И все те пути ведут к тебе

       Еще стоя там, у своего шкафчика, Мейфилд по его сжатым кулакам легко поняла, что Уилер чём-то озадачен, и черт дёрнул ее именно в этот момент схватить злосчастный, попавшийся именно в этот момент под руку учебник по математике и подойти к нему. Даже не думая о чем-либо ещё. Даже не желая представлять, что из этого может выйти.        Она хотела выдавить что-то вроде поздравления, но снова, едва открыв рот и чуть засмотревшись, буквально на миллисекунду, на вены на его руках, Макс произносит лишь его злосчастную фамилию, забывая обо всем, что хотела сказать до этого, ведь Майк оборачивается катастрофически быстро, но с таким рассеянным лицом, что Мейфилд сама опешила.        — Чего тебе, Мейфилд? — непонятно, чего больше в этом голосе, недовольства или растерянности, но она решает не разбираться в этом и неуверенно продолжает.        — Я... знаешь, просто с Днём Рождения, — говорит она, немного торопясь, поправляя спадающую на лицо прядь вьющихся рыжих волос, что тут же цепляет ее розовые щеки с огромным количеством веснушек, а после протягивает Майку книгу, с которой все это и началось.        — Учебник? — хмыкает Майк, но все же принимает его. Манжеты его рубашки чуть поднимаются, и ему на глаза снова попадается фраза его соулмейта. А в голове проносится тихое «это именно то, что она сказала», а после в противовес этой глупой мыслишке прилетает: «Джейн тоже сказала это, и ещё Хренова туча людей произнесёт твою фамилию. Расслабься».        — Да, знаешь, я подумала, что... — Макс не могла не заметить некой паузы, когда Майк, как умалишенный, пялился на своё левое запястье, но все же язвить насчет фразы его соулмейта почему-то не хотелось. — В общем, я могу взять и тот, разваливающийся, у Миссис Браун.        — Вот это одолжение — уже на порядок тише говорит Майк. И усталости в его голосе так много, что Макс даже готова сказать, что снова хочет услышать немного колкостей от этого придурка, — Спасибо. — Макс сама даже не верит, что он ее поблагодарил и именно из-за этой, так непохожей на Майка собирается выпалить.        — Слушай, я прекрасно понимаю, что это не моё дело. Но Джейн... — непонятно, кто тянет Мейфилд за ее длиннющий язык, но она решается и наконец начинает говорить, вот только Майк тут же перебивает ее:        — Да, ты права. Это не твоё дело.        — Мог бы хотя бы дослушать до конца, — недовольно фыркает она, и прежнее волнение тут же уходит. На смену ему приходит легкое раздражение и покалывание в голове, которое ещё совсем недавно было привычным рядом с Уилером.        — Если бы ты сказала мне что-то новое, я заплатил бы тебе десять баксов. Но, к сожалению, Мейфилд, сегодня ты останешься без денег, — и злости в этой фразе нет ни капли. Скорее даже слышится расстройство и немного даже разочарования, отчего Макс, сама не понимая, что за глупости делает, тут же вытянула вперед руки и притянула парня к себе, обнимая, перед этим разумеется зажмурив глаза, так сильно, что они тут же заболели.        Секунды хватило, чтобы осознать, что руки Уилера, так и остались лежать по швам и она поняла, что совершила ужасную ошибку, что еще немного - и это точно станет новой любимой темой для издевок Майка. И также темой, над которой она будет размышлять бессонными ночами еще следующие недели две, так что девушка вдруг отталкивает его, так же быстро, как и притянула ранее. Пялится в его плечо из-за невозможности поднять взгляд выше, кажется, даже меньше пары миллисекунд, бросает что-то отдаленно похожее на "Все будет хорошо" и разворачивается, спеша уйти.        — Эй, Макс! — сразу кричит ей вдогонку Майк, и он может поклясться себе, да и не только себе, он может даже дать торжественную клятву президенту или Папе Римскому, что делает это исключительно лишь из-за уговоров друзей и капельки вежливости. — Приходи, если хочешь, ко мне. Сегодня. Моя... — и вот эту запинку Макс замечает прекрасно, от этого почему-то хочется снова обнять Майка, но сдерживать этот нешуточный порыв все-таки приходится, — мама... она готовит весь день, так что... В общем, приходи. В семь, — и по этому глупому, удивленному взгляду Мейфилд парень понимает, что приходить она изначально и не собиралась, и мысленно вздыхает. От облегчения, конечно.        — Я подумаю над этим, — она улыбается и добавляет, — нам кстати пора на урок, — разворачивается и скованной походкой, очень редко появляющейся у неё, уходит в направлении кабинета.        И как же все таки хорошо, что Уилер не может видеть своего лица, потому что, если бы у него сейчас было зеркало, он бы очень удивился тому, что, смотря на вьющиеся цвета неба в осеннем закате, словно теплые, как домашний свитер зимой, волосы, легко подпрыгивающие из-за ритмичной походки, он может так искренне улыбаться. А слово, засевшее где-то глубоко внутри, там же, где и звук колесиков ее скейта, ее взгляд, в то самое мгновение, когда он чуть не поцеловал ее, запах каких-то цветов, отдавало приятным стуком в грудной клетке.        Это чертово «у нас» грело точно так же, как и теплые лучи Солнца, которое почему-то постоянно светило именно ему в лицо, именно в этот день. На пару секунд в его голову приходит мысль, странная, ужасно странная мысль, о том, что, наверное, если его соулмейтом окажется Макс, он даже не удивится. И мысль эта почему-то не отпускает его еще очень долго.

***

       — Джейн? Ты рановато, — Майк смотрит на свои новые подаренные Нэнси наручные часы и понимает, что до условленного времени ещё как минимум полчаса.        — Я пришла помочь, Майки, — Хоппер снова целует его в щеку, и, не дожидаясь приглашения, входит в дом, попутно снимая легкую куртку и отбрасывая ее ему же в руки.        — Но я ведь не просил, — недоумевающе и с капелькой разочарования, которое Джейн удачно путает с облегчением, произносит он.        — Конечно, я же знаю, что ты никогда сам попросить об этом не сможешь, — она улыбается, пока Майк вешает ее желтую куртку на вешалку.        — Джейн...        — Майк? Кто там пришёл? — Карен Уилер, суетясь и отряхивая руки от чего-то, похожего на муку, выбегает в коридор, где сразу же встречает радостную Хоппер.        — Джейн, привет! — она подходит ближе, быстренько заключая девушку в объятья, стараясь не касаться ее своими немного вымазанными в муке руками, и звонко чмокает в розовую от легкого ветра с улицы щеку.        — Здравствуйте, Миссис Уилер. А я вот подумала, что вам нужна помощь и...        — Ох, да что ты, дорогая. Сегодня вы должны только отдыхать. Я все сама сделаю, осталось-то пару штрихов. Так что идите, развлекайтесь, — она улыбается, отодвигаясь, и махает грязной рукой в сторону комнаты Майка.        — Хорошо, — Джейн продолжает улыбаться, наблюдая, как Карен уходит, а потом оборачивается к Майку.        — Эй, ты куда? — заметив, что он куда-то уходит, она хватает его за руку, стараясь поспешить за ним.        — На улицу. Хочу подышать, — и снова она слышит совсем не то, что сам парень вкладывает в эти слова. И снова Джейн Хоппер не улавливает главного посыла.        — Я думала, в подвале мы с тобой... — Джейн смущенно опускает глаза, кривенько улыбаясь, на что Майк лишь хмурится. Отвратительно фальшивая скромность. И как давно это в тебе?        — Не сегодня, Джей-Джей, — он собирается уйти, но совсем забывает, что девушка продолжает держать его за руку, так что приходится выходить на задний двор им обоим. Они быстро садятся на качели, и если Майк изначально устремляет свой взгляд на небо, задирая голову, то Хоппер смотрит сразу на Уилера, то и дело щуря глаза.        — Майк, скажи мне честно. Что происходит? — начинает она с решительностью, прежде Уилером не виданной. Джейн всегда была неуверенной, боялась разговаривать по душам, а сейчас так просто и легко выпаливает вот это. И это заставляет Майка опешить.        — Ты о том, что я не хочу трахаться? У меня все дома, если ты не понимаешь этого, — парень даже головой не крутит, продолжает смотреть на серовато-голубое небо, и даже это не мешает ему выплёвывать фразы пропитанные ядом. Ей. Джейн-черт-ее-дери-Хоппер, более широко известной публике, как героиня его романа, любовь всей жизни Майка и куда уж без родственной души.        А вот Солнце, которое, еще немного погодя, зайдет за горизонт, нежно обволакивает Майка теплом. А в голове теперь, детские воспоминания о том, как Майк с отцом, точно также сидя на этих качелях рассматривали облака. Вот эта туча, пролетающая прямо над ними, напоминает своей формой мордочку кролика, а вот та, что чуть левее, похожа на шляпу ведьмы. Он переводит глаза с облака на облако, пока не замечает то, на которое заходящее солнце светит ярче всего. Оно яркое, будто апельсин, а формой похожа на локон едва вьющихся волос. От этого Уилеру почему-то становится ужасно тошно, и он сразу же поворачивается к девушке, пытаясь посмотреть в ее глаза, но она их прячет, собираясь с мыслями.        — Я не об этом, Майки. Что происходит между нами? — девушка наконец направляет взгляд, ранее опущенный на свои кроссовки, прямо на Майка. Вот только он вдруг чувствует себя дискомфортно, старается смотреть на щеки или нос, подбородок, губы, которые сейчас отчего-то уже не кажутся такими безмерно красивыми, куда угодно, лишь бы не в карие глаза.        — Ничего, — и, наверное, это самое точное описание всего происходящего. Ни-че-го.        — Порой мне кажется, что ты меня совсем не любишь, — обиженно произносит девушка, забавно, но все же растроенно морщась.        — Бред. Ты знаешь, что я тебя люблю, придумываешь себе там что-то, лишь бы пострадать, — Майк не удивляется сказанному, а лишь закатывает глаза в своей манере. Какая это по счету попытка докопаться до него с ничего? Он давно не считает.        — Я именно это и имею в виду.        — О чем ты, Джейн? Хватит сраных загадок, — это даже начинает раздражать ещё больше, отчего в голосе теперь слышится чрезмерная грубость.        — Ты не говоришь со мной, Майк. Ты молчишь. Ты смотришь по сторонам. Ты что-то ищешь. Ты не со мной, — до него долго доходит, что это действительно описывает его в полной мере. Описывает так хорошо, прямо в яблочко, и от этого по спине идут мурашки.        — Я говорю с тобой, Джейн, постоянно. И это не моя вина, что ты меня не слышишь. — и кому какая разница, что говорит он совершенно не то, что чувствует, далеко не в первый раз, так что это даже совсем не сложно. Имеет ли значение то, что все самое главное Майк Уилер рассказывает в полной тишине? Ей, кажется, плевать, — Как мне это все надоело.        — Мне тоже, Майк. Единственное, что я отчетливо слышу, что нам нужно... — Джейн вновь останавливается, тянет время, что раздражает только больше. Она уже начала это говорить, так чего вдруг так задумалась? Глупости.        — Расстаться? — заканчивает за нее парень.        — Взять паузу, — поправляет она тихо-тихо, будто продолжает сомневаться, стоит ли ей это вообще говорить. Может, легче будет сказать, что это просто шутка? Вот такая, глупая, день-рожденная шутка, чмокнуть в щечку и продолжать эти странные отношения.        — Паузу?        — Да, мы будем и дальше общаться, но как друзья. Пока не поймём, что к чему. Я думаю, это хорошая идея, - пояснила она, прерываясь на закусывания губы. Ее пальцы дрожат, а она даже не могла поднять взгляд от пола.        — Как скажешь, Джейн, — Майк соглашается сразу, пропуская мимо ушей, все сказанное ей. Он прекрасно знал значение этой паузы. И его это вполне устраивало, — Но ты ведь останешься? — Теперь уже с надеждой на это спрашивает Майк, ведь всё-таки без неё праздник будет не праздником, а подобием.        — Конечно, Майки, кто, если не я, будет контролировать весь процесс и не даст вам играть в приставку весь вечер? — она усмехается, искренне, но после этого тут же возникает дикая неловкость. Улыбка остается, но, очевидно, натянутая, так что Майк встает с качели, прослеживает, чтобы то же самое сделала и Джейн, и они оба, наконец, без этих глупых держаний за ручку или объятий, доходят до двери.        Майк уже тянется к ручке двери, как замирает, будто вспомнив что-то важное, вызывая легкое недоумение у стоящей рядом Хоппер.        — Я ее позвал, — эти слова вызывают ещё большее удивление Джейн, которое она усердно пытается крыть, но получается недостаточно хорошо. — Я не знаю, придёт ли она или нет, но я...        — А ты хочешь, чтобы она пришла? — тихо перебивает она, вытряхивая из головы это глупое, не сулящее ровным счётом ничего хорошего «а что если...»        — Наверное, раз я позвал ее.        «И, кажется, это было не ради вас с Уиллом», - хочет добавить Майк, но сдерживает окончание фразы. «И я сам не знаю, что значит это "Наверное"», - хочет сказать он сам себе, но даже так не решается. Куда делась его клятва? В жопу ее, вместе со всем происходящим с ним дерьмом.        — Хорошо, потому что вон она, идёт, вместе с Уиллом, — Джейн слегка кивает в сторону. И когда Майк поворачивает голову, остаётся лишь поблагодарить кого-нибудь за то, что Хоппер сбоку и не видит его лица. Потому что Майк, наверное, впервые не может скрыть свои истинные эмоции за налетом пренебрежения и пофигизма.        Макс идёт, улыбаясь и держа под руку Уилла, который рассказывает ей очередную шутку. В другой руке у неё что-то похожее на торт. Красное, как цветущий цветок граната, легкое платье в цветочек, которое невероятно ей идёт. Волосы, которые от этого яркого оранжевого света заходящего солнца кажутся еще более рыжими, разлетающиеся от ветра и улыбка чистая, не фальшивая. По сравнению с той, которую выдавила из себя Джейн.       И все это кажется таким неправильным, прямо до скребущего ощущения по зубам. Но именно поэтому Майк снова отмечает про себя, что он совсем и не удивится, если его соулмейтом будет именно она.