Нефритовый дворец для гуциня и флейты

      Лань Сичэнь, пожалуй, был удивлён, увидев Цзян Чэна. Глава Ордена Цзян явился в Облачные Глубины без предупреждения и без сопровождения.       — Глава Ордена Цзян, вы к нам с официальным визитом? — спросил Лань Сичэнь, после того как они друг друга приветствовали, как и полагалось главам кланов.       — Нет, — мрачно сказал Цзян Чэн, — с неофициальным. Мне только ноги шисюну переломать, и сразу уйду.       — О… — протянул Лань Сичэнь, не зная, что на это сказать, — редко от вас услышишь шутку…       — А кто шутит? — ещё мрачнее спросил Цзян Чэн. — Где он?       Лань Сичэнь сделал неопределённый жест и вызвался проводить Цзян Чэна. Отчасти из любопытства: отношения между Цзян Чэном и Вэй Усянем в последнее время наладились, что же могло вызвать столь сильный гнев? Отчасти безопасности главы Ордена Цзян ради: услышь Лань Ванцзи подобное заявление, лучше Первому Нефриту быть поблизости и остановить брата.       Вэй Усянь обнаружился у Зала Бесед: стоял с наплевательским видом, заложив руки за спину, а Лань Цижэнь его за что-то отчитывал. Причин Лань Сичэнь не знал, но, судя по запальчивости дяди, Вэй Усянь опять где-то напортачил.       — Все ошибаются, — возразил Вэй Усянь спокойно, когда Лань Цижэнь сделал паузу, потому что у него закончился воздух. — Даже Лань Чжань.       — Ты был единственной ошибкой, которую совершил Ванцзи! — свирепо сказал Лань Цижэнь.       — Смею вас уверить, с тех пор их значительно прибавилось, — широко улыбнулся Вэй Усянь.       Лань Цижэнь раздражённо тряхнул козлиной бородкой и удалился в Зал Бесед.       — Молодой господин Вэй! — позвал Лань Сичэнь.       Вэй Усянь обернулся, увидел, что вместе с Цзэу-цзюнем идёт и Цзян Чэн, моментально взлетел на крышу павильона и уже оттуда объявил:       — Что бы это ни было, я ни при чём!       — А если не виноват, зачем на крышу полез? — побагровел Цзян Чэн.       — Уж такой я человек, — сказал Вэй Усянь, — я лучше сначала залезу, а потом буду разбираться.       — Слезай, или я тебя оттуда вниз башкой скину, — пригрозил Цзян Чэн, и Цзыдянь начал поблескивать зловещими фиолетовым искрами. — Хватит меня бесить!       — Глава Ордена Цзян, — беспокойно сказал Лань Сичэнь, — давайте обойдёмся без рукоприкладства. Что бы это ни было, это можно решить словами.       — Вот-вот, — поддакнул Вэй Усянь, — тем более я понятия не имею, чем вызвал твой гнев. Я тебя несколько месяцев не видел, как мог я тебя выбесить?       — В самом деле, — опять сказал Лань Сичэнь, — глава Ордена Цзян, может, для начала скажете, в чём дело?       — В чём дело? — ядовито процедил Цзян Чэн. — Вот в чём!       Он сунул руку за пазуху и швырнул на землю книгу. Вэй Усянь вытянул шею, но с крыши не было видно, что это за книга, хоть она и распахнулась на странице с иллюстрациями. Лань Сичэнь взглянул и вспыхнул. «Порнографический сборник?» — догадался Вэй Усянь.       — Цзян Чэн, спустя столько лет и ты приобщился… к прекрасному? — спросил Вэй Усянь вслух.       — Я нашёл эту гадость у Цзинь Лина, — припечатал Цзян Чэн. — Ты ему дал?       Вэй Усянь поиграл бровями:       — Не припомню такого.       — Ха! — язвительно сказал Цзян Чэн.       Вэй Усянь осторожно спустился с крыши, готовый в любой момент улизнуть обратно, если Цзян Чэн выйдет из себя, подобрал книгу и, держа её в вытянутых руках, как человек, который не слишком хорошо видит вблизи, посмотрел на разворот.       — Не моё, — однозначно сказал Вэй Усянь.       — Ха! — опять сказал Цзян Чэн. — Как будто я не знаю твой почерк!       Вэй Усянь нахмурился, пролистал книгу. На полях кое-где были пометки весьма фривольного содержания.       — Как будто не бывает похожих почерков, — возразил Вэй Усянь. — Цзян Чэн, мне обязательно говорить это вслух? Откуда у меня взяться порнографическим сборникам, когда я который год уже изучаю одного Лунъяна?       Цзян Чэн выхватил книгу, перевернул её и ткнул Вэй Усяню в лицо. На форзаце красовалась надпись: «Вэй Усяню от Не Хуайсана в дар».       — Ну-у… — протянул Вэй Усянь, размышляя, как такое могло случиться, — должно быть, это ещё из моих прежних запасов. Цзинь Лин её в Пристани Лотоса нашёл.       — Я сжёг все твои вещи, — яростно возразил Цзян Чэн.       — А у меня что-то было? — с усмешкой осведомился Вэй Усянь.       Лицо Цзян Чэна залила краска.       — Вероятно, Цзинь Лин отыскал один из моих тайников, — задумчиво потирая нос, проговорил Вэй Усянь. — Верно, припоминаю: Не Хуайсан подарил мне какую-то книжку, когда мы закончили обучение в Облачных Глубинах. Я её спрятал, но прочитать так и не довелось. Надо же, какой хороший оказался тайник, что его и через шестнадцать лет не нашли!       — Что за тайник? Где находится? — резко спросил Цзян Чэн.       Лань Сичэню хотелось задать другой вопрос: откуда же взялись пометки на полях почерком Вэй Усяня, если он уверял, что не читал книгу, — но он решил не вмешиваться, а остаться сторонним наблюдателем и просто следить, чтобы всё это не переросло в крупную ссору.       — Тебе мой ответ не понравится, — ухмыльнулся Вэй Усянь, — но раз ты настаиваешь… Я припрятал книгу под креслом-лотосом. Ты шестнадцать лет пристраивал свою хризантему поверх неё, даже не догадываясь об этом! Ха-ха, отличный тайник! Молодец, Цзинь Лин! Наблюдательностью он в меня пошёл!       — Ты!!! — рявкнул Цзян Чэн.       Вэй Усянь моментально снова оказался на крыше, не забыв прихватить с собой и злополучный сборник.       — Ты зря на меня злишься, — заметил он, листая книгу, но не вглядываясь ни в текст, ни в картинки. — И вообще… что плохого в том, что Цзинь Лин прочтёт такую книгу?       — Что?!       — Он уже взрослый. Теоретические знания, которые он почерпнёт, непременно ему пригодятся впоследствии, когда придёт время применить их на практике, — рассудительно и даже назидательно сказал Вэй Усянь. — Прислушайся к вековой мудрости Гусу Лань! Основной принцип — хорошенько затвердить теорию, тогда и с практикой осечек не будет. Лань Чжань мне это каждую ночь доказывает.       — У вас в Лань у всех мозги набекрень! — побагровев от гнева, рявкнул Цзян Чэн. Упоминание о Лань Ванцзи в таком контексте его разозлило.       — А что ты хотел? — спокойно кивнул Вэй Усянь. — Пять с лишним тысяч правил, и все нужно наизусть знать. После такого даже порнографическая книжка пустяком покажется: на полчаса зубрёжки!..       Со стороны Лань Сичэня раздался приглушённый смешок.       — Молодой господин Вэй, — сказал он, делая серьёзное лицо, — если вы будете говорить так двусмысленно, то глава Ордена Цзян может подумать, что в Облачных Глубинах заставляют заучивать книги и подобного содержания.       — Идея хороша, — засмеялся Вэй Усянь, — но великая цензура в лице Старейшины Ланя такого и через тысячу лет не допустит! Так что придётся всем желающим брать частные уроки… где-то ещё.       — У тебя? — ядовито уточнил Цзян Чэн.       Вэй Усянь приподнял брови:       — Ну что ты!.. А впрочем, если хочешь, чтобы Старейшина Илина поделился с тобой толикой мудрости… — И с этими словами он бросил порнографический сборник Цзян Чэну, тот машинально его поймал. — Настоятельно рекомендую ознакомиться. Иначе ты станешь дедом, прежде чем тебе доведётся (если вообще доведётся!) стать отцом!       И Вэй Усянь, не став дожидаться, когда Цзян Чэн всыплет ему Цзыдянем за подобные дерзости, перескочил с одной крыши на другую и через полминуты уже бесследно исчез в утреннем тумане Облачных Глубин. Отголоски смеха слышались откуда-то издалека.       Цзян Чэн, выругавшись, так шмякнул книгу об землю, что та разлетелась на листы.       — Глава Ордена Цзян, — сказал Лань Сичэнь, глядя, как ветерок разносит страницы по двору и какие лица становятся у подбирающих их адептов, когда они понимают, что подобрали, — вы слишком легко поддаётесь на провокации. Это вызывает неосознанное желание подтрунить над вами ещё больше. Если бы вы сохраняли спокойствие…       — Я не из клана Лань, откуда мне знать о спокойствии? — фыркнул Цзян Чэн. — Удивляюсь, как у вас хватает спокойствия терпеть его выходки. Почему вы его не выставите?       Лань Сичэнь улыбнулся:       — Быть может, потому, что пребывание Старейшины Илина Облачным Глубинам только на пользу?       — Ха? — сказал Цзян Чэн. — Каким боком?       — Здесь никогда прежде не было так живо, как сейчас, — ответил Лань Сичэнь.       — А как же вековые традиции Гусу Лань? — язвительно поинтересовался Цзян Чэн.       — Ну, — отозвался Лань Сичэнь с улыбкой, — на Стене Послушания всегда найдётся место ещё для нескольких правил.