Нефритовый дворец для гуциня и флейты

      Разговор об этом зашёл в Башне Золотого Карпа, когда кланы собрались, чтобы отпраздновать очередную годовщину победы над Орденом Вэнь, вошедшую в историю как Аннигиляция Солнца.       — А почему Ханьгуан-цзюнь до сих пор не женат? — спросил вдруг глава клана Яо. — Он уже в том возрасте, когда мужчинам давно пора завести семью. Мне тревожно за будущее клана Лань.       Он спросил, а другие кланы насладились невиданным доселе зрелищем: клан Гусу Лань в полном составе — все, кто присутствовал на празднестве! — поперхнулся и закашлялся. Один Вэй Усянь весело улыбался, хотя мысленно призвал на голову старого Яо тридцать три несчастья.       — Я задал неудобный вопрос? — оживился Яо, и маленькие глазки старого сплетника засверкали.       За небольшим исключением, никто из присутствующих не знал правды. Лань Цижэнь пригладил бородку, размышляя, что бы ответить. Вопрос был неудобен, даже если бы дела в клане обстояли не так, как они обстоят на самом деле. Как-то у Яо хватило ума спросить прилюдно, хранят ли Два Нефрита непорочность, или всё-таки им знакомы и мирские радости. Но вопрос был задан в ту пору, когда это было действительно так — по крайней мере, Лань Цижэнь в это верил! — так что удалось сохранить лицо и пресечь любые сплетни. Сейчас же… Лань Цижэнь невольно бросил взгляд на Вэй Усяня. Тот воспринял это как сигнал к действию, к величайшему ужасу старого Ланя!       — Глава Яо, — сказал Вэй Усянь, — не стоит тревожиться за будущее клана Лань. Потому что Ханьгуан-цзюнь уже женат.       — Женат? — поразились присутствующие и все разом уставились на Лань Ванцзи.       Тот сидел, что называется, как кол проглотил. Лицо его ничего не выражало, но на руке, которой он держал чашку чая, проступили жилы.       — Почему же он скрывает от всех жену? — воскликнул Яо. — Почему мы ничего не знали о свадьбе?       — Такой уж у него характер, — спешно сказал Лань Сичэнь. — Ванцзи не любит суеты по поводу собственной персоны…       — Быть может, — сказал Яо, и его глазки ещё ярче вспыхнули, — с женой Ханьгуан-цзюня что-то не так, поэтому он её и скрывает ото всех?       «Вот же противный старикашка! — мысленно ругнулся Вэй Усянь. — Никак не уймётся!»       — Почему? — вслух сказал он. — У жены Ханьгуан-цзюня хорошее происхождение…       — Но дурной характер, — желчно добавил Лань Цижэнь, сверля Вэй Усяня взглядом.       — Отчего же дурной? — обиделся Вэй Усянь. — Она… верная и любящая, хм…       Расхваливать себя было несколько странно в присутствии стольких людей, и не подозревающих, что он говорит о самом себе.       — Не умеет готовить, — припечатал Лань Цижэнь, — даже прожгла котёл однажды, а когда попробовали её стряпню, то все, кто пробовал, мучились желудком неделю.       — Эй, да что вы, всю жизнь этим будете попрекать? — вспыхнул Вэй Усянь. — Лань Чжаню понравилось. Главное, что Лань Чжаню понравилось.       — Ванцзи слишком тактичен, чтобы сказать это вслух, — отрезал Лань Цижэнь. — Хвали не хвали, а шила в мешке не утаишь. Так всё и есть, как я говорю.       Пальцы Лань Ванцзи сжались на чашке ещё крепче, по фарфору пошли трещины.       — Он так её расхваливает, словно она его родственница, — заметил Яо и спросил: — Молодой господин Вэй, жена Ханьгуан-цзюня из клана Мо или, быть может, из клана Цзян?       Цзян Чэн помрачнел и сузил глаза.       — Как же я могу сказать, если Ханьгуан-цзюнь это держит в тайне? — возразил Вэй Усянь и поспешил перевести разговор на другое, вернее, выбрать новую жертву для сплетника: — Почему бы вам не спросить, отчего Цзэу-цзюнь не женат? Поскольку он глава клана, то не следует ли больше беспокоиться за его будущее?       Улыбка на лице Лань Сичэня застыла. Вопрос о его собственной женитьбе никогда не поднимался даже в самом Ордене Гусу Лань.       Глава клана Яо тут же оживился:       — А ведь действительно, глава клана Лань, или вы тоже, хе-хе, уже женаты, но скрываете избранницу?       Лань Сичэнь выдавил из себя улыбку и, с укором взглянув на Вэй Усяня, отрицательно покачал головой. Вэй Усянь пожал плечами: ему нужно было отвлечь внимание от них с Лань Ванцзи, и он на что угодно пошёл бы. Но, пожалуй, Лань Сичэня тоже стоило пожалеть: повышенное внимание подобного рода он тоже воспринимал болезненно. Вэй Усянь ничего не знал о его личной жизни, если она вообще у него была, но подметил, что после трагических событий в храме Гуаньинь Цзэу-цзюнь пребывал в меланхолии: потеря человека, которому он доверял и к которому испытывал приязнь, но который обманул его и предал, нанесла ему сокрушительный удар, вне зависимости от того, какого рода чувства Лань Сичэнь испытывал — дружеские или нечто большее.       — Среди глав кланов вообще много холостяков, — пришёл к нему на помощь Вэй Усянь. — К примеру, глава Цзян.       Цзян Чэн ждал чего-то подобного. Он пригвоздил Вэй Усяня тяжёлым взглядом и парировал:       — А что же сам молодой господин Вэй?       Яо тут же переключился на Вэй Усяня:       — А вы сами не женаты, молодой господин Вэй?       — А кто бы взял в семью Старейшину Илина? — усмехнулся Вэй Усянь и поднял чашку с вином, словно это был тост.       — Бывшего, — неожиданно для всех проронил Лань Ванцзи.       — К тому же я неподходящая партия для кого бы то ни было, — продолжал поливать себя грязью Вэй Усянь. — У меня скверный характер, я несдержан на язык, безответственен…       Лань Цижэнь закивал. Наконец-то Вэй Усянь говорил что-то дельное! Старый Лань с каждым словом соглашался, Вэй Усянь будто у него с языка снял… Тут Лань Цижэнь побагровел: он осознал, что Вэй Усянь повторяет то, что он сам ему неоднократно говорил — слово в слово! Так это была не самокритичность, а…       — Неправда, — опять возразил Лань Ванцзи, и вены на его висках проступили так, что лобная лента несколько сместилась.       — Чистая правда, — беззаботно подтвердил Вэй Усянь и засмеялся. — Список моих недостатков превосходит по количеству пунктов правила Ордена Гусу Лань… А учитывая моё происхождение, ха-ха, никто в здравом уме даже не подумает ко мне посва… рассматривать меня в качестве кандидата.       Главы кланов, особенно те, у которых были дочери на выданье, призадумались над его словами. Вэй Усяню их задумчивость не понравилась. «Ещё додумаются до того, что я всё-таки подходящий кандидат!» — нервно подумал он и поспешил нанести последний, сокрушительный удар, от которого они бы уже не оправились:       — К тому же, если вы не помните, Мо Сюаньюй… хм, у него другой репертуар, а я слишком вжился в его тело, если вы понимаете, о чём я.       Главы кланов тут же переглянулись, изменились в лице и принялись шушукаться. Вэй Усянь вздохнул с облегчением, посмотрел на Лань Ванцзи и чуть вздрогнул: тот сломал чашку, из его пальцев на стол сыпалась фарфоровая пыль. «Лань Чжань сердится», — сообразил Вэй Усянь. Правда, он так и не понял, на кого конкретно, но полагал, что на всех и сразу. Конечно, этот разговор ему не доставил удовольствия! Вэй Усянь поспешил снова сменить тему:       — А вообще у нас здесь есть один холостяк, судьбой которого давно пора озаботиться!       — Кто? — тут же спросил Яо.       — Старейшина Лань, — объявил Вэй Усянь горделиво.       Клан Гусу Лань в полном составе опять синхронно поперхнулся и закашлялся. Лань Цижэнь свирепо уставился на Вэй Усяня. Тот не смутился:       — А что? Старейшина Лань в самом расцвете сил. Он всегда так радел за будущее Ордена Гусу Лань, что ему просто некогда было заняться личной жизнью. Но теперь, когда он передал дела Цзэу-цзюню, времени у него предостаточно…       — А это хорошая идея, — просиял Яо. — Старейшина Лань — уважаемый всеми человек…       О том, как закончилось празднество, и упоминать не стоит. Эту тему мусолили до самого конца пиршества! Даже назвали несколько имён подходящей партии, все женщины из именитых кланов, которые были не прочь породниться с Гусу Лань.       Вэй Усянь сидел и пил вино чашку за чашкой. Никогда ещё прежде спиртное не казалось ему таким вкусным!       Но, разумеется, за проделку пришла расплата. После празднества, когда гости разошлись по отведённым им покоям, Вэй Усяню пришлось оправдываться перед Главой и Старейшиной клана Гусу Лань.       — Не слишком вежливо было, молодой господин Вэй, — укоризненно сказал Лань Сичэнь, — переводить разговор на меня. Я понимаю, почему вы так сделали, но всё же…       — Да что он понимает, это проклятие Ордена Гусу Лань! — восклицал старый Лань.       — Я ведь ничего им не сказал, — возразил Вэй Усянь, нисколько не раскаиваясь. — Более того, я всех спас.       — Спас? — ядовито поинтересовался Лань Цижэнь.       — Конечно, спас, а то Лань Чжань уже начал сердиться. Я ведь очень хорошо знаю, когда Лань Чжань начинает сердиться… и что из этого получается… Да и вообще, только мне позволено выводить его из себя! — заключил Вэй Усянь и радостно ухмыльнулся.       — Язык у тебя хорошо подвешен, ничего не скажешь! — резко прервал его Лань Цижэнь. — Слишком много болтаешь!       — Мгм, — неожиданно для всех согласился Лань Ванцзи, который до этого момента молчал, — болтливая мне досталась жёнушка!