Путы наваждения

      Арно де Монсальви стоял в нерешительности на каменном крыльце добротно построенного двухэтажного дома, раздумывая — стучать или же нет, в массивную деревянную дверь. Рука молодого человека, одетая в железную перчатку, тянулась постучать в дверь, но потом что-то словно останавливало Арно от этого намерения. Посетить этого человека, который практиковал несколько не тривиальную медицину — врачевание душ — ему посоветовал лучший друг Ксантрай. Арно всё-таки пришёл, хотя на задворках его разума обретались сомнения, стоит ли приходить к мэтру Реми Пансету. Свои сомнения он озвучил другу, услышав от него такой совет, на что Ксантрай решительно возразил Арно, что специалист хороший, берёт недорого, помогает многое расставить по местам в голове. — Тем более что я заплатил за твой сеанс у мэтра Пансета, Арно. Придёшь в три часа после полудня. Не собираюсь я спокойно смотреть, как ты сам с собой мучаешься, — напоследок в разговоре сразил Арно на голову лучший друг. Возражать Ксантраю, когда он решил сделать что-то полезное, тем более во благо своих друзей, было бесполезно. Так вот Арно и оказался сейчас перед дверьми какого-то мозгоправа — как его прозвал сам Арно, и которого посоветовал Ксантрай. — В конце-то концов, что я как школяр на первом экзамене?! — разозлился на себя Арно, и постучал в дверь, от ударов его кулака раздались гулкие звуки. Досадливо вздохнув, молодой человек стал ждать, когда ему откроют, и прислушивался к звукам за дверью. Десяти секунд не прошло, как за дверью послышались какие-то тяжёлые и торопливые шаги, потом повороты в замке ключа. После уже и сам хозяин открыл дверь, пропуская вперёд Арно. Человек заметно старшего, пожилого возраста, в длиннополом одеянии, в чёрном берете на голове, впрочем, сохранивший к своим годам густые волосы, дружелюбно оглядел Арно. Молодой человек вошёл, поздоровавшись, и вытер ноги о половик у двери. — Мэтр Пансет, я правильно понял? Мой друг Жан Ксантрай посоветовал мне посетить ваш сеанс, — начал разговор Арно. — Да, всё правильно, мессир де Монсальви. Не волнуйтесь ни о чём. Всё оплачено вашим другом. Идите за мной, — гостеприимно и с радушной улыбкой на лице, покрытом сеткой морщин, пожилой человек указал ему на закрытую комнату рядом со смежным с прихожей залом. Арно покорно проследовал за стариком, вошёл за ним так же следом в ту самую комнату. По пути он отмечал, что дом у мэтра Реми хоть и небогатый, но очень опрятный, уютно обставлен. Сама комната тоже отличалась приятной для глаз расцветкой — полы из хорошей древесины покрывал расписной узорами ковёр, на стенах висели картины видов морского берега или различных городов разных стран, где Арно пока не приходилось бывать. У окна стояла односпальная кровать, застеленная бежевым пледом, поверх пледа лежала подушка, рядом же с подушкой — сшитый из лоскутов ткани медвежонок с чёрными глазками-пуговками и таким же пуговичным носом. Слева от кровати у окна стоял круглый низкий столик с вазой на нём, полной фруктов, рядом с вазой — бокал и заткнутая деревянной пробкой бутылка красного вина. Там же у столика находилось небольшое кресло, заваленное небольшими подушечками. — Вы можете расположиться, где удобно вам, мессир де Монсальви, — предложил старик. — Ничего же, если я прямо так прилягу? — Арно указал на своё одеяние, и, получив утвердительный ответ мэтра Реми в виде кивка, улёгся на кровать и взял в руки медведя из лоскутов, рассеянно его рассматривая. Реми расположился в кресле рядом. — Мессир Монсальви, ведь вас привело ко мне нечто такое, что вам уже давно подъедает душу. Я прав? — внимательно всматривался старик в серьёзно напряжённое лицо Арно от его слов. — Предположим, что вы попали в точку. Да, всё так и есть, — неохотно выдавил из себя Арно, теребя уши тряпичного медведя. — Вы можете мне рассказать об этом всё. Сказанное вами останется строго между нами. Я здесь для того, чтобы помочь вам разложить всё по полкам в вашей голове. В том, что вы пришли сюда за помощью, ничего постыдного нет, — успокаивающе заверял мэтр Реми своего мрачно глядящего в потолок гостя. — Ну, если быть откровенным до конца, меня к вам пинками выгнал мой друг Жан, который и оплатил мне сеанс у вас, — проговорил Арно, прикрыв глаза. — Бог благослови таких друзей, как мессир Ксантрай. Иначе вы бы годами себя мучили дальше, — Реми наполнил до одной трети бокал вином из бутылки и протянул бокал Арно. Тот взял бокал из рук пожилого человека и залпом осушил, поставив обратно на столик. — В общем, меня гложет то, что от меня три года назад ушла в монастырь невеста. Здесь я сам виноват — я цеплялся за неё в надежде, что Всевышний позволит мне полюбить эту замечательную девушку и выбросить из сердца одну особу сомнительных моральных качеств… но даже рядом с этой девушкой я не мог перестать думать о той другой женщине, которую хотел забыть. Она даже свою смерть инсценировала, чтобы не обижать меня отказом стать моей женой. Но я всё равно страдал, считая, что моя невеста умерла от оспы, винил себя — мне казалось, что, относись я к ней намного теплее, если бы отдавал ей больше любви и заботы, Господь бы не забрал её у меня. И тут я узнаю, что она всё это время была в монастыре!.. Я-то раньше думал, что на неё давила её семья, толкая под венец со мной. Тут я тоже виноват сам — в разговорах с ней мне случалось часто оговориться и звать её именем той женщины, кого я хотел забыть — оно само, я всеми силами стремился изгнать её из своей памяти, — рассказывал Арно, пытаясь подавить грусть в голосе, но спокойно. — После разрыва с невестой меня морально поддержала моя кузина. Славная, жизнелюбивая и очень хорошая собой девушка. Любила меня всегда. Я думал, что это любовь сестры к старшему троюродному брату, который часто за ней смотрел, играл с ней. Но после разрыва с невестой я узнал от неё, что она давно меня любила не как троюродного брата… Тем не менее моя кузина проявила ко мне понимание, она не стремилась воспользоваться тем, что я очень сильно ударен разрывом с бывшей невестой. Спустя три года я понял, что хотел бы прожить жизнь с понимающей, заботливой и любящей женой… — И вы подумали о вашей кузине, я верно всё понимаю? — уточнил Реми. — Да, я попросил руки моей кузины. Моя мама и её старшие братья с отцом не возражали. Они этому даже очень обрадовались. Моя кузина росла практически на глазах моей матери, матушка всегда была к ней очень привязана, — с грустным теплом вёл свою речь Арно. — Так была заключена помолвка между мной и моей кузиной. Бог свидетель, я был счастлив находиться даже просто рядом с ней, я старался гнать от себя всякую мысль о той женщине, которую так тщился забыть. Но её тень всегда довлела надо мной. Я смотрел в дивное личико и зелёные глаза моей кузины, но всё равно видел фиалковые глаза и порочную красоту этой околдовавшей меня ведьмы. Даже несмотря на то, что моя кузина брюнетка, а та женщина — блондинка… И у меня однажды случайно с губ сорвалось имя той особы… я оговорился и назвал мою кузину её именем… Кузина расторгла помолвку, и в этом есть полностью моя вина… — заключил прискорбно Арно, обнимая и поглаживая по голове игрушечного медведя, бесцельно разглядывая потолок. — Мессир Монсальви, какого рода помощь вы бы хотели получить от меня? — вопрошал старик, наливая Арно ещё немного вина на четверть бокала. Арно принял бокал из рук и опустошил, вернув на место. — Хочу забыть эту проклятую ведьму Катрин Легуа, которая даже на расстоянии рушит мою жизнь! — выкрикнул он, сильнее стиснув от злости медведя. — Я никак не могу её забыть, она везде меня преследует! Это какая-то пытка — видеть эту дрянь даже в облике столь замечательной девушки как моя бывшая невеста, или как моя расторгнувшая со мной помолвку кузина! — Так, тут картина ясная. Вы ненавидите эту Катрин Легуа за то, что вас к ней непреодолимо влечёт. Она стала вашим наваждением. Так может быть стоит тратить свою жизнь не на попытки её забыть, а на то, чтобы ваши судьбы сплелись воедино? Вы же обманываете сами себя, стремясь внушить самому себе ненависть к ней, — мирно обратил мэтр Пансет внимание Арно на эту простую истину, которую он не уставал отвергать с завидным упорством, достойным лучшего применения. — Мэтр Пансет, а я думал, что мне здесь нужна помощь специалиста, — невесёлая улыбка на мгновение забрезжила на его губах. — У вас очень неповторимый юмор. Вы как себе представляете это? Чтобы я связал свою жизнь с родственницей убийц моего брата? Да я лучше песчаника наемся! — Мессир Арно, так может быть имеет смысл всё же дознаться до правды самому, а не рубить лес направо и налево? Щепки-то лететь будут во все стороны. Даже у последнего негодяя есть право на слово в суде для своей защиты. А эту ведьму, как вы называете Катрин, вы этого права лишили. Мой совет — разберитесь в ситуации, а потом ненавидьте эту персону сколько влезет! — Мэтр Реми подлил в бокал для Арно ещё немного вина и протянул ему. — Слушайте, а вы хороший специалист, — протянул Арно, смакуя вино. — Пожалуй, я буду чаще к вам приходить. — А приходить ко мне чаще для вас лишним не будет, мессир Монсальви. Тут одним визитом не обойдёшься. Работа предстоит кропотливая, — вежливо заметил пожилой человек. — Нужно как-то работать с вашей напастью. — О, я тоже так думаю. Деньги платить за сеансы у меня есть. Друг только сегодня за меня вам заплатил. А то сил моих больше нет — в каждой девушке лучших моральных качеств видеть её… — сокрушённо поделился Арно тем, что наболело давно. — Мессир, вы стараетесь вышибить клин клином — чтобы забыть одну женщину, дважды пытались жениться на другой. Это так не работает. Как бы вы ни пытались выбросить из головы и сердца эту Катрин, это ни к чему не приводит… — покачал головой Реми. — Так что же мне предлагаете, мэтр Реми? Вы как себе это представляете? Если я свяжу свою жизнь с Катрин, мой отец и брат на том свете меня проклянут, вместе со всеми нашими предками. — Мессир Арно, порой лучший способ устоять перед искушением — поддаться ему. Ведь вы относитесь к ней столь враждебно, потому что запрещаете себе любить её, — мэтр Пансет разговаривал с Арно в спокойной и доброжелательной манере. Только вот у Арно возникло стойкое ощущение, что его разум и душу вывернули наизнанку раз десять. — Вот потому ещё сильнее ненавижу! — буркнул безрадостно Арно, недовольно поджав губы. — В конце концов, мессир, что вы потеряете, если всего лишь с ней поговорите по-человечески словами через рот? Солжёт она вам или скажет правду — вам ничто не мешает самому всё выяснить и удостовериться в честности всего ею сказанного, — резонно заметил Реми. — Если так подумать, я рискую потерять только немного своего времени, которое затрачу на выяснение правдивости всего, что она скажет, — проронил Арно после короткого раздумья, повернувшись на бок, и приподнялся на локте, убрав в сторону игрушечного медведя. — Мэтр Пансет, а зачем здесь этот тряпичный медведь всё-таки? — Ход мыслей у вас хороший. А медведь этот здесь для того, чтобы посетители чувствовали себя более уютно, — пояснил пожилой человек. — Желаете ещё немного вина? — учтиво предложил он молодому человеку. — А давайте, хорошее вино ведь, — согласился Арно, цапнув из вазы с фруктами один сушёный финик, который тут же съел. — Мне решительно нравится у вас на сеансе всё больше. Знаете, я даже рад, что мне выпала возможность с кем-то выпить и поговорить, а то у Ксантрая от меня уже голова квадратная, — поделился он своим мнением с Реми, приняв из его рук бокал вина, наполненный до половины, который пригубил. Реми Пансет, глядя на Арно с сочувствием и пониманием, приходил к выводу всё больше и больше, что сеансов для работы с этим молодым человеком понадобится много.