Несравненный

Разумеется, Су Син не собирался болтать с Фэн Сяо обо всяких мелочах и тем более не собирался мериться с ним силами. Для него сейчас важнее всего было благополучно сбежать, а остальное могло и подождать. Скрываясь в семье Лу так много лет, он не растерял свои навыки боевых искусств. Напротив, его способности даже возросли, если сравнивать их с теми, что были, когда он только покинул Когурё. Он хорошо понимал, что окажется в безвыходном положении, если позволит себя поймать, потому делал все возможное, чтобы заставить Фэн Сяо отступить. Каждый его шаг содержал в себе убийственные намерения. Фэн Сяо плавным движением поймал меч, брошенный Пэй Цзинчжэ, и отразил атаку Су Сина. Когда острые лезвия, пропитанные внутренней силой, столкнулись, Су Син слегка отступил, запястье его онемело, а гибкий меч задрожал и мгновенно отлетел в сторону. Увидев, что дела плохи, он тотчас развернулся и подпрыгнул высоко в воздух, легкий, словно журавлиное перышко. Этот прием выглядел столь красиво и изящно, что даже Цяо Сянь не удержалась от комментария: — Основы его цингуна прочны и надежны. Не похоже на стиль Когурё. — А какому цингуну обучают в Когурё? — спросил Пэй Цзинчжэ. Цяо Сянь — с лицом, словно покрытым льдом и инеем — промолчала. Пэй Цзинчжэ обиженно скривил губы и подумал: «Не я отравил вашего главнокомандующего, не я похитил его и таскал за собой повсюду. Все это сделал мой господин, а я лишь выполнял приказы. Почему вы продолжаете обвинять меня?» Тем не менее, ответил ему Цуй Буцюй: — Люди Когурё очень близки с японцами, стили их боевых искусств передаются по одной линии. Они используют странные, непредсказуемые приемы, чтобы или скрытой атакой нанести смертельный удар, или скоростью обуздать врага и завершить бой. Очень мало кто придерживается столь легкого и искусного стиля. Обычно такому цингуну обучают женщин. — Неужели это Цинь Мяоюй научила его? — вдруг осознал Пэй Цзинчжэ. — Но он же предал ее! Цяо Сянь холодно усмехнулась. Она ничего не сказала, но Пэй Цзинчжэ понял ее тонкий намек без слов: все мужчины в этом мире одинаково бессердечны, непостоянны и с легкостью забывают о чужих чувствах. Пэй Цзинчжэ не удержался и сказал: — Но они с самого начала стоили друг друга. Цинь Мяоюй обманула Су Сина и единолично завладела нефритом, а теперь Су Син предал ее. Всего-то собака укусила собаку! — О, конечно, Цинь Мяоюй — плохой человек, — ответила Цяо Сянь. — Су Син даже на чувства молодой госпожи Лу ответил таким отношением, разве может для него что-то значить предательство какой-то ничтожной Цинь Мяоюй? При упоминании молодой госпожи Лу Пэй Цзинчжэ невольно взглянул на гроб и закрыл рот. За эти несколько фраз Су Син взмыл в воздух и почти покинул поместье Лу, вырвавшись из досягаемой зоны. Едва он удивился, не услышав звуков погони за своей спиной, как вдруг что-то промелькнуло перед его глазами. Почувствовав резкую боль в плече, он невольно упал на землю. Даже с мечом в руке он с трудом смог бы победить. В момент падения его меридианы оказались запечатаны. Су Син посмотрел на приземлившегося перед ним Фэн Сяо и закрыл глаза, признавая поражение. — Если хочешь убить меня, убивай, я прошу лишь о быстрой смерти! — Печать, — сказал Фэн Сяо. Пэй Цзинчжэ понял намек без слов, подошел к Су Сину, достал печать и передал ее Фэн Сяо. — Слова даочжана Цуя — мои слова, — продолжил Фэн Сяо. — Если места, которые ты назвал, помогут нам найти Цинь Мяоюй, бюро Цзецзянь, естественно, сдержит слово и смягчит твой приговор. Су Син недоверчиво поднял голову, словно не ожидая, что Фэн Сяо останется верен обещанию. Однако Лу Ти, не обратив внимания на кровь, стекающую с шеи, рванул вперед и влепил Су Сину пощечину. Этот удар застиг того врасплох, голова его тотчас повернулась в сторону, а половина лица опухла. — Верни мне мою дочь! — заскрежетал зубами Лу Ти. Лицо его исказилось от гнева. Он только и мечтал задушить этого человека поскорее, однако оказался остановлен Пэй Цзинчжэ. — Не пытайтесь помешать мне! — Лучше позаботьтесь о похоронах дочери, а с этим человеком разберется бюро Цзецзянь, — сказал Пэй Цзинчжэ, ударив ладонью по загривку Лу Ти, оглушив его, а затем приказав слугам забрать своего хозяина. Дело семьи Лу завершилось, но расследование все еще продолжалось. — Я помог командующему Фэну разрешить дело семьи Лу и схватить Су Сина. Можно узнать, когда командующий Фэн собирается выполнить свои обязательства и принести мне голову Фо Эра? — напрямую спросил Цуй Буцюй, не желая обмениваться с ним любезностями. Фэн Сяо постучал пальцами по лбу, словно вспомнив что-то: — Забыл сказать: по дороге сюда я как раз видел Фо Эра. Кажется, он шел в направлении вашего поместья. Если не ошибаюсь, посол Апа-хана сейчас проживает там? Цяо Сянь тотчас изменилась в лице. — Почему ты не сказал раньше?! — Вы не спрашивали, а я был занят преследованием Су Сина и не мог отвлечься, — невинно ответил Фэн Сяо. — Но если вы поспешите, то, возможно, еще успеете! Цяо Сянь, поймав взгляд Цуй Буцюя, все поняла, без лишних слов развернулась и исчезла. — Вот как второй командующий Фэн держит свое слово? — холодно усмехнулся Цуй Буцюй. Фэн Сяо рассмеялся. — Я сказал, что помогу тебе убить Фо Эра, но не уточнял, когда. Убить его сегодня или завтра — разницы нет. Только ты виноват в том, что не прояснил все с самого начала. Если хочешь добавить в нашу сделку еще одно условие, разве не нужно обсудить все заново? — Твои требования. — Я хочу поделить заслуги за переговоры с послом Апа-хана пополам. Цуй Буцюй даже не задумался: — Ни за что! — Тогда ничего не поделаешь, — удрученно вздохнул Фэн Сяо. — Ты все слышал. Твоя цель — Цуй Буцюй. На этот раз не перепутай, кого нужно убить. Цуй Буцюй: «???» Едва голос Фэн Сяо затих, как на крыше тотчас появился человек. Спрыгнув, он в мгновение ока достал меч и бросился на Цуй Буцюя. Обычно Цуй Буцюя охраняли два человека, но Чжансунь Бодхи давно ушел, а Цяо Сянь отправилась выслеживать Фо Эра, потому на какое-то время рядом не осталось никого, способного защитить его. — Это ученик Фо Эра, Сун Цзи, — раздался холодный голос Фэн Сяо со стороны. — Его навыки боевых искусств невысоки, но, чтобы убить тебя, их за глаза хватит. Говорил он долго, а произошло все быстро. В мгновение ока ветер, поднятый мечом, пронесся над головой Цуй Буцюя. Пэй Цзинчжэ изменился в лице. В его груди билось живое сердце, а не каменное, как у Фэн Сяо, однако он стоял слишком далеко, чтобы успеть прийти на помощь. Спасти Цуй Буцюя мог только Фэн Сяо. В момент смертельной опасности Цуй Буцюй громко крикнул: — Можешь забрать половину! — Ну разве не лучше было согласиться сразу? — рассмеялся Фэн Сяо, мгновенно оказавшись рядом с Цуй Буцюем. Он взмахнул длинными рукавами одеяний, не сделав даже одного движения, как вдруг Сун Цзи ощутил мощную энергию, заклокотавшую в воздухе, и невольно завалился назад, после чего тотчас оказался крепко схвачен Пэй Цзинчжэ. Он был самым младшим из приближенных учеников Фо Эра, последним, кого тот принял. Фо Эр очень любил его, несмотря на неважные навыки боевых искусств, потому на сей раз, отправляясь на центральные равнины ради убийства посла Апа-хана, заодно взял с собой ученика, чтобы позволить тому набраться опыта. Сначала учитель приказал ему держаться подальше, следить за послом Апа-хана и не ввязываться в опасные ситуации, однако Сун Цзи был молод и амбициозен, сердце его горело желанием выделиться. Сун Цзи уважал волю своего учителя, но, услышав разговор Фэн Сяо и Цуй Буцюя, не удержался от попытки схватить Цуй Буцюя. Кто же знал, что Фэн Сяо сменит сторону. В одно мгновение ему было все равно, жив Цуй Буцюй или мертв, а в следующее он решил помочь ему. Сун Цзи заскрежетал зубами от гнева, но ничего не мог сделать: явив свое присутствие, он уже потерял удобный шанс убить Цуй Буцюя и вместо этого оказался пойман сам. Сун Цзи ничего не стоил в глазах Фэн Сяо, потому тот вернулся к интересному разговору: — Для достойного человека слово, как для быстрой лошади удар кнутом [1]. Цюй-Цюй, как великий главнокомандующий бюро Цзоюэ, ты не можешь отступиться от своего обещания. Другими словами: «Если ты начнешь играть грязно, я тоже начну. Мы будем рыть друг другу ямы, но ни один из нас не сможет использовать другого в своих целях». — Я не «благородный муж», но сдержу слово, — ответил Цуй Буцюй. — Однако если взялся помогать, так помогай до конца. Уж если провожаешь Будду, так провожай до самого западного неба. Цяо Сянь не может составить Фо Эру достойную конкуренцию, потому ты пойдешь со мной и убьешь его. — Я обманул тебя, — искренне рассмеялся Фэн Сяо. — Я не видел Фо Эра. Но если тебе интересно, где он, стоит спросить его ученика. Пока этот человек в твоих руках, можешь не беспокоиться: его учитель точно появится. Цуй Буцюй: «…» — Ты тоже несколько раз обманывал меня, — произнес Фэн Сяо. — Будем считать, что мы квиты. Давай лучше пожмем друг другу руки и помиримся. В глубине души Цуй Буцюй подумал: «Сам пожимай свою чертову руку», — но внешне согласился и кивнул: — Хорошо, мы квиты. Когда эти двое взглянули друг на друга, на их лицах появились поразительно похожие друг на друга притворные улыбки. Уголки рта Пэй Цзинчжэ дрогнули при мысли: «…Серьезно, хватит вам уже!» — Этот почтенный первый уйдет искать Цинь Мяоюй. Цюй-Цюй, хочешь, пойдем вместе? — спросил Фэн Сяо. — Сегодня вечером я собираюсь провести переговоры с послом Апа-хана. Командующий Фэн может поприсутствовать в качестве гостя, если хочет. Фэн Сяо, услышав, что Цуй Буцюй действительно решил работать вместе и поделить заслуги, невольно удивился: — Мне казалось, ты сначала продумаешь план, а только потом согласишься. — Я похож на человека, который откладывает дела на потом? — холодно усмехнулся Цуй Буцюй. — В таком случае, это я плохо о тебе подумал, — улыбнулся Фэн Сяо, сложив руки в поклоне. Разгадка смерти молодой госпожи Лу для ее родителей обернулась раскрытием того факта, что рядом с ними несколько лет скрывался человек из Когурё, использовавший чужую личность и даже забравший жизнь их любимой дочки. Они чувствовали себя ничуть не лучше, чем когда думали, что молодая госпожа Лу совершила самоубийство. Госпожа Ли пришла в себя после потери сознания и ощутила еще большее горе. Однако скорбеть было поздно: молодая госпожа Лу уже лежала в гробу, а прошлое было не вернуть назад. И невозможно угадать, сожалеет ли она сама на том свете, что доверилась не тому человеку. Самую сильную боль в этом мире причиняет осознание того, что бесконечный поток времени нельзя заставить течь вспять. Разбитое пополам зеркало трудно склеить заново, а вылитую воду трудно собрать. Над семьей Лу собрались тяжелые тучи и густой туман. Фэн Сяо и Цуй Буцюй не планировали задерживаться, потому пошли каждый своей дорогой, едва перешагнув порог поместья Лу. Перед самым расставанием Цуй Буцюй вдруг резко выдохнул «А!» и окликнул Фэн Сяо: — Мне только что пришло в голову одно дело, связанное с тобой, но я не знаю, стоит ли говорить. Фэн Сяо при виде этого притворного беспокойства охватило дурное предчувствие. — Тогда не говори. Цуй Буцюй все равно сказал: — Осматривая труп недавно, я засунул пальцы в рот молодой госпожи Лу, из-за чего на них остались недоеденные кусочки пирожного из фасолевой муки. Я забыл протереть руки перед тем, как взять у Пэй Цзинчжэ твою печать. Помнится, ты вроде бы любишь чистоту? Прими мои бесконечные извинения. Фэн Сяо: «…» Пэй Цзинчжэ не видел ни следа «бесконечных извинений» на лице Цуй Буцюя, зато увидел, как позеленело лицо Фэн Сяо. Цуй Буцюй не стал дожидаться, когда Фэн Сяо сведет счеты, и, едва закончив говорить, мгновенно исчез, словно струйка дыма. Движения его были настолько ловкими, а шаги — настолько быстрыми, что казалось, будто бы он ничем не болел, не чувствовал слабости и не кашлял всю первую половину дня. Пэй Цзинчжэ взглянул на Фэн Сяо и осторожно спросил: — Господин, мы пойдем искать Цинь Мяоюй или все-таки… вернемся, чтобы омыться и переменить одежды? — Ищем. Эту. Женщину, — прошипел Фэн Сяо сквозь стиснутые зубы. Пэй Цзинчжэ нисколько не сомневался, что у Цинь Мяоюй будут проблемы.

***

Автору есть, что сказать: Небольшая сценка, не имеющая отношения к основному тексту: Фэн Сяо: Больше никаких подстав. Цуй Буцюй: Конечно, не вопрос. Развернувшись, они оба немедленно плюхнулись в заботливо выкопанные друг другу ямы.