Стадион Паддлмира, вторник, 21 июля 1998
Гермиона и Оливер в то утро читали газеты, особенно «Ежедневный пророк», и Рита Скитер, в частности, не была добра, но этого следовало ожидать. Она намекнула, что Гермиона напала на поклонницу Оливера в припадке ревности, а также на двух невинных свидетелей, которые попылись защитить молодую женщину. Ее следующим обвинением было то, что Гермиона наложила на Оливера проклятие Империуса, поскольку не было сделано никакой официальной просьбы о реванше. И, в конце концов, она обвинила Гермиону в том, что она заставила Оливера купить ей дорогое обручальное кольцо, поскольку в нем не было необходимости, доказывая это фотографией Оливера, стоявшего возле ювелиров с коробкой для колец в руке. Оливер был в ярости, больше, чем Гермиона, и когда они прилетели на стадион тем утром, он ворвался в тренерскую ложу, как злой гиппогриф, протиснулся мимо всех и, не обращая внимания на их вопросительные взгляды, сел на метлу и поднялся в небо, делая круги по полю. Гермиона была одновременно удивлена и немного обеспокоена за него, но она была уверена, что отправит Скитер очень особенный подарок этим утром, чтобы показать свою признательность. Как только она подошла к собравшейся команде с Квоффлом, все заморгали смотря на них, как будто не веря тому, что они сейчас видели. — Что? Я выгляжу ужасно? — она озабоченно нахмурилась. — Я же говорила Оливеру, что надо было переодеться, — проворчала она, одергивая подол платья. Учитывая пресс-конференцию, которая должна была состояться позже в тот же день, она приняла решение одеться немного больше, чем обычно, пытаясь выглядеть более подходящей женой для квиддича. Вместо обычной одежды из шорт, джинсов и футболок она выбрала белое летнее платье с принтом на тонких бретельках, оно было выше колен, имело А-силуэт и v-образный вырез. Лиф платья был белым, с кружевами и цветочным принтом, а юбка — белая с голубым цветочным принтом. Ее волосы ниспадали на спину блестящими, густыми локонами, и она заколола их назад с лица сине-белыми цветочными заколками, которые она зачаровала, чтобы соответствовали платью. Белый укороченный жакет и пара белых балетных туфель с кружевной нашивкой с цветочным рисунком, закрывающей самую переднюю часть ее ноги, завершали образ, и, как обычно, она оставалась без макияжа. На ней были простые бриллиантовые серьги-гвоздики, подаренные ей родителями еще до того, как она поступила в Хогвартс, и серебряное ожерелье с подвеской в виде сердечка на шее, которое ниспадало над ложбинкой ее грудей, которые были подняты встроенным в платье бюстгальтером. Она была прекрасна. Розовый оттенок покрыл ее щеки, и она нервно заерзала под их пристальными взглядами. — Может, мне переодеться? — спросила она, но ответа не получила. Тренер Бертон закатил глаза, глядя на своих подопечных. — Нет, младший тренер, ты прекрасно выглядишь, — похвалил он, одарив ее редкой улыбкой. — Спасибо, — смущенно пробормотала она, и он усмехнулся. Привлекая внимание игроков, тренер Бертон одарил их взглядом, который заставил их прочистить горло и отвести глаза от Гермионы, напомнив, что они должны быть уважительными. Она была не только невестой их товарища по команде, но и формально их боссом. — Почему Вуд в таком настроении, когда ты так выглядишь? — спросил Мэллой, нагло ухмыляясь Гермионе. Томпсон потянулся и стукнул его по руке, бросив на него предупреждающий взгляд. — Утренние газеты, особенно «Ежедневный пророк», — вздохнула она. — Разве ты не слышал? Я держу Оливера под проклятием Империуса, и я напала на его поклонника номер один в приступе ревности, — она закатила глаза, и тренер Бертон усмехнулся, когда она фыркнула и сложила руки на груди. — Да, мы это видели, похоже, Скитер действительно достала его, — сказала Палли. — Правило сорок, — предложила Гермиона. — Что? -растерянно переспросили они. — Если вы думаете, что кто-то хочет вас достать, то, скорее всего, так оно и есть, — объяснил Оливер, находясь на расстоянии слышимости, когда спешился и подошел к ним. Он встал рядом с Гермионой, бессознательно потянулся к ее руке и переплел их пальцы. — Не волнуйся, я устрою ей ад, — злобно усмехнулась Гермиона. Прочитав утреннюю статью, Оливер больше не чувствовал жалости к Скитер, она заслуживала того, что Гермиона посылала ей. — Сегодня утром я послала ей эльфийское вино, смешанное с любовным зельем, и она будет мучить первого, кого увидит. А самое лучшее? Я заколдовала бутылку; каждый раз, когда она пьет вино, она забывает, что сделала, поэтому, как только любовное зелье выветрится, она выпьет вино, и любовное зелье снова вступит в силу, все, что нужно — это один глоток. Я не настолько жестока, чтобы лишить ее контроля, просто немного изменить ее действия, зелье совершенно законно, я позаботилась об этом. Так что не только она поставит себя в неловкое положение, но и остальным сотрудникам придется терпеть ее, пока не опустеет бутылка вина, — команда уставилась на нее, удивленная, испуганная, но и впечатленная. — Кроме того, Оливер, правило шестое. — Этого я еще не знаю, — нахмурился он. — Тебе должно быть все равно, что о тебе думают другие. — Гермиона, она сказала, что ты наложила на меня проклятие Империуса, — он недоверчиво посмотрел на нее. — И мы все знаем, что это не так. Если бы я это сделала, ты бы не спорил со мной так много, — она пожала плечами. — И она обвинила тебя в том, что ты напала на Мэри, а также на двух невинных прохожих? — Подожди, Мэри была той фанаткой, на которую ты напал? — глупо сказал Бишоп, съеживаясь под взглядом Оливера. — Она ни на кого не нападала. На Гермиону напали двое бывших одноклассников, они были Пожирателями Смерти и чертова Мэри, — огрызнулся Оливер, Гермиона цыкнула. — Разве ты не знал, что у них с Оливером есть что-то особенное? Они так любят друг друга, что у нее есть его майка, — сообщила она им, смех пузырился из них и эффективно разрушал напряжение, которое начинало нарастать. — Так что же произошло на самом деле? — спросил Палли. — Короче говоря, на меня напали два Пожирателя Смерти, и из ниоткуда появилась подружка Оливера, — они хихикали над раздраженным взглядом Оливера. — Она сказала, что для того, чтобы Оливер был с ней, с той, которую он любил, я должна умереть, — она пожала плечами. Они уставились на нее. — Ну что ж, думаю, нам пора приступать к тренировкам, у тебя ведь завтра матч. — Уимбурнские осы не знают, что их ждет, — усмехнулся тренер Бертон, оценивающе глядя на Гермиону. — А теперь приступайте к тренировкам, которые вам дала младший тренер. Оливер неохотно отпустил руку Гермионы, и когда он это сделал, несколько членов команды заметили кольцо на ее левой руке. — Итак, Вуд? Что происходит? — спросил Палли, когда они все собрались в круг в воздухе после того, как сели на метлы и взлетели. — О чем это ты? — он смущенно нахмурился. — Ты и Гермиона, — пожал он плечами. — Вы, кажется, гораздо ближе, — заметил он. — Ты наконец-то…- Мэллой многозначительно пошевелил бровями, Оливер бросил на него яростный взгляд. — Кстати, Гермиона сегодня выглядит восхитительно, — ухмыльнулся он, наслаждаясь тем, что разозлил капитана своей команды. — Клянусь Мерлином, ты вот-вот получишь бладжером по морде, — пригрозил Оливер. — Так что же все-таки произошло? — спросил Томпсон, закатывая глаза. — Я заметил некое кольцо на её пальце, — поддразнил он. Оливер заерзал на метле. — Я попросил ее выйти за меня замуж. — Но ты же уже женитесь, — нахмурился Кингс, озадаченный его словами. — Да, я попросили ее выйти за меня замуж, без влияния или принуждения, как того требует закон. Я хотел, чтобы она сделала это, потому что она сама хочет. — И что же она сказала? — Уилкс выгнул бровь. — Она носит кольцо, придурок. Как ты думаешь, что она сказала? — Бишоп закатил глаза. — Да? — Естественно, — фыркнул он, остальные хихикали над своим товарищем по команде. — Но я думал, что Гермиона не хочет кольца, — заметил Бриггс. — Да, но она заслуживает настоящей помолвки. Сначала она пыталась заставить меня взять его обратно, — его губы дернулись. — Слишком маленькое? — догадался Бишоп, понимающе кивая. — Я знаю, каково это, — у Меган была такая же реакция. — Нет, на самом деле, как раз наоборот, — ответил он, на их лицах выступило удивление. — Она сказала, что это слишком дорого, и хотела, чтобы я обменял его на более дешевое. Она сдалась только тогда, когда я пригрозил использовать лищающий воли амулет. — Сколько ты заплатил? — с любопытством спросил Келси. — Девять, — пожал плечами Оливер. — Девять сотен? — Девять тысяч, — поправил Оливер, забавляясь их удивленными взглядами. — Я потратил три с половиной, — пробормотал Мартин, и большая часть команды кивнула, как будто они потратили примерно столько же. — Почему так дорого? — спросил Фокс. — Я специально для нее сделал кольцо, единственное в своем роде, — пожал он плечами. — Это дорого, даже для человека с нашей зарплатой, — прокомментировал Фишер. — Она того стоит, — просто сказал он, не сводя глаз с фигуры внизу, пока она разговаривала с тренером Бертоном. — Это еще не все, что изменилось, — со знанием дела сказал Палли. — Ты ведь сказал ей, не так ли? — Сказал ей что? — Что ты любишь ее, — голова Оливера резко повернулась к нему, видя соответствующие ухмылки, которые наблюдали за ним. — Нет смысла отрицать это, приятель, все видят. Ты не очень-то умеешь скрывать свои чувства. Оливер сокрушенно вздохнул. — Отлично, а сказал ей, — проворчал он. — Но ты не понимаешь, ее так легко полюбить. Только за последние две недели ее трижды приходилось исцелять, она была свидетелем того, как падала в обморок и не просыпалась. Вас не было там, когда пресса преследовала ее, вы не слышали того, о чем ее спрашивали. «Мисс. Грейнджер, вы ответственны за исчезновение Гарри Поттер, Рона и Джинни Уизли? Мистер Вуд, вы не боитесь исчезнуть?» — передразнил он, хмурясь. — После всего, что она пережила, она заслуживает того, чтобы о ней заботились. — Через что она прошла? — спросил Уилкс интригующе, зная, что многие события войны держались в секрете, в тайне. — Ты скоро узнаешь, на какие жертвы она пошла ради нашего мира. Она собирается писать книги о войне; она хочет, чтобы люди знали правду, а не версию Министерства. Думаю, это поможет ей в долгосрочной перспективе. — Раз уж мы затронули эту тему, то не она ли ответственна за исчезновение…- он так и не закончил, убийственный взгляд Оливера был пугающим. — Неважно, — он откашлялся. — Нет, это не так, придурок. Они оставили ее по собственному желанию, все, что они оставили, это записку, в которой говорилось, что они не могут справиться с давлением последствий, и они оставили ее разбираться с этим в одиночку. Они ушли посреди ночи, как трусы, даже после того, как она сделала для них все. Что касается меня, то Гарри Поттер — не спаситель волшебного мира, а Гермиона, и ты будешь думать то же самое, когда ее книги будут выпущены, — с этими словами он улетел, сигнализируя об окончании разговора. Команда задумчиво и вопросительно посмотрела на другого, прежде чем последовать примеру своего капитана и приступить к тренировкам.***
Когда пришло время для пресс-конференции, Оливер слетел с трибуны и увидел Гермиону, расхаживающую по полю. Он с нежностью понаблюдал за ней — она действительно выглядела прерасно — прежде чем приблизился. — Готова поставить их на место? — спросил Оливер. Она начала яростно мотать головой, её кудри стали подпрыгивать, когда она продолживала ходить по полю. — Нет, кажется, я передумала, я не могу этого сделать. Почему я вообще решила, что это хорошая идея? Фыркнув, Оливер слез с метлы, после чего взял её за руки, когда она проходила мимо него, и притянул к себе, обхватив руками, обхватив руками, чтобы она не смогла вырваться и продолживать мельтешить перед глазами. Устало вздохнув, она обняла его и спрятала лицо у него на груди, её губы растянулись в улыбке, когда она мягко поцеловал её в макушку. — Скиттер запретили участвовать в конференции, её там не будет, а если и придёт, то её не пустят. Если это поможет тебе чувствовать себя комфортно, я могу все взять на себя, чтобы ты не волновалась — Спасибо, — пробормотала она благодарно. — Мне не нравится быть в центре внимания, прессу я ненавижу ещё больше. — Я не отступлю, я не позволю вам напасть на твой образ, я поставлю их на место и когда ты будешь чувствовать себя комфортно, ты сможешь влиться в разговор. Гермиона кивнула, сильнее утыкаясь в грудь Оливера. — Ты уверен, что мне не стоит переодеваться? — нервно спросила она. — Воробей, ты прекрасно выглядишь, ты можешь даже носить одежду Трелони и все равно быть прекрасной. Она легонько шлепнула его по руке и рассмеялась; он знал, что она не слишком любит учителя прорицания, вот почему он привел её в пример. — Пойдем, — Оливер отстранился от неё, взяв её руку и повел вверх по трибунам, в сторону конферент-зала, зная, что Квоффл бежит позади; они не могут допустить того, чтобы он покусал кого-нибудь. — Я просто собираюсь быстренько сходить в ванную прежде чем мы пойдем, — сказал ей Оливер, отпуская её руку и ожидания кивка. Когда он вошел в ванную, Гермиона облокотилась о стену позади неё, откидывая голову и прикрывая глаза, скрестила руки на груди и попыталась собраться с мыслями. К несчастью, молчание длилось недолго, звонкий стук каблуков о мрамор разрушил его. — Посмотрите кто у нас тут, безумная и жестокая магглорожденная, — услышала Гермиона чей-то голос и, открыв глаза, все же смогла устоять перед желанием вновь их закрыть. К ней приближалась жена одного из резервистов. Джина Келси, блондинка с короткими волосами и темно-зелеными глазами, Эшли Фокс, шатенка с волосами средней длины и темно-голубыми глазами, Кортни Бриггс, зеленоглазая шатенка, Пэнни Уэст, кареглазая и коротковолосая шатенка, Ребекка МакДжи, брюнетка с почти черными глазами, Салли Фишер, рыжеволосая и зеленоглазая девушка, и наконец, Зара Мартин, брюнетка со светло-голубыми глазами. Они были черезчур загорелыми, не считая Ребекки и Кортни, что и так были довольно темными и совсем бледной Пэнни. Все они, однако, щеголяли в тесной и открытой одежде и с таким слоем макияжа на лице, что можно было бы открывать свой магазин. — Дамы, — поприветствовала их Гермиона, снова откидывая голову и закрывая глаза. — Зачем ты напала на ту бедную девушку? Боишься что Оливер найдет кого-то более подходящего? — спросила одна из женщин, Гермионе было все равно. — Это ложь, — сказала она, не видя смысла спорить с ними. Они услышат только то, что хотят услышать. — Ты ведь понимаешь, что выглядишь как шлюха, да? — заговорила другая, аи в это время Оливер вышел из ванной, его глаза опасно сверкнули в сторону женщин, не замечающих его. — Тогда я идеально вписываюсь, — безразлично проговорила Гермиона, пожимая плечами. Оливер усмехнулся, перетягивая внимание на себя. — Привет, Оливер, — промурлыкала Эшли Фокс. — Гермиона? — спросил Оливер, его менее чем довольное лицо было обращено к группе ведьм. — Как младший тренер ты имеешь право запретить любому желающему входить на стадион, хочешь запретить им входить? Гермиона фыркнула и подняла голову. — Но что же они будут делать, если им запретят приходить и жаловаться на всех и вся? — невинно спросила она, губы Оливер дернулись. — У них явно не хватит интеллекта или мотивации получить собственную работу, и поэтому приезжают сюда и живут на заработанные мужьями галеоны. Я, однако, за честный труд и сама оплачиваю свою жизнь. Неужели она ведет себя как стерва? О да. Ей жаль? Ни капли. Им давно пора попробовать свой яд на вкус. На лицах женщин отразилось возмущение; Гермиона в свою очередь не выглядела особо обеспокоенной и озабоченной. — Образец для подражания, — гордо кивнул Оливер. — Ты не только умна и красива, но и учишь молодое поколение не полагаться на мужчин во всем, нужно быть независимой, чего не скажешь о вас, дамы. — На твоем месте я бы этого не делала, — Проговорила Гермона, увидев, что Эшли Фокс достает палочку. Должно быть, она лидер их сучьего круга. — Ты забыла, что я ненормальна и жестока? Твои слова. Разве не помнишь, что я сделала с Мелани и Ханной? За прошедшие годы я создала нескольно заклинаний, и буду не против создать ещё одно, даже назову в твою честь, — сказала она, Оливер сесело усмехнулся. — На твоем месте я бы вспомнил, кто ты в следующий раз. Мало того, что Гермиона младший тренер, она еще и ветеран войны и по имени с Министром магии, — напомнил им Оливер, прежде чем повернуться к Гермионе, ободряюще улыбаясь. — Готова, Воробей? — Нет. Он усмехнулся и покачал головой. — С тобой все будет хорошо, пойдем, — он выжидающе протянул руку, и она вложила в неё свою ладонь. Оставив позади группу возмущенных и смущенных ведьм, он повел ее дальше по коридору, пока они не достигли конференц-зала, Гермиона глубоко вздохнула, прежде чем Оливер открыл дверь. В тот момент, когда они вошли внутрь, вспышки камер ослепили их, и толпа репортеров, журналистов и любопытных поднялась со своих стульев и приблизилась к ним, они кричали друг на друга, чтобы быть услышанными, команда безопасности сдерживала их. Гермиона и Оливер прошли по расчищенной дорожке к приподнятой сцене и поднялись по ступенькам, остановившись перед подиумом. Чтобы отвлечься, Гермиона обвела взглядом комнату, увидев, что она большая и просторная. Три стены были белыми с большим логотипом Паддлмира в середине на каждой, окна от пола до потолка покрывали всю четвертую стену, позволяя проникать большому количеству естественного света. Темно-синий ковер лежал у них под ногами, а на полу были расставлены складные стулья, образуя зону отдыха. Оливер подождал, пока толпа снова не заняла свои места и не успокоилась, прежде чем сказать, — Мы пригласили вас сюда сегодня, чтобы обсудить некоторые вопросы, касающиеся меня и Гермионы, — его голос был ясным, привлекая внимание всех в комнате, несмотря на то, что оно и так было обращено на него. — Если нас прервут, мы уйдем, и эта конференция закончится, мы не будем принимать никаких вопросов в это время, мы можем, однако, сделаем это ближе к концу. Гермиона посмотрела на Оливера, впечатленная его уверенностью и командным тоном, и почувствовав ее взгляд, он посмотрел на нее сверху вниз, его губы дернулись в ухмылке, пока она не ущипнула его за бок в знак предупреждения. Он сжал ее руку, успокаивающе проведя большим пальцем по тыльной стороне ладони, этот жест был скрыт за их спинами. — Вчера, когда мы были в Косом переулке, на Гермиону напали двое бывших одноклассников и моя поклонница. Их личности не будут раскрыты в настоящее время, но Гермиона была вынуждена защищаться от нападавших, и позже они были взяты под стражу, — вспышки камер продолжали ослеплять их, а перья были зачарованы, чтобы быстро записывать заметки. — Поклонница, которая напал на Гермиону, в прошлом доставляла мне некоторые проблемы, после того как вломилась в мою квартиру, украла некоторые мои вещи и преследовала меня. Она сделала ещё один шаг к этому, когда решила противостоять Гермионе, невинной женщине. Это уже второй раз за две недели, когда на Гермиону нападают мои поклонники, первый раз на ее прежнем месте работы. Я не потерплю такого поведения, это не вина Гермионы, что она и я были подобраны вместе; это дело Министерства, и она не виновата. Гермиона, чувствуя головную боль, возникающую от ярких вспышек камер, наклонила голову, чтобы прислониться к его плечу, рот Оливера дернулся в улыбке. — То, что я недавно читал в новостях, просто смешно. Гермиона не набрасывалась на одного из моих поклонников в порыве ревности, она защищалась. Гермиона не заставляла меня покупать ей обручальное кольцо, если честно, она вообще его не хотела. Дело в том, что она специально сказала мне не покупать ей кольцо, было сложно убедить её взять его, получилось только после угроз использовать Прилипающий Амулет на кольце, — сказал Оливер, глядя на Гермиону с нежным выражением. — Гермиона Грейнджер — самая умная, добросердечная и бескорыстная из всех, кого я когда-либо встречал, и она не заслуживает того обращения, которое ей пришлось вытерпеть, чтобы вы могли продать несколько газет. Вы не только оскорбляете и ее, и меня, но и придираетесь к ее характеру, и вам всем должно быть глубоко стыдно за себя. Гермиона сжала руку Оливера, привлекая его внимание, и едва заметно кивнула, давая понять, что чувствует себя достаточно уверенно, чтобы взять инициативу в свои руки. Сделав глубокий вдох, она убедилась, что смотрит вперед, а не на вспышки фотоаппаратов. — Вчера мне задали ряд вопросов, и сегодня я постараюсь ответить на них как можно лучше. Чувствую ли я угрызения совести за то, что сделала? Я чувствовала себя ужасно, но я сделала то, что было оправдано; я защищалась, но, зная, что мои нападавшие были гораздо менее опытны, чем я, в искусстве защиты, я использовала только защитные заклинания, магию, которая выводила из строя, а не вредила или ранила. То же самое нельзя сказать о нападавших. У меня было несколько переломов, порезов и синяков к тому времени, как авроры прибыли, чтобы успокоить происходящее. Двое из моих нападавших были сбиты с ног мной, а у третьего был довольно неприятный собачий укус, и он был сбит с ног Оливером, он прибыл, когда атака была в разгаре. Собака, о которой идет речь, принадлежит мне и Оливеру, и он защищал меня. Обвинения не будут предъявлены ни одному из нас. — Нет, я не несу ответственности за исчезновение Гарри Поттера, Рона и Джинни Уизли. В ночь Последней Битвы они приняли решение уехать, не сообщив никому о своих планах, оставив только записку для меня и семьи Уизли, в которой говорилось, что они хотели бы немного попутешествовать теперь, когда война закончилась. Они не знают, как долго их не будет, и мы тоже. Я не знаю, где они, и они не пытались связаться с нами или ответить на наши письма. Гарри Поттер был не просто моим лучшим другом, он был моим младшим братом, и я провел семь лет рядом с ним, моя верность была непоколебима. Рон был вспыльчивым и мог быть злым, когда хотел, но он был моим лучшим другом. И Джинни, она была моей лучшей подругой. Я бы никогда не причинил им вреда, не только потому, что у меня не хватило бы сил после Битвы, но и потому, что они были моей семьей. Оливер гордо посмотрел на нее сверху вниз, Гермиона подняла глаза, чтобы увидеть его улыбку. — А что касается Риты Скитер, намекающей, что Оливер находится под проклятием Империуса? — Гермиона замолчала, вздохнув. — Оливер явно не находится под проклятием Империуса. Мало того, что нет никаких физических признаков, таких как мутные глаза или изменение поведения, но если бы это было так, он не стал бы так сильно со мной спорить. Оливер фыркнул. — Это правда, — кивнул он, поморщившись, когда Гермиона ущипнула его за бок. — Ты просишь, чтобы тебя пощекотали, — он посмотрел на нее сверху вниз, зная, что она ненавидит, когда ее щекочут. — Ты напрашиваешься на то, чтобы тебя пугали Летучими мышами, — нахмурилась она. — Тогда я дам Гарольда Квоффлу, — поддразнил он. — Тогда я заменю твою форму на форму «Пушки Педдл», — огрызнулась она. — А я перестрою библиотеку, — пригрозил он, и его губы дрогнули от ужаса, мелькнувшего в ее глазах. — Тогда я подожгу твою метлу, — она прищурилась. Услышав, как кто-то прочистил горло, они оба повернулись лицом вперед, вспомнив о том, где они находятся и с какой целью. — Видите, что я имею в виду? — раздраженно сказала Гермиона. — Здесь нет проклятия Империус, — она махнула ему рукой, и Оливер фыркнул. — Я не боюсь, что следующим исчезну я, — Оливер закатил глаза. — А Гермиона не склонна к насилию, в ее теле нет ни капли подлости. Она саркастична и остроумна, но не злонамеренна, чего нельзя сказать о некоторых женах, — пробормотал он, и Гермиона снова ущипнула его за бок, уголок его рта дернулся от удовольствия. — Я благодарен за то, что меня подобрали к Гермионе, при других обстоятельствах я, скорее всего, не встретил бы Гермиону, и упустил такого удивительного человека. У меня не было бы шанса влюбиться в нее. Толпа взорвалась вздохами удивления, спеша записать все, пока они наблюдали, как они наблюдают друг за другом. — Я благодарна, что меня свели с Оливером, была явная возможность, что меня могли сватать к бывшему Пожирателю Смерти. Но мне повезло. Большинство людей считают Оливера одним из самых завидных холостяков Британии, основываясь на его внешности, славе, богатстве и статусе. Но я этого не делаю; я благословлена тем, что вижу настоящего Оливера каждый день, Оливера Вуда, которого вы не видите за камерой или за пределами поля для Квиддича. Он невероятно умен, страстен и решителен. Он заставляет меня смеяться и улыбаться, и он заставляет меня плакать от разочарования. Он такой добрый, щедрый и скромный. Он не умеет готовить, чтобы хотя бы выжить, и он отвратителен во всем, что связано с украшением, но он блестяще слушает меня, он ценит мое мнение, он помнит то, что я говорю, он утешает меня, когда я в этом нуждаюсь, и он поправляет меня, когда я слишком самокритична. У нас много общего и много различий. Мы уравновешиваем друг друга; там, где один падает, другой поднимается. При других обстоятельствах я, скорее всего, не встретила бы Оливера и упустила бы кого-то особенного. У меня не было бы шанса влюбиться в него. Гермиона впилась в него взглядом, видя, как смягчается выражение его лица и глаза наполняются любовью и нежностью. Она была уверена, что повторяет его. Оливер молча поднес руку, которую держал ко рту, и поцеловал ее, прежде чем притянуть ее к себе и обнять. Ее правая рука обвилась вокруг его спины, а левая лежала на его груди, ее обручальное кольцо сверкало на солнце. Это был тип близости, которую нельзя было заставить. Это было не для шоу, для публики или Министерства, это было подлинно. — Я люблю её, — произнес он. — И я люблю его, — искренне подтвердила Гермиона. — Все просто, — они невольно заговорили хором, весело глядя друг на друга. — Этот закон свел нас вместе, но я влюбился в нее без всякого влияния и я попросил ее выйти за меня замуж, потому что хотел. — Я влюбилась в него сама и согласилась выйти за него замуж не из-за закона, а потому, что хотела выйти за него замуж. — Что касается нас, то этот закон на нас не распространяется. — Мы будем следовать правилам, но мы женимся друг на друге, потому что хотим, а не потому, что должны, — закончила Гермиона, глядя на Оливера. — С каких это пор мы с тобой разговариваем, как близнецы? — Не знаю, это странно, правда? — Нет, как ни странно, это естественно, — пожала она плечами. — Не так ли? — ответил он, забавляясь. — Фред и Джордж, берегитесь, — согласилась она, Оливер усмехнулся, прежде чем они оба повернулись лицом вперед. — Если бы мои поклонники действительно заботились обо мне, они бы увидели, что Гермиона делает меня счастливым. Желание быть с ней, желание жениться на ней, независимо от того, как нас свели вместе. Мои истинные поклонники были бы счастливы, что я счастлив, и они перестали бы беспокоить Гермиону. Поэтому я прошу их оставить ее в покое. Она не сделала ничего плохого и поддерживает меня, она дает мне то, чего у меня никогда раньше не было. Это сделало меня не только лучшим игроком в квиддич, но и лучшим человеком. Я люблю ее и ненавижу видеть, как она расстроена и ранена из-за того, что мои поклонники сделали с ней. — У вас есть какие-нибудь вопросы? — спросила Гермиона. Толпа взорвалась шумом, все старались перекричать друг друга, вставая со своих стульев и безумно размахивая руками, пытаясь привлечь их внимание раньше, чем кто-либо другой. Гермиона устало вздохнула, прежде чем издать громкий свист, шум вскоре затих. — Вот так-то лучше. Давайте попробуем вести себя как цивилизованные люди, хорошо? По одному, — сказала она, кивнув в сторону рыжеволосой женщины в очках с толстыми стеклами на носу, под которыми скрывались голубые глаза. — Мистер Вуд? Люси Майлз, «Ежедневный пророк». Вы верите, что мисс Грейнджер будет подходящей женой для квиддича? — Нет, — он покачал головой один раз. — Я знаю, что она будет блестящей женой. Она не согласна со мной в этом, потому что она самокритична, но она будет одним из лучших квиддичных жен, которые когда-либо видели. Она должна быть продуктивной, иначе ей становится скучно или она чувствует, что не использует свои знания с пользой, чего нельзя сказать о других квиддичных женах. Гермиона — младший тренер Паддлмира, первая, кого нанял тренер Бертон за тринадцать лет тренерской работы, — гордо заявил он. — Большинство квиддичных жен даже не знают, в какой позиции играют их партнеры, — сказал он, окидывая их взглядом, все еще злясь на их предыдущее взаимодействие. Гермиона предупреждающе ущипнула его за бок. — Гермиону наняли из-за ее внимания к деталям, обширных знаний в квиддиче и способности контролировать команду. Все уважают ее, и поскольку она единственная женщина в команде, она неофициально взяла на себя роль матери квиддича, она заботится о нас. Она усердно работает с нами и не принимает от команды никакого дерьма. Она еще раз ущипнула его, Оливер едва удостоил ее взглядом, когда кивнул белокурой ведьме, ее волосы до плеч падали на темные глаза. — Мисс Грейнджер, мистер Вуд? Синтия Шоу, «Ведьмин еженедельник». Что, по-вашему, сделало ваши отношения такими, какие они есть сегодня? — Ну, — начала Гермиона, — Мы, конечно, знали друг друга в школе, но до недавнего времени официально не встречались и не говорили друг другу больше нескольких слов. Учитывая далеко не идеальные обстоятельства и неловкость ситуации, мы решили, что лучше всего сделать все возможное, чтобы облегчить себе задачу. Мы подумали, что лучше всего начать наши отношения с знакомства, знакомства друг с другом. Мы проводили вместе столько времени, сколько могли, не будучи слишком занятыми. Не успела я опомниться, как влюбилась в него. Не так много людей могут справиться с моими разглагольствованиями, шутками и угрозами быть проклятыми, когда он раздражает меня. — Гермиона имеет дело со мной, я дразню, смеюсь над ней, так как она довольно неуклюжа, и расстраивается, когда обучение не совсем идет по плану. Мы честны друг с другом, мы оба приложили усилия, чтобы наши отношения работали, и мы работаем вместе, что является бонусом для меня, поскольку я могу смотреть на нее весь день, — сказал он, аудитория смеялась над ним, а Гермиона закатывала глаза. — У нас нет секретов. Он кивнул брюнетке, ее волосы были собраны в беспорядочный пучок, перо заткнуто за ухо, другое застыло над пергаментом в ее руке. — Мисс Грейнджер, мистер Вуд? Лесли Джонс, «Ведьмин еженедельник». У вас, кажется, крепкие отношения; есть ли у вас какие-нибудь советы для других пар по закону? — Совет? Я бы сказала, не деритесь друг с другом, нет никакого выхода из закона, и нет смысла спорить. Это пустая трата времени и энергии, которые можно было бы потратить на улучшение отношений и знакомство друг с другом. Вы можете не любить друг друга, но вы можете научиться быть вежливыми. Ждут детей, это главная цель закона, и ни один ребенок не должен воспитываться во враждебной среде. Если и есть что-то, с чем вы можете согласиться, так это то, что вы будете любить своего ребенка безоговорочно и хотите для него самого лучшего. — И если тебе не особенно нравится твой партнер, когда дело доходит до еженедельного задания по завершению брака по правилам, выпей побольше огненного виски, — предложил Оливер, публика засмеялась, а Гермиона закатила глаза. Гермиона кивнула черноволосому волшебнику, несколько прядей упали ему на лоб и упали в карие глаза, и он протянул руку и отбросил их в сторону. — Мисс Грейнджер? Джереми Килн, «Придира». Ходят слухи, что вы пишете книгу, это правда? Гермиона не стала притворяться удивленной тем, что они каким-то образом узнали. — Да, это так. В общей сложности я напишу семь книг, каждая из которых будет основана на войне и событиях, поразивших этот мир. Я уже добилась некоторого прогресса и надеюсь, что первая книга будет опубликована к октябрю, самое позднее — к ноябрю. Я могу гарантировать, что то, что будет написано, будет на сто процентов правдой, исходящей прямо из источника того, кто не только пережил это, но и был непосредственно в центре всего этого. Ее глаза обшарили комнату, прежде чем кивнуть в сторону белокурой ведьмы, выражение ее лица было спокойным и задумчивым. — Мисс Грейнджер? Дженни Хертс, «Придира». Как вы думаете, почему Рита Скитер была так резка, когда писала эти статьи о вас и мистере Вуде? — О, это просто, она меня ненавидит, — пожала она плечами. — Но это чувство взаимно. У нас с мисс Скитер долгая история, началом с моего четвертого курса в Хогвартсе. Я не была согласен с тем, как она обращалась с определенными людьми или как она игнорировала школьную и министерскую политику, поскольку она брала интервью и использовала прыткопишущее перо у несовершеннолетних студентов без присутствия взрослых, и то и другое незаконно. Я была единственной, кто смог противостоять ей, и она ненавидит меня за это. С тех пор каждая статья, которую она пишет, и в которой упоминаюсь я, является жестокой, уменьшающей характер и на сто процентов ложной. Но эре лжи, пропаганде и жестокости мисс Скитер приходит конец. Наконец, еще через двадцать минут все вопросы были заданы и на них были даны ответы, конференция подошла к концу, чему Гермиона была рада. — Мы хотели бы поблагодарить вас всех за то, что пришли сегодня, и мы надеемся, что ответили на все ваши вопросы, а теперь, если вы нас извините, у нас завтра матч, и мы должны вернуться к тренировкам, чтобы продолжить нашу подготовку, — закончила Гермиона конференцию, она и Оливер спустились по лестнице сцены и вышли из комнаты, держась за руки. Когда дверь за ними закрылась, Гермиона прислонилась к стене, устало вздохнув, и Оливер усмехнулся. — Я не знаю, как ты все время это делаешь. Это было ужасно, все эти люди смотрели на меня и ловили каждое мое слово, — она вздрогнула, а он усмехнулся. Она подняла голову и посмотрела в его веселые глаза. — Я серьезно, понимаешь? Каждое мое слово. — Я знаю и прекрасно понимаю, — он наклонился и поцеловал ее.