которые подтвердят нечестную игру. Мы только надеемся, что та же участь не постигнет красавца Оливера Вуда. Под статьей было несколько фотографий, на одной из которых была Гермиона во время ее единственного появления в Министерстве после войны, на другой Оливер улыбался, летая на метле, и последняя фотография Оливера и Гермионы на озере прошлой ночью, с Гермионой, оседлавшей его, когда они целовались. — Как они вообще узнали, что мы были там? — спросила Гермиона, и голос ее звучал одновременно растерянно и расстроенно. Ярость Оливера не была хорошо скрыта. Вся статья была написана только для того, чтобы оклеветать Гермиону, выставить его жертвой и возложить на нее вину за последствия закона и исчезновения троицы. — Немедленно приведите их сюда, — приказал Оливер холодным, опасным тоном, медленно поднимаясь на ноги. — Кого? — растерянно спросил Фокс. — Их, — Оливер указал на семейную ложу кивком головы и прищуренным взглядом, каждый член команды обменялся обеспокоенным взглядом, прежде чем они ушли, чтобы привести своих невест. Оливер опустился перед ней на колени и взял ее руки в свои. — Послушай, Воробей, я знаю, они были не очень добры, но ты не можешь позволить им запугать тебя, — мягко сказал он, ожидая, что она расстроится, но это не могло быть дальше от истины. Ее лицо покраснело, и воздух вокруг них, казалось, потрескивал. — Вот суки! — она зарычала. Глаза Оливера расширились от удивления, когда она произнесла эти слова. Гермиона вскочила с места, куртка тренера Бертона упала с ее плеч на пол, и она принялась расхаживать взад-вперед, Оливер внимательно наблюдал за ней. — Что происходит? — спросил Кингс, приближаясь вместе с остальными членами команды и их ведьмами. — Подумай о характере Гермионы Грейнджер, черт возьми, я собираюсь стать свидетелем ее темперамента, а это, как известно, заставляет взрослых мужчин съеживаться от страха, — ответил Оливер, пристально глядя на Гермиону и не замечая появления Фреда и Джорджа, и по поведению Гермионы они поняли, что она видела статью. — Она не может злиться из-за фотографий, — прокомментировал Бриггс. — А ты разве не читал эту статью? — Нет, — он нахмурился, беря в руки газету, вся команда столпилась вокруг него. — Не бери в голову, — пробормотал Келси. — Как она смеет?! Как она смеет, черт возьми, Оливер?! Что за сука! Мне надоела эта старая карга! Я предупреждала ее, что если она еще раз мне перейдет мне дорогу, я заставлю ее заплатить! И что же она делает?! Она идет и, блядь, поливает меня грязью! Она не узнает, что ее ударило! К тому времени, как я закончу с ней, она даже не вспомнит своего собственного имени! У Оливера отвисла челюсть от удивления, он и остальные смотрели, как большие и яркие золотые искры потрескивали в ее волосах, опускаясь вниз, чтобы осесть на землю. — Как она смеет вторгаться в нашу личную жизнь?! Не говоря уже о незаконном проникновении! Я собираюсь найти имя фотографа и кастрировать его! — она кипела, все присутствующие мужчины вздрагивали и неловко переминались с ноги на ногу. — Разве я не говорила тебе, что Министерство коррумпировано?! Кто-то получил доступ к нашему конфиденциальному файлу и продал информацию Скитер! Именно Скитер! И кто, черт возьми, сказал, где мы будем?! Никто не знал! А выставить меня плохой — это абсолютная гребаная вишенка на торте! Это не я заставляю людей жениться! Это архаично и варварски! Если она думает, что она в безопасности, то она далека от истины! Она остановилась, сжав руки в кулаки, тяжело дыша, и лицо ее покраснело, а волосы перестали искриться. — Что-то приближается, — сказал Джордж Фреду, и все, казалось, вздрогнули от звука его голоса в наступившей тишине. — Когда вы сюда приехали? — ошеломленно спросил Оливер. — Как раз перед тем, как это началось, — он наклонил голову в сторону Гермионы. — А что будет дальше? — Тирады закончились, ее волосы больше не сверкают, и она тихая, слишком тихая, это вот-вот случится, — ответил Фред, прежде чем они с Джорджем подошли к Гермионе, притянули ее дрожащее тело к себа и крепко обняли, когда ее руки запутались в их мантии, и она разрыдалась. Оливер был удивлен, мягко говоря, но он знал, что близнецы знали, что нужно Гермионе лучше, чем он в тот момент, но со временем он научится понимать, что нужно Гермионе. Довольный тем, что о ней хорошо заботятся, он повернулся к ним спиной, глядя на своих товарищей по команде и на их невест, его глаза сузились, а тело напряглось, когда он почувствовал, что его гнев снова нарастает. — Кто-то из вас рассказал Пророку о нашей с Гермионой свадьбе. В результате на нее напала большая группа фанаток на ее рабочем месте, и она была ранена, — сказал Оливер, его холодные глаза угрожали. — Я хочу знать, кто это, и хочу знать сейчас. Его глаза автоматически остановились на группе женщин, уже зная, что его товарищи по команде не будут лезть в его с Гермионой личную жизнь таким образом, это было правило номер один в команде. Никогда не говорить с прессой о личной жизни другого товарища по команде. Когда его глаза подозрительно сузились и внимательно изучили лица и язык тела каждой из женщин перед ним, его взгляд остановился на одной ведьме в частности, мгновенная неприязнь вспыхнула в нем и чувство, что это была она. — Да, это была ты, — понимающе нахмурился он. — Ты сообщила прессе мою личную информацию. Тебе запрещено появляться на территории, на всех домашних играх и вступать в контакт со мной или Гермионой. — Ты не можешь этого сделать! — Мелани сердито завизжала, а Мэллой выглядел так, словно его сейчас стошнит и он засунет голову в глубокую яму в земле. — Да, он может, — прервал его тренер Бертон, рядом с которым стоял Квоффл, рыча и скаля зубы. — Ты должна делать все, что он скажет, большие боссы не будут рады услышать, что ты выдала местонахождение наших игроков прессе, и теперь я знаю, что это ты сливала наши тактики командам противника. Глаза Оливера метнулись вниз к Квоффлу, когда он увидел, что собака явно принюхивается к воздуху, прежде чем, казалось, отпрянуть, что Оливер видел, как собака делала, когда ей не нравился запах чего-то. Его глаза сузились, вспомнив инцидент, произошедший всего пару дней назад. — Ты использовала кокосовое масло? — спросил он холодным и опасным тоном, когда Квоффл издал одобрительный лай. Мелани открыла рот, чтобы ответить, но не успела, так как ее неожиданно поразило заклинание, которое просвистело над плечом Оливера, ведьма издала громкий крик, спотыкаясь на каблуках, когда на нее напали летучие мыши. Оливер оглянулся через плечо и увидел, как Гермиона засовывает палочку обратно в карман мантии, прежде чем молча вытереть слезы с лица. Губы Оливера растянулись в веселой улыбке. — Думаю, это мое новое любимое заклинание, — легко прокомментировал Оливер, Гермиона послала ему водянистый смешок, а близнецы засияли от гордости. Краем глаза Гермиона заметила, что Ханна, которая была помолвлена с Уилксом, достала из сумки волшебную палочку, и быстро вмешалась. — Эйвис, Оппунго, — пробормотала она, и стайка ярко-желтых канареек вылетела из ее волшебной палочки и закружилась вокруг Ханны, в то время как ведьма истерически кричала и плакала. — Экспелиармус, — она обезоружила Викторию, которая была помолвлена с Кингсом, прежде чем сузить глаза. — Мне кажется, вы забываете, с кем имеете дело. В отличие от вас, я воевала на войне, а не пряталась за папиными подопечными. Кто-нибудь еще хочет испытать мое терпение? — ее голос был холоден, лишен каких-либо эмоций, и когда никто не заговорил и не шагнул вперед, она уронила палочки на землю. Оливер сделал шаг вперед, но Гермиона опередила его, она быстро приблизилась к нему, почти бросившись на него, и он крепко прижал ее к себе. — Ты в порядке? — тихо пробормотал Оливер. — Теперь, когда я заколдовала этих проклятых сучек, мне лучше, — ответила она, и он усмехнулся. — Почему ты плакала? — Я была зла. Когда я молчу, я обычно плачу от ярости, а потом кого-то проклинаю, и тогда я плачу, — ответила она, прежде чем отстраниться от него и повернуться, чтобы посмотреть на близнецов. — Вы принесли пасту? — спросила она, и все трое направились к трибунам, намымазывая синяки зеленой клейкой пастой. — Не мог бы ты повернуться? Я не хочу, чтобы ты видел мои шрамы, — тихо и застенчиво сказала она Оливеру. — Когда-нибудь я их увижу, — пожал плечами Оливер. — Нет, я, может быть, и рассказала тебе, что произошло, но увидеть доказательства — совсем другое дело. Я не готова к тому, что ты увидишь. — Не понимаю, почему это так важно, — нахмурился он. — Оливер, ты завоевал мое доверие, и поверь мне, когда я говорю, что легче проникнуть в ГринГоттс, чем завоевать его — это чистейшая правда. Не ломай его. — Оливер, дружище, не торопись, ладно? — вмешался Джордж. Оливер неохотно кивнул, прежде чем повернулся и направился к тренеру и его товарищам по команде, все они смотрели на Мелани и Ханну с хихиканьем. — Напомни мне, чтобы я никогда не переходил ей дорогу, — прокомментировал Томпсон. — Я живу с ней, и проверю каждую комнату в моей квартире на случай, если она где-то спрятала вредилку, — ответил он, и они усмехнулись, только для того, чтобы Оливер рассмеялся, когда Квоффл решил, что будет веселее преследовать двух кричащих женщин, чем смотреть. — Квоффл, не кусай их, — упрекнула Гермиона, когда она, наконец, аппарировала заклинания, приближаясь к ним. — Я не знаю, что мне делать, — вздохнула Гермиона, устало проводя рукой по лицу. — О чем ты? — Моя работа, я не могу вернуться в магазин; все знают, где я работаю сейчас, и близнецы не смогут держать поклонниц снаружи, при этом впуская клиентов. Я не могу позволить им потерять бизнес из-за меня, но им нужна моя помощь с запасами и инвентаризацией. А как насчет Лео, я не могу его бросить. Если я уйду, что мне делать? Я должна быть продуктивной, я не могу просто сидеть на заднице весь день и ничего не делать; это будет утомлять меня до смерти. И я не готова расстаться с близнецами, я съехала только на прошлой неделе, и теперь мне ещё и придется уволиться с работы? Я же люблю свою работу. — Миа, мы знаем, что ты не хочешь уходить, и мы тоже не хотим, чтобы ты уходила, но ты должна это сделать ради своей безопасности. Они знают, где ты работаешь, и мы не можем поставить охрану, чтобы защитить тебя. Увы, это больше не безопасно для тебя, — сказал Фред, его печаль не была скрыта в его голосе. — Я не могу этого сделать, я съехала всего неделю назад, я не могу уйти из магазина. Я еще не готова. — Ты не была готова переехать к Оливеру, но ты это сделала и посмотри, как хорошо идут дела. Возможно, ты не готова оставить свою работу, но вы должны это сделать. По крайней мере, ты можешь начать учиться на своих ТРИТОНов, — сказал Джордж, такой же грустный, как и его близнец. — Мне плевать на мои ТРИТОНы, — пробормотала она. Они подняли одинаковые брови, не веря ее словам. — Мне все равно, я делаю только то, что от меня ожидают. Я не претендую на работу в Министерстве, я вообще-то подумываю о том, чтобы написать книгу. — Ты? О чем же? — спросили близнецы. — Война, я думаю, это поможет мне примириться с моим прошлым и позволит мне двигаться к лучшему будущему, — ответила она, и они улыбнулись ей. — Ну, ты можешь начать работать над своей книгой, — поправил ее Фред. — Но ты должна уйти, твоя безопасность поставлена под сомнение. — Что вы собираетесь делать с персоналом? — Мы справимся, — пожал он плечами, одарив ее кривой улыбкой. — И благодаря тебе, мы на три месяца опережаем запасы, и благодаря тем замечательным изменениям, которые ты внесла в наши рецепты, мы можем сделать вдвое больше продуктов за один сеанс. О нас можешь не беспокоиться, — пообещал Джордж. — Да уж, не то чтобы мы взорвали магазин или что-то в этом роде, — фыркнул Фред. — Могу я напомнить вам, что в субботу я ушла рано утром, и из-за того, что вы не проверили полки, фейерверк включился? — Я допускаю, что мы могли бы быть немного более наблюдательными, — согласился Фред, и Гермиона усмехнулась. — Ладно, будем внимательнее, — усмехнулся он. — Но, Миа, это самое лучшее для тебя, эта работа должна была быть временной. — Значит, я ухожу? — Ты уходишь, — хором ответили близнецы, нежно притягивая ее к себе и обнимая, когда увидели, что ее глаза наполнились слезами. — Гермиона? — Знакомый голос привлек ее внимание. Отступив от близнецов, Гермиона с удивлением взглянула на их неожиданного гостя, люди вокруг нее чуть не разинули рты от удивления, а Фред и Джордж улыбнулись и помахали ей рукой. — Министр Шеклболт, — поздоровалась она. — По-моему, мы уже давно миновали формальные приветствия, — усмехнулся он. — Извини, по привычке, — ответила она. — Не то чтобы я не рада тебя видеть, но что ты здесь делаешь? — Я здесь, поскольку Аврор Реддингс сообщил мне, что у вас сегодня утром были неприятности, а еще даже не время ланча. Щеки Гермионы порозовели от понимающей ухмылки, которая дернулась на его губах, прежде чем он сдержал ее. — На меня напали в магазине поклонницы Оливера; они узнали, что я выхожу за него замуж, — ее смущение отступило на задний план, когда она сердито посмотрела на него, и министр явно отступил на шаг. В прошлом он не раз видел ее вспыльчивость на собраниях ордена и знал, что, когда она сердится, нужно держаться от нее как можно дальше. — Я знаю, что ситуация далеко не идеальна, но ты должна понимать, что произошло быстрое и резкое сокращение населения волшебников. — Конечно, я понимаю всю суровость такого случая, но, серьезно, закон о браке? О чем, во имя Мерлина, ты думал? Сколько огневиски ты выпил, когда принимал это гениальное решение? И в таком случае, почему одни люди были освобождены от закона, а другие нет? Почему мы не можем сделать выбор в пользу нашего собственного партнера? И почему меня не освободили от закона? После всего, через что мне пришлось пройти, всего, и с чем пришлось столкнуться ради волшебного мира, разве ты не думаешь, что я заслужила право принимать собственные решения, чтобы меня оставили в покое? Знаете ли вы, что меня до сих пор преследуют по почте некоторые работники Министерства? Он нахмурился и слегка покачал головой. — Мы выбрали пары и отняли твой выбор, чтобы можно было бороться с превосходством крови и устранить его. И я не знал, что ты все еще получаешь почту, но я гарантирую, что она будет остановлена. — У тебя были сложные чары и заклинания, чтобы найти пары, ты не мог контролировать результат. Меня можно было бы поставить с бывшим Пожирателем Смерти. Почему ты не предлагал супружеским парам стимулы, награды за каждого ребенка, рожденного для поощрения беременности? Почему ты не предложил закон, запрещающий чистокровным жениться друг на друге? Этот закон варварский, архаичный и совершенно не соответствует действительности. Вы включили меня, потому что хотите, чтобы я была вашим примером. Ты хочешь поставить наш с Оливером брак на пьедестал и выставить нас напоказ перед волшебной Британией. Ты даже не представляешь, чем обернется наш брак, ведь я могу забить его до смерти. А предоставление людям выбора между браком, жизнью в Азкабане или изгнанием из волшебного мира — это полная чушь! — она кипела от злости, не обращая внимания на удивленные возгласы, доносившиеся из-за спины, и не только на свой язык, но и на то, как она разговаривала с министром магии. — Я знаю, что ничего не могу сделать, чтобы быть освобожденной от этого закона, и я буду соблюдать правила в меру своих возможностей, но я не знаю, что сделаю, если вы хоть на секунду подумаете, что я позволю вам эксплуатировать Оливера или себя. Кингсли опустил голову, не в силах больше смотреть на ее красное, сердитое и обиженное лицо, в то время как Оливер смотрел с чем-то похожим на благоговейный трепет на то, как она публично отчитывает Министра Магии. Она глубоко вздохнула, успокаиваясь, а затем сказала: — У меня есть кое-какая информация о Рите Скитер, которая может вас заинтересовать. Министр поднял голову и приподнял бровь. — Какая? — О, я не собираюсь тебе пока говорить, Я хочу сначала немного позабавиться с ней, совершенно законно, конечно, — добавила она. — Конечно, не годится, чтобы Гермиона Грейнджер нарушала закон, — мило улыбнулась она. — Ну, по крайней мере публично. — Ну, если это законно, а не публично, — усмехнулся он, и у всех от удивления отвисла челюсть. Неужели он только что оправдал месть Гермионы Грейнджер Скитер? — Я хотел бы знать, хочешь ли ты выдвинуть обвинение. — Нет. — Что? — выпалил Оливер, выглядя разъяренным. — Нет, — повторила она. — Воробей, они причинили тебе боль. Они напали на тебя. Они заколдовали тебя, когда ты отвернулась! — Не имеет значения, я не выдвигаю обвинений, это слишком много хлопот, и их было слишком много, чтобы даже сосчитать, — сказала она ему, прежде чем снова посмотреть на Кингсли. — Но, может быть, вам стоит выставить авроров за пределами магазина, поклонники, скорее всего, будут искать меня, — предложила она и он кивнул в знак согласия. — И еще одно: мы можем изменить дату моих ТРИТОНов? — Не понимаю зачем, но ладно, когда ты хочешь их сдать? — В сентябре, — ответила она. — Я распоряжусь, чтобы это было сделано для тебя, — кивнул он. — Благодарю Вас, господин Министр, вы видели утреннюю газету? Он кивнул: — Ты знаешь, как она это делает, — заметил он. — Да, но расскажу тебе об этом в другой раз. Тем не менее, ты должен начать выдвигать против нее обвинения, когда я ее сдам. Построив дело, вы можете добавить в список незаконное проникновение и преследование. И я думаю, вы должны знать, что мы с Оливером не сообщали дату нашей свадьбы, приглашения разошлись только сегодня утром. Кто-то из Министерства получил доступ к нашему секретному досье и продал информацию Скитер. — Как только я вернусь, я начну расследованиев отделе по делам семьи, — пообещал он и, попрощавшись, ушел. — Нам тоже пора идти, посмотрим, закончили ли Ли и Верити уборку в магазине, — сказал Фред. — Только не приходи завтра на работу, — предупредил Джордж. — Но сегодня вторник. Вороватый Терренс и растерянная Кортни придут, — она нахмурилась, и они засмеялись, увидев ее разочарованный взгляд, а Оливер весело покачал головой. — Мы справимся с ними, кроме того, теперь к тебе не будут приставать ручные двенадцатилетние мальчишки, — поддразнил Фред. — Или беззубые семилетки, бесстыдные десятилетки и мои любимые, щиплющие за задницу четырнадцатилетки, — ухмыльнулся Джордж, они с Фредом расхохотались, Гермиона что-то проворчала себе под нос, а Оливер разрывался между весельем и ревностью. — А как же Лео? — спросила она, и их смех затих при упоминании о молодом волшебнике. — А, это может быть проблемой, — кивнул Джордж. — Ну, мы можем поговорить с его матерью и сообщить ей, что ты больше не будешь работать в магазине, а когда ты найдешь другую работу, мы сможем передать тебе детали. Кроме того, разве его мать не разрешила тебе привести его на матч в среду? — спросил Фред. — Да, у него есть билет, и он присылал мне сову сегодня утром, он уже купил себе новую футболку и шарф, — нежно улыбнулась она. — Вот увидишь, мы что-нибудь придумаем. Ладно, нам действительно лучше вернуться в магазин, мы постараемся успеть к ужину сегодня вечером, — сообщила Джордж, и близнецы поцеловали ее в лоб, попрощались со всеми и ушли. Гермиона вздохнула и повернулась лицом ко всем; она забыла, что они все еще здесь. — Что? — спросила она смущенно, когда все они уставились на нее со странными выражениями на лицах. — Ничего, — быстро ответил Оливер, слишком быстро, чтобы было правдоподобно, и она прищурилась на него. — Ланч! — неожиданно прокричал тренер Бертон, команда вздохнула с облегчением, и женщины быстро покинули тренерскую ложу, чтобы отправиться Мерлин знает куда. — Можно тебя на минутку, Гермиона? — спросил он, и она кивнула. — Просто дай мне секунду, — ответила она, залезая в карман халата, вытаскивая свою расшитую бисером сумочку, а затем вытащила коричневый бумажный пакет изнутри, прежде чем передать его Оливеру. — Я сделала его сегодня утром, собиралась отправить, но теперь в этом нет необходимости. Разделите его между собой. — Что это? — Тунец и макароны, бананы и яблоко для тебя, — начала она, и улыбка тронула его лицо, которое она слегка изменила в соответствии с его предпочтениями. — Тыквенный сок и несколько печений, которые я испекла сегодня утром, я наложила на них заклинание, чтобы они все еще были теплыми. Когда команда либо вздохнула, либо застонала в знак признательности, Гермиона последовала за тренером Бертоном через трибуны, пока они не достигли его кабинета. Там было несколько шкафов и полок, заполненных безделушками, темный деревянный стол и два одинаковых стула, большие окна от пола до потолка, шкаф для хранения вещей и вторая дверь, за которой она не знала, что скрывается. Гермиона села, когда он указал на нее кивком головы, и прочистила горло, когда он занял свое место. — Итак, о чем вы хотели поговорить со мной, тренер? — спросила она, немного нервничая из-за того, как он смотрел на нее. — Ты говорила с Вудом? —  Да, на удивление, он не был против того, что возможно я буду чаще бывать здесь — Ну, у тебя больше нет работы, — заметил он, и Гермиона нахмурилась, вспомнив, что теперь она безработная. — Я просил тебя помочь мне с командой, но теперь, когда у тебя больше нет работы, твой день в значительной степени свободен. Вуд здесь, и он собирается брать Квоффла с собой на работу. — Ты не получишь моего щенка, — перебила она его, и он усмехнулся. — Я знаю, но я хочу сказать, что они будут здесь. Я хочу предложить тебе работу в качестве моего младшего тренера. Мы посмотрим, как ты справишься с этой должностью, но я уверен, что в будущем тебя повысят до помощника тренера, возможно, даже возьмут на мою работу, когда я уйду на пенсию. Гермиона удивленно уставилась на него; никогда за миллион лет она не думала, что ей предложат работу тренера по квиддичу. — Я не могу, — выпалила она. — А почему бы и нет? Как ты сказала, тебе нужно что-то делать, чтобы не скучать. Ты будешь работать меньше часов, чем раньше, и ты знаешь больше о статистике команды, чем я. Черт возьми, ты же знаешь, что Бишоп склонен слегка отклоняться влево, я никогда раньше этого не замечал, да и никто другой тоже. Ты готовишь новые тренировочные костюмы и снаряжение для команды, и ты им нравишься. Скорее всего, потому что ты их кормишь, — усмехнулся он. — Итак, поговори с Вудом о предложении и, если хочешь получить работу, начинай в четверг. — Но… — Ничего не хочу слышать, — прервал он ее возражения. — А теперь пойдем и посмотрим, не оставили ли нам эти жирные болваны обед. Тренер Бертон встал со стула и вышел из кабинета, Гермиона осталась на своем месте, ошеломленная таким поворотом событий, прежде чем вышла из ступора и последовала за ним в ложу. — Я оставил тебе, — с улыбкой поприветствовал ее Оливер, протягивая тарелку с тунцом и макаронами, когда она остановилась рядом с ним. — Спасибо, — ответила она, принимая его и все еще чувствуя себя немного ошеломленной. — А что хотел тренер? — спросил Оливер, подводя ее к трибунам и усаживая рядом. — Он… ну… он предложил мне работу, — призналась она, нервничая и удивляясь тому, что это произошло на самом деле. Брови Оливера взлетели высоко на лоб: — Он это сделал? Какую? — Младший Тренер. Оливер издал тихий одобрительный свист: — Тогда он должен верить в тебя, потому что за все годы, что он был тренером здесь, он ни разу не взял на себя роль младшего или помощника тренера. Так же было и у Сенненских соколов, он тренировал их за несколько лет до того, как его переманил Паддлмир, — объяснил Оливер. — Он тренирует уже тринадцать лет, но я уверен, что ты это уже знаешь, — закончил он, забавляясь. — Он думает, что у меня это хорошо получится, он упомянул о возможном повышении до помощника тренера и, возможно, я стану главным тренером, когда уйдет на пенсию. — Он действительно произнес эти слова? — удивленно переспросил он. — Да, — она кивнула. Он снова присвистнул: — Ты не примешь предложение о работе? — спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал нейтрально. Он не хотел казаться слишком счастливым или расстроенным, не желая влиять на ее решение. — Я не знаю, — вздохнула она, проводя рукой по лицу. — Как я уже говорила, я не хочу вмешиваться в твою работу и не хочу, чтобы между нами возникло что-то странное или неудобное. — С чего бы это могло случиться? — Мы будем не только жить вместе, но и работать вместе. У нас не будет места для себя, и я не хочу, чтобы мы в конечном итоге ненавидели друг друга, потому что мы так часто бываем рядом. И если я возьмусь за эту работу, технически, я буду твоим боссом. Он пожал плечами: — Есть преимущества в том, что ты мой босс, — усмехнулся он, когда она посмотрела на него в замешательстве. — А я думаю, что это может пойти нам на пользу. Проводя больше времени вместе, мы будем чувствовать себя комфортно рядом друг с другом, и ты будешь держать команду в тонусе, особенно с твоим летучемышинным сглазом. И не сомневаюсь, что близнецы дадут тебе кое-какие продукты, чтобы спрятать в шкафчиках, если они выйдут из-под контроля или будут раздражать тебя, — он ухмыльнулся, и она фыркнула на него. — Знаешь что, прими предложение о работе, определенно прими, — кивнул он, довольный своими словами. Вот и все, что не повлияло на ее решение, подумал он. — Не думаю, что смогу, — вздохнула она, и он закатил глаза. — Да, можешь, перестань волноваться, — он посмотрел на тренера Бертона, который спокойно ел свой ланч, изо всех сил стараясь не обращать внимания на болтающих товарищей Оливера по команде. — Тренер! — закричал он. — Она сказала «да»! — Нет, не говорила! — Гермиона, названный в его честь. — Прекрасно! — крикнул в ответ тренер Бертон, полностью игнорируя слова Гермионы. — Я не говорила «да»! И ты не получишь моего щенка! — крикнула она, заметив, что Квоффл послушно уселся рядом с тренером Бертоном, Оливер фыркнул. — Четверг! — крикнул он в ответ, снова проигнорировав ее предыдущее замечание. Гермиона что-то раздраженно проворчала себе под нос. — Ты, должно быть, единственный человек, который может бросить работу и найти другую в течение часа. Но, по крайней мере, теперь ты будешь на каждой игре, тебе не нужны билеты, и так как ты часть команды, ты получаешь билеты, которые можешь отдать своим друзьям и семье, где они будут сидеть в семейной ложе. Я уверен, что близнецам это понравится, но ты будешь в тренерской ложе. — А как же Лео? — спросила она, и он смущенно нахмурился. — Только не говори мне, что ты забыл, — он поднял бровь. — Лео, я возьму его с собой на матч в среду, чтобы встретиться с тобой и командой. — А, это, помню, — кивнул он. — Но в чем же проблема? — Если мне придется сидеть в тренерской ложе, что с ним будет? — А разве его родители не едут с ним? — Нет, его отец умер во время войны, а мама не очень-то заботится о нем, она отстраненная и замкнутая. Он сказал мне, что когда он дома, то либо сидит в своей комнате, либо играет в саду. Вот почему, когда они приезжают в Косой переулок, он навещает меня, а его мама делает все, что хочет. Она разрешила ему оставаться со мной все время, она даже не виделась со мной, и она позволила мне взять его на матч по квиддичу, но когда Лео сказал ей мое имя, она, казалось, была в восторге от идеи, что я буду присматривать за ним. Оливер нахмурился. Женщина, позволившая незнакомке, с которой она никогда официально не встречалась, присматривать за ее ребенком? Что случилось с этой ведьмой? — Ну, представь себе, что она знает, что ты будешь защищать его и охранять, а что касается матча, то я уверен, что тренер позволит тебе взять его с собой в тренерскую ложу, просто спроси его, — он пожал плечами. — Итак, что ты собираешься делать завтра? Она пожала плечами. — Я не знаю, может быть, я начну учиться для своих ТРИТОНов, так как у меня осталось меньше двух месяцев до их сдачи. — У тебя все получится, — понимающе ответил Оливер, не сомневаясь, что она получит лучшие оценки, с учебой или без нее.