Застывшее время

Вечером Цзян Чэн ожидал, что Вэй Ин расположится с ним, как некогда прежде, — а заодно и расскажет, что произошло за эти три месяца, но Усянь попросил комнаты, смежные с теми, что предназначались Лань Чжаню. И если братьям Не странным это как будто бы не показалось, то порывистый глава клана Цзян тут же нахмурился: — Ты меня избегаешь, Вэй Усянь?! — Перед сном Лань Ванцзи играет мне «Покой», — сделал серьёзное лицо Вэй Ин. — Большое одолжение с его стороны! Разве не правильно расположиться как можно ближе друг к другу, чтобы никому больше не причинять беспокойства? — Возможно, — Цзян Чэн недоверчиво посмотрел на них. Лань Чжань хранил молчание. Он позволил Вэй Ину выбирать, когда и как объяснить Цзян Чэну, что за отношения теперь их связывают. И в большей степени потому, что Вэй Ин и для себя словно не решил это до конца. Когда они остались одни, Лань Чжань не собирался задавать вопросов, но Вэй Ин сам начал разговор: — Как думаешь, Лань Чжань, — сказал он тихо, — как лучше объяснить Цзян Чэну… — он стушевался. — Шицзе, кажется, всё поняла… О чём вы говорили? — О ленте, — отозвался Лань Чжань. Вэй Ин торопливо поправил браслет, хотя сейчас лента из-под него не выглядывала. — Боюсь, Цзян Чэн пока не сможет ни понять нас, ни принять, — вздохнул он. — Не уверен, что он когда-либо сможет. — Вэй Ин… — Лань Чжань некоторое время смотрел на него. — Его мнение много значит для тебя, я… — Нет, — отмахнулся Вэй Ин. — Просто не хочу лишний раз сталкиваться с его характером. Сейчас он глава клана, и посмотри, что это с ним сделало. Не стоит ему лишний раз отвлекаться ещё и на меня. Лань Чжань чуть кивнул, соглашаясь. — Лучше сыграй мне, — Вэй Ин выбрал место и устроился в позе для медитации. — Сыграй, и может, я перестану так волноваться. Лань Чжань опустил гуцинь на столик, но не успел коснуться струн — едва слышно постучав, к ним вошёл Не Хуайсан. — Вэй-сюн, Лань-сюн, — поприветствовал он их. — Я должен уточнить, не нужно ли вам что-то ещё… — он чуть сощурился. Лань Чжань совершенно внезапно для себя осознал, что Не Хуайсан — единственный из тех, кто не видел ленты — сразу понял, что за отношения их связывают теперь. — Всё в порядке, — улыбнулся ему Вэй Ин. — Хочешь послушать «Покой»? — Кто бы играл его для моего брата, — озабоченность проскользнула в лице Не Хуайсана лишь на мгновение. — Боюсь, эта война дурно влияет на течение его энергии ци. Что ж, тогда я оставлю вас. Они легко поклонились друг другу, и Не Хуайсан ушёл. — Он всё понимает, — заметил Лань Чжань. — Откуда ты… — Вэй Ин отмахнулся. — Пора мне признать, что ты или оказываешься прав, или знаешь наперёд. — Он хорошо знает людей, — объяснил Лань Чжань. — Да, этого у него не отнять, — неожиданно согласился Вэй Ин. — Он видит насквозь, хоть умеет казаться совершенно безобидным. — Этому и тебе следует научиться, — усмехнулся Лань Чжань. Вэй Ин чуть приоткрыл рот, а затем покачал головой. — Поверить не могу, ты вдруг научился шутить, Лань Чжань? — Разве? — на этот раз он всё же начал играть, и Вэй Ину пришлось перестать ёрзать и закрыть глаза. Мелодия успокаивала их обоих, мягко плыла в воздухе, словно обволакивая и залечивая раны, но отчего-то Лань Чжань не мог унять тревоги. Время казалось ему пластичным, как глина, оно менялось, искажалось, приобретало новые формы, и Ванцзи остро ощущал каждое это движение. «Смогу ли я выбрать путь, благодаря которому он останется жив?» «Отчего тогда он выдернул ладонь?» Музыка позволяла обратиться к памяти. Лань Чжань словно перебирал цветные бусины, в каждой из которых заключалось воспоминание. К сожалению, моменты были безрадостными. Он вспомнил, сколько обвинений обрушилось на Вэй Ина после победы над Цишань Вэнь, вспомнил о Вэнь Нине… Он не сбивался, и каждая нота оставалась совершенной, но в мелодию исподволь проникло напряжение. — Что-то не так, Лань Чжань? — негромко спросил Вэй Ин. Доиграв до конца, Ванцзи открыл глаза. — Слишком много воспоминаний, — объяснил он. — Ложись, тебе нужен отдых. — Больше, чем кому-либо, — проворчал на это Вэй Ин, но всё ещё оставался послушным. И это тоже необъяснимым образом тревожило. Оставшись в выделенной ему комнате в одиночестве, Лань Чжань лёг, но впервые за долгие годы сон не шёл к нему. Никакая выучка Гусу сейчас не сумела восторжествовать над волнением, которое волнами тёмного озера перекатывалось внутри. «Вэнь Цин, Вэнь Нин… их судьба повлияла на судьбу Вэй Ина, — складывал Лань Чжань кусочки мозаики. — Если уберечь их, то…» Вдруг дверь тихо приоткрылась, и тенью внутрь скользнул Вэй Ин. Лань Чжань тут же сел на постели. — О, ты не спишь, — Усянь опустил голову, и волосы скрыли его лицо. — Не могу… уснуть без тебя. Лань Чжань подвинулся на постели, и Вэй Ин сначала неловко сел на край, а затем всё же лёг рядом, устраивая голову у него на плече. — Спи, — сказал Лань Чжань и тоже закрыл глаза, чтобы Вэй Ину казалось, что он уснул. Однако Усянь изучил его за эти дни намного лучше, чем можно было предположить. — Отчего ты не спишь? — спросил он спустя цзы. Его пальцы скользнули по груди Лань Чжаня, замерли напротив сердца. Он слушал, как быстро оно бьётся. — Ищу путь, — вздохнул Лань Чжань. — Путь? — Вэй Ин приподнялся на локте, навис над ним, рассматривая. — Как ты собираешься отдыхать, если всё время размышляешь о будущем, которое уже никогда не станет тем, о котором ты помнишь? Лань Чжань убрал прядь волос с его лица. — Я должен уберечь тебя. Вэй Ин неожиданно поймал его пальцы губами, а затем беспокойно завозился, то ли выпутываясь из собственного ханьфу, то ли устраиваясь удобнее. Запоздало волна жара прокатилась по телу Лань Чжаня. — Что о нас подумают утром, если мы будем не спать всю ночь, — шептал Вэй Ин. — Не спать из-за размышлений?.. Не странным ли это будет?.. Вопросы не требовали ответов. Ладони Вэй Ина неожиданно заскользили по телу Лань Чжаня, пробуждая желания, которые он нашёл в себе совсем недавно, ещё такие странные. Они толкнули его на грань между правилами и жаждой полностью отпустить себя. Торопливо раздевая его, Вэй Ин забыл о себе и когда наконец отбросил тонкое покрывало, чтобы рассмотреть лучше, замер. Даже в полумраке было заметно, что к скулам прилил румянец. Его губы раскрылись, точно он собирался что-то сказать, но не сорвалось ни звука. Осторожно Вэй Ин обхватил член Лань Чжаня у основания, и тот тут же отозвался, наливаясь кровью и твердея. — Ох, — вырвалось наконец у Вэй Ина. Лань Чжань повернулся, подминая его под себя, с неспешной бесцеремонностью стягивая с него одежду. Вскоре он замер над Вэй Ином, с удивлением отмечая, как они похожи и не похожи одновременно. Они были равны ростом и в ширине плеч, но у Вэй Ина оказались более узкие бёдра и чётче очерчена талия. Хрупкость его тела отозвалась внутри приглушённой болью. Так же медленно и так же осторожно Лань Чжань взял его член, и Вэй Ин внезапно подался к нему, задышав чаще. И сам провёл пальцами вверх-вниз, напоминая о том, что их внимание друг к другу обоюдно. Лань Чжань повторил его движения, отозвавшиеся тягучим наслаждением, за которым, казалось, скрывалась недосказанность. — Это поможет уснуть? — спросил он, и Вэй Ин тихо рассмеялся. — Поможет… позже… Он потянулся за поцелуем, и вскоре они увлеклись, открывая друг в друге то, о чём ещё не знали. Ночь обернулась жаром, огнём прокатывалась по коже, напряжением струн дрожала в позвоночниках. Они почти сплелись, ощущая друг друга всем телом, и всё же в их действиях было больше целомудренности, чем страсти. Они всё ещё сдерживались, не падая в манящую неизвестность. Наконец они выпачкали друг друга семенем, и Вэй Ин, уткнувшись лбом в плечо Лань Чжаня, сбивчиво прошептал: — Беспорядок… На твоей постели. — Значит, завтрашней ночью мы переместимся на твою. Нега заполняла всё тело, не хотелось шевелиться и думать. И устранять последствия. — И это ты звал меня бесстыдником, — укорил Вэй Ин Лань Чжаня, оставив мягкий поцелуй на ключице. — Когда сам… Лань Чжань не нашёл, что на это ответить. Правила, за которые он так держался прежде, привели его на край скалы, правила столкнули вниз того, ради кого он жил. Теперь он не мог им верить, не мог поступать, руководствуясь ими. Вэй Ин ещё немного поёрзал, и всё же сон сморил его, а Лань Чжаню пришлось признать, что бессонница победила. Однако теперь он раздумывал совсем о другом, и картины, мелькавшие перед глазами, заставляли сердце биться часто и глухо, а тело отзываться желаниями. Он встал до рассвета, перенёс Вэй Ина на другую постель и тщательно убрал все следы. После этого вышел во внутренний дворик, чтобы посмотреть на то, как неяркий свет постепенно заполняет чашу неба. Он застал там Не Хуайсана. — Лань-сюн, — склонил тот голову. — Просыпаешься так же рано, как в Гусу? — Да, — ответил Лань Чжань. — А отчего не спится тебе? Не Хуайсан отвёл взгляд. — Рассвет прекрасен, правда? — спросил он вместо ответа. — Думал ли я когда-нибудь, что мы встретим его вместе? — усмешка, скользнувшая по его лицу, была невесёлой. — У меня есть для вас подарок, но… Если он неуместен, прошу извинить меня. Он выудил из рукава книгу и передал Лань Чжаню, опасаясь встречаться с ним взглядом. Не нужно было даже открывать её, чтобы понять, о чём она. Подавив удивление и даже гнев — порождённый правилами, от которых он уже отказался, — Ванцзи спрятал книгу в ханьфу. — Почему? — задал он один лишь вопрос. — Разве не стремимся мы дать капельку счастья тем, кого любим? — сощурился Не Хуайсан, выудил веер и прикрыл половину лица. Глаза его были печальны. — Вэй Ин… — начал было Лань Чжань. — Нет, — остановил его Не Хуайсан. — Я не заставлю тебя пить уксус, Лань-сюн. — Значит, это Вэй Ин заставляет тебя, — сложил картину Лань Чжань и удивлённо посмотрел на Не Хуайсана. — Нужно идти, — отвернулся тот. — Время кормить золотую канарейку. Лань Чжань снова перевёл взгляд на стремительно синеющее небо. Вставало солнце.