I
— Нет, — однозначно сказал Лань Ванцзи. — Ванцзи, не упрямься. Тебе это ничего не будет стоить… — продолжал настаивать Лань Цижэнь. — Нет, — повторил Лань Ванцзи, не дослушав, и вышел, не отвесив положенного поклона прощания. — Ванцзи! — прикрикнул Лань Цижэнь, вскакивая с места. Лань Ванцзи даже не обернулся. Вэй Усянь и Лань Сичэнь переглянулись. — Идите и немедленно с этим что-нибудь сделайте! — прикрикнул Лань Цижэнь уже на них. — Живо! Они опять переглянулись и отправились следом за Лань Ванцзи, не сказать чтобы торопливо. После банкета, на котором сплетники в который раз подняли тему личной жизни Лань Ванцзи, Лань Цижэнь стал просто невыносим! Репутация клана Гусу Лань стояла на кону, и он велел Лань Ванцзи подыскать подходящую девушку, приодеть её и представить всем в качестве жены. «Нет», — однозначно сказал Лань Ванцзи на это. Лань Цижэнь продолжал настаивать. Мол, раз это не по-настоящему, а всего лишь чтобы успокоить поднявшиеся волны слухов и сплетен, то вразрез с совестью этот поступок не пойдёт. «Нет», — повторил Лань Ванцзи, и его лоб прорезала глубокая морщина. Лань Цижэнь не сдавался. Закончилось тем, что Лань Ванцзи встал и ушёл. — Понимаю, почему Ванцзи так категоричен, — проронил Лань Сичэнь. — Угу, — кивнул Вэй Усянь, — репутацию девушки тоже следует принимать в расчёт. Представить её в качестве жены, а куда потом девать бедняжку? — Полагаю, дело не в этом, а в вас, молодой господин Вэй, — возразил Лань Сичэнь, невольно улыбнувшись. Чем они были похожи с Лань Ванцзи, так это тем, что интересы других ставили прежде своих собственных. — Во мне? — удивился Вэй Усянь. — Вероятно, Ванцзи подумал, что если согласится на это, то дядя может настоять, чтобы он женился по-настоящему, — объяснил Лань Сичэнь. Вэй Усянь почувствовал лёгкий холодок по спине: — А он может? Лань Сичэнь сделал неопределённый жест: — Правилами Облачных Глубин не запрещено брать вторую жену. Но в правилах Облачных Глубин также не упомянуто и о том, что брак между двумя мужчинами невозможен. — До такого ещё додуматься нужно, — фыркнул Вэй Усянь, но в голосе его чувствовалась тревога. — Всё-таки ваш дядя попытается от меня отделаться, воспользовавшись ситуацией, как считаете, Цзэу-цзюнь? — Думаю, дядя может оспорить три поклона, — продолжал Лань Сичэнь, — но не волнуйтесь, молодой господин Вэй. Если до этого дойдёт, то я выступлю в качестве свидетеля. Я видел, что три поклона были совершены, вы можете считаться супругами на законных основаниях. А Лань Ванцзи никогда не возьмёт другую жену, уж за это я ручаюсь. У Лань Цижэня на самом деле были подобные мысли. Хоть он и прекрасно понимал, что от Вэй Усяня уже избавиться не удастся, но женить младшего племянника на особе женского пола казалось ему хорошей идеей. Он изучил хроники былых эпох, что нашлись в библиотеке, и обнаружил, что практически все «странники южного ветра» были женаты и имели детей, а уж чем они занимались тёмными ночами при запертых дверях — не так уж и важно, если они поддерживали должную репутацию. И он даже надеялся, наивный, что Лань Ванцзи согласится, поскольку репутация клана априори должна быть важнее сантиментов. «Нет», — категорично сказал Лань Ванцзи и прибавил, что предпочёл бы сказать правду, поскольку они с Вэй Усянем «спутники на пути совершенствования» на всю жизнь, так что ему нечего стыдиться, а если это так волнует дядю, то это проблемы самого дяди, а не их с Вэй Усянем. «Если он во всеуслышание это объявит, — мрачно подумал Лань Цижэнь, — репутации клана конец!» И он велел старшему племяннику и причине всех бедствий уговорить Лань Ванцзи подыскать и представить кланам подходящую «жену». — Вашего дядю, конечно, можно понять, — заметил Вэй Усянь, несколько успокоенный словами Лань Сичэня, — но я полностью согласен с Лань Чжанем. Что такое репутация? Одуванчик на ветру. Людей не переубедить: зачем им твои достоинства, если они пришли за твоими недостатками? Лань Сичэнь мысленно повторил последнюю фразу. Иногда Вэй Усянь высказывался на удивление мудро. На самом деле Лань Сичэнь был полностью согласен с братом и Вэй Усянем и не считал, что кто-то имеет право вмешиваться в чужие отношения, но он хорошо знал дядю и понимал, что тот не отступится, если не предпринять меры. Кое-какие мысли у него по этому поводу были, хоть они и шли вразрез не только с правилами Облачных Глубин, но и с его собственным кредо о том, что допустимо, а что нет, и он решил их озвучить. — Сама по себе идея с фальшивой женой хороша, — сказал Лань Сичэнь, — и если довести её до ума… — У нас нет подходящей девушки, — сказал Вэй Усянь. — Но у нас есть вы, молодой господин Вэй, — возразил Лань Сичэнь. — Что вы имеете в виду? — не понял Вэй Усянь. — Я знаю, что это прозвучит просто возмутительно, — заранее извинился Лань Сичэнь, — но вы худощавы, стройны и обладаете миловидным лицом. И если одеть вас должным образом и накрасить, то… Вэй Усянь широко раскрыл глаза. Вообще-то ему в голову пришла эта же идея. Но чтобы Цзэу-цзюнь предлагал такое… — Повезло же нам с Лань Чжанем, что вы на нашей стороне, — искренне порадовался Вэй Усянь. — Никогда бы не подумал, что вы… Он не договорил и засмеялся. Лань Сичэнь вспыхнул: — Я понимаю, что подобная выходка, должно быть, выходит за границы допустимого… — Я согласен, — возразил Вэй Усянь. — На самом деле я хотел предложить то же самое, но вы меня опередили. Никаких «жён» я к Лань Чжаню и близко не подпущу! — Остаётся только уговорить Ванцзи, — заключил Лань Сичэнь. — Полагаю, сделать это будет непросто. — Предоставьте это мне, — ухмыльнулся Вэй Усянь, к которому уже вернулось расположение духа. — Разве есть на свете что-то, с чем не справится Лаоцзу? Лань Ванцзи они нашли в Цзинши. Он сидел в позе для медитирования и смотрел прямо перед собой. Лицо его было холодно, но морщинка со лба никуда не делась. — Ванцзи, — окликнул его Лань Сичэнь, входя. — Нет, — резко сказал Лань Ванцзи. — Да ты даже не дослушал, — воскликнул Вэй Усянь, перепрыгивая через порог и устраиваясь напротив него. — Лань Чжань, послушай, что мы с Цзэу-цзюнем придумали. Тебе понравится. — Не нужно ничего придумывать, — возразил Лань Ванцзи. — Я нисколько не стыжусь собственных поступков. Почему я должен перед кем-то оправдываться? — Полностью с тобой согласен, — кивнул Вэй Усянь, — ничего дурного в этом нет. Но всё-таки стоит принимать в расчёт репутацию клана… и твою собственную. — Я покину клан, — после секундной паузы ответил Лань Ванцзи. — Ванцзи, ты ведь не всерьёз? — беспокойно переспросил Лань Сичэнь. Лань Ванцзи продолжал смотреть прямо перед собой, когда сказал: — Если меня вынудят выбирать между репутацией и велением моего сердца, то я предпочту последнее. — Ох… — не сдержал вздоха Вэй Усянь, невольно тронув грудь ладонью. Сердце расходилось. — Думаю, на такие крайности идти не стоит, — возразил он, справившись с собой. — Хотя я нисколько не возражаю против того, чтобы стать странствующими заклинателями… однажды… но подумай сам… Ты не можешь покинуть клан по такой пустяковой причине. Лань Ванцзи перевёл взгляд на Вэй Усяня. — «Пустяковой»? — уточнил он и сузил глаза. — Ты знаешь, что я хотел сказать, не заводись, — поспешно сказал Вэй Усянь. — У нас есть план, Лань Чжань, хороший план, и даже никого не придётся обманывать. Почти. Лань Ванцзи слушал, широко раскрыв глаза. — Ну, что скажешь? — спросил Вэй Усянь после. — Нет, — категоричнее прежнего отозвался Лань Ванцзи. — Да почему? — поразился Вэй Усянь. — Хороший же план!.. После этого твой дядя уж точно нас в покое оставит. Или прогонит из клана. В любом случае получится так, как ты хотел. — Ты не должен этого делать, — сдавленно сказал Лань Ванцзи. — Да ладно тебе! Как будто меня кто-то заставляет… Я бы сам это предложил, если бы Цзэу-цзюнь меня не опередил. Лань Чжань, не упрямься. Давай это сделаем. А уж там… оставаться в клане или становиться странствующими заклинателями — как захочешь, так и будет. — Я просто мог бы представить им тебя. К чему маскарад? — сухо возразил Лань Ванцзи. Вэй Усянь коварно ухмыльнулся, придвинулся к Лань Ванцзи и сказал ему на ухо, прикладывая ко рту ладонь, чтобы Лань Сичэнь не расслышал: — Чтобы проучить твоего дядю. После этого он о второй жене и не заикнётся, гарантирую. А если ты согласишься, то… я хорошенько тебя отблагодарю сегодня ночью. Ты ведь знаешь, каким благодарным может быть Лаоцзу, верно? Лань Ванцзи вспыхнул. Вэй Усянь, довольный, отодвинулся и объявил: — Ну, вопрос можно считать решённым. — До следующего банкета три месяца, — подумав, сказал Лань Сичэнь. — У нас есть время подготовиться. Он поглядел на Вэй Усяня. Тот сидел в неподобающей позе, небрежно одетый, поигрывал полупустым сосудом вина… — Да, нам будет чем заняться эти три месяца, — пробормотал Лань Сичэнь себе под нос и сказал уже громче: — Вам нужно научиться хорошенько притворяться девушкой. Я приглашу опытную наставницу. — Учиться? — недовольно наморщил нос Вэй Усянь. — Да всего-то и нужно, что переодеться и накраситься. Чем отличается молодая госпожа от молодого господина? Одеждой и макияжем. — Молодая госпожа не хлещет «Улыбку императора» кувшинами, — заметил Лань Сичэнь, — и не сидит, расставив ноги. Вэй Усянь тотчас сел прямо и неловко засмеялся. — В общем, я приглашу в Облачные Глубины нужного человека, — сказал Лань Сичэнь. — Правда, я не знаю, что делать с голосом. Мы можем переодеть вас или накрасить, но как изменить голос мужчины на голос женщины? — Пара пустяков, — ответил Вэй Усянь, — всего-то и нужно, что подправить один из талисманов преображения. Я с этим за пару дней справлюсь. Но как быть с вашим дядей? — С дядей я поговорю сам, — решил Лань Сичэнь. И он отправился к Лань Цижэню с «хорошими новостями». Разговор был долгий. Лань Сичэнь сказал, что Лань Ванцзи согласился, что он, Лань Сичэнь, пригласит госпожу Сяо Лу, известную наставницу (и сваху по совместительству), и та приведёт с собой подходящую девушку. Девушка наверняка будет из простых, так что потребуется время, чтобы её «отесать», поэтому госпожа Сяо Лу и эта девушка поживут в Облачных Глубинах в гостевом павильоне, пока госпожа-наставница будет учить девушку манерам, достойным клана Гусу Лань. Но видеть их никто не должен, даже сам дядя, таковы условия госпожи Сяо Лу, которая дорожит своей репутацией не меньше, чем дядя репутацией клана. Лань Сичэнь сам этим займётся. Лань Цижэнь пригладил бородку и осведомился: — Девушка из простых, но достойная? Лань Сичэнь утвердительно кивнул. — Хорошо бы их по-настоящему свести с Ванцзи, — сказал Лань Цижэнь. — Устрой так, чтобы они виделись всё время обучения. Скажем, Ванцзи мог бы учить её каллиграфии. — Госпожа Сяо Лу может обучать девушку в Цзинши, — сказал Лань Сичэнь. — Ванцзи ведь тоже придётся учиться. Он никогда не сопровождал женщин и с подробностями соответствующего раздела этикета не знаком. Госпожа Сяо Лу обучит обоих. Лань Цижэнь довольно кивнул, тут же спохватился: — А что Вэй Ин? Проследи, чтобы он не запорол всё дело! — Не волнуйся, дядя, он полностью на нашей стороне, — скрыв улыбку, ответил Лань Сичэнь. — Репутацией Ванцзи он дорожит больше, чем своим собственным благополучием. — Я не считаю, что это правильно, — сказал Лань Ванцзи после ухода Лань Сичэня. Вэй Усянь подлез к нему под бок, обвил его талию руками: — Лань Чжань, главное, что в результате тебе перестанут навязывать повторное супружество. Тебе ведь неприятно всё это выслушивать… все эти разговоры о второй жене… — А тебе? — прямо спросил Лань Ванцзи. — Мне?.. Вот поэтому-то я и хочу проучить твоего дядю. Хороший урок он получит! — тихо засмеялся Вэй Усянь. — Если, конечно, заметит подвох… Разве тебе не хотелось бы взглянуть на «вторую молодую госпожу Лань Линъи»? — Ты уже и имя придумал? — вздохнул Лань Ванцзи. — Всего-то переставил иероглифы местами, — пожал плечами Вэй Усянь. — Тебе ведь нужно будет как-то представить её гостям. — Вторая молодая госпожа Лань Линъи? — повторил Лань Ванцзи. — Лин И… Илин? Вэй Усянь рассмеялся и энергично мотнул головой: — А если спросят о девичьей фамилии, то можно будет сказать, что она Лаоцзян. — Вэй Ин… Вэй Усянь выпрямился, перебрался руками на плечи Лань Ванцзи и сказал совершенно серьёзно: — Пойду на всё что угодно, Лань Чжань. На любой обман. И даже на любую подлость, если потребуется. Но клан ты не покинешь. И не женишься. — И кто кого должен благодарить сегодняшней ночью? — покачал головой Лань Ванцзи, слегка улыбаясь. Теперь уже Вэй Усянь покраснел.II
На другой день в Облачные Глубины пришла госпожа Сяо Лу, известная в Гусу наставница (и сваха по совместительству). Лань Сичэнь послал ей письмо, в котором попросил её приехать и три месяца обучать младшую госпожу Лань манерам. В подробности он не вдавался, но посулил щедрое вознаграждение. Лично они не встречались, но поговаривали, что некогда госпожа Сяо Лу была известной куртизанкой и мужчины голову теряли при одном только взгляде на неё и что она славилась изысканностью манер и вообще красотой. Так что у Лань Сичэня были некие идеалистические представления о том, как должна выглядеть подобная женщина. Увы, воплощением их госпожа Сяо Лу не оказалась: это была женщина в теле, преклонного возраста, да и лицом простовата, если спрашивать мнения самого Лань Сичэня. А впрочем, знатоком женской красоты он не был, да и о женских уловках ничего не знал, тогда как румяна и белила могли сделать даже дурнушку писаной красавицей в считанные минуты. Лань Сичэнь скрыл разочарование за приветственной улыбкой и повёл госпожу Сяо Лу в Цзинши. — Ничего не слышала о свадьбе в Облачных Глубинах, — заметила госпожа Сяо Лу. — Вторая молодая госпожа Лань, видимо, не знатного происхождения? Насколько плохо обстоят дела с её учёностью? — В учёности ей мало равных найдётся, — невольно улыбнулся Лань Сичэнь, — но вот манеры оставляют желать лучшего. Всецело полагаюсь на госпожу Сяо Лу в этом вопросе. Госпожа Сяо Лу с уверенностью заявила: — За три месяца я из кого угодно настоящую госпожу сделаю! — Вы должны сделать «настоящую госпожу» вот из этого, — сказал Лань Сичэнь, указывая на поджидавшего их в дверях Цзинши Вэй Усяня. Госпожа Сяо Лу вытаращила глаза, и неудивительно, поскольку никак не ожидала вместо девушки увидеть юношу. Впрочем, он был исключительно красив. — Вы решили надо мной подшутить? — опомнившись, спросила госпожа Сяо Лу. — Нисколько. Пройдёмте внутрь и всё обсудим, — вежливо, но настойчиво предложил Лань Сичэнь. Внутри госпожа Сяо Лу увидела мужчину, тоже исключительно красивого, но это была красота несколько иного рода, чем у первого юноши: этот вполне мог сойти за сошедшего с небес небожителя, тогда как у первого была земная красота. — И из этого тоже? — уточнила госпожа Сяо Лу, всё ещё полагая, что они задумали какой-то розыгрыш. — Нет, — сказал Лань Сичэнь, — из этого нет. Это супруг второй молодой госпожи Лань. — И где же сама вторая молодая госпожа Лань? — не поняла госпожа Сяо Лу. — Вторая молодая госпожа Лань собственной персоной, — представился Вэй Усянь. — Цзэу-цзюнь, давайте не будем вводить госпожу-наставницу в заблуждение и объясним ей, что к чему. После того как они закончили объяснять, госпожа Сяо Лу добрых десять минут сидела с раскрытым ртом, по очереди глядя то на «вторую молодую госпожу», то на супруга упомянутой госпожи, то на Лань Сичэня. Но госпожа Сяо Лу была женщиной умудрённой жизнью и повидала всякого, так что она скоро опомнилась и деловито велела Вэй Усяню: — Повернись-ка кругом… как тебя называть?.. Уж конечно не «второй молодой госпожой Лань»? — Линъи, — сказал Вэй Усянь с широкой улыбкой, выполняя приказ. — Линъи? — переспросил Лань Сичэнь удивлённо. Лань Ванцзи неторопливо принялся объяснять, почему Вэй Усянь выбрал именно это имя. Госпожа Сяо Лу долго разглядывала Вэй Усяня, периодически трогая его за разные части тела. Лань Ванцзи едва заметно нахмурился: ему не нравилось, когда к Вэй Усяню прикасались чужие люди. — Что ж, — сказала госпожа Сяо Лу, — может, и получится. Кожа лица, конечно, оставляет желать лучшего, но за три месяца мы её отбелим. А вот насчёт шрама на шее… и собственно кадыка… Ладно, подыщем какое-нибудь подходящее украшение. Если я верно поняла, то мне нужно научить его манерам, свойственным женщинам, чтобы гости не признали в нём мужчину во время банкета? — Да, — ответил Лань Сичэнь, — именно так. Ответить на тост, угодить супругу, прочесть стихотворение или исполнить несколько строф песни… Что-нибудь в этом роде. — Ну, уж в этом я мастер, — сказал Вэй Усянь, но не уточнил, в чём именно. Лань Ванцзи вспыхнул. Госпожа Сяо Лу решительно потёрла руки: — Если госпожа Сяо Лу берётся за дело, то дело обречено на успех! Линъи, читать и писать ты, конечно, умеешь? Что насчёт изящных искусств? Нужно выяснить прежде масштаб бедствия. — В изящных искусствах я тоже мастер, — не смутившись, ответил Вэй Усянь. — Правда, танцевать не пробовал, но за танцовщицами частенько наблюдал, так что знаю, что к чему. Лань Ванцзи при этих словах отхлебнул уксуса. — Хм, — сказала госпожа Сяо Лу, — а музыка? — Играю на флейте. — На флейте играть нельзя во время банкета, — возразил Лань Сичэнь. — Не припомню такого правила, — удивился Вэй Усянь. — Вас моментально раскроют, если начнёте играть на флейте, — объяснил Лань Сичэнь. — Лучше всего использовать цинь. — Не так уж и хорошо я играю на цине, — поморщился Вэй Усянь. — Ванцзи вас научит. Три месяца впереди. Не думаю, что вам придётся музицировать, но нужно быть готовыми ко всему, — рассудительно сказал Лань Сичэнь. — Ваша правда, — согласился Вэй Усянь и вздохнул. — А с голосом как быть? — спохватилась госпожа Сяо Лу. — Это уже не ваша забота, госпожа-наставница, — сказал Вэй Усянь. — Главное, вбейте в меня побольше манер. Он и не думал, что она воспримет его слова так буквально. Обучение Вэй Усяня началось на другое же утро. Госпожа Сяо Лу заявилась в Цзинши с бамбуковой палкой в два локтя. — Это ещё зачем? — с подозрением спросил Вэй Усянь. — Хоть из тебя и будем делать госпожу, но ты всё ещё мужчина, — сказала госпожа Сяо Лу, — а негоже женщине трогать мужчину. — Вчера вас это, кажется, не смущало, — заметил Лань Ванцзи ровно. Он, разумеется, заявил, что будет присутствовать на уроках, и сидел возле окна, за сдвинутой диагональю ширмой. Наедине он бы их не оставил, и неважно, что госпожа Сяо Лу преклонных лет. Вэй Усянь громко захохотал на эту реплику и получил бамбуковой палкой по спине. — Молодая госпожа не ржёт как лошадь, — строго сказала госпожа Сяо Лу. — Она улыбается, прикрывая рот рукавом. Вот так. Вэй Усянь потёр спину и подумал, что три месяца покажутся ему вечностью. — Молодая госпожа губы не облизывает! — Молодая госпожа пальцами еду не берёт! — Молодая госпожа по животу себя не похлопывает, когда поест! — Молодая госпожа нос не чешет! — Молодая госпожа… — Твою мать, госпожа-наставница, — не сдержался Вэй Усянь, — а вы точно не из Гусу Лань? Кажется, у вас тоже не меньше тысячи правил! — Молодая госпожа не сквернословит, — тут же отозвалась госпожа Сяо Лу и замахнулась бамбуковой палкой. Вэй Усянь выгнулся, уклоняясь от удара, как ветка на ветру. Госпожа Сяо Лу одобрительно кивнула: — Гибкий, это хорошо. — Даже не представляете, насколько хорошо я гнусь и выгибаюсь, — промурлыкал Вэй Усянь. Лань Ванцзи за ширмой начал стремительно краснеть. Госпожа Сяо Лу принялась учить Вэй Усяня походке: — Молодая госпожа не шагает широко. Нужно семенить. Вот так. — Таким темпом банкет закончится, пока я до своего места дойду, — фыркнул Вэй Усянь. Госпожа Сяо Лу взглянула на солнце, отложила бамбуковую палку: — Продолжим после перерыва. Пойду прилягу на часок. Старость не в радость. Она ушла. Вэй Усянь тут же бухнулся на тахту, потягиваясь и сладострастно выгибаясь. Лань Ванцзи, собиравшийся пойти за едой, приостановился возле, зачарованно глядя на него. Вэй Усянь расплылся в улыбке и поманил Лань Ванцзи к себе: — Хочешь проверить, насколько я гибкий? Когда в Цзинши вернулась госпожа Сяо Лу и урок продолжился, госпожа-наставница была бесконечно довольна, что Вэй Усянь выучился ходить как положено. На самом деле у Вэй Усяня так болела поясница после акробатических номеров на тахте, что он едва передвигал ноги, так что похвала была нисколько не заслуженной. — Молодая госпожа не стреляет глазами по сторонам. Можно лишь похлопать ресницами и отвести взгляд. Вот так. — Если я так буду глазами хлопать, — заметил Вэй Усянь, — гости решат, что у меня тик. — Молодая госпожа говорит певуче, словно вот-вот запоёт. Вот так. Будто всегда используешь третий тон. Нараспев. Вот так. Повтори. — Если я буду растягивать слова, — старательно тянул Вэй Усянь, — то это может привести к недоразумению. Тональность — штука серьёзная! «Ма-ма-ма», — продекламировал он скороговорку, в которой, если верить тому, как он это произнёс, лошадь ругала быка. За что и получил бамбуковой палкой по спине. — Молодая госпожа не оговаривается, когда ей делают замечание, — сказала госпожа Сяо Лу, — а говорит, что примет это к сведению. После она заставила его спеть какую-нибудь песню. Вэй Усянь попросил, чтобы Лань Ванцзи ему подыграл. Лань Ванцзи тронул струны гуциня, но мелодия была незнакомой, так что Вэй Усяню пришлось импровизировать на ходу, а госпожа Сяо Лу удостоверилась, что он не только недурно поёт, но и способен экспромтом сочинить строфу или две. Результатом она осталась довольна. Пришёл черёд танцев. Вэй Усянь припомнил, как танцевали в Юньмэне на празднике лотосов, и исполнил практически весь танец, насвистывая мелодию, чтобы не сбиться с ритма. — Молодая госпожа не свистит. Но танец неплох. Нужно только добавить в него несколько элементов. Мах рукой, вот так. Лицо прикрыть рукавом, вот так. И взгляд ни на ком не задерживать дольше трёх секунд. Не забывай, что ты замужняя молодая госпожа, которая ублажает одного только мужа, а не всех подряд. — О да, — не удержался Вэй Усянь. Лань Ванцзи сидел за ширмой весь красный, поскольку Вэй Усянь послал ему многозначительный взгляд, которым пообещал «ублажать» его всю ночь напролёт до первых петухов. Так же как Вэй Усянь безошибочно понимал «мгм» Лань Ванцзи, так же и Лань Ванцзи безошибочно понимал взгляды Вэй Усяня, ещё бы ему не покраснеть! Вообще-то после урока госпожи Сяо Лу Лань Ванцзи должен был учить Вэй Усяня играть на цине, но оба нисколько не возражали, что «ночь напролёт» наступила сразу же после обеда и продолжалась не до первых петухов, а до третьих, а после третьих петухов уже сложно было понять, кто кого «ублажал». — Вторая молодая госпожа Лань, оказывается, ещё и возмутительно развратная, — тяжело дыша, сказал Лань Ванцзи. — Но второго молодого господина Ланя, кажется, это нисколько не возмущает? — возразил Вэй Усянь, вылезая из-под одеяла и демонстративно проводя языком по испачканным губам. — Если вторая молодая госпожа Лань будет провоцировать второго молодого господина Ланя, — предупредил Лань Ванцзи, — то вторая молодая госпожа Лань завтра не сможет подняться с постели, чтобы продолжить заниматься с госпожой-наставницей. — Не беда, если не смогу встать с постели, — отозвался Вэй Усянь, пристраиваясь к Лань Ванцзи под бок и потягиваясь в истоме. — Может, тогда госпожа-наставница обучит меня парочке новых приёмов «ублажения» супруга? А то как бы второй молодой господин Лань не заскучал. «Каждый день» — штука серьёзная: моя фантазия уже готова иссякнуть, а ты всё никак не насытишься. Какой же сладострастный мне достался супруг! — Вэй Ин!!! Вэй Усянь довольно засмеялся, но тут же, вспомнив уроки госпожи Сяо Лу, прикрыл рот рукой (потому что одежды на нём не было, а значит, не было и рукава, чтобы заслониться) и принялся донимать Лань Ванцзи не слишком приличными намёками и телодвижениями. Лань Ванцзи всеми силами старался сохранять спокойствие и не терять духовного равновесия… Сражение закончилось очередным сокрушительным поражением благочестия Второго Нефрита и безоговорочной победой «второй молодой госпожи Лань». — Ещё нужно подобрать для Линъи подходящую одежду, — беспокойно сказала госпожа Сяо Лу. — Чтобы не шла вразрез с правилами вашего клана, но смотрелась изысканно и достойно второй молодой госпожи Лань. Я могу одолжить кое-что из моих старых нарядов. В юности я была стройной, как тростинка, и Линъи моя одежда будет впору. — Нет нужды, — сказал Лань Ванцзи. Он поднялся со своего места, прошёл за ширму и, порывшись в дальних сундуках, вытащил какой-то свёрток, завязанный шёлковой сетью. Это оказалось шёлковое же одеяние, пятислойное, в расцветке, типичной для клана Гусу Лань, расшитое серебряными нитями и украшенное мелкими жемчужинами по подолу и обшлагам рукавов. Одеяние было определённо женское. — Откуда оно у тебя? — удивился Вэй Усянь. Лань Ванцзи промолчал. Глаза Вэй Усяня широко раскрылись. — Это ведь не одежда твоей матери? — выдохнул он. — Мгм, — коротко ответил Лань Ванцзи, — оно должно подойти. — Я не… я не могу надеть его… это ведь… — смущённо сказал Вэй Усянь. — Я хочу, чтобы ты его надел, — отозвался Лань Ванцзи. — Не могу. Правда, не могу. — Почему? — нахмурился Лань Ванцзи. — Потому что… я понятия не имею, как всё это надевается! — беспомощно развёл руками Вэй Усянь. Госпоже Сяо Лу пришлось помогать ему одеваться. Лань Ванцзи, не слишком довольный, следил за каждым её движением, запоминая. Женская одежда всё-таки несколько отличалась от мужской. Одеяние пришлось по размеру, но госпожа Сяо Лу осталась недовольна. Она критически посмотрела на Вэй Усяня и сказала: — Плоско, совсем плоско. — Что плоско? — не понял он. Госпожа Сяо Лу похлопала его по груди: — У каждой девушки что-то спереди да есть. — У мужчин тоже есть, только не здесь, — заметил Вэй Усянь, фыркнув. — Молодая госпожа не должна быть пошлой, — строго сказала госпожа Сяо Лу. На глаза ей попались чаши для вина. Каждая была размером с ладонь. — Ага! — сказала госпожа Сяо Лу довольно. — Вот они-то мне и нужны! Она обернула каждую из чаш шёлком и всунула Вэй Усяню под одежду. — А если они вывалятся, когда я наклонюсь, или съедут, когда буду идти? — беспокойно спросил Вэй Усянь. — Вот поэтому молодые госпожи и должны ходить медленно, будто павы, — назидательно сказала госпожа Сяо Лу. — Ага? — оживился Вэй Усянь. — Так женщины часто пользуются этими уловками? Ха-ха. Бедные мужчины, как же нас бессовестно обманывают! Госпожа Сяо Лу заставила его пройтись туда-сюда, сесть, наклониться… Одежда в груди прилегала плотно, чаши не сместились и не выпали. — Теперь нужно что-то сделать с шеей, — сказала госпожа Сяо Лу, — и можно приниматься за причёску. Она раскрыла свой сундучок, порылась в нём и извлекла оттуда несколько шейных украшений из жемчуга, но ни одно не подошло. Вэй Усянь тогда взял старое одеяние Лань Ванцзи, быстро порезал его на куски, выбирая подходящий отрез с узором, и повязал его на шею, крепко затягивая сзади на двойной узел. Под ткань он спрятал талисман преображения. — Двух зайцев одним камнем, — сказал он не своим голосом, — и шрам закрывает, и талисман держит. Над талисманом Вэй Усянь хорошо постарался: голос у него теперь был женский. Госпожа Сяо Лу всплеснула руками: — Вот это мастерство! Ты, Линъи, значит, тоже из заклинателей? Вэй Усянь засмеялся. Если бы она знала, кто перед ней… Оставалось ещё сделать причёску и накрасить лицо. Вэй Усянь, конечно, сказал, что некоторый опыт у него имеется: всё-таки Мо Сюаньюй лицо себе раскрашивал, и макияж висельника у него отлично получался, да и сам Вэй Усянь изредка красил губы соком ягод, чтобы притвориться призраком. Но госпожа Сяо Лу взялась за него сама, и через полчаса нарумяненный и набеленный Вэй Усянь взглянул в зеркало и не узнал себя. Оттуда на него смотрела определённо особа женского пола, причём хорошенькая до невозможности. В юности Вэй Усянь такую точно бы не пропустил! Причёска была сложная, госпожа Сяо Лу использовала много шпилек и украшений. «Правила правилами, — сказала она важно, когда Вэй Усянь заметил, что такое количество украшений, должно быть, нарушает правила Гусу Лань, — но молодая госпожа, прежде всего, женщина, а уж потом член клана». Лань Ванцзи смотрел на Вэй Усяня странным взглядом. Сложно сказать, о чём он думал в этот момент, но Вэй Усяню показалось, что он не слишком доволен результатом. — Тебе не нравится? — огорчился Вэй Усянь. — Привлечёшь слишком много внимания, — сварливо ответил Лань Ванцзи. Вэй Усянь расплылся было в улыбке — ревнует? — но госпожа Сяо Лу тут же его оборвала: — Молодая госпожа не ухмыляется и не показывает зубы. Прикрой лицо рукавом. Вэй Усянь послушно сделал, как она сказала. Госпожа Сяо Лу одобрительно кивнула. В Цзинши заглянул Лань Сичэнь, чтобы посмотреть, как идут дела: до банкета оставалось всего несколько часов. Он уставился на Вэй Усяня округлившимися глазами. На какой-то момент ему показалось, что в Цзинши действительно находится какая-то незнакомая юная госпожа. Лань Ванцзи помрачнел, переступил и вытянул руку, закрывая Вэй Усяня от брата рукавом. Лань Сичэнь тогда понял, что это и есть переодетый Вэй Усянь. — Госпожа Сяо Лу, вы превзошли все мои ожидания, — сказал Лань Сичэнь госпоже-наставнице. Та довольно заявила: — Если госпожа Сяо Лу берётся за какое-то дело, то дело обречено на успех! Лань Сичэнь повернулся к брату и, скрывая улыбку, сказал: — А ты, Ванцзи, не вздумай вести себя так на банкете. Все тут же догадаются, кто это. Ты слишком часто так делаешь, это вошло у тебя в привычку. Лань Ванцзи поджал губы, но ответил: — Я приму это к сведению.III
Приглашение на банкет в честь «первого выхода в свет второй молодой госпожи Лань» отправили и в Юньмэн. Цзян Чэн на два раза прочёл его, чтобы убедиться, что всё понял правильно, и захохотал. Цзинь Лин осторожно спросил: — Дядя, ты как будто злорадствуешь? — Злорадствую? Ещё бы мне не злорадствовать! — фыркнул Цзян Чэн. — Променял близких ему людей на какого-то Ланя, и чем тот ему отплатил? Женился по-настоящему. Что теперь будешь делать, Вэй Усянь? Куда пойдёшь, когда тебя вместе с вещичками вышвырнут из Облачных Глубин по распоряжению молодой госпожи? Цзинь Лин нахмурился: — Дядя, по-моему, нехорошо так говорить. Если всё так, то его нужно пожалеть, а не злорадствовать. — Пожалеть? — ядовито переспросил Цзян Чэн. — А он кого-то жалел, когда рвал с нами все связи? Цзинь Лин закатил глаза. Опять дядя взялся за старое… — Впрочем, — добавил Цзян Чэн после паузы, — если ему захочется поплакаться, то я, пожалуй, подставлю ему рукав. На банкет собрались главы и представители всех кланов. Лань Сичэнь являлся распорядителем. Они с Цзян Чэном поклонились друг другу. — Глава клана Лань, надеюсь, — сказал Цзян Чэн, внимательно следя за реакцией Цзэу-цзюня, — мне представится случай лично поздравить Ханьгуан-цзюня с новой женой? Улыбка Лань Сичэня ему не понравилась. Она была как у лисы-оборотня, как у… Цзинь Гуанъяо — насквозь фальшивая, так показалось Цзян Чэну. — Уверен, такой случай представится, — ответил Лань Сичэнь, указывая на отведённое клану Юньмэн Цзян место. Цзян Чэн фыркнул и спросил: — А где Вэй Усянь? Я бы перекинулся с ним парой словечек. Кажется, на банкете он присутствовать не будет? — Молодой господин Вэй, я полагаю… хм… — запнулся Лань Сичэнь, не ожидавший, что Цзян Чэн спросит об этом прямо в лоб. — Думаю, он в Цветочном Посёлке… и вряд ли успеет вернуться до начала банкета. — А в Облачных Глубинах опоздания запрещены, — ещё ядовитее сказал Цзян Чэн и прошёл на своё место. «Зелени» отвели отдельное место. Цзинь Лин прошёл туда и обнаружил, что в рядах учеников царит полное смятение: все обсуждали грядущее событие и были страшно недовольны. — Так это правда? — спросил Цзинь Лин. — Я слышал, как старейшина Лань и Цзэу-цзюнь это обсуждали, — шёпотом доложил Лань Цзинъи. — Так что, должно быть, правда. Лань Сычжуй сидел туча тучей. — А где Вэй Усянь? — спросил Цзинь Лин, оглядевшись. Лань Цзинъи пожал плечами: — Не знаю. Я его уже три месяца не видел. Может, вообще покинул Облачные Глубины. Я бы ушёл, если бы со мной так поступили. Лань Сычжуй тихо сказал: — Если это на самом деле так, то я уйду на гору Луаньцзан и буду жить вместе с дядей. — И что же, Вэй Усянь так просто со всем этим согласился? — недоверчиво спросил Цзинь Лин. — Не в его характере сдаваться вот так… И Ханьгуан-цзюнь ваш тоже хорош. Сплошное разочарование!.. Грош цена… — Заткнись, — мрачно посоветовал Лань Цзинъи, — и без тебя тошно. В общем, настроение в рядах «зелени» царило вовсе не праздничное. А вот Цзинь Лин почувствовал необычайный прилив бодрости: может, Вэй Усянь вернётся вовсе не на гору Луаньцзан, а в Юньмэн, и тогда он будет исключительно его дядей. Цзинь Лин ухмыльнулся и приосанился. — И нечего лыбиться, — сердито сказал Лань Цзинъи, толкнув его в бок. Цзян Чэну досталось место рядом с главой клана Яо. Тот радостно приветствовал его и сказал: — С нетерпением жду, когда же нам представят вторую молодую госпожу Лань. Ходят слухи, что она хороша собой. — Хм, — только и сказал Цзян Чэн. — Наконец-то клан Гусу Лань прервал молчание, — продолжал глава клана Яо, не замечая мрачного расположения духа сотрапезника. — Интересно, из какого она клана? — Хм, — опять сказал Цзян Чэн. Глава клана Яо уставился на него своими маленькими глазками: — Вы, кажется, не в духе, глава клана Цзян? Насколько я помню, отношения между вашими кланами несколько натянутые. Должна быть какая-то причина? — Хм, — повторил Цзян Чэн. Глава клана Яо мысленно потёр руки; в голову ему пришла отличная мысль, вернее — сплетня, которую можно распустить сразу же после банкета: второй молодой господин Лань увёл у главы клана Цзян девушку, поэтому кланы между собой и не дружат. Пожалуй, эта сплетня имела бы успех (тем более что глава клана Яо почти верно предположил причину холодности в отношениях двух кланов!). Старый сплетник подлил себе в чарку из чайника и с удовольствием пригубил. Лань Цижэнь сидел с таким гордым видом, будто это он собирался представить всем жену, а не второй племянник. От Лань Сичэня он слышал, что у племянника с юной госпожой всё сладилось, и теперь не сомневался, что с глупостями покончено. Вэй Усяня, к его радости, на банкете не было. Вэй Усянь ему вообще вот уже три месяца на глаза не попадался. Может, покинул Облачные Глубины? — Наконец-то в Облачные Глубины вернётся мир и покой, — пробормотал Лань Цижэнь. Предпоследней входила госпожа Сяо Лу. Её представили как наставницу второй молодой госпожи Лань. — Эта, значит, старая карга во всём виновата? — сказал Лань Цзинъи. — То есть? — не понял Цзинь Лин. — Я слышал, что она их сосватала. — На вид сущая мегера, — сказал Оуян Цзыжэнь. — Наверняка вторая молодая госпожа Лань того же поля ягода. — Уж конечно, если смогла захомутать Ханьгуан-цзюня, — кисло сказал Лань Цзинъи. — Злющая и противная у тебя будет мачеха, Сычжуй. Лань Сычжуй одарил его ледяным взглядом и ничего не ответил. — А старик-то как расцвёл, — добавил Лань Цзинъи. Все посмотрели на старейшину Ланя, на его бесконечно довольную физиономию и исполнились отвращения. Госпожа Сяо Лу прошествовала до своего места — рядом с пустующим местом вторых молодых господ, которые должны были войти следом за ней. Лань Цижэнь перебросился с ней парой вежливых фраз, спросил, что она думает о молодых супругах. Госпожа Сяо Лу призадумалась. Из того, что она увидела и услышала, она сделала определённые выводы и теперь была полностью на стороне Вэй Усяня и Лань Ванцзи. — Ваш племянник и Линъи влюблены друг в друга по уши, — сказала она чинно. — Эта пара состарится вместе и даже после перерождения непременно встретится, чтобы снова состариться вместе. Лань Сичэнь едва заметно улыбнулся. Вообще-то, если не вдаваться в детали, так оно и было. — На госпожу Сяо Лу можно положиться, — сказал довольный Лань Цижэнь, поглаживая свою козлиную бородку. — Линъи, говорите? Какое хорошее имя! — И собой хороша, — сказала госпожа Сяо Лу, — как первая весенняя листва. — Ханьгуан-цзюнь и вторая молодая госпожа Лань, — доложили глашатаи. Гости подняли чаши, чтобы приветствовать молодую пару. Лань Ванцзи и Вэй Усянь несколько замешкались на входе, поскольку через порог переступать следовало одновременно, а Вэй Усянь путался в женском одеянии, которое было на две ладони длиннее обычного. К тому же вести Вэй Усяня, то бишь молодую госпожу, супруг должен был за руку. Они это раз двадцать репетировали, но и теперь Лань Ванцзи был весь красный. Но эта заминка только расположила гостей к молодой чете. Но вот, наконец, они вошли и неспешно двинулись к своему месту. Цзян Чэн первым заподозрил неладное. Пальцы его разжались, чарка выпала из них и покатилась по столу. Они с Вэй Усянем выросли вместе, и даже сто слоёв белил и румян не помешали бы Цзян Чэну узнать брата. Он проводил их круглыми глазами, машинально подобрал чарку и поднёс к губам, хотя она и была пустой. — Как хороша вторая молодая госпожа Лань, — заметил глава клана Яо, поднимая свою чарку. Гости подхватили его слова. Вэй Усянь манерно прикрыл лицо рукавом и чуть поклонился им. Лицо Лань Ванцзи, хоть по нему и бродили красные пятна, было непроницаемо. Цзинь Лин подумал, что новая жена Ханьгуан-цзюня кого-то напоминает, и немало этим озадачился: ему не нравилось чувство, когда ответ вертится на кончике языка, а вспомнить не получается. Лань Цзинъи отчего-то хрюкнул или издал какой-то похожий на хрюканье звук и поспешно поднялся, чтобы задворками улизнуть из банкетного зала. — Ты куда? — не понял Оуян Цзыжэнь. — Проораться, — выдавил Лань Цзинъи и сбежал. Вернулся он через несколько минут, лицо у него было красное, глаза покраснели. — Ты что, плакал? — с подозрением спросил Цзинь Лин. — Дурак, что ли? — оскорбился Лань Цзинъи. — Только не говори, что ты до сих пор ничего не понял! — Сам такой! — возмутился Цзинь Лин. — Чего не понял? Лань Сычжуй глубоко вздохнул, вернее, выдохнул с облегчением и сказал: — Переезд на гору Луаньцзан отменяется. Лань Цижэнь поднялся, чтобы приветствовать молодую пару, но застыл и не произнёс ни слова. Первой его мыслью было: «Госпожа Сяо Лу расстаралась и подобрала девушку, похожую на Вэй Усяня». Но предательская родинка под нижней губой второй молодой госпожи намекала, что Лань Цижэнь ошибается, ох как ошибается! «Да нет, быть не может!» — оборвал себя Лань Цижэнь и воззрился на Лань Сичэня. Лицо Цзэу-цзюня убедило его не только в том, что налицо подлог, но и в том, что первый племянник в курсе происходящего! — Сичэнь… — замогильным голосом прорычал старейшина Лань, мечтая прибить всех троих на месте: и старшего племянника, и младшего племянника, и пресловутую вторую молодую госпожу. По счастью, гости ничего не заподозрили, дождались, когда молодая пара займёт своё место, и принялись наперебой расхваливать жену Ханьгуан-цзюня. Больше всех распинался глава клана Яо. — Старейшина Лань, — сказал он важно, — помнится, вы попрекали вторую молодую госпожу за скверный характер. Но сейчас мы все убедились, что это простые придирки. Поглядите, как она изящна и целомудренна. Вэй Усянь старательно прикрывал лицо рукавом, когда его хвалили, как и учила госпожа Сяо Лу, и опрокидывал в это время чарку за чаркой. Гостям подавали фруктовое вино. Не вино, одно название, от такого бы даже Ханьгуан-цзюнь не опьянел. Будто воду фруктовым соком разбавили. Сейчас бы для храбрости и для бодрости духа парочку чарок «Улыбки императора» в себя влить… — Хм… да… — проскрипел Лань Цижэнь. Глава клана Яо уселся на своё место и, понизив голос, сказал Цзян Чэну: — Бедная вторая молодая госпожа Лань! Не повезло ей. — Почему? — машинально спросил Цзян Чэн. — Войти в такую семью… Родственники мужа ни во что её не ставят, супруг — ледышка. Бедная девушка, поглядите, как она нервничает! Вэй Усянь нервничал совсем по другой причине: боялся, что чаши вывалятся из одежды, и поэтому сидел, как бамбуковую палку проглотил, но когда полагалось что-то отвечать, то собирался с мыслями и отвечал. Все сочли, что вторая молодая госпожа Лань не только хороша собой и воспитана, но и обладает незаурядным умом. Кто-то из гостей попросил его прочесть подходящее по случаю стихотворение или спеть. Вэй Усянь ответил, что споёт. Ханьгуан-цзюнь безропотно достал гуцинь. Гости были очарованы голосом второй молодой госпожи Лань, вот только песня была странной — о южном ветре, который налетает внезапно и сбивает с веток сливовый цвет. — А какая песня будет следующей? — мрачно осведомился Лань Цижэнь, багровея лицом. — О съеденных грушах? — Вот видите, глава клана Цзян? — шепнул глава клана Яо. — Опять старейшина Лань придирается. И это он себя так на людях ведёт! А что происходит, когда они остаются наедине? Эх, бедная вторая молодая госпожа Лань!.. Цзян Чэн ухмыльнулся поистине дьявольской ухмылкой, поднялся и, прихватив с собой чарку, подошёл к молодой паре. — Позвольте поздравить вас, Ханьгуан-цзюнь, — сказал он, чуть сощурив глаза, — и вас, вторая молодая госпожа Лань. Воистину прекрасная пара! Лань Ванцзи молча приподнял чашку с чаем. Вэй Усянь слегка напрягся. Цзян Чэна он знал так же хорошо, как сам Цзян Чэн знал его, так что безошибочно понял, что Цзян Чэн что-то задумал. «Надеюсь, у него не хватит ума разоблачить меня при всех?» — подумал Вэй Усянь, изобразив улыбку и тут же прикрыв лицо рукавом, будто бы смутившись комплименту. — Могу ли я спросить, скоро ли ожидать от вас благостной вести? — поинтересовался Цзян Чэн. «Вот паршивец! — мысленно ругнулся Вэй Усянь. — Я тебе это припомню!» Лань Ванцзи начал стремительно краснеть. Лань Сичэнь беспокойно шевельнулся. Лань Цижэня так перекосило, будто его в десяти местах шершни ужалили. Вэй Усянь понял: пора спасать ситуацию. — Глава клана Цзян, — сладко сказал Вэй Усянь, — мы прежде дождёмся благостных вестей от вас. — Это ещё почему? — хмуро спросил Цзян Чэн. — Когда у вас родится мальчик, — слаще прежнего принялся объяснять Вэй Усянь, — мы непременно постараемся сдела… родить девочку, чтобы в своё время их поженить. Тогда два великих клана породнятся. Гости шумно одобрили слова второй молодой госпожи и её находчивость, ведь, как ни крути, вопрос главы клана Цзян был неподобающим в подобной ситуации. — Но для этого главе клана Цзян прежде нужно жениться, — добавил Вэй Усянь. — Женюсь, когда отыщу девушку, похожую на вас, вторая молодая госпожа Лань, — парировал Цзян Чэн. — И полсвета обойди, второй такой не найдётся, — громко сказал глава клана Яо. Вэй Усянь прикрыл лицо рукавом, будто бы смутившись, и в это же самое время показал Цзян Чэну язык. Тот побагровел от гнева, заскрипел зубами, но вернулся на своё место. Лань Цижэнь страдальческим взглядом посмотрел на Лань Сичэня, но не нашёл в нём поддержки. «Они все тут заодно! — желчно подумал Лань Цижэнь. — Сговорились против меня!» Но самое скверное во всей этой ситуации было то, что он больше не мог поднять вопроса о женитьбе Ханьгуан-цзюня. Ничего не подозревающие гости попались на крючок, поверили в обман, никому и в голову не пришло, что вторая молодая госпожа — это переодетый юноша! Чтобы утешиться, Лань Цижэнь подумал, что теперь уж глава клана Яо не сможет распускать сплетни об «обрезанных рукавах». Ну, хоть что-то хорошее… Лань Цижэнь несколько приободрился. И совершенно зря! Глава клана Яо тоже наполнил чарку и подошёл к молодой чете Лань, чтобы воздать хвалебную речь, а всё больше, чтобы лестью добиться у них расположения. — Вторая молодая госпожа Лань, — напыжившись, заговорил он, — подобна цветущей весенней ветке дикой сливы, присыпанной утренним снегом. «Это он, видимо, о втором молодом господине Лане», — поняли гости. Ханьгуан-цзюня часто сравнивали со снегом, поскольку лицо его — до недавних пор — сохраняло безучастное, холодное выражение. Комплимент был громоздкий, изящностью слога глава клана Яо не отличался. — Вы мне льстите, глава клана Яо, — сказал Вэй Усянь. Лань Ванцзи едва заметно вздрогнул. Лань Сичэнь закатил глаза. Цзян Чэн опять выронил чарку. Лань Цижэнь забыл закрыть рот, и чай полился по его подбородку на стол. Гости недоуменно переглянулись. Глава клана Яо вытаращился на Вэй Усяня и дрожащим пальцем попытался указать на него, но рука не слушалась. Дело в том, что действие талисмана преображения развеялось в самый неподходящий момент, и сказал это Вэй Усянь уже своим голосом — сипловатым, чуть с хрипотцой и совершенно точно мужским!