Изморозь

Следующим утром Сюэ Ян и Сун Лань в самом деле отправились на рынок — со списком наставлений от А-Цин, что надо купить, чтобы не как обычно. Сюэ Ян только хмыкнул — вот, мол, Слепышки пошли, считают, что в овощах разбираются лучше зрячих? А тут целых четыре глаза, что мы с даочжаном Цзычэнем, вдвоем одну репу не рассмотрим? Сюэ Ян не сомневался, что, увидев его, да еще и вместе с Сун Ланем, торговцы вновь присмиреют и будут как шелковые. Даочжана бы вот перестали обижать! По дороге шли молча. Сюэ Ян бы и рад был зацепить Сун Ланя лишний раз, но тот как поднялся с утра со своей лежанки с лицом мороженной рыбы, так с таким и ходил. А-Цин, заявив, что на завтрак уже ничего и нету, вытолкала их за дверь совсем рано, и даочжан только попросил не слишком задерживаться. Сюэ Ян в глубине души лелеял надежду, что Сун Лань задержится где-нибудь навсегда — потому на крайний случай заложил за пояс мешочек с трупным ядом и взял с собой Цзянцзай. Сун Лань тоже взял Фусюэ — не иначе как на нечисть собрался охотится, молодец такой. Неужели еще не понял, что против Сюэ Яна шансов у него мало. За ночь дорога немного подсохла и идти по ней стало легче. Сюэ Ян шел плечом к плечу с Сун Ланем и все ждал, когда тот заговорит. Он чувствовал, что Сун Лань жаждет высказать ему все, что думает, что их беседа, завершившаяся поражением Сун Ланя, еще не окончена. Знал — и ждал этого момента. Представлял, что ответит ему. Но тот молчал — словно и в самом деле превратился в рыбу. Сюэ Ян подавил в себе желание обнажить меч и ударить его — просто чтобы проверить, не статуя ли идет рядом с ним. Так и дошли до рынка — что совсем уже привело Сюэ Яна в изумление. По правде говоря, он не ожидал от Сун Ланя такой уж выдержки — знал о нем, что тот резок и несдержан в поступках, и в ярости способен совершить много ошибок, но не думал, что, едва минует первый гнев, он способен так хладнокровно держать себя в руках. У Сюэ Яна мелькнула недовольная мысль, что и он, возможно, слегка недооценил противника. Сун Лань, который должен был ввязаться в драку еще несколько ли назад, оказавшись на рынке, бросил Сюэ Яну через плечо: — Показывай, какой из? Сюэ Ян усмехнулся. — Да почитай, каждый первый. Городок, сам видишь, маленький и чахлый, вот и стараются как могут. Мозгов — с горошину, все никак не научатся… — Что, даже ты не смог научить? — спросил Сун Лань, и Сюэ Ян готов был поклястся, что расслышал в бесстрастном голосе издевку. — Говорю же, мозги куриные, каждый раз как заново! — хмыкнул он. Потом перевел взгляд на утопающие в намешанной ногами и копытами грязи лотки. — Вот этот, например. Посмотри, как разложил свои овощи — крупные, крепкие на виду, а гниль вторым слоем. Даочжан не видит — так он ему гниль в корзинку и сует. Но вчерашние овощи подсунул не этот… Сюэ Ян сверкнул глазами, и торговец попятился. Сюэ Ян довольно осклабился — с этим торговцем он поговорил по душам неделю назад, так, что тот до сих пор ходил, прихрамывая, а за прилавком вынужден был сидеть на кособокой чурке. — Даочжан, понимаешь, любит помогать убогим, — пояснил Сюэ Ян, продвигаясь по узкой улочке в редеющей при его появлении толпе. — Поэтому считает, что распихивать деньги надо по разным карманам. Ха! Представляешь, он еще и платит! Хотя все эти ублюдки должны бесплатно нас кормить за то, что мы для них делаем! — Особенно ты, — уронил Сун Лань, и пояснил в ответ на вопросительный взгляд. — Делаешь. Сюэ Ян пренебрежительно фыркнул: — Ну, даочжан делает, а я ему помогаю! Хожу с ним на ночную охоту и ношу его меч! — И много тут… на кого охотиться? — спросил Сун Лань и весь как-то подобрался, ожидая ответа. Сюэ Ян окинул его удивленным взглядом. — Да за кого ты меня принимаешь, даочжан Сун? Тут своих полным-полно. Наползают… на плохой фэншуй. А даочжан добрый. Считает, что раз живет тут, то должен помогать. И не переубедишь его! Кстати, а вот и наш клиент. Лавка торговца Чу всегда стояла чуть в отдалении. Сюэ Ян не любил покупать у него овощи — помимо того, что торговец Чу мухлевал со свежестью, он все норовил обмануть с деньгами и нажиться на всем, на чем только можно. Его не принимали даже другие лавочники — несмотря на то, что у каждого было рыльце в пушку, лавочники маленького умирающего городишка держались друг друга, готовые прийти на помощь по-соседски или за плату. Но про торговца Чу каждый знал, что тот продаст и родную мать за пару медяков, а потому сторонились. Даочжан, узнав об этом, стал время от времени покупать овощи именно у него. На хоровое возмущение Слепышки и Сюэ Яна отвечал только, что нехорошо, когда нет возможности работать и иметь достаток наравне со всеми. Все, стало быть, должны быть равны. Торговец Чу, впрочем, щедрости не оценил — обвешивал и обкрадывал пуще всех в городе, да еще и потешался над слепцом и его наивностью. А еще он был бесстрашный — по-тупому бесстрашный, как дворовый пес, уже выучивший, что клыки и когти — это бесспорный аргумент, но еще не научившийся чуять опасность. Потому вежливые угрозы Сюэ Яна, которые так или иначе действовали на большинство жителей города И, не достигали его крохотного мозга. Сюэ Ян понятия не имел, кто именно накануне обвесил даочжана, но уверенно повел Сун Ланя именно к лотку торговца Чу. *** Торговец Чу стоял за прилавком, поигрывая ножом. Для обывателя это могло выглядеть устрашающе, но Сюэ Ян только усмехнулся — что за позерство! Явно же, что ножом этот глупец может разве что порезать репу, и то криво и большими кусками. Сюэ Ян ткнул Сун Ланя локтем в бок. Тот мгновенно одеревенел и перевел на него потемневший от гнева взгляд. Сюэ Яна такая реакция позабавила — в другое время он поразвлекся бы, проверяя, насколько теперь хватит самообладания и рыбьей хладнокровности Сун Ланя, но сейчас у них было дело. — Эй, даочжан Сун, — растягивая слова, позвал он. — Видишь того человека? В конце ряда, в отдалении? Это Чу Сяохон. Он здесь приезжий. Есть идеи, почему он застрял здесь? Сун Лань покачал головой. Сюэ Ян фыркнул: — Потому что его гонят поганой метлой отовсюду. Ты сам видишь, что такое город И — ниже падать некуда. Либо ты тут родился и сдох тоже тут, либо ты упал и уже не поднимешься. Чу Сяохон — из вторых. Идти ему некуда, вот он здесь и обосновался. Здесь никому ничего не важно, все пытаются выживать — потому чужаки порой оседают в городе. У него небольшое чахлое хозяйство — земля толком не плодоносит ни у кого. И тем не менее, что-то она дает. В основном — гниль. — И много здесь таких, как он? — Приезжих — не так много, но есть. Но все они как-то уживаются друг с другом. Чу Сяохон же хочется иметь все то же самое, но вести себя как скотина. Здесь его никто не любит, поверь мне. Никто не вступится за него. — Я не собираюсь его бить, — коротко сказал Сун Лань. — Человеку дана речь, чтобы решать споры и непонимания. Сюэ Ян осклабился. — Ну, поговори с ним, а я посмотрю. Только учти, что он не просто так обижает даочжана и обирает его до нитки при каждой удобной возможности, а даочжан его жалеет, дурак такой. Он еще и оскорбляет даочжана почем зря. Язык у него без костей, и ума нет! Сюэ Ян нахмурился. Сейчас он остро пожалел, что Чу Сяохона не было среди тех крестьян, на которых он натравил даочжана. Одной проблемой было бы меньше. Но у него будет другое развлечение — смотреть, как в очередной раз совершит дурную глупость даочжан Сун. Он, может быть, и находил в себе силы не вестись на провокации по пути сюда, но Сюэ Ян не мог ошибаться в его нраве. Даочжан, наверное, расстроится, узнав, что его друг — большой любитель распускать руки в отношении невинных людей. Если до сих пор закрывал на это глаза, то теперь уже не сможет, будь он трижды слеп! Сун Лань решительно пошел вперед — прямо к лотку. Сюэ Ян, держась чуть в стороне, поспешил за ним следом. Чу Сяохон поднял глаза на приближающегося Сун Ланя и сразу преобразился — стал услужливым, вежливым. Сюэ Ян поморщился и подумал: самые большие трусы всегда имеют слишком много обличий. Увидел торговец Чу даочжана при мече, да при глазах, да при не самом добром выражении лица, и сразу съежился до размеров цыпленка. Тьфу, даже смотреть противно. Вот потому до сих пор не убил — об таких мараться, только платье пачкать. Мусор, грязь, да и только. Пусть Сун Лань марается, хоть какая-то польза от него будет. Сюэ Ян скрестил руки на груди, прислонился к чахлому дереву и принялся наблюдать. Сун Лань навис над дышащим на ладан лотком и спросил: — Ваши овощи? Торговец Чу залебезил, кивая через слово: — Самые лучше овощи в городе, господин заклинатель. Могу предложить вам совершенно бесплатно лучшую репу и лучший дайкон! Сун Лань слегка шевельнул бровью. Чу Сяохон сглотнул. — Бесплатно? — проговорил Сун Лань невзрачным голосом. — Чем же я заслужил такую щедрость от торговца, чье дело не процветает? Он протянул руку и взял наугад репу с прилавка. Чуть сжал в пальцах и ощутил гнилую, неприятную мякоть под кожурой. — Это лучшая репа? — холодно спросил он. Торговец замотал головой. — Господин просто взял неудачную. Вот, вот… Схватив кусок ткани, он принялся накидывать на него все овощи с прилавка без разбору. — Самые лучше, господин, — заискивающе говорил он. — Вот, посмотрите. — Да чай не слепой, — усмехнулся Сун Лань, нависая над торговцем. Взгляд у него был холодный, колючий, и Сюэ Яна вновь передернуло от того, как неуместно смотрелись на его лице теплые глаза даочжана и как не шел им такой злобный взгляд. Даочжан ни разу ни на кого голос не повысил! Сун Лань, правда, тоже — он вообще склонен был говорить тихо, но метелка в его руках, описав круг в воздухе, приземлилась точно на пальцы торговца, сжимавшего сверток с овощами. Сюэ Ян помнил, как неприятно получить удар такой метелкой. Даочжан никогда не позволил бы себе ударить метелкой живое существо, но Сун Лань был совсем не похож на него. От удара пальцы торговца разжались, и овощи покатились по земле. — Что вы делаете? — спросил он, вздрогнув и вжимая голову в плечи. — Хорошие овощи! Лучшие в городе! Что вы себе позволяете! — Врешь мне в глаза, подсовывая гниль, — прорычал Сун Лань. — А слепого даочжана, что приходит к тебе, не стесняешься обманывать тоже? — Какого слепого даожчана? — заюлил Чу Сяохан. — А… Слепого даочжана, точно, есть один слепой, который приходит время от времени. Ну так я не обманываю, что я, не человек? — Ты лжец, — рявкнул Сун Лань, сделав шаг вперед, так, что стол затрясся. — Скажешь, что и рассчитываешься с ним по совести? Чу Сяохан закивал еще активнее: — О да, господин, я всегда и все делаю по совести… Метелка из черного конского волоса еще раз обошла круг и ударила — на сей раз по плечу. — Что ты врешь мне в лицо, — кривясь, точно от отвращения, спросил Сун Лань, — когда я знаю, что все неправда? — А откуда знаешь? Откуда знаешь? — бросился в наступление торговец Чу, поняв, что, если не нападет первым, будет бит. — Может, тебе этот сказал? Он ткнул длинным костлявым пальцем в молча стоящего Сюэ Яна. — Так это страшный человек, лжец и прохвост, всех запугал здесь! — Ой ли! — подал голос Сюэ Ян. — Если б я так всех запугал, стала бы крошка Му давать мне яблоки? Он протянул руку, и в ладонь прилетело наливное сочное красное яблоко. Му Жань, дочь местного пекаря, прижала рукав к лицу, прикрывая рот, и захихикала. Сюэ Ян усмехнулся — он знал, что нравится ей, а еще ей не нравился Чу Сяохан — как и всем на улице. И она тоже была бы рада его проучить. — Вот видишь! — рассмеялся Сюэ Ян. — Никого я не запугал. А вот ты — ты покоя никому не даешь. Что тебе даочжан сделал, что ты с ним так обращаешься? Да ты знаешь, что даочжан ночей не спит, лишь бы тебя лютые мертвецы не сожрали! А ты так его благодаришь! Да ты бесплатно его кормить должен! Сун Лань грозно навис над Чу Сяоханем. — Скажешь, не было такого? — Ну, иногда с каждым случается… Не заметил, не увидел… — заюлил торговец, пытаясь взглядом наметить пути отступления. — Так что же я, по-вашему, нарочно все делаю? — Разве случайность, что гнилые овощи ты кладешь вниз корзины, лишь маскируя сверху свежими? — усмехнулся Сун Лань. — Зрячий легко поймет, что к чему, но ты пользуешься тем, что слепой даочжан доверяет тебе. Он снова нанес удар метелкой — на этот раз хлесткий и ощутимой. Чу Сяохан сжался от боли, но еще сильнее — от унижения. Даочжан в черном явно показывал, что не собирается обнажать меч ради такого ничтожества, как он, и вполне обойдется метелкой.