Не может быть!

— И что это было? — хмыкнула Лена, закончив разговор. — Листья, голубцы, воскресники? Бред какой-то! Вряд ли Аня такое придумала. Видимо, у тёти начинается старческий маразм. Хотя голос звучит молодо. Интересно, сколько ей лет? Нужно будет у Ани спросить… Стоп! После той сцены в кабинете она со мной, скорее всего, и здороваться перестанет. Правильно сделает! Она волновалась, зашла узнать, что случилось, ведь это нормально. И я бы так же поступила, если бы от человека, с которым переспала, — и ведь чего лукавить, секс был классный, — не было бы ответной смс. Ведь почти сутки ответа не было. Могу представить, как она волновалась! А я ей — нате, кушайте на здоровье, — словесную оплеуху, потом ещё… Чего меня понесло?! — Она почувствовала, как кровь приливает к щекам. — Бли-и-ин, как стыдно! — Она сегодня была такая красивая! — Елена прикрыла глаза, стараясь как можно детальнее восстановить в памяти образ Ани. — Платье очень ей шло… и эти ботильоны на шпильке… хрупкая …нежная… ноги у неё классные! Почему я раньше её не замечала? Хотя, может, она не одевалась так… а для меня нарядилась, чтобы понравиться? — Лена почувствовала, как по коже побежали мурашки. Она судорожно вдохнула. — Черт! Мясо! Бросилась к духовке. Схватилась за противень голой рукой: — Да чтоб тебя! — заметалась по кухне в поисках прихватки, засунув пальцы в рот. Достав-таки это злополучное мясо, принялась остужать пальцы под проточной водой, пока рука не окоченела, а мысли приняли деловое направление: к мясу приготовить гречку, к Лёшкиному приходу надеть красную блузку с глубоким вырезом — жаль, грудь уже не та, что в молодости, без бюстгальтера никак. Черную юбку-карандаш до колена. Хотя, кажется, серая будет ещё короче. Нужно посмотреть. Елена уже была во всеоружии, когда послышался звук открываемой входной двери. Натянув на лицо широкую улыбку, она вышла в коридор. — Привет. Ты как раз к ужину. Я запекла вырезку. Очень хорошо получилось: сверху корочка, а внутри сочная-сочная, как ты любишь. Едва не прозевала: бросилась к духовке, забыла прихватку надеть, даже пальцы обожгла, — слова сыпались изо рта, как горох из дырявого мешка, чтобы скрыть неловкость и страх, закравшиеся в душу после того, как в подставленную ею для поцелуя щеку тот не последовал. Лена смотрела, как Лёшка снимает куртку, ботинки, ищет тапочки, потом идёт в ванную. И всё это, не проронив ни слова. Она чувствовала, что где-то на самом донышке души начинает клубиться гнев. Ох и гад! Ночевать так и не пришёл! Она, как дура, ждала, не спала! Результат — на работе как с цепи сорвалась! А он, скотина, явился лишь на следующий день, под вечер! И ни слова, ни полслова в оправдание! А она его как самого дорогого гостя встречает: мясо ваше любимое, гарнир! Она сжала кулаки, пытаясь удержаться от желания рвануть дверь ванной, забарабанить по ней, заорать, обзывая всяко, чтобы открыл, и вцепиться в лицо, царапая эту наглую рожу… «Прекрати! Ты должна сохранить семью! Ты должна…» — Елена задержала дыхание, шумно выдохнула, стараясь успокоиться, и пошла на кухню. Она старалась нарезать мясо тонкими ломтями, как назло трясущимися руками. Получалось плохо. Нож скорее давил, чем резал. Оно распадалось, расслаиваясь узенькими пластинками… — Лена? От неожиданности чуть не порезалась, чиркнув по пальцу. Благо нож был неострый. Еле удержалась, чтобы не упрекнуть мужа. Сама тоже хороша — когда в последний раз что-то готовила? А пиццу доставляют уже нарезанной… Подняла глаза на Лёшку. Тот стоял в дверном проёме побритый и благоухающий, в свежей рубашке. «Неужели будет мириться? Только цветов и не хватает» — улыбнулась про себя с иронией. — Какой ты… — помычала, подыскивая слово, чтобы ни его, ни себя не задеть ещё сильнее, — элегантный. Присаживайся. Сейчас гарнир положу, — взяв тарелку, повернулась к плите. — Лен… — он погмыкал, прочищая горло. — Я иду к Ларисе на ужин, — умолк, видимо, ожидая её реакции. Она замерла, в одной руке держа тарелку, а во второй — полную ложку каши. — Я ей пообещал. Извини, — он ещё потоптался, наблюдая неподвижную спину. — Мне надо идти. Она ждёт. Извини, — и вышел в коридор. Елена опустила ложку в кастрюлю, поставила возле неё тарелку и повернулась к столу, на котором красовалось блюдо с запечённым мясом. Взяв его, она вышла в коридор: — Подожди! — окликнула мужа. Тот обернулся. — Это вам, — протянула блюдо. Опешивший от столь неожиданного жеста, он вытянул руки навстречу, и вдруг вся телятина в остром соусе оказалась на его рубашке, распространяя в коридоре такой аппетитный мясной запах. — Ой! Как нехорошо получилось! Ай! Ай! Ай! — Елена театрально покачала головой и вручила блюдо в руки остолбеневшего супруга. — Угощайтесь! Развернувшись, ушла в ванную и закрылась на задвижку. Опустилась на холодный кафель, уперлась подбородком в колени и закрыла глаза. За дверью бесновался Лёшка. Дёргая за ручку, колотя кулаком, требуя выйти и обзывая ненормальной дурой-идиоткой. — Мне нужен план Б, — прошептала Лена и поняла, что сейчас вот-вот завопит. Она вышла из ванной, наревевшись всласть. Возле двери лежала грязная рубашка. Весь пол в коридоре был в пятнах соуса и кусочках мяса. Алексея не было. Ушёл. На глаза опять навернулись слёзы. Она схватила телефон и набрала номер. — Марина, привет! Ты можешь сейчас со мной поговорить? — непроизвольно всхлипнула. — Привет, подруга! Конечно. Одну секунду, прикрою дверь, — были слышны голоса, потом они исчезли. — Я — сплошь Большое Ухо! — Марина, я даже не знаю, с чего начать, — растерянно прошептала Елена и умолкла. — Дурной день? — Ещё хуже! Дебильный просто! Марина, Лукин словно сбрендил! — Лена часто задышала в трубку. — Он тебя ударил?! — Да нет! Он просто ушёл ужинать к той… Опять, — Елена заплакала, продолжая говорить: — Я запекла мясо, приготовила гарнир — всё, как он любит. Я его ждала. Ещё и блузку красную, с большим вырезом надела, дура! А он пришёл, побрился, переоделся и сказал, что обещал той прийти на ужин! — она заскулила в трубку. — Марина, почему?! Я же всё сделала правильно! — Он ещё что-то говорил? — Да. Он сказал «извини», а потом ещё обзывал меня дурой и идиоткой, когда я перевернула на него блюдо с мясом. — Ну ты даешь! — присвистнула Марина. — Я как не в себе была. Я никогда даже и предположить не могла, что могу такое учудить, —оправдывалась Елена. — Я ведь его предыдущую ночь ждала, не спала совсем, а он так и не явился! На работе человека до нервного срыва довела. Потом опять его ждала. Готовилась, что он, сволочь, прощения будет просить, и я прощу, но не сразу. Всё как ты говорила… — Скорее всего, ты была в состоянии аффекта, —задумчиво сказала Марина. — Мне бы очень хотелось поговорить с Алексеем. Очень странно… — И продолжила рассуждать: — Я считала его патологически верным мужем до нашей с тобой последней встречи. После неё я отнесла его к категории «на разок»: сходил налево, раскаялся и возвратился к жене, которая его смогла простить и они продолжают жить. Как уже это у них получается, другой вопрос, — она помолчала. — Но сейчас я просто не знаю, что и сказать. Мне нужно с ним поговорить. Но как это сделать? Марина опять умолкла и после довольно продолжительной паузы спросила: — Лена, а ты действительно хочешь с ним остаться? Теперь уже Елена взволнованно засопела в трубку: — Марина, я не знаю, — выговорила после паузы. — Ладно, как говорится, утро вечера мудренее, — бодро резюмировала та. — Тебе завтра на работу? — Конечно! — с готовностью отозвалась Елена, подсознательно радуясь новой теме. — Завтра полно дел, а ещё эти замены… — А что за замены? — Марина уцепилась, тайно радуясь, что подруга смогла отвлечься. — Да я же сегодня как с цепи сорвалась и довела Аню до нервного срыва… Голос Елены опять потух, но слова полились, как вода из прорвавшейся плотины: — Я вчера не ответила на её СМС. Она пришла сегодня ко мне в кабинет узнать, что случилось. А я на неё… — она умолкла, шмыгая носом, — я не наорала, я просто ей сказала: «То, что между нами было, никогда не должно больше повториться». Что это было неправильно, и ещё, — она всхлипнула, — я сказала, что они, лесбиянки, все… такие непорядочные. И мне теперь так стыдно! И так её жаль! Понимаешь, это всё… Лёшка обезумевший… Я с этими оргазмами… Теперь ещё Аня с температурой… — Простуда? — Без понятия, — Лена вздохнула, — она на меня в кабинете после того, как я сказала, что мир лесбиянок такой, мягко говоря, нехороший… она на меня та-а-ак кричала! — Да-а-а?! На тебя? — недоверчиво воскликнула Марина. — Да! Я даже испугалась, а потом она словно шарик воздушный, который иглой проткнули: пф-ф-ф… и нет воздуха. Я даже медсестру вызывала, — Елена умолкла. — Да ты что?! — взволнованно отозвалась подруга, — И что же медсестра сказала? — Она температуру измерила — тридцать восемь и два. И сказала, что давление высоковатое. Я её отвезла домой. — Да-а-а… Похоже на термоневроз. Иногда такое случается, если у человека легко возбудимая нервная система и он оказался в стрессовой ситуации, с которой не может справиться. — Марин, ты настоящая ходячая энциклопедия! — восхитилась Елена. — Это пройдёт? — Конечно. Только человек успокоится, это проходит. Да, подруга, натворила ты делов! Ах, спасибо за «энциклопедию» — Марина заразительно засмеялась. — Всегда пожалуйста! — Лена улыбнулась и опять возвратилась «к своим баранам»: — Марина, если бы ты знала, как мне было стыдно! — Лена засопела в трубку. — Я попросила у неё прощения, когда мы ехали домой. — И что она? — послышался чрезвычайно заинтересованный голос. — Сказала «проехали» и рукой махнула. Всё. Даже не разрешила проводить её до квартиры. Как ты думаешь, она очень на меня сердится? — раздалось взволнованное. — Я думаю, что она очень на тебя сердится, — последовала значительная пауза, — потому что ты ей очень нравишься! — Да?! — Лена прокашлялась. — После всего, что произошло? — Ага! — уверенно отозвалась собеседница. — Ой, Лен, мне надо кормить моих. Вовка сейчас меня съест! Леночка, нам обязательно нужно встретиться! — Да! Я только за. Извини, пожалуйста, что загрузила тебя всем этим. — Спасибо тебе огромное за беседу! — Всегда пожалуйста! Лена, всё что ни есть, всё к лучшему! И уж раз я ударилась в банальные мудрости, то вот ещё одна из моих любимых: «Надо выбирать между тем, к чему привык, и тем, к чему тянет». Подумай на досуге над ней, окей? — Обязательно, — пообещала Лена. — Спокойной ночи. — И тебе ночи-ночи!

***

— Ну что, Елена Владимировна, будем убирать результаты аффекта? — она с отвращением обозрела коридор. — Или Лёшку с Ларисой пригласить?! — зло улыбнулась и поплелась за ведром и тряпкой.