Альтернативный ДНК бога

      Густой пар, запертый в ограниченном пространстве душевой, не мог скрыть коленопреклонной фигуры, неподвижно замершей перед впавшим в ступор прямоходящим хищником. Шумящая вода почти не попадала на забившегося в угол напряженного волка, зато щедро поливала спину и голову существа напротив.       Анималиец покосился на запотевшую стеклянную дверцу, которая была так близко — только лапу протяни! Может быть, ему уйти? Все равно, пока Кира без переводчика, орать на нее бесполезно — кроме рычания ничего не разберет. А еще лучше ее выкинуть наружу! Ибо, какого хрена?! Ему уже даже помыться спокойно нельзя, чтобы его никто не трогал?!       Раздраженный, вновь посмотрел на хумана, примериваясь, как бы ее отсюда вытолкнуть. Тонкая обнаженная кожа смущала, потому как не хотелось бы ее опять поцарапать своими когтями. Плюс вода — она наверняка теперь скользкая. Волосы? Да, пожалуй, это единственно, за что можно ухватиться без опаски навредить. И будет вполне доходчиво показано, что в данный момент и в этом месте ей здесь совсем не рады!       Мохнатая лапа уже потянулась к склоненной голове и замерла, так и не коснувшись мокрых прядей. Желтые глаза, еще секунду назад пылающие возмущением, сузились, изучая незваного визитера более вдумчиво. Разум детектива притормозил расправу, заставляя проанализировать ситуацию еще раз и беспристрастно.       Что-то тут не так. Снова. В прошлый раз он не разглядел перемены, действуя по инерции, за что пострадал. Так что сейчас нужно быть еще осторожней и на этот раз не ошибиться. Нужно подумать…       Рефлекторно потер шею, вспоминая жуткие ощущения чужих клыков на ней. С точки зрения волчьей общины, то, что сделала с ним Кира — вполне рядовое для его народа событие. Таким образом альфа проверяет верность членов своей стаи и демонстрирует свое лидерство. Разница лишь в том, что лояльные беты с омегами обычно сами должны обнажать шею перед вожаком, но в драке можно это сделать насильно, заставляя себе подчиняться. Он альфа? Нет. Кира — альфа? Пф-ф, да для нее любой альфа-волк — ссыкливый щенок, без разговоров уступающий дорогу монстру, которой даже недостижимые Кёниги заискивающе заглядывают в глаза. Так что с точки зрения старого времени — злиться ему на нее совершенно не за что. Она просто показала свою власть над ним, легонько прикусив шею, что было и так понятно, раз при свидетелях объявил себя должником. Его жизнь принадлежит ей, она вполне в праве потребовать ее обратно, если он не откупится. Есть только одно НО! Кира — пришелец! Она даже не анималийка, чтобы разбираться в таких тонкостях, а представитель вида, который не развивался вместе с их цивилизацией. Прочитала что ли где-то? Но с чего тогда решила так поступить, если до этого не торопилась демонстрировать свое просвещение в их культуре? Не-е-ет, тут явно что-то другое. Потому что непонятно тогда, почему хуман, после того, как повела себя, как стайный альфа, теперь перед ним на коленях?!       Кира скорее сидела на коленях, а не стояла, подобрав под себя ноги и сложив ладони перед собой, как примерный ребенок. Спина ровная, не смотря на демонстрацию покорности, а голова низко опущена, отчего волосы полностью занавесили лицо, одновременно защищая от воды, которая лилась с них сплошным потоком. Было видно, как выступают позвонки на светлой шее, и как стекают прозрачные ручьи между лопаток.       Волкас фыркнул, встряхнув головой, отчего немного забрызгал стекло. Два взаимосключающих поступка! Нельзя вначале доказывать свою альфовость, а через пару часов уже сидеть в лапах у того же субъекта, которого подминала под себя, с таким видом, будто явилась на плаху! Он совершенно ее не понимает! И ведь не спросить ничего без переводчика! Хоть язык жестов с ней разучивай, чтобы на пальцах изъясняться! О, кстати, а это идея… Только в данный момент что с ней делать? Выгонять? Так ведь кто знает, как она это для самой себя растолкует с ее вывернутыми набекрень мозгами! Вдруг он выгонит ее из душевой, а Верас подумает, что это означает, что он обижен настолько, что вообще не хочет иметь с ней никаких дел? Р-р-р-р… Как же с ней сложно…       Время шло. Вода разбивалась о кафель и тела, после утекала в слив. Кира не пошевелила даже пальцем, словно обратилась в камень, а запутавшийся в собственных рассуждениях волк мученически прикрыл глаза. Снова встряхнул головой, избавляясь от назойливых мыслей, и решил не гадать, а разобраться, что же все-таки все это значит. И если не словами, то уж как получится.       Медленно опустившись на четвереньки, чтобы оказаться с ней на одном уровне, серый хищник опасливо приблизился и убрал несколько прядей волос, заправляя за круглое ушко. Кира немного приподняла голову, когда он смахнул с плоской бесшерстой мордочки остальную мешающуюся длинную гриву и мягко обхватил лицо двумя ладонями, заставляя смотреть на себя. Но она не смотрела, уводя взгляд в сторону. Он наклонился так, чтобы ее неподвижный взгляд оказывался направлен на него, но она его словно не видела. Смотрела вдаль, словно он прозрачный или будто она слепая. Но явно понимала все происходящее. Не смотря на пустоту, глаза у нее были осмысленными.       А спустя полминуты пристального разглядывания, опять отвела взгляд. Девид удивленно захлопал глазами. Верас НИКОГДА первой не отводила взгляд! Скорее, это окружающие старались на нее не смотреть лишний раз, чувствуя себя неуютно. Оке-е-ей, с ней действительно не все хорошо, не смотря на внешнюю беспристрастность!       Успокаивающе погладив Киру по рукам от локтей до запястий, Волкас поднес ее ладошки ближе к глазам, разглядывая ободранные костяшки. Кажется, кто-то не так давно дал волю своему гневу. Ускоренная регенерация уже покрыла ранки размокшей под теплой водой темной корочкой, так что они не кровоточили, выглядя так, словно им уже несколько дней. Кира нахохлилась, видимо, думая, что он сейчас на нее зарычит, как обычно, из-за того, что она опять сама себя покалечила. Но Девид молча поглаживал ее ладони большими пальцами, косясь на покрасневший от тепла большой уродливый шрам на одной из конечностей, оставленный челюстями огромной змеи. После чего тихонько лизнул новые ранки, замечая краем глаза, как брюнетка вздрогнула и посмотрела прямо на него, выглядя удивленной.       Ага, реакция есть и зрительный контакт восстановлен. Значит не все так плохо, можно пытаться работать дальше. Посмотрим, получится ли добиться от нее большей отзывчивости, чтобы наладить диалог.       Повернувшись боком и полностью опускаясь пятой точкой на пол, отчего хвост теперь пракически плавал в сантиметре воды, он потянул на себя Киру и обнял, уложив круглую голову себе на грудь. Девид чувствовал, как напряглось все ее тело, мышцы стали будто каменные. Оба замерли, дожидаясь дальнейшей реакции друг от друга. Только шероховатые подушечки, едва касаясь, водили вдоль выступающих позвонков, как бы намекая, что насильно не держит и та может легко отстраниться, если захочет. Но хуман не двигалась. Крайне медленно, не дождавшись больше никаких действий по отношению к себе, она начала постепенно расслабляться. Серый зверь ждал, не меняя ни положения, ни скорости, с которой поглаживал ее спину. Ему было интересно, что она дальше предпримет, потому что так он поймет зачем Война вообще сейчас опять к нему явилась. Если снова нападет, то он перед ней абсолютно открыт. Даже голову отклонил назад и вбок, давая доступ к своей шее, чтобы завершила начатое несколькими часами ранее, если пришла за этим. Кира заметила маневр и повела носом вдоль артерии, отчего у него внутри все обмерло, а по телу пробежала волна, приподнявшая шерсть на загривке. Но усилием воли подавил панику, заставляя себя не шевелиться. Будь что будет.       Ужасное злое божество уперлась лбом в его плечо и коснулась мохнатой груди. Светлые тонкие пальчики смотрелись нереалистично на фоне потемневшей шерсти, в которую закопались почти полностью, оставляя после себя вновь размываемые водой бороздки. Добравшись до не смытого в самой глубине покрова мыла, она начала пенить густой мех, правда, душ сразу же смывал белые следы, пузырящейся дорожкой утекающие в слив. Кира выглядела сосредоточенной за своей задаче, которую выполняла скорее, чтобы хоть как-то сгладить возникшую неловкость.       Осознав, что хуман пришла не насильничать или ссориться, а мириться, Волкас, не иначе как под действием гуляющего в крови адреналина, разом трансформировавшего страх и напряжение в иное чувство, подался вперед и лизнул складочку между сведенных бровей. Девушка недоуменно моргнула, явно такого не ожидая (он сам, если честно, такой смелости от себя не ожидал), после чего ее взгляд неуловимо изменился, и… Дальше все пошло как-то по накатной.       Внешне не сильные, но способные завязать лом узлом руки закопались в мокрый мех на спине и на затылке, притягивая лобастую морду ближе к себе. Девид, который лизнул ей лоб, глаза, скулы и щеки, постепенно спускаясь ниже, заурчал на одной ноте, когда добрался до гибкой шеи. Он был поражен, что Верас так просто отклонила голову в сторону, давая ему доступ к уязвимой точке. Выразила доверие и уверенность в том, что он не воспользуется шансом и не вцепится ей в глотку, что даже такая неубиваемая тварь вряд ли переживет. Это не поведение альфы, какой он ее подсознательно считает. Альфа никому, кроме пары, не позволила бы добраться до своего горла, потому что слишком уж много вокруг тех, кто не преминул бы занять место вожака. Такая маленькая власть над одним из самых опаснейших существ в истории и отсутствие хоть какого-либо сопротивления, честно говоря, опьянила. Ведь, как известно, если нет сопротивления — значит можно двигаться дальше. Волкас сам не заметил, как отпустил себя, дорвавшись до желаемого.       Анималиец самозабвенно вылизывал оставленные им же самим зажившие царапины на чужой шее. Иногда прикусывал тонкую кожу мелкими передними зубками, клеймя красноватыми следами, и полной грудью с удовольствием вдыхал манящий вкусный запах молодой самки. Его лапы, двигающиеся отдельно от мозга, пустились изучать добычу, привыкая к нежности кожи под пальцами вместо шелковистого меха. Голая влажная кожа была упругой, без складочек и хорошо скользила из-за тонкого слоя мыла, осевшего на ладонях. Такая непривычная, она не отталкивала, а наоборот подогревала интерес своей экзотичностью и непохожестью.       Потерся мордой о щечки и скулы, оставляя свой запах, вырабатываемый железами возле глаз, не замечая что взгляд Вераса становится все более настороженным по мере того, как он увлекался. На пробу несильно потянул за плечи. Кира молча позволила себя развернуть, и зверь с довольным урчанием, похожим на работу моторчика, прижался теснее, положив голову ей на плечо. Одна лапа легла на голый животик, а вторая на бедро. Притормозил, потираясь носом об ушную раковину, но никаких возражений не дождался, отчего осмелел. Оглаживающая пресс лапа поползла вверх, касаясь пышной полусферы, полностью помещавшейся в ладонь. Ему давно был интересен этот непонятный нарост. У анималийцев грудь была плоской и не являлась чем-то запретным, а Кира ему по лапам всегда давала, когда он подозрительно косился на бюст и спрашивал: не опухоль ли это? Уяснил, что у хуманов данная область являлась интимной и интерес к ней был наказуем, отчего лапы не распускал. А тут такая возможность изучить получше, пока Кира расслабленная и подозрительно покорная. Вторая лапа тоже хотела совершить покушение, но хуман крепко свела бедра и его не пускала. Девид не стал ломиться, вместо этого переключившись на загривок.       Он делал то, что велела ему его природа. Ухаживал так же, как за самочкой своего вида, не имея понятия, как подступиться к чужачке. Нежно покусывал ушко, игриво прихватывал волосы, словно шерсть, слизывал воду с линии шеи и пытался прикусить холку. Только у Киры не оказалось кожистой складки, за которые в прошлом дикие звери носили своих детенышей, а самцы ухватывали своих партнерш, чтобы не рыпались. Зубы соскальзывали, ни за что не цепляясь и вызывая глухое недовольство. Волк смещался немного в сторону, аккуратно прикусывая то здесь, то там, пытаясь найти подходящее место и виновато зализывая укусы, если случайно оставлял следы. Злился, не получая никакого отзыва на старания, начиная действовать настойчивее, чтобы сломить сопротивление…       Внезапно девушка, не шевелящаяся последние несколько минут и настороженно наблюдавшая за всем, что вытворяет с ней позабывшийся нахал, извернулась в лапах, словно обмылок, и подалась вперед.       Девид опешил и широко распахнул глаза, оказавшись с ней нос к носу. Вернее, не совсем нос к носу, потому что ее губы касались области под черной пуговкой, ухватив при этом за шерсть возле ушей, чтобы не отстранялся. У анималийцев было иное строение челюстей, чем у людей. Поцелуй, в их понимании, означал соприкосновение носами, которые такие же чувствительные, как и человеческий рот, либо же прикосновение языком. Иного им просто не было доступно природой. Да и человечество, по правде говоря, поцелуй изобрело во времена Древнего Рима, до того просто потираясь носами, как животные. Не удивительно, что зверь растерялся, не понимая, что она делает, потому что это неестественная, на его взгляд, реакция. А уж когда он почувствовал, что его губ касается кончик острого язычка, который изучающе прошелся по нежнейшей короткой шерстке под носом прежде, чем скользнуть внутрь и мазнуть по зубам, то в его голове словно вспыхнула табличка «Опасно», мгновенно вставляя мозги на место.       Волкас знал, что относится к хищникам. Знал, что его челюсти устроены наподобие ножниц и способны оттяпать кусок мяса одним укусом. А потому нехило перепугался, ощутив шаловливый язычок возле острых клыков, и вывернулся из захвата, отшатнувшись.       — Что ты делаешь? — недоуменно спросил уже из противоположного конца душевой (а то мало ли, дотянется), касаясь своих губ.       На них еще осталось щекочущее ощущение и чужой вкус, отчего облизнулся, избавляясь от этого. Посмотрел туда, где осталась на том же месте Кира, вновь подбирающая под себя ноги, замечая, что что-то не так. Прямая спина, гордый разворот плеч, спокойное лицо, ровное дыхание, но поджатые губы и холодный темный взгляд. Да нет, она же не могла остаться равнодушной! Или могла? Недоверчиво принюхивается, пытаясь определить чужое возбуждение, но перенасыщенный влагой воздух, отчего тот стабильно полупрозрачный, бегущая вода и запах моющих не позволяли это сделать, а только забивали нос. Хотя, это уже отговорки, ведь и так понятно, что Война, не смотря на свою неожиданную покорность, на происходящее отреагировала только затаенным бешенством, отбрасывающим алые блики в глубине беспристрастных глаз. Чего тогда не сопротивлялась, если ей не нравилось?       — Извини, — повернулся к ней спиной Волкас, прижимая ушки. — Не надо на меня так смотреть, я… Я больше не буду тебя трогать. Обещаю.       И вот стоило ему именно сейчас, а не несколькими минутами ранее, вспомнить о чем им рассказывал белоснежный птах не так уж и давно, чтобы эта информация вылетела у него из головы. Правда, не факт, что эта информация достоверна, но если существует даже мизерная вероятность того, что все анималийцы, включая его, для хумана биологическая угроза, то стоит себя сдерживать! Что это вообще было? Пустил слюни на первую же доступную самочку, словно щенок в пубертатный период! Позор! Кира, конечно, тоже хороша! Вначале угрожает кастрировать при малейшем намеке, а после сама же подстрекает тем, что не сопротивляется!       Глубоко вздохнул и потер морду лапами, пытаясь успокоить взбунтовавшийся организм, переполненный гормонами. Ладно-ладно, по большей части вина все-таки на нем. Ведь это он не удержался и зашел дальше границ обычной дружбы, потому что Верас инициативы особо не проявляла. И ее хватания за шерсть, при переосмысливании ситуации, больше походили на вялые попытки отстраниться. Шикарно, теперь он чувствует себя еще и почти насильником. Чем бы все закончилось, если бы она его не… как это называется? Облобызала? Лизнула? Засунула свой язык ему в пасть, игнорируя опасность его лишиться?       Задумчиво провел языком по своим зубам, еще раз задумавшись над смыслом этого действия, и обернулся через плечо. Кира завела руку за голову, щупая свою спину у основания шеи. Девид успел заметить красное на ее пальцах прежде, чем она слизнула кровь, устраняя улику, и посмотрела на него с не меньшей задумчивостью. Он ее еще и клыками хватанул?! Ох ё-ё-ёлки-и-и, как же стыдно! Он же ей теперь в глаза смотреть не сможет! Мало того, что покрасневшие от пара следы на шее еще не сошли, так еще это! Просто замечательный конец дня! Чувствует себя отвратительно!       Поднявшись с пола и пытаясь игнорировать немигающе наблюдающую за ним хуманшу, Девид постарался сосредоточиться на том, чтобы домыться. Глупо провести столько времени в душе, чтобы вылезти все равно грязным. Однако стоило ему только вылить немного понравившегося геля на пальцы, как из-под его правого локтя высунулась светлокожая рука, своровавшая немного средства с его ладони и так же быстро исчезнувшая в обратном направлении. Почти сразу же он почувствовал круговые прикосновения к спине, отчего поднял глаза к потолку и вздохнул. Ну, а теперь чего она к нему полезла? Мало впечатлений получила? Опоздала, у него уже настроение пропало для продолжения. Однако замер и повернул оба уха назад, прислушиваясь к прикосновениям в ожидании подвоха.       Брюнетка намылила ему всю спину, плечи и бока, после чего обняла за живот и, положив голову на плечо, подула ему на ухо, с улыбкой наблюдая, как то дергается. Девид осторожно ослабил ее хватку и развернулся в кольце рук, пытаясь понять, что происходит. Со смешанными чувствами наблюдал, как Кира почти тут же принялась намывать ему светлую грудку и шею, выглядя при этом очень довольной. Она что действительно хочет просто помыть его?       Помыть… Помыть… И тут в его голове щелкнуло. Чистка! Некоторые виды животных в дикие времена имели обычай чистить друг друга, помогая избавляться от соринок, линялой шерсти и блох. Это же самая основа основ социального взаимодействия в самом примитивном его виде! Это можно считать и как взаимопомощь, и как ритуал ухаживания.       Осознавший все анималиец расслабился и с прищуром рассматривал «высшее существо», решившее вдруг обратиться к такой глубокой древности для налаживания отношений. Подлизывается? С другой стороны, это же основа основ, а значит должна быть понятна для абсолютно каждого вида. Формула: тот, кто помогает тебе привести себя в порядок и выглядеть красивее, не может желать тебе зла — работает безотказно. Взаимное намывание оно такое. Объединяющее.       Так, ну раз он все понял, то надо подключаться. Только вот… А как мыть бесшерстного? Вряд ли Кире подойдет щетка для промыливания шерсти на спине — сдерет себе всю кожу этой щетиной. Сама-то она утащила для себя большую кухонную губку, чья текстура показалась ей наиболее подходящей, но Война сейчас в его временной комнате и у него тут ничего такого нет. Это надо спускаться и искать специально для нее большую губку, чтобы она могла помыться. Или обойтись чисто символическим намыливанием? А там, если ее не устроит результат, пойдет потом к себе и очистится нормально. Девид потянулся к угловой полочке, на которой стояли всякие баночки со средствами ухода. Другой вопрос, чем ее помыть? Кире подойдет то же, что и ему? Вроде бы у него дома брала его шампуни, но здесь марка местная, вдруг у нее аллергия на один из компонентов? Нужно что-нибудь нейтральное, вроде… О! Хищник отыскал кусок обычного мыла, но Верас вдруг отреагировала на него неадекватно. Зыркнула так, словно мыло — злейший враг, который только что ее страшно оскорбил, и попятилась. Волкас удивился такой реакции, но промолчал и решил вернуть обмылок туда, где тот лежал. Немного подумал и вспомнил, что никогда не видел, чтобы Верас пользовалась сухим мылом, только жидким. Надо будет обязательно спросить, какие у нее претензии к этому предмету гигиены, а то он даже не представляет причины такого поведения. Может, у нее какая-то моральная травма, связанная с этим?       (P.S. для тех, кто не в курсе, но Кира в Демонах Севера мылом шотнула двух Верасов и с тех пор так и не научилась держать скользкий кусочек так, чтобы тот не убегал из рук. Это ее бесит, а потому не пользуется им уже чисто из принципа)       На гель на макушку, которым мылся он сам, Кира повела себя намного спокойнее. Держа ладони на белой от пены груди зверя, прикрыла один глаз, чтобы в него не попала мыльная капля, и покорно терпела копошение у себя в голове. Девид аж язык высунул от усердия, когда сооружал из пенной шапки и волос ей рога в то время, пока девушка накручивала у него спиральки на груди, пытаясь имитировать то ли руно, то ли «волосатую грудь». Посмотрели друг на друга, после на свои отражения в стекле и одновременно прыснули от смеха.       Взаимная чистка и вправду примиряла. Под конец они, позабыв про все обиды, уже вовсю веселились, как дети, щипаясь, брызгаясь водой и дергая друг друга за волосы/шерсть.       Кира первая вышла из душа, раскрасневшаяся от жары и смеха. Густые клубы пара вырвались следом, воздух снаружи показался ледяным. Хуман отжала волосы и прошлепала босыми ногами в сторону шкафчика с полотенцами, оставляя за собой мокрые следы. Взяв два больших белых полотенца для себя и товарища, она вернулась и удивленно подняла бровь, обнаружив, что зверь покидать душевую не спешил. За мутным стеклом не было видно, что он там делал, да еще и опять закрылся. Кира заинтересованно сунула нос, чтобы узнать причину задержки (а ну как сознание потерял от температуры?) и тут же по нему получила.       Волкас, задержавшийся, чтобы убедиться в том, что полностью избавился от мыла, и немного отжав шерсть на хвосте и лапах, чтобы с него не текло, как с мокрой тряпки, опустился на четвереньки и принялся яростно отряхиваться именно в тот момент, когда заглянула бесцеремонная хуман. После чего обернулся на злое шипение и засмеялся. Война, только что вытеревшаяся по пути, вновь стояла мокрая с ног до головы и раздраженно вытирала лицо от воды. Швырнув в смешливо скалящегося волка его полотенце, она вновь пошлепала в сторону шкафчика, чтобы взять себе новое, потому что то, что у нее было, промокло насквозь.       А дальше пришла пора завидовать. Война со своей гладкой кожей была сухая уже через несколько минут и только волосы замотала, чтобы с них не текло, а вот для мохнатого анималийца мучения только начинались. Помыться — это только полбеды. А вот высохнуть, при этом не напоминая наэлектролизованный шерстяной шар — это уже кропотливая работа, требующая кучу времени и нервов. Пришелец отыскала пилочку для когтей, чтобы подравнять свои пластиночки на пальцах, и, привалившись к косяку, заинтересованно стреляла глазами в сторону приятеля, который что-то ворчал себе под нос, стоя возле зеркала. Серый зверь старательно обмазывался средством для ухода, чтобы улучшить расчесывание и снизить статичность, и тоже косился на подругу, которой это все было не обязательно. Девид вообще подозревал, что хуманы относятся к виду, ведущему полуводный образ жизни или же развивались в условиях постоянных теплых дождей. Потому что их кожа даже без полотенца быстро сохла, подушечки на пальцах морщились, улучшая хватательную способность, а нос устроен так, чтобы в него не попадала вода, даже если бы Кира стояла под водопадом, ведь ноздри смотрят вниз. Ее волосы, кстати, тоже текстурой напоминали жесткую шерсть выдры, бобра и других полуводных зверей. Если бы не смывала постоянно естественный жир, который бы покрывал волос, то те бы сложнее мокли. Девиду же, как лесному хищнику и обладателю тяжелой шубы с густым подшерстком, который сохнет заметно дольше даже с феном, оставалось лишь завистливо вздыхать и браться за щетку, чтобы вычесать линялую шерсть и колтуны.       Он даже не удивился, заметив в отражении любопытную мордашку, подкравшуюся ближе, чтобы лучше видеть, что он там делает. Темные ушки прижались, когда его по макушке мягко стукнула вторая расческа, найденная на полке. Только покосился, изучая сосредоточенное лицо Киры, которая принялась водить металлическими зубчиками по влажному меху, укладывая его. Ну хоть кому-то нудный ежедневный ритуал доставлял не раздражение, а удовольствие. Девид посмотрел на щеточку в своей лапе, которой перестал прилизываться, стоило только почувствовать стороннее вмешательство, после чего усмехнулся. Похоже, что взаимное ухаживание продолжается, делая наскучивший процесс куда интереснее.       Немного насладившись легким массажем от скользящей по спине и плечам расчески, он немного отстранился, чтобы развернуться и решительно сдернуть по-хитрому замотанное полотенце с головы, высвобождая влажные волосы. Черные длинные пряди рассыпались по обнаженным плечам и груди. Они выглядели сильно спутанными, словно их долго начесывали, и анималиец помнит, как не раз слышал от девушки, как ей сложно распутывать отросшую гриву, которую лучше обрезать, но он не давал. Оценивающе склонил голову, прикидывая предстоящий фронт работы. Кира настороженно сощурилась, не зная чего ждать от вновь потянувшегося к ней с неясными намерениями взрослого самца, но позволила себя коснуться и сразу же успокоилась, поняв, что Девида интересуют только ее прическа. Правда, почти сразу же болезненно зашипела из-за того, что зверь попытался провести зубчиками сразу от корней, отчего Волкас испуганно замер и виновато прижал ушки. Он и вправду понятия не имел, как обращаться с такой гривой, потому что его шерсть, по большей части, без разницы как вычесывать, ведь она достаточно короткая, чтобы не путаться так сильно. Кира насмешливо посмотрела на растерянность в янтарных глазах и показала, как надо. Брать по одной прядке и распутывать волосы от самых кончиков, постепенно поднимаясь выше. Хищник понятливо кивнул и смазал зубчики своим средством для лучшего расчесывания, чтобы волосы стали мягче и послушнее.       И вот за этим мирным занятием их застукал зашедший овчарка (после третьего раза уже перестал стучать, сразу открывая дверь, потому что надоело) проведать, не вернулась ли сбежавшая богиня к кому-либо из своих товарищей, а то уже достаточно темно на улице. Догбери набрал воздух, но замер с открытой пастью, так и не произнеся вопроса, обнаружив пропажу. Изумленно окинув взглядом обнаженную парочку (переместились из ванной на кровать, потому что там удобнее было друг друга причесывать), пес среагировал на удивление быстро, выпадом лапы заблокировав дорогу следующим за ним охранникам, не позволяя им войти, а после и вовсе захлопнул дверь перед их носом, рявкнув, чтобы расходились.       В это же время опомнившийся Девид так же быстро накинул на пофигистичную Киру полотенце. Во-первых, потому что нефиг голой расхаживать! Это он за столько времени какой ее только не видел и уже привык к тому, что Кире по барабану на то, что смущает окружающих своим внешним видом, а вот для Рея это будет серьезным ударом по психике. А вот во-вторых Волкас предотвратить не успел и, судя по опасно сузившимся глазам овчарки, Догбери не только заметил следы зубов на спине защищаемой им Войны, но и прекрасно понимал при каких обстоятельствах те могли на ней появиться.       — Похоже, что тревогу можно не поднимать. Богиня нашлась сама, — кивнул головой пес, внимательно рассматривая Войну на предмет других возможных повреждений, после чего перевел столь же внимательный взгляд на заматывающегося в полотенце волка и вежливо улыбнулся: — Сержант, выйдем на минуточку поговорить?       Девид вздохнул и слегка понуро вышел в коридор следом за Рейвудом, заранее зная, что произойдет дальше. И потому даже не дернулся и не возмутился, когда сбросивший всю свою добродушность пес схватил его за плечо и вдавил в стену. Что-то его за последние сутки слишком часто зажимают у стены. Да и позабыл он за последнее время, что обычно молчаливый и учтивый пес не так безопасен, как кажется. Все-таки, до того как его приставили присматривать за хуманом, Рейвуд был телохранителем и правой лапой одного из принцев, а доги выбирают в свое окружение только лучших из лучших. И недавний поединок Киры с Догбери наглядно показал, чего этот пес стоит, раз смог на равных тягаться с Верасом и не пострадать при этом.       — Это каким же надо обладать уровнем интеллекта, чтобы в тот же день, когда Белая Сова посоветовал НЕ ЛЕЗТЬ на хумана, поступить с точностью до наоборот? — тихим вкрадчивым тоном спросил Рей, смотря очень внимательно и серьезно.       Полицейская ищейка сглотнул, по положению лапы овчарки поняв, что тот не только его удерживает на месте, но и прощупывает пульс, чтобы сразу засечь попытку лжи.       — Знаешь, это еще не доказано, что мы для Киры опасны в ЭТОМ плане, — отвел глаза Девид, не выдерживая прямого взгляда более сильного самца, и нервно забил хвостом. — К подобного рода заявлениям нужно предъявлять весомые доказательства…       — Не будь дураком, — перебил его сморщивший нос двухцветный пес, сжав лапу на плече сильнее и ощутимо уколов когтями. — Белая Сова, не смотря на свою мифичность и малоизвестность, среди птиц занимает такое же высокое положение, как и Кёниги среди животных. Он вполне может оказаться одним из шедевров Вирбала, коим был еще предок Кёнигов, по летописям, владеющим сверхъестественными способностями, и возможности этого крылатого никому до конца не известны. Его слова — это слова одного из самых могущественных существ, поддерживающего мир и порядок на планете. Ты сам сегодня узнал, насколько тот умен и как много ему известно, а так же видел его возможности. Он контролирует погоду! Вызвал грозу менее, чем за полчаса, по одному лишь своему желанию! Даже Война признала, что технологии, которым тот владеет, вне пределов нашего понимания, что ставит его на уровень почти что бога! Наши предки в прошлом прислушивались к словам Совы, и это привело наш народ к процветанию. Нет ни единой причины не верить этой птице. Если он сказал, что мы опасны для хумана — значит так оно и есть!       — Ладно, ладно, я понял! Фанатики… — успокаивающе поднял лапки Девид. — Только почему ты так заволновался, если у вас все равно в планах убить Войну? Разве не логичнее сделать вид, будто вы ничего не знаете, чтобы она сама померла и без вашего вмешательства?       Овчарка резко придвинулся, заставив волка испуганно замолчать:       — Внимательнее надо следить за тем, что говоришь и рядом с кем, — намекающе покосился на закрытую дверь и легонечко стукнул Девида по носу обручем-переводчиком, который, оказывается, все время пробыл у Догбери с тех пор, как Кира его сняла. — Мне глубоко плевать на то, какие у вас с Войной отношения, но моя работа заключается в том, чтобы защищать единственного живого создателя от любой возможной угрозы. И если так выйдет, что угрозу ей начнешь представлять ты, — пес нехорошо усмехнулся, — то я попросту отстрелю тебе угрожалку, чтобы уж точно не возникло никаких проблем.       Рейвуд отпустил плечо онемевшего от подобной перспективы зверопольца, сунул ему в лапы артефакт и пригладил помятую жесткой хваткой шерсть, вновь превратившись из опасного бойца в простого парня.       — Я не буду никому рассказывать о том, что увидел. Госпожа вполне сама может решать как ей проводить свободное время и с кем, — мило улыбаясь, подтолкнул все еще пребывающего в ступоре волка к двери. — Но, тем не менее, офицер, я полагаюсь на ваше благоразумие и на то, что мне не придется приводить свою угрозу в действие. Поверь, мне не хочется этого делать так же сильно, как и тебе. Доброй ночи, — попрощался и спокойно ушел, подметая пол кончиком своего хвоста.       «Вокруг меня одним маньяки», — посмотрел ему вслед полицейский, после чего открыл дверь в свое временное пристанище.       И чуть не столкнулся с караулящей у порога Кирой. Он мог бы даже подумать, что она подслушивала, вот только вряд ли она спрятала где-то переводчик, будучи все еще нагой, если не считать полотенца на груди. Так что, возможно, просто была наготове в случае, если услышит громкое рычание или звуки драки. Неужели переживала?       — Больше не теряй свои игрушки. Вторую такую тебе вряд ли подарят, — Девид натянул ей на голову переводчик и прошел мимо.       Девушка удивленно посмотрела на него из-под загоревшихся синих огоньков на лбу и двинулась следом.       — Он тебе угрожал? — был первый ее вопрос.       Волкас, который дошел до шкафа и сейчас придирчиво выбирал во что переодеться, когда высохнет, скосил желтый глаз. Вроде бы они достаточно тихо разговаривали и никто из них даже не зарычал. Откуда такие выводы?       — С чего ты взяла?       — Ты нервничал, — странно повела носом и сложила руки на груди. — И сейчас тоже неспокоен. Что он такого тебе сказал?       — Какое тебе до этого дело? — не глядя на нее, прикладывал к себе найденную на полке серо-зеленую футболку, чтобы понять ее размер.       — Мне? — подняла одну бровь. — Никакого. Но если он тебе не нравится, то я могу подумать над тем, чтобы найти себе другую собаку.       — Я думаю, что тебя, скорее всего, будут просить оставить Догбери, — хмыкнул волк, подбирая штаны.       — Я думаю, что они будут вынуждены искать ему замену, если с ним, внезапно, случится какой-нибудь несчастный случай, — невинно захлопала глазами, когда Волкас резко вскинул голову. — Но это я так, к слову. Пока что Ягодка мне нравится больше всего из предоставленного выбора. Нет в нем подлости. Так он тебе угрожал?       — Нет, — бросил в нее одежду, чтобы прикрылась. — Мы просто разговаривали.       — О чем?       Чего это она стала такой любопытной? Или подозрительной? Это допрос?       — О чем мне с ним можно разговаривать? — со вздохом закрыл шкаф и развернулся к собеседнице. — О тебе, ненаглядной, о ком же еще?       — Меня обсуждаете? Могла бы и догадаться, — встряхнула наполовину причесанными волосами. — Так, значит, Ягодка что-то спрашивал обо мне?       — Не совсем. Скорее предупреждал, — Девид недовольно поморщился и продолжил, видя немой вопрос в черных глазах: — Когда ты отошла за своим облачением, тот крылатый рассказал нам кое-что. Что на планете находится вирус, который убил всех приматов, включая хуманов, а нас эволюционировал. И что каждый анималиец, как носитель вируса, является для тебя смертельно опасным.       Он посмотрел на нее с опаской, пытаясь предугадать реакцию. Кира нахмурилась и несколько секунд молчала, обдумывая сказанное.       — Как именно убивает этот вирус? — склонила голову к плечу, внимательно его разглядывая.       — Ну-у-у… — поднял глаза к потолку, пытаясь вспомнить более точно. — Сова сказал, что существует две формы вируса. Пассивная, более-менее для тебя безопасная, которая содержится в нашей крови и плоти, и активная, которая содержится только, — снова поморщился, — в половых жидкостях, неоплодотворенных яйцах и икре. Пассивная форма вируса меняла облик наших предков на протяжении поколений до современного вида. А активная мутировала контактировавших с ней мгновенно. Сова говорил, что пассивный вирус сказывался на потомстве хуманов, отчего вы вымерли. И что если ты подхватишь активную форму вируса, то он покорежит твое ДНК и ты умрешь от несовместимых с жизнью мутаций.       — Ха! Звучит действительно опасно. От мутагенов мне иммунитет не привили, — хмыкнула Верас, начав задумчиво ходить по кругу. — Однако, — снова посмотрела на волка, — ты знал об этом, когда приставал ко мне полчаса назад?       Девид виновато прижал ушки и низко опустил голову, всем своим видом выражая раскаяние:       — Да, знал.       — Так ты хотел меня убить? — спросила недоверчивым тоном, словно не верит в такую вероятность.       — Я забыл об этом, честно! — сразу же начал ее горячо заверять в обратном. — Просто, ты вначале меня напугала, задавая непонятные вопросы. Потом зачем-то полезла ко мне в душ, ожидая непонятно чего. Начала меня трогать. А же живой, и с реакциями у меня все в порядке! Ты всем своим видом просто нарывалась! — всплеснул лапами, с вины переключившись на негодование, но быстро осекся, вспомнив, с чего все началось: — Кстати, а чего ты от меня хотела-то? Ну, просто чтобы я знал из-за чего эта нервотрепка.       Кира потерла щеку, отведя взгляд, словно была… сконфужена?       — Давай меняться, — вдруг предложила она, до чего-то додумавшись. — Вначале я тебе задаю вопрос, а потом ты мне.       — Но я тебе вопрос уже задал, — с подозрением сощурился на нее зверь.       — Мой ответ на него будет зависеть от того, что ты скажешь. Ну так что, согласен?       Девид секунду подумал и кивнул. Война тут же начала к нему приближаться легким крадущимся шагом, подбираясь словно хищник к добыче, и остановилась, только когда расстояние между ними сократилось до минимума.       — Ты брал что-нибудь из моих вещей? — задала она довольно неожиданный и непонятно каким боком привязанный к текущей теме вопрос. — Какую-нибудь побрякушку, например? Трогал, пробовал на зуб или совершал еще какие-либо аморальные действия?       — С чего ты взяла, что я рылся в твоих вещах? — хотел было возмутиться Волкас, но тут вспомнил костер у речки в первые дни знакомства и как рюкзак пришельца долгое время валялся то в одном углу его квартиру, то в другом. — И почему ты думаешь, что я бы взял у тебя что-нибудь, предварительно тебя не спросив? Обвиняешь меня в воровстве?       Он постарался свести брови, но сложно выглядеть сурово, когда по обе стороны от его головы упираются в препятствие за спиной руки Вераса, а сама она немигающе смотрит ему прямо в душу своими пугающими незвериными глазами. Это длилось около десяти секунд, после чего вдруг резко стало проще, а Кира вновь смотрела куда-то мимо него, выглядя еще более задумчивой.       — Нет. Ты и воровство — понятия несовместимые, — усмехнулась она, отступая. — Но ты точно ее не видел? Я некоторое время была у тебя на лапах без сознания. Может быть, ты замечал что-нибудь на мне и попытался снять?       — У тебя были с собой какие-то украшения? Я думал, что ты с собой только набор диверсанта таскала, — искренне озадачился тот. — Хотя, чего это я удивляюсь? Ты же самка, а значит тяготеешь ко всему блестящему… Ауч! А сейчас чего дерешься?! — схватился за ребра, куда пришелся достаточно болючий тычок пальцем.       — За сексизм, — пригрозила ему этим же пальцем. — Разве по мне похоже, что я ношу драгоценности? Это непрактично! Мало того, что по ним меня могут опознать, так еще могут зацепиться за что-нибудь!       — Так ты сама спросила, не брал ли я у тебя какую-нибудь побрякушку! Как минимум одно на тебе было! Значит, какие-то украшения имеешь!       — Это не украшение, — отмахнулась от него, как от назойливой мухи, все еще не выходя из своих размышлений.       — А что тогда? — навострил уши, потирая место очередного будущего синяка. — И где оно сейчас? Что-то я его на тебе ни разу ничего, смахивающего на украшение, не видел. Ты его потеряла? Как оно хоть выглядело?       Так внимательно на него посмотрела, решая, стоит ли посвящать в один из своих секретов.       — Не твое дело, — одной фразой поставила точку в этом вопросе.       Девид фыркнул. Ну, нет так нет. Разве это так важно? Вот у него действительно важный вопрос!       — На мой ответишь, как обещала?       — Раз обещала, то отвечу, — поморщилась, как от зубной боли. — Я тебя проверяла. Хотела понять, что с тобой не так. Подозревала, что ты не тот за кого себя выдаешь.       — С чего это у тебя возникли такие сомнения? — вытаращился на эту ненормальную, не зная, как ей могло в голову такое прийти.       — Ты спрашивал, чего я от тебя хотела. А про то, что я буду отвечать на остальные твои вопросы — речи не шло, — с ехидной ухмылочкой легонько похлопала его по щеке и отпрыгнула назад, уворачиваясь от подзатыльника.       — Какая же ты язва! — прозвучало почти восхищенно. — А теперь проваливай в свою комнату. Я спать хочу.       — Как? А обнимашки? — состроив моську, раскинула та руки в стороны.       Девид насмешливо поднял бровь и с выражением величайшего одолжения обнялся. Чтобы через несколько секунд молча развернуть ее и толкнуть в сторону выхода. Но девушка опять уперлась, не позволяя себя выпроводить.       — Можно мне остаться? — вцепилась в анималийца, который только крякнул от силы ее хватки. — Я выспалась и больше не усну сегодня. А с тобой полежать и то интереснее.       — Ты не будешь со мной спать! — попытался оторвать ее от себя Девид, но именно что попытался. — Даже если ничего такого не будет, собаки меня живьем сожрут, за одно лишь подозрение, что я к тебе пристаю! И ведь не поверят, что это ты нарываешься!       — Ладно, скажу прямо, раз ты намеков не понимаешь, а то и вправду прогонишь раньше, чем я договорю, — со вздохом захлопнула дверь, в которую ее так настойчиво пытались вытолкнуть и развернулась к зарычавшему хищнику. — Завтра я собираюсь сообщить псам, чтобы вас троих отправили обратно в ваш Зверо-сити.       Девид тут же перестал рычать, уставившись на нее со смесью шока, испуга и недоверия.       — Ты хочешь нас прогнать? — попятился, прижав уши.       — Не совсем, — покачала головой и начала объяснять: — Я хочу вас убрать. Вы мой тормоз. Пока вы здесь на виду, я не могу никуда деться.       Анималиец перестал пятиться и навострил уши, внимательно слушая.       — Ты — единственный кому я доверяю, — между тем продолжила она. — Твоим товарищам поменьше, ибо нефиг в меня стрелять и наговаривать. Ты пустил меня в свой дом и заботишься обо мне. Кроме тебя мне не к кому пойти. Потому, если я отсюда сбегу, а ты останешься, то мне не останется ничего иного, как вернуться к тебе.       — Зачем тебе куда-то сбегать? Ты можешь остаться здесь, — старательно нахмурился, чтобы скрыть, как у него внутри потеплело от этих слов. — Кёниги хорошо о тебе позаботятся. Они могут дать тебе намного больше, чем я.       — Ты сам хоть в это веришь? — посмотрела на него, как на дурака. — Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Не ведись на их лживые улыбочки и сладкие речи. Они политики до мозга костей. Пусть в них и не чувствуется зла, но они будут первыми, кто вгонит нож в спину, если это принесет какую-то выгоду им или их народу. Ну вот не верю я в ту малину, что они мне показать пытаются. Чувствуется какой-то подвох. Еще и движения всякие подозрительные со стороны начались. Не хватало только очутиться в эпицентре распрей и превратиться в заложников или разменную монету. Нет, от таких кадров надо держаться на значительном расстоянии, не выпуская, при этом, из поля зрения, чтобы успеть среагировать на атаку. С каждым днем страсти вокруг нас только накаляются и становится все опаснее. Чем дольше тянем — тем больше увязаем. Так что самый разумный выход, который я вижу — сбежать раньше, чем ситуация выйдет из-под контроля. Доги сами виноваты в своих провалах, так что сами пускай и разбираются со своими проблемами.       — Что ты предлагаешь? — задал деловой тон, ожидая услышать четкие инструкции, но не тут-то было.       — Как у тебя с актерской игрой, волчонок?       — Отвратительно. Меня никогда не приглашали в театральный кружок, — хмыкнул. — Если тебе нужны актеры, то обращайся к Уайлду с Хоппс. У одной рамочка с похвалой висит, а второй этим кормился.       — О, ну раз ты плохо изображаешь притворство, то я рассказывать заранее ничего не буду. Ciao! (итал.) — махнув на прощание рукой, быстро выпрыгнула за дверь, оставив позади себя недоумевающего зверопольца, гадающего, что та опять задумала и во что это может вылиться.