Звезда

Все время полета Не Хуайсан провел вместе с Сюэ Яном и Сяо Синчэнем. Беседы с Упавшей Звездой доставляли ему исключительно эстетическое удовольствие — Сюэ Ян, который поначалу с подозрением относился к их общению, в скором времени убедился, что сила Звезды вообще-вообще не интересует Ночных Охотников Цинхэ. И сам начал присоединяться к чаепитию и разговорам. У Не Хуайсана была прекрасная коллекция музыкальных инструментов. Сяо Синчэнь, осмелев через какое-то время, попросил разрешения посмотреть на них — и Не Хуайсан, конечно, ему не отказал. — Пф! — фыркнул Сюэ Ян, наполняя пиалу хорошим вином из подвалов корабля. — Что такого в этих деревяшках? Одна нудятина и есть. — Ты будто хорошо в них разбираешься? — усмехнулся в ответ Не Хуайсан, прикрываясь веером. — Что, тебя в Ланьлине хорошо обучили музыке, а может быть, живописи? — Вот уж надо было! — Сюэ Ян отставил пиалу, сложил руки на груди и отвернулся. — Это пустая трата времени, лучше заняться чем-нибудь полезным! — Говоришь так же, как говорил мой брат! — вздохнул Не Хуайсан, и взгляд его стал на мгновение печален. — Он был убежден, что искусство ничего и никому не может дать, и что единственный возможный путь — это путь воина. Однако посмотри же… Их взгляды одновременно устремились к Сяо Синчэню, который сидел на полу на мягких коврах и поглаживал лакированный бок цитры гучжэн. До того он успел рассмотреть прекрасную флейту из зеленого нефрита и старинную, украшенную медными узорами лютню — но цитра привлекла его внимание и завладела, кажется, всем существом. Сяо Синчэнь бросил на Не Хуайсана умоляющий взгляд: — Можно? Не Хуайсан опустил веер и кивнул с улыбкой. — Конечно, господин Сяо. Вам можно все! Сяо Синчэнь ответил сияющим взглядом и сосредоточился на цитре. Сюэ Ян снова пробормотал что-то про ожидающую их нудятину — и вдруг замер, словно его ударило молнией. Сяо Синчэнь начал играть — сначала просто перебирая пальцами правой руки одну за другой шелковые струны, проверяя звук и знакомясь с инструментом. Потом, опустив на струны левую, начал наигрывать простенькую мелодию. Такую простую…. Как колыбельную… Возможно, то и была колыбельная — из тех, кто поют каждому ребенку, в бедном ли доме, в богатом, на улице или в горах — просто каждой матери откуда-то известен простой мотив и незатейливые слова. — У самой моей постели легла от луны дорожка, а, может быть, это иней?.. Сюэ Ян вздрогнул. Нежный голос Сяо Синчэня пропел об инее — и сразу напомнил о морозном взгляде Сун Ланя, идущего по следу. Желающего получить силу Звезды себе и вырвать ее сердце. Вот это сердце, которое, казалось, светилось сейчас, и сам Сяо Синчэнь светился, когда, опустив длинные ресницы, пел: — Я голову поднимаю, гляжу на луну в окошко… На такую луну — вернее, на такую Звезду — только в окошко и глядеть. Сюэ Ян невольно сжал кулаки. Не Хуайсан усмехнулся, прижав веер к губам. — А ты говоришь: пустое дело, нудные звуки… Сюэ Ян хотел было ответить ему поязвительнее, но слова не шли на язык. Сяо Синчэнь поднял взгляд от инструмента и посмотрел на него — так пронзительно, так ясно и чисто, что Сюэ Ян тут же забыл и про Не Хуайсана, и про Сун Ланя, и про Мэн Яо с его Башней Кои и бездарными попытками подражать игре настоящих музыкантов и заклинателей. Потом он встал и подошел к Сяо Синчэню, сел напротив него и попросил: — Ты прекрасно играешь. Сыграй для меня еще? Сяо Синчэнь нежно улыбнулся и снова опустил руки на инструмент. Они не заметили, как Не Хуайсан тихо выскользнул из зала.