Несравненный

В Люгуне не был введен комендантский час: по ночам просто закрывали городские ворота и запрещали кому бы то ни было входить и выходить по собственному желанию. Однако маленький уезд на пограничных землях не мог сравниться со столицей, где никогда не спали. Потому, если не считать ночных караульных, очень мало приличных людей шаталось без дела по холодным улицам глубокой ночью, а на поиски еды и вовсе никто не выходил. Три человека долгое время бродили по округе, пока наконец не пробрались в семейную забегаловку через подсобное помещение на заднем дворе. Пэй Цзинчжэ вырубил стоящую на страже кухарку, использовав ее акупунктурные точки, а затем нашел дрова и разжег огонь. Достав из шкафа лапшу и куриные яйца, он приготовил три чаши яичной лапши — конечно, это произошло не потому что Фэн Сяо вдруг изменился и стал лучше относиться к Цуй Буцюю, а потому что он сам тоже был голоден. Цуй Буцюй не стал церемониться. Он никогда не знал, как пишется слово «вежливость», к тому же человек перед ним отравил его. Увидев, что Пэй Цзинчжэ поставил лапшу на стол, Цуй Буцюй взял самую полную чашу и принялся самозабвенно есть. Фэн Сяо прищелкнул языком. — А-Цуй, ты читал притчу о Кун Жуне [1]? Цуй Буцюй даже не поднял головы: — Ты мой старший брат? Однако его самодовольство быстро исчезло. Он несколько раз прожевал лапшу, после чего с большим трудом проглотил ее и сильно нахмурился. — Почему так пресно? Ты не солил ее? Почему лапша такая жесткая? Ты вытащил ее, едва положив в котел? — Я впервые готовил еду, — обиделся Пэй Цзинчжэ. Он подразумевал: «Уже хорошо, если вы смогли положить это в рот». — Как ты думаешь, почему я выбрал ту чашу, где больше бульона и меньше лапши? — подлил масла в огонь Фэн Сяо. — Его уже можно похвалить за то, что сумел правильно сварить куриное яйцо. Умерь свои требования к еде! Хоть все и выглядело так, будто монах Юй Сю, похитив Цуй Буцюя, шел довольно медленно, однако на самом деле они успели покинуть поместье Цюшань и оказаться на другом конце города. Цуй Буцюй не мог дождаться возвращения в поместье, потому трем молодым господам пришлось долго блуждать по окрестностям в поисках еды. У Пэй Цзинчжэ было столько вопросов, что он даже не успел съесть куриное яйцо, несдержанно спросив: — Господин, нефрит действительно разбился? —Да, — ответил Фэн Сяо. — Разве ты не видел это собственными глазами? — Но что если тот нефрит был настоящим? Фэн Сяо опустил чашу и сказал: — Скорее всего, люди, вступившие в борьбу за нефрит, принадлежат разным группам. — Как вы узнали? — удивленно спросил Пэй Цзинчжэ. — Твой мозг подобен твоему кулинарному мастерству: в двух словах не расскажешь, — холодно ответил Цуй Буцюй. — Посла из Юйтяня убили, а у преступника не оставалось другого выхода, кроме как спрятаться в городе. Чтобы сделать это, ему обязательно потребовалась бы помощь сообщника в пределах городской стены. О Пэй Цзинчжэ только что нелестно высказались, а Фэн Сяо не только не помог ему сохранить лицо, но еще и согласился: — Если в городе есть сообщник, отыскать настоящий нефрит будет еще труднее. Раньше я думал, что убийца вступил в сговор с союзом Линьлан, чтобы обмануть всех [2], однако Вэнь Ляна задержали, а камень, внешне схожий с нефритом, все равно выставили на аукцион. Следовательно, тот, кто стоял за этим, планировал использовать подделку, чтобы отвлечь наше внимание и вывезти из города настоящий нефрит. Однако после сегодняшнего аукциона никто из людей бюро Цзецзянь, расставленных по всему городу, не обнаружил ни следа нефрита. Потому остается только один вариант. — Какой вариант? — невольно спросил Пэй Цзинчжэ, следя за ходом его мыслей. Цуй Буцюй действительно больше не мог есть ни лапшу, ни яйцо. На лице его выступило отвращение, когда он все прожевал. — Люди, совершившие убийство и похитившие нефрит, из двух разных групп и, скорее всего, уже успели поссориться. Одна группа украла нефрит, а вторая рассчитывала использовать подделку, чтобы выманить первую и снова украсть настоящий нефрит. — Но как обмануть людей, у которых уже есть нефрит? — недоуменно спросил Пэй Цзинчжэ. — Слышал, во времена династии Хань маленькие государства с западных земель, посылая дары на центральные равнины, иногда вместе с настоящим предметом отправляли очень похожую на него подделку, чтобы избежать ограбления. Пэй Цзинчжэ наконец понял, что Цуй Буцюй имел в виду: на этот раз князь Юйтяня послал два нефрита — один настоящий и один поддельный. Конечно, подделка есть подделка, но она тоже должна была быть прекрасным нефритом, иначе невозможно было бы выдать ложь на правду. Скорее всего, только Юйчи Цзиньу знал, какой нефрит настоящий. После его смерти каждая группа убийц забрала себе по одному нефриту. Естественно, при таком раскладе обе стороны будут подозревать, что держат в руках подделку. Это предположение было немного сложным, но Пэй Цзинчжэ тщательно все обдумал и понял, не может найти аргументы в опровержение. Через несколько дней прибудет посол из Юйтяня, и они смогут узнать, правдивы ли догадки Фэн Сяо и Цуй Буцюя. Однако сейчас им все еще нужно было найти нефрит. — Даочжан Цуй имеет в виду, что раз уж камень, внешне напоминающий нефрит, появился на аукционе союза Линьлан, то одна из сторон непременно отправит людей посмотреть, что из этого получится? — задумчиво спросил Пэй Цзинчжэ. Цуй Буцюй кивнул и признал, что этот юноша не так глуп, как можно подумать. — Один из людей, что пришли сегодня вечером, определенно связан с преступником. Не исключено, что именно он и есть убийца. — Если мне не изменяет память, — начал припоминать Пэй Цзинчжэ. — Сегодня вечером за нефритом пришли шесть человек. Убийца из Тринадцати павильонов Юньхая сбежал первым, потому его можно не считать. Кроме того монаха, тюркского мастера, Фо Эра, воина из Когурё, Гао Нина, и женщины в желтых одеждах, был еще один… Впечатление Цуй Буцюя о последнем человеке было весьма расплывчатым. Он смутно помнил, что тот был одет в черное, тьма скрывала половину его тела и не давала понять, мужчина это или женщина, а когда Фо Эр вступил в драку, этого человека уже и след простыл. Фэн Сяо взял три пары палочек для еды и развернул одну из них в сторону. — Целью Фо Эра был я, а не нефрит. Мы пока не знаем, зачем ему убивать меня, но можем временно исключить его. Гао Нин и Юй Сю пришли ради нефрита, но не пытались ничего разузнать, потому это тоже не они. Что же касается женщины по имени Бин Сянь… — Фэн Сяо взглянул на Цуй Буцюя. Цуй Буцюй, конечно же, знал, кто она такая. — В цзянху есть клан под названием Хэхуань. С давних времен они использовали тела других людей, чтобы укрепить собственную силу [3]. Бин Сянь — ученица нынешнего главы клана. Говорят, ее очень ценят. В будущем она, возможно, даже унаследует место главы клана. Он заметил, что выражение лица Фэн Сяо слегка изменилось при упоминании клана Хэхуань. Хоть это изменение и было крайне слабым, Цуй Буцюю удалось поймать его. — Кажется, второй командующий Фэн что-то знает о клане Хэхуань. — По правде говоря, замужняя тетка внучатого дяди двоюродной тети снохи моего младшего двоюродного брата тоже ученица клана Хэхуань. Я услышал это название и почувствовал некоторое тепло в сердце, — рассмеялся Фэн Сяо. Выражение лица Цуй Буцюя ничуть не изменилось. — Так значит, замужней тетке внучатого дяди двоюродной тети снохи твоего младшего двоюродного брата нравится укреплять свои силы, используя тела других мужчин? — Еще бы! — воскликнул Фэн Сяо. — Говорят же, что женщины тридцати лет похожи на волков, а сорока лет — на тигров. В клане Хэхуань она чувствует себя, как рыба в воде. Пэй Цзинчжэ скривил уголки губ, не желая снова слушать их болтовню, и поспешно сменил тему разговора: — Значит, Бин Сянь и тот таинственный человек вызывают наибольшее подозрение? — Нефрит может принести пользу людям цзянху и Бин Сянь имеет достаточный мотив, однако если бы она была одной из убийц и пришла убедиться в подлинности нефрита, ей не нужно было бы представляться. Она могла бы просто прийти без предупреждения и исчезнуть без следа, — сказал Цуй Буцюй. Пэй Цзинчжэ подумал, что в этом есть смысл, и увидел, как Фэн Сяо развернул еще две палочки в сторону. Осталась последняя пара. Фэн Сяо молча согласился с выводами Цуй Буцюя. Самым подозрительным был человек в черном, даже пол которого остался неизвестен. Фэн Сяо поднялся на ноги. — Когда тот человек сбежал, я тайно приказал шпионам следовать за ним. По возвращении в поместье нас должны ждать новости. Пэй Цзинчжэ только сейчас узнал, что Фэн Сяо отдал такой приказ. Вдруг он вспомнил об еще одном важном деле. — Но, господин, нефрит уже разбился. Если он был настоящим, разве… Разве это не означает, что они зря старались и не могут вернуться к императору с таким докладом? Фэн Сяо взглянул на него, но ничего не сказал. — Советую тебе в следующий раз взять с собой кого-нибудь более умного, чтобы избежать множество бесполезных разговоров, — произнес Цуй Буцюй. — Разве рядом с таким умным человеком, как я, другой такой же не будет просто еще одним светлячком в ночи? — рассмеялся Фэн Сяо. — В таком случае зачем господину Фэну нужен я? Лучше уж отпустите меня на свободу. — Невозможно! — ответил Фэн Сяо. — Ты, в отличие от меня, не сияешь, подобно солнцу и луне, но рядом со мной, по меньшей мере, напоминаешь сверкающую звезду. А-Цуй, если ты согласишься присоединиться к бюро Цзецзянь или тем более стать четвертым командующим, то даже если ты захочешь, чтобы я согрел твою постель, я не откажусь. Дело дошло до того, что он взял руку Цуй Буцюя, с нежностью заглянул ему в глаза и сказал это полным любви голосом. Цуй Буцюй еле вытерпел это зрелище. Маленькие волоски на тыльной стороне его ладони встали дыбом. Он поспешно отдернул руку, как если бы коснулся какой-нибудь грязи. — Неважно, был разбитый нефрит настоящим или нет, оставшийся должен быть настоящим! На этих словах Пэй Цзинчжэ вдруг осенило, и он резко все понял. Он невольно подумал, что хитрец есть хитрец, однако если этот человек смог заинтересовать Фэн Сяо, то определенно обладает незаурядными способностями. Когда все трое вернулись в поместье Цюшань, шпионы, посланные преследовать человека в черном, действительно вернулись. — Этот подчиненный бездарен. На полпути противник обнаружил мое присутствие, потому мне оставалось только отступить. Однако этот подчиненный видел, что он исчез в направлении, которое должно вести к заднему двору резиденции Лу. В городе немало людей носило фамилию Лу, однако резиденцией владела лишь одна очень богатая семья Лу, которая, по слухам, приходилась дальними родственниками клану Фаньян Лу. Кстати говоря, как раз сегодня рано утром Фэн Сяо и Цуй Буцюй случайно встретили в ресторане барышню семьи Лу вместе с ее кузеном. Услышав доклад шпиона, они не сговариваясь обменялись взглядами. — А-Цуй, как там звали ее двоюродного брата? — спросил Фэн Сяо. — Су Син. — Если рассмотреть телосложение противника, то весьма похоже на семью Лу. Пойдем проверим. Глубокой ночью на улице было холодно, однако Фэн Сяо, договорив, все-таки встал на ноги и направился в резиденцию Лу ради обыска. — Господин Фэн, — холодно сказал Цуй Буцюй. — Я только что съел недоваренную лапшу вашего подчиненного, теперь у меня болит живот и хочется выплюнуть целый рот крови. Неужели вы не можете сделать доброе дело и пожалеть меня? Тон, которым он неожиданно высказал эту мольбу о пощаде, мог пронзить человека не хуже десяти тысяч мечей. Пэй Цзинчжэ почувствовал свист выпущенной тайком стрелы и невольно отступил на полшага в сторону, не желая быть втянутым на поле боя. Фэн Сяо не воспринял это всерьез. — Когда ты стал таким хрупким? Ты смог даже выдержать курения Найхэ, что такого в крошечной чаше яичной лапши? Цзинчжэ, пойди на кухню и принеси пару клецок, чтобы даочжан Цуй согрел желудок. Потом мы сразу же отправимся в резиденцию Лу. — Меня сейчас вырвет кровью, — все так же холодно сказал Цуй Буцюй. Фэн Сяо подумал, что он просто несет чепуху, повернул голову и пошутил: — В таком случае я посмотрю, как тебя вырвет. Откуда ему было знать, что Цуй Буцюй действительно откроет рот и выплюнет все прямо на него. Они стояли слишком близко, чтобы Фэн Сяо мог хотя бы уклониться. Вонь ударила ему в нос. Цуй Буцюя вырвало даже не кровью, а только что съеденной яичной лапшой. Для чистоплотного второго командующего Фэна это было еще хуже, чем кровь. Все краски немедленно сошли с его лица.