Несравненный

— Ты очень странный человек. Здесь ведь не твой дом, да и ты не участвуешь в разговоре. Есть ли еще в этом мире государев закон, если я даже не могу произнести пару фраз в общественном месте? Фэн Сяо даже не повернул головы, чтобы взглянуть на мужчину. Он опустил кусочек мяса, что держал в своих палочках для еды, в чашку Цуй Буцюя. Цуй Буцюй протянул руку, чтобы отодвинуть ее, однако палочки для еды, словно получив пару глаз, переместились в том же направлении и все равно положили мясо внутрь. Цуй Буцюй уставился на чашку с кусочком мяса, словно увидев капли слюны Фэн Сяо на палочках для еды. Тотчас ему расхотелось даже прикасаться к чашке. Это был еще не конец. Фэн Сяо взял со стола тарелочку вареных зеленых бобов и подвинул ее к нему. — Тебе не нравятся мясные блюда? Ничего страшного, здесь есть еще и бобы. Давай, я сниму кожицу для тебя. Они белые и нежные, скорее попробуй одну горошинку. Или ты хочешь, чтобы я покормил тебя? Цуй Буцюй: «…» Его руки выглядели достойно и привлекательно, потому казалось, что он перебирает пальцами лепестки, а не снимает кожицу с бобов. В мгновение ока перед Цуй Буцюем появилась кучка очищенных бобов, разложенных один к одному в безупречном порядке. Пэй Цзинчжэ: «…» — Кушай. Цуй Буцюй прекрасно понимал, что он делал это намеренно, но все-таки не сдержался и скривил губы, повернув голову, чтобы посмотреть в окно, однако никаких посторонних там не оказалось. Вспыхнул от гнева кое-кто другой. — Ты! Искаженное злостью лицо Су Сина невероятно покраснело. Он хотел встать и начать спор, однако сидящая рядом девушка крепко схватила его за рукав. — Старший двоюродный брат, оставь это! — тихим голосом сказала девушка. На лице ее отразилось некоторое смущение. — Я знакома с настоятелем Цуем, а рядом, должно быть, его друг. — Он первый начал глумиться над людьми! Я должен хорошенько проучить их. Лицо Су Сина наполнилось яростью, когда он в страшном гневе и возмущении сказал Фэн Сяо: — Как жаль, что ты, имея столь благородную наружность, общаешься непочтительно, словно неотесанный мужлан! Ни капли приличия! Молодая девушка повернулась к Цуй Буцюю и поклонилась со сложенными у груди руками. — Глава храма Цуй цел и невредим. Цуй Буцюй, конечно же, узнал ее. — Пусть небеса ниспошлют вам бесконечное счастье, госпожа Лу. Ваша матушка в добром здравии? — Благодаря рецепту, который настоятель Цуй дал нам в прошлый раз, старая болезнь матушки значительно ослабла, — улыбнулась девушка. — Мое средство может облегчить ее состояние только на короткое время, оно лечит симптомы, но не основную причину, — кивнул головой Цуй Буцюй. — Семье Лу все еще стоит поискать опытных лекарей для вашей матушки. Молодая девушка согласилась с ним нежным голосом. В этот момент Су Син сказал: — Оказывается, это даочжан Цуй [1] помог вылечить тетушку. В последнее время здоровье моей тетушки действительно улучшилось. Примите мою благодарность. Он поклонился Цуй Буцюю, сложив руки у груди, и сменил тему разговора. — Прошу прощения за откровенность, однако этот ваш друг в самом деле ведет себя крайне бесцеремонно и грубо. Даочжан Цуй имеет хорошую репутацию, вам не следует водить компанию с таким человеком. — Вы не так поняли, — холодно ответил Цуй Буцюй. — Он мне не друг. Я даже не знаком с ним. Су Син с сомнением посмотрел на Фэн Сяо, на лице его четко было написано неверие. — Что ты на меня смотришь? — засмеялся Фэн Сяо. — Черты моего лица уникальны, такое изящество в мире редко встретишь, но тебе с этим не сравниться. Вы не можете позволить себе завидовать мне, молодой человек. Цуй Буцюй: «…» Цвет лица Су Сина сменился с зеленого на белый, а затем с белого на синий, как будто только что съеденные блюда испортили его желудок. Су Син не мог врезать Фэн Сяо в присутствии Цуй Буцюя и госпожи Лу, даже если очень хотел. В конце концов, ему оставалось лишь гневно уйти. Фэн Сяо проводил этих двух людей взглядом, легкомысленность на его лице сменилась задумчивостью. — Этот Су Син ведет себя немного странно. Ты поэтому специально познакомил нас? — У Лу Ти нет сыновей, — ответил Цуй Буцюй. — После того, как Су Син нашел убежище у семьи Лу, Лу Ти считал его наполовину сыном. Су Син хоть и любил учиться, однако его врожденные способности были весьма заурядны. Впрочем, следуя за Лу Ти и занимаясь торговлей, он показал неплохие таланты. Лу Ти очень обрадовался и к настоящему времени уже отдал под его наблюдение две лавки. — Что-то не сходится, действительно очень подозрительно, — сказал Фэн Сяо. — Раз уж он занимается торговлей, то наверняка общался со множеством людей. По логике вещей ему следует быть изворотливым и обходительным, так почему же он столь легко впал в ярость всего лишь из-за того, что я подражал его словам? — Возможно, потому что на лице господина Фэна крупными иероглифами написано, что всякий, кто его увидит, непременно разозлится? — холодно усмехнулся Цуй Буцюй. — Вы раздражаете всех, куда бы ни направились. — Как такое возможно? — рассмеялся Фэн Сяо. — Только что во взгляде госпожи Лу, которым она смотрела на меня, отражались потрясающая красота и страстное обожание. Цуй Буцюй уже встречал самовлюбленных людей, но самовлюбленного до такой степени видел впервые. Взглянув на Фэн Сяо, он обнаружил, что выражение его лица было совсем чуть-чуть уму непостижимым. — Господин Фэн, вы часто поднимаете зеркало, чтобы полюбоваться собой? «Не «часто». Он всегда этим занимается» — в глубине души добавил к сказанному Пэй Цзинчжэ. — Неужели это неприемлемо? — приподнял брови Фэн Сяо. Цуй Буцюй равнодушно фыркнул. Ему не хотелось продолжать бессмысленный спор, потому он вернулся к предыдущей теме: — Единственная возможность здесь в том, что он ведет себя иначе в присутствии семьи Лу. — Семье Лу нравится его характер, так что в их присутствии он ведет себя по-особенному. Лу Ти любит умных людей, потому рядом с ним Су Син выглядит сообразительным, падким на учебу молодым человеком. Как интересно! Фэн Сяо вдруг сменил тему разговора, сказав: — Цюй-Цюй, ты прожил в Люгуне два месяца, но овладел знаниями обо всех людях в городе, не пощадил даже женщин семьи Лу. Те, кто знают тебя только как исповедующего даоса, вероятно, полагают, что ты втихую занимаешься любовными делами или замышляешь что-то темное! Цуй Буцюй притворно засмеялся. — В таком случае разве я не попал в дьявольские когти господина Фэна, второго командующего бюро Цзецзянь? — Конечно, нет, — ответил Фэн Сяо. — Бюро Цзецзянь исполняет веления сына неба и обладает той же властью, что и министерство уголовных дел. Разве ты, говоря таким образом, не оскорбляешь Его Величество? Я очень злопамятный. «Не беспокойся, я еще более злопамятный, чем ты» — ответил Цуй Буцюй про себя. Он закашлялся пару раз, собираясь пощадить свои силы. После еды три человека отправились в отделение союза Линьлан. Фэн Сяо и Пэй Цзинчжэ не знали, однако вскоре после их ухода в отдельный кабинет на втором этаже ресторана вошли мужчина и женщина. — Цвет лица главнокомандующего только что выглядел не слишком хорошо. Мы даже не знаем, заболел ли он снова! От чистого голоса женщины исходил сильнейший холод, но сама она была поразительно красива. Обе эти противоречивые черты беспрепятственно сливались в ее теле, словно встревоженный лебедь и орхидея. Мужчина ничего не ответил. Он подошел прямиком к столу, за которым только что сидел Цуй Буцюй, наклонил голову, осматривая его некоторое время, и вдруг сбросил бобы на пол. — Главнокомандующий что-нибудь оставил? — женщина тоже подошла к нему. — Морозный аромат цветов сливы, — тихо ответил мужчина. Женщина нахмурила брови. — Главнокомандующий хочет, чтобы мы придумали способ разыскать морозный аромат цветов сливы? — Дело об убийстве посла из Юйтяня, — коротко и ясно ответил мужчина. Он берег слова, словно золото, и говорил настолько мало, насколько это вообще возможно. К счастью, они работали вместе много лет, потому женщина смогла уловить ход его мыслей в этих четырех словах. — Морозный аромат цветов сливы связан с убийством посла из Юйтяня, но, если бы расследование было простым, бюро Цзецзянь уже давно обнаружило бы зацепки. Главнокомандующий не стал бы нарочно оставлять это здесь просто так. Однако нам все-таки стоит пойти и расспросить все магазины, продающие благовония.