All i ever wanted was you.

Мартовское солнце несмело проникало в приоткрытое окно темного помещения, привнося туда ноту чего-то свежего и теплого, однако проснувшийся Бэм не чувствовал ни капли восторга от наступающей весны. Пробуждение было невероятно тяжелым: начиная со слепящего солнца и заканчивая ужасным похмельем. Заснувший на полу Марджера приподнялся на локтях, стараясь сфокусировать взгляд, но был не в состоянии сообразить, где находится, в течение нескольких секунд. Воскресив в памяти события прошлой ночи, он значительно помрачнел, а обнаруженный рядом дневник усугубил этот эффект. Мужчина тут же осознал, что не может дальше терять время. Через пару часов должно состояться одно из самых важных собраний за последние годы. Нехотя мужчина встал и начал собирать необходимые документы и отчеты, попутно отправляя в корзину все, что потеряло актуальность или так и не пригодилось. Бэм подошел к зеркалу и заметил, что выглядит крайне непредставительно: опухшее лицо, мешки под глазами, торчащие растрепанные волосы и покрасневшие глаза. Марджере было необходимо прийти в себя, и он прекрасно понимал, что в этом могут помочь только душ и несколько таблеток, без которых он уже не мог функционировать. Выполнив все эти процедуры, Бэм сел за стол и закрыл лицо руками, пытаясь ухватиться хоть за одну связную мысль в голове. Несколько минут мужчина просидел в полной тишине, обдумывая дальнейший план своих действий и то, через что ему придется пройти совсем скоро. Собравшись с духом, Марджера поднялся с места, запнувшись о пачку исписанных листов, лежавших на полу. Он окинул взглядом стены с фотографиями, а затем поднял с пола темную куртку, пролежавшую там, казалось, вечность, и неуверенно направился к выходу. Судя по длительности пробки, в которую попал Бэм, день не обещал быть хорошим, как и Марджера не обещал приехать к назначенному времени. Он начинал нервничать не на шутку, проверяя часы каждые три минуты, и надеялся, что без него не начнут. Все-таки именно он платит этим людям и всем руководит, а все, что происходит в лаборатории — лишь по его инициативе. Только спустя полчаса Бэм прибыл на место. Жуткое похмелье давало о себе знать: все вокруг будто плыло, а голова раскалывалась. С усталым видом Марджера зашел в конференц-зал, где его ждали все собравшиеся, завалился в кресло и небрежно махнул рукой остальным, давая понять, что можно начинать. Высокий лысый мужчина, видимо, являвшийся здесь главным, поднялся со своего места и, прокашлявшись, начал доклад. Время текло с замедленной скоростью, Бэм начинал скучать, потому что всё это он уже слышал не одну сотню раз: о рисках, принципах работы и прочем. Единственное, что для него сейчас являлось приоритетом — вопрос о том, смогут ли они запустить устройство в назначенную дату и все ли для этого готово. В какой-то момент Марджера начал погружаться в сон – тогда докладывающий замялся, начал неуверенно искать поддержки других присутствующих и говорить чуть громче, пытаясь завоевать внимание Бэма: — Мистер Марджера, я считаю своим долгом обсудить с вами эту тему. Вы не присутствовали, но на консилиуме в четверг поднимался вопрос о том, чтобы все-таки клонировать объект классическим способом через перенос ядер соматических клеток и вырастить эмбрион в наилучших условиях, это позволило бы… — Нет, решение уже принято, — встрепенулся Бэм, — у меня нет столько времени, чтобы кто-то вынашивал и выращивал эмбрион. И Вилле Вало нужен в том виде, в котором был: в том же возрасте, с теми же привычками и воспоминаниями, мне не нужен заново рожденный человек. Нужен тот самый, — Марджера становился резок. — У вас есть ДНК, взятое ночью 2007 года, так используйте это. Другие способы меня не интересуют. Лучше скажите мне, как результаты анализов лабораторных животных. Ученый понял, что спорить с Марджерой или стараться его переубедить – бесполезное и даже рискованное занятие, поэтому не стал даже пытаться и снизил тон: — Все хорошо, все животные из последней партии в порядке, жизнедеятельность и здоровье на высоком уровне, но нужно наблюдать и дальше. Эксперименты по клонированию такого рода проводятся впервые. Это может быть очень опасно, нужно учитывать все риски. Тем более, когда речь идет об экспериментах с участием человека. Максимально важно будет постоянно следить за показателями здоровья основного объекта в лабораторных условиях, чтобы предотвратить… — Нет, — вновь отрезал Бэм, обладавший отвратительной привычкой перебивать, если его что-то не устраивает. — Это беру на себя лично я и больница. Вало не должен знать, что с ним произошло на самом деле. Я заберу его и позабочусь о том, чтобы с ним все было в порядке. — Я вас понял. Тогда нам остается только обсудить план действий на следующую неделю. Весь следующий час речь шла о том, во сколько прибор должен быть запущен, сколько времени уйдет на процесс, и о множестве других цифр, которые Марджера без труда просчитал и сам. Вероятно, это была лишь формальность, так как документы были подписаны, а необходимые исследования проведены. Теперь Бэм точно понимал, что не отступит, да и пути назад нет. — Пациент придет в себя не сразу, так что у нас будет достаточно времени для того, чтобы доставить его в центральное отделение больницы, — продолжал лектор. — Вопрос транспортировки также уже решен, и никаких проблем возникнуть не должно. Начало эксперимента назначено на понедельник, нам осталось лишь подтвердить данные в системе. Вас это устраивает? — Да-да, отлично, — небрежно отозвался Бэм. — Полагаю, мистер Марджера, все окончательно готово.