Застывшее время

«Мы сбросили его на гору Луаньцзан, сейчас ни тела, ни его души не осталось», — звучал сбивчивый голос. Снова и снова повторял это, будто забыл все остальные слова. Лань Чжань проснулся с тяжело бьющимся сердцем и резко сел на постели. Тихая ночь, настолько тёмная, что даже лунный свет не проникал в окно, казалась исполненной бесконечного покоя. Скромная комната постоялого двора, где они остановились на отдых, нисколько не изменилась. Кошмары медленно отступали, память возвращалась, но Ванцзи всё равно закрыл ладонями лицо, точно только так мог спастись от подступивших образов. Некогда он искал Вэй Ина, искал неистово и не мог найти, пока воины Цишань Вэнь ни признались в ужасном деянии, погрузив его душу в сумрак отчаянья. И то — первое — потрясение, то чувство потери пробралось в сны. Лань Чжань точно не помнил, когда именно услышал эти слова, но, возможно, это и было сегодня — в ином временном потоке, откуда «Застывшее время» позволило ему сбежать. — Лань Чжань? Отчего ты проснулся? До утра ещё далеко, — Вэй Ин замер в дверях, и Ванцзи осознал, что соседняя постель не разобрана. Усянь крутил в пальцах талисман, и даже в полумраке Лань Чжань рассмотрел написанные кровью иероглифы. — Талисман… призывающий нечисть? — спросил он, поразившись тому, как глухо звучит голос. — А… Откуда ты… — Вэй Ин спрятал бумагу. — Конечно, ты знаешь. Да, это он. Время изменилось. Вэй Ин создал и начал использовать свои талисманы позже. Лань Чжань сжал кулаки, успокаиваясь. Разве этого можно было избежать? Разве можно было избежать жестокости, с которой он мстил клану Цишань Вэнь? И разве не достойны они были этой жестокости?.. — Ты… опробовал их? — уточнил Лань Чжань. Вэй Ин склонил голову к плечу, в глазах его на мгновение мелькнули алые отблески, хотя поблизости не было ни свечей, ни иного огня. — Опробовал, — он подошёл ближе и опустился перед Лань Чжанем на пол, усаживаясь в неподобающей позе. — Ты осуждаешь меня? Его голос казался слишком напряжённым, а лицо словно заострилось. Ванцзи осторожно коснулся кончиками пальцев его щеки, а затем безвольно уронил ладонь на постель. — Нет. Вэй Ин поймал его руку, неожиданно поцеловал пальцы. — Я сделаю всё один, чтобы не выпачкать тебя… Чтобы никто не связал твоё имя с тем, что я творю… — Нет, я буду с тобой, — возразил Лань Чжань. — Где ты был сегодня ночью? Вэй Ин отвёл взгляд. — Надзирательный пункт Вэней. Они… они удерживали Вэнь Цин в темнице. Узнали, что она предала Владыку, что много раз помогала и мне, и Цзян Чэну. Я освободил её. И Лань Чжань вспомнил о том, как это было раньше, как они пришли на Надзирательный пункт и поразились тому, что все воины убиты, как Цзян Чэн разрубил цепи, сдерживавшие Вэнь Цин, как он сам смотрел на талисманы, которые были повсюду. Талисманы, где на четыре штриха больше, на четыре нанесённых кровью штриха, полностью искажающих смысл. Верил ли он тогда, что это Вэй Ин?.. Лань Чжань терялся в своих воспоминаниях, но прямо сейчас Вэй Ин сидел перед ним и вглядывался в его лицо, словно выискивая призрак неодобрения. — Ты… всё верно сделал, — произнёс Лань Чжань медленно. — Всё… правильно. Путь меча не всегда ведёт к истине. «Это очень жестокий человек», — некогда говорил Лань Чжань Цзян Чэну, когда они шли по следу в том времени, что стёрлось и перестало существовать. «Жестокий человек» опустил голову на его колени, закрыл глаза, утомлённый дорогой, потративший все силы. Ванцзи мягко провёл ладонью по волосам Вэй Ина, пропустил тёмную прядь между пальцев. «Разве он жесток? — спросил он себя. — Отчего прежде я не видел его так, как сейчас?» Тот, кто пойдёт по Пути тьмы, дорого заплатит за это… Разве не так сказал он в тот самый день, когда они впервые встретились, в тот самый день, который теперь изменился до неузнаваемости?.. Отчего сказал именно это, а не выпустил хотя бы каплю истинных чувств? «Я просил его вернуться со мной в Гусу, а он отказал мне…» — Лань Чжань чуть слышно вздохнул. — Вэй Ин, — сказал он. — Вернёмся в Гусу? — Зачем? — поднял тот голову. — Разве у нас мало дел здесь? — он сощурился. — Тревожишься за мою душу? Но ведь ты со мной. Можешь играть мне «Покой», сколько потребуется. Чем это будет отличаться от Гусу? Или ты всё ещё желаешь заставить меня соблюдать три тысячи правил? — он усмехнулся, и в этой улыбке промелькнуло что-то напряжённое, болезненное. То самое, что Лань Чжань помнил в ином времени. «Что вообще может знать о моей душе посторонний человек? И какое ему до неё дело?» — так ответил ему тогда Вэй Ин, и улыбка была такой же точно! Мурашки пробежали по коже от этого. — Что такое, Лань Чжань? — Вэй Ин насторожился, приподнялся и осторожно коснулся его щеки, провёл пальцами, очерчивая линию подбородка. — Что-то не так? Лань Чжань обнял его и прижал к себе, буквально усадив на колени. Он поцеловал его в губы и снова, только бы чувствовать живое тепло. Настоящий жар, вырывающий из воспоминаний. Вэй Ин казался ошеломлённым, но вскоре ответил с жадностью, с наслаждением. И в памяти стёрлось отстранённое лицо, исчезли слова: «Извольте удалиться, это дело касается только клана Цзян». То, что рождалось между ними, что поднималось обжигающей волной, заставило Вэй Ина коротко застонать. Звук его голоса до крайности возбуждал, и Лань Чжань осознал, чего хочет прямо сейчас. Нужно было немедленно взять себя в руки. Ладони Вэй Ина пробрались под нижнюю рубашку, они были прохладными, и Лань Чжань вздрогнул, когда пальцы обвели границы сосков. — Вэй Ин… — прошептал он. — Лань Чжань?.. — он заглянул ему в лицо. — Я… — румянец мягко очертил его скулы, — что-то делаю… не так?.. Мысленно Лань Чжань давно уже принял, что его возлюбленный — повеса, который наверняка искушён в любовных делах. Прямо сейчас он понял, что они оба никогда не переходили черты, и от этого пересохло в горле. — Как я… как я могу это знать? — спросил он хрипло. Вэй Ин запрокинул голову и засмеялся. Лань Чжань поцеловал его в шею, а затем откинулся на спину, позволив Вэй Ину нависать над собой. — Может, ты звал меня в Гусу, потому что нет более богатой библиотеки ни у одного из кланов? — усмехнулся Вэй Ин. — Надеялся на помощь книг?.. Лучше отправить весточку Не Хуайсану! — Вэй Ин, — с укором произнёс Лань Чжань. — Прости, — только губами обозначил Вэй Ин и снова поцеловал его. Некоторое время они устраивались в постели рядом, целуя друг друга, а затем Вэй Ин уложил голову Лань Чжаню на плечо и заметил: — Утром нам нужно отправляться в Цинхэ. Там шицзе… А ещё Цзян Чэн говорил, что там начинается… — Аннигиляция солнца, — подхватил Лань Чжань. — Да, тебе нужно отдохнуть. Возбуждённые настолько, что оба походили на натянутые струны циня, они всё же как будто не могли полностью отпустить себя. Но Лань Чжань был согласен и на то, чтобы вот так лежать рядом. Вэй Ин, повозившись немного, вздохнул: — Нельзя так просто дразнить, Лань Чжань, не ты ли мне говорил об этом?.. — но всё же скоро задремал. Ванцзи тоже прикрыл глаза, но сон больше не пришёл к нему. *** Утро перешло в день, когда они оказались в Цинхэ и заметили Цзян Яньли. Она ухаживала за ранеными, была одета просто и казалась хрупким цветком, случайно проросшим между камнями. — Иди, — сказал Лань Чжань, и Вэй Ин сорвался с места. Мгновением позже к Ванцзи подошёл Цзян Чэн. В его глазах Лань Чжань прочёл непонимание. — Где вы были ночью? — спросил он. — Отчего не присоединились к нам? — Вэй Ин… — Лань Чжань долго подбирал слова. — Хотел заглянуть в один надзирательный пункт. — Зачем? — недоумевающе посмотрел на Вэй Ина, обнявшего Яньли, Цзян Чэн. — Освободил Вэнь Цин. — Вэнь Цин?! — Цзян Чэн вздрогнул, и Лань Чжань едва сумел сдержать усмешку. Похоже, дева Вэнь нравилась ему. Не благодарность сейчас осветила его лицо. — Как она? — Полагаю, в порядке, — отозвался Лань Чжань. Вэй Ин нашёл его взглядом, и в этот миг Цзян Яньли коснулась кончика ленты, выбившегося из-под кожаного браслета, которым Усянь защищал запястье. Лань Чжань не слышал её голоса, но по губам понял, что за вопрос она задала. Вэй Ин смутился, румянец окрасил щёки. — О чём они говорят? — удивился Цзян Чэн. — Эй, Вэй Усянь! Кажется, Вэй Ин ничего не успел ответить. Лань Чжань медленно приблизился, и Цзян Яньли мягко поклонилась ему в ответ на приветствие. — Второй молодой господин Лань, — улыбнулась она так нежно, точно среди снеговых туч проглянуло весеннее солнце, — прошу вас, отойдём, я должна кое-что сказать вам. А-Сянь, А-Чэн, останьтесь. Вэй Ин пожал плечами и отвернулся. Он легкомысленно вертел в пальцах флейту, но Лань Чжань чувствовал, сколько напряжения в каждом движении. Как бы Вэй Ин ни пытался казаться беспечным, он беспокоился. Цзян Яньли отвела Лань Чжаня достаточно далеко — тень, падающая от стены, скрыла их от солнечного света, суета была в стороне, а сюда не доносилось даже стонов раненых. — Я видела ленту, — прямо сказала Цзян Яньли, — налобную ленту Гусу у него на запястье. — Да, — согласился Лань Чжань. — Кто же… кто же отдал ему её? — Яньли очаровательно покраснела. — Вы ведь знаете, второй молодой господин Лань? Кто… она?.. — Это… — Лань Чжань коротко взглянул на Вэй Ина. Тот перекатывался с пятки на носок, слушая Цзян Чэна и глядя в сторону. — Это моя лента. Цзян Яньли поднесла ладони к лицу. В её глазах было столько удивления, что Лань Чжань на мгновение испугался, что зря ей сказал. — А Вэй Ин понимает, что это значит? — спросила она. — Он… — Не думаю, — качнул головой Лань Чжань. — Ох, — Цзян Яньли аккуратно поправила рукава ханьфу, стараясь скрыть смятение. — Но он её принял? — Да, — Лань Чжань снова посмотрел на Вэй Ина, и тот почувствовал взгляд, немедленно обернулся. Улыбка расцвела на губах. Цзян Яньли тоже увидела это. — Значит, он принял и ваши чувства, — поняла она. — Вернёмся. И направилась к Вэй Ину, оставив Лань Чжаня позади. Он двинулся следом, отставая ровно на шаг.