Ещё больше Желаний (More Wishes)

Если бы кто спросил Мо Хунвэня, он бы ответил, что Ледяной Дворец из всех нравится ему больше всего. Климат там был приятным, ледяные колонны украшены чудесными узорами, а когда солнце оказывалось высоко в небе, плиты пола из драконьей чешуи сияли и переливались всеми цветами радуги. У Мо Хунвэня так и чесались руки выковырять и стащить хоть одну такую. В целом, Подземный Дворец тоже был не так уж и плох. Да, он не был таким красивым, но вплотную к нему был пристроен Человеческий Павильон – странный и удивительный кусочек чужого мира. Там жил Шэнь Цинцю. Там рос и совершенствовался в искусстве заклинателей Бай Цзю. Дяде Шану в Подземном Дворце тоже нравилось больше, чем в Ледяном. Хотя он и не казался несчастным, когда жил на Севере, Мо Хунвэнь приметил, что здесь, на юге, мужчина не просит Снежинку принести ещё меховых шкур и добавить в камин больше дров. Ел здесь дядя Шан тоже гораздо реже, чем дома, чаще смеялся и меньше сидел с бумагами. Возможно, Мобэй Цзюнь тоже знал об этом, потому что, даже вернувшись с охоты, он не стал немедленно возвращаться на Север. Вместо этого брат остался в отведённом ему, самому преданному из слуг Правителя, крыле и устроил в одной из пустующих комнат небольшую мастерскую. Мо Хунвэнь с любопытством проследил, как Мобэй Цзюнь перетащил туда шкуру самого крупного убитого им зверя. Что именно это было за существо, Мо Хунвэнь не знал, но мех был невероятно пушистым, а когти на лапах длинными и чернильно-чёрными. Заметив его, обрабатывающий шкуру Мобэй Цзюнь соизволил даже пояснить, что именно и почему он делает. Замерев от восхищения, Мо Хунвэнь наблюдал, как мягкий мех изменил цвет, когда брат тщательно прочесал его, и как отполированные когти засияли, будто были из чёрного обсидиана. Приметив, как тщательно и аккуратно Мобэй Цзюнь сшивает шкуры, подбивает мехом края получившегося плаща и закрепляет чёрные когти чудовища на резных костяных шпильках и изящных браслетах, Мо Хунвэнь понял, что брат готовил подарок дяде Шану. Полный набор, состоявший из плаща и украшений, выглядел тяжёлым, но когда Мо Хунвэнь осторожно укладывал их в шкатулки, оказалось, что те легки, как пёрышко. Сердце молодого демона сжалось. Он любил красивые вещи и хотел, чтобы они принадлежали ему. Нет, разумеется, не именно эти – он ни за что бы не стал красть у дяди Шана! – но похожие. Мо Хунвэнь мечтал иметь много сокровищ, создавать их, дарить и получать в подарок. Ему нравилось это настолько, что он с искренним интересом наблюдал за работой брата. Мобэй Цзюнь мял драгоценные металлы в пальцах – лепил из них, как из глины, придавая нужную форму – и попутно объяснял, что именно делает, Мо Хунвэню, который вызвался помогать. По завершении работы Мо Хунвэнь даже удостоился чести увидеть, как брат преподносит подарок дяде Шану. Едва приподняв ткань свёртка с плащом, тот немедленно опустил её обратно. Щёки мужчины порозовели от смущения. – Мой Король! – всплеснул он руками. – О, нет, нет, нет! Только не снова! Такая странная реакция была не понятна Мо Хунвэню, зато, кажется, привычна для брата. Глаза Мобэй Цзюня сверкнули. – Супругу не нравится подарок? – поинтересовался он. Руки дяди Шана задрожали. – Очень нравится! Он прекрасен! – Ты едва на него взглянул. – Это сделано руками моего Короля! Разумеется, плащ великолепен! – Тогда надень его. – Он слишком ценный! Я испорчу! – Портить вещи нормально. – Нет, не нормально! Я не хочу его портить! Мой Король, так поступать – бесчеловечно! – Если ты так считаешь, значит, я приложил мало усилий. Издав нечленораздельный звук, очевидно, должный означать протест, дядя Шан всё-таки распаковал свёрток. И… несмотря на сказанное до этого, выглядел мужчина очень довольным. И взволнованным. Осторожно подняв плащ, он огладил мех и забормотал что-то неразборчивое. Мо Хунвэнь изо всех сил старался не начать подпрыгивать на месте. Что же будет, когда дядя Шан увидит украшения?! Плащ был красив, но украшения – лучшая часть подарка! Он перевёл взгляд на брата, но Мобэй Цзюнь, похоже, не собирался поторапливать Супруга, и потому единственное, что оставалось – терпеливо ждать, когда дядя Шан заметит спрятанные под плащом маленькие шкатулки. С любопытством открыв одну, мужчина немедленно снова захлопнул её обратно, после чего жалобно уставился на Мобэй Цзюня. – Мой Король! – Если не нравится, выброси. – Нельзя такое выбрасывать! – Если не нравится… – Нравится! Очень нравится! Пусть останется! Зажав рот ладонями, Мо Хунвэнь постарался не смеяться в голос. Люди такие чудные! А уж их реакции и подавно! Вот вроде кажется, что всё плохо, а на самом деле наоборот! И почему им так нравится говорить одно, когда на самом деле имеют в виду совершенно другое? Демоны так не делают! Несколько минут спустя дядя Шан успокоился, снова открыл шкатулки с драгоценностями и в этот раз уже принялся внимательно осматривать каждый предмет – очевидно, странный человеческий ритуал получения даров закончился. Шан Цинхуа восхищался буквально каждым украшением, не стесняясь высказывать свои восторги вслух. Мобэй Цзюнь приосанился, и даже Мо Хунвэнь почувствовал прилив гордости, несмотря на то, что всего-то помог донести свёрток. Изучив все дары, дядя Шан снова аккуратно сложил их в шкатулки и попросил Мо Хунвэня убрать всё это в шкаф. После чего маленького демона прогнали из покоев, а двери заперли. По прошлому опыту Мо Хунвэнь знал, что примерно с час, а то и дольше, придётся болтаться без дела. Он решил направиться в Человеческий Павильон и поискать Бай Цзю. Возможно, тот занят чем-нибудь интересным. Оказалось, что да, ещё как занят. Хотя обнаружил мальчика Мо Хунвэнь не там, где думал найти, а на тренировочной площадке Верхнего Дворца. Сначала Бай Цзю выполнял упражнение на сохранение равновесия, вполне уверенно прохаживаясь по тонкой металлической перекладине, закреплённой между двумя бочками с водой, после чего начал пытаться прыгать вверх-вниз. Он явно старался приземляться всё время на одно и то же место. Эта часть тренировки давалась Бай Цзю уже значительно труднее. Он то и дело промахивался и даже больше дюжины раз упал. После очередной, тринадцатой по счёту, неудачи мальчик выругался и взялся за руководство, оставленное на одной из скамей. Несколько минут он, яростно нахмурившись, вчитывался в текст, потом резко захлопнул книгу и осторожно положил её обратно. Подхватив с земли камень, Бай Цзю, кипя от гнева, швырнул его в стену. Снаряд угодил совсем рядом с Мо Хунвэнем, и человек наконец заметил его. – На что уставился?! – прошипел он. – Не знаю, – честно ответил Мо Хунвэнь. – А что ты делаешь? Бай Цзю фыркнул, поспешно схватил руководство и сунул за пазуху. – Я совершенствуюсь! Но это не для демонов! Мо Хунвэнь закатил глаза. – Не собирался я брать твоё глупое руководство, – отозвался он, хотя на самом деле очень хотел увидеть, что именно там написано. Люди были настолько странными, что всё, что с ними связано, вызывало жгучий интерес. Только вот Бай Цзю скорее всего просто покусает Мо Хунвэня, если тот попробует попросить. – Оно не глупое! Это разработки мастера Шэня! А ты, демон, даже если бы прочитал, всё равно ничего бы не понял! – насупился Бай Цзю, снова развернувшись к металлической перекладине, с которой до того тренировался. – Может, и так. Зато у меня хорошо получаются клановые техники! Но куда уж тебе понять? Ты же неумёха! – огрызнулся раздосадованный Мо Хунвэнь. – Ах, как это должно быть грустно! Человек, а не может освоить науку собственного учителя! Лицо Бай Цзю исказилось от ярости. – Замолчи! – Я прав? Ведь прав же? Неумёха! – Нет! – Слабосилок! – Заткнись!! С гневным воплем Бай Цзю бросился на Мо Хунвэня. Демон не успел опомниться, как мальчик с невероятной стремительностью оказался рядом и сбил его с ног. Зарычав в ответ, чтобы показать, что вызов принят, Мо Хунвэнь ответил ударом на удар, искренне радуясь отсутствию взрослых. Завязалась потасовка. Бай Цзю, хотя и был слабым, бил сильнее, чем ожидал демон. Кроме того, человек шипел и кусался, будто демон-змей, и орудовал ногтями со сноровкой чистокровного хули-цзин. Трижды Мо Хунвэнь едва избежал пинка коленом в пах, в итоге пропустил удар головой в лоб. Обхватив мальчика руками и ногами, демон прижал того к себе, но даже тогда человек не перестал извиваться. Схватив горсть песка, он бросил его Мо Хунвэню в глаза, после чего, извернувшись, цапнул его за нос. Не ожидавший подобного Мо Хунвэнь отшатнулся. Впрочем, скорее от растерянности, нежели от боли – зубки Бай Цзю были совершенно тупыми, такими его шкуру не прокусить. Что-то сверкнуло в солнечном свете – яркое и раскаленное добела – и плечо Мо Хунвэня обожгла вспышка боли. Опустив голову, демон изумлённо уставился на дыру в тунике и след ожога на плече. – Ого, – выдохнул он. Было, наверное, больно, но азарт прошедшей схватки кипел в крови, притупляя неприятные ощущения. – Так-то! – крикнул Бай Цзю, на подбородке которого был кровоподтёк, а на белой коже уже начали проступать синяки. По щекам мальчика текли слёзы гнева, но он, казалось, не замечал того. – Возьми свои слова назад! – маленький пальчик указал на Мо Хунвэня. – Возьми слова назад, или я убью тебя! Мо Хунвэнь был более чем способен продолжить драться, но это отчего-то показалось неправильным. – Признаю, – согласился он. – Дагэ сильный. Бай Цзю открыл было рот, чтобы что-то сказать, но так и не издал ни звука – настолько ошеломило его внезапное отступление противника. Из глаз мальчика снова покатились слёзы. Мо Хунвэнь устыдился – не стоило затевать драку. Он чувствовал, будто перегнул палку, хотя и не мог сформулировать, что именно казалось неправильным. После минуты нервного, неловкого молчания Бай Цзю фыркнул и топнул ногой. – Так-то! – воскликнул он. Мо Хунвэнь кивнул. Человек недобро сощурился, после чего снова фыркнул и, развернувшись, помчался прочь, сердито утирая слёзы рукавом. Несколько часов спустя, когда Мо Хунвэнь обедал, к нему подошёл один из слуг Шэнь Цинцю и сообщил, что его вызывают в Человеческий Павильон. Чувствуя себя не в своей тарелке, Мо Хунвэнь отправился, куда велено. Шэнь Цинцю ждал его в беседке, где был накрыт стол для чаепития. Бай Цзю нигде не было видно. Слуга, проводивший Мо Хунвэня, с поклоном отошёл на почтительное расстояние и встал среди прочих прислужников. Уважаемый Супруг Правителя поманил Мо Хунвэня к себе. На лице человека не было улыбки. И выглядел он весьма сердитым. Мо Хунвэнь испуганно сглотнул. Пусть Шэнь Цинцю и не был похож на демона-лорда, но, вне всяких сомнений, человеческие воины тоже могут быть сильными! Ожог, оставленный на плече силой Бай Цзю, был отличным напоминанием тому, что люди не только красивы, но и смертельно опасны. И, что ещё важнее, Шэнь Цинцю – возлюбленный Супруг Правителя. Если он недоволен Мо Хунвэнем, значит, у Мо Хунвэня большие проблемы! Даже не зная, в чём провинился, Мо Хунвэнь пал ниц, умоляя о прощении, едва подошёл ближе к столу. Взмахом руки Шэнь Цинцю велел ему встать. – Ученик Мо понимает, что сделал не так? – спросил мужчина. В голосе не было гнева, только нотки лёгкого любопытства. Мо Хунвэнь задумался, честно стараясь понять причину, но в итоге только покачал головой. Шэнь Цинцю кивнул, будто именно такого ответа и ожидал. – А-Цзю только начал учиться, – со вздохом сказал мужчина, жестом предлагая Мо Хунвэню сесть за стол. Немедленно появившийся рядом слуга разлил чай и снова откланялся. – Люди и демоны, – продолжил Шэнь Цинцю, – развиваются по-разному. Человеческому ребёнку, ученик Мо, после ушибов требуется значительно больше времени, чтобы оправиться. И раны на нас не заживают за день. Так вот в чём дело! Мо Хунвэнь пристыженно опустил голову. – Понял теперь? – спросил Супруг Правителя. Мо Хунвэнь кивнул, стараясь не поддаваться панике. Бай Цзю принадлежал Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю принадлежал Правителю Ло. Мо Хунвэнь причинил больше вреда, чем следовало бы. Но он же правда не хотел ранить Бай Цзю! Мо Хунвэнь искренне беспокоился за мальчика. Ещё он переживал за себя. Что, если Мобэй Цзюнь теперь с позором прогонит его прочь? – Этому слуге не следовало бросать вызов ученику мастера Шэня, – пробормотал Мо Хунвэнь, стиснув руки в кулаки, чтобы скрыть дрожь. – Не следовало, – мягко согласился Шэнь Цинцю. – Пей чай, ученик Мо, он очень вкусен. И не переживай. Этот мастер не собирается выносить это дело на чужой суд. Ты не мог знать о том, что действия твои неверны. А-Цзю и вовсе умолчал о случившемся. Тем не менее некоторые вещи стоит прояснять сразу, во избежание повторения. Мо Хунвэнь рискнул поднять голову. На лице Шэнь Цинцю снова была добрая улыбка – недовольство исчезло, как не бывало. С облегчением выдохнув, Мо Хунвэнь потянулся к чашке, отпил чай и едва не скривился. Это… отвратительно? Из приятного в напитке оказался только запах. Сама же жидкость была терпкой и неприятно тёплой. Разумеется, ничего такого он не осмелился сказать вслух. А людям, кажется, чай очень нравился. – Мастер Шэнь великодушен и милосерден, – пробормотал Мо Хунвэнь. – Если мастер желает наказать нерадивого слугу, слуга примет наказание. – Не пристало этому мастеру наказывать чужого ученика, – ровно отозвался Шэнь Цинцю. – Кроме того, если бы я полагал, что наказание необходимо, то довёл бы дело до сведения Мобэй Цзюня. По счастью, это не тот случай. На этот раз. Что же, предупреждение было весьма прозрачным. Каким бы добрым ни был Шэнь Цинцю, если Мо Хунвэнь снова причинит боль Бай Цзю, второго шанса не будет. Снова хлебнув горячего чая, Мо Хунвэнь кивнул. – Этот слуга понимает. – Вот и хорошо, – похвалил Шэнь Цинцю. Тема сменилась, и разговор перешёл на какие-то несущественные вещи. Мо Хунвэнь кивал в нужных местах и отвечал, когда его спрашивали. Он всё ещё был слишком потрясён внезапным прозрением – люди не только противоречивы и странны, но и хрупки. И гораздо опаснее, чем он считал!

________________________

Когда Бай Цзю стал Шэнь Цзю и практически переселился вместе с мастером Шэнем и Лордом Ло в Царство Людей, дяде Шану пришлось взять на себя управление Подземным Дворцом на время отсутствия Правителя. Жить там, когда Шэнь Цинцю и его вечно угрюмого ученика не было, Мо Хунвэню не нравилось. Кроме как всё время тренироваться, заняться было практически нечем. Кроме того, в отсутствие Шэнь Цинцю Человеческий Павильон был закрыт. Посещать его могли только слуги, содержавшие место в чистоте. Даже дядя Шан ходил туда только изредка, всё остальное время проводя в отведённом Мобэй Цзюню крыле Дворца. Несмотря на общую скуку, тренировки Мобэй Цзюня Мо Хунвэню нравились. Брат всякий раз заставлял его преодолевать собственный порог и вознаграждал за успех в охоте на существ или за очередной шаг в развитии способностей. Дядя Шан тоже учил Мо Хунвэня разным штукам, но больше всего ему полюбились уроки стратегии и тактики. Для таких уроков в особой комнате у дяди Шана был установлен специальный стол и заготовлено множество карт. Использовались эти карты для проработки самых разных сценариев: от завоевания всех провинций в Царстве Демонов до вторжения в Царство людей или похода в какой-нибудь регион Пограничья. К картам прилагалось множество всевозможных разноцветных резных фигурок, изображающих войска, сокровища, чудовищ и много чего ещё. При помощи этих карт и фигурок Шан Цинхуа разрабатывал различные кампании и приглашал поучаствовать в «завоевании» только тех, кого считал достойным. На первом же уроке Мо Хунвэню была выдана фигурка воина-демона, которого нужно было провести хотя бы живым через придуманные дядей сценарии битв. Это было невероятно сложно, ведь для того, чтобы сделать ход, требовалось бросить кости, а дальше всё зависело от удачи – выпавшее число отвечало за происходящие на карте события. Сами сценарии кампаний тоже были непростыми. После каждого такого урока Мо Хунвэнь неизменно пытался предугадать, что дальше задумал дядя Шан. Это привело к тому, что он часто в свободное время раздумывал над верной стратегией как против других учеников, так и совместно с ними. Иногда к урокам присоединялся Мобэй Цзюнь! И вот ему, в отличие от учеников, дядя Шан всегда позволял нарушать правила. Впрочем, это имело смысл – в реальной жизни такие могущественные и влиятельные существа, как брат, тоже сами творили законы. Мобэй Цзюнь нарушал правила с по-королевски невозмутимым видом, точно зная, что ему всё сойдет с рук, и чуть ли не жмурился от удовольствия, когда дядя Шан объяснял остальным, почему он вдруг может использовать особую способность своей фигурки дважды за цикл, а остальные нет. Мо Хунвэнь сильно подозревал, что это оттого, что дядя Шан в такие моменты много говорил об исключительности брата да восхищался его силой и талантом. Такой вопиющий фаворитизм граничил с бесстыдством, даже если учесть, что брат и дядя – супружеская пара! Несмотря на это, Мо Хунвэнь жадно наблюдал за их взаимодействием. «Как же это, должно быть, чудесно! – думал он. – Так приятно быть рядом с тем, кому ты настолько нравишься!» Его собственные родители никогда так себя не вели. Любовь Правителя и бессмертного мастера Шэня была воспета в балладах и песнях. Все знали, что чувства их исключительны. Но брак Мобэй Цзюня тоже оказался особенным! Мо Хунвэню хотелось когда-нибудь тоже испытать подобное. Нет, он жаждал этого – быть кому-нибудь, как брат для дяди Шана, таким же сокровищем – не меньше, чем заполучить множество блестящих драгоценностей! Мобэй Цзюнь принимал участие в уроках стратегии и тактики не так уж и часто. По большей части Мо Хунвэнь сражался против дяди в одиночку. В Подземном Дворце к ним непременно присоединялись Шэнь Цинцю и Шэнь Цзю. Оба были весьма сильными противниками. Остальные участники, если таковые были, являлись временными учениками, которым, благодаря интригам их кланов, повезло прорваться мимо соперников и заполучить несколько уроков дяди Шана. Когда Мо Хунвэню исполнилось четырнадцать, дядя Шан согласился учить стратегии и тактике Хо Чжэнлана. Сестра Хо Чжэнлана, Хо Чанин, была одной из нескольких счастливчиков, кого в этом году собирался учить фехтованию лично Правитель Ло. Представители клана Хо, конечно, все были сильны, но Чан-мэй не была их любимой дочерью и не демонстрировала такой предрасположенности к управлению огнём, как брат. Матриарх Хо и её жёны ужами на сковородке извертелись, намекая, что неплохо было бы и Хо Чжэнлана приобщить к каким-нибудь урокам. Конечно, никто из них не был слишком самонадеян, чтобы заявить, что они хотят, чтобы Правитель учил не только дочь, но и сына. Подобное безрассудство могло привести к тому, что Лорд Ло просто прогнал бы Чан-мэй, и клан Хо навсегда бы утратил возможность возвыситься. Также матриарх Хо не смела предложить Правителю принять Хо Чжэнлана личным учеником, хотя и очень хотела этого. Это становилось особенно очевидно, когда матриарх посещала Дворец – мать Хо Чжэнлана, её Первая Супруга, в такие дни подолгу болтала со слугами и придворными, неизменно таская сына повсюду за собой. Мо Хунвэнь прекрасно понимал – согласившись учить Хо Чжэнлана, дядя Шан оказал Правителю Ло большую услугу. Несмотря на то, что дядя был человеком, учиться у Первого супруга Мобэй Цзюня было очень престижно. Когда дядя начал учить Мо Хунвэня, сверстники немедленно начали шептаться между собой, именуя его юным гением, который приближен к мастеру. Подобные слухи сильно упрочили положение Мо Хунвэня. Неудивительно, что предоставление Хо Чжэнлану подобной возможности наконец заставило клан Хо присмиреть, впрочем, скорее всего, ненадолго. Мо Хунвэнь был страшно недоволен тем, что дядя Шан согласился учить Хо Чжэнлана. Этот тринадцатилетний выскочка… раздражал. – Я спалю всех! – вопил он всякий раз, когда видел врагов на карте. – Нет! Ты не можешь использовать способность второй раз за цикл! – принимался шипеть в ответ Мо Хунвэнь, под благодарным взглядом дяди Шана, уставшего повторять одно и то же по десять раз. Хо Чжэнлан на такое обижался. Он был высоким, выше Мо Хунвэня, что того также злило. Ещё огненный демон был просто невероятно избалован! Когда он не получал, что хотел, то сию же секунду принимался ныть и канючить. Вот как теперь. – Шисюн, это подло! – возмутился Хо Чжэнлан. – Я – гений клана! Гениям можно всё! – Тоже мне, гений! Я тебя легко побеждаю! – скрипнув зубами, напомнил Мо Хунвэнь. – И не зови меня шисюном! – Как же так? Мы оба – ученики мастера Шана! – Ты здесь временно! Дядя Шан не твой учитель, а я не шисюн! – Хорошо. Как скажешь, Хунвэнь. – Не смей обращаться так фамильярно! Я старше тебя! Обычно в какой-то момент у Мо Хунвэня кончалось терпение, и он швырял в наглого огненного демона чем-нибудь. Тот в ответ старался пнуть, и, если дядя Шан не успевал вмешаться, перепалка перерастала в драку. Тогда Мо Хунвэню приходилось за шкирку выволакивать буквально пышущего огнём Хо Чжэнлана из комнаты, чтобы тот не повредил бесценный стол и карты. Тем более, что в реальной жизни наглый огненный всё ещё не умел нормально обращаться с собственными способностями! Да, его огонь был очень красивым, но не таким прочным, как лёд Мо Хунвэня. Большую часть пламени молодого демона он мог погасить, даже не вспотев, за счёт чего и выигрывал бои. Не всегда это давалось легко, но происходило часто. И мало того, что Хо Чжэнлан регулярно получал удар по гордости и самолюбию, он всё равно лез к Мо Хунвэню, засыпая того вопросами о том, как выиграть у дяди Шана! О, Хо Чжэнлан был просто безнадёжен! Он никак не хотел понимать, что каждый, буквально каждый сценарий кампании требовал собственного умения рассуждать и планировать. Нет и не было никогда никакого ключа, который позволил бы побеждать всегда! В общем, Хо Чжэнлан никому не нравился! Огненный был слишком импульсивным и приставучим! – Но я же всё время умираю! – продолжил ныть тот даже во время обеда Мо Хунвэня и маленького дагэ, куда заявился без приглашения и теперь разглядывал любимые блюда Шэнь Цзю с видимым отвращением. – Ты просто жалок, – безжалостно припечатал Мо Хунвэнь, после чего уклонился от небольшого сгустка огня, брошенного в голову, и, протянув руку, влепил Хо Чжэнлану подзатыльник. Огненный демон ткнулся носом в плошку с рисом. Удовлетворение от удачного удара практически сразу сменилось раздражением. Пора бы уже перестать вестись на провокации, а то дело кончится тем, что все сочтут их друзьями! Мо Хунвэнь прознал, что Матушка уже начала подыскивать ему пару. Клан Хо, конечно, был слишком мал и незначителен по её меркам, а сам Хо Чжэнлан удручающе молод, но мало ли что! Вдруг что-то да заинтересует Матушку, и она устроит их брак?! Мо Хунвэнь не хотел свадьбу по расчёту – вроде той, что связала родителей. Он хотел, чтобы как у брата и дяди! Или как у Правителя Ло и бессмертного мастера Шэня! Им-то родители не указывали, а вышло как нельзя лучше. Взгляд Мо Хунвэня сам собой устремился в сторону Шэнь Цзю, который, игнорируя сотрапезников, безмятежно обедал. Матушке, разумеется, всё равно, чего там хотел бы её сын. С тех пор, как оставила его в лесу, она даже ни разу не заговорила с Мо Хунвэнем, так что, очевидно, его мнение её не интересует. Особенно в этом вопросе. Несмотря на то, что Мо Хунвэнь стал учеником Мобэй Цзюня, он всё ещё был никем в глазах Матушки. Так, обычный расходный материал – не более. Вынырнув из плошки, насупленный Хо Чжэнлан принялся стирать с лица прилипшие зёрна риса. – Хунвэнь, не будь таким злым! – отчистившись, заискивающе проговорил он. – Помоги мне научиться, и с меня причитается! – Пф! Будто ты можешь хоть что-то сделать правильно! – отмахнулся Мо Хунвэнь. – Я тобой даже в спаррингах пол протираю. Ну, сам подумай, разве есть тебе, что мне предложить? Хо Чжэнлан скривился и на несколько минут притих. – Хочешь, буду платить тебе? – наконец предложил он. – Мне не нужны деньги, – фыркнул Мо Хунвэнь. – Сколько ты готов дать? – вмешался Шэнь Цзю. Услышав это, Хо Чжэнлан заметно оживился, Мо Хунвэнь же восторгов огненного не разделил. – Всякий раз, когда дагэ решит поделится мудростью, я буду давать ему пять серебряных таэлей! – сказал Хо Чжэнлан. – Мне, в общем-то, тоже не нужны деньги – ехидно отозвался Шэнь Цзю. – Но так уж и быть, – он внимательно осмотрел огненного демона, – из жалости к тебе, я приму плату и помогу разобраться. Однако, поскольку я в стратегии и тактике разбираюсь лучше Снежного Жука, моё время стоит дороже. Мо Хунвэнь мрачно уставился на этих двоих. – Если так надо, я сам могу заниматься с паршивцем Хо! – буркнул он, сам не понимая, отчего решить этот вопрос вдруг стало крайне важно. Шэнь Цзю перевёл взгляд на него. – Вы оба! – счастливо оскалился Хо Чжэнлан. – Я хочу, чтобы меня учили вы оба! Хунвэню я буду платить пять серебряных таэлей, а дагэ семь! Мы даже сможем втроём прорабатывать планы, чтобы преодолеть все испытания мастера Шана! – На кой тебе мы оба? – возмутился Мо Хунвэнь, который никак не мог понять, что же случилось. Как всё свелось именно к этому? Мо Хунвэнь снова обернулся к Шэнь Цзю. Если так подумать… и забыть о том, что придётся терпеть общество Хо Чжэнлана… то это позволит заработать немного денег… на которые можно будет купить какую-нибудь драгоценность поинтереснее. Шэнь Цзю тоже нравились драгоценности. Возможно, именно поэтому он и решил согласиться? Человек с минуту задумчиво переводил взгляд с Мо Хунвэня на Хо Чжэнлана и обратно, потом пожал плечами. – Хорошо. Но с вас обоих услуга, потому как и Хунвэню мои уроки будут нелишними! – заявил он. – Всё что угодно, дагэ! – закивал Хо Чжэнлан. – Это почему это с меня услуга? – хмуро возразил Мо Хунвэнь. – В прошлый раз я тебя победил! Шэнь Цзю прищурился, а потом вдруг наклонился к Мо Хунвэню и… утащил последний кусочек тушёной свинины из общего блюда. – Тебе просто повезло, – пожал он плечами. Мо Хунвэнь покраснел. Хо Чжэнлан, затаив дыхание, уставился на них. На что он там смотрит?! – Если ты сомневаешься, маленький старший братец, я снова у тебя выиграю в следующий раз! – Ха! Посмотрим, как у тебя это получится, Мо Хунвэнь! – Как бы мне не пришлось поддаваться! Оскалившись, Шэнь Цзю вгрызся в мясо. Глядя на него такого, было легко забыть, что он не демон. От этого Мо Хунвэню захотелось зарычать и… и… и сделать… что-нибудь. Он понятия не имел, что именно. Не то броситься в драку, не то… специально проиграть? Но с чего вдруг? Почему ему хочется, чтобы Шэнь Цзю выиграл? Это же не имеет никакого смысла! Даже думать о таком должно быть стыдно! Мысль была странной. Мо Хунвэнь не был уверен, что она ему нравится. К тому же из-за неё он, кажется, посинел до неприличия! Он же ледяной демон! Почему вдруг ему стало так жарко? – Что же, тогда следующая кампания рассудит, кто из нас достоин учить Хо Чжэнлана, – прожевав, выдвинул предложение Шэнь Цзю. – Хорошо, – мрачно кивнул Мо Хунвэнь. Улыбка огненного демона стала просто до неприличия широкой, а глаза метали искры счастья (буквально). Он даже раскраснелся от удовольствия! В этот момент Хо Чжэнлана можно было даже счесть милым. Мо Хунвэнь, может, даже охотно умилился бы, если бы решил забыть, что огненный со своим энтузиазмом вполне может что-нибудь поджечь. На всякий случай отодвинув свой стул подальше от Хо Чжэнлана (оказавшись таким образом ближе к Шэнь Цзю), Мо Хунвэнь всё оставшееся до конца обеда время просто игнорировал его. Мо Хунвэнь очень надеялся, что эти уроки не затянутся надолго, и вскоре Хо Чжэнлан отстанет от них и опять начнёт надоедать слугам и прочим второсортным слабакам. В конце концов, последнее, что Шэнь Цзю нужно, чтобы этот приставучий огненный демон крутился вокруг и отвлекал от важных дел! ... Например, от общения с ним! Мо Хунвэнь не вполне понимал почему, но последняя мысль взволновала его сильнее прочих. Ничего. Со временем он во всём разберется.