Охотник на майа

Они спустились вниз. Топота орков не было слышно. Тут стояла духота и тьма, совсем непроглядная, если бы он не запалил факел. Оставалось полагаться на смутную память о том, где были его спутники, или хотя бы найти путь назад. Но на пути попадались то зияющие в полу проломы, то завалы, которые приходилось подолгу обходить, и никаких знакомых мест. — Что собираешься делать дальше? — спросил вкрадчиво Саурон. — Отведёшь меня к Олорину? К этому моменту обоим стало ясно, что они заблудились. — Ага, — ведьмак кивнул. — Он разберётся, что дальше делать. Если, конечно, доберёшься в целости. — Или? — Или не беси меня своими капризами. Геральт сел прямо на пол: ноги у него устали от долгой ходьбы и поисков, и он решился на привал. Саурона он привязал к колонне, а сам расположился на обед, достав из мешка кусок лепешки. Несколько глотков воды и перекус определенно придали ему сил. Он плохо представлял себе возможности майа, но предложил поделиться с ним пищей, рассудив, что ослабевший пленник не сможет передвигаться, а в Мории требовалось быть ловким и быстрым. — Будешь? Саурон не нуждался, но откусил немного. Пресная эльфийская еда никогда не была ему по вкусу, но он поблагодарил ведьмака вполне учтиво. — Отдохнем. Спать в присутствии Саурона было рискованно, но сон ведьмака был чуток, и он решил позволить себе час-другой передышки, связав пленника покрепче, и лег, прикрыв глаза. В этот раз медальон он спрятал так, чтоб его нельзя было достать и попортить. Сильней приходилось волноваться, что драгоценная добыча сбежит. Чтоб Саурон не сбежал, он подобрался поближе и крепко облапил его, решив, что уж так почувствует любое шевеление. Саурон картинно закатил глаза. — Шелохнешься — прирежу, — пообещал Геральт. Саурон вместо ответа брезгливо скривил лицо. — Ну и запах от тебя. Ты дикарь? Знаешь, что у людей есть полезный обычай мыться? — Уверяю тебя, я знаю, что такое ванная. В пути некогда, да и недосуг. Я же за тобой гонялся. И, хотя Саурон был не в восторге от вынужденных объятий, Геральту его колени показались удобней любой подушки. Час, а затем другой пролетели быстро. Ведьмак приоткрыл глаза, вслушиваясь. Саурон и не думал спать. — Кто ты, охотник? — спросил он. — Не твое дело, — грубовато отозвался Геральт. Он поднялся и теперь сидел боком и рассматривал медальон, чудом спасший ему жизнь, и начинал догадываться о проделках майа. — Что ты с ним сделал? Признавайся! Саурон пожал плечами равнодушно, но скоро колено Геральта прижимало его горло к полу, и он закашлялся. — Если я пойму, что ты снова решил причинить мне вред, я расправлюсь с тобой. — Меня нельзя убить так легко, если ты не понял. — Ничего, для твоей нежной телесной оболочки у меня есть много других трюков. Учти, чем дольше мы тут блуждаем, тем сильнее во мне соблазн воспользоваться тобой как девкой. Грубая ладонь огладила контуры стройного тела. Обычно Геральт не имел привычки развлекаться с пленниками, да ещё и мужского пола, но этот самовлюблённый красавец нарывался. — Учти, я скорее предпочту остаться без денег и не выполнить обязательств, чем терпеть твои хитрости. А как только выберемся, пошлю весть Гэндальфу, что поймал тебя. Саурон окинул взглядом высокую крепкую фигуру ведьмака, будто оценивая, и предложил: — Но ведь ты можешь остаться с деньгами, если меня отпустишь. Поверь, я куда богаче твоих новообретенных друзей. — Они мне не друзья. — Твоих заказчиков. Соглашайся. — Где гарантия, что ты не обманешь? — Ну, я ведь в твоих руках, верно? Внутри Саурон не был так спокоен, как казалось внешне. Он испытывал жгучую ярость и ненавидел своего пленителя всей душой. Если в начале он был настроен вполне благосклонно, планировал заморочить ему голову и немного поиграть, то теперь его раздражало в ведьмаке всё. Саурон ненавидел, когда с ним обращались подобным образом. Ему не нравились прикосновения этого мужчины, он не терпел неуважение. За одно грубое слово в свой адрес тёмный майа готов был убить наглеца. Геральт же будто не знал, с кем имеет дело, и имел наглость даже угрожать Тёмному Властелину. Саурон терпел все это, даже не меняясь в лице, но очень хорошо запоминал каждое слово. Он сулил золото, но на деле не собирался давать ему ни одной монеты. Все, что ждало ведьмака — лишь пытки и смерть. — Ты получишь больше золота, чем сможешь унести, — вкрадчиво предложил майа. Если бы он знал, как хорош в бою Геральт, то непременно захотел бы привлечь его на свою сторону, уговорить служить себе. Но пока в глаза бросалась только грубость, Саурон видел в нём дикаря и неотесанного пропахшего потом мужлана, а не могучего воина. Первое впечатление оказалось обманчивым, так он думал. — И я знаю, где выход. Без меня ты обречен бродить здесь вечно. Будешь грубить мне — я предпочту развоплотиться и оставить тебя здесь умирать. Ведьмак прекрасно понимал это и без его угроз. Но у него был опыт, а его родина и места, где он побывал, изобиловали подземными крепостями и лабиринтами, так что чутье вело его наружу. Но он понимал и ещё кое-что: Саурон казался тем, с кем можно договориться. Теперь Геральт и сам сожалел о грубости. Он решил вести себя честнее и открыто сказал, что является лишь наемником. — Что ж, идём. Но я тебя не отпущу, уж прости. Сам понимаешь, я слабее, к тому же смертен. Медальон меня защищает... Хоть он и не единственное средство. Дорога вывела их к анфиладе огромных залов. Стены толщиной в рост высокого человека были сломаны, и эти разрушения явно не были вызваны силами майа. — Что здесь произошло? Я чувствую старую силу... Одни отголоски ее. И ужас тех, кто с ней столкнулся. — Балрог, только и всего, — равнодушно зевнув, ответил Саурон. — Балрог? — Огненный дух гигантской силы. Впрочем, справиться с ним легче, чем со мной... Если я тебя не напугал. Геральт не знал, сколько в этом признании правды, но раздраженно взглянул на Саурона. Тот холодно улыбнулся ему. — Не пытайся меня испугать, — заметил Геральт. — Испуг? Разве столь мужественный воин может чего-то бояться? — притворно удивился Майа. — И в мыслях не было. Они шли по древней сокровищнице морийских королей. Конечно, та была порядком разграблена, но все же впечатляла богатством отделки. Кошачьи глаза Геральта привыкли к темноте и легко улавливали очертания их убранства. Огромные слитки золота, латы из мифрила и ограненные драгоценные камни лежали под их ногами. Саурон ожидал, что ведьмак, как и все люди, кинется жадно собирать их и отвлечется настолько, что даст Майа шанс освободиться, но тот оставался равнодушен. — Что с тобой? Говоришь, согласился поймать меня за плату, а теперь не хочешь себе ничего забрать? Смотри, тут лежат крупнейшие бриллианты и рубины. Ты станешь богат. — Мне много не надо. И я привык исполнять обязательства. Ведьмак поддел носком сапога россыпь камней, легко ссыпал их в мешок, но терять головы не стал, и оставался спокоен. Это сыграло им на руку, поскольку опасность подкралась неслышно, и лишь чуткий слух уловил незаметные шаги позади. Геральт молниеносно выхватил клинок и отбил атаку сзади. Собиравшийся напасть на них орк захрипел и осел на пол. Черная кровь хлестала фонтаном из вспоротого живота, но скоро иссякла. Но орк пришел сюда не один, а с полудюжиной собратьев, тоже собиравшихся поживиться запасами. Их ведьмак, орудуя двумя мечами разом, легко успокоил: орки были ниже его ростом и двигались неловко в отличие от его скорости и кошачьей грации. Скоро ведьмак с отвращением оттирал черную кровь с лезвий и убрал их. Крики и хрипы стихли. Вместо них из глубин раздавался смутный рев. Становилось жарко. Саурон поджал губы. Увидев своего пленителя в бою, он не мог не признать его мастерство. Но надеялся майа на то, что кто-то из орков ранит его отравленной стрелой и тем самым освободит своего господина. — Неплохо. Для смертного. — Прокомментировал Тёмный Властелин. — О, кажется, балрог проснулся. К огромному неудовольствию Саурона, Геральту удалось найти правильный путь и миновать балрога раньше, чем тот успел подняться на верхние уровни. Вскоре в лицо подул свежий воздух. Майа скривился. Он не планировал покидать Морию. Но ничего. Везде можно найти свои плюсы. Вот если дождаться, когда Олорин отправится встречать своего ненаглядного наемника, можно будет убить сразу обоих и избавиться разом от всех проблем. Так Тёмный Властелин решил про себя, что все же придется позволить ведьмаку пожить чуть дольше. Майа понемногу подчинял себе артефакт и при желании уже мог бы воспользоваться магией. Конечно, не в таких масштабах, как он привык, но все же. Как назло, снаружи сейчас был полдень, что еще больше испортило настроение Саурону. Он не привык к яркому солнечному свету. Геральт вел его весь день, не останавливаясь ни на минуту. В другой раз майа снова начал бы капризничать и упрямиться, а потом, возможно, даже заставил нести себя на руках, но снова оказаться в непосредственной близости с этим мужчиной ему не хотелось. Саурону с лихвой хватило и тех объятий в Мории. К вечеру Геральт объявил привал. Рядом была небольшая речушка и, крепко привязав Саурона к дереву, ведьмак ушел к берегу, чтобы искупаться. Майа не хотелось этого признавать, но наемник был красив. Когда тот разделся и зашел в воду, Саурон не мог отвести от него взгляд. Его привлекало это красивое сильное тело с четко очерчеными мускулами. Но даже это его неприязни не убавило. Сидеть у дерева было неудобно, веревки слишком сильно сдавливали запястья и причиняли боль, спина в таком положении быстро затекла. Когда Геральт вернулся, Тёмный Властелин уже с трудом скрывал злость и раздражение. — Может, развяжешь меня? Неужели я похож на того, кто при первой возможности бросится бежать через лес, пачкая одежду и царапаясь о ветви? — Нет, ты выглядишь как обычный изнеженный дворянин, хоть им и не являешься, — Геральт позволил ему немного пройтись и размяться, а затем сесть удобно. Саурон зло отталкивал его, но не сбегал и не вырывался, что усиливало подозрения ведьмака. Явно пленник что-то задумал, но что? Шанса подать знак своим у него не было, разве что он умел говорить без слов и на расстоянии. Может, он рассчитывал проявить себя позже? Как назло, медальон вел себя странно, но в чем дело, тоже оставалось неясным. Саурон вскрикнул, когда Геральт нечаянно прижал ему ладонь. — Прости. Может, вымыть тебя? Отпустить не могу, но... От этого предложения Саурон презрительно отказался, прошипев, что не нуждается в том, чтоб его лапал какой-то мужлан. — Как хочешь. — Я не воняю как оборотень, в отличие от тебя. На этом общение кончилось, и остаток вечера прошел в тишине. Ведьмак подстрелил кролика, но в этот раз делиться с рассерженным Майа не решился. Он ослабил путы Саурону и позволил лечь поудобнее, но оттого сам был настороже и не спал. Жёлтые глаза всматривались во тьму, улавливая изящный контур тела Саурона и запах дорогих благовоний, привезенных с востока, что шел от его одежд. — Спи, — огрызнулся Саурон, поняв, что за ним наблюдают. — Чтобы ты меня тут же прикончил? Нет уж. Пойду проверю путы. Он ощупал привязь: все было на месте. Здесь, на пригорке, дышалось свежее и легче, и ведьмак остался сидеть рядом с ним. Саурон отпихнул его. — Пошел вон. Не смей меня касаться! — А я не твой ручной орк, чтоб ты мне приказывал, — насмешливо ответил ведьмак. — От тебя воняет хуже, чем от орка. Ты оборотень? — Нет. Последнее обвинение не было правдой: от чистого тела пахло лучше, и разве что въевшаяся в одежду грязь портила впечатление. Геральт понимал, что пленник не привык шагать пешком, и без магии ощущал себя жалким, но он удерживал себя от этой жалости к нему. Хотя, нельзя не признать, дар соблазнителя у Саурона имелся. Геральт задремал ненадолго, а проснулся от возбуждения: было оно причиной чар Саурона или следствием ведьмачьей натуры, неясно. Тёмный Властелин надеялся, что совсем скоро явится Гэндальф, и он сможет избавиться от них обоих. Но нет, заметив утром, что никто к ним не торопится, Саурон раздраженно вздохнул. За ночь он успел полностью перестроить медальон под себя. Ему даже не нужно было прикасаться к нему, чтобы провернуть это. Теперь его магию ничего не сдерживало. Находиться в компании ведьмака ему нравилось все меньше. Еще немного и он был готов призвать назгул и отправиться в Мордор, как и планировал. Ментальная связь с девятью кольценосцами была очень сильна. Саурон мог не задумываясь ответить, где находится и чем занимается каждый из них. Заметив возбуждение своего пленителя, майа презрительно наморщил нос и отвернулся. Одним незаметным движением он избавился от пут и поднялся, чтобы размяться. Потирая запястья, он решил все же позвать назгул, понимая, что Олорина он скорее всего не дождется. Услышав тихие шаги, Геральт резко поднялся на ноги и обнажил меч. — Как ты освободился? — неверяще спросил он. — Сжег веревку, разумеется. — Раздраженно ответил Саурон, никак не реагируя. Его поведение озадачило ведьмака. Он достал медальон и, едва увидев его, отбросил на землю. Теперь это была всего лишь безделушка. — Как ты смог это сделать, я же спрятал его, ты не мог до него добраться? — Меня бы на твоем месте волновали другие вопросы, — равнодушно ответил Саурон, — скоро явятся мои слуги, тебе жить осталось не больше часа. Тёмный Властелин окинул его презрительным взглядом, остановившись на бугорке на штанах. — Уйди с глаз моих, ты мне противен.