I. Неминуемо
Вэй Усянь очнулся от увесистого толчка, машинально перехватил то, что больно ткнулось ему в плечо, пальцы ощутили гладкую рукоять меча — Бичэнь. — С ума сошёл, Лань Чжань? — ещё не вполне очнувшись от сна, пробормотал Вэй Усянь. — Ты должен переписывать «Раздел о ненадлежащем поведении», — ледяным голосом сказал Лань Ванцзи. — Не спать! Вэй Усянь встрепенулся и дикими глазами посмотрел вокруг. Это была библиотека Облачных Глубин. Лань Ванцзи стоял возле стола, за которым сидел Вэй Усянь (вернее, за которым Вэй Усянь лежал), и держал в руке зачехлённый меч, которым и ткнул Вэй Усяня в плечо, чтобы разбудить. Лань Ванцзи не касался чужих людей. Вэй Усянь уставился на него: — Зачем мне переписывать «Раздел о ненадлежащем поведении»? Бровь Лань Ванцзи едва заметно дёрнулась — признак раздражения, — но он всё же ответил: — Ты задавал глупые вопросы во время урока, дядя назначил тебе наказание. Вэй Усянь вплёл пальцы в волосы на виске: — О четвёртом способе усмирения духов… — Нет никакого четвёртого способа усмирения духов! — Есть, только я его ещё не придумал… — пробормотал Вэй Усянь. — Так это был сон… Лань Чжань, хочешь послушать, какой сон мне приснился? — Нет, — сказал Лань Ванцзи, отходя к своему столу. — Мне приснилось, будто я прожил целую жизнь… — И Вэй Усянь взахлёб принялся пересказывать приснившийся ему сон. Сон этот был так реален и наполнен деталями, что Вэй Усянь до сих пор не до конца верил, что это был всего лишь сон. — Лань Чжань, а вдруг это был пророческий сон? — воскликнул Вэй Усянь. Лань Ванцзи не отреагировал. Он старательно выписывал на листе иероглифы, изредка поглядывая в книгу. Вэй Усянь, нисколько не смутившись такой холодности, принялся рассказывать дальше. Целая жизнь за один сон! Несомненно, это был не простой сон, иначе бы Вэй Усянь не запомнил его так ясно, точно это уже всё произошло. Он говорил о местах, в которых никогда не бывал, и о людях, которых никогда не видел, но в душе было ощущение, что всё это ему очень хорошо знакомо. Тут Вэй Усянь заметил, что Лань Ванцзи уже не пишет. Он смотрел прямо на него, слегка нахмурив брови. Вэй Усянь затараторил ещё быстрее, стремясь рассказать как можно больше, пока Лань Ванцзи не применил к нему заклятье молчания. Лань Ванцзи его не прерывал, но лицо его стремительно мрачнело. Наконец он отбросил кисть, которую всё ещё держал в пальцах, и резко сказал: — Вздор! Это всего лишь твои фантазии. — Почему ты так уверен? — возразил Вэй Усянь. — Мне вот кажется, что я видел собственное будущее. Мне никогда ещё не снились такие реальные сны. — Вздор! — повторил Лань Ванцзи, и на его висках проступили вены. — Чтобы я влюбился в мужчину… — Да, мне этот момент тоже кажется невероятным, — кивнул Вэй Усянь. — Как будто я мог бы влюбиться в тебя! Кто вообще в тебя влюбится… — Что ты имеешь в виду? — резко спросил Лань Ванцзи. — Ты же… ледышка, а не человек. Даже других людей не касаешься. Слова из тебя клещами тянуть приходится… Конечно, должен признаться, ты красивый, но с лица воды не пить… Я бы в тебя не влюбился, даже если бы ты остался последним мужчиной на свете. — Ты!!! — разъярённо прорычал Лань Ванцзи, привстав. Вэй Усянь поспешно затараторил: — Ладно, ладно, Лань Чжань, не сердись! Я это к тому, что мне вообще мужчины не нравятся. А тебе? Взгляд Лань Ванцзи был настолько гневен, что Вэй Усяню показалось, что ему стало трудно дышать. Он загородился от Лань Ванцзи свитком и сказал: — А если это всё правда? — Вздор, — однозначно сказал Лань Ванцзи. — Давай проверим? — предложил Вэй Усянь. — Ты ведь наверняка запомнил всё то, что я тебе рассказал, Лань Чжань. Если события будут происходить так же, как и в моём сне, ты признаешь, что это был пророческий сон. Если всё будет сбываться в хронологическом порядке, то скоро нас накажут за то, что мы нарушили правила, распивая ночью вино. — Пф, — сказал Лань Ванцзи пренебрежительно, — уж этого точно не произойдёт. Я не нарушаю правил и не пью вино. Несколько дней спустя тяжёлые ферулы со свистом обрушивались на спины Вэй Усяня и Лань Ванцзи. Последний был настолько потрясён случившимся, что практически не ощущал ударов. Приняв наказание, Лань Ванцзи поднялся с колен и ушёл, даже не взглянув на Вэй Усяня. — Вот теперь он поверит, что это не просто фантазии, — простонал Вэй Усянь, когда Цзян Чэн тащил его на себе к ученическому павильону. — Сон сбывается. — Тебе ещё и мозги отшибло? — сердито сказал Цзян Чэн. — Что ты мелешь? Вэй Усянь напряжённо ждал, что их остановит Лань Сичэнь. Так и вышло. Выслушав «покаянную» Вэй Усяня, он посоветовал ему искупаться в ледяном источнике, чтобы восстановиться. — Я покажу вам дорогу, — сказал Лань Сичэнь. — Я знаю, где он находится, — возразил Вэй Усянь и уверенно пошёл в нужном направлении. Лань Сичэнь удивлённо смотрел ему вслед… Лань Ванцзи в источнике не оказалось. Вэй Усянь фыркнул: — Что и следовало ожидать! Не слишком ему понравилось, что я за ним подглядывал! А я и не подглядывал… Но если Лань Чжаня тут нет, как же мы тогда провалимся вдвоём в ледяную пещеру? Нет, что это я… Нам ведь уже и не обязательно проваливаться в ледяную пещеру, раз мы уже и так знаем всё, что должны были в ней узнать… А если Лань Ванцзи уже провалился в неё? Вэй Усянь спешно скинул сапоги, залез в воду и принялся бродить по источнику, пригибаясь, чтобы разглядеть, нет ли на дне каких-нибудь разломов или тайных ходов. Он тогда гонялся за Лань Ванцзи по всему источнику, пытаясь согреться, и совершенно не смотрел под ноги. — Что ты делаешь? — раздался спокойный голос Лань Ванцзи. Вэй Усянь вскинул глаза. Лань Ванцзи стоял возле источника. — Ищу вход в ледяную пещеру, — сказал Вэй Усянь. — Вылезай, — велел Лань Ванцзи. — Но я непременно должен его отыскать, — возразил Вэй Усянь. — Вылезай, — повторил Лань Ванцзи с восходящей интонацией. Вэй Усянь недовольно хмыкнул и выбрался из воды, буркнув: — А почему не спрашиваешь, как я сюда попал? — Я встретил брата, он сказал мне, что отослал тебя сюда, — ответил Лань Ванцзи после паузы. — О… — издал Вэй Усянь удивлённо. Тут он заметил, что у Лань Ванцзи влажные волосы. — Лань Чжань! — воскликнул Вэй Усянь. — Ты уже выкупался! Только не говори мне, что ты и в ледяной пещере успел побывать! Лань Ванцзи равнодушно отозвался: — Мгм. — И что там было? Там всё было так же, как в моём сне? — забросал его вопросами Вэй Усянь. Лань Ванцзи не ответил, явно сделал над собой усилие и взял Вэй Усяня за руку выше локтя: — Идём. — Куда? — заупрямился Вэй Усянь. Лань Ванцзи привёл его в библиотеку. Вэй Усянь закатил глаза: — Только не говори мне, что я опять должен засесть за переписывание правил! Что за непробиваемый ты человек… Тут сны воплощаются в реальность, а он со своими правилами… — Рассказывай, — прервал его Лань Ванцзи. — Что? — Твой сон. Расскажи его заново. Не тараторь. Медленно и внятно, — велел Лань Ванцзи. — Так ты мне веришь? — просиял Вэй Усянь. — Я… не знаю. Мне нужно выслушать его ещё раз, чтобы сделать какие-то выводы, — медленно проговорил Лань Ванцзи. — Идёт! — обрадовался Вэй Усянь. — И с чего начинать? — С самого начала. Вэй Усянь потёр руки. Лань Ванцзи слушал молча, не перебивая. Рассказ Вэй Усяня становился всё абсурднее, но где-то глубоко внутри Лань Ванцзи уже знал, что всё это правда — пророческий сон о будущем. Он прижал палец к губам, покусывая фалангу. — И что нам со всем этим делать? — спросил Вэй Усянь, прервав рассказ. Лань Ванцзи не ответил. По лицу его проскользнула недовольная тень, какая бывает на лицах людей, которым вдруг в глаза ткнут тем, о чём они предпочитают не думать. Выслушав Вэй Усяня и сопоставив кое-какие детали из сна с собственными наблюдениями, Лань Ванцзи сделал неутешительный — для себя — вывод: то, что он принимал за неприязнь, было влюблённостью. — Лань Чжань, как думаешь, можно изменить грядущие события, если знаешь о том, что они произойдут? — спросил Вэй Усянь. Лань Ванцзи пару мгновений смотрел на него. Если это был сон откровения, в каких чудовищных событиях они будут замешаны, какие трагедии им придётся пережить! — Ты действительно на это способен? — проронил Лань Ванцзи. — На что? — Вырезать собственное Золотое Ядро? Вэй Усянь почесал затылок и пожал плечами: — Не знаю… Знаю только, что этот сон наверняка приснился мне, чтобы я мог изменить грядущее. Оно… слишком чудовищно, чтобы его прожить. — Мгм… — согласно кивнул Лань Ванцзи. — И… ты мне поможешь? — заискивающе спросил Вэй Усянь. Оставаться один на один с такой глобальной катастрофой, какой являлось его будущее, ему не хотелось. — Мгм… — после паузы ответил Лань Ванцзи. Вэй Усянь приободрился, потёр руки: — Лань Чжань, ты как думаешь? Вместо того чтобы драться с павлином, сказать ему, что мы собираемся разорвать помолвку и выдать шицзе за другого? Тогда он не станет её обижать, а я смогу закончить обучение вместе со всеми? Отыскать Мэн Яо и сказать, что ему не нужен титул, чтобы вызвать приязнь у твоего брата? Свернуть шею Су Шэ, чтобы он не смог предать Облачные Глубины впоследствии? Какое из событий повлечёт за собой всё остальное? Лань Чжань, с чего нам следует начать? Вэй Усянь развернулся и невольно переступил ногами, поскольку чуть не сбил Лань Ванцзи с ног. Тот неслышно подошёл и стоял совсем рядом с ним. — Вот с этого, — спокойно сказал Лань Ванцзи, хватая Вэй Усяня за воротник и притягивая к себе, чтобы поцеловать. Лань Сичэнь думал вернуть книги в библиотеку. Руки его разжались, книги посыпались на землю. В первый момент он подумал, что ему почудилось, и прикрыл глаза ненадолго. Но нет, когда он вновь взглянул в библиотеку, ничего не изменилось: Вэй Усянь и Лань Ванцзи стояли среди разбросанных свитков и целовались. Причём, судя по обескураженному виду Вэй Усяня и его вытаращенным глазам, инициатива исходила от Лань Ванцзи. Лань Сичэнь смутился, подобрал книги и поспешил уйти. Это было настолько неожиданно, что он не знал, как на это реагировать. Явно это было нарушением правил, хоть Лань Сичэнь и не мог припомнить, чтобы в них было написано прямым текстом, что целоваться в библиотеке запрещено. А с другой стороны, запрещено было подглядывать, но он невольно подглядел. Лань Сичэнь исполнился противоречий и не стал об этом упоминать, хотя первой мыслью было справиться у дяди, что делать в таких случаях. — Лань Чжань, ты сдурел? — воскликнул Вэй Усянь, опомнившись и отпихнув Лань Ванцзи. — С чего ты полез ко мне целоваться? Сердце его колотилось, как сумасшедшее, но ему не хотелось признаваться, что причиной был вовсе не сам поцелуй, а поцелуй с Лань Ванцзи! «Этак, пожалуй, я в самом деле в него влюблюсь», — мелькнула у него мысль. Лань Ванцзи, мочки ушей которого покраснели, ответил вполне спокойно, несмотря на царящее в душе смятение: — Ты сказал, что в будущем меня ждёт шестнадцать лет сожалений. По крайней мере, на одно будет меньше.…
— Лань Чжань… — тяжело дыша, сказал Вэй Усянь. — Как же так? Ведь мы же так старались всё изменить… Почему же мы здесь? Он закашлялся, голова его мотнулась в сторону. Лань Ванцзи придержал его за плечо, не давая ему повалиться на бок. Они, промокшие насквозь, в порванной окровавленной одежде, сидели в полутьме пещеры. Где-то в воде билась в последних агониях гигантская черепаха, которую совместными усилиями им удалось прикончить. — Вероятно, — проронил Лань Ванцзи, — не всё можно изменить. Что-то должно остаться неминуемым. Вэй Усянь прижал пальцы к обожжённой груди, поморщился: — По-крайней мере, Мянь-Мянь удалось спасти… Но зачем ты-то себя заклеймил? Это было глупо, Лань Чжань! Лань Ванцзи не ответил. Сложно сказать, было это спонтанным поступком или осознанным, но теперь на его груди красовался точно такой же ожог, как и на груди Вэй Усяня. Вэй Усянь принялся ворчать: и пещера сырая, и камни жёсткие… Лань Ванцзи шевельнулся и уложил Вэй Усяня головой и спиной к себе на колени. Тот округлил глаза: — Что это ты делаешь, Лань Чжань? — Мне показалось, тебе этого хотелось, — ответил Лань Ванцзи спокойно. — Теперь не жёстко? — Колени у тебя тоже жёсткие… — буркнул Вэй Усянь, но на предложение Лань Ванцзи лечь обратно на камни, если ему что-то не нравится, ничего не ответил. — У тебя начинается жар, — заметил Лань Ванцзи, тронув Вэй Усяня за лоб. — Не надо мне духовные силы передавать… Лань Чжань! Лань Ванцзи легонько ударил его по руке. Вэй Усянь что-то проворчал и смирился. — Ты мне ещё и колыбельную должен спеть, — напомнил он после паузы. — Размечтался, — коротко ответил Лань Ванцзи. — Если я её не услышу сейчас и не запомню, ты меня не узнаешь после перерождения, — возмутился Вэй Усянь. — Не будет такого. — Чего именно? — Такого… будущего.…
— Третий месяц прошёл, как он пропал, — резко сказал Цзян Чэн. — Мгм, — без выражения ответил Лань Ванцзи. На висках Цзян Чэна проступили вены. Вэй Усянь всегда говорил, что они с Лань Ванцзи друзья на всю жизнь. И как себя ведёт этот «друг на всю жизнь»? Он, Цзян Чэн, на три раза обыскал окрестности, а этот Лань с места не сдвинулся! Это было не так. Осознав неминуемость этой части будущего, Лань Ванцзи отправился на гору Луаньцзан… и не нашёл Вэй Усяня. Он совершенно точно знал, что его сбросили туда, — и не нашёл. Вероятно, тёмная энергия, скопившаяся за многие века, не пускала чужаков слишком далеко, а Вэй Усяня, в цянькуне которого был меч из Иньского железа, приняла с распростёртыми объятьями, приняв за своего. Лань Ванцзи ничего не мог сделать. Он мог только надеяться. — Может, он совсем пропал, — ещё резче сказал Цзян Чэн, — и никогда не вернётся! — Вернётся, — проронил Лань Ванцзи. — Откуда такая уверенность? Лань Ванцзи бледно улыбнулся: — Я вижу будущее. Они встретились через несколько недель, когда Лань Ванцзи и Цзян Чэн шли по кровавому следу, оставляемому «неизвестным союзником». Вэй Усянь был не вполне Вэй Усянем, когда вернулся. Лань Ванцзи с горечью подметил, что всё, как и в том сне: Вэй Усянь был бледен, глаза запали, щёки ввалились, от него разило кровью и смертью. Прежде чем Цзян Чэн успел обнять Вэй Усяня, это сделал Лань Ванцзи. Цзян Чэн вытаращил глаза. Вэй Усянь слабо обнял Лань Ванцзи в ответ. — Не хочешь, чтобы та часть будущего воплотилась в жизнь? — спросил он негромко. Если верить сну, они должны были поссориться сейчас: Лань Ванцзи начнёт упрекать его за использование запретных техник, Вэй Усянь вспылит и скажет то, чего не собирался… — Не допущу, — коротко ответил Лань Ванцзи. Вэй Усянь устало прикрыл глаза. Ах да, верно, ведь Лань Ванцзи знает, что у него больше нет Золотого Ядра, а значит, и упрекать его не станет, а он может не бояться, что Лань Ванцзи его коснётся и всё поймёт. Пальцы его скомкали одежду на спине Лань Ванцзи. — Мгм, — сказал Лань Ванцзи, будто прочитав его мысли. — Лань Чжань… — едва слышно сказал Вэй Усянь, — и что ещё неминуемо?…
Вэй Усянь, задыхаясь, комкал одежду на груди. Из глаз текли кровавые слёзы, из груди рвались почти звериные хрипы. Вэнь Нин стоял перед ним на коленях и всё повторял: «Молодой господин, простите…» — а Вэнь Цин пыталась заслонить брата от возможной расправы. Вэй Усянь не двинулся с места, не ударил Вэнь Нина, не осыпал его упрёками, не спросил, что теперь ему делать… Всё произошло в точности так, как он видел во сне: засада на тропе, убийство людей из клана Цзинь, в том числе и павлина… И Вэй Усянь знал, что произойдёт дальше. — Вэй Усянь… — сказала Вэнь Цин решительно. Вэй Усянь легко уклонился от её выпада, перехватил руку, в которой она держала иглу, и вынудил её воткнуть иглу в собственную шею. Вэнь Цин что-то пискнула и повалилась навзничь, парализованная. Вэй Усянь подхватил её, осторожно уложил на каменное ложе. — Я знал, что ты так сделаешь, — сказал Вэй Усянь, похлопав её по руке. — Я не позволю тебе пожертвовать жизнью ради меня. Эта жертва будет напрасной: тебя убьют и сожгут, Вэнь Нина запрут в подземелье и будут мучить, пытаясь подчинить его, всех этих людей перевешают, как собак, а меня всё равно не станет сегодня же. — Что ты несёшь, Вэй Усянь! — выговорила Вэнь Цин. — Паралич пройдёт через несколько дней, да ты и сама это знаешь, — спокойно сказал Вэй Усянь, накрыв девушку одеялом. — На горе вы будете в безопасности. Никто в здравом уме сюда не сунется даже после моей смерти. Вэнь Нин! Вэнь Нин явно не знал, что ему делать. Он переминался с ноги на ногу и неуверенно смотрел то на Вэнь Цин, то на Вэй Усяня. — Вэнь Нин, — повторил Вэй Усянь, кладя ему руку на плечо, — у меня к тебе последняя просьба. Никто не должен покинуть гору Луаньцзан. Проследи, чтобы все оставались здесь. Слышишь, Вэнь Нин? Вэнь Нин кивнул. — Вэй Усянь, что ты делаешь! Немедленно вытащи иглу из моей шеи! — закричала Вэнь Цин. Он не обратил на её вопли никакого внимания, продолжая давать указания Вэнь Нину. — Я поставлю ещё несколько барьеров у подножия горы, — сказал он. — Таких, чтобы никто не смог сюда войти без приглашения. Лань Чжань вам поможет. Я сделаю так, чтобы только он один мог сюда пройти беспрепятственно. Он придёт сюда через несколько дней, когда… В общем, — оборвал себя Вэй Усянь, — это всё, что я могу для вас сделать. Спасибо за всё. — Вэй Усянь, ты же на верную смерть идёшь! — прорычала буквально Вэнь Цин. — Разумеется, — спокойно подтвердил Вэй Усянь. — Но вас, по крайней мере, в этот раз мне удастся спасти. — «В этот раз»? — переспросила Вэнь Цин. Он безошибочно понял по её лицу, о чём она подумала: что он свихнулся или бредит. — Недаром же я Старейшина Илина, — сказал он, усмехнувшись. — Я пронзил разумом время и могу предсказывать будущее. Так что если вы останетесь здесь, то, вероятнее всего, мы с вами ещё встретимся… через полтора десятка лет. Он расправил плечи, похрустел суставами и пробормотал: — Ну, мне пора… Нужно ещё кое-кого спасти… — Вэй Усянь!.. Он покинул Луаньцзан и отправился в Ланьлин, где скорбела по убитому мужу его шицзе. Он не смог тогда взглянуть ей в глаза, не вернулся, хотя и слышал, как она его звала… и убил её тем самым: отчаявшись, она последовала за ним и погибла в Безночном Городе, заслонив его собой от предательского удара меча. Такое будущее… да в гробу он его видел, такое будущее! Он его прямо сейчас изменит! Сердце его наполнилось болью, когда он увидел шицзе в траурном одеянии. Старая госпожа Цзинь заметила его и завопила: — Он здесь! Убийца моего сына здесь! Он ударил ей ребром ладони по шее, прежде чем она успела договорить первое слово, придержал её и прислонил спиной к стене. — А-Сянь!!! Вэй Усянь выдохнул, выпрямился и развернулся к шицзе лицом. Если бы она ударила его, накричала на него, обвинила его в смерти мужа, ему бы стало легче. Неважно, что его подставили. Ему просто нужно было, чтобы она излила на него свой гнев. Но шицзе только плакала и плакала, оттого что увидела его, Вэй Усяня, что с ним всё в порядке — тогда, умирая, она сказала, что её заботило только это. Вэй Усянь сглотнул комок в горле и выговорил: — Шицзе… — А-Сянь… — Со мной всё в порядке, — быстро сказал он. — Прости меня. Он молниеносно ткнул пальцами ей в лоб, накладывая заклятье сна, расслышал её укоризненное: «А-Сянь!» — и усадил её рядом с бесчувственной старой госпожой Цзинь. Они очнутся через несколько часов. Несколько часов — это всё, что ему нужно. Шизце не появится на поле боя, не заслонит его собой от меча, а значит, останется жива. Он ещё и барьером их окружил, чтобы им было не так просто выбраться. — Я тебя спасу, шицзе, — сказал Вэй Усянь, погладив её по голове. — Если я и пытался изменить будущее, то исключительно ради этого: чтобы спасти тебя. А если ты останешься жить, то мне и сожалеть не о чем.…
Вэй Усянь, усмехаясь, смотрел, как заклинатели сражаются друг с другом и с марионетками. — Всё ради какой-то паршивой железяки… — пробормотал он. — Вэй Усянь! Вэй Усянь, останови их! — кричал где-то среди сражающихся Цзян Чэн. Вэй Усянь даже не пытался, поскольку знал, что марионетками управляет не он, а кто-то другой. Он лихорадочно озирался, пытаясь отыскать укрытие предателя. Только убив его, можно остановить это безумие. — Вэй Ин! Вэй Усянь встрепенулся и стал искать глазами Лань Ванцзи. Белое одеяние того развевалось на ветру, Бичэнь разил направо и налево. — Лань Чжань! — крикнул Вэй Усянь и поспешил к нему. Вместе они смогут отыскать кукловода и, быть может, тогда никому больше не придётся умирать. И ему, Вэй Усяню, в том числе. Звук флейты раздался совсем близко. Лань Ванцзи резко повернул голову в ту сторону, откуда послышался свист. Вэй Усянь споткнулся, застыл на мгновение: на Лань Ванцзи неслись несколько марионеток, но он отвлёкся и не видел их. Вэй Усянь рывком перелетел к нему и расставил руки, заслоняя Лань Ванцзи собой. Острия мечей воткнулись в его тело. — Вэй Ин!!! — Вэй Усянь!!! Небо закачалось перед глазами Вэй Усяня. Кажется, Лань Ванцзи подхватил его, не давая ему упасть, и бережно опустил спиной к себе на руку. А Цзян Чэн — какой же безумный у него взгляд! — рухнул возле них на колени, издав нечеловеческий вопль. — Этого в моём сне не было, — вполне ясно проговорил Вэй Усянь. Из его губ текла струйка крови, тело начало стремительно леденеть, но он чувствовал себя таким счастливым, что не мог сдержать улыбки. — Чему ты ухмыляешься, паршивец? — прорычал Цзян Чэн. — Лань Чжань, — тихо сказал Вэй Усянь. — Мгм? — с трудом выговорил Лань Ванцзи. Глаза его застилали слёзы. — Неплохой конец. Ты потом всё им расскажи, ладно? — попросил Вэй Усянь, ухватившись за рукав Лань Ванцзи. — Ты ведь всё хорошо запомнил? Всё, что я тебе тогда рассказал? — Мгм. — Твой брат тебе поверит, и вы вдвоём всё исправите до конца. Мы совсем немножко не успели, да, Лань Чжань? — Мгм… — Лань Чжань, поверить не могу: ты плачешь… — удивился Вэй Усянь. — Всё же теперь будет хорошо, зачем плакать? Лань Ванцзи знал, что не будет, потому не мог сдержать слёз. Он пытался остановить кровь, но не смог, и она продолжала течь, заливая его белоснежное одеяние. Он знал, что если Вэй Усянь умрёт сейчас, то уже не сможет вернуться ни через шестнадцать лет, ни вообще никогда. Если только он, Лань Ванцзи, не нарушит данное Вэй Усяню слово и не пустит всё на самотёк, чтобы дальнейшее будущее пошло так, как оно привиделось Вэй Усяню в том сне… — Даже не думай, — ясно выговорил Вэй Усянь, и это были его последние слова в этой жизни.II. Глубоко-нефритово
«Если это Ад, то, похоже, я провалился в Ледяной Ад», — подумал Вэй Усянь, даже не пытаясь открыть глаза. У чертей наверняка лица убитых им людей. Ему нисколько не хотелось на них смотреть. Хотя, конечно, если у них ещё и их же голоса, то придётся их слушать, поскольку, судя по ощущениям, он не мог и пальцем шевельнуть: он пробовал. Холод пронизывал до костей. Вэй Усянь не сдержался и чихнул. Звук раскатился гулким эхом и затих где-то в отдалении. «А вот интересно, — подумал Вэй Усянь, — могут покойники чихать?» Судя по тому, что он знал, не могут. Ну, ещё выпучивать глаза или скрежетать зубами — это да, а вот чтобы чихать… Вэй Усянь чихнул ещё раз. «И холод чувствовать они тоже не могут», — рассудительно сказал он сам себе. А впрочем, черти в Ледяном Аду могли обставить дело так, чтобы попавшие к ним в лапы грешники могли мёрзнуть. Иначе какое же это наказание? Стук, который он принял за постукивание когтей чертей по льду, оказался стуком его собственных зубов. — Да я так замёрз, что у меня зуб на зуб не попадает! — воскликнул Вэй Усянь и открыл глаза. Перед глазами были ледяные своды. В отдалении слышался шум воды. Вэй Усянь подышал и проследил, как облачко пара рассеивается сквозняком. Губы — он чувствовал — начали покрываться корочкой льда. «Дыхание у меня тёплое», — понял Вэй Усянь. Он сжал зубы и повернул голову. Позвонки захрустели, Вэй Усянь даже крякнул, его передёрнуло от этого звука. Ледяным Адом это место не было. Вэй Усянь узнал её, хотя никогда и не был здесь: Ледяная Пещера в Облачных Глубинах. «Я, быть может, жив ещё», — подумал Вэй Усянь неуверенно и попытался хотя бы сесть. Судя по нещадно мёрзнувшей хризантеме, он лежал навзничь на глыбе льда. Так оно и было. Вэй Усянь лежал на плоском ледяном ложе, в одном только нижнем одеянии, даже без сапог. Он потрогал голову. Ну, хотя бы белой повязки покойника на лбу нет. Значит, на самом деле жив. Вэй Усянь недовольно посмотрел на свои закоченевшие руки и ноги — почти синие от холода! — и проворчал: — И кто это такой умный упрятал меня невесть зачем в ледяную Пещеру?! Ему, разумеется, никто не ответил. Он был здесь в полном одиночестве, не считая невидимых кроликов, которые копошились где-то в ледяном сиянии. Вэй Усянь чихнул несколько раз подряд, энергично похлопал себя по плечам и тихо вскрикнул, потому что тело вдруг пронзила острая боль. Он распахнул одеяние и увидел на своём торсе восемь аккуратно заштопанных ран. Края их были синеватые, скукоженные, сочащиеся сукровицей. Вэй Усянь возмущённо фыркнул. Какая халатность со стороны лекарей! Не перевязали, мазью раны не обработали. Такое впечатление, что его просто на произвол судьбы тут бросили! — Ну вы у меня получите! — пригрозил Вэй Усянь неведомо кому. Он не думал, что Лань Ванцзи мог так с ним поступить. И Лань Сичэнь вряд ли, хотя они были не так уж и хорошо знакомы. А вот старый Лань — тот прекрасно мог! Вэй Усянь почти не сомневался, что его заперли в Ледяной Пещере по приказу Лань Цижэня. «Значит, Лань Чжаню не поверили… — подумал Вэй Усянь, морщась. — Надеялись, что я замёрзну тут до смерти, и со Старейшиной Илина будет покончено?» — Незачем тогда было утруждаться и зашивать раны, — проворчал Вэй Усянь. Он поскрёб затылок и стал размышлять, что делать дальше. Теперь, когда он очнулся, оставаться в Ледяной Пещере нельзя, не то и вправду замёрзнет до смерти. Вэй Усянь слез с ледяного ложа, ухватился за его край, поскольку голову обнесло, и тут заметил, что вокруг ледяной глыбы начерчена какая-то магическая формация. Его ложе было обведено кругом, через равные отрезки в лёд были воткнуты колышки с нацепленными на них талисманами, а между колышками протянута верёвка с узелковым плетением. — Тьфу ты, — сказал Вэй Усянь, не разобравшись до конца, что это за формация, — ещё и барьер поставили… Интересно, хватит ли у меня сил, чтобы выбраться из него? Он перешагнул через верёвку, но ничего не случилось. «Где-то я уже видел нечто подобное…» — неуверенно подумал Вэй Усянь, обернувшись, чтобы взглянуть на формацию уже извне. Припомнить он не смог. И хорошо, потому что потрясение тогда было бы слишком сильным. Он видел похожую формацию во сне — в той его части, где во время Сопереживания глядел в прошлое глазами слепышки А-Цин. Точно такой же верёвочный круг сделал тогда Сюэ Ян, чтобы вернуть в тело душу Сяо Синчэня. Солнце ослепило его, когда он выбрался из Ледяной Пещеры. Вэй Усянь заслонил глаза ладонью, поглядел по сторонам. Да, то же самое место… Здесь они с Лань Ванцзи вывалились наружу из пещеры, связанные лобной лентой. — Ладно, — сказал Вэй Усянь, поглядев на свои босые ноги, — представляю, какой шум поднимется, когда я заявлюсь обратно. Сами виноваты, — громко добавил он, — нечего было меня оставлять… в столь неподобающем виде. Он сделал пару неверных шагов и упал, удивляясь, как бессмысленно и пусто становится в голове. Небо закачалось и померкло……
«Похоже, это входит в привычку», — подумал Вэй Усянь, открывая глаза и тут же зажмуривая их, потому что из круглого окна прямо ему на лицо падал солнечный свет. Он лежал на тахте, накрытый до подбородка тяжёлым стёганым одеялом. «Теперь тепло», — удовлетворённо подумал Вэй Усянь, натягивая одеяло до самого носа. Он всё ещё зяб, но предчувствие тепла наполняло тело приятной истомой. — Вэй Ин… Горячая волна раскатилась по всему телу от звуков этого голоса. Вэй Усянь ничего не смог сказать в ответ, только повернул голову. Лань Ванцзи быстро прошёл от двери к тахте, сел на край и, вытащив руку Вэй Усяня из-под одеяла, прижал два пальца к его запястью. Вэй Усянь лежал и смотрел на него, пытаясь понять, что с Лань Ванцзи не так. Он как-то изменился: осунулся, постарел… нет, скорее возмужал… На нём было белое одеяние, расшитое серебром, волосы убраны на затылок и скреплены серебряной диадемой замысловатой формы. Больше всего изменилось лицо, оно светилось изнутри, и Вэй Усянь совершенно точно знал, что это радость встречи. Он уже видел такое выражение у Лань Ванцзи — в том вещем сне. — Лань Чжань… — неуверенно проговорил Вэй Усянь. Голос отчего-то сорвался, хотя до этого, сам с собой, Вэй Усянь разговаривал совершенно нормально. Лань Ванцзи осторожно взял его за плечи и помог ему сесть. Вэй Усянь невольно прижал руку к груди, теперь уже на славу перебинтованной. Ему отчего-то стало неловко. — Выглядишь так, будто рад меня видеть, Лань Чжань, — напустив на себя нахальный вид, сказал Вэй Усянь. — Мгм, — коротко ответил Лань Ванцзи. — Глава клана Лань… глава клана Лань… — послышались снаружи голоса. Вэй Усянь съёжился и посмотрел на дверь. Что скажет Лань Сичэнь, когда увидит, что Лань Ванцзи принёс Вэй Усяня к себе в Цзинши? С некоторыми вариациями это было повторением части его сна, только в другой временной шкале. — Я на минутку, — сказал Лань Ванцзи и вышел. Вэй Усянь посмотрел ему вслед, поморгал и вдруг сообразил, что те адепты за порогом обращались вовсе не к Лань Сичэню, а звали из Цзинши Лань Ванцзи! — Лань Чжань стал главой клана Лань? — потрясённо прошептал Вэй Усянь. — Почему будущее изменилось так кардинально?! Лань Ванцзи вернулся, сел обратно на край тахты и, заметив взгляд Вэй Усяня, сказал: — Мгм. Я глава клана Лань. И Верховный Заклинатель. — Но… как это вышло? — выдохнул Вэй Усянь. — Что-то случилось с твоим братом? — Мгм… не совсем, — уклончиво ответил Лань Ванцзи. — Вэй Ин, тебе нужно отдохнуть. — Я нисколько не устал, — возмутился Вэй Усянь, хотя, надо признать, сидеть ему было сложно, его неумолимо тянуло обратно лечь. — Рассказывай! Лань Ванцзи, помолчав, сказал: — Тебе нельзя переутомляться. Твои раны… слишком серьёзные. Нужно прежде вылечить тебя. Разговоры подождут. — Не подождут, — возразил Вэй Усянь, хватая Лань Ванцзи за руку. — Лань Чжань, ты же меня знаешь: я весь изведусь, если ты мне не расскажешь прямо сейчас, что случилось! Сколько дней я был в беспамятстве? Почему я очнулся в Ледяной Пещере? Почему ты вдруг и глава клана? — Сначала лечение, — упрямо повторил Лань Ванцзи. Он свёл ладони вместе. Между ними образовался бледно-голубой сгусток энергии. — Это ещё зачем? — насторожился Вэй Усянь. Лань Ванцзи сжал получившийся шар пальцами и вдавил его в грудь Вэй Усяню. Тот закашлялся, почувствовав, что по меридианам хлынула мощная струя духовной энергии. Тело стало необыкновенно лёгким, но голова закружилась ещё больше, и Вэй Усянь вынужден был сползти обратно на подушку. — Лань Чжань, что ты сделал? — Передал тебе половину моих духовных сил, — ответил Лань Ванцзи. — Что? Зачем? — Сам ты с этим не справишься. — С чем? Лань Ванцзи не ответил, только заботливо укрыл его одеялом. Вэй Усянь изловчился и ухватил его за край рукава верхнего одеяния: — Лань Чжань, немедленно рассказывай, что произошло в Безночном Городе! Высвободить рукав Лань Ванцзи не удалось. Он негромко вздохнул и сдался: — Хорошо. Кое-что расскажу. — Ты принёс меня в Облачные Глубины? — спросил Вэй Усянь. — Когда меня ранили? Я этого не помню. — Мгм… — ответил Лань Ванцзи, но на его лице выразились сомнения. — Что такое? — насторожился Вэй Усянь. — Тебя… не ранили, — медленно проговорил Лань Ванцзи. — Да я точно помню, что ранили, — возразил Вэй Усянь, трогая грудь. — И эти восемь дырок тому доказательство. — Тебя не ранили, — повторил Лань Ванцзи. — Тебя убили. — Что?! — вытаращил глаза Вэй Усянь. — Как это — убили? Я же живой. — Теперь — живой, — согласно наклонил голову Лань Ванцзи. У Вэй Усяня дыхание перехватило. Он вытащил обе руки из-под одеяла и стал лихорадочно ощупывать лицо. — Что ты делаешь? — удивлённо спросил Лань Ванцзи. — В чьём я теле? — отрывисто спросил Вэй Усянь. — В своём собственном. — Но… как же… — растерянно пробормотал Вэй Усянь. — Я отнёс тебя в Ледяную Пещеру, чтобы сохранить твоё тело до той поры, — сказал Лань Ванцзи. — До какой? — До той, когда найду способ вернуть тебя к жизни. Потребовалось несколько больше времени, чем я ожидал, чтобы отыскать и призвать твою душу, — сказал Лань Ванцзи и бледно улыбнулся. Вэй Усянь припомнил ту верёвочную формацию в пещере и почувствовал, что по телу пробежал холодок. — И… сколько у тебя это заняло времени? — выдохнул Вэй Усянь. — Больше, чем я ожидал, но меньше, чем предсказывал ты. Десять лет, — сказал Лань Ванцзи. Вэй Усянь издал какое-то невнятное восклицание. Но головоломка теперь сложилась. — Десять лет… — пробормотал Вэй Усянь, машинально продолжая ощупывать лицо. — Тогда понятно. За десять лет что угодно могло произойти. Но… твой брат… жив? — Мгм, — сказал Лань Ванцзи. — Брат жив и здоров, но он покинул клан. — Что?! — подскочил Вэй Усянь. — Не волнуйся ты так. — Лань Ванцзи спешно взял Вэй Усяня за плечи и уложил обратно. — Тут такое произошло, пока я… спал, как я могу не волноваться? — воскликнул Вэй Усянь. Лань Ванцзи держал его за плечи, пока Вэй Усянь не согласился лежать тихо. — Когда увидели, что ты… мёртв, а марионетки продолжают нападать, — сказал Лань Ванцзи, — всем стало ясно, что контролировал их не ты. Нам с братом удалось поймать Су Шэ после… через несколько дней. — Ты всё рассказал брату? — предположил Вэй Усянь. — Мгм. Почти всё рассказал. — И он сразу тебе поверил? — удивился Вэй Усянь. — Мгм. Хоть это его и потрясло до глубины души. — Да уж наверняка потрясло… И что было дальше? — Много чего. — Но… Цзинь Гуанъяо удалось остановить? — Мгм. Брат это сделал. — Убил? — выдохнул Вэй Усянь. — Нет. Я не знаю, о чём они говорили, но… Цзинь Гуанъяо ушёл вместе с ним. Я не знаю точно, на какой из гор они живут, — неуверенно проговорил Лань Ванцзи, — но брат изредка спускается, чтобы посмотреть, как дела в Облачных Глубинах. — А что твой дядя? — спохватился Вэй Усянь. — Не верю, чтобы он так просто позволил Лань Сичэню всё бросить и сбежать! Да ещё и с любовником! — Я не уверен, что они стали… любовниками, — покраснел Лань Ванцзи. Вэй Усянь только двусмысленно хмыкнул. — Дядя… — продолжал Лань Ванцзи, — стал затворником. Медитирует в уединении где-то на юго-востоке, он не пожелал назвать храм, в который отправился, чтобы ему не докучали мирской суетой. Вэй Усянь несказанно обрадовался. — А что, — тут же спохватился он, — получается, Не Минцзюе жив? — Мгм. — Уф! Значит, и Хуайсан в порядке. — Вот только места главы клана ему теперь не видать, — заметил Лань Ванцзи с лёгкой улыбкой. — Вэй Ин, хватит на сегодня. — Лань Чжань… — Не спорь. — Скажи, по крайней мере, откуда ты узнал об этом способе… возвращения души? Не думаю, что в Облачных Глубинах нашлись бы подобные записи. Лань Ванцзи после паузы ответил: — От Сюэ Яна. — Что?! Он жив?! — Заточён в Нечистой Юдоли. — И он стал с тобой разговаривать? — с сомнением спросил Вэй Усянь. — Мгм, — кивнул Лань Ванцзи и опять слегка улыбнулся. — И какими пытками ты заставил его говорить? — недоверчиво спросил Вэй Усянь. — Съел у него на глазах несколько конфет. Вэй Усянь выпучил глаза, после расхохотался, но тут же застонал и замер. Раны разом отдались болью. — А Сяо Синчэнь? Он жив? — отдышавшись, спросил Вэй Усянь. — Не знаю. Я с ним не встречался. Но ходят слухи, что он потерял зрение. — Ещё одно «неминуемо»? — Мгм. Должно быть. Всё, отдыхай. — Лань Чжань… Нет-нет-нет, не нужно меня обездвиживать! Я буду лежать тихо, — поспешно сказал Вэй Усянь, заметив, что Лань Ванцзи нахмурился. Лань Ванцзи заботливо укрыл его одеялом и вышел. Вэй Усянь думал, что не сомкнёт глаз, потому что слишком много потрясений за какие-то несчастные полчаса, но заснул буквально через минуту и проспал, как сурок, добрых десять часов.…
— Горькое же, Лань Чжань… — недовольно сказал Вэй Усянь, пытаясь отодвинуться от чашки, которую подставил к его рту Лань Ванцзи. — Даже по запаху можно понять, что вкус у этой дряни убийственный! — Это не дрянь, а лекарство, — сказал Лань Ванцзи. — Пей. Или я ничего тебе больше не расскажу. — Это шантаж! — возмутился Вэй Усянь, но пить лекарство всё-таки пришлось. Он с отвращением высунул язык, окрасившийся от лекарства в бурый цвет, и сказал: — Тьфу! Это ещё хуже гусуланьского травяного супа! Ты, случаем, с собой кусок сахара не захватил? Лань Ванцзи вытащил из рукава кусочек сахара и протянул Вэй Усяню. Тот поспешно сунул его в рот. — Рассказывай! — прошамкал он. — О чём? — Обо всём, чего я ещё не знаю. О Цзинь Гуанъяо для начала. Он… не стал отцеубийцей? — Нет. Но Цзинь Гуаншань всё равно умер… такой же смертью, — с лёгким смущением в голосе ответил Лань Ванцзи. — В борделе на шлюхе? — фыркнул Вэй Усянь. — Вэй Ин. — А… на горе Луаньцзан что? — с запинкой спросил Вэй Усянь. — Вэнь Нин и остальные? Лань Ванцзи кивнул. Вэй Усянь выдохнул с облегчением, тут же спохватился: — А А-Юань? — Лань Сычжуй, — исправил Лань Ванцзи. — Ты его всё-таки забрал в Облачные Глубины! — Мгм. Увидишься с ним, когда поправишься. Он очень за тебя переживал, каждый день спрашивал, когда ты… проснёшься. — Ты… не сказал ему, что я умер? — Нет. Вэй Усянь одобрительно кивнул.…
— Можно мне уже вставать? Смотри, раны затянулись, и голова больше не кружится. Я хочу размять ноги. — Нет. — Лань Чжань! — Нет. Вэй Усянь надул губы. Он полагал, что достаточно поправился, и считал постельный режим бесполезной тратой времени. Ему ещё столько нужно было узнать и увидеть! Лань Ванцзи цедил в час по чайной ложке, а за десять лет столько всего могло произойти! — Лань Чжань! — Нельзя. — А когда будет можно? — Когда я решу. — Пф… — обиделся Вэй Усянь и перевернулся на бок, спиной к Лань Ванцзи. — Вэй Ин. — … — Вэй Ин. — … — Вэй Ин. Было что-то в голосе Лань Ванцзи такое, что заставило Вэй Усянь развернуться. У него от макушки до пяток по всему телу прокатилась дрожь от этого последнего: «Вэй Ин». — Ну что? — буркнул он. Лань Ванцзи взял его за плечи, вжал спиной в тахту и… поцеловал. Вэй Усянь оттолкнул его поспешнее, чем от себя ожидал. Низ живота так заныл от этого поцелуя и наполнился теплом, что Вэй Усяню стало не по себе. — Почему оттолкнул? — недовольно спросил Лань Ванцзи. — Я… — смятенно пробормотал Вэй Усянь, — я… — Ты ведь не забыл, что мы уже делали это прежде? — свёл брови у переносицы Лань Ванцзи. — Тогда по-другому было… — Почему? — Да не знаю я… мне от этого поцелуя стало… странно, — с запинкой сказал Вэй Усянь и попытался нырнуть под одеяло с головой, но Лань Ванцзи не позволил. К тому, что произошло дальше, Вэй Усянь оказался совершенно не готов. — Что не так? — спросил Лань Ванцзи, почувствовав его смятение. — Я… это было совсем не так, как во сне… — невнятно отозвался Вэй Усянь. Лицо Лань Ванцзи вспыхнуло, он резковато сказал, обрушиваясь навзничь рядом с Вэй Усянем: — Разумеется. Я ведь не знаю, как это было в твоём сне. Откуда мне знать, как и что делать, чтобы тебе понравилось? — Лань Чжань, я не в том смысле… — поспешно возразил Вэй Усянь. — А в каком? — В том, что… во сне это иначе воспринималось… Ощущения другие. Ой. «Ой» было по поводу разбитой на восемь лепестков хризантемы. Лицо Лань Ванцзи стало совсем красным. Вэй Усянь неловко засмеялся и натянул одеяло едва ли не до ушей. Лань Ванцзи лежал какое-то время молча, после приподнялся и махнул рукавом в сторону двери. — Лань Чжань? — беспокойно спросил Вэй Усянь. — Зачем ты поставил барьер? Ай. «Ай» было по поводу новой встречи многострадальной хризантемы с нефритовым жезлом. — Будем пробовать, пока тебе не понравится, — самым серьёзным тоном ответил Лань Ванцзи.…
— Глава клана Лань… Глава клана Лань… Вэй Усянь навострил уши. Лань Ванцзи где-то там, за дверью, издал негромкое: «Мгм». Речь, кажется, шла о каком-то письме. Лань Ванцзи вошёл, взглянул на Вэй Усяня, старательно притворяющегося спящим. — Я знаю, что ты не спишь, — сказал Лань Ванцзи. — Сплю, — отозвался Вэй Усянь, — честное слово, сплю. Лань Ванцзи прошёл внутрь, сел на край тахты. Вэй Усянь стал притворяться ещё старательнее, но его так и подмывало приоткрыть глаза, чтобы взглянуть на Лань Ванцзи. С каким лицом он на него смотрит? О чём думает? Ну, о чём Лань Ванцзи думал, Вэй Усянь и так прекрасно знал. Эту часть сна Лань Ванцзи воспроизвёл с педантичной точностью: «Каждый день — значит, каждый день!» — Вэй Ин. — Сплю я. — Вэй Ин. Вэй Усянь открыл глаза и сел в постели: — Лань Чжань, ты ведь не пришёл приставать ко мне с утра пораньше? Лань Ванцзи слегка смутился, но отрицательно покачал головой. — Говоришь всё время, что мне надо сил набраться, — продолжал Вэй Усянь с воодушевлением, — а сам меня каждую ночь так изматываешь в постели, что я и вправду встать не могу! Как же я наберусь сил, если ты на меня чуть что — накидываешься? Залюбил уже… до полусмерти! Придержи свой жезл… — Вэй Ин! Вэй Усянь умолк и показал Лань Ванцзи язык. Тот вздохнул и пробормотал: — Сам меня провоцирует и ещё жалуется… Тут, пожалуй, Лань Ванцзи был прав. Большинство нефритовых неприятностей на свою хризантему Вэй Усянь навлёк сам, болтая что попало. Вэй Усянь был несдержан на язык, а Лань Ванцзи… несдержан на жезл. — Что за письмо ты получил? — спросил Вэй Усянь, просунув руку Лань Ванцзи сначала в один рукав, потом в другой. Письма там не обнаружилось. Вэй Усянь поиграл бровями и полез Лань Ванцзи за пазуху. И там пусто. — Лань Чжань! — поражаясь собственной догадке, выдохнул Вэй Усянь. — Ты ведь не засунул письмо себе в штаны?! Лань Ванцзи закатил глаза: — Бессмертные кролики… Вэй Ин… При мне нет письма. Мне только сообщили, что письмо пришло. Вэй Усянь разочарованно улёгся обратно: — Почему тогда не пошёл его читать? — Я и не буду его читать. — Почему? — удивился Вэй Усянь. — Потому что я и так знаю, что в нём написано, — слегка дёрнул плечом Лань Ванцзи и улёгся рядом с Вэй Усянем. Тот потеснился, поглядывая на него искоса. Ничего «каждодневного» Лань Ванцзи, кажется, в виду не имел. — И кто же забрасывает тебя письмами? — поинтересовался Вэй Усянь. Сварливее, чем от себя ожидал. — Глава клана Цзян, — ответил Лань Ванцзи. — Что? Цзян Чэн? — Вэй Усянь приподнялся на локте. — С какой это стати он развил бурную переписку с Орденом Лань?! — Скоро тот самый день потому что… — после паузы ответил Лань Ванцзи. — Какой день? — не понял Вэй Усянь. — День твоей смерти. — О… — Глава клана Цзян каждый год приезжает мне докучать в этот день. — «Докучать»? — переспросил Вэй Усянь, хмурясь. — Мгм. Он требует вернуть твоё тело, поскольку считает неподобающим хранить его во льду без полагающегося по обычаям погребения. — А ты не отдаёшь? — Мгм. — В этом году его ждёт сюрприз… — фыркнул Вэй Усянь. — Не уверен, что хочу ему рассказывать. Даже если он пустит в ход тяжёлую артиллерию… — пробормотал Лань Ванцзи. — В смысле? Лань Ванцзи не ответил.…
— Что такое, Вэй Ин? Вэй Усянь съёжился подле Лань Ванцзи, скомкал одеяло пальцами. — Мне страшно, — прошептал он. — Страшно? Почему? — нахмурился Лань Ванцзи. — Я… боюсь проснуться в каком-нибудь кошмаре, — признался Вэй Усянь. — Может, и это только сон, а реальность такой кошмар, что лучше во сне умереть, чем просыпаться… — Вэй Ин. Лань Ванцзи крепко сжал его плечи и так прижал к своей груди, что Вэй Усянь крякнул. Даже с половиной духовных сил Лань Ванцзи оставался нечеловечески силён. Не будь вторая половина духовных сил у Вэй Усяня, он бы сломался, как соломинка! — Лань Чжань… — пропыхтел Вэй Усянь, — я был бы тебе безмерно благодарен, если бы ты чуточку ослабил хватку… Мне дышать нечем. — Вэй Ин, это не сон. — Да уж точно… Во сне так кости не хрустят… — ворчливо отозвался Вэй Усянь. — Это не сон, — с напором повторил Лань Ванцзи. — Я уже понял. Лань Чжань… Лань Чжань?..…
«Из того, что я слышал, Цзян Чэн сегодня заявился в Облачные Глубины, — подумал Вэй Усянь, рыская по Цзинши в поисках одежды. — Непременно нужно подслушать, о чём они будут говорить. А то кажется, что Лань Чжань о чём-то умалчивает… Или это я о чём-то забыл? Что-то ещё у него не выспросил… Ну и дырявая же у меня голова!» Собственной одежды Вэй Усянь не нашёл, так что пришлось довольствоваться одеждой Лань Ванцзи. «А она вся насквозь сандалом пропахла», — подумал Вэй Усянь, шумно нюхая одежду. А может, и он сам пропах сандалом. Но ему это нравилось. Вэй Усянь оделся, потихоньку выбрался из Цзинши и задворками прокрался к залу бесед, где обычно проходили собрания кланов и встречи гостей. За угловой колонной его не было видно, тогда как всё происходящее внутри было видно как на ладони. Лань Ванцзи сидел на месте главы клана, и Вэй Усянь подумал, что ему к лицу и этот чуть щеголеватый — по меркам Гусу Лань — наряд с серебряной вышивкой, и… возраст. За эти десять лет из юноши он превратился в мужчину… в блистающего красотой мужчину. Вэй Усянь тихо вздохнул: теперь ему уже не казалось невероятным, что он влюбился. А ведь раньше говорил, что не сделает этого, останься даже Лань Ванцзи последним мужчиной на свете! «Надо бы у Лань Чжаня спросить, когда он в меня влюбился», — подумал Вэй Усянь. — Глава клана Цзян… — раздался ровный голос Лань Ванцзи. Вэй Усянь вытянул шею, чтобы увидеть Цзян Чэна, к которому Лань Ванцзи обращался. Цзян Чэн тоже возмужал. «Физиономия у него только мрачнее стала», — подумал Вэй Усянь, мысленно фыркнув. Цзян Чэн явно был не в духе, когда отвесил пренебрежительный поклон: — Глава клана Лань… На моё письмо вы так и не ответили. — Ответ был бы тем же, — спокойно сказал Лань Ванцзи. — Незачем переводить бумагу. Глава клана Цзян, если вы пришли говорить о том же, что и всегда, давайте сэкономим наше время. Мой ответ: «Нет». — Я заберу его тело отсюда, даже если мне придётся развязать войну между кланами, — пригрозил Цзян Чэн, сжимая кулаки. «С чего так рьяно за дело принялся? — подумал Вэй Усянь. — Собственными руками меня закопать хочет?» — Остыньте, глава клана Цзян, — проговорил Лань Ванцзи. — Этим вы мне уже грозили. Вэй Ина я вам не отдам. — Это непочтительное отношение к покойнику! Кощунство! — вспылил Цзян Чэн. — Выставлять его на всеобщее обозрение! — Его тело сокрыто в Ледяной Пещере. Вы сами напрашиваетесь каждый раз, чтобы вам его показали, — суховато возразил Лань Ванцзи. — На всеобщее обозрение его тело не выставлено. Никто не может войти в Ледяную Пещеру. — Кроме вас? — багровея лицом, сказал Цзян Чэн. — Откуда мне знать, что вы не делаете с ним неподобающие вещи? «Цзян Чэн, это ты через край хватил!» — подумал Вэй Усянь. Лицо Лань Ванцзи покрылось пятнами. Он процедил: — Потрудитесь объяснить, что вы имеете в виду под «неподобающими вещами»? — Вам лучше знать, — осклабился Цзян Чэн. — Полуголый труп и странная формация вокруг… Вэй Усяня нужно похоронить. Я добьюсь этого любыми средствами. — Например? — равнодушно сказал Лань Ванцзи. — Кланам будет интересно узнать, чем занимается Верховный Заклинатель в свободное время. — Мгм. Как вам будет угодно, — спокойно сказал Лань Ванцзи. — Я не отдам Вэй Ина, даже если придётся развязать войну со всеми кланами Поднебесной. — Вы что, спятили? — поразился Цзян Чэн, осознав, что Лань Ванцзи нисколько не шутит. — Быть может. — Почему?! — Мгм? — Почему вы упёрлись и не отдаёте мне труп? Его должны похоронить родственники. Я его брат. Я имею больше прав на его труп, чем… — Чем кто? — спросил Лань Ванцзи, видя, что Цзян Чэн споткнулся и замолчал. — Я не знаю. Я до сих пор не понимаю, что у вас были за отношения, — сказал Цзян Чэн после паузы. — Я не понимаю, зачем хранить труп, вместо того чтобы предать его земле, как полагается. Глава клана Лань, к чему это всё? — Скоро узнаете, — пространно отозвался Лань Ванцзи. Цзян Чэн скрипнул зубами: — Хорошо, меня вы слушать не желаете. Но у вас должно быть сердце из камня, чтобы не прислушаться к словам главы клана Цзинь. «Глава клана Цзинь? — растерянно подумал Вэй Усянь. — А кто у нас теперь глава клана Цзинь? Точно! Вот о чём я забыл спросить Лань Чжаня!» Послышался шорох одежды. Кто-то ещё вошёл к ним. — Глава клана Цзинь, — проговорил Лань Ванцзи ровно. Вэй Усянь вытянул шею так, что едва удерживал равновесие. Когда он увидел главу клана Цзинь, перед глазами у него помутилось. — Шицзе! — страшно вскрикнул он, чувствуя, что ноги становятся ватными и он сползает куда-то по колонне на пол. Они разом обернулись на голос. Но их лица уже казались Вэй Усяню неясными пятнами. Потрясение было настолько велико, что он лишился чувств. Вэй Усянь рывком сел в постели: — Шицзе!!! — Вэй Ин, успокойся, — поспешно ухватил его за плечи и уложил обратно Лань Ванцзи. Вэй Усянь вцепился в него мёртвой хваткой: — Лань Чжань, Лань Чжань, Лань Чжань… Моя шицзе… моя шицзе жива!!! — Мгм, — ответил Лань Ванцзи. — Вэй Ин, успокойся. У тебя случится нервный срыв, если ты… — Где она? Я должен её увидеть! Лань Чжань, не держи меня… Лань Чжань! Лань Ванцзи крепко держал Вэй Усяня, не давая ему встать с постели. Тот забил ногами, вырываясь. — Лань Чжань! — повторял он. — Не держи меня! Я должен её увидеть! — Позже, — неумолимо ответил Лань Ванцзи. — Почему?! — Глава клана Цзинь… Твоё появление её потрясло. Она ещё не пришла в себя после обморока. Как только очнётся, я сам тебя к ней отведу. Сосредоточься. Твой разум в смятении. Вэй Ин. — Как я могу! Она… она там… а я тут… Шицзе!!! — издал Вэй Усянь вопль, увидев, что через порог перешагнула шицзе. Он оттолкнул Лань Ванцзи, попытался встать, но ноги всё ещё были ватными, и он повалился обратно. — Глава клана Цзинь… — Лань Ванцзи поднялся. Цзинь Яньли, пошатываясь, добрела до тахты. Лицо её было мокрым от слёз. — А-Сянь, — сказала она дрожащим голосом, — это ты, А-Сянь? Вэй Усянь так отчаянно закивал, что, казалось, голова отвалится. Секунду спустя они уже сжимали друг друга в объятьях. Цзинь Яньли расплакалась в голос. Вэй Усянь кусал губы, из глаз его покатились слёзы, челюсть задрожала. Лань Ванцзи беспокойно шевельнулся. В груди стало тесно и жарко, будто ему снова прижали к телу раскалённое тавро. Он невольно тронул грудь, повёл бровями, размышляя, что это за чувство посетило его столь неожиданно. Ничего подобного он до этих пор не испытывал. Растрогался их встрече? Нет, не то. Слишком неуютно он себя чувствует. Он вышел из Цзинши, болезненно нахмурился. Нужно подумать над этим и определить природу этого чувства. Ему помешали это сделать. За углом Лань Ванцзи столкнулся с Цзян Чэном. Тот, отбросив всяческие церемонии, схватил Лань Ванцзи за воротник. — Как ты это сделал? — прорычал он. — Что ты сделал? Как ты вернул его к жизни? Лань Ванцзи перехватил его руки и легко убрал их, будто они не железной хваткой ухватили его за одежду, а были, скажем, из теста. — Десять лет жизни и половина духовных сил, — ответил он. — Ты… десять лет передавал духовные силы трупу? — поразился Цзян Чэн. Лань Ванцзи раздражённо дёрнулся: — Нет. Десять лет ушло на то, чтобы отыскать душу. Половина духовных сил ушла на то, чтобы поддерживать формацию десять лет. — Почему? — вспылил Цзян Чэн и снова ухватил Лань Ванцзи за воротник. — Почему — что? — Почему вы способны на такие безумства?! — рявкнул Цзян Чэн и машинально прижал ладонь к своему животу. Лань Ванцзи понял, что Цзян Чэн имеет в виду инцидент с Золотым Ядром. Это было тоже одно из «неминуемых» событий, предотвратить они его не смогли. — Шицзе… шицзе… — повторял Вэй Усянь, всхлипывая. — А-Сянь, ты снова вернулся ко мне… — Мгм, мгм, шицзе… — Теперь мы уже не расстанемся. Всегда будем вместе… — Мгм… — Как только ты поправишься, я заберу тебя к себе… Вэй Усянь слегка вздрогнул. Цзинь Яньли почувствовала это, отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо. — Что такое, А-Сянь? — беспокойно спросила она. Вэй Усянь провёл по глазам тыльной стороной ладони, принял бодрый вид и сказал: — Когда я поправлюсь, я буду так часто тебя навещать, что надоем тебе. — Ты… не хочешь возвращаться? — с запинкой спросила она. — Не могу, — выдохнул Вэй Усянь. — Прости, шицзе, не могу. — Ты ведь навсегда вернулся? Не чтобы попрощаться со всеми? — воскликнула она испуганно. Вэй Усянь помотал головой: — Ну что ты, шицзе! Раз уж я вернулся, то вернулся. — Тогда почему? Вэй Усянь смущённо улыбнулся. Лань Ванцзи, отделавшись от Цзян Чэна, заглянул издали в Цзинши. Вэй Усянь сидел на тахте, скрестив ноги, и что-то рассказывал Цзинь Яньли. Та гладила его по щеке изредка и что-то отвечала. Теснота в груди стала ощущаться отчётливее. Лань Ванцзи выдохнул, повернулся и пошёл в зал медитаций. Осознание вертелось где-то в мыслях, но он никак не мог его поймать. Какое-то время он медитировал, вернее, пытался, но абстрагироваться не вышло. «Надо проверить, как там Вэй Ин». Эта мысль возвращалась к нему через каждые несколько минут, ни на чём другом сосредоточиться он не мог. Сдавшись, Лань Ванцзи вернулся в Цзинши. Представшая его глазам картина… Вэй Усянь сидел на полу, положив голову Цзинь Яньли на колени, и дремал. Цзинь Яньли гладила его по голове. Лань Ванцзи стиснул кулаки, на лицо поползла краска гнева. Теснота в груди стала обжигающей. И в этот самый момент Лань Ванцзи понял, что это было за новое чувство, поселившееся в его груди: ревность.…
— Что я тебе сделал? — со всхлипом спросил Вэй Усянь. Лань Ванцзи был груб с ним этой ночью. Его всё ещё терзала ревность. Срываться на Вэй Усяне не стоило, но Лань Ванцзи плохо себя контролировал. У Вэй Усяня брызнули слёзы из глаз — не столько от боли, сколько от обиды. Он помнил из сна, что когда Лань Ванцзи вёл себя так с ним, значит, он, Вэй Усянь, что-то сделал не так. Но Вэй Усянь не мог припомнить ничего такого, за что мог заслужить подобное обращение. Лань Ванцзи несколько опомнился, краска залила его лицо. — Вэй Ин… — выговорил он с усилием. — Просто скажи, что я сделал не так. — Это не ты… это я… — Что? — Я… приревновал, — выдавил Лань Ванцзи. — Кого? — удивился Вэй Усянь. — Тебя. — К кому? — К главе клана Цзинь. — Что?! — поразился Вэй Усянь. — Ты шутишь, что ли? Лань Ванцзи печально покачал головой. Вэй Усянь понял, что это не шутка. Глаза его округлились. — Ты что, совсем спятил, Лань Чжань? — воскликнул он, опомнившись от потрясения. — Ты приревновал меня к моей шицзе? — Ничего не могу с собой поделать, — с досадой ответил Лань Ванцзи. — Лань Чжань… Шицзе — это шицзе. Как ты мог подумать, что… Она же меня вырастила. Она мне как мать. — Как… мать? — отчего-то запнулся Лань Ванцзи. — Как мать… Лань Чжань, ты бы ещё меня к Цзян Чэну приревновал… О нет, что за лицо? — всполошился Вэй Усянь. — Только не говори мне… — Были моменты… — неохотно признался Лань Ванцзи, — когда и к нему тоже… Но я понял это только теперь. — В жизни не слышал большей чуши! — объявил Вэй Усянь. — Лань Чжань, ты знаешь, кто? Дурак настоящий. — Я знаю, — уныло ответил Лань Ванцзи. Вэй Усянь накрылся одеялом с головой и продолжал вполголоса ворчать. Успокоился он ещё нескоро и прикасаться к себе всё это время не давал. Лань Ванцзи весь извёлся. Из-под одеяла Вэй Усянь вылез едва ли не под утро, сел, взъерошил и без того растрёпанные волосы. — Лань Чжань, — сказал он, — если я ещё когда-нибудь услышу от тебя подобную чушь, я в самом деле перееду жить к шицзе, как она и предлагала. Лань Ванцзи побледнел. — Лань Чжань? — встревожился Вэй Усянь. — Мгм, — с усилием выговорил Лань Ванцзи, — я постараюсь держать себя в руках. Не знаю, что на меня нашло. — Зато я знаю, — возразил Вэй Усянь. — Ты страшный ревнивец. Я и половины тебе не рассказал из моего вещего сна. Ты умудрялся меня ревновать даже к кроликам… Но оснований для ревности нет никаких. Нет и не было. И не будет. Ты ведь знаешь, что я за человек. Если уж люблю, то на всю жизнь. Лань Чжань? Лань Ванцзи медленно привлёк его к себе и ничего не ответил. — Ай… — сказал Вэй Усянь. Это были слишком крепкие объятья.…
Вэй Усянь исподлобья взглянул на Цзян Чэна: — Судя по твоей физиономии, ты мне допрос с пристрастием готов устроить. — Вэй Усянь… — процедил Цзян Чэн. — Хочешь о Золотом Ядре поговорить? — поморщился Вэй Усянь. — Слышать ничего не хочу о Золотых Ядрах! — рявкнул Цзян Чэн, ухватив Вэй Усяня за воротник. — Я хочу знать, какого хрена ты на мечи кинулся в тот день! Вэй Усянь скривил губы, закатил глаза: — Цзян Чэн, всем и так всё понятно. — Не понятно. Мне — не понятно, — отрезал Цзян Чэн. — Что у вас за дружба такая? Один на мечи кидается, другой десять лет с трупом в обнимку сидит… — Не думаю, что Лань Чжань меня обнимал, пока я был… трупом, — возразил Вэй Усянь. Цзян Чэн только хмыкнул. — Или ещё что делал, — ядовито добавил он. — Нет, — возразил Вэй Усянь серьёзно, — ничего такого он со мной не делал. Девственности я всего пару недель назад лишился. До Цзян Чэна не сразу дошло, что Вэй Усянь имеет в виду. Он вытаращился на него, как рыба, вытащенная из воды, несколько раз открыл и закрыл рот, потом завопил: — Вэй Усянь!!! — Тут я, — сказал Вэй Усянь. — Что ты так орёшь? Это же Облачные Глубины. Правилами запрещено орать. Ты ведь сам захотел узнать, что у нас за дружба такая. Вот и узнал. Восемь дырок в брюхе за жизнь любимого человека — невелика цена. — И Вэй Усянь потёр живот. — Если уж любишь, то себя не жалеешь, так это бывает.…
— Лань Чжань, ты слышал? Шицзе мне рассказала, что Цзян Чэн сватался к Вэнь Цин. — Мгм, — отозвался Лань Ванцзи. Вэй Усянь, натянув одеяло до ушей, наблюдал, как Лань Ванцзи снимает сапоги и медленно развязывает перевязь на талии. Время было ложиться спать, а может, и не спать, но точно время. — Она ему отказала? — Мгм. Уже восемь раз. — А он всё не сдаётся? — Мгм… кажется. Вэй Усянь хохотнул и натянул одеяло ещё выше: — Цзян Чэн выучился женихаться… Много же я пропустил за десять лет! Лань Ванцзи едва заметно улыбнулся: — Он глава клана, ему придётся жениться однажды… — Ага… Вэй Усянь умолк на полуслове. Очень неприятная мысль закралась ему в голову. — Лань Чжань… — проговорил он, — ты ведь глава клана теперь. — Мгм. — Тогда тебе, как главе клана, придётся жениться однажды. — Мгм, придётся. Вэй Усянь съёжился, на лицо его набежали тени. Изменяли-изменяли будущее, вот и доизменялись: Лань Ванцзи теперь глава клана, и ему придётся однажды жениться, чтобы выполнить свой долг перед Гусу Лань. И самое скверное в этом то, что ничего уже не изменишь. Ещё одно неминуемо……
Лань Ванцзи в эту ночь очень старался, чтобы Вэй Усяню «понравилось», но тот остался безучастен, а наутро совсем разболелся. Он просто тихонько лежал в постели, отвечал односложно, ни на что не реагировал и ничего не смог съесть. Лань Ванцзи чуть с ума от беспокойства не сошёл. Цзинь Яньли тоже. Они попеременно присматривали за Вэй Усянем, и даже Цзян Чэн изредка появлялся на пороге, но никогда не заходил и ни о чём не спрашивал, только хмурился. Хандрил Вэй Усянь почти неделю. А потом вдруг резко сел в постели, сбрасывая одеяло, и звонко ударил себя по лицу ладонями. «Что это я делаю? — мысленно обругал он сам себя. — Да, это неминуемо, но ведь это неминуемо ещё не настало! Как я могу терять время сейчас на хандру? Нужно каждой минутой дорожить, проведённой вместе, и успеть как можно больше, пока это неминуемо не настало». Он вылез из постели и решительно сунул голову в бадью с водой. — А-Сянь! — всплеснула руками Цзинь Яньли. — Шицзе? Я думал, что ты уже вернулась в Ланьлин, — сказал Вэй Усянь, яростно растирая лицо полотенцем. — Глава клана Лань попросил остаться, — сказала Цзинь Яньли. — А-Сянь, ты хорошо себя чувствуешь? — Лучше некуда! — бодро объявил Вэй Усянь. — И голодный как волк! — Я принесу тебе что-нибудь поесть, — обрадовалась она и вышла. Через несколько минут в Цзинши вошёл Лань Ванцзи. Вэй Усянь встретил его бодрым: «Лань Чжань!» — и полез обниматься. Лань Ванцзи это явно понравилось, но он справился с собой, привычно пощупал у Вэй Усяня пульс и спросил: — Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит? Вэй Усянь помотал головой. — Хорошо. Идём, — сказал Лань Ванцзи и, взяв Вэй Усяня за руку, куда-то повёл. — Лань Чжань! — упёрся Вэй Усянь. — Я же не оделся ещё. В нижнем одеянии — считай что голый… Лань Чжань! — Мы идём умываться, — сказал Лань Ванцзи. — Я уже умылся, — возразил Вэй Усянь. — Сегодня праздник. В Храм предков нельзя заходить без очищения. — Праздник? Какой праздник? — удивился Вэй Усянь. Поразмыслив, Вэй Усянь решил, что сегодня день поминовения предков. Правда, он никогда не слышал, чтобы для этого праздника требовался ритуал очищения, но кто этих Ланей знает! — А обязательно умываться в ледяном источнике? — поёжившись, осведомился Вэй Усянь. В это утро вода казалась особенно холодной, от неё даже парок шёл. — Обязательно, — однозначно сказал Лань Ванцзи. — Я тебе помогу. — Лань Чжань… Ай! — возмутился Вэй Усянь, потому что Лань Ванцзи сдёрнул с него нижнее одеяние и толкнул в воду. Вэй Усянь сразу продрог и застучал зубами. «Уж не знаю насчёт очищения, — подумал он, сверкая глазами на Лань Ванцзи, — но если бы я был пьян, то это меня бы протрезвило в ту же секунду». — А сам что? — стуча зубами, спросил Вэй Усянь. — Я уже совершил утреннее омовение, — ответил Лань Ванцзи, и в его руках появилось большое покрывало. — Вылезай. — Ма-мазохисты вы, Лани… — продолжая стучать зубами, сказал Вэй Усянь. Теперь, когда он выбрался из воды, холод, казалось, чувствовался ещё сильнее. — А ты ещё и садист, — добавил Вэй Усянь после. Лань Ванцзи никак на это не отреагировал. Он сосредоточенно растирал Вэй Усяня полотенцем, пока тот не стал красным, как ошпаренный кипятком гусёнок. — Хватит! Хватит! Ты с меня так кожу сдерёшь! — вскрикнул Вэй Усянь. — Ты точно садист! — Терпи, — отозвался Лань Ванцзи. — Это восстановит кровообращение и разгонит застоялую кровь. Вэй Усянь понял, что Лань Ванцзи решил, будто он, Вэй Усянь, целую неделю проболел именно из-за застоя крови, и ему стало немножечко стыдно за свои слова. — Лань Чжань, а одежда моя где? — спросил Вэй Усянь, помолчав. Лань Ванцзи глазами указал на лежащий на камне свёрток. — Я не об этом. Это гусуланьская. А где моя, та, что я обычно носил? — уточнил Вэй Усянь. — Я привык к чёрному. Белое как-то… Лань Чжань, ты ведь её не выкинул? — ужаснулся Вэй Усянь своей догадке. — Выкинул, — спокойно подтвердил Лань Ванцзи. — Её уже было не спасти. Восемь прорех, кровь коркой застыла… Я куплю тебе новую позже. — Такую, как я люблю? — уточнил Вэй Усянь. — Мгм, — кивнул Лань Ванцзи, — такую, как ты любишь. А пока придётся надеть это. — Твоя? — Мгм. — Парадное одеяние?.. Лань Чжань, ты что… Я сам могу… Лань Ванцзи невозмутимо надел на Вэй Усяня нижнее одеяние и завязал его, а потом взял следующее. Вэй Усянь критически поглядел на стопку одежды: — Лань Чжань, а не слишком ли много слоёв? — Четыре, — отозвался Лань Ванцзи. Одеяние за одеянием он надел на Вэй Усяня. Тот ворчливо сказал: — Тяжело. Теперь понимаю, почему вы, Лани, так степенно вышагиваете… А нельзя избавиться от парочки верхних? Я как кочерыжка капустная… — Нельзя, — сказал Лань Ванцзи и едва заметно улыбнулся. Вэй Усянь огорчённо вздохнул, оглядел себя ещё раз. — Лань Чжань, оно как две капли воды на твоё похоже. У тебя что, два одинаковых парадных одеяния? Нет, не отвечай, я и так знаю, что ты скажешь: правилами Гусу Лань запрещено то и это, бла-бла-бла. Пока Вэй Усянь болтал, Лань Ванцзи собрал его волосы диадемой. Кажется, и она была двойником его собственной. Вэй Усянь открыл рот, чтобы и это как-нибудь прокомментировать, но Лань Ванцзи его прервал: — Вэй Ин, в Гусу Лань строгие правила и обряды. Когда будешь в Храме предков, кланяться нужно степенно и с чувством. Давай потренируемся. — Прямо здесь? — высоко поднял брови Вэй Усянь. — Мгм. Вэй Усянь дёрнул плечом, встал рядом с Лань Ванцзи и, поглядывая на него, поклонился, стараясь максимально скопировать поклон самого Лань Ванцзи. — Ну? — спросил Вэй Усянь. — Ещё раз? — Нет, — сказал Лань Ванцзи, — хорошо вышло. Вэй Усянь широко улыбнулся. — Идём, — велел Лань Ванцзи. Вэй Усянь послушно потащился за ним, вполголоса ворча по поводу тяжёлой одежды. Лань Ванцзи опять улыбнулся. — Это так смешно? — обиделся Вэй Усянь. — Нравится слушать, как я ворчу? — Нравится, — кивнул Лань Ванцзи. Вэй Усянь вспыхнул. В Храме предков Лань в этой жизни Вэй Усянь не был, но во сне видел, где тот находится и что и как в нём расположено. В действительности Храм предков оказался точно таким же — до последней мелкой детали! — Не верти головой, — проронил Лань Ванцзи. Вэй Усянь опомнился, встал рядом с Лань Ванцзи, приняв подобающую для поклона позу. Поклонились они почти синхронно. Вэй Усянь собрался сделать ещё один поклон, но Лань Ванцзи удержал его под локоть и не позволил. — Ты что, Лань Чжань? — удивился Вэй Усянь. — Привёл меня кланяться предкам Лань, а сам не даёшь мне поклониться. — Третий — друг другу, — возразил Лань Ванцзи и слегка разрумянился. Вэй Усянь похлопал глазами, не сразу поняв, о чём говорит Лань Ванцзи. Спустя минуту он округлил глаза и воскликнул: — Что-о?! Лань Чжань, ты ведь не хочешь сказать, что это… — Мгм, — однозначно сказал Лань Ванцзи. Вэй Усянь издал какое-то невнятное восклицание, присел на корточки и обхватил голову руками. — Вэй Ин? — встревожился Лань Ванцзи. — Лань Чжань, ты бы хоть предупредил, что мы женимся… Намекнул хотя бы… — простонал Вэй Усянь. В голове не укладывалось: они уже сделали два поклона брачного обряда! Там, у ручья, Лань Ванцзи его надул: сказал, что это тренировка, а на самом деле это был первый поклон — Небу и Земле! — Я тебе прямым текстом об этом сказал, — возразил Лань Ванцзи. — Когда это? — удивился Вэй Усянь. Ничего подобного он не помнил. Лань Ванцзи терпеливо объяснил: — Ты мне сказал: «Тогда тебе, как главе клана, придётся жениться». А я тебе ответил: «Мгм, придётся». — Так ты что, меня в виду имел?! — поразился Вэй Усянь. — А кого же ещё я мог иметь в виду? — с некоторым недовольством в голосе спросил Лань Ванцзи. Вэй Усянь таращился на Лань Ванцзи какое-то время, потом сказал беспокойно: — Лань Чжань, ты хоть понимаешь, что собираешься сделать? Что скажут люди, когда об этом узнают? — Мне глубоко-нефритово, что скажут люди, — спокойно ответил Лань Ванцзи, беря Вэй Усяня под локоть и поднимая на ноги. — Лань Чжань, Лань Чжань… — пробормотал Вэй Усянь, на мгновение закрывая лицо ладонью. Глаза у него подозрительно зачесались. — Мгм? Вэй Усянь выдохнул, серьёзно посмотрел на Лань Ванцзи: — Лань Чжань, ты уверен? Это ведь раз и навсегда. — Неминуемо, — отозвался Лань Ванцзи. Вэй Усяню потребовалось несколько минут, чтобы собраться с мыслями… и с духом. Он всегда начинал болтать чушь, если нервничал, а сейчас он определённо разволновался: после третьего поклона они с Лань Ванцзи станут супругами! И его понесло: — Значит, это не парадные одеяния, а свадебные? Ха-ха, Лани даже женятся в траурных одеяниях! А на свадебном банкете будут подавать травяной суп? А брачная ночь ровно в девять вечера закончится? — Кланяйся уже. Не испытывай моё терпение, — прервал его Лань Ванцзи, но в голосе мужчины не было раздражения. Кажется, ему даже доставляло удовольствие слушать, как Вэй Усянь болтает что попало. «Ну да, — подумал Вэй Усянь, — он ведь десять лет меня ждал. Он теперь что угодно вытерпит… даже мои бредни…» Вэй Усянь посерьёзнел, и третий поклон у них вышел не хуже первых двух. Но серьёзности Вэй Усяня ненадолго хватило. Стоило ему распрямиться, и он опять принялся болтать. — И кто я теперь? — поинтересовался он у Лань Ванцзи. — Мгм? — не понял Лань Ванцзи. — Третий молодой господин Лань? Второй глава Ордена Лань? Могу я хоть в чём-то быть первым? Лань Ванцзи слегка улыбнулся его возмущению и проронил: — В моём сердце.