Застывшее время

День был солнечным и ветреным. Вэй Ин оставил открытыми двери и окна, яркий свет словно проливался сквозь строение, как течёт вода сквозь пальцы. Они почти не говорили в это утро: Лань Чжань играл на гуцине, восстанавливая в памяти прошлое, которое не должно случиться, Вэй Ин был увлечён собственными мыслями и лишь иногда слегка улыбался — мелодия, рождавшаяся под пальцами Ванцзи, успокаивала его. Цзян Чэн вошёл к ним, не церемонясь, и Лань Чжань перестал играть — последняя нота мгновение дрожала в воздухе. Вэй Ин поднял голову от листков, где были разбросаны иероглифы заклинаний — он снова создавал что-то новое, и улыбнулся: — А, Цзян Чэн? Зовёшь нас на военный совет? — Суйбянь, — Цзян Чэн подал ему меч на вытянутых руках. Лицо Вэй Ина неуловимо изменилось, он взял клинок и словно уронил на стол, отчего несколько листков сорвались с мест и опустились на напольную циновку. — Суйбянь… — повторил он. Лань Чжань внимательно наблюдал за этим и молчал. — Ты даже не спросил о нём. Всюду таскаешься с флейтой! — резко продолжил Цзян Чэн. — Для заклинателя это непростительно… Вэй Ин молчал, но Лань Чжань теперь с лёгкостью читал его эмоции. Желал того Цзян Чэн или нет, но он ударил Вэй Ина в незажившую рану. — Разве не помнишь, я всегда стремился вести себя непростительно? — Вэй Ин криво усмехнулся. — Лань Чжань, сколько правил клана Гусу я нарушил, пока был на обучении? — Слишком много, — отозвался Лань Чжань. Цзян Чэн отвернулся, на скулах его заиграли желваки, но он всё же взял себя в руки. — Сегодня вечером будет пир, так решил Чифэн-цзюн. Хочет отпраздновать воссоединение кланов и твоё возвращение. Не забудь меч, не позорь наш клан, — и вышел. Вэй Ин обернулся к Лань Чжаню. — Я не могу… — он протянул руку к клинку и тут же отдёрнул её. — Не могу его носить. — Суйбянь по-прежнему послушен тебе, — возразил Лань Чжань. — Твоё мастерство фехтовальщика не исчезло. — Я его не чувствую, он будто мёртв, — отрезал Вэй Ин. На мгновение Лань Чжань словно перенёсся назад, в совсем другое время. Он вспомнил ворчливые и осуждающие голоса — мелкие кланы, кое-кто из клана Цзинь. Все они были недовольны, все они стремились задеть… Разве не с меча тогда всё и началось? — Вэй Ин, — Лань Чжань поднялся и подошёл к нему, опустил ладони на плечи, заставляя посмотреть себе в глаза. — Это первый шаг на том пути, от которого я хочу тебя уберечь. Или на самом деле всё началось с их ссоры? С того, что Вэй Ин назвал его посторонним? С того, что они не говорили друг с другом? Сколько раз он замечал тогда, как Вэй Ин словно и хочет подойти, и тут же уходит прочь?.. — Лань Чжань, — Вэй Ин покачал головой. — Многого невозможно избежать, как ни старайся. Я не смогу спрятать своё искусство, — он сощурил глаза. Внезапно из него самого, а может, из солнца Цишань Вэнь, уродовавшего кожу у него на груди, полилась тьма. Она была похожа на дым, на причудливый живой чёрный туман. — Как прикажешь мне скрыть это? — меч на столе задрожал. Да и Бичэнь будто бы желал вырваться из ножен. — Думаешь, никто не заметит?.. Тьма обернулась вокруг запястий Лань Чжаня, обездвиживая его, потекла по плечам, спустилась по спине как змея. Ванцзи не пытался ни вырваться, ни пошевелиться. Волевым усилием заставил Бичэнь оставаться на месте. Эта тьма — она не была просто тьмой. Это тоже был Вэй Ин, а значит, нужно было принять и понять его. «Если я люблю его, разве не люблю и его тьму?» — спросил себя Лань Чжань. В глазах Вэй Ина сверкнули алые отблески, губы изогнулись в улыбке. — Я не буду носить меч, — сказал он. — Не будешь, — согласился Лань Чжань. И тут же тьма исчезла. Вэй Ин поймал его ладони в свои. Выражение его лица было очень странным. — Но я не собираюсь умирать, понимаешь? «А тогда — собирался?» — мелькнула мысль. — Господин Вэй, Ванцзи?.. — Лань Сичэнь застыл на пороге. Лань Чжань не брался предполагать, сколько он видел и что слышал — брат умел быть бесшумным. Вэй Ин очень медленно отпустил его ладони и повернулся, церемонно кланяясь. — Цзэу-цзюнь. — Брат, — повторил жест Вэй Ина Лань Чжань. — Хотел… поговорить с тобой, Ванцзи, — он вошёл внутрь, и Лань Чжань заметил тревожность, скрывшуюся за напускной безмятежностью. — Оставлю вас! — встрепенулся Вэй Ин. — Как раз собирался проведать шицзе! — он исчез раньше, чем Лань Чжань успел остановить его. Суйбянь остался лежать среди иероглифов и заклинаний. Лань Сичэнь посмотрел на беспорядок на столе, а затем перевёл взгляд на Лань Чжаня. — Ванцзи… — казалось, он не может оформить в слова то, что думает. — Я останусь с ним рядом, — ответил на невысказанный вопрос Лань Чжань. Взгляд Сичэня вспыхнул пониманием. — С ним рядом? — На тропе самосовершенствования, — добавил Лань Чжань. Лань Сичэнь чуть нахмурился, сглотнул, будто бы глубина проблемы только теперь стала ему понятной. Он словно хотел повторить то, что услышал, но в последний момент сказал совсем другое: — Прошло несколько дней, а ты так… изменился. Лань Чжань прошёл мимо него и медленно закрыл и двери, и окна, загородился от потока солнца. Остановившись к брату спиной, он распустил пояс ханьфу и спустил его с плеч, а затем немного оттянул край нижнего одеяния, обнажая верхние шрамы. Он помнил, где находится каждый из тридцати. — Что… это… — потерянно прошептал Сичэнь. — Это… это дисциплинарный кнут?.. Но как?.. — Если расскажу — история будет долгой, — отозвался Лань Чжань. Чуткие пальцы Сичэня пробежали по его спине, он словно считал шрамы, и Лань Чжаню не надо было поворачиваться, чтобы знать, какой ужас отражается в его лице. — Расскажи? — попросил он наконец. Сперва Лань Чжань поправил одеяния, затем указал на чайный столик и налил две чашки. На самом деле он не знал, с чего начать, и за каждым из действий, совершаемых с особой неспешностью, прятал миг размышления. Наконец он заговорил: — Старшая Лань И дала мне возможность вернуться сюда. — Старшая Лань И? — повторил-переспросил Лань Сичэнь. — Вернуться сюда?.. *** Вэй Ин вернулся нескоро, в его улыбке больше не осталось отчаянного напряжения — наверняка шицзе знала, как его успокоить. Однако когда он летним ветром ворвался внутрь, улыбка померкла, сменившись тревожностью. — Цзэу-цзюнь ещё здесь… — вырвалось у него. Лань Сичэнь поднялся. — Действительно, господин Вэй, — ответил он мягко. — Ведь меня ждут дела. Они встретились с Лань Чжанем взглядами и слегка кивнули друг другу. Вэй Ин сощурился, поглядывая то на одного, то на другого. Поклонившись, Лань Сичэнь ушёл, и Вэй Ин тут же повернулся к Ванцзи. — О чём вы говорили так долго? — Обо всём, — ответил Лань Чжань. — И… ты… — Вэй Ин внезапно с силой сжал своё запястье, где была спрятана налобная лента. — Ты рассказал ему… — Да. Было понятно, что Вэй Ину отчаянно хочется спросить, что сказал на это Лань Сичэнь, но он так и не решился. Вместо того снова уселся к столу и принялся перебирать листки с заклинаниями, словно выбирая талисман. — Брат обещал отыскать Вэнь Нина и Вэнь Цин, — добавил Лань Чжань. Вэй Ин вздрогнул и поднял на него взгляд. — Вэнь Нина?.. Он и его сестра спасли жизнь Цзян Чэну, спасли мою жизнь… — он потерялся в воспоминаниях. — Без них я… он… — Знаю, — Лань Чжань вернулся к гуциню и тронул струны. — Брат защитит их. *** Вечером они вдвоём отправились на пиршество, и Вэй Ин всё же взял Суйбянь с собой — будто уступил, желая доказать что-то. Всё шло хорошо ровно до того момента, пока одному из заклинателей не вздумалось просить Вэй Ина о фехтовальном поединке. Лань Чжань видел, как лицо Вэй Ина закаменело, как в глазах вспыхнули алые искры. И он прошептал едва слышно: — Вэй Ин. Вэй Ин рассмеялся. — Но как же вы будете участвовать в предстоящей битве, если я сейчас вас случайно… пораню? — он поднял чашку с вином и выпил залпом. — Разве вашего мастерства, господин Вэй, не хватит, чтобы удержаться от этого? — с недоумением протянул тот. — Что ж, ладно, — Вэй Ин поднялся. Многие одобрительно засмеялись, многие потянулись во внутренний двор. Лань Чжань удержал Вэй Ина за локоть. — Вэй Ин, это опасно. — Брось, Лань Чжань, — и снова алые искры блеснули в его глазах. — Я знаю, что делаю. Ты ведь на моей стороне?.. — Всегда на твоей, — отозвался Лань Чжань, и сердце его сжалось от дурного предчувствия. …Когда исчезает Золотое ядро, что остаётся вместо него? Лань Чжань смотрел, как легко Вэй Ин уклоняется от решительных ударов, едва позволяя клинкам соприкасаться, и чувствовал, что с каждой минутой в нём что-то меняется. …Не становится ли заклинатель опустелым сосудом? Не возникает ли вместо Золотого ядра зияющая пустота, которая жаждет наполнения? Вэй Ин словно играл с другим заклинателем, его мастерство нисколько не исчезло, но сила ударов не подпитывалась из Золотого ядра. Она подпитывалась чем-то иным. …Возможно ли, что теперь внутри Вэй Ина жила темнота?.. Не этого ли он хотел избежать, когда прежде не носил меча, отказывался от него? Лань Чжань не мог оторвать взгляда. Вот Вэй Ин внезапно сменил тактику, вот они перенеслись на крышу, и Вэй Ин теснит противника к краю. Мгновение — и Суйбянь дрожит в опасной близости от незащищённого горла, едва не оставляя там алую царапину. — Вот и всё, — улыбнулся Вэй Ин. — Не слишком утомил вас? Лань Чжань оглянулся на столы, прыжком перенёсся к ближайшему и забрал бутыль. Как только они оказались на земле и противник, потирая плечо — похоже, Суйбянь всё же задел его не в шутку, — отошёл в сторону, Лань Чжань подал Вэй Ину вина. — Не ожидал от тебя, Лань Чжань, — усмехнулся Вэй Ин. Он выпил залпом и вытер губы тыльной стороной ладони, небрежный в каждом жесте, а затем заметил след крови на коже. — Ах вот почему… — Идём, — Лань Чжань посмотрел на него строго. Заклинатели возвращались в зал, чтобы продолжить пиршество, можно было легко улизнуть. Вэй Ин не стал спорить, только сделал ещё один глоток. Они отошли достаточно далеко, сохраняя молчание, в котором вопросов звучало больше, чем в разговоре, прежде чем Вэй Ин пошатнулся. Лань Чжань едва успел подхватить его.