Ещё больше Желаний (More Wishes)

Они все были правы. Этот Лорд – ужасный муж. И наличие Второго Супруга ничуть не облегчило ситуацию. Напротив, всё сделалось только хуже. Теперь Юэ Цинъюань чувствовал себя дважды неудачником, у которого не было времени что-либо исправить. – Этот Господин должен проверить… – проговорил он. – Господин перенёс тяжёлое искажение Ци. Господину не следует напрягаться, – возразила служанка, нервно обернувшись в сторону двери. Юэ Цинъюань проследил её взгляд. У порога стояло ещё несколько его учеников, очевидно, готовые в случае чего силой удержать своего Лорда. Они уже были готовы шагнуть к нему, но Юэ Цинъюань поднял руку в предостерегающем жесте, и ученики замерли. Что же, очевидно, слово этого Лорда в этом доме ещё что-то да значило. Мысль оказалась успокаивающей. – Этот Господин должен удостовериться, что всё в порядке, – вздохнул Юэ Цинъюань. – Подобное ни в коей мере не утомит меня. Судя по лицам, ученикам его устремления не понравились, но Юэ Цинъюань предпочёл проигнорировать их недовольство. Нужно хотя бы проведать Лю Цингэ. А Шэнь Цинцю… Юэ Цинъюань не был уверен, что сейчас он сможет совладать с дурным настроением Второго Супруга. Возможно, после небольшой прогулки станет полегче… Добравшись до зеркала, Юэ Цинъюань уставился на своё отражение. Служанка тщательно расчесала и убрала в причёску его, теперь уже белоснежные, волосы. Искажения Ци могли сотворить с телом и куда более худшие вещи, но почему-то общество особенно остро реагировало именно на внешние изменения. Несомненно, даже такая малость, как смена цвета волос, вызовет резонанс… Стараясь не зацикливаться на мрачных предчувствиях, Юэ Цинъюань поспешил покинуть покои. – Господин Юэ! – воскликнула ученица Лю Цингэ, обнаружившаяся за дверью. – Господин! Идёмте скорее! С Первым Супругом беда! Сердце Юэ Цинъюаня ушло в пятки. Лю Цингэ же должен стоять на страже подле Самоцвета! Неужели Супруг был повержен каким-то недругом? Сию же секунду Юэ Цинъюань сорвался на бег, устремляясь к своему павильону. Возможно, ещё не слишком поздно… Сердце в груди сжалось от дурных предчувствий. Стены коридоров слились в одно сплошное пятно. Он уже знал, что увидит в своих покоях. Очевидно, это было неизбежно. Этот Юэ никогда не мог кого-либо защитить… Но… пусть ребёнок и был незапланированным… это вовсе не значило, что… Нет, Юэ Цинъюань просто не мог позволить… Добравшись до заветной комнаты, он почувствовал, как земля ушла из-под ног. Открывшееся зрелище было ужасным. Над Самоцветом Плодородия водил руками Му Цинфан. Осунувшееся, посеревшее от напряжения лицо целителя выдавало крайнюю степень духовного истощения. Юэ Цинъюань никогда раньше не видел мужчину таким. Лю Цингэ стоял в сторонке и, кажется, тоже едва держался на ногах. Лицо его было пустым, без всяких эмоций, словно он … как и целитель… уже смирился с неизбежным. Самоцвет исчез. Вместо драгоценного сосуда на подушке теперь лежало нечто – чёрный сморщенный сгусток, размером не больше мужского кулака. Мягкая ткань обивки была перепачкана тёмной жижей, от которой исходил такой едкий и неприятный запах, что одного из учеников целителя нещадно рвало в углу комнаты. У Юэ Цинъюаня создалось впечатление, что всё резко ухудшилось за мгновение до того, как он распахнул дверь. Над Самоцветом Плодородия Му Цинфан исполнял жест за жестом. Целитель всё ещё пытался что-то исправить, но не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять – затея не увенчается успехом. В напряжённой тишине, повисшей в комнате, снова раздался звук рвоты – ученик Му Цинфана в очередной раз расстался с содержимым желудка. С металлическим шелестом Чэнлуань – клинок Лю Цингэ – покинул ножны. – Я убью эту тварь своими руками! – гневно выкрикнул Первый Супруг. Честно говоря, не раскачивайся при этом мужчина, как пьяный в шторм, слова его прозвучали бы куда более угрожающе, но… Не успев осознать собственное действие, Юэ Цинъюань выбросил руку вперёд, перехватывая двинувшегося к двери Лю Цингэ. – Что случилось? – требовательно спросил он. – Разве не очевидно? – зарычал Лю Цингэ, выдираясь из рук Юэ Цинъюаня с такой яростью, что едва не упал. Утвердившись на ногах, мужчина разочарованно вздохнул и опустился в ближайшее кресло. С болью на сердце Юэ Цинъюань смотрел, как на лице Супруга проступают странные эмоции. На мгновенье прикрыв глаза, Юэ Цинъюань повернулся к Му Цинфану. – Этот Господин желает знать, что произошло. Он должен, обязан выяснить… Почему Му Цинфана, как и Лю Цингэ, шатает от истощения? Почему ученик целителя выглядит настолько… нездорово? Протянув руку, Юэ Цинъюань подхватил Му Цинфана под локоть и помог опуститься в соседнее с Лю Цингэ кресло… Он никак не мог заставить себя ещё раз взглянуть на останки своего нерождённого ребёнка. – Этот мастер, – спокойно проговорил Му Цинфан, – раньше ни разу не имел дел с Самоцветом Плодородия. Но мои коллеги, императорские лекари, охотно поделились знанием. Никто из них не упоминал, что сталкивался с подобным исходом. Самоцвет… Он словно лопнул. Это не представляется возможным… если только не произошло внешнего вмешательства… Юэ Цинъюань судорожно сглотнул. – Могло ли… могло ли искажение Ци, которое пережил этот Господин, послужить причиной? – в голосе явственно прорезались нотки отчаяния. – Супруг Лю унёс меня в другие покои, но могло ли статься… что непоправимый урон уже был нанесён? К вящему ужасу Юэ Цинъюаня, Му Цинфан покачал головой. – Этот мастер лично осматривал вас, Господин, – отозвался он. – Вы перенесли искажение Ци, но не излучали тёмных эманаций. То, что Первый Супруг перенёс Господина в другие покои – не более чем мера предосторожности. На случай, если бы ситуация усугубилась… Лю Цингэ резко хлопнул рукой по подлокотнику кресла. Дерево жалобно скрипнуло и пошло глубокими трещинами. – Это всё он! – прорычал мужчина. – Это он, иначе и быть не может! Ублюдок измыслил недоброе в тот самый день, когда Император одарил нас Самоцветом! Он даже посмел напасть на тебя, Господин! Всё поместье уже знает об этом! Му Цинфан недоумённо обернулся к беснующемуся Лю Цингэ, после опять перевёл взгляд на Юэ Цинъюаня. – Кто «он»? На Лорда Юэ было совершено нападение? Почему никто не сказал этому мастеру…? – Сяо Цзю был просто расстроен… и… в общем... неважно, – махнул рукой Юэ Цинъюань. Лю Цингэ стал свидетелем их с А-Цзю ссоры? Теперь понятно, почему именно он и поспешил на помощь этому Лорду после ухода Шэнь Цинцю. Это... Юэ Цинъюань почувствовал, как внутри тают последние крупицы надежды. Не то чтобы он ожидал иного, но… Неважно. Сейчас следовало сосредоточиться на других, более насущных проблемах. Помирай, Ци Гэ. Цзю теперь всё равно… Юэ Цинъюань повернулся, осмелившись, наконец, снова посмотреть на чёрный комок на подушках, после бросил взгляд на ученика целителя. Тот, кажется, уже вполне пришёл в себя. – Выйди и передай моим слугам привести сюда Второго Супруга, – велел Юэ Цинъюань юноше. Ученик Му Цинфана несколько раз судорожно сглотнул, но, кивнув, поспешно покинул покои. Несколько минут спустя в сопровождении личного слуги Юэ Цинъюаня прибыл Шэнь Цинцю. За ним по пятам следовал Ло Бинхэ. Мальчик не смел оторвать взгляда от пола. Застыв на пороге, Шэнь Цинцю с нечитаемым выражением лица – он снова напудрил лицо, из-за чего было практически невозможно различить его истинные эмоции – уставился на чёрный сгусток. – Ничтожество! – воскликнул Лю Цингэ. Если бы взглядом можно было убить, то Второй Супруг сей же момент осыпался бы на пол кучкой пепла. Вздрогнув от резкого оклика, Шэнь Цинцю рассеянно повернулся на звук и, казалось, только сейчас обнаружил, что находится в покоях не один. Заметив Юэ Цинъюаня, мужчина сжал губы в тонкую линию. – Молчи. Ничего не говори. Цинцю уже видит, ты считаешь, что это моих рук дело, – проговорил мужчина. В голосе его явственно звучала обида. – Второй Супруг намерен отрицать свою вину? – прошипел Лю Цингэ, но Юэ Цинъюань поднял руку, бросив на него предупреждающий взгляд, и Первый Супруг притих. Вот и показатель того, насколько Лю Цингэ измождён. Будь тот в добром здравии, и простой жест не смог бы его утихомирить. – Обвинение очень серьёзно, – медленно проговорил Юэ Цинъюань, повернувшись к Шэнь Цинцю. Собственные слова, словно произнесённые кем-то другим, набатом загрохотали в ушах. Шэнь Цинцю неверяще уставился на него и в единый миг стал вдруг таким невыразимо далёким, будто в тесноте комнаты их разделяло расстояние не в пару метров, а бездонная, бесконечная пропасть. – Цинцю что-нибудь известно о произошедшем? – продолжил Юэ Цинъюань. Лю Цингэ, едва сдерживая рычание, обиженно, нетерпеливо и разъярённо засопел. Глаза Шэнь Цинцю полыхнули болью пополам с яростью. – Даже если то вина Цинцю, – проговорил он тихим, обманчиво спокойным голосом, – неужели вы думаете, что я признаюсь? Да и есть ли мне смысл оправдываться? Вы ведь уже всё для себя решили. – Цинцю не прав, – отозвался Юэ Цинъюань. – Разве нет? – хмыкнул Шэнь Цинцю. – Разве есть в этом доме кто-то более подходящий на роль убийцы? Сердце Юэ Цинъюаня сжалось от разочарования. Да как он…! Неужели не понимает?! Самоцвет был подарком Императора! Даже если забыть о том, что его уничтожение уже можно считать полноценным убийством, неужели Шэнь Цинцю думает, что подобная выходка сойдёт ему с рук? Юэ Цинъюань не сомневался, что, раздобудь он каким-то образом ещё один Самоцвет, Му Цинфан сохранит произошедшее в тайне, но… Самоцветы Плодородия мало того, что были невероятной редкостью, так ещё и стоили столько, что только Император и мог их себе позволить. Так что… Слухи непременно пойдут, и то лишь вопрос времени, когда Цзюнь У призовёт семью Юэ к ответу. Если виновный до того не понесёт наказание, Император сам инициирует расследование и покарает убийцу. Иначе быть не может. Хуже того, каждый придворный не раздумывая назовёт имя того, кто в этой семье обладает достаточным умением и настолько злобным характером, чтобы сотворить подобное. Им всем будет не важно, чьих на самом деле рук это дело. Все посчитают виновным именно Сяо Цзю, чья жизнь теперь буквально висит на волоске! – Довольно, – жёстко сказал Юэ Цинъюань. – Этот Господин всё ещё Лорд и глава этого дома. И этот Господин пока что никого и ни в чём не обвиняет. Но есть вопросы, на которые я хочу услышать правдивые ответы. Шэнь Цинцю… Кто-нибудь может подтвердить, что ты неотлучно находился в своём павильоне эти несколько дней? Что не покидал его пределов до того, как этот Лорд самолично привёл тебя посмотреть на Самоцвет? – Как будто зверёк, – тонкий изящный палец Шэнь Цинцю указал на Ло Бинхэ, – которого Господин приставил ко мне, оставил бы Цинцю одного хоть на минуту! Этот слуга всё это время был... – Лорд Юэ… Услышав голос своего ученика, Шэнь Цинцю ошеломлённо обернулся. Заговори перед ним человеческим языком собака, он, кажется, и то удивился бы меньше. Подняв голову, Ло Бинхэ вздрогнул, словно его вытянули по спине, но всё же решительно шагнул вперёд. На своего мастера он не смотрел. Шэнь Цинцю не удержал лицо, позволив гневу взять верх. Слабость была секундной, после чего мужчина снова взял себя в руки. – Никто не позволял тебе раскрывать рот, Бинхэ! – холодно произнёс он. – Если ученик желает говорить в защиту Второго Супруга, разумно дать ему слово, – влез Лю Цингэ. Ло Бинхэ бросил на Юэ Цинъюаня затравленный взгляд, после чего опустился на колени, почтительно склонив голову. Выглядел мальчишка в этот момент как юноша благородных кровей. Откуда бы у простолюдина взяться подобным манерам? – Ученик виноват перед Учителем, но он больше не может молчать. Лорд Юэ, мастер Шэнь лжёт. Прошлой ночью этот ничтожный слуга видел, как мастер тайком покинул свой павильон. Бинхэ последовал за ним, чтобы удостовериться, что с мастером всё будет в порядке, и стал свидетелем… стал свидетелем тому… как мастер Шэнь… достал из рукава какой-то тёмный артефакт и проник в покои Лорда… – Ложь! – яростно вскричал Шэнь Цинцю. Рванувшись вперёд, он вцепился в волосы Ло Бинхэ, наматывая их на кулак. – Лжёшь, ничтожество! Предатель! Неблагодарный маленький зверёныш! – Нет! – Ло Бинхэ вцепился в руку Шэнь Цинцю, стараясь освободиться. – Этот ученик видел! Мастер держал булавку! Алую нефритовую булавку! Охрана, словно зачарованная, стояла и смотрела в никуда пустыми глазами! А мастер сотворил тёмное заклятье…! – Чушь! – рявкнул Шэнь Цинцю, снова встряхнув Ло Бинхэ. – Как ты смеешь?! Как смеешь заявлять, что этот мастер – последователь Тёмного Пути?! Ло Бинхэ вскрикнул от боли. Несколько чёрных прядей, безжалостно вырванных, медленно упали на пол. Шагнув вперёд, Юэ Цинъюань перехватил руки Шэнь Цинцю, пресекая его действия, за что удостоился ещё одного ненавидящего взгляда. – Юэ Ци верит этому…?! – Проверь рукава этой змеи, Господин, – посоветовал Лю Цингэ. Он попробовал было встать с кресла и подойти, но ноги совершенно не держали мужчину, и тот с тяжким вздохом опустился обратно. Му Цинфан в успокаивающем жесте опустил руку на сгиб его локтя. – Не стоит спешить, – тихо проговорил целитель, но на его лице явно читались напряжение и насторожённость. А ведь он помнил Юэ Ци и Шэнь Цзю ещё детьми! Он был свидетелем многих их радостей и многих несчастий. Он знал, что Шэнь Цинцю способен на хорошие поступки. Лю Цингэ же видел от Второго Супруга только плохое. Настойчиво, но мягко Юэ Цинъюань отодвинул Шэнь Цинцю подальше от его коленопреклонного ученика и попробовал поймать его взгляд, чтобы понять… Глаза Супруга сказали ему многое. В них плескались злость, боль и даже страх. Кажется, стоит этому Лорду сделать хоть одно неверное движение, неправильно оценить глубину падения Шэнь Цинцю, и хрупкое доверие, едва теплившееся между ними, будет окончательно уничтожено… Один за другим Юэ Цинъюань проверил рукава платья Шэнь Цинцю и в одном из них нащупал странный предмет. В потайном кармашке была спрятана… булавка. Юэ Цинъюань замер. Шэнь Цинцю стоял перед ним мертвенно-бледный. Поколебавшись, Юэ Цинъюань разжал руку и шагнул назад. – Этот Лорд ничего не нашёл, – проговорил он. Моргнув, Шэнь Цинцю запустил руку в тот же рукав. Его глаза расширились от изумления, затем гневно сузились. Красивое лицо мужчины исказила гримаса ярости, и, к ужасу Юэ Цинъюаня, тот сам вытащил из одежды булавку из алого нефрита. – Это то, что мой Господин не нашёл? – прошипел Шэнь Цинцю, потрясая находкой, которая явно имела демоническое происхождение. От вещи исходили хорошо ощутимые тёмные эманации. Онемев от ужаса, Юэ Цинъюань только и мог, что сокрушённо покачать головой. – Юэ Ци, думаешь, Цинцю стал бы?! Считаешь, я опустился бы до такого?! – взвился Шэнь Цинцю, перехватив взгляд Юэ Цинъюаня. Он сжал артефакт с такой силой, что побелели костяшки пальцев. – Нет! Больше нет, слышишь?! И никогда не буду! Цинцю не трогал твоего драгоценного ребёнка! Это все та уличная крыса, которую ты заставил меня принять учеником! Мальчишка мог подбросить улики в мою одежду и… Вскрикнув от ужаса, Ло Бинхэ распластался на полу и стукнулся лбом о доски паркета. – Лорд Юэ, смилуйтесь! У этого жалкого ученика нет ничего: ни собственных средств, ни ценностей, ни даже друзей! Этот ничтожный ещё ни разу не принимал участия в ночной охоте! Где бы я мог достать этот нечестивый предмет?! Юэ Цинъюань почувствовал, как тяжёлый взгляд Лю Цингэ упёрся ему в затылок. – В самом деле? – мрачно вопросил мужчина. – Господин снова собирался покрывать делишки Второго Супруга? Юэ Цинъюань не повернулся к Первому Супругу. Он не отрываясь смотрел на бледное от ярости лицо Шэнь Цинцю. Что А-Цзю задумал? Зачем всё это устроил? Так хочет вбить клин между ним и Лю Цингэ, что готов даже поставить на кон свою жизнь? А-Цзю… А-Цзю хочет смерти?! Неужели не понимает, насколько шатко сейчас его положение и как высока плата? Почему? Почему он не мог промолчать и позволить Юэ Цинъюаню защитить его? Это… Это что же, какая-то новая, затеянная Сяо Цзю игра? Он хочет разом избавиться от навязанного ученика и от нежеланного ребёнка и попутно вернуть себе место Первого Супруга, рассорив Юэ Цинъюаня и Лю Цингэ? Он что, считает, что дело не покинет пределов поместья? Скорчившийся на полу Ло Бинхэ зашёлся в рыданиях. Одежда мальчика была потрёпанной – даже слуги, и те одевались богаче. Шэнь Цинцю… правда рассчитывает, что этот Лорд поверит в то, что этот несчастный ребёнок каким-то образом сумел раздобыть демонический артефакт, да ещё и подбросил своему мастеру, дабы оклеветать его, вместо того, чтобы продать или уничтожить? Неужели Шэнь Цинцю думает, что раз он демонстративно не интересуется демонами, то никто не заподозрит его в приверженности Тёмному Пути? Это с его-то репутацией и всеми слухами, что гуляют в обществе? – Г-господин… Есть ещё кое-что, что вам следует знать… – всхлипнул Ло Бинхэ. Бедняга едва мог говорить связно. – Мастер Шэнь… творит так много страшных вещей… Учитель… Учитель бьёт ни в чём неповинных слуг… чем-то запугал управляющего... и даже… даже хотел отравить Первого Супруга… Этот ничтожный слуга хранил секреты мастера, но теперь мастер убил ребёнка Господина, и Бинхэ больше не может молчать! – Довольно, – раздражённо шикнул на него Юэ Цинъюань. – Прекра… – Нет уж, пусть говорит! – запротестовал Лю Цингэ. – В конце концов, мальчик просто озвучивает общеизвестные факты! Господин Му Цинфан, вы, как беспристрастный свидетель, можете… – Хватит! Уймитесь оба! – рявкнул побелевший от страха и гнева Юэ Цинъюань, возможно, несколько резче, чем следовало. В комнате на мгновенье стало тихо, а потом Шэнь Цинцю метнул булавку в Ло Бинхэ. Из тёмного артефакта вырвался поток зловещей энергии, и мальчик вскрикнул – острый кончик до крови оцарапал его щёку. Секунду спустя булавка с тихим «дзень» упала на пол, и все в комнате пришли в движение. Му Цинфан с беспокойством подался вперёд, готовый врачевать возможные раны. Лю Цингэ выхватил из ножен Чэнлуань и прыгнул к Шэнь Цинцю. Юэ Цинъюань вскинул руку, стремясь остановить его, но безнадёжно опоздал. Лезвие Сюя, разбрызгивая искры, отразило удар. Будучи на пике сил, Лю Цингэ, несомненно, превосходил Шэнь Цинцю, но теперь, после искажения Ци и сильного истощения, он мог полагаться только на своё умение владеть клинком. И как бы ни был силён Юэ Цинъюань, Шэнь Цинцю единственный из присутствующих заклинателей был абсолютно здоров и полон сил. Не стоило и думать о том, чтобы попытаться влезть в бой между Первым и Вторым Супругами, которые… в гневе своём сейчас старались вырезать друг другу сердце! Глухо выругавшись, Юэ Цинъюань призвал Сюаньсу и рванул вперёд. Громкий скрежет, раздавшийся после того, как меч принял на себя лезвия Сюя и Чэнлуаня, казалось, был слышен во всём поместье. Сюаньсу полыхнул силой, и дерущихся Супругов разметало в разные стороны. Лю Цингэ не удержался на ногах и упал на пол. Шэнь Цинцю ошеломлённо затряс головой. Сам Юэ Цинъюань также не остался невредимым. Его рука, сжимавшая меч, дрогнула – ощущение было таким, словно он получил удар Ци в открытую рану. Стиснув зубы, Юэ Цинъюань вернул Сюаньсу в ножны. – Совсем ума лишился? – прошипел он в сторону Шэнь Цинцю, едва сдерживаясь, чтобы не закричать. С лица Супруга исчезло всякое выражение. – Цинцю так сильно жаждет мести, что готов даже пожертвовать собой, чтобы получить желаемое? – Юэ Цинъюань с трудом проталкивал слова сквозь горло. Да что не так с Сяо Цзю? Они же всегда были заодно! Всегда понимали друг друга, а теперь этот невозможный человек делал всё, чтобы попытка Юэ Цинъюаня защитить его провалилась! Словно считал, что именно это и ударит по Лорду сильнее всего. … … Что же, раз Шэнь Цинцю так стремится к подобному исходу, то должен был просчитать и последствия! Второй Супруг играет в грязные игры, но, в конце концов, он тоже – всего лишь человек. Он, как и все люди, хочет жить в комфортных условиях и боится смерти. Абсолютное спокойствие Второго Супруга только сильнее разожгло гнев Юэ Цинъюаня. Шэнь Цинцю думает, что всё сойдёт ему с рук? Так этот Юэ объяснит, насколько велики его заблуждения! В полной тишине Юэ Цинъюань подошёл к сундуку, отброшенному в угол в горячке боя, и вытащил оттуда отрез белого шёлка. Помирай… …теперь всё равно… Напускное спокойствие в единый миг слетело с лица Шэнь Цинцю, когда Юэ Цинъюань швырнул шёлк к его ногам. – Раз Шэнь Цинцю ищет смерти, то этот Господин подарит ему желаемое!

________________

Юэ Цинъюань проснулся, задыхаясь от ужаса, и резко сел в кровати. Его тело сотрясала дрожь. На протяжении всего сна (который длился не то дни, не то недели) он словно голыми руками бил в стены темницы, со стороны наблюдая за тем, как перед глазами разворачивается страшное действо. Теперь, по пробуждении, Юэ Цинъюань медленно, с тошнотворной ясностью осознал, чему именно стал свидетелем, и холодная испарина выступила на лбу, а сердце затопила волна отвращения и ненависти к себе. Как он мог сотворить подобное? Как мог сказать то, что сказал? Не в силах вынести навалившихся чувств, Юэ Цинъюань спрятал лицо в ладонях. Слёзы покатились по его щекам и, стекая по подбородку, закапали на колени. Порыв ветра проник в покои сквозь распахнутое окно и принёс с собой аромат цветов из дворцового сада. Обычно этот запах напоминал Юэ Цинъюаню о том, какую неудачу он потерпел, о жизни, которую когда-то имел, о доме, который так и не сумел построить, но сейчас это напоминание принесло облегчение. Он во Дворце. Во дворце! Не в поместье Юэ! Шэнь Цинцю сейчас подле Ло Бинхэ и, без сомнения, в целости и сохранности. Лю Цингэ… Скорее всего, вышел на очередную ночную охоту или, может, мирно спит в поместье Лю. Они в порядке. Оба в полном порядке. Они больше не Супруги этого Лорда, и значит, их жизни вне опасности. А то, что этот Юэ видел – не более чем страшный сон. Повернувшись к окну, Юэ Цинъюань подставил лицо порывам ветра, позволив тому высушить слёзы. «Шэнь Цзю… – пришла запоздалая мысль. – Как он там?» Мысль застала врасплох. Он же только что проговорил себе, что Шэнь Цинцю сейчас рядом с Ло Бинхэ, так почему…? Понимание пришло лишь спустя минуту раздумий. Этот Лорд думал не о Шэнь Цинцю, а о его ученике. О том самом юноше, который был так похож на прежнего А-Цзю. Похож куда сильнее, чем бывший Супруг. Скрипнув зубами, Юэ Цинъюань мысленно обругал себя последними словами. Этот мальчик – не его забота! И… разумеется, он в полном порядке! Иначе и быть не может. Шэнь Цинцю более чем ревностно следил за своим подопечным. «Мальчику», подумать только, девятнадцать, а Лорд Ло и его демоническая свита трясутся над ним, как над несмышлёным младенцем! Мысль о демонах, радеющих за чью-либо безопасность, показалась ещё более нелепой, чем все предыдущие. Бездна! Неважно! Как бы то ни было – всё это пустое! Этому Юэ не стоит совать свой нос в чужие дела. Во всём виновато имя. Имя и внешнее сходство учителя и ученика. Это… сбило Юэ Цинъюаня с толку, но раз корень всех бед найден, значит, больше подобного не повторится. … О, если бы всякую проблему можно было решить строгой дисциплиной и самовнушением… Близился Большой Императорский Турнир. Шэнь Цзю, как и любой другой молодой заклинатель, наверняка не упустит возможности принять участие. И поскольку Шэнь Цинцю и Ло Бинхэ… Поскольку Шэнь Цинцю и Ло Бинхэ удалились в уединённое убежище, чтобы зачать наследника, юноша, скорее всего, появится на празднестве не только как участник, но и как представитель семьи – будет налаживать связи да наводить мосты. Удивившись внезапно пришедшей в голову мысли, Юэ Цинъюань покачал головой и утёр лицо рукавом, стирая остатки влаги. Вот и причина, по которой ему снятся такие чудные кошмары. У взрослого, заключившего новый брак А-Цзю вскоре будет ребёнок. От другого мужчины. Несмотря на то, что Юэ Цинъюань уже давно смирился со своей судьбой, происходящее вызывало в душе смешанные чувства. «Покой и внутренняя гармония, – строго напомнил он себе. – Нарушение душевного равновесия может плохо сказаться на токе духовной энергии». Вздохнув, Юэ Цинъюань взял Сюаньсу и уселся в позу для медитации, за которой намеревался провести остаток ночи. Не думать… Только не думать о том, как могла бы повернуться жизнь, если бы он решился и предложил А-Цзю завести ребёнка. Прошлое навсегда остаётся в прошлом, его нельзя ни вернуть, ни изменить. Теперь уже у этого Юэ, скорее всего, никогда не будет собственных детей, но, может, оно и к лучшему.

_____________________

У Юэ Цинъюаня не было денег, чтобы сыграть пышную свадьбу. Ни у него самого, ни у А-Цзю не было родственников, которых можно и нужно было бы позвать на торжество. Из семьи Юэ на церемонии присутствовали только овдовевшие Супруги отца. Сяо Цзю на тот момент ещё не успел разобраться с ними… в своём стиле. Но всё же пусть небольшое количество гостей, но пригласить пришлось. Пока Шэнь Цзю учился в Гусу, Юэ Цинъюань, не тратя времени даром, ходил на ночные охоты в Приграничье – выслеживал демонов-мародёров, – где заработал немного средств, поднял своё влияние и свёл несколько важных знакомств. Этих заклинателей с хорошей репутацией молодой Лорд Юэ и пригласил на свадьбу. Те привели с собой Супругов или младших родственников. Мало-помалу гостей оказался полон дом. Юэ Цинъюань отправил приглашение и Юй Цзыюань, но даже не удивился тому, что сестра проигнорировала его. Впрочем, появление Цзян Фэнмяня в сопровождении одной из учениц несколько выбило из колеи… Шэнь Цзю, кажется, задался целью соблюдать все традиции, какие только возможно. Так, обычай требовал, чтобы платье Супруга было новым, но большая часть средств ушла на то, чтобы устроить подобающий свадебный пир – гостей требовалось принять со всем почтением, – и потому А-Цзю пришлось выбрать самый простой наряд из дешёвой ткани, с незатейливой вышивкой. Юэ Цинъюань и вовсе облачился в старое одеяние отца, но в тот момент, когда он поднял вуаль с лица Супруга, мир перестал существовать. Юэ Цинъюань был сражён наповал красотой Шэнь Цзю. Слов, чтобы описать искушение, представшее перед очи Юэ Цинъюаня, не было тогда, не находилось и теперь. Разве возможно это – выразить словами бурный поток эмоций, обуревающий сердце? Высказать всё, что было на душе, что он испытывал к человеку, стоявшему перед ним, когда сама любовь, казалось, вытеснила все остальные чувства? А-Цзю в алом свадебном одеянии, с чистым, без крупицы пудры, лицом, блестящими глазами и едва заметной искренней улыбкой на губах, являл собой воплощение красоты и невинности. … В первую брачную ночь Юэ Цинъюань не сумел исполнить супружеский долг, но вовсе не собирался жалеть об этом. А-Цзю казался таким невозможно хрупким. Юэ Цинъюань поднял юношу на руки, отнёс в кровать и поцеловал… Он целовал своего Супруга до тех пор, пока не начали болеть губы. Только тогда он позволил своим рукам начать неспешно, неумело исследовать распростёртое под ним тело, вот только в глазах Шэнь Цзю вспыхнул страх. Они оба были молоды тогда. Возможно, слишком молоды. И хотя Сяо Цзю никогда не рассказывал, Юэ Ци знал, что юноша в доме Цю… пережил страшное. Насколько тяжело тому пришлось, он не знал и не смел настаивать на ответе. Да и разве уместно было бы задать Сяо Цзю вопрос, не опорочил ли кто его? И вот теперь прямо перед ним лежало сладостное видение, которое манило весь день, а этот Юэ не смел прижать его к белым простыням, раздвинуть ноги и… В конце концов, никто из гостей не станет требовать свидетельства консуммации брака – в том, что они спят вместе, весь высший свет, кажется, уже давно уверился. Тогда это казалось лишь нелепой традицией. В том возрасте Юэ Цинъюань ещё не понимал, почему она так важна, и потому он просто обнял Супруга, прижал к себе и зашептал о том, какой тот чудесный и как Юэ Ци сильно его любит, нет, обожает! Лицо Сяо Цзю с каждым словом Юэ Цинъюаня становилось всё краснее. В конце концов юноша прогнал мужа с кровати, сердито бормоча себе под нос, что, дескать, Юэ Ци просто понятия не имеет, что нужно делать с Супругами в первую брачную ночь, и старается скрыть за разговорами свою несостоятельность. Юэ Цинъюань в ответ на это рассмеялся. На сердце было легко не то от радости, не то выпитого вина. Всё ещё посмеиваясь, он забрался обратно в кровать и, подобравшись ближе к А-Цзю, принялся осыпать поцелуями все участки кожи, не укрытые тканью одежд, каждым прикосновением извиняясь за свою неопытность. Шэнь Цзю снова недовольно заворчал, ехидно поинтересовался, действительно ли Юэ Ци не знает, что полагается делать, оставаясь наедине с Супругом в брачную ночь, но проявлять инициативу сам не спешил. Ночь окончательно вступила в свои права, за окном стихли торжества, а Юэ Цинъюань так и не решился зайти дальше почти невинных прикосновений. В какой-то момент Шэнь Цзю повернулся и спрятал лицо у него на груди. – Мы можем… уместно ли будет… этой ночью просто спать? – едва слышно прошелестел его голос, и Юэ Ци на миг показалось, что они снова дети. – Конечно, – так же шёпотом отозвался он. Не было смысла таиться и притворяться сильным. Здесь, в тишине покоев, существовали только он и Сяо Цзю. То, что происходит в спальне – их, и ничьё больше, дело. Даже если не происходит ничего. – А-Цзю не нужно неволить себя. На минуту повисла тишина, а после у Шэнь Цзю вырвался вздох облегчения. Впервые Юэ Цинъюаню пришло в голову, что Сяо Цзю может его не хотеть. Мысль оказалась неприятной, но… даже просто вот так обнимать своего Супруга было невероятно приятно, и потому Юэ Ци готов был принять что угодно. Целовать и обнимать Сяо Цзю было сладко. Засыпать, прижимаясь друг к другу – тоже. Если это всё, чего хочется Супругу, то этот Господин совершенно не в претензии. Того, что есть – уже более чем достаточно. … А-Цзю потребовалось немногим больше месяца совместно проведённых ночей, чтобы освоиться и распробовать прелести секса. И стоило первой неловкости пройти, как юноша будто с цепи сорвался, и Юэ Ци пришлось поднапрячься, чтобы удовлетворить аппетиты Супруга. В первый год брака Шэнь Цинцю было довольно взмахнуть веером и смущённо сделать вид, что платье само собой скользнуло с плеча, и Юэ Ци уже был готов достать для него луну с неба. Они оба были так молоды, так неопытны… Их переполняло юношеское нетерпение. Тогда самой большой проблемой казалось незнание того, как избежать искажения Ци при совместном совершенствовании, ведь удержаться было совершенно невозможно. Юэ Цинъюань тогда, кажется, пристрастился к стонам удовольствия Сяо Цзю, как к хорошему вину. Он пьянел от того, как юноша прогибался в спине и вскидывал бёдра, содрогался от удовольствия и сжимал Юэ Ци внутри; как на полустоне до хрипа кричал «Ци Гэ!». Прошедшее недавно Собрание Союза Бессмертных подарило Юэ Цинъюаню новую зависимость – столь же сильную, как предыдущая, если не хуже. Он ожидал, что может встретить на турнире Шэнь Цинцю. Он был готов к этому, но вот увидеть среди выступающих юную версию Шэнь Цзю оказалось полной неожиданностью. И вроде бы ничего особенного – одетый в изящные одежды цвета цин, с волосами, сколотыми изумрудными шпильками, с нежными розовыми губами юноша саркастично закатывал глаза на какой-то комментарий стоящего рядом человека, а сердце Юэ Цинъюаня грозило выпрыгнуть из груди, проломив рёбра. А-Цзю. Смешно! Не правда ли, смешно? Шэнь Цинцю сейчас наверняка был в поместье Господина Ло, нянчил свою новорождённую дочь. Девятнадцатилетний юноша на арене определённо был другим человеком. Должен был быть. Но всё же… Это был Сяо Цзю. А-Цзю… Он и никто иной. Что-то внутри Юэ Цинъюаня знало эту истину. Знало и ни на секунду не позволяло усомниться. Сюаньсу, притороченный к поясу, словно вторя мыслям мужчины, испустил импульс духовной энергии. Этот Юэ всегда был слабее сверстников. Иногда от этого была польза. Слабость приучила всматриваться в самую суть происходящего. В детстве от этого были сплошные проблемы, но постепенно Юэ Цинъюань научился слушать себя и доверять себе. Даже если казалось, что происходящее противоречит здравому смыслу. Вот как теперь. Происходящее невозможно. Немыслимо. Перед ним не мог быть его А-Цзю. Это определённо был А-Цзю.