Нефритовый дворец для гуциня и флейты

      Ханьгуан-цзюнь совершал утреннее омовение в источнике. Раздевшись до пояса, он зашёл в воду, сел в благопристойной позе и прикрыл глаза, погружаясь в медитацию. Распущенные волосы, набрякшие от холодного пара, вились по спине кольцами, скрывая шрамы. Капли воды и испарины стекали по коже, оставляя тонкие прозрачные дорожки.       Вэй Усянь лежал на животе на камнях и смотрел на него.       — Ты не устал ещё каждый день это делать? — проронил Лань Ванцзи, не открывая глаз.       — Что делать? — невинно отозвался Вэй Усянь, вытягивая руку и накручивая прядь волос мужчины себе на палец.       — Смотреть на меня.       — Лань Чжань, — засмеялся Вэй Усянь, слезая с камней в воду и осторожно кладя палец за пальцем на талию Лань Ванцзи, — как могу я устать от того, что смотрю на любимого?       И он с удовольствием заметил, что мочки ушей Лань Ванцзи покраснели.       — Подбери волосы, я вытру тебя, — сказал Вэй Усянь, снимая с плеча прихваченное загодя полотенце.       — Я сам прекрасно могу…       — Я хочу это сделать для тебя. Не спорь.       Лань Ванцзи спорить не стал, подобрал волосы, свивая их в жгут и перекидывая на грудь. Вэй Усянь осторожно накинул полотенце ему на спину, легонько постукивая кончиками пальцев по ткани, чтобы она впитала излишек влаги. Когда он счёл, что достаточно, то снял полотенце и уставился прозрачным взглядом на шрамы. На фоне бледной кожи мужчины те казались особенно яркими. Вэй Усянь болезненно улыбнулся, прильнул к одному из шрамов губами.       — Вэй Ин.       — Больно? — прошептал Вэй Усянь, водя по шраму кончиком языка и чувствуя, как кожа отзывается дрожью.       — Нет, — после паузы ответил Лань Ванцзи, — так — не больно.       Вэй Усянь не оставил без внимания ни один шрам.       — Зачем? — отрывисто спросил Лань Ванцзи.       — Может, если я буду делать так почаще, то они всё-таки заживут?       — Нет.       Вэй Усянь вздохнул и проворчал:       — Вот уж воистину дьявольское изобретение — дисциплинарный кнут! Сколь извращённым был разум того, кто его создал! Лань Чжань, Лань Чжань, не волнуйся, я непременно придумаю что-нибудь.       — Что? — не понял Лань Ванцзи.       — Чтобы шрамы зажили. Я ведь кучу всего придумал, голова у меня хорошо соображает… по большей части, — оговорился Вэй Усянь, фыркнув.       — Не нужно, — отозвался мужчина.       — Ещё как нужно! Удивляюсь, как тебе удалось сохранить рассудок, каждодневно испытывая эту боль!       — Не болят, — возразил Лань Ванцзи медленно, — теперь — не болят.       — И когда это ты выучился так хорошо лгать? — посетовал Вэй Усянь. — Повернись, я спереди тебя вытру.       Лань Ванцзи развернулся. При виде клейма на его груди лицо Вэй Усяня вытянулось ещё больше.       — Сколько ни смотрю, никак не могу привыкнуть… — пробормотал он еле слышно и положил ладонь на клеймо, всей кожей ощущая неровность ожога. — Лань Чжань, как ты мог так поступить с собой! Глупый, глупый… Изуродовать такое красивое тело…       — Не красивое, — проронил Лань Ванцзи.       — Мне лучше знать, — возразил Вэй Усянь и ненадолго прижался к клейму губами.       — Красота в глазах смотрящего.       — О да, забросай меня изречениями из бесчисленных трактатов, что ты прочёл! — фыркнул Вэй Усянь и повозил полотенцем по груди мужчины. — Уточни, к слову, какое по счёту правило Гусу Лань велит лезть в источник одетым? Купаться нужно голышом.       — Две тысячи пятьдесят восьмое, — машинально ответил Лань Ванцзи и тут же воскликнул возмущённо: «Вэй Ин!» — потому что Вэй Усянь шутливо потянул с него штаны.       — Ладно, ладно, не сердись, — поспешно воскликнул Вэй Усянь, оставляя его штаны в покое и принимаясь опять возить полотенцем по его животу. — Эти ваши правила и наказания… дисциплинарный кнут… Что, не мог он тебя наказать ферулами? Зачем непременно нужно было кнутом?       — Наказание сообразно проступку, — спокойно сказал Лань Ванцзи. — Дисциплинарный кнут используют, чтобы провинившийся всю жизнь помнил о своём проступке и сожалел, что совершил его.       — И ты сожалеешь? — сощурился Вэй Усянь.       — Нет, — однозначно ответил Лань Ванцзи.       — Вот видишь? Как я и говорил, это было бессмысленно!.. Нет, я из кожи вон вылезу, но придумаю какое-нибудь лекарство или талисман, чтобы избавить тебя от шрамов! — с горячностью пообещал Вэй Усянь.       Лань Ванцзи чуть улыбнулся.       — О, — простонал Вэй Усянь, заметив его улыбку, — Лань Чжань, Лань Чжань… какой же ты…       Он не договорил, помотал головой и принялся возить полотенцем, которое уже совсем промокло, по груди Лань Ванцзи. Глаза его заблестели.       — Бедный, бедный Лань Чжань… И после всего этого тебя ещё заперли в Пещере Ледяного Источника! Ты так мучился, и некому было тебя утешить…       Лань Ванцзи проронил:       — Меня утешали кролики.       — Кролики? — поразился Вэй Усянь.       — Мгм, — кивнул мужчина и опять чуть улыбнулся. — Они приходили меня навестить.       Вэй Усянь ненадолго примолк, пытаясь себе представить эту картину: кролики пробираются в пещеру, копошатся вокруг Лань Ванцзи, белые, пушистые, тёплые, живые, а он берёт их на руки, гладит и, быть может, даже целует.       — Только не говори мне, что, пока все думали, что ты принимаешь наказание, ты забавлялся с кроликами? — засмеялся Вэй Усянь.       — Мгм, — опять кивнул Лань Ванцзи.       Конечно, на самом деле всё было совсем не так. Кролики действительно пробирались к нему в пещеру, но он был слишком истерзан, чтобы хотя бы повернуть голову и взглянуть на них. Он стоял на коленях, вмёрзнув в лёд, но даже ледяные потоки воздуха, властвующие в пещере, не могли охладить полыхающий жар кровоточащих шрамов. Должно быть, в пещере до сих пор виден след впитавшейся глубоко в лёд крови, натёкшей с его спины тогда. Но присутствие чего-то живого поблизости — вернее, чего-то, имеющего отношение к Вэй Усяню, — несколько успокаивало расстроенное сознание Лань Ванцзи.       — Кролики-утешители, — опять фыркнул Вэй Усянь. — Лань Чжань, я взревную, честное слово!       — Мгм? — не понял Лань Ванцзи.       — Ты должен только со мной забавляться, — важно объявил Вэй Усянь, — и только я один должен тебя утешать.       — Но ты не кролик, — возразил Лань Ванцзи.       — А так? — спросил Вэй Усянь, прикладывая руки к голове, чтобы получилось похоже на кроличьи уши.       — У-бо-жест-во, — по слогам произнёс Лань Ванцзи и, прежде чем Вэй Усянь успел что-то обиженно возразить, крепко его поцеловал.