Застывшее время

Следующий день Вэй Ин пробыл в беспамятстве. Казалось, его душа ушла так далеко, что забыла дорогу в тело. Это не походило на сон, и лишь слабое дыхание напоминало, что Вэй Ин всё ещё жив. Лань Чжань играл на гуцине так долго, что подушечки пальцев начали кровоточить. Когда к ним заглянул Сичэнь, он даже не поднял голову от струн, извлекая ноту за нотой, будто ткал мелодию, призванную позвать и привести назад. — Здесь Вэнь Цин, — начал Сичэнь, не дождавшись никакого отклика на своё появление. — Хорошо, — уронил Лань Чжань, не оставляя своего занятия. — Она привезла Вэнь Нина, но тот очень плох, — продолжал Сичэнь, и в голосе его скользнуло неприкрытое беспокойство. — Она боится, что не сможет спасти его. Вэнь Нин зовёт Вэй Ина. — Вэй Ина? — Лань Чжань сыграл последнюю ноту и, нахмурившись, посмотрел на брата. — Зачем? — Никто не знает, — Сичэнь посмотрел на Вэй Ина, будто опасался встретиться взглядом с Ванцзи. — Он так и не приходил в себя? — Нет, — Лань Чжань поднялся и запоздало поклонился брату. — Стоит ли мне навестить Вэнь Цин? Сичэнь ничего не успел ответил на это — Вэй Ин внезапно пошевелился, отбросил одеяло, точно то мешало ему, и тогда уже открыл глаза. — Лань Чжань? — позвал он сразу. — Ах, вот где ты, Лань Чжань… — по губам его скользнула рассеянная улыбка. — Мне казалось, меня кто-то звал. Это был не ты? — И я тоже, — ответил на это Лань Чжань, приблизившись к постели. — Я в порядке, — предупредил его вопрос Вэй Ин. — Сколько времени я проспал? — Сутки, — отозвался Сичэнь. — Господин Вэй, здесь Вэнь Цин. — Вэнь Цин? Разве я был так болен, что она решила снова меня лечить? — не понял Вэй Ин. — Вэнь Цин! — внезапно его глаза широко распахнулись. — Ей не причинят вреда? Она сделала много добра и мне, и Цзян Чэну. Не будет же он неблагодарным… — Глава клана Цзян взял Вэнь Цин под защиту, как и клан Гусу, — ответил на это Сичэнь. — Никто не причинит зла ни ей, ни её людям. Вэнь Цин здесь с братом, но он очень плох… И… — он коротко взглянул на Лань Чжаня и договорил, лишь получив утвердительный кивок: — Не уверена, что сумеет излечить его. Вэй Ин поднялся с постели так резко, что пошатнулся. Лань Чжань едва успел поймать его за локоть и подставить плечо. Опираясь на него, Вэй Ин горько усмехнулся: — Что я за заклинатель, если слаб, как котёнок… Сичэнь с удивлением и настороженностью смотрел на него, и Вэй Ин спохватился: — Ничего, я быстро приду в норму. Отведите меня к Вэнь Цин, может быть… Может быть, я смогу помочь. В последний момент он взял Чэньцин, ожидавшую его пробуждения в изголовье кровати. *** Поначалу Вэй Ин опирался на Лань Чжаня, но скоро у него будто прибавилось сил. Когда они вошли к Вэнь Цин, он уже держался уверенно и независимо, и ничто не напоминало о слабости, одолевавшей его совсем недавно. — Вэй Ин? — она лишь подняла голову. Погасший взгляд, тени под глазами, чуть дрожащие пальцы — от Лань Чжаня не укрылось ничего. Дева Вэнь была в отчаянии, всё её искусство оказалось бессильно. — Что с ним случилось? — Вэй Ин приблизился к постели и склонился к Вэнь Нину. Тот, словно почувствовав, позвал: — Господин… Вэй… — Он зовёт меня? — удивился Вэй Ин и тут же поймал обессилевшую ладонь, сжал холодные пальцы. — Я здесь, Вэнь Нин. Но в лице его ничто не дрогнуло, он словно и не почувствовал чужого присутствия. — Ему осталось не больше часа, — Вэнь Цин отвернулась, скрывая слёзы. — Мы опоздали… — Я могу приказать ему остаться, — сказал Вэй Ин. — Если хочешь. — Приказать остаться? — Вэнь Цин медленно подняла голову. — Что значит — приказать остаться? Лань Чжань взглянул на Сичэня и медленно вышел, оставив Вэй Ина договариваться с Вэнь Цин. Сичэнь, конечно, тут же присоединился к нему. — Ванцзи, — окликнул он, когда они остановились в нескольких шагах. Вечерело, ветер был пронизывающе сильным, и Лань Чжань чувствовал в нём тревогу, которая с каждой секундой всё нарастала, словно напряжение в воздухе, растущее перед бурей. — Ты понимаешь, что он собирается сделать? — Предполагаю, — нехотя ответил Лань Чжань. Сичэнь будто бы хотел спросить что-то ещё, но лишь качнул головой. Они долго стояли рядом, звуки военного лагеря почти не долетали сюда, а ветер шелестел листвой всё громче, сильнее отрезая их от остальных, будто и от самой жизни. Тревога же ширилась, охватывая весь мир. Лань Чжань готов был признать, что это только его собственные чувства, но и в лице брата он видел ту же напряжённость. Они оба ждали удара, неизвестного несчастья, чего-то, что должно было вспыхнуть и изменить всё вокруг. Лань Чжань знал, что это может быть, но всё же вздрогнул, когда резкий звук флейты разорвал тишину. Такой мелодии он никогда прежде не слышал. Исполненная мрачности, тягучая, неистовая, она заставляла внутренне сжаться. «Призрачный генерал входит в этот мир, — подумал Лань Чжань. — Некоторые вещи невозможно изменить». Он посмотрел в небо и с удивлением увидел, как беспокойные чёрные тучи сгущаются, на глазах вырастая в целый горный хребет. Зарницы то и дело озаряли восточный край небес, неудержимо приближаясь, а скоро за ними последовал и отдалённый рокот, сначала напомнивший о волнах, бьющихся о берег, а затем ставший грохотом сорвавшейся в пропасть каменной лавины. — Гроза, — выдохнул Сичэнь. Лань Чжань взглянул на него пристальнее. Лицо Сичэня казалось измождённым, в глазах затаилась тоска и боль. Только теперь Ванцзи понял до конца, что произошедшее в Безночном городе сильно изменило брата, нанесло ему рану, которая продолжала кровоточить. «Неужели он так тяжело переживает смерть Мэн Яо? — задумался он. — Неужели Мэн Яо был ему настолько дорог?» Он видел отголоски собственной боли, рану, схожую с той, которая толкнула его преодолеть оковы времени. «Неужели один из нас должен оставаться несчастным?» — Лань Чжань сжал кулаки. В этот миг флейта зазвучала так высоко и тонко, точно лезвием разорвала тучи. Гроза откликнулась ей, и сияющая, яркая молния разрубила небеса пополам, вонзившись в скалы. Загромыхало, а вдох спустя хлынул дождь. Лань Чжань снова посмотрел на Сичэня. Тот стоял, подставив небесной влаге лицо, и было ясно, что ливень забирает его боль, очищает, скрывая слёзы. — Лань… Чжань, — окликнул его голос Вэй Ина. Оставив брата одного, Ванцзи поспешил к нему. Вэй Ин устало опустил флейту, дождь промочил его ханьфу, стекал по волосам и лицу. — Лань Чжань… Лань Чжань обнял и прижал его к себе, делясь собственным теплом. — Ты ещё не оправился, — напомнил он. — Тебе нельзя стоять под дождём. — Лань Чжань… — он посмотрел на него неожиданно тёмным взглядом, в котором читалась боль. — У меня получилось. — Господин Вэй… — раздалось от входа в шатёр. Вэнь Нин вышел под дождь. Его кожа была настолько бледной, что почти сияла в наступающей ночи, и тем страшнее казались чёрные змеящиеся отметины, идущие от шеи к щекам. — Господин Вэй, благодарю вас! — он опустился на одно колено, точно рухнул. — Господин Вэй! — Вэнь Нин, — Вэй Ин развернулся к нему, выступил из объятий Лань Чжаня, и тот не стал удерживать его. — Встань. Я не сделал ничего, за что следовало бы благодарить. — Я буду всегда сражаться за вас! — горячо продолжал Вэнь Нин. — Береги сестру, — Вэй Ин с неожиданной лаской коснулся волос Вэнь Нина. — Береги сестру, слышишь? Никому не позволяй причинить ей вреда, понял? — Да, господин Вэй. Вэнь Цин стояла в тени, и Лань Чжань видел, как она плачет. — Вэй Усянь! — голос Цзян Чэна смешался с новым раскатом грома. Вэй Ин вздрогнул и повернулся к своему названному брату. — Цзян Чэн! — в лице его было столько тревоги, что даже беспечная улыбка не сумела скрыть её. — Ты должен рассказать мне, что с тобой происходит! — Цзян Чэн не выглядел разгневанным, но щурился неодобрительно. — Что ты сделал? — Господин Вэй призвал меня, — пояснил, не поднимая головы, Вэнь Нин. — Призвал?.. — Цзян Чэн взглядом нашёл Вэнь Цин и тут же притянул Вэй Ина к себе за полы ханьфу. — Почему она плачет?! — Глава клана Цзян, — Вэнь Цин выступила под дождь. — Перестаньте, он всего лишь исполнил просьбу эгоистичной сестры. — Просьбу? — Цзян Чэн отпустил и отступил на шаг. — Не понимаю. — Я объясню, — Вэнь Цин взяла его за локоть и повела за собой, а Вэнь Нин, коротко взглянув на Вэй Ина, последовал за ними. Лань Чжань воспользовался моментом и увёл Вэй Ина прочь. Пока они шли под дождём, Вэй Ин молчал, глядя прямо перед собой. Он оставался безучастным и пока Лань Чжань стягивал с него промокшее верхнее ханьфу, а, оставшись в нижней рубашке, вдруг словно ожил и улыбнулся устало: — Отчего ты такой настойчивый и торопливый, Лань Чжань? — но улыбка тут же погасла. Они переоделись в сухое, а затем Лань Чжань разжёг огонь в жаровне. Вэй Ин некоторое время смотрел на то, как угли дышат алым. — В этом ли мой путь и предназначение, Лань Чжань? — спросил он. — Только что я не позволил душе отправиться прочь из тела. В этом ли моя суть? — Ты не заставил его мстить обидчикам, — ответил на это Лань Чжань. — Мстить? — Вэй Ин вздрогнул. — А раньше? Что я сделал раньше? Что я с ним сделал тогда? — он вскочил. — Насколько большим чудовищем я был? — Ты не был чудовищем, Вэй Ин, — Лань Чжань мягко привлёк его к себе. — Твой путь был иным, но не тёмным. И я только сейчас понимаю это. Вэй Ин спрятал лицо у него на груди. Бушевала гроза, и никто не посмел бы им помешать. Лань Чжань увлёк Вэй Ина к постели и усадил, мягко поцеловал его в губы. У него не нашлось времени посмотреть, что оставил им обоим Не Хуайсан, в нём жило интуитивное чувство, что прямо сейчас он должен открыть Вэй Ину собственные чувства, открыть так, как не делал этого прежде. Вэй Ин не сразу угадал, что происходит, не сразу откликнулся, не сразу поддался нежным прикосновениям и сильным рукам. Но когда взгляд его прояснился, когда тревоги его оставили, он ответил со всей возможной силой. — Зачем заставил одеться, если хочешь теперь раздеть? — усмехнулся он. Лань Чжань коснулся его щеки кончиками пальцев, не зная, как обозначить понимание, возникшее сейчас где-то внутри. Они встретились взглядами, и Вэй Ин подался к нему, жадно впиваясь в губы.