Фамильяр и его ведьма

Над ухом протяжно и крайне противно звенело, перекатываясь из стороны в стороны, яблоко на блюдечке. Кто мог звонить ей в такую рань, Вита не знала, но уже успела мысленно проклясть (понарошку, разумеется) звонившего и похолодеть от мысли, что случилось еще что-то плохое. Поэтому она поспешно вскочила с кровати, бросилась к блюдцу и приняла входящий вызов. — Алло? — Доброе утро, Витка! — громогласно поприветствовало ее размытое изображение Юльки на дне блюдца. — Я тебе звоню, звоню… Ты чего не отвечаешь? У тебя все хорошо? — Нормально, — кивнула Вита и улыбнулась: — Рада тебя видеть, давно уже не общались. — Да какой там давно? И недели ж не прошло! И тут Вита вспомнила, что, и правда, еще даже недели не прошло с тех пор, как она покинула университетскую общагу и перебралась в Веселые луга. Но здесь столько всего произошло, столько информации свалилось на ее неподготовленные плечи, что — по ощущениям — прошло уже никак не меньше нескольких месяцев. Кажется, она так не уставала даже во время написания диплома и сдачи экзаменов. В университете все было разложено по полочкам, и ты всегда знал, к чему быть готовым и в какой день ты наверняка завалишь коллоквиум, в какой прогуляешь лекцию, а в какой опоздаешь со сдачей курсовой работы. Можно было, конечно, не прогуливать и не опаздывать, но это же студенчество, и Вита сомневалась, что во всем университете нашелся бы хотя бы один студент, который не позволял себе немного расслабиться вместо учебы. Здесь же все было непонятно и странно, и каждое утро Вита открывала глаза, готовясь к очередному сюрпризу нового дня. Бабушку убили! Кот оказался фамильяром! В полиции — одни бездельники или, что хуже, соучастники! И даже варенье из крыжовника она так и не сварила, а ведь собиралась! — Как у тебя дела? — спросила Вита. Юля сейчас была для нее как глоток свежего воздуха, как единственная оставшаяся ниточка, которая еще связывала ее с беззаботной университетской жизнью. И как же Вите хотелось вернуться туда! Она раньше и не думала, что взрослая жизнь может быть настолько сложной. А ведь это всего лишь третий день с приезда в этот дом, и Вита даже думать не хотела, что впереди у нее еще целый месяц. Будь ее воля и не обещай она выполнить бабушкино обещание, то прямо сейчас бы вернулась в общежитие и там бы ждала своего поступления в магистратуру. — Все отлично, — просияла в ответ улыбкой Юля и немного отодвинулась, чтобы Вита смогла разглядеть за ее спиной море, пляж и пальмы. Одна пальма в Веселых лугах тоже была, да и до прудика можно за полчаса максимум дойти, но это же не то, совсем не то. — Косточки свои старые греешь? — рассмеялась Вита. Юлька постоянно любила пожаловаться то на больную спину, то на мигрени или боли в ногах. Ее послушать, так складывалось впечатление, будто ты со старухой говоришь, а не с молодой девушкой. Впрочем, Вита и сама от нее недалеко ушла, обе они в душе уже давно были двадцатилетними бабушками. — Ха-ха! Вторую молодость переживаю. Они еще немного поговорили, вспоминая однокурсников и веселые студенческие деньки. Вита даже уже была рада раннему звонку подруги, а университет она любила настолько, что могла бы говорить о нем часами. Наверное, поэтому, и заканчивать его не рвалась: впереди еще магистратура и много-много новых знаний впереди, которые точно не положат ее лопатками на землю, как эти три дня в Веселых лугах. Юлька понизила голос до заговорщицкого шепота и поделилась новостью: — Я тут такого красавчика встретила! Высокий, загорелый, а улыбка — просто ах! Мне уже даже как-то возвращаться в университет не хочется. — Не понимаю я тебя, — покачала головой Вита. — Если бы не завещание бабушки, я бы в эти вот Веселые луга и не приехала бы. — Ну, может, ты еще просто не нашла своего красавчика? — весело предположила Юля и отключилась до того, как Вита смогла подобрать разом пропавшие от возмущения слова. Словно в опровержение слов о том, что красавчиков здесь нет, в комнату Виты вальяжно зашел черный кот с колдовскими золотыми глазищами и ехидной черной мордой и распушил хвост, показывая, что настоящих красавцев без таких шикарных пушистых хвостов просто не бывает. Вита по привычке махнула рукой: — Кыш! И мысленно отвесила себе подзатыльник: ну кто вообще будет прогонять фамильяра банальным кошачьим «кышем»? Морда у кота стала еще ехиднее, и он уселся в дверном проеме. Вытянул вперед лапу, облизал ее и громогласно мяукнул. — Если ты есть хочешь, то сам себе поесть приготовь, — правильно истолковала его поведение Вита. — Руки у тебя есть. Я на это больше не поведусь! — и завернулась в одеяло с головой, собираясь поспать еще хотя бы немного. Следующий мявк был еще громче и выразительнее. Вита его стоически проигнорировала, жалея, что одеяло не обладает какой-нибудь защитой от звуков. Потом она задумалась о том, что идея-то реально стоящая и, если этим всерьез заняться, то мог бы получиться вполне себе прибыльный бизнес по изготовлению звукоподавляющих одеял. И уже было начала прикидывать, какой могла бы быть реклама такого новшества, когда сознание плавно поплыло в сторону сна и растворилось в ощущениях приятной и теплой тяжести на ногах. Именно эти же ощущения и заставили Виту наконец открыть глаза и с воплем скинуть на пол забравшегося на кровать кота. — Кыш! — истерично повторила Вита. В детстве кот часто приходил спать к ней в кровать и грел девочку холодными снежными ночами, и в этом не было ничего странного или ненормального. Но теперь-то Вита знала, что Браун — не просто кот, и теперь видеть его в собственной кровати было странновато настолько, что впору было бы отдать эту комнату коту, а самой перебраться куда-нибудь на чердак или еще куда-нибудь, куда кот не смог бы забраться. Браун укоризненно посмотрел на нее, прокашлялся и преувеличенно спокойным и очень человеческим голосом: — Вставай. Вита растерянно посмотрела на него, к виду говорящих котов ей еще пока только предстояло привыкнуть, и сейчас это зрелище выбило у нее и так не слишком устойчивую землю из-под ног. — Да не съем я тебя, вставай уже, — с раздражением произнес Браун. Вите сейчас очень сильно хотелось обратно в университет, подальше от Лугов и всего этого безумия. — Чего тебе? — спросила она. — Найти убийцу твоей бабушки. — С утра пораньше?! — солнцем за окном только-только начало потихоньку подниматься над горизонтом, и где-то далеко-далеко завыли, а точнее закукарекали, как дурные петухи. Браун тоже оглянулся на окно, немного замялся и сказал: — Ну да, можно и немного попозже. Но все равно вставай, раз проснулась уже. Вита встала, потянулась, пару раз весьма красноречиво зевнула, намекая, какие нехорошие вокруг нее фамильяры, поспать спокойно в собственном доме не дают, и спустилась вниз на кухню завтракать. Пожарила себе яичницу с беконом, налила полную кружку крепкого кофе и уже готовилась приступить непосредственно к завтраку, когда наткнулась на взгляд Брауна. Кот, не мигая, смотрел на нее, и под таким взглядом кусок в рот не полез бы и у самого хладнокровного и эгоистичного человека на свете. Поэтому Вита вздохнула и сдалась: — Чего тебе? — Тоже яичницу и кофе, но, чур, с молоком. Сказав это, Браун вспрыгнул на стул и в следующее мгновение перед Витой сидел уже знакомый кучерявый парень. — А не больно так превращаться? — спросила Вита. — Ну, каким-нибудь оборотням, наверное, и больно, но я же фамильяр, — пожал плечами Браун и придвинул к себе тарелку Виты. — Эй! — А что? Все равно ж остынет, пока вторую порцию готовить будешь. Вита махнула рукой и протянула Брауну вилку. На еду парень набросился так, будто его уже неделю голодом морили, и Вита задумалась, не слишком ли нетактично будет спросить у него про глистов. Вместо этого Браун опередил ее, прочавкав: — Так что делать будем? Какие идеи? — Ну… — Вита задумалась. В так любимых ею детективах расследование обычно начиналось с опроса свидетелей, но она сильно сомневалась, что хоть кто-то из жителей Веселых лугов захочет с ней говорить о смерти ее бабушки. Еще и Браун вчера сказал, что все обо всем прекрасно знают, но молчат. Значит, оставалось только найти зацепки собственными силами, перерыть весь дом сверху донизу, перевернуть его вверх дном и все такое. Но сначала ей бы хотелось сделать кое-что еще. — Думаю, нужно привести дом в порядок, — сказала она, и Браун поперхнулся. — Подрезать кусты, починить калитку и найти заклинание для пальмы. — Ты серьезно? — Я хочу найти убийцу бабушки, правда. Но ты же и сам знаешь, бабушка очень расстроилась бы, если бы узнала, в каком состоянии ее дом теперь находится. — Твоя правда, — с видимым сомнением кивнул Браун и встал из-за стола, явно собираясь уходить. Но в дверях его остановил оклик Виты: — Эй, куда ты? А помочь мне? — Да с чего бы? — Хотя бы как плата за яичницу, идет? Браун страдальчески возвел взгляд к потолку, прикинул, что, видимо, задарма его кормить здесь больше не будут, и наконец решительно кивнул: — Идет, я помогу тебе. Но только если это не будет мешать поискам убийцы и… поискам убийцы, да. — Замечательно! На небольшую оговорку Вита не стала обращать внимание, но была почти уверена, что он снова чуть не проболтался про артефакт. И от этого ее любопытство усилилось: что же это за артефакт такой? Может быть, он спрятан где-то в доме, и поэтому бабушка просила ее не уезжать отсюда? Но зачем бы ей тогда было просить ее оставаться только на месяц? Бабушка думала, что за месяц Вита сможет найти артефакт? А если бы она его еще вчера нашла или вообще не смогла бы найти и за год, то что тогда? Мысли в голове закружились привычным ворохом вопросов без ответов, но Вита знала, что занятие домашними делами отвлечет ее от этого. Поэтому — берегитесь, кусты и колючки, Вита идет наводить порядок! — И варенье из крыжовника, — напомнил Браун. — Что? — переспросила Вита. — Ты же собиралась приготовить вчера варенье из крыжовника. — Ты-то это откуда знаешь? — удивилась Вита, но вместо ответа Браун только достал из верхнего шкафа плетеную корзиночку и ушел собирать крыжовник, насвистывая себе под нос какой-то веселый мотивчик.