***
Идею Субина с релаксом всё-таки поддерживают, и когда надо выбирать место, Юрим предлагает парк развлечений, на что реакция разнообразная, но обладая даром убеждения, ей удаётся уговорить даже Джису и Ёнджуна. Хо выбирает это место не просто так: она прекрасно знает, что там будут Хюнин Кай и Чэрён. Юрим не представляет их свидание от слова «совсем», было бы интересно хотя бы пересечься с ними. Когда Чэрён хочет предупредить брата о том, что идёт гулять, она волнуется: вдруг включит «старшего» и не позволит идти одной? Но, к счастью для себя, он сказал, что уходит в четыре часа, а вернётся примерно в восемь. Тогда ей вообще не обязательно говорить ему что-то, ведь её встреча назначена в пять, да и вернётся она раньше него. Поэтому когда Минхо всё-таки уходит, девочка, будучи невероятно радостной от одного только предвкушения свидания, бежит в свою комнату, чтобы выбрать наряд. Первыми приходят Чхве и Хёнджин с сестрой, затем подходят Рюджин и Джисон, которого она позвала с собой, и никто, в общем-то, не против, а он и сам рад, что его пригласили. Субин даже думает, что это неплохая возможность сблизиться и выяснить, что у него за скелеты в шкафу, пусть и надеяется сегодня никак не переплетать свою жизнь со всем этим расследованием. Чуть позже присоединяется Минхо, потом Юрим, а самыми последними становятся Ирон и Чанбин, которые идут, держась за руки, что вызывает искреннее удивление у Джису, и не только. Когда ребята направляются в сторону первого аттракциона, Чхве шепотом спрашивает подругу: — Ты и Чанбин… Вы, ну.? Девушка качает головой, причём так быстро, словно сама из себя эту мысль отогнать пытается. — Друзья разве не могут за руки держаться? — Просто это выглядело как-то… не по-дружески?.. — ладно, не ей вообще пытаться что-то в этом понять. Тут она непроизвольно смотрит на Минхо, который идёт впереди и чувствует, как кто-то сверлит взглядом его затылок. Оборачивается, встречается с ней глазами буквально на секунду, потому что она опускает голову почти сразу. «Дура, что творишь?» — говорит она себе. Надо держаться достойно. Не подавать виду, что… что? — Бесишь меня, — шепчет Джису так, что слышит только Ирон. — Что, прости? — Не ты, — девушка указывает на Ли. — Он. Ван усмехается и спрашивает, чем же. Он ведь ничего не сделал. — Существованием, — бурчит та в ответ. — Дышать мне не даёт спокойно. По пути к кассе, чтобы получить билеты, Рюджин замечает магазинчик с сувенирами и, как она сказала, «всякими продольными штучками». — Давайте зайдём? Ну, пожалуйста-а-а! Она даже начинает трясти за руку Ёнджуна, который напрочь отказывается от «этих глупостей», но тот упорно продолжает отказываться и в итоге говорит, что лучше сходит за мороженым. Каждый говорит ему, какое хочет, и парень уходит. — Я с ним, — уведомляет Йеджи, и не успевает никто что-то ответить, как она поспешно убегает, бросив напоследок, что «ему ведь нужна помощь с таким количеством рожков с мороженым». Ну, вполне себе аргумент. Магазинчик небольшой, но в нём столько всего, что глаза разбегаются. Он в розовых тонах, на стенах красивые золотистые узоры, часть которых просто теряется за полками с мягкими игрушками. На соседних полках разноцветные шкатулки с замочками и книги-тайники, ещё дальше — предметы декора. Но внимание Рюджин привлекают ободки с ушками, самые разные: от медвежьих до заячьих. Остальные девушки подтягиваются к ней. Ёнджун стоит у фургона мороженщика и ждёт, пока мужчина выполнит его заказ. — Мне шоколадное, — слышит он позади и оборачивается. Йеджи видит изумление на его лице, подходит и становится с ним наравне. — Когда ты спросил, кому какое, я не ответила. — И решила догнать меня, чтобы сказать лично, — усмехается парень. — Хочешь поговорить, да? Йеджи предлагает присесть на лавочку рядом, пока мороженщик ещё работает, и Ёнджун (без особого желания) соглашается. Но не избегать же ему разговора. Всё равно пришлось бы затронуть эту тему.***
Юрим разглядывает ободки и думает, какие взять. — И ты туда же? — произносит Хёнджин, который явно не ожидал, что Хо, строившая из себя взрослую и опытную во всех смыслах женщину, будет с таким детским интересом выбирать себе ободок с ушками. Девушка будто не слышит его, она сосредоточенно смотрит и, в конце концов, примеряет ободок с мышиными. Она разглядывает себя в небольшом зеркальце и в отражении видит, как сзади подходит Хёнджин. — Тебе не идёт. Девушка фыркает. Да, она очень нуждается в его замечании, конечно. Юрим поворачивается к нему. — Чего ты хочешь? Он делает вид, что не понимает. Делает вид — это ясно, как день. Да, Юрим привыкла добиваться того, чего хочет. Но он ясно даёт понять, что совсем в ней не заинтересован, и сейчас, когда она держит дистанцию, сам находит способ с ней заговорить. Будто бы она не видит. — Я всего лишь сказал, что тебе не идёт. — У многих я ассоциируюсь с крысой, — пожимает плечами брюнетка. — И раз уж крысиных нет, возьму мышиные. Хёнджин подходит к ободкам и перебирает их, при это говоря с ней: — Ты не крыса. Юрим слышит это, и ей кажется, что в груди что-то лопается. Что он сейчас сказал? Он, наверное, слепой, раз не увидел её крысиную натуру. А повторить может? — Ты просто немного стерва. Как лопнуло, так и восстанавилось. Юрим издаёт смешок. Ну да, давай, издевайся. — И что же, по-твоему, подойдёт стерве? Хёнджин протягивает ей выбранный им ободок. — Медвежьи ушки? — изумлённо произносит девушка. — Я сказал, немного стерва, — он надевает ободок ей на голову. — А быть немного стервой — не плохо. Он молчит, ловит на себе её завороженный взгляд и перед тем, как уйти к другому отделу, всё-таки добавляет: — Мне это даже нравится. Юрим даже не знает, на что надеется больше: на то, что правильно всё услышала, или на то, что неправильно? Она снова смотрит в зеркальце, понимает, что этот ободок действительно идёт ей, но его последние слова… Он же отверг её. А теперь… заигрывает? А как ещё это понимать? Этот тон, этот взгляд… Чем она успела его зацепить? К тому же, у него есть девушка. «Что за игры, Хван Хёнджин?»***
Было прохладно, а теперь, когда двое присаживаются, Йеджи вдруг жарко становится. Скоро зима, но такое ощущение, что будет засуха. Но видимо, так только у неё, она волнуется. Не очень-то хочется начинать этот разговор, но они должны это обсудить, потому что иначе она не понимает. — Я не верю, что это было задание от Хёгва. Лицо Ёнджуна не выдаёт ни одной эмоции. Он ожидал этих слов. — И что я должен сделать? Доказать тебе, что это так? Не собираюсь. — Нет, — отвечает спокойно Хван. — Сказать правду. Йеджи чувствует, когда кто-то лжёт, интуиция её редко подводит. Почему бы просто не назвать настоящую причину? Он сломается от этого? — Если не веришь, твои проблемы. Йеджи вскипает: — Чего ты боишься? Хотеть поцеловать кого-то — это нормально! — Кого-то — да, тебя — нет, — обрывает Ёнджун, встаёт и идёт за мороженым. И что это значит? Чем она от других отличается? Раздражает. Девушка подходит к нему и выхватывает из рук мятное мороженое. — Это моё, — повышает голос Ёнджун, на что получает: — Нет, моё! Давись шоколадным, оно тоже вкусное. Она демонстративно лижет краешек, потом подносит стаканчик к стаканчику, что держит Чхве, и касается мороженым, на котором теперь есть маленький след от шоколадного. Повернувшись, девушка идёт в сторону магазинчика, где сейчас находятся друзья. А Ёнджун вот так пойти за ней не может, ему нужно расплатиться. Йеджи откусывает кусочек, где поверх мяты шоколад, и смакует вкус на губах. Всё-таки мята и шоколад прекрасно сочетаются вместе. Чэрён бежит на встречу со всех ног, ругая себя за то, что опаздывает на первое же свидание. Она слышала о том, что для девушки опаздывать на свидание — нормально, но уж точно не хочет соответствовать этому стереотипу. Ли старается быть пунктуальной. Она наконец добирается до пункта назначения и глубоко дышит после бега, потом выпрямляется и поправляет волосы, старается привести себя в порядок, потому что там, у дерева, стоит Хюнин Кай, они вот-вот встретятся. «Так, спокойно, всё хорошо». Казалось бы, так торопится, но стоит его увидеть, как уже хочется спрятаться где-нибудь. Но надо побороть своё волнение и сделать это. С каждым шагом она становится всё более медлительной, и когда останавливается рядом с парнем и здоровается, он даже дёргается от неожиданности. — А, это ты… Чэрён сводит брови к переносице. — Ты… ожидал увидеть кого-то другого? — Нет, конечно, — тут же отмахивается Кай. — Куда хочешь пойти? Чэрён честно отвечает, что не знает куда, поэтому он заявляет, что берёт дело в свои руки и она может ни о чём не беспокоиться, что вызывает у девочки улыбку и наивные мысли вроде «он надёжный». Сначала они идут в самое близкое к ним — комнату смеха. Много зеркал, в которых можно увидеть своё искажённое отражение, и поначалу оба смеются: то они маленькие, то большие, то пузатые, то слишком худые — и правда смешно до тех пор, пока они не смотрятся в одно из зеркал, и Хюнин Кай не смеётся с того, какой в отражении у неё большой нос. А если бы и в самом деле такой был, он бы тоже смеялся над ней? Чэрён понимает, что не стоит так на это реагировать, ведь они пришли повеселиться, но она всегда остро реагировала на тему о своём лице, которое ей не очень-то нравилось. Не просто так же она признана в классе «Гадким утёнком». Хюнин Кай замечает её серьёзность и перестаёт смеяться. — Что-то случилось? Джису говорила ей не переживать по поводу этого, вообще об этом не думать. «Не думать, не думать, не думать». Девочка ещё раз смотрит на своё, затем на отражение Кая и начинает громко смеяться. — На себя посмотри, — выдавливает она из себя. Его выражение лица вкупе с искажением выглядело смешным, и Кай подхватил этот смех. «Забываешь о внешности и ведёшь себя так, как вела бы с близким человеком». Правильно. Эти слова были сказаны не просто так, ей стоит к ним прислушаться. Затем они идут на автодром, где Чэрён, сама того не подозревая, очень хорошо справляется с управлением и постоянно подкалывает Кая, который часто врезается, совсем позабыв о неловкости. Чем больше времени проходит, тем легче ей с ним становится. Компания направляется к колесу обозрения, и по пути Ирон то и дело пытается надеть Чанбину на голову ободок с заячьими ушками, а он все отмахивается, говоря, что «не его это». — Ты посмотри на меня, — он показывает на себя, одетого полностью в чёрный и создающего впечатление сурового парня. — Какой, к чёрту, ободок с ушками? — Смотрю, — Ван подходит ближе, — передо мной стоит очень милый Бинни. Пользуясь тем, что Со впадает в ступор, девушка встаёт на носочки и всё-таки надевает ободок. Он сразу приходит в себя, тянется, чтобы снять, но Ирон не убирает руки и не даёт этого сделать. — Ради меня. Парень вздыхает и оставляет всё, как есть, а довольная Ван победно смотрит на него. — Тебе холодно? — спрашивает Чанбин, заметив, как она дрожит. Та кивает, всё же становится холоднее. Он снимает с плеча рюкзак, который взял с собой, и достаёт оттуда её куртку. — Ты забыла её, когда мы выходили. Хорошо, что я вспомнил. Ирон благодарит его и не спорит, когда Чанбин помогает надеть куртку и даже поправляет её волосы, трогать которые — одно удовольствие. Джису смотрит на них и несмотря на слова Ирон всё равно видит в них пару, потому, дождавшись окончания этого «чудного процесса», девушка подходит к подруге и оттаскивает «буквально на пару слов». — Ты что, ночевала у него? Под пристальным взглядом Лии даже её лучшей подруге становится не по себе. Она опускает голову и что-то мямлит. — Ван Ирон. Джису говорит спокойно, но со сталью в голосе. Аж холодок пробегается, и куртка больше не спасает. — Э-это не т-то, о чём ты п-подумала! Чхве прищуривается: — Неужели? Девушка быстро-быстро кивает, а на щеках появляется румянец, и точно не от холода. — Боже, ну не буду же я лгать тебе! Просто… переночевала. Джису требует объяснения этой ситуации, и Ирон рассказывает всё и про ссору с отцом, и про уход из дома, ничего не скрывая. От неё у девушки нет секретов. — Чанбин, на самом деле, очень милый, — говорит Ирон, глядя на парня, только что треснувшего Джисона за то, что тот посмеялся над ушками. — Даже когда бьёт кого-то. Джису закатывает глаза и идёт быстрее вперёд, не хочет она смотреть на этих влюблённых созданий, пусть даже они ещё не признались в своих отношениях. Задумавшись, девушка не замечает, как врезается в чью-то спину. И кажется, она знает, в чью. Минхо оборачивается и спрашивает: — Ты в порядке? — А не видно? — язвит она. — Вроде не поранилась и ходить в состоянии. — Это из-за моих слов? — Каких слов? — строит из себя дурочку Лиа. — Ты думаешь, меня что-то могло задеть? Я же, вроде как, ледышка. Минхо останавливается и хватает её за запястье. Чёрт. Снова. Сердце опять совершает кульбиты, но внешне она держится спокойно. Старается, потому что Минхо явно чувствует, как у неё рука дрожит. — Отпусти, — пытается Джису звучать твёрдо. — Отпусти, мне неприятно. Голос на последнем слове предательски срывается. — Извини, если обидел, — говорит парень и убирает руку, затем обходит её, но снова шепчет на ушко, только уже другое: — Одевайся теплее, у тебя щеки красные. Джису тут же прижимает ладони к щекам и глубоко дышит. «Не из-за ветра, придурок». Он ведь и сам наверняка знает. Просто злит её. — Одевайся теплее, у тебя щеки красные, — пародирует идущий рядом Субин. — Сестрёнка, у тебя правда щёки цвета помидора. — Сейчас ведь так холодно, — поддакивает Ёнджун. Да они издеваются. — Прекратите оба, — восклицает Джису. — Посмотри, она, кажется, начинает злиться, — тыкает мягко старший сестру в щёчку. — Это надо заснять, — Субин достаёт телефон, и Джису выхватывает его из рук. — Эй! — Не получишь! Она убегает, и брат гонится за ней. Я не так часто вижу, как моя сестра смеётся. Но в тот момент она смеялась, и я думаю, что во многом здесь заслуга Ли Минхо. Я не знаю, что произошло между ними ранее, но теперь она смотрит на него иначе. Я вспоминаю, как мы устроили вечеринку у нас дома, и там он был в роли слуги, а называли мы его собакой. Сейчас мне стыдно. Мне и тогда было стыдно, но брату и Джису — нет. Минхо сказал тогда, что ему вообще плевать, главное — он заработал денег. Сейчас она улыбается, она не стесняется своих эмоций, и если я прав, и тут правда замешан Минхо, то я ему благодарен. Он простой парень, который хочет заработать. Обычный парень, с которым вполне можно общаться, и думаю, скоро мы против воли начнём относиться к нему, как к другу. Ребята подходят к колесу обозрения и замечают, что Джисон начинает пятиться назад. — Ты чего это? — спрашивает Рюджин. — Он высоты боится, — отвечает за него Джису и, поймав на себе взгляды, опускает голову. — Я просто знаю. Шин снова обращается к Джисону и пытается его уговорить, но тот всё отказывается. Рюджин знает, что не стоит давить, она всё понимает, у каждого есть свои страхи. Но она знает, что если хочешь избавиться от страха, надо с ним столкнуться. По крайней мере, в большинстве случаев. И этот случай как раз такой. У Джисона не то чтобы именно боязнь высоты. Он просто чувствует дискомфорт. Ну, в таком случае, ещё проще. Рюджин уговаривает, как может, смотрит щенячьими глазками, говорит, что если всё-таки он с этим не справится, она его обнимет и всё будет хорошо. Всё-таки Хан соглашается, успокаивая себя тем, что это колесо обозрения, а не какие-нибудь американские горки, где его, помимо высоты, ещё и штырило бы в разные стороны. В кабинке можно сидеть по четыре человека, так что Ирон и Джису садятся с её братьями, Рюджин и Йеджи с Хёнджином и Джисоном, а Юрим, Чанбин и Минхо занимают третью кабину. Перед тем, как сесть, Юрим оглядывается и замечает Хюнин Кая и Чэрён, которые тоже идут к колесу обозрения. Встретились всё-таки. И судя по улыбкам, у них всё хорошо. Неужто не зажимается вся из-за своей внешности? Что ж, хорошо. Колесо начинает движение, и Джисон прижимает ладони к сиденью. Рюджин замечает это и берёт его руку в свою. — Смотри мне в глаза. Джисон слушает её и сосредотачивается. — Дыши глубже. Йеджи смотрит на то, как подруга помогает ему чувствовать себя более-менее комфортно, и вспоминает себя и Ёнджуна, когда их заперли. Тогда она пыталась помочь ему, а он… он тоже пытался помочь, пусть не так открыто это выражал, но она это понимала. А сейчас они не то что не разговаривают, как обычно, они стараются вообще не говорить друг с другом. Точнее, Чхве избегает разговора с ней, будто признайся он в чем-то, так жизни будет стоить. Не хочешь извиняться за то, что поцеловал против её воли, так хоть признайся в своих мотивах. Йеджи откидывается на спинку. Думала, они отдохнут сегодня и будет хоть немного весело. А на деле мозги опять напрягает, если не Хёгва, то Ёнджуном. Они уже поднимаются на достаточную высоту, чтобы Рюджин начала успокаивать Хана сильнее, но на удивление, он становится только спокойнее. — Ты только не отпускай меня, — говорит Джисон, и оба смеются. — На третьем круге отпущу. Джисон хочет что-то возразить, как Шин его перебивает: — И только попробуй спрыгнуть! Парень фыркает: ну не так же он боится, в самом деле. Так как скоро декабрь, темнеет рано, так что сейчас, когда немного стемнело, обзор кажется Чэрён ещё красивее. Вдалеке видны яркие огни, а Хюнин Кай видит их отражение в её глазах. Она такая живая, с таким интересом на всё это смотрит и говорит ему: «Ты видел? Видел? Посмотри туда!», что хочется не на окружающую обстановку смотреть, а на неё. С чего она взяла, что некрасивая? Почему слушает этих зазнаек? Ли Чэрён не понимает, что когда улыбается, дарит тепло. Возможно, ему не удастся внушить ей, но он попробует. Чэрён дёргается от неожиданного прикосновения: Кай берёт её за руку. Это заставляет её спокойно сесть и не смотреть хаотично по сторонам. — Я хочу сказать тебе кое-что. Девочка вопросительно смотрит на него. — И я буду иметь в виду даже не внешность, хотя это и к ней относится. Насторожилась. Боже, что он хочет сказать? — Ты очень красивая. Он словно подготавливает этот момент специально для них, потому что в эту самую секунду начинается салют, который запускать каждый вечер выходного в этом парке становится уже традицией. Обстановка завораживает, заставляет дышать одним только мгновением, когда Кай поправляет её выбившуюся прядь за ухо и наклоняется ближе. Девочка замирает, прикрывает глаза и даже надувает губки, но вместо прикосновения чувствует короткое дыхание, будто бы она — горячий напиток, который хотят остудить. Чэрён открывает глаза и видит улыбку на лице парня. — Глупышка, — мягко произносит он и проводит ладонью по её щеке. Она смущённо улыбается в ответ. На третьем круге Джисон даёт отпустить себя, открывает глаза и даже, кажется, начинает наслаждаться этим. Ночной воздух — разве это плохо? Главное — вниз не смотреть. Пока что он успокаивает себя за счёт этого. Что ни говори, а за раз так просто от этого дискомфорта не избавишься. Поэтому когда следующим ребята предлагают американские горки, Хан отказывается: к этому он пока не готов, и тут Рюджин может его понять полностью — слишком много адреналина для него за полчаса. Так что пока остальные будут на горках, он, пожалуй, прогуляется. Чэрён предупредила Кая, что минут через двадцать ей надо будет уже идти домой, и он предложил напоследок сходить в кафе и выпить по коктейлю или кофе. Услышав второе, она морщится и даёт понять, что терпеть не может кофе. Он запомнит. А вот на коктейль с радостью соглашается. Банановый — её любимый. Это он тоже запомнит. Пока заказ готовится, пара успевает неплохо пообщаться, сидя за столиком, и Хюнин должен признать — с ней правда интересно. — Ты правда кинула в него лёд вместо снежка? — изумляется парень. — Да-а-а, — она закрывает лицо руками. — Это было так давно, ещё в начальной школе, я не помню, зачем это сделала. По-моему… Она задумывается, и Кай начинает выжидательно смотреть на неё. — Ну? — По-моему, он меня просто бесил… Хюнин прыскает и говорит: — Понял, надо быть с тобой осторожным. Чэрён не сдерживается и смеётся. — Да нет, ты можешь меня не бояться, — успокаивает она, продолжая смеяться. — Спасибо, — облегчённо выдыхает он. Женщина называет номер три, и Кай в шутку говорит Чэрён, чтобы никуда не убежала, он скоро вернётся. Девочка сильнее укутывается в свой шарфик и улыбается сегодняшнему вечеру. Действительно прекрасный день. Телефон он оставляет на столе, и вдруг на него начинают приходить уведомления. Одно, ещё одно, потом ещё. Его сотовый просто разрывается, и хотя это против её моральных принципов, она всё же берёт и разблокировывает, но только для того, чтобы выключить звук, слишком мешает, да и люди уже начинают оборачиваться. Когда Хюнин Кай вернётся, она обязательно скажет, что кто-то присылает ему смс. Вот только… невольно она обращает внимание на имя отправителя.Моя красавица
Что? Не хочет, но открывает одно из сообщений:«Долго тебе ещё с этой дурой гулять? Ты же обещал, что быстро отвяжешься от неё. Я скучаю.»
Чэрён роняет телефон на столик. «С этой дурой». Да, дура. Ли поднимается, берёт свою сумочку и быстрым шагом идёт к выходу.***
На американских горках весело, правда, некоторые, как Юрим, срывают голос, а некоторые, как Рюджин, постоянно прижимаются к другим на резких поворотах и спусках. Её жертвой становится Субин, которому девушка, судя по ощущениям, чуть кости не ломает. — А куда делся Джисон? — спрашивает Минхо. Ребята осматриваются. — Вон он, — восклицает Йеджи и показывает на парня, стоящего у тира. Обычный тир с игрушками. Они становятся рядом и наблюдают за тем, как Джисон мастерски стреляет из специального пистолета в бутылки. Мимо? Ни разу. — Ничего себе, — восхищённо произносит Ирон. Чанбин слышит это и хмыкает. Он не пробовал, но попробует, а если не получится, научится. — Отлично, — говорит мужчина. — Выбирайте любую игрушку. Джисон задумывается, смотрит на каждую и останавливает выбор на мягком Спанч Бобе. — Почему эта? — интересуется Субин. — Классный персонаж, — пессимистичным тоном отвечает Джисон. — Вечно на дне, а ему в кайф. Людям стоило бы у него кое-чему поучиться. Чхве считает этот ответ немного… странным. Да и по Джисону не скажешь, что у него всё плохо, вечно улыбчивый. Конечно, он знает, что у каждого бывают трудные периоды и все такое, но он всегда светится оптимизмом, что это за голос был только что? Вдруг Хан улыбается, глаза его вновь загораются и от недавнего высказывания будто и следа не остаётся. Странный он. Необычный. Очень подозрительный. Надо подружиться, любым способом, надо открыть дверцу шкафа с его скелетами тоже любым способом. Поэтому я буду интересоваться его действиями, цепляться за каждую фразу в предложении, но узнаю, точно узнаю, кто такой Хан Джисон. Потому что не такой же простой, как мы, точно. — Где ты научился так стрелять? — интересуется с прищуром Субин. — Ходил на стрельбу, — хмыкает тот, когда они все уже идут по домам. Ну да, логично, думает Чхве, уже успевший назвать себя мысленно идиотом. «Тогда зацепимся за другое». Он просит парня научить его стрелять, и Хан на удивление даже не спрашивает, зачем и с чего вдруг интерес, а просто с радостью соглашается. — Сегодня спишемся и договоримся о времени, хорошо? — с улыбкой предлагает он, на что Субин кивает. С ним будет легко общаться, вроде бы открытый. Джису, которая идёт с Рюджин следом за Джисоном и братом, хмурится. Они начинают общаться? Нашли общие интересы? Ей это очень не нравится. Потому что если это так, если они правда начинают хорошо общаться, то для Джисона это может закончиться… очень плохо. Она ещё посмотрит. Если и завтра будет так же, если постепенно это приведёт к дружбе, то будет лучше прервать эту дружбу сразу, пока её бывшему другу не нанесли удар в спину. Потому что удар будет не только от Субина. Удар будет от многих. А она не хочет, чтобы Хан Джисон окончательно разочаровался в людях.***
Разочарование. Это и произошло с Ли Чэрён. Она так разочарована. Даже не в нем, а в себе. Она не послушала Юрим, она доверилась, она сглупила. Слышатся первые раскаты грома, вот-вот начнётся дождь. На телефон без конца звонят, и она даже знает кто это, но трубку точно не возьмёт. Хюнин Кай выбегает из-за угла, прижимая к уху телефон, всё ещё пытается ей дозвониться и видит знакомый силуэт. Парень отключает вызов, бежит к ней и кладёт руку на плечо, а Ли сразу оборачивается и отходит подальше. — Почему ты ушла? Девочка сжимает губы в тонкую линию, лишь бы слёзы сдержать. Она чувствует на себе первые капли дождя. Кажется, можно и плакать, всё равно будет не особо заметно. — Я всё равно слишком тебя задержала, — тихо говорит она. Начинается настоящий ливень, крупные капли громко борабанят по крышам, создавая своеобразный микс звуков, и Каю приходится говорить громче, чем хотелось бы: — О чём ты? Она не будет объяснять, что прочитала смс в его телефоне, почему ушла и всё остальное, ей слишком тяжело говорить, а тут надо говорить ещё и громко. У неё просто нет на это сил. Она хочет спросить, только спросить: — Это… было из жалости, да? Фраза больно ударяет Хюнин Кая по вискам. Уберите, уберите эту фразу, вырвите из его памяти, он не слышал, не слышал этого. Ведь она права. — Просто ответь, — голос обрывается. Он молчит. Не может ответить. Да? Да, поначалу. Но потом — нет, то есть… Чэрён горько улыбается, обнимает себя руками и отворачивается, уходит. Наверное, сейчас выглядит жалко. До этого дождя не было, они проводили время вместе. А сейчас — он под дождём, она под дождём. Только уже не вместе. И не будут, потому что больше она к нему не повернётся. Все его слова — ложь.***
Джисон успевает вернуться домой до того, как начинается ливень, и первым делом берёт ноутбук и начинает искать адрес подземного стрелкового клуба, в котором раньше проходил курсы по стрельбе. Хан не ходит туда уже примерно год и мутно помнит, где он находится. Как только найдёт — сообщит Субину, и они договорятся о времени. Нет ничего плохого в том, что они начинают общаться, ведь, возможно, они станут друзьями, а Джисон никогда не против новых друзей. — Да, Спанч Боб? — обращается он к плюшевой игрушке рядом и усмехается буквально за секунду до того, как открывает пришедшее на телефон сообщение. Незнакомый номер. Ох, опять. Говорил ведь уже, что не заинтересован. Хотя на его мнение, наверное, плевать.«Признаться не хочешь?»
Со встречным вопросом парень не медлит:«Признаться в чём?»
Ответ приходит сразу же:«Например, в убийстве»