All i ever wanted was you.

      Всю следующую неделю Марджера невероятно нервничал. Он был уверен, что в назначенный день неопределенность пройдет и ему станет легче, но ошибся. В кои-то веки приехав вовремя, Бэм обнаружил, что в таком состоянии находятся абсолютно все: кто-то забыл необходимые документы, кто-то опаздывал. Вокруг царила суета и спешка, каждый подхватывал панику от другого, а Марджера раздражал всех своим нетерпением. Когда вся команда взяла себя в руки, устройство наконец запустили. Ученые поняли, что теперь им остается лишь ждать 20 часов до окончания процесса, но Марджера не мог прийти в себя, ходил из стороны в сторону, задавал одни и те же вопросы, много курил. В конечном итоге мужчина решил взять дневник и начал писать: 4 марта 2012 Я просчитал все до мелочей и не могу отступать. Несколько лет работы и мы снова будем вместе. Машина уже запущена. Те, кто знает о моем эксперименте, постоянно спрашивают, как я собираюсь объяснить это самому Вилле, но я и это продумал. Я просто буду убеждать его в том, что все эти годы он был в коме после той ночи. Фальшивая история болезни, забота врачей, которым я отвалил кучу денег, палата, в которой он очнется. Все точно будет подстроено, главное — не отпускать его слишком далеко от себя. Несколько ученых, работающих на меня, постоянно твердят о том, что мы создали что-то невероятное и можем совершить научный прорыв. Что-то вроде «первое в своем роде» или как-то так, но мне плевать. Я верну Вилле, а потом пусть они делают что хотят. Я никогда не интересовался наукой. Мы должны ждать двадцать часов, чтобы узнать, получилось ли что-нибудь. Прошло только два. Потом я снова буду ждать, когда он очнется, но уже один. Черт, мне надо выпить. Марджера захлопнул блокнот, достал из внутреннего кармана куртки припрятанную бутылочку алкоголя и осушил ее одним глотком. Это лишь немного ослабило напряжение, но в конечном итоге мужчина уснул на кушетке прямо в палате. Бэм спал очень плохо, часто просыпался, однако он провел там целую ночь. Наутро Марджера был словно на иголках: осознание того, что он, возможно, увидит столь важного для себя человека через несколько часов, выбивало его из колеи. Мужчина размышлял о том, получится ли сохранить мысли и память Вало и каким он вообще будет, настолько долго, что не заметил, как клонирующая машина показала завершение программы. Все члены команды замерли, никто не мог решиться на то, чтобы подойти к ней, не говоря о том, чтобы открыть. Женщины лишь шептались, а мужчины смотрели друг на друга с надеждой, что это сделает кто-то другой. Однако один из ассистентов не выдержал и, недовольно пробормотав что-то вроде «сколько можно ждать», нажал на открывающую кнопку. Все стояли в предвкушении, которое смешивалось со страхом, одна девушка даже закрыла лицо от волнения. Следующие несколько секунд длились, казалось, вечность. –Получилось, — задумчиво прошептал кто-то из присутствующих. Это практически означало успех, но ввело всех в замешательство. Когда Бэм впервые увидел лицо Вало, у него закружилась голова, и он едва удержался на ногах. За эти пять лет он привык видеть Вилле лишь на фотографиях и видеозаписях, но теперь все изменилось. Вот он, здесь, настоящий. Снова. Первое, что хотел сделать Марджера — прикоснуться к Вало, но он не решался подойти ближе. Несколько минут он стоял на расстоянии двух метров, игнорируя все происходящее вокруг и любые вопросы окружающих. Мужчина не мог понять собственных чувств, всё происходящее казалось ему нереалистичным сном. Тем не менее, привязанность оказалась сильнее страха, но, как только он тронул руку Вилле, пришел в ужас от того, насколько она холодная, а сам он бледный, как будто и не был живым. Однако его немедленно заверили, что кровеносная система еще просто не успела прийти в норму. Через полчаса было принято решение начать транспортировку Вало. Пока его переносили в машину, Марджера бегал вокруг и указывал всем, что и как нужно делать, чем раздражал окружающих. Для него это было попыткой проявить заботу, потому что сейчас ‒ это единственное, чем он мог помочь. Всю дорогу он следил за Вилле, держал его руку, будто мужчина мог это чувствовать. Вало доставили в отдельную палату, подключили ко всем приборам, которые, к счастью, показывали, что с ним почти все в норме. Все ученые и ассистенты покинули больницу, но Марджера решил остаться и ждать, когда Вилле придет в сознание. Он бы ни за что себе не простил, если бы пропустил это и не был с ним рядом. Проведя какое-то время в молчаливом напряженном ожидании, Бэм решил отвлечься и начал рисовать в блокноте: несколько несерьезных набросков, глупые надписи и пара случайных скетчей лица Вало. Марджера ходил по палате, читал какую-то книгу, привезенную одним из ассистентов еще днем, лишь изредка выходя покурить во двор. Периодически Бэм даже пытался говорить с Вилле, рассказывать ему что-то, но это не давало никакого эффекта. Мужчина понимал, что нужно запастись терпением и что нужно время, но мрачные мысли с каждым часом все больше одолевали его. Испортилась даже погода за окном: сгустились тучи, пошел холодный моросящий дождь, улицы вмиг опустели. Атмосфера становилась все более удручающей. В какой-то момент Бэм осознал, как устал целый день сидеть возле койки Вилле, и только тогда его взгляд упал на кресло, стоявшее в углу палаты. Выглядело оно намного привлекательнее того жесткого стула, на котором мужчина провёл слишком много времени, так что он отсел и вновь принялся читать, проведя так еще пару часов. Марджера уже и не надеялся, что Вилле очнется сегодня, несмотря на то, что показатели на приборах были в норме, как вдруг в палате раздалось тихое: — Бэм?