НеМой: 1437

      «Почему ты всё ещё хочешь спрятаться за маской? Даже шрамы от собственных ошибок, — это мои созвездия»

Answer: Love Myself

      

      •••

      

      10 января

             Юнги просыпается. Но что-то явно не так. И это самое «не так» чувствуется всеми фибрами тела. Как реагировать на то, что совершенно неопознанный человек начинает тебя будить, когда ты к этому не готов? Наверное, стоит послать к чёрту или попросить дать ещё пару минут. И вообще, в таких случаях справедливо кинуть подушкой в того изверга, который мешает досмотреть прекрасные сны, которые хотя бы немного украшают серую жизнь. А вот кто-то, как Мин Юнги, например, желает скорой кончины и представляет, как душит наглеца, допустим, одеялом?              Брюнет пытается нащупать этот кусок ткани, но не ради мести придурку, который его тормошит пару мгновений. А для того, чтобы укрыться, спрятаться в ворох покрывала и не вылезать оттуда ещё некоторое время, совсем немного, возможно, вечность.              Но одеяла нет. Вообще-вообще.              Ни на-мё-ка.              — Сейчас врежу, — обещает хриплый сонный голос Юнги, но ему почему-то не верят. Да и мало того — продолжают трясти за плечо и звать по имени, призывая подняться с дивана. И мужчина тем временем думает, куда будет бить в первую очередь — в нос? Может в глаз? Или всё-таки в живот?              Пока брюнет сонно рассуждает о мести, из-под головы пытаются умыкнуть самое святое — подушку. И когда её окончательно похищают, терпение, которым обладает «жертва» издевательств, заканчивается.              — Агрх, что тебе надо, чёрт возьми? — рычит Юнги, разворачиваясь на голос на достаточно узком пространстве дивана.              Мин морщится и зло зыркает на мучителя, которым оказывается русоволосый парень, что держит в руках украденное и улыбается так, что аж слепит. Юнги замечает обстановку помещения и не понимает, как попал сюда и где находится. А когда до него доходит, задаётся вопросом: почему именно тут? Извилины мозга начинают работать, а память восстанавливается, напоминая хозяину о бессонной ночи накануне. И первое, что он произносит — это…              — Чимин, — выдыхает брюнет и распахивает свои глаза шире. Оба парня застывают на месте. Юнги — сонный и взъерошенный — и тот, который изверг.              — Нет, я конечно знаю, что у тебя со зрением проблемы, но не думал, что настолько, — заключает блондин.              Мин игнорирует выпад, хмуря брови и потирая глаза пальцами. Он не хочет разговаривать, чисто лень. Взглядом начинает искать сотовый, но, не найдя, суёт ладонь под подушку, нащупывая что-то холодное.       

09:47

             Утверждает иконка времени в углу экрана. Юнги по привычке смахивает блокировку и первое, что чувствует — резкий скачок сердца.       

05:01

Юнги Рыжий, какого хрена в твоей комнате целый день, да и всё ещё в пять утра (!) играет музыка? Тебе, блять, там не спится? юдьджж.бб              Читает брюнет своё сообщение, отправленное под утро тому самому рыжему мальчишке, которого он… а, впрочем, не ждал он его! Нет! Просто бессонница. Мин не понимает, как мог отправить… планировал же удалить. А потом вспоминает, что в полудрёме уронил телефон, не заблокировав. Почему-то в этот момент Юнги начинает чувствовать смятение и волнение, а затем замечает иконку «14 новых сообщений» и листает вниз, замирая с открытым ртом. Мужчина не интересуется тем, кто мгновения назад нахально разбудил его. Хотя блондин даже руками машет, пытаясь привлечь к себе внимание.        14 новых сообщений X-(XXX)-XXX–XX–XX 07:08 Хён, но я не ночевал дома…       Может, я забыл выключить колонки?        Но я помню, что выключал ноутбук…       Наверное всё-таки забыл        Хён, извини, пожалуйста!        X-(XXX)-XXX–XX–XX 07:26       Из-за меня ты наверное не выспался… Прости Я не хотел тебе мешать, честно Только не обижайся, пожалуйста, на меня. Правда, не хотел        X-(XXX)-XXX–XX–XX 07:40 Ты же не обижен? Ох, ты, наверное, ещё спишь… Хорошо, что ты спишь        X-(XXX)-XXX–XX–XX 07:49 Спокойной ночи Или… доброе утро?              Уголки губ Юнги слегка приподнимаются, находя забавным то, что юноша пытается оправдаться. Это выглядит мило. Но потом мужчина начинает хмуриться, понимая, что это он заставил мальчишку переживать на пустом месте, и это вдобавок смущает. Следом до сонной головы брюнета доходит, что с рыжим всё в порядке, это успокаивает. А уже в конце Мин снова напрягается, перечитывая первое сообщение, отправленное Чимином:        X-(XXX)-XXX–XX–XX 07:08 Хён, но я не ночевал дома…              «А где ты, чёрт возьми, ночевал?» — про себя возмущается Юнги.              Шторы, которые прикрывают большие окна светлой гостиной, вдруг распахиваются, хотя Мин может поспорить, что ночью они не были задвинуты. Мужчина тут же жмурится от яркого света, словно вампир, который не переносит солнце. Нет, он точно убьёт этого наглеца.              — Чёрт возьми, Хосок! Какого хрена? — щурясь, бормочет брюнет и снова жмурится.              — Темно было. Да и так ты хотя бы наконец обратил на меня внимание, — сложив руки на груди, вещает, по всей видимости, уже бывший друг Мина, — доброе утро, и привет.              Юнги приоткрывает один глаз, замечает подушку, которая лежит рядом с диваном, хватает её и бросает в Хосока. Правда, она не долетает, приземляясь у ног парня.              — Я спал, придурок! Зачем ты меня разбудил? — возмущается Юнги, усаживаясь на краю дивана, взъерошивая и так растрёпанные волосы.              — Как всегда бурчишь, — жалуется Чон.              — Имею полное право, — парирует Мин и, не дождавшись ответа, разворачивает голову в сторону двери, расслышав чей-то звонкий и тёплый смех. В этом доме так точно никто не смеётся, хотя, может, он не замечал в силу своей загруженности. Да и кто? Джин или Намджун? Точно нет, он бы уловил разницу. У него хороший музыкальный слух. А это хихиканье определено приятно слышать. Тогда, получается, в их доме гости с утра пораньше. Одного Хосока и так достаточно, так ещё кто-то. Брюнет не отводит взгляд, но очень строго спрашивает:              — Это кто там?              — Вот там как раз Чимин, а тут я — Хосок. Приятно познакомиться, — дразнит Чон, приземляясь на свободное кресло. Юнги оборачивается, приподнимая одну бровь, недоверчиво взирает на друга.              — Кто? — интересуется старший.              — Чон Хосок, но для тебя могу быть просто Хо, Хоуп или… — парень не успевает договорить, его обрывают.              — Я не про тебя, идиот.              — Нет, не идиот, а Хосок, — в своей манере продолжает издеваться Чон над сонным другом.              — Я тебя сейчас из окна выкину, не выделывайся, — предупреждает Мин, гипнотизируя взглядом парня.              — Опять не с той ноги встал? Хотя ты всегда не с той, — тут Хоби замолкает, замечая суровый взор старшего, — ладно, шутки в сторону. Там — Чимин, — кивает головой в сторону двери, — я его точно с Тэхёном не перепутаю…              — С кем? — не понимает Юнги. Он вообще ещё не проснулся. А тут на голову Хосок свалился, так ещё эти сообщения. Гости какие-то. Тэхён… Слишком много всего.              — С Тэхёном. Ты его не знаешь? — интересуется Хоби, но, не дождавшись ответа, продолжает: — Он брат Джина, а Джин парень Намджуна, а он, вроде как, наш друг, у которого ты, кстати, живёшь, я тоже твой друг, Чон Хосок, — тараторит блондин, пока Юнги пытается уловить звуки смеха, слышимые из кухни, но из-за одного слишком активного человека ничего не разобрать. Да к тому же из-за его болтовни голова начинает гудеть. Хосок с утра это ад. Он слишком шумная и хаотичная личность.              — Да заткнись ты, а? — шипит Мин, обдумывая слова друга. — Это Чимин? — спрашивает брюнет, когда помимо возмущений Сокджина улавливает беззаботный мелодичный смех. Хосок кивает, а Юнги с мгновение вслушивается и пытается соображать. Что-то в его голове не складывается. — Стоп… он же немой, как тогда?              — А, ты об этом, — тут старший замечает слегка кривоватую улыбку на лице у друга.              — Что-то личное? — предполагает он.              — Ну да, так вышло, — младший взглядом извиняется, мол прости, рассказать не могу, а потом бьёт по подлокотнику ладонями и заявляет, — пойдём, чего тут сидеть.       

      •••

             На кухне собирается целая толпа. Чимин сидит на стуле — ну, как сидит, старается не свалиться — рядом с Тэхёном, который яро рассказывает Сокджину забавную историю, приключившуюся с ними этим утром. Из-за этого Пак всё никак не может перестать смеяться, в его голове всплывает яркая картинка произошедшего. А именно — лицо Чонгука, когда тот беззаботно себе жил и даже не подозревал, что учудила парочка друзей.              После подъёма парни собрались в спешке и вывели Чона на улицу, даже не позволяя тому умыться и взглянуть на себя в зеркало. Тэхён всё время бубнил о том, что они опаздывают, а Чимин лишь головой мотал, соглашаясь и тихонько хихикая в ладошку. Это был первый звоночек. Но Чонгук отбросил его в сторону, мало ли что у этой парочки на уме творится. Они слишком часто чудили. Чон уже привык к тому, что на его плечи свалилось такое «счастье», и по большому счёту перестал обращать внимание на их странности. А зря.              Пока они все вместе шли к машине, брюнет успел поймать на себе изучающий взгляд соседа, который очищал лобовое стекло от снега. Тот даже щётку из рук выронил, здороваясь в ответ. И это был звоночек номер два, но Гук не успел обдумать все странности. Тэхён вырвал из его рук ключи и уселся на водительское сидение. Чимин взгромоздился рядом, нервно кусая губы и что-то печатая в телефоне. Чонгуку ничего не оставалось, как пробурчать что-то нечленораздельное и залезть на заднее кресло. Он был всё ещё слишком сонный, и желания садиться за руль не возникло.              По дороге парни решили заехать в магазин и купить что-нибудь сладенькое к чаю. Пока Тэхён и Чимин, размахивая руками, спорили, с какой начинкой пирожное будет вкуснее — с клубникой или малиной, — Гук пытался найти любимое кокосовое молоко. Но супермаркет оказался огромным, поэтому поиск выдался не самым простым. И вот, когда Чонгук наконец отыскал своё лакомство, услышал со стороны весьма странный разговор:              — Мам, а что у этого мальчика на лбу? — интересовалась девчонка в тёплой розовой курточке.              — Ох, Увон, смотри, — женщина шикнула своему мужу, — вот мода прошла, что хотят то и делают. Ох уж эти подростки.              Чонгук тут же обернулся на сказанное, замечая на себе странные взгляды окружающих. И тут брюнет понял, что происходит что-то неладное.              А сейчас он сидит рядом с Тэхёном, обнимая того за талию и сверкая красным пятном на лбу, где минут тридцать назад был нарисован замок. Красивый такой, хотя немного покосившийся, потому что рисовать на пьяную голову — это дело очень шаткое, особенно для неподготовленного Чимина, ведь он совсем не архитектор.              Оказалось, когда Чон уснул, два приятеля были всё ещё бодры и веселы. Парням захотелось приключений на свою задницу, а тут, как по велению судьбы, на глаза им попался маркер, который выпал из сумки, когда Тэхён пытался отыскать зеркальце. Не просто так, конечно, он его искал. Им хотелось вызвать демона, но эта идея тут же отошла на второй план, как только они взглянули на линер.              Мягкий звонкий смех снова раздаётся на кухне, его поддерживают все остальные, кто сегодня утром собрался в квартире. Чимин немного успокаивается, переводит дух. Он облокачивается о стену и взглядом ведёт по всем, улыбаясь так, что даже сложно разглядеть парней. Глаза становятся похожи на две маленьких щёлочки.              Чонгук, который сопит, как старый пылесос, из-за обиды, обнимает Тэхёна. А тот всё ещё трындит со своим братом. Джин тоже находится в оковах родных рук. Намджун стоит за его спиной, положив голову на плечо любимого. Чимин любуется этой идиллией. Он тоже хочет, чтобы кто-то его так же обнимал и смотрел влюблённым взглядом… только вот как найти своего соулмейта, если каждый второй, кто не знаком с тобой, начинает общение с фразы, что отпечаталась у тебя на запястье? Никак. Чимин уже смирился. Он был зол на судьбу. Но принял всё как есть.              Пак мог бы ещё долго раздумывать о своём невезении, но тут на пороге кухни появляется Хосок. Если у него хорошее настроение, он, как всегда, начинает шуметь.              — А вот и мы! — громко извещает Чон, а затем направляется к окну и запрыгивает на подоконник.              Чимин не понимает, кто это «мы», но потом поворачивается обратно и у двери видит сонного и взъерошенного брюнета. Тот стоит в чёрной длинной майке и в спортивных тёмных штанах, в которых спал, когда Пак застал его в гостиной этим утром по возвращении домой. Но сейчас Юнги прикрывает рот ладонью, закрываясь от зевка, а потом потягивается, касаясь перегородки дверного проема. И юноша не хочет отворачиваться от этой картины. А когда осознаёт, что нагло пялится на брюнета, щёки начинают гореть и приобретают цвет красного перца.              Чимин не замечает, как снова начинает оттягивать рукава джемпера и прикусывать нижнюю губу, волнуясь из-за случившегося. Ведь старший так и не ответил на сообщения.       

      •••

             Юнги заканчивает с утренней «зарядкой» и после этого, слегка морщась, осматривает светлую кухню.              — Чего? — спрашивает Юнги, приподнимая в возмущении одну бровь, когда понимает, что все присутствующие уставились в его сторону. Даже те, кого он видит впервые. Кудрявый парень и ещё один, чем-то отдаленно напоминающий Джеки Чана. Да и Чимин, который смущённо отводит глаза в сторону, стоит только брюнету наградить того взглядом.              — Доброе утро, — желает Намджун.              — Нихуя оно не доброе, — тихо ворчит Юнги, протирая пальцем глаза, но его никто не слышит. Все переводят внимание на Хосока. И мужчина, пользуясь моментом, косится на рыжего. Тот немного краснеет.              «С чего бы?»              — Так, — хлопает Хоби в ладоши, — раз все собрались, давайте решим, куда пойдём.              — Давайте в пиццерию! — предлагает незнакомый кудрявый парень, отдалённо похожий на Джина. Юнги предполагает, что это и есть Тэхён, о котором ранее упомянул Хосок.              — Нет, туда мы ходили в прошлый раз, давайте в игровой центр, — тихо возмущается другой парнишка, но его игнорируют.              — Пойдёмте в кино! — выдаёт Намджун.              — Да там сейчас нечего смотреть, или ты собрался на мультик? — протестует Сокджин. Юнги про себя передразнивает старшего.              — Почему бы и нет, — бурчит Джун, — а что ты имеешь против мультиков?              — Лично я ничего не имею, но они для детей! — парирует Ким.              — Они не только для детей! — в ответ возмущается Намджун. — А твои дорамы, а? Они разве не для подростков?              — Не трогай мои дорамы! Это святое! Тем более в душе мне всё ещё восемнадцать.              — А я в душе ребёнок! Хочу на мультик!              — Цирк, — выдает Юнги после просмотренной сцены и направляется к кувшину с водой, заодно щёлкает кнопкой чайника, и тот начинает тихонько гудеть.              Чимин тихо хихикает, привлекая внимание Юнги. Юноша прикрывает лицо ладошкой, а затем касается плеча кудрявого паренька. Тот оглядывается и пытается понять то, что ему объясняет Чимин. Юнги наблюдает с мгновение, а затем отворачивает голову.              — Я знаю, что ты ребёнок, милый, — продолжают семейную перепалку Кимы. — Когда-нибудь меня посадят за это, совратил бедное дитя. Какой позор. — Джин театрально хватается за сердце.              — Хватит вам драму тут разыгрывать, — возмущается кудрявый, — Чимин предлагает в кафе, мне кажется, идея классная.              — Спокойно посидим, — делает вывод Хосок, — я за, а вы как? — спрашивает он, переводя взгляд на рыжего.              Юнги решает отвернуться от компании, чтобы достать себе чашку для кофе. Тут же становится тихо, Юнги удивляется групповому молчанию и оборачивается. Но именно в этот момент Чимин, который, кажется, общался жестами, перестаёт что-либо делать, а все синхронно угукают, соглашаясь.              Рыжий склоняет голову на бок, а затем слегка хмурится и начинает осматриваться. С мгновение оглядев присутствующих, Чимин врезается своими тёплым карамельным взглядом в Юнги, который изучающе наблюдает за ним. Младший смущённо отводит глаза в сторону, прикрывая маленькими ладошками покрасневшие щёки.              «Они все знают язык жестов?» — изумляется брюнет, возвращая своё внимание кружке и банке с кофе в руках.              — Да! Я помню, мы туда ходили. Там очень уютно, — слышит низкий голос Юнги и понимает, что говорит брат Джина, вспоминая про предложенное кафе.              — О да! Там вкусные десерты! — соглашается с ним Хосок.              Парни снова занимают себя разговорами. А Юнги стоит возле столешницы ко всем спиной и делает кофе. Тут он остро ощущает на себе чужой взгляд, но Мин не решается повернуться и проверить, кто же тут такой любопытный.              — Юнги, может ты хочешь что-то предложить? Как тебе идея с кафе? — внезапно к старшему обращается Хоуп. Мин кидает в его сторону взгляд, замечая широкую улыбку друга.              — А я-то тут причём? — интересуется Юнги.              — Ну, может ты куда-то хотел сходить? — присоединяется Намджун.              Мин с мгновение переваривает полученную информацию и понимает, что выводы его совсем не радуют.              — Стоп-стоп-стоп, погодите-ка, — Юнги откладывает ложку и полностью оборачивается, утыкаясь взглядом в Хосока, — что вы имеете в виду?              — Ну… Мы же собирались, помнишь, я тебе говорил? — напоминает Намджун.              Брюнет-то помнит, но не думал, что они пойдут такой компанией, где половину он даже не знает. Вот кто этот парень с большими глазами Бемби, к примеру? Родственник Джеки Чана?              — Мы говорили, но ни слова никто из вас двоих не упомянул о том, что мы идём не втроём, — и это сказано таким серьёзным и властным голосом, что все присутствующие затихают.              — Да какая разница, — Хосок пытается улыбнуться, но выходит криво, он уже чувствует, что план выходит из-под контроля.              — Разница есть, — хмурясь, произносит Юнги, — нет, парни, без меня. Я пас, — и он, не сделав ни единого глотка кофе, направляется к выходу из кухни.              — Эй, ты куда? — пытается остановить его Намджун, который следит за уходящем другом.              — Спать! — не оборачиваясь, сообщает брюнет.       

      •••

             В спальне с практически всегда задвинутыми шторами, на кровати, перевернувшись на бок, лежит мужчина. Он пытается вздремнуть, подложив руку под голову. Но шум с кухни не позволяет уснуть. Юнги накидывает на себя одеяло в попытках укрыться от гула, но эта идея тоже не срабатывает. Тогда брюнет гортанно стонет и прячет голову под подушку.              Только Мин находит грань спокойствия и умиротворения, только начинает успокаиваться и проваливаться в сон, как тут телефон, лежащий на прикроватной тумбе, начинает жужжать.              Первое уведомление игнорируется.              Второе тоже. Старательно так.              А вот на третье Юнги произносит бранные слова. Он выбирается из-под кучи одеял, под которую залез, чтобы не слышать разговоры из соседнего помещения. Его волосы из-за трения о ткань начинают магнититься и лезть в глаза, рот, нос. И брюнет готов вскипеть от этого. Наверное, если приглядеться, можно заметить струйку дыма, идущую от макушки головы.              Юнги жутко ненавидит это утро. Во-первых, он даже не покурил, во-вторых, ему не дали выспаться, да ещё, к тому же, кому-то что-то от него понадобилось в чёртово воскресенье! Невыносимо!              Раздражаясь ещё больше, брюнет убирает волосы назад, но они прилипают к ладони, и из-за этого мужчина рычит и шипит сквозь сомкнутые зубы. Он всё-таки берёт телефон в руку и снимает блокировку. Но только его взгляд находит причину жужжащего смартфона, как сердце ёкает, и все проблемы отходят на второй план.        Рыжик 10:26 Хён, ты так и не ответил… Ты обиделся из-за музыки? Кст, когда я пришел домой, она не играла       

10:29 Юнги

Нет

Я выключил

             Нагло врёт Мин. Ну, а что ему ещё остаётся делать? Не признаваться же, что он — придурок, который не мог уснуть из-за того, что какой-то мальчишка не явился домой вовремя.        Рыжик 10:29 Оу… Хорошо Извини ещё раз       

      10:29 Юнги

За что ты извиняешься?

       Рыжик 10:30 За то, что я забыл выключить музыку И ты скорее всего не спал Может даже зол на меня…       

      10:30 Юнги

С чего ты взял, что я зол?

       Рыжик 10:31 Ну… я тебе спать мешал       Хён, ты выспался?       

      10:31 Юнги

Не мешал

Всё нормально

Да, выспался

             Отвечает Юнги, хотя ни черта он не выспался. Если бы Хосок не стал ему мешать, возможно, получилось бы. Но увы. Да и сам виноват, раньше бы лёг, сейчас не было бы синяков под глазами. Но нет, нужно же было сидеть до пяти утра и ждать чуда… Или одно конкретное чудо?        Рыжик 10:32 Хорошо Но я всё равно чувствую себя виноватым              Юнги тоже чувствует себя виноватым — зачем только ляпнул ту дурь? Теперь приходится выкручиваться, и это пристыжает.       

      10:32 Юнги

Говорю, всё нормально

Я выспался

       Рыжик 10:33 Хорошо)              Брюнет не отвечает. Он просто не знает, что стоит на это говорить? Банальное «не за что»? Но это… как-то не подходит его натуре. Мин уже решает отправить телефон обратно на тумбу, как замечает, что младший начинает что-то печатать.        Рыжик набирает текст…              И так целых две минуты. Слишком долго, можно сказать — вечность. Старший думает, что рыжик решает поэму ему посвятить, поэтому так много строчит. Юнги даже не подозревает, сколько сил Чимину стоит взять и задать ещё один вопрос, из-за чего приходится то и дело стирать набранное.        Рыжик 10:36 Хён, а почему ты не хочешь пойти в кафе с нами?       

      10:36 Юнги

Я буду лишний

       Рыжик 10:37 Почему ты так думаешь? Я бы был рад, если бы ты пошёл с нами, хён       

      10:37 Юнги

Почему ты был бы рад?

             Из-за слов Чимина уголки губ старшего слегка приподнимаются, но, когда Мин ловит себя на этом, тут же одёргивает, стирая с лица глупую улыбку. Чего это он лыбится, как идиот?        Рыжик набирает текст…        Рыжик 10:39 А почему я должен быть не рад твоему обществу? Я правда хотел бы, чтобы ты тоже пошёл с нами       

       10:39 Юнги

Должна быть причина, чтобы я это сделал

       Рыжик 10:40 Весело провести время? Этой причины достаточно? Тем более, мне кажется, Намджун-хён и Хосок-хён были бы счастливы Они сейчас рассказывают, как весело вы проводили школьные времена              Вспомнив про друзей, в груди у брюнета что-то больно колет. Он считает, что его школьные приятели давно перестали ими быть. Ещё тогда, когда Юнги вместе с семьёй переехал из Сеула обратно в Тэгу. Просто Мин думает, что… давно потерял этих людей. Они достойны лучшего, не такого друга как он, который из-за своей замкнутости и закрытости не так часто связывался с ними сам.       

      10:42 Юнги

Да?

И что говорят?

       Рыжик 10:42 Рассказывают, как ты, хён, засыпал на уроках, а какие-то девчонки рисовали тебе усы ㅋㅋㅋㅋ Это мило~ Забавно, хён, а ты серьёзно красил волосы в мятный?              Щёки Юнги неосознанно начинают покрываться румянцем, а сердце стучать сильнее. Отчего бы это?       

      10:43 Юнги

Не помню ничего подобного

Они врут!

       Рыжик 10:43 Хён, я бы тебе поверил Честно Но только что видел фото, Намджун-хён показал       

      10:44 Юнги

Передай им

У меня больше нет друзей

Меня предали

       Рыжик 10:44 Тебе идёт мятный ^-^ И кошачьи усики тоже)       

      10:45 Юнги

Сейчас договоришься

       Рыжик 10:45 Хён, а тебе серьёзно дали кличку Шуга из-за того, что ты любил сладкий кофе? Шуга-хён Это так мило~              «Чёрт возьми, зачем они про меня там болтают!» — возмущается брюнет, но в груди появляется сладко-горькое чувство, давно забытое. Шуга — то прозвище, которое преследовало его до самого университета.       

      10:46 Юнги

Я их убью

Что они ещё про меня говорят?

       Рыжик 10:47 Только хорошее, хотя Джин бурчит Вы с ним не в лучших отношениях?       

      10:48 Юнги

Мы с ним вообще не в отношениях

       Рыжик 10:48 Джин хороший, просто к нему нужно немного привыкнуть Я надеюсь, вы подружитесь       

      10:48 Юнги

Мы уже не в детском саду, чтобы дружить

Я думаю, нам это не нужно

             Сдуру набирает брюнет и, только отправив, замечает, насколько грубо выглядят эти слова. Младший молчит с минуту.        Рыжик 10:49 Ну… ладно…              Отвечает коротким сообщением рыжий и замолкает. Мин прикусывает нижнюю губу и злится на свою несдержанность. Какое-то время он рассуждает про себя, стоит ли что-то ответить, а потом решает спросить:       

      10:53 Юнги

Что эти идиоты ещё про меня говорят?

       Рыжик 10:53 Сейчас о том, что были расстроены, когда ты уехал в Тэгу с семьёй У них глаза грустные Мне кажется, они хотят проводить больше времени с тобой…       

      10:54 Юнги

Уговорил

Пойду с вами

       Рыжик 10:54 Правда? Тогда я им скажу?       

      10:55 Юнги

Я сам

      

      •••

             Потихоньку все начинают собираться в кафе, но Юнги всё ещё не выходит из комнаты. Чимин не может найти себе место, он переживает о том, что брюнет передумал. Рыжеволосый даже время пытается оттянуть, заставляя всех ждать, пока он роется в своей комнате в поисках подходящего свитера. Всё не может решить, красный или же бежевый ему надевать. В это время Джин начинает громко возмущаться, крича из прихожей, чтобы Чимин поторапливался. Парню приходится выбрать наобум и выбежать из спальни, поправляя всё же бежевый свитер с длинными рукавами и высоким воротом.              Чимин надеется, что Юнги уже будет стоять там, что он всё-таки пойдёт с ними. Но нет. Пак хмурится, осматривая каждого: Хосока, который пытается не упасть, обувая теплые ботинки; Тэхёна, который балуется и всё время накидывает на Чонгука капюшон, сетуя на то, что на улице идёт снег; Чонгука, который этот капюшон тут же снимает и обиженно смотрит на парня; Джина, который, к слову, что-то возмущённо говорит, обращаясь к Паку, но тот почему-то игнорирует это; И Намджуна, который пытается застегнуть куртку, но замок отчего-то не поддаётся, и парень обижено ворчит. Юнги нет. Зато всё как всегда — хаос в их компании, вечный шум и галдёж.              Чимин бросает неуловимый взгляд на дверь комнаты Мина, надеясь, что она вот-вот откроется и оттуда выйдет брюнет. Но нет. Она остаётся неподвижной. Парень заметно расстраивается, поняв, что хён не хочет идти с ними.              Рыжий плетётся к друзьям, всё ниже опуская рукава свитера и пряча свои ладошки. Тэхён замечает понурое настроение брата, и, когда тот оказывается рядом, касается руки, безмолвно спрашивая, что случилось. Чимин лишь морщит нос и начинает обуваться, выслушивая парней, которые жалуются на то, что им становится жарко, пока они ждут Пака.              — Нет, ну серьёзно, тебя одного ждём! — повторяет Джин в который раз, а рыжеволосый думает:              «А чего стоите тут? Могли бы уже давно на улицу выйти», — ворчит про себя юноша, но всё равно смотрит на хёна извиняющимся взглядом, застегивая молнию на зимней куртке.              И только Сокджин хочет направиться к выходу, как дверь комнаты Юнги распахивается, и оттуда в чёрном пальто, да и вообще во всём чёрном, выходит сам хозяин спальни. Сердце в груди Чимина замирает, а потом начинает биться быстрее, и улыбка расцветает на губах. Только вот щёки почему-то предательски начинают розоветь.              Все тут же замолкают. Хотя шум и гам был сильный. Джин останавливается как вкопанный, не дойдя до своей цели. У Намджуна из-за появления друга выскальзывает телефон из рук.              — О, Юнги, а ты куда? — спрашивает Хосок, поднимая свой взгляд от экрана сотового.              Но брюнет ничего не отвечает, суёт ладони в карманы пальто, прочищает горло, оглядывая присутствующих, и прямиком направляется к выходу, обходя каждого. А Чимин надеется, что брюнет идёт всё-таки с ними, а не по своим делам. Он очень хочет побыть в компании с Юнги. Сам не знает, почему, но желает.              В тишине квартиры щёлкает замок, мужчина выходит за дверь, останавливается и оглядывается назад. Усмехнувшись, заявляет:              — Вы уже никуда не собираетесь? Мне вас не ждать? — иронично интересуется Мин. Видно, что его забавляет эта ситуация. Хотя, если приглядеться, можно заметить — он переживает.              Пак первым приходит в себя. Он тут же срывается с места, улыбаясь, словно тёплое весеннее солнце, отчего глаза превращаются в маленькие щёлочки. Юноша даже не подозревает, как у Юнги сердце ёкает, когда он смотрит на эту улыбку. Через мгновения все начинают суетиться и выходить из квартиры, что-то воодушевленно произнося. И только Сокджин возмущённо пыхтит:              — Он что, обутый? Он ходит по моему дому в обуви? — не унимается старший, а потом до него доходит: — Он что, идёт с нами?       

      •••

             Намджун копошится и пытается встать немного удобнее, но случайно наступает кому-то на ногу. И этот кто-то шипит за его спиной. Кажется, кудрявый парнишка, но Юнги не уверен и, честно говоря, ему наплевать.              — Хён, ты правда с нами идёшь? — интересуется Намджун, шурша своей курткой, соприкасаясь о чужие. Он только что нажал на кнопку лифта, и кабина начинает свой путь вниз практически в полной тишине.              Практически.              — Джун, ты выбрал первый этаж? — спрашивает рядом стоящий Джин, замечая не тот номер горящей кнопки.              — Да, — твердо отвечает блондин, будто уверенный на все двести процентов из ста, но проверить-то надо. Так, на всякий случай. Мужчина косит взгляд и-и: — Упс, нет, — Сокджин что-то тихо произносит себе под нос, — ну, остановимся на третьем, ничего криминального! — оправдывается Джун. — Чего ворчать-то?               — Юнги, ты же не хотел идти с нами, — опомнился Хосок, игнорируя короткую перепалку парочки Ким, которая всё так же продолжает шикать друг на друга. Мин ощущает, как за его спиной Хоби начинает шевелиться, а затем задевает локтём. Юнги шипит. — Ой, сорян. Тесновато тут как-то, — оправдывает свои действия Чон.              — Определённо! — восклицает Джин, расслышав слова друга. — Кто-то явно тут лишний, — старший кидает взгляд в сторону Юнги. Тот любезно это игнорирует, как и само соседство бок о бок с Сокджином.              — А перевеса не будет? — спрашивает кудрявый, изучая над выходом ряд цифр, в котором одна за другой загорается, предупреждая, какой этаж минуют пассажиры.              — Не должно, — отмахивается Намджун, будто шарит в лифтовой науке лучше, чем в медицине.              Все они — все семеро — сейчас находятся в небольшой кабине, словно килька в банке. Прошла всего пара минут с того момента, как компания покинула квартиру, но Юнги за это время три раза пожалел, что попёрся с ними в какое-то там кафе. Во-первых, он чувствует себя не в своей тарелке, вот так сразу, и тарелка очень забитая и тесная. Во-вторых, Джин. В-третьих, Хосок, зараза!              Мужчина поворачивает голову, чтобы зыркнуть на Чона гневным взглядом. Всё-таки получить локтем по затылку не самое приятное из ощущений. Но Хосок совсем ничего не замечает, он уже, уткнувшись в телефон, что-то быстро печатает.              Юнги видит иконку контакта, сладко-милое «Родная котя» рядом и сразу понимает, с кем парень перекидывается СМС-ками. Соён — соулмейт Хосока. Юнги лишь фыркает. Он помнит маленькую заразу, которая, наверное, ещё хуже шумного и хаотичного друга. Эта пигалица столько Мину нервов съела на пару с Хосоком, не сосчитать.              Брюнет решает отвернуться, но тут натыкается на Чимина, который бок о бок стоит рядом с Хоби. Их с Юнги взгляды встречаются, задерживаясь всего на мгновение. Что-то в груди резко подскакивает, брюнет списывает это на эффект при снижении высоты. Рыжий моргает один раз и отводит глаза в сторону, изучая стенд с новостями и рекламой на стенке кабины так, будто там действительно находится что-то интересное и занимательное.              Юнги замечает, как щёки младшего начинают приобретать розовый оттенок, и почему-то брюнету это льстит. Он хмыкает и, не отрывая взгляда, начинает отвечать на ранее заданный вопрос друзей, попутно изучая подрагивающие ресницы младшего.              — Я тут подумал… — но договорить не успевает, его перебивает Джин.              — Ох, он умеет думать? Какая прелесть, — язвит мужчина, и именно в этот момент лифт останавливается, распахивая свои двери. Никто не выходит — этаж же не тот — да и не заходит, потому что некуда. Семь пар глаз утыкаются в старушку, которая держит за поводок небольшого пуделя.              — Мест нет, — молниеносно сообщает Намджун, пару раз нервно нажимая на кнопку первого этажа. Двери съезжаются, и лифт продолжает движение, а Ким облегчённо выдыхает. Юнги вспоминает, что друг не любит собак. Он даже как-то раз на дерево взобрался, испугавшись пса, который, к слову, был добрейшей животиной. Не его это. Вот лягушки или всякие крабики — это да. А собаки — полный ужас.              — Так почему ты передумал? — задаётся вопросом Хосок и снова ёрзает на месте.              Юнги начинает раздражать этот вопрос. Согласился и согласился. Какая разница, почему передумал? Не говорить же, что из-за одного рыжего мальчишки!              Двери лифта разъезжаются повторно уже на нужном этаже. Парни начинают выходить, облегчённо выдыхая. Мин замечает отстающих. Чимин показывает пару жестов, а Хосок на это восклицает:              — О, кстати да! — И прям по пути к выходу из подъезда хватает двух тонсэнов за плечи. — Эй, Юнги, — зовёт он брюнета, и тот лениво оборачивается, спускаясь по ступенькам, — это Чонгук, самый младший, — произносит Хоби и накидывает на макнэ капюшон, — он поначалу будет молчать, но как освоится — обнаглеет, — тот кидает гневный взгляд, из-за чего Чон хохочет.              — Хоби, я сильнее тебя, просто напоминаю, — предупреждает парнишка и добавляет в конце, — а на улице много сугробов, — Хосок игнорирует слова младшего.               — А это Тэхён, обнаглеет сразу, — и тот тут же бьёт блондина в бок, — вот, видел? Совсем страх потеряли! — жалуется Хосок.              Юнги косится на парней, кивая, и произносит своё имя, те отвечают тем же.              — Мелочь, он старше вас, поэтому Юнги-хён! Чонгук, специально для тебя говорю, — отпуская тонсенов и выходя из двери здания, предупреждает Чон.              Оказавшись на улице, Мин вдыхает свежий холодный воздух. Погода сегодня не такая отвратительная, как за прошедшие пару дней. Даже снегопад закончился, зато огромные сугробы и нечищеные дороги остались. Вокруг всё белое. Многие машины спрятаны под холодным одеялом.              Хосок равняется с Юнги и продолжает рассказывать:              — С Чимином ты, наверное, знаком, но он, к слову, наглеет только по особым случаям, — и в этот момент рыжий, который успевает обогнать старших, семеня по ледяной дороге, слегка поскальзывается на месте, оборачивается, зыркая с возмущением и оскорблением во взгляде, мол, я? Обнаглеть? Да никогда в жизни!              Хосок на это лишь ещё больше веселится. Юнги тоже замечает замешательство младшего, из-за чего тихо усмехается. Слишком уж тот выглядит забавно. А Мину становится интересно, по каким таким случаям он наглеет? Но мужчина оставляет вопрос в своих мыслях.              — Я, кстати, Хосок — ненаглеющий, — вновь заводит свою шарманку Чон.              — Идиот, — отвечает старший, покосившись на улыбающегося друга. Тот пожимает плечами, видно, он рад компании Мина. Даже готов улыбаться, как дурак, чем, собственно, и занимается. Они так давно не собирались вместе, и Юнги, честно говоря, чувствует себя виноватым перед друзьями. Что-то горькое тут же заполняет его сердце.              — Так, у нас две машины, делимся, — провозглашает Намджун. Он и Джин отошли на пару метров вперёд, и сейчас старший поправляет шапку Наму.              — Что хотите делайте, я не впущу в свою ласточку этого! — тут же заверяет Сокджин, указывая на Юнги.              — А я и не собирался с тобой ехать, жить хочется, — спокойным тоном отвечает Мин. — Где вторая тачка? — спрашивает он, обращаясь к Намджуну, и вместе с вопросом прячет от холода руки в карманы.              — Иди тогда за Чонгуком, — сообщает он. Юнги оборачивается к парню, но тот лишь пожимает плечами.              — Я не поведу, — сообщает кролик, — Тэ за рулём, — и сказано это так, будто Мин должен всё понять.              — Тэхён? — с опаской удивляется Хосок, а потом предупреждает: — Юнги, ты тогда пристегнись.              — Эй! Чего это? Я хорошо вожу! — протестует кудрявый.              — Да, очень! Шумахер мелкий, — отвечает ему Хоби.              — Что-то мне обратно захотелось, — бурчит Юнги. Чимин единственный слышит эти слова и поворачивается, чуть ли не испуганно посмотрев на старшего.              «Чего это он? Боится, что я уйду?» — удивлённо думает про себя тот, но виду не подаёт.              Они уже на парковке, Кимы с Хосоком ушли чуть дальше, а Юнги и младшие останавливаются около автомобиля, «Чан» и кудрявый — по-другому Мин пока не готов их называть — о чём-то переговариваются. Тем временем брюнет думает, как бы по-быстренькому свалить, оглядывается, будто ища якорь спасения. Но не находит его и снова возвращается взглядом к рыжему. Тот смущённо улыбается глазами, и у Юнги из-за этого в душе становится на градус теплее. Или на пару… десятков.              — Он плохо водит? — хмурясь, спрашивает старший, кивая в сторону предполагаемого водителя. Рыжий рукой показывает что-то типа «так-сяк», из-за чего Мин слегка напрягается.              — И что это значит? — с подозрением спрашивает Юнги, но младшего уже и след простыл, он рванул и запрыгнул в салон на переднее сидение.              Когда все четверо размещаются по местам, Чонгук, который оказался на задних креслах с Юнги, немного смущённо предупреждает:              — Юнги-хён, ты всё-таки пристегнись.       

      •••

             — Раз, два, три! Три? А почему я вижу три макушки? Кого не хватает? — восклицает Хосок, когда Чимин оказывается возле столика, за которым успели расположиться ребята.              — Действительно, вы где Юнги потеряли? — интересуется Намджун, переводя взгляд с ассортимента меню на подошедшую троицу. Чимин тупит взгляд в сторону двери кафе.              — Да какая разница «где»? Главное, что его нет, идеально! — вставляет старший. — Тэхён, ты его довёл, да? Он не выдержал и умер по дороге? Надеюсь, случай летальный, потому что я спасать его не собираюсь, — тараторит Джин, вместе с этим развешивая куртки на вешалку, которые Хоби и Джун кинули на свободные стулья.              — Тэхён его, вроде, довёл, но не летально, — вставляет Чонгук, снимая верхнюю одежду и протягивая её Сокджину.              — Да не доводил я его! Чего вы заладили? Он просто перенёс небольшой стресс, это временами бывает полезно, я читал где-то, — заверяет Тэхён, усаживаясь на свободный стул рядом с тем местом, куда успел опуститься его соулмейт.              Чимин решает не лезть в разговор друзей, спокойно снимает с себя куртку и вешает её на свободный крючок вешалки. Парень снова бросает взгляд в сторону, чтобы в облегчении наткнуться на Юнги, что должен подойти к их компании. Но тот всё так же не появляется в поле зрения, и это расстраивает. Чим надеется, что старший не пожелает покинуть их после поездки с Тэхёном.              — Ага, когда Тэ резко вывернул руль в сторону, чтобы успеть занять свободное место на парковке, я думаю, стресс получил не только Юнги-хён, — бурчит младший.              — Тэхён! — осуждающие восклицает Хосок. — Ты мог бы быть осторожнее?              Пока ребята продолжают разговор, упрекая, а некоторые, как Джин, — одобряя, Чимин осматривает помещение, замечая, что все столики заняты.              «Интересно, как старшим удалось отхватить свободные места?» — думает он.              — Да я был! — восклицает Ким, обиженный на своих друзей.              Пак садится на стул, в знак поддержки аккуратно касаясь ладонью плеча Тэ. Рыжий понимает своего брата, даже несмотря на то, что Юнги где-то пропал из-за него. Точнее, брюнет молча вышел из машины, спокойно так вышел, что уже насторожило Чимина, а затем, отойдя на пару метров, достал сигареты и закурил. Юноша решил, что Мину нужно немного успокоиться, переварить всё, поэтому сразу повёл друзей в кафе, не мешая старшему, а то мало ли, убьёт ещё Тэхена, кто знает?              — Ага, настолько осторожен, что даже Юнги сбежал, — констатирует Намджун.              — Ну, кстати, он хорошо держался, только пару раз проматерился, спокойно вышел из машины и закурил, — оповещает Гук, а вместе с этим пытается заглянуть в глаза Тэхёна, который упорно его игнорирует, отодвигаясь и осматривая помещение.              Чимин хмыкает: Ким любит строить из себя обиженку, но это надолго не затягивается. Пак уверен, что через пару минут его брат будет обниматься с Чонгуком, будто ничего и не было.              — Так вот где он, надеюсь, не скурит всю пачку, — вслух думает Хосок, кидая взгляды на входную зону.              — Говоришь «спокойно»? Походу, Тэхён довёл его до крайней точки, — добавляет Намджун.              Чимин вздыхает: не так он представлял поход в кафе в компании родных и нового знакомого.              — Он всё-таки жив? Какая печаль, — наигранно огорчается Джин, а затем тут же переключается на привычную волну, — так, кто и что будет заказывать? Выбирайте скорее, я уже позвал официанта!       

      •••

             В кафе ощущается приятный аромат какао, ванили и свежей выпечки. Да и сама атмосфера довольно уютная. Повсюду развешаны гирлянды, на окнах выведены искусные узоры, все посетители облачены в тёплые свитера, и из-за этого место становится каким-то более тёплым и домашним.              Чимин то и дело кидает осторожные взгляды в сторону входа. Он сам не понимает, почему беспокоится, но его ладонь всё сильнее оттягивает рукав бежевого свитера. Эта привычка появилась в четырнадцать лет, когда тату на запястье стало более читаемым и понятным. Сейчас надпись прикрывала повязка. Такие браслеты есть у многих. Они скрывают слова, потому что текст бывает глупый или обидный, а иногда человек прячет то, что для него дорого.              Чимин скрывает то, что его угнетает.              За столом обсуждаются незначительные вещи. Тэхён рассказывает о новых красках, купленных вместе с Чимином. Чонгук бурчит о том, что устал оттирать их с поверхностей дома. Пак лишь ухмыляется, улавливая эти слова. Наконец-то эта обязанность перешла на сильные плечи Гука. Джин и Намджун слушают, а иногда спрашивают парней о том, как им живётся вместе, подшучивая, что семейная жизнь — непростая, но весёлая. Один Хосок увлечён перепиской в телефоне, изредка добавляя свои фразы в разговор.              Чимин косится на Чона в тот самый момент, когда парень отрывает взгляд от экрана и поворачивает голову в сторону входа, точно так же, как это делал сам Пак мгновения назад. Блондин хмурится, вздыхает, а затем случайно натыкается на следящего за ним Пака. Юноша несмело улыбается и жестами спрашивает у старшего:              «Беспокоишься о том, что Юнги-хён не вернётся?»              Всё вообще как-то глупо вышло. Да, Тэхён водит машину не лучшим образом, да, Тэхён чуть пару раз на стоянке не врезался в другие автомобили, да, Тэхён за рулём — это сущий ад. Но Чимин привык. Чонгук тоже. Им обоим пришлось, так как Ким любит водить. Парням действительно пришлось смириться и свыкнуться, ведь Тэ их близкий человек.              Хотя, даже Джин не садится в машину, когда за рулём его брат. Намджун однажды покатался, затем весь вечер сидел с округлёнными от шока глазами. Хосок просто визжал и просил остановить автомобиль. А Юнги, вот… проматерился и остался курить на улице. И непонятно, пошлёт ли брюнет всё к чёрту и отправится домой, или же вернётся и останется с ними в кафе.              — Немного, — отвечает Чон.              «Хён, не волнуйся, он придёт», — обещает Чимин. И обещает это не только Хосоку.       

      •••

             Машины мчатся одна за другой. Прохожие проносятся мимо друг за другом. Редкие снежинки снега опадают на тротуар, тут же тая на земле.              Юнги стоит в паре метров от кафе, докуривает вторую сигарету. И, когда с ней наконец покончено, тушит носком ботинка. Мужчина смотрит в одну точку. Он пытается привести разум в порядок.              Буквально десять минут назад брюнет мог бы метать молнии взглядом и душить руками одного конкретно ненормального кудрявого парня. В данный момент для Юнги важно перестать испытывать все последствия укачивания в транспорте. Он из машины-то сбежал как можно быстрее, чтобы никто не догадался и не увидел его позеленевшее лицо.              Сейчас же мужчина прикрывает глаза, вдыхая свежесть и прохладу морозного дня. Юнги приподнимает голову к небу, и на его ресницы и щёки опускается пара снежинок, сразу же исчезая на поверхности. Мин глубоко вбирает в себя воздух и гулко выдыхает через нос. А затем осторожно приподнимает веки, осматриваясь вокруг.              Вот, прямо перед ним, молодая пара: светловолосая девушка и парень. Они только подъехали на стоянку и теперь покидают собственный автомобиль. Мужчина закрывает машину и подходит ближе к своей спутнице, которая ожидает его, слегка притопывая на месте от холода, пытаясь согреться.              — Джисон, ты опять не надел шапку! — возмущается девушка, тут же накидывая на парня капюшон куртки, аккуратно поправляя его на голове.              — Да, блин. Я забыл её дома, — оправдывается мужчина, а затем за проявленную заботу целует блондинку в краешек губ.              Девушка переплетает их пальцы и, отстранившись, ведёт за собой.              — Пойдём скорее, а то замёрзнешь, — говорит она. И в глазах столько заботы, столько любви. Юнги незаметно для себя завидует. Он тоже хочет так… чтобы кто-то совсем немного, но переживал за него, старался укутать своей теплотой и вниманием. Мин мог бы возвращать те же чувства обратно и дарить свою нежность…              Но, увы.              Парочка направляется в кафе, двери которого пару минут назад закрылись вслед за тремя парнями.              Мин зажмуривается, опуская голову вниз. Снова глухая, ноющая боль растекается в груди. Она постоянно появляется тогда, когда он думает об отношениях, на которые у него нет и шанса. И, кажется, никогда не было.              Мужчина распахивает глаза и достаёт руки из карманов пальто. Он медленно разворачивает одну ладонь внутренней стороной к себе, а затем аккуратно приподнимает рукав, чтобы взглянуть на нетронутую кожу запястья.              Оно, как всегда, пустое. Чистое.              Ничего не меняется.              Он привык быть один, но это не означает, что не хочет быть любимым.       

      •••

             Двери кафе закрываются за спиной мужчины. Юнги вдыхает приятные ароматы этого места и даже незаметно для себя чуточку успокаивается. Тихая музыка играет где-то на краю разума, но брюнет не замечает мелодию, его внимание сконцентрировано на поиске нужной компании, и та находится неимоверно быстро.              В центре заведения, переговариваясь друг с другом, сидят знакомые лица. С одной стороны прямоугольного стола располагаются старшие, с другой младшие. Мину удаётся подметить, что свободный стул сбоку находится между Хосоком и Чимином, что сидят напротив и ведут разговор, обмениваясь жестами. Почему-то тот факт, что Юнги будет между этими людьми, греет душу.              Только Мин делает шаг, направляясь в сторону столика, как Хосок переводит своё внимание, замечая присутствие брюнета.              — Оу, кто вернулся! Ну что, как покатался? С ветерком? — довольно громко произносит Чон, и Мин жмурится от воспоминаний про «покататься». Он быстро зыркает в сторону кудрявого мальчишки, который ойкает и прячется за Чимином, дабы избежать гневных взглядов в свой адрес. Но, даже несмотря на красочные картинки в голове и посмеивающихся ребят за столом, Юнги удаётся подметить издевательский подтекст Хоби, поэтому он решает отомстить.              Нарочно молча спокойно снимает с себя пальто, накидывает его на спинку стула, на который тут же опускается. И только когда мужчина, устроившись на месте, переводит внимание на хитро-улыбчивого соседа, решает ответить на глумление друга.              — Знаешь, я тут припоминаю, как мы с тобой ходили на колесо обозрения, — прищуриваясь, начинает говорить Юнги, но его перебивают. Глаза Хосока тут же наполняются возмущением, да и сами по себе становятся похожи на две монетки.              — Всё, что он скажет сейчас, — всё не правда! — восклицает блондин, поворачиваясь к друзьям и тут же возвращаясь к Мину. — У тебя нет доказательств, наглый старикан!              — Юнги, о чём ты? Чего такого было-то? — заинтересованно спрашивает Намджун. Мин обводит присутствующих взглядом, замечая ожидание парней. Цокает языком и только собирается поведать миру историю, но ему не дают проронить и слова.              — Ничего не было! Он всё придумал, и вообще, вон несут напитки. Закрыли тему! — заканчивает Чон, потирая вспотевшую шею. Парни тут же оборачиваются в сторону официанта, который так некстати направляется в их сторону.              — Закрыли так закрыли, — хмыкнув, Юнги переводит своё внимание на подходящего юношу. В принципе, Мина устраивает такой исход, все отвлеклись, и никто не докапываться до него, не спрашивает, где так долго пропадал и чем занимался.              Где-то на фоне досадно бурчат Намджун на пару с кудрявым. Видимо, им было интересно выведать новые факты о своём друге. А тем временем Мин осознаёт, что парни сделали свои заказы, не дождавшись его, и это отчего-то расстраивает. Хотя мужчина прекрасно понимает, что ждать его никто не обязан. Но, всё же…              Окидывая взглядом стол, Юнги не находит ни одного меню, лежащего поблизости. Брюнет хмурится, а затем случайно натыкается на Чимина, который улыбается каким-то своим мыслям, перебирая край рукава свитера.              Задерживая своё внимание на чужих губах, Юнги, неуловимо для себя, думает о том, что хотел бы видеть улыбку, предназначенную ему и никому больше. Чтобы кто-то улыбался так же искренне, невинно и трепетно, думая и глядя именно на него и ни на кого другого.              Тем временем официант оказывается рядом, и Мину приходится оторваться от младшего и немного отодвинуться, чтобы появилась возможность поставить круглый поднос на стол. Юнги обводит взглядом кружки с горячими напитками. Всего пару мгновений достаточно, чтобы посчитать количество. Их на столе не шесть, что было бы вполне логично, а семь. Брюнет хмыкает своим мыслям. Ему интересно, кто же такой запасливый, что взял для себя сразу две порции.              Парни начинают разбирать напитки до тех пор, пока на прежнем месте не остаётся один — кружка с кофе.              — Это, скорее всего, ваш заказ? — осторожно спрашивает официант.              — О, нет. Я ничего ещё не заказывал, — спокойно отвечает Юнги.              — Ох, как же, у меня в заказе записано, — парень начинает доставать блокнот, а Мин тем временем замечает копошение сбоку. Мужчина переводит взгляд и видит, как Чимин что-то жестами объясняет Хосоку.              — Оу, Юнги, это действительно твой напиток. Чимини говорит, что заказал его для тебя, — переводит Чон.              Мину требуется пара секунд, чтобы понять сказанное. Мужчина хмурится, глядя словно сквозь друга, а затем обращает своё внимание к рыжему. Тот смущённо прикусывает нижнюю губу, заглядывая вглубь чашки, что придерживает двумя ладошками.              — Мне? — на выдохе произносит Юнги. Сказать, что он в шоке, — не сказать ничего. Первое, что чувствует старший — непонимание. Второе — неверие. Третьим становится конкретная перезагрузка всего мыслительного процесса.              Мин обескуражен поступком младшего. И, честно сказать, смущён, не зная, как реагировать на подобные действия. Кто-то просто так редко проявляет заботу о нём. Точнее — никогда?              — Чиминни, с твоей стороны это выглядит очень мило, действительно мило, — заявляет Хосок. Юнги успевает заметить мягкое обращение Чона к младшему.              «Чиминни… действительно мило», — вторит Мин.              Юнги смущается сильнее и ощущает, как щёки начинают гореть, будто опаляемые жаром костра. Мужчина отводит взгляд от юноши, впиваясь глазами в кружку, которую официант любезно оставляет перед ним, прежде чем уйти.              «Мне, — проносится в голове. — Для меня».              Ребята за столом начинают обсуждать любимую вазу Сокджина, которую Намджун совсем недавно умудрился разбить, задевая в спешке шарфом. Тем временем Юнги пытается принять тот факт, что о нём вспомнили и сделали приятное. Это действительно неожиданно… и ново для мужчины.              Мин замечает то, как начинает улыбаться, смотря на небольшой дымок, поднимающийся из чашки с кофе. Он тут же прячет улыбку, но она всё равно просится наружу, и мужчина ничего не может поделать с данным фактом.              Одной рукой Мин двигает напиток ближе к себе, а затем снова смотрит на Чимина и замечает, как рыжик осторожно следит за ним, приобнимая ладонями свою кружку.              На краю сознания Юнги подмечает любовь младшего к бижутерии. На пальцах Чимина — несколько колец, да и серёжки, которые постоянно украшают уши, свешиваясь гроздью с мочек, на месте.              Как только рыжий понимает, что пойман с поличным, сразу берёт свой телефон со стола и начинает что-то быстро печатать. Пока Пак набирает текст, Юнги удаётся разглядеть розовый румянец на чужих щеках. Мин понимает, что они оба смущены данным поступком, и это становится чертовски… приятно?              Пока старший обдумывает сей факт, на сотовый приходит сообщение:        Рыжик 14:47 Хён, я вспомнил, что ты не завтракал, поэтому решил заказать кофе, пока тебя не было. Надеюсь, ты не сердишься?              Сердится ли Юнги? Да он просто потерян и даже не знает, как реагировать на такую заботу, и забота ли это? Что это вообще было?.. Непривычно…       

      14:48 Юнги

Я не сержусь, с чего ты взял?

Спасибо

             Мина чертовски смущает последнее отправленное слово.        Рыжик 14:48 Не за что)              Приходит от Чимина, старший смотрит в глаза младшего, замечая ту самую улыбку, которой любовался пару минут назад. Такую чистую, искреннюю и невинную, что аж сердце стучать перестаёт, и дыхание сбивается лишь от одного взгляда. И она действительно предназначена для него. Для Юнги.              На мгновение старший забывает дышать, сохраняя момент в памяти. Стараясь запомнить всё, до мельчайших подробностей. Аромат кофе и ванили, расплывающегося по воздуху помещения. Тихую зимнюю мелодию, которая знакома, наверное, каждому. Целую кучу светящихся гирлянд где-то на фоне. Смех и разговоры приятелей и других посетителей заведения, что возможно уловить слуху. А самое главное — светлую улыбку рыжего паренька и блеск карамельных глаз, что будто бы дарят частичку его доброты на пару со счастьем.              Юнги перестаёт наблюдать за младшим только тогда, когда тот откладывает свой телефон, а затем переводит внимание на разговор между кудрявым и Джином, слегка покусывая свои губы и то и дело поправляя край рукава.       

      •••

             — Нет! Я полностью против! Даже слышать не хочу! — возмущается Джин на все реплики Тэхёна и спустя всего секунду как ни в чём не бывало делает глоток из своей чашки.              — Ну хён! Это не опасно, со мной будет инструктор и всё такое, — уже менее настойчиво и даже с толикой грусти протестует парень. Дно чашки стучит о стол, когда Сокджин опускает руку, при этом, кажется, даже Намджун слегка напрягается.              — Не дуйся мне тут! Состроил обиженку и думаешь, всё сойдёт с рук? Тэхён, ты вообще представляешь, сколько людей умирало на этих твоих «не опасно»?              — Ну, мы с Чимином всегда хотели, — ещё тише говорит Тэ, но его обрывают.              — А ты брата сюда не впутывай, — только старший произносит эти слова, как Чимин, который сидит смирно, тут же начинает жестикулировать и грустную мину строить. Юнги, конечно же, ничего разобрать не пытается, он только следит за мимикой парня и за его поистине детскими пальчиками.              — И ты туда же? Чимин! — Мин, как и Джин, удивляется тому, что рыжий решает поучаствовать в этой сомнительной идее кудрявого паренька. — Так, всё! Если я узнаю, что вы оба, — Сокджин кидает строгий взгляд на каждого из поднявших бунт парней, — хотя бы на километр приблизитесь к проведению подобного, обоим головы откручу, поняли?              — Быть с тобой в родственниках более опасно, чем прыгать с парашютом, — тихо себе под нос шепчет Тэхён и, прячась, утыкается лбом в плечо своего соула.              — Чонгук? Ты тоже с ними? — спрашивает старший у парня.              — А я-то что? Я тоже против, не хочу, чтобы мой соулмейт стал калекой.              — Хотя бы ты радуешь, — смягчается Сокджин.              — Да ладно тебе, Джин, они ребята молодые, хотят испытать острые ощущения, — весело вступается за своих донсэнов Хоби.              — У них детство в заднице ещё играет, какие там острые ощущения? Хосок, я не хочу потом отдирать тушки от земли в случае чего, и собирать их по косточкам, знаешь, в мои планы не входит.              — Как бы это странно ни звучало, но я впервые согласен с Джином, — решает вступить в диалог и Юнги. Почему-то участие Чимина в этой сумасшедшей идее заставляет брюнета волноваться. Мин не хочет задумываться, почему это происходит. Он просто отпускает это чувство в свободное плавание, глубоко в душе боясь находить причину.              На мгновение за столом становится тихо. Хотя в кафе много других голосов и ненавязчивая музыка на фоне.              — Ещё более странно звучит то, что я рад этому. Хоть одна умная фраза от тебя за всё время нашего знакомства, — Юнги фыркает на слова Сокджина, а тот переключается на братьев. — Хотя бы шаг в ту сторону — расстрел на месте, понятно? — Шуткой угрожает мужчина, а младшие понуро кивают, как болванчики. — Вот и ладушки.              — Если мы уже разобрались, давайте наконец есть пирог? — влезает Чонгук, который, по всей видимости, всё ещё голоден, даже после парочки булочек и пирожков. Тэхён его только толкает в бок, а затем отодвигается ближе к Чимину, укладывает голову на плечо рыжего и тихо что-то шепчет. Парень, похоже, обижается на своего соула за то, что он не на его стороне.              — Согласен с мелким, — хлопнув в ладоши, кивает Намджун и начинает присматриваться к пирогу, выбирая кусок побольше.              «Ещё один проглот», — думает Юнги и лениво следит за парнями, которые один за другим воруют лакомство из тарелки. Сам он чувствует себя сытым.              — Тэхён, Чимин, не ведите себя как маленькие, возьмите ложку, боже! — ворчит Джин.              Кидая мимолётный взгляд на младших, Юнги замечает на лице у Чимина веселую, даже немного влюбленную улыбку. Донсен настолько увлечён лакомством, что не замечает слов Сокджина и продолжает откусывать пирог, держа его в руке.              — Хён, это его любимый, не бухти ты, — прожёвывая лакомство, сообщает кудрявое бедствие.              За столом вновь становится весело и как-то по-домашнему, и даже короткая ссора между братьями не оставляет отпечаток на настроении. Всего пару часов назад Юнги переживал из-за того, что будет чувствовать себя неуютно в чужой компании. Мин считал себя белой вороной среди них.              Сейчас Юнги может сказать, что ему комфортно находиться здесь, в этом месте, с этими людьми. Лениво общаться на разные темы со старыми друзьями. Уже больше по привычке, чем из-за чувства раздражительности, перекидываться с Джином язвительными фразочками. Даже с Чонгуком, который поначалу с осторожностью и некой опаской относится к новому члену компании, потихоньку получается построить разговор. Да и Тэхён удивляет старшего, хотя первые впечатления об этом парне всё ещё остаются не самыми замечательными. Словно юноша гиперактивный, не может усидеть на месте, но в компании он довольно тихий и рассудительный, чем приятно удивляет Юнги. А Чимин…              Мин кидает взгляд на рыжего паренька, который за обе щеки уплетает пирог с апельсинами. Юнги подмечает, что юноша и правда выглядит как маленький с его детскими ручками и аурой чего-то тёплого и мягкого. А ещё, когда Чимин замечает взгляды старшего, смущается, отчего щёки и кончики ушей окрашиваются в оттенки розового.              «Действительно, как маленький», — думает про себя Юнги.              Всё время, что парни сидят в кафе, это рыжее чудо старается избегать зрительного контакта с Мином и каждый раз смущённо отводит взгляд в сторону. Юнги немного не понимает этой реакции, хотя сам в смятении от собственного интереса к кому-то не меньше юноши.              Приблизив к губам уже остывший малиновый чай, который приходится пить вместо ещё одной чашки кофе, Юнги, не вслушиваясь в разговоры, осторожно оглядывает парней и в очередной раз смотрит в сторону рыжика. Тот слушает Намджуна, который, по всей видимости, о чём-то рассказывает. Юнги пытается понять смысл диалога, но слова будто бы проскальзывают сквозь пальцы.              Мысли в голове Мина прыгают от одной к другой. Он задумывается о разном, не замечая, как начинает вновь следить за рядом сидящим Чимином. Поток раздумий двигается в хаотичном направлении, и только одна фраза отрезает и выбрасывает Юнги из задумчивости, заставляя хмуриться от собственных глупых и наивных мыслей:              «Каково это — быть соулмейтом Чимина?»               Тудум.              — Юнги! Не спи! — Хосок внезапно машет перед лицом ладонью, а брюнет, не ожидавший подобного, вздрагивает, словно его обливают холодной водой. Чон случайно задевает оставленную чашку, которую Юнги незаметно для себя опустил на стол. А уже в следующий миг тёмные джинсы окатывает жидкость.       

      •••

      

      Colors — Stripped — Halsey

             Шум ледяной воды, струящейся из-под крана, заполняет собой пространство туалетной комнаты. Тут не слышно музыки, которая играет в главном зале кафе. Нет голосов людей, что разговаривают друг с другом. Здесь не пахнет выпечкой, мандаринами и малиновым чаем, только химическими средствами. Тут тихо, а холодный свет ламп отдает каким-то отчуждением и тоской.              Юнги опирается руками о раковину. Смотрит на себя в зеркало, пытаясь проиграть сегодняшний день в голове.              Он скучал по общению с Намджуном и Хосоком. Это, наверное, единственные чужие люди, которых Юнги когда-то подпустил к себе ближе, хотя сам того не хотел. Сейчас приходится будто начинать сначала, радует это или нет, не важно. Ничего уже не изменить, время упущено, и Мин чувствует вину за то, что отдалился от парней. А в данный момент они его спокойно впускают в свою новую жизнь… позволяют войти в их семейный круг…              Самое странное, что Юнги комфортно в этом обществе. Даже несмотря на то, что некоторые из новых знакомых чудаковаты и остры на язык, что касается Тэхёна и Джина. Эта парочка так похожа друг на друга, что даже не нужно знать об их родственной связи, всё и так видно.              Юнги на мгновения всматривается в собственное отражение и задумывается о Чимине. Третий брат совсем другой. И даже внешне: его пушистые рыжие волосы, острый подбородок, но мягкие, округлые щёки, глаза и даже рост — всё другое, не похожее на двух шатенов, которые выше самого Мина.              У Юнги появляются вопросы по мере раздумий и сравнения парней. Ведь не может быть так, что он один замечает различия между ними? Или может? А что если Чимин всего-навсего их двоюродный брат, вот и всего-то?              Белая дверь туалетной комнаты неприятно скрипит, а после в помещение заходит незнакомый мужчина. Мин тут же одёргивает себя, принимает безэмоциональное выражение лица и вновь подставляет ладони под кран раковины. В голове почему-то снова всплывает момент, как Чимин поднимается с места, когда чашка чая опрокидывается со стола. Младший тут же бежит за салфетками к барной стойке и приносит их для Мина. Когда Юнги поднимает глаза на Чимина и натыкается на испуганный взгляд, сердце почему-то на мгновение останавливается.              Мужчине приятно, что этот ребёнок проявляет подобные чувства по отношению к старшему. А вот вопросы, которые Юнги задаёт себе самому с самого утра, всё ещё заполняют его голову.              Почему Чимин не разговаривает, но смеётся? Такое вообще возможно? Почему он так не похож на своих братьев? И, наконец, почему ему нравится общество этого рыжика?              Чимин кажется сплошной загадкой для старшего.       

      •••

             — Мы уходим? — спрашивает Юнги у Хосока, замечая, как с их столика официант убирает тарелки, а Намджун и Джин застёгивают друг другу куртки.              — Мы нет, а эти двое — да, — отвечает друг, и только когда Мин хмурит брови в немом вопросе, продолжает, — у Джина срочный вызов в больницу, а Джун решил поехать с ним.              — Заодно посижу над докторской, — поддакивает блондин, расслышав ответ Чона.              «Над чем?» — про себя восклицает Юнги и едва не давится. Он понимает, о чём идёт речь, но, чёрт возьми, Намджуну всего двадцать пять, какая докторская в таком возрасте? Только Мин собирается озвучить свои мысли, как тут же осекается.              Ким Намджун часто производит двоякое впечатление о себе. На первый взгляд он может показаться невнимательным, рассеянным, сложно представить такого человека во главе частной клиники. Этот парень частенько что-то ломает и даже иногда может вести себя, как большой ребёнок. Но Юнги знает, что за улыбкой с милыми ямочками на щеках скрывается острый ум и большое доброе сердце. Его высокий рост и всегда серьёзное лицо в моменты рассуждений и анализа заставляют людей ошибаться в своём первом впечатлении о нём.              Намджун сам по себе человек уникальный: с таким высоким IQ, как у него, можно лететь в космос и открывать новые галактики. Юнги всегда списывал его неуклюжесть на странности гения. Нелегко же людям носить на своих плечах такой ум?              К тому же Джун родился и рос в семье медиков, с самого раннего детства он мог на латыни указать название всех косточек человека, а тут в двадцать пять какая-то докторская… Пф-ф.              — Лучше бы поспал, — бубнит Хосок, присаживаясь на своё место. — Юн, прости за пролитый чай, — блондин улыбается с толикой извинения. Старший хмыкает.              Юнги осматривает их стол. Официант оставляет лишь чашки, чайничек и тарелку с двумя кусочками пирога. Тэхён, который сидит рядом с Чонгуком, как раз тянет свою руку к лакомству. Мин начинает хмуриться, когда замечает пустое место Чимина. Он тут же осматривается и не находит поблизости рыжую макушку, хотя белая куртка висит на месте.              — Они втроём уходят? — буднично спрашивает Юнги у парней, присаживаясь рядом с Хосоком.              — Нет, говорю же, вдвоём, — Юнги выгибает брови сильнее, снова осматривается, пытаясь найти взглядом рыжика, но натыкается лишь на чужие лица. На переднем плане маячит Джин, который накручивает на шею своего парня длинный шарф, что отвлекает.              «Главное, чтобы он его не задушил этой удавкой…» — проскальзывает мысль в голове Мина.              — А, ты Чимина, наверное, потерял? Он заметил одногруппника с родителями и вон с ними за столом, — кивает Чон в нужном направлении.              Юнги тут же находит взглядом рыжую копну волос. Парень сидит к ним боком, он улыбается, то и дело мотая головой.              — Мы ушли, — сообщает Сокджин и хватает Намджуна за локоть, чтобы утянуть к выходу. Парни прощаются и желают удачи на работе, а Юнги продолжает следить за Чимином и его одногруппником. Рыжик начинает использовать жесты, а второй юноша отвечает на это.              «Блять, тут все вокруг знают язык жестов?» — думает про себя Мин. Он не осознаёт это до конца, но чувствует укол ревности. Почему Чимин улыбается какому-то непонятному пацану, общается с ним, а от Юнги постоянно отворачивается? Это бесит.       

      •••

             Юнги раздражён. И это не та раздражённость, когда человек тебе неприятен, что обычно испытывает Мин. Хотя… если задуматься, именно такие чувства он проявляет к парнишке, который уже минут тридцать, а того гляди и целый час, общается с Чимином за дальним столиком кафе.              Всё это время Юнги пытается мысленно себя заткнуть, прикрыть поток недовольных мыслей, ведь это не его дело, почему он так реагирует? Сам не понимает и не хочет в этом разбираться. Хосок всё это время сидит рядом и рассказывает про работу в больнице, про родителей, про Соён, вспоминает разные забавные истории, которые случились с ним за то время, что Юнги не было в Сеуле. Хоби болтает, а Мин мысленно себя грызёт. Он только вполуха слушает, а сам в своих мыслях копается. И это тоже раздражает, всё-таки друг из него отвратительный.              Парочка голубков — Тэхён и Чонгук — сидят обнявшись и о чём-то тихо воркуют. И у Юнги создаётся ощущение, что только он замечает отсутствие Чимина, который, чёрт возьми, опять настолько звонко смеётся, что даже за их столиком слышно.              Только Мин начинает какой-никакой разговор с Хосоком, как это рыжее чудо решает наконец вернуться на своё место и, улыбаясь во все тридцать два, парочку раз хихикнуть. Юнги фыркает. Тэхён отстраняется от Чонгука, а Хосок, будто бы не замечая прибавления, продолжает рассказ.              Шатен о чём-то начинает тихо спрашивать у рыжика, тот то кивает, то снова начинает жестами отвечать. Юнги кидает на эту парочку короткие взгляды и пытается слушать Хосока, а где-то на краю сознания рождается мысль:              «Надо изучать язык жестов», — брюнет даже не отмахивается от этой идеи, просто её игнорирует. А Чимин всё так же светится, и раздражение внутри Юнги начинает расти, подходя к максимальной отметке. Это продолжается до тех пор, пока он краем уха не улавливает:              — Соулмейт? — удивляясь, спрашивает Тэ у рыжика и, наверное, это слышит весь их стол, потому что даже Хосок останавливает свою болтовню. У Юнги в этот миг сердце ёкает.              «Соулмейт? Чей? Чимина?» — пролетает в голове.              — Соулмейт? Чимин, тот парень твой соулмейт? — Хоби начинает оглядываться, пытаясь найти объект обсуждения. — Почему ты ничего не рассказал? Я хочу с ним познакомиться! — тараторит блондин. Он даже чуть поднимается с места, чтобы осмотреться вокруг.              «У Чимина есть соулмейт?» — как-то рассеянно думает Мин. Он хмурится, неосознанно задерживает дыхание, потом кидает взгляд в сторону юноши и замечает, как глаза Чимина превращаются в два больших блюдечка. Его уши и щёки заливаются краской. И только потом младший начинает жестикулировать руками, мотать головой из стороны в сторону.              — Хоби! Это был Уён, он не соул Чимина, — успокаивает Тэхён, а Мин чувствует облегчение, как камень с души падает после этих слов. — Просто он нашёл своего соула, об этом я спросил у Минни, — объясняет шатен. Рыжик показательно кивает головой, соглашаясь. Он случайно натыкается на взгляд Юнги и тут же отводит глаза в сторону. А затем и вовсе прячет лицо в ладони.              — Оу, это здорово, — соглашается Хосок, после, задумавшись, спрашивает у донсена, скорее чтобы отвлечь того от собственного смущения. — Эй, Чимини, как подготовка к дипломному выступлению?              Рыжик опускает руки, один раз машет головой, чтобы убрать мешающие волосы в сторону, его чёлка опять забавно прыгает. Юнги думает, что это выглядит мило. Но вот улыбается парень как-то по-другому, натянуто что ли. Только Чимин хочет что-то показать жестами, как его перебивает Тэхён.              — Он уже месяц убивается тем, что не может найти композицию к танцу, — Юнги продолжает следить за парнем, который слегка хмурится на слова брата.              — Постой-ка, но вы через неделю начинаете учить хореографию, если я не ошибаюсь? — серьезно спрашивает Чон.              Рыжик кивает головой, но без особого энтузиазма. Видно, парень переживает по этому поводу, что даже одно упоминание заставляет расстроиться. Юнги неосознанно для себя хочет, чтобы улыбка Чимина вернулась на своё место.              — Да, — соглашается Тэхён, — Чим просто перфекционист в этом плане, — парень приподнимает руку и взлохмачивает чужие рыжие волосы. Чимин фыркает в ответ и щипает брата за бок.              — Это точно, — кивает Хосок, соглашаясь со словами младшего. — Ты уже выбрал тему? — вновь спрашивает блондин.              — Он выбрал, — осторожно тянет Тэхён, отвечая вместо Чимина, пока тот поправляет свои волосы, — но даже мне не рассказывает, — обиженно заканчивает шатен.              — Может, это и к лучшему. Чимин, я думаю, ты справишься! Уверен в этом! — подбадривает Хосок младшего.              «Рыжик учится на хореографа? Вот почему мне показалось, что он держится с такой грацией», — рассуждает про себя Юнги. Брюнет задумывается и тянет руку к своей чашке с чаем, он не замечает, что парни тоже притихают, думая о своём. Только Мин собирается сделать глоток, как Хосок внезапно вскрикивает:              — Постой-ка, — тут Юнги ощущает нехилое такое похлопывание по спине, из-за этого он чуть не бьётся зубами о чашку, чай слегка плещется, но не брызгает на одежду. — Юнги! Помоги Чимину с композицией! — громогласно восклицает друг, и скорее всего всё-таки бывший друг, потому что…              — Блять, Хосок, я этот чай тебе на голову вылью! — обещает брюнет и только тогда Хоби обращает внимание на занятые руки товарища.              — Оу, не заметил. Да и не пролилось ничего, не злись ты, — тянет Хосок, осматривая джинсы Мина.              — Честное слово, я тебя сегодня прибью, — бубнит Юнги и опускает чашку на стол.              — Ты мне это уже столько лет обещаешь, — хихикает блондин, ударяя Мина по спине ещё раз. Тот только морщится. — Так что?              — Что? Хочешь чтобы я тебя, наконец, прибил? — не понимает брюнет, выгибая одну бровь в вопросе.              — Да нет, мне пока что рановато умирать, — почесывая затылок, тянет Хосок, — а вот что насчёт Чимина, а?              — Подожди-подожди, чего? — хмурится Юнги. Он Чимина прибивать не собирается и не понимает к чему этот вопрос.              — Помоги ему с мелодией для сольника! Ты же просто лучший в своём деле, — говорит Хоби. — Чимин сам не попросит, он просто стесняется.              — А ты не стесняешься? — бубнит старший, раздумывая над словами друга.              «Написать мелодию для Чимина, не жирно ли будет?»              — Чтобы стесняться, нужно иметь совесть, — чеканит блондин.              — А у тебя её никогда не было, логично, — соглашается Юнги.              — Когда-то была, но сейчас я борюсь за справедливость!              — О какой справедливости идёт речь? — не понимает Мин.              — Не важно! Так что, поможешь моему донсену? У тебя по-любому много черновиков хранится, я же помню, какой ты хомяк.              Словосочетание «моему донсену» вызывает желание морщиться, Юнги отгоняет эти мысли. Он на мгновение зависает, глядя на Хосока, а потом в один миг поворачивает голову к Чимину. Тот, притихнув, сидит с расширенными глазами то ли от страха, то ли от возмущения или ещё чего.              — Написать мелодию для сольного выступления? — спрашивает Мин, не обращаясь ни к кому конкретно, скорее к себе самому.              — Было бы шикарно, — соглашается Хосок, а вот Чимин тут же начинает мотать головой из стороны в сторону, его ушки и щёки опять становятся похожи на перчик чили.              — Юнги-хён, а ты кем работаешь? — влезает Чонгук, чуть наваливаясь на стол.              Тяжёлая рука Хосока опять опускается на плечи Мина. Еесли потом останется синяк, месть будет жестокой.              — Он у нас композитор и продюсер! — хвастается блондин, будто Юнги его собственный пудель с золотой медалью, — его многие компании зовут к себе работать! Поэтому он и перебрался в Сеул! — звучит как представление на конкурс милых собачек. Юнги совсем не псина хвостатая, поэтому он морщится и чуть ли не рычит на Хосока.              — Серьёзно? — удивлённо спрашивает Тэхён, Хоби кивает.              — Забей в поисковике Agust D, глянь треки, для которых он писал музыку.              — Хосок, завали, — бубнит Юнги, скидывая руку друга со своего плеча, — слишком много болтаешь.              — А что? Я твоя рекламная компания в данный момент, радуйся! — и Хоби вновь постукивает ладонью, но уже по спине. Такое чувство, что он душу выбить из Мина хочет. Во всяком случае, Юнги так считает.              — Было бы чему, — тихо отвечает брюнет. Он облокачивается о стол, берёт ложку и начинает помешивать ею в чашке. Со стороны Тэхёна и Чонгука слышится визг.              — Очуметь! — восклицает Тэхён. — Чим, смотри! — Юнги зыркает в сторону младших, и, как предполагалось, те залипают в экран сотового. Мин безнадёжно вздыхает.              — Юнги сейчас от смущения лопнет, — хихикает Хосок.              — Пошёл ты! — бурчит брюнет.              Пару минут парни обсуждают работу Юнги, пока он сам, уткнувшись в собственную пустую чашку, мешает в ней ложкой воздух. Брюнет не любит, когда кто-то при нём обсуждает его творчество. Он смущается в такие моменты, но показывать это совсем не по статусу, поэтому и приходится строить лицо кирпичом.              — О, Юнги! — услышав воодушевлённый голос Хосока, Мин тут же предчувствует какое-то дерьмо. — Тут есть пианино! Смотри-ка, как повезло! Иди сыграй, а? Давно не слышал, как ты играешь, — просит друг, а затем продолжает: — мелкий, скажи бармену, что мы воспользуемся пианино, — обращается Хоби к Чонгуку. Тот тут же поднимается с места и идёт к стойке.              — Блять, Хосок! Я не собираюсь играть, — упрямо говорит Юнги. Брюнет мысленно трагически стонет. Этот человек его точно до гроба доведёт.              — Тебе что, жалко? Давай, покажи младшим класс, не будь букой, — блондин толкает Юнги в бок и кивает на Тэхёна с Чимином. Юнги переводит взгляд на них, морщась и поглаживая пострадавшее место. Он по глазам видит, что и эти хотят услышать игру. Мин остро ощущает себя пуделем на арене цирка.              — Здесь людей слишком много, я не хочу им мешать, — находит оправдание Мин, отрываясь от созерцания донсенов и направляя внимание на зал. Да хоть куда угодно, главное, чтобы никто не замечал его замешательство и смущение.              Свободных столиков появилось гораздо больше. Юнги только сейчас видит, что за окном уже стемнело. В кафе стало уютнее — на оконной раме и на потолке заведения развешаны гирлянды, которые переливаются разными цветами. Если присмотреться, можно заметить, что на улице идёт снег, не слишком сильный, но всё же.              Мин хмурится и кидает взгляд на наручные часы, на которых стрелки показывают девять часов вечера. Мужчина в замешательстве раздумывает, почему и как так быстро пролетело время.              — Юнги, когда хорошая музыка кому-то мешала? — на краю сознания слышится голос Хосока.              Мин вымученно выдыхает. Ему не сложно сыграть, просто он этого не любит делать на публику. Он привык сидеть в студии, создавать свои творения в компании самого себя.              — Ну ладно-ладно! Окей, блять, окей, — Юнги бурчит и всё-таки поднимается с места под радостный говор Хосока и восторженные вскрики Тэхёна. Он не хочет ломаться как ребёнок, поэтому пересиливает своё «нежелание» и идёт к пианино, что стоит на небольшой сцене в углу заведения. Мин старается игнорировать тот трепет, который ощущает, подходя к инструменту.              Хосок решает представить пианиста, но, чёрт возьми, Юнги смущается ещё больше, понимая, что на него будут глазеть все, кто находится в кафе. Слова друга как-то проплывают мимо ушей.              Юнги надеется, что инструмент, на котором он собирается играть, настроен, а не стоит для красоты, как атрибут интерьера. Мужчина закатывает рукава чёрной водолазки, аккуратно приподнимает крышку пианино. Мин прикрывает глаза, стараясь абстрагироваться от лишнего шума, от людей, которые сидят за его спиной и тихонько шепчутся. Музыка, которая играла в кафе, выключается, и Юнги опускает свои руки, делая первые невинные касания.       

      First love — Doopiano

             Колкая гамма пробегает по клавишам, за ней следует полная и печальная прелюдия. Пальцы пианиста проносятся по чёрно-белой дорожке, создавая мягкую и приятную мелодию.              С каждой новой нотой Юнги теряется в созвучии собственно сложенной композиции. Он утопает в музыке, позволяя ей управлять им. Мужчина любит прикасаться к холодным клавишам инструмента, любит создавать то, что многие называют волшебством. В такие моменты, как сейчас, его сердце бьётся в ритме мелодии, дыхание захватывает, глаза прикрываются на мгновения, а разум подкидывает калейдоскоп воспоминаний.              На секунду перед собой Юнги видит первое потрёпанное пианино, которое стояло в гостиной их старой квартиры. К нему редко позволяли подходить, только когда отца не было дома. Мин вспоминает, как он, будучи совершенно юным, прячась от родителя, запоминал музыкальную грамоту и разучивал гаммы. А когда появлялись редкие возможности, применял свои знания на практике, приоткрывая крышку инструмента.              Юнги помнит, как его поймали впервые, помнит, как сильно болели руки после ударов линейкой. Помнит, как мать упрашивала отца прекратить. Юнги помнит, как горячие слезы лились по лицу, а злые глаза отца не позволяли кричать, молвить и слово.              А следом всплывают картинки, как его, первого клавишного друга, выносили из дома, когда отец поймал Юнги за пианино во второй раз. То пианино просто оставили на ближайшей мусорке, и каждое утро, проходя мимо того места, Юнги чувствовал себя виноватым. Человеком, потерявшим крылья. Даже для ребёнка это было больно.       

      Serendipity — Funguynpioano

             Мелодия сменяется другой, более спокойной, и становится не такой тревожной, когда в голове всплывает образ Чимина. Тот сидит возле фортепиано, в квартире Намджуна, и аккуратно проводит детскими пальчиками по чёрно-белой дорожке. Юнги тут же ощущает трепет в этих касаниях, словно юноша влюблён точно так же в клавишный инструмент, как и сам Мин. Некоторые воспоминания о младшем сами собой решают показаться. То, как рыжик смущённо улыбается, или как он же порхает по кухне, готовя для себя завтрак.              Юнги не замечает, как музыка, которая струится из-под его касаний, рождается на глазах у зрителей кафе. Брюнет на ходу рассказывает сказку, не вдумываясь, что ноты слагаются здесь и сейчас.              Эту мелодию словно можно потрогать, словно вот-вот достанешь рукой что-то теплое на ощупь. Как бывало в детстве, мать укрывает ребёнка одеялом, так и музыка обволакивает пианиста.              Последний проигрыш такой мягкий и приятный, что Юнги чувствует покалывание на кончиках пальцев, а по коже проносится табун мурашек.              Юнги опускает руки, с мгновение цепляется взглядом за крышку пианино, которая только что опустилась. Его грудь тяжело вздымается, брюнет пытается унять собственное сердце и привести дыхание в норму. Но одна мысль словно бьёт под дых, заставляя замереть.              Он только что на ходу закончил мелодию, которая уже пару дней крутилась в голове. Невероятно…              С удивлёнными глазами Юнги оглядывается назад, за спину, где люди, лиц которых он не знает, аплодируют и кричат браво. Кажется, его столик громче всех. Этот шум раздражает.              Мин пытается привести выражение лица в повседневное состояние, но это получается с трудом, потому что шок и неверие случившегося всё ещё сильнее иных эмоций. На ватных ногах Мин подходит к ребятам и валится на сидение. Взгляд у него какой-то потерянный.              — Друг, это было потрясающе! — заявляет Хосок и снова бьёт своей лапой по плечу. Юнги морщится, практически шипит.              — Хён! Это и правда невероятно! — соглашается Тэхён. Чонгук кивает в ответ.              — Не думал, что так здорово будет, — говорит он и тянет кулак Юнги.              Тот всё ещё в заторможенном состоянии после игры. Но он неосознанно делает те же движения, что и Гук, и сталкивается кулаками с младшим. Тэхён тут же подрывается и повторяет за соулом.              И всё это как-то странно для брюнета, но он не скажет, что чувствует себя не комфортно. Напротив, Юнги слегка улыбается уголками губ. И наконец решается быстро посмотреть на рыжика, которого всё это время старается игнорировать.              — Ты так хорошо играл, что Чимин прикрыл глаза и чуть не уснул, — заявляет Хосок. И всё это подтверждает сонный взгляд юноши, который, как маленький ребёнок, пытается убрать чёлку назад. У Юнги внутри, рядом с сердцем, появляется тепло и чувство комфорта.              Расслышав слова Хоби, Чимин хмурится и слегка дует пухлые губы. Юнги наконец решает оторваться от паренька, но это почему-то даётся с трудом.              — Хосок, ты записывал на телефон мою, ну… игру? — спрашивает у друга старший.              — Да, но я не собираюсь удалять, даже не проси! — отвечает Хоби.              — Нет… я не об этом. Ты можешь мне потом скинуть? — тише обычного говорит брюнет. Он будто стесняется своих слов.              — Конечно! Не вопрос, пришлю как буду дома, — соглашается Хосок. Юнги кивает, а затем стучит по карманам собственных джинсов в поисках пачки сигарет.              — Выйду покурить, — объясняет Мин, но не успевает даже подняться с места, как к их столику подходит миниатюрная брюнетка.              — Сонсэнним, вы очень хорошо играли, — лепечет она едва тихо. Видно, что девушка стесняется. В руках у неё чашка с кофе, от которой поднимается пар.              — С-спасибо? — удивлённо отвечает Мин. Для него подобное не то, чтобы впервые, но довольно необычно.              — Это вам, — говорит она и опускает напиток на стол, а рядом оставляет салфетку. Юнги замечает цифры, записанные на ней.              — Не нужно, это ни к чему, — вежливо пытается отмахнуться брюнет.              — Что вы, вы так хорошо играли, я просто не могу оставить это без внимания.              «Внимания мне сейчас, блять, хватает», — Мин поглядывает по сторонам, замечая, что многие смотрят на него. Да ещё и парни наблюдают за этой сценой, это раздражает. Хосок сидит и хихикает в кулак, а голубки улыбаются ярко, как начищенный пятак. Один Чимин, опустив голову вниз, оттягивает рукав бежевого свитера. Юнги замечает, что младший поглядывает за ним через чёлку.              «Чего это с ним? — проносится в голове. — Я так плохо играл? Он совсем не улыбается», — думает Мин, хмуря собственные брови. Он возвращается взглядом к девушке, которая переминается с ноги на ногу.              — С-спасибо… наверное, — Мин взлохмачивает собственные волосы. — Но, правда, не нужно было, — отнекивается брюнет, но его перебивают.              — Всё в порядке, спасибо вам за музыку, — и, мило улыбнувшись, она тут же уходит к своему столику, усаживаясь рядом с подругами.              — А ты у нас нарасхват! — шутит Хосок. — Приглядись, красивая и милая девушка, и не смей выкидывать её номер, — тихо произносит Чон.              — Меня это не интересует, это бессмысленно, — отнекивается Юнги.              — Не будь ворчуном, — Хосок хватает салфетку и засовывает её в задний карман джинсов друга. Юнги на это возмущённо раскрывает глаза, даже пытается отодвинуться от ловких рук блондина, но всё зря.              — Блять, я тебя точно убью сегодня, — шипит Мин, — сказал же, мне это не…              — Не бубни, номер не выкидывай и подумай, — советует блондин.              — Просто иди в пень, а? — безнадёжно просит Юнги об одолжении, а затем всё же решает подняться с места. Салфетку так и не достает из кармана. — Я курить, — чеканит Мин.              — Давайте все вместе выдвигаться, уже поздно, — предлагает Хосок, поднимаясь за брюнетом.              Юнги кивает и направляется к выходу. Он слегка расстроен тем, что Чимин так и не смотрит в его сторону, а хочется почему-то наоборот.       

      •••

             Юнги дёргает за ручку двери, чтобы поскорее выйти из кафе. Только зимний холодок касается светлой кожи, Мин тут же начинает ёжиться, вспоминая о тёплом помещении. Он вздёргивает воротник пальто, будто это может спасти от зимней стужи. Хосок что-то быстро тараторит младшим, выходя следом за брюнетом. Юнги настолько углубляется в собственные размышления, что не улавливает смысла слов Хоупа.              Изо рта струится пар, поднимаясь выше к тёмно-серому небу и пропадая из виду. Юнги замечает кружащиеся в воздухе снежинки, они медленно опускаются и теряются в белом одеяле, укрывающем серый асфальт. Уже приближается ночь. На город опускаются сумерки, тут и там горят фонари, вывески и рекламные баннеры, освещая улицы яркими огнями.              На другой стороне, противоположной зданию, располагается парк. Некоторые его деревья украшены гирляндами, которые освещают улицу голубыми оттенками. И всё это вкупе позволяет погрузиться в некую заколдованную атмосферу зимы.              В ближайших домах окна горят оранжевым светом, где-то развешаны фонарики, украшающие квартиры и создающие ощущение сказочности. Хоть рождество уже давно миновало страницы календаря, а новый год не такой уж и масштабный праздник, но в этом году заметно прибавилось людей, украсивших свои дома, то ли желая привнести новые краски в белоснежность зимы, то ли следуя западным традициям.              На мгновение Юнги отвлекается, изучая улицу, он очарован обстановкой настолько, что пропускает слова друга мимо ушей.              — Эй! Ты меня слышишь? — вырывает из мыслей Хосок.              — Чего? — тихо бормочет тот в ответ, взглядом цепляясь за трёх юношей, которые у самого входа в парк носятся по снежному полю, то и дело бросаясь снежками друг в друга. Не каждую зиму можно позволить себе подобные забавы.              «Когда они только успели туда добежать?» — не понимает Мин.              — Дай сигарету, — повторяет Хосок, игнорируя интерес друга к своим донсэнам. Почему-то Юнги отрезвляют эти слова, и он переводит своё внимание на блондина. Достаёт из кармана пачку и, приоткрыв её, позволяет Чону достать нужное. — Пойдем к машине, там покурим, лучше возле кафе этого не делать.              Юнги про себя подмечает, что пару часов назад он сам не подумал о том, что курить в общественном месте не самое верное решение. Но тогда ему было не до этого.              Пользуясь тем, что к вечеру поток транспорта на этой улице снижается, они перебегают через дорогу и направляются к автомобилю Чонгука. Машина как раз стоит в том месте, около которого троица друзей решила устроить битву.              Тэхён и Чимин разгоняются навстречу друг другу и валятся на снег, продолжая хохотать во весь голос. Рыжик уже не кажется таким сонным, каким выглядел пару минут назад. Юнги задерживает своё внимание на этой парочке, которая продолжает кататься по белой земле.              К братьям подбегает Чонгук, он хочет помочь подняться парням, но те дёргают его на себя, из-за чего младший оказывается весь в снегу. Чимин начинает звонко смеяться, а Юнги чувствует, как что-то тёплое растекается у него в душе от этого звука.              — У него красивый смех, — словно читая мысли, произносит Хосок.              — М-м-м, что? — теряется Юнги, случайно высказываясь вслух. Но неосознанно соглашается с другом. Смех, и правда, мягкий, уютный, звонкий, как колокольчики на утреннем ветерке.              — Я просто вижу, что ты удивлён тому, что немой парень может смеяться, — выпуская дым изо рта, говорит Чон.              — Да… На самом деле это немного… странно? Я не думал, что…              — Что немые могут смеяться? Понимаю, такое на самом деле редко бывает. Да ты и не врач, не сталкивался с подобным.              — Объясни тогда, как такое возможно? — хмурится Юнги, переводя своё внимание с Чимина, который как раз в этот момент смотрит в их сторону. Ребята отбежали на приличное расстояние, достаточного для того, чтобы не слышать разговор старших.              Хосок кидает взгляд на друга, смахивает пепел и продолжает:              — Обычно немыми являются люди с потерей слуха. Они не могут слышать звуки и поэтому не разговаривают, — серьёзно начинает друг, от прежнего улыбчивого и задорного Хосока не остаётся и следа. — Ты когда-нибудь включал в наушниках музыку на полную громкость и пытался расслышать то, что говоришь в этот момент? — Юнги задумывается, хоть он часто работает с наушниками, но подобного никогда не делал. Он отрицательно качает головой.              — Попробуй как-нибудь, чисто для науки. Так вот… поэтому глухим сложно говорить, они не слышат и не знают, каково это. Но у Чимина другой случай. Он слышит…              — Но не говорит, — заканчивает Юнги, переводя внимание на Тэхёна, который повисает у Чонгука на спине, Чимин пытается столкнуть их в сугроб.              — Немота у него психологическая, — Мин вновь переключается с младших на друга и хмурит брови в невысказанном вопросе. — Вот если бы связки были повреждены, то он не смог бы даже смеяться, ну или это было не так звонко, как ты можешь услышать сейчас, — как будто в подтверждение его слов, Чимин начинает хохотать, потому что наконец добился своей цели — скинул друзей в снег.              — Что должно было случиться, чтобы он потерял голос? — задаётся вопросом Юнги, а потом понимает, что высказался вслух.              — Когда у человека сильное эмоциональное потрясение, он может перестать разговаривать. И потом просто не может начать сам, — осторожно объясняет Хосок. — Из-за шока в головном мозге блокируются участки, которые отвечают за речь. Чем сильнее шок, тем сильнее и дольше блокируется.              «Шок… Психологическая травма…»              — Хосок, что с ним случилось? — в лоб спрашивает Юнги. Он тут же вспоминает слова Намджуна, когда Чимин впервые появился на пороге квартиры:                    »…Этот парень многое перенёс…»              Мин смотрит на Хосока и видит, как тот сомневается в том, стоит ли говорить дальше. Друг раздумывает с мгновение, смотрит сначала на Чимина, а потом на Юнги, кивает каким-то своим мыслям и произносит:              — Если что, я не говорил тебе, — Мин заторможено мотает головой, соглашаясь, — хорошо.              Тэхён что-то кричит на фоне, Чонгук отвечает ему, а смех Чимина раздаётся, наверное, на весь пустой парк.              — Чиму было лет тринадцать, когда он попал в аварию с родителями. Мать и отец погибли, так как весь удар пришёл на переднюю часть машины. Джин рассказал, что Чимину повезло, его не сильно задело, он родился словно в рубашке, — Хосок быстро зыркает на друга и выпускает окурок из рук, придавливая его носком ботинка, прячет ладони в карманы и, не поднимая взгляда, продолжает. — В таком возрасте потерять родных и стать сиротой очень сложно для каждого, к тому же это ведь Чимин… Он довольно мягкий и светлый парнишка.              — Это правда… сложно терять родных, — тихо говорит Юнги, стараясь отогнать свои воспоминания. — Стой, а Джин… Казалось что… Намджун сказал, Чимин брат Джина. Почему тогда Чимин стал сиротой, когда у него целых два брата? Я тут совсем не понимаю… Он двоюродный им? — Хмуря брови, высказывается Юнги              — У него остался один родственник, но там мутная ситуация. Чимина усыновила семья Ким. Их родители были близкими друзьями, — Чон заканчивает говорить, а Мин с мгновение переваривает сказанное другом.              «Приёмный… сирота…»              — А я думал, почему он не похож на Тэхёна и Джина, — тихо произносит брюнет.              Проходит пара минут, Хосок и Юнги стоят у машины, думая каждый о своём, пока младшие гоняются друг за другом.              — То есть, формально, он может говорить? — решает спросить Мин.              — По факту — да. Но как видишь… Сложно с подобным сражаться, когда пациент не верит в себя.              — Почему он не верит? — хмурится Юнги.              — Ну… Это уже более личное, наверное, я не могу говорить, извини, — мнётся Хоуп.              — Понял. Какие-нибудь врачи или психологи?              — Куда его только не водили, родители Джина и Тэхёна очень хорошо заботятся о Чимине. Да и сам Сокджин… Я думаю, его выбор профессии был сделан из-за брата, которому он хотел помочь.              — Но он ему не кровный брат…              — Даже если и так, что с того? Джин любит этих двоих одинаково. Поверь мне, он заботится о них с самого детства, потому что, повторюсь, их родители были очень близки. И я думаю, если бы не Тэхён с Сокджином, то Чимин не был бы таким, он бы полностью закрылся в себе.              За то время, что Юнги живёт у Намджуна дома, и те короткие моменты помимо сегодняшнего дня, когда Мин сталкивался с Чимином, старший привык видеть на лице рыжика улыбку или смущение. Юнги не представляет этого жизнерадостного юношу холодным и закрытым в себе, таким, каким выглядит сам. Всё-таки мальчишке повезло, что с ним оказались те люди, которые поддержали и не дали упасть в трудный момент. Мин хотел бы иметь такую опору тогда, когда она была нужна больше всего.              Единственные люди, которых Юнги подпустил к себе, позволил открыться им, были слишком далеко, и они до сих пор не знают, как сильно были порой необходимы.              Юнги переводит своё внимание на дорогу, по которой иногда проносятся машины. Белые снежинки снега осторожно падают и ложатся на белое покрывало, укрывающее землю.              — Хосок, спасибо тебе… и Намджуну… я рад, что вы не оттолкнули меня.              — Ты хоть и ворчливый старый пень, но ты наша семья, Юнги, мы правда рады, что ты вернулся, — Хосок может и удивлён резкой сменой разговора, но виду не подаёт.              Обернувшись к другу и взглянув прямо в глаза, Юнги робко улыбается, получая ответную реакцию.              — Я тоже рад.              Хосок только хочет что-то спросить, но тут в спину Мина прилетает снежок.              — Прямое попадание в цель, — орёт Чонгук, и Юнги думает, что сейчас убьёт мальчишку. Но, развернувшись на месте, замечает Чимина, который, расширив от шока глаза, стоит в паре метров. В руке у него один клубок снега, щёки красные, волосы выбиваются из-под шапки, плечи приподнимаются из-за тяжёлого дыхания после беготни.              — Чимин, тебе пора бежать, кажется, хён думает, как тебя расчленить и закопать в лесочке, — откуда-то кричит Тэхён.              Юнги прищуривается, медленно наклоняется, чтобы поднять немного снега. Младший всё так и стоит как вкопанный.              — Чимин, это было очень, о́чень невежливо с твоей стороны, — медленно и спокойно говорит Мин.              — Кажется, это война, — за спиной слышится голос Хосока и хохот в придачу. Он знает, что его друг несерьёзно говорит эти слова младшему. — Да будет драка! — орёт блондин, и вместе с этим Юнги замахивается, кидает снежок прямо в рыжика.              Тот валится на снег, когда в его куртку прилетает белое орудие. Он с мгновение выглядит удивлённым, но через считанные секунды тут же поднимается и под крики брата капитулирует перед грозным лицом врага.              — Не дам своих в обиду! — заявляет Тэхён, кидая в Хосока и Юнги кучу других снежков, пока к нему присоединяются Чимин с Чонгуком.              Старшие отвечают тем же. Их драка длится будто бы вечность. То кто-то друг друга повалит на землю, то закидает снегом. За эту маленькую войну на мгновение в голове Юнги пролетает мысль. Совсем короткая, но такая важная:              «Сейчас я счастлив».       

      •••

             Воскресенье. Пол-одиннадцатого ночи. В парке, занесённом снегом, с горящими фонарями и пустыми лавочками совсем нет людей. За полтора часа до начала первого дня недели, в несильный снегопад, но достаточно холодную для Кореи погоду, многие решают отсидеться дома, греясь в тёплых одеждах и одеялах. Конечно, если не считать двух людей, что бредут, не сильно торопясь, по протоптанной дорожке.              Ещё пару минут назад Юнги спорил с Хосоком на тему поездки на машине вместе со всеми. Главными предлогами в свою пользу Мин считал кривые руки кудрявого водителя и то, что до дома можно дойти за пятнадцать минут, пройдя через парк, но зато сохранить свои нервные клетки. Аргументы против пешей прогулки по типу того, что за руль сядет Чонгук, доверия не внушили. Да и тёплый салон с мягким креслом тоже не являлись чем-то привлекательным. Поэтому сейчас Юнги идёт и пытается согреть руки, которыми совсем недавно создавал орудия для перестрелки в снежной войне. И, кажется, это уже не руки, а две ледяные глыбы.              Кто бы мог подумать что он, человек, чью музыку пару лет выкупают известные музыкальные агенства, будет бегать по белому полю и закидывать врагов клубками снега? Наверное, никто, потому что даже для самого Юнги произошедшее становится чем-то из ряда вон выходящим.              И сейчас этот мужчина, чьё чёрное пальто почти полностью обвалено в снегу, пытается согреть ладони, потирая их друг о друга. Он косится на своего спутника, который занимается тем же. Юнги на секунду задумывается над тем, что белая куртка младшего выглядит как новенькая в отличие от его верхней одежды. Но даже этот нюанс не позволяет Чимину согреться.              Юнги всё никак не может понять, почему рыжик пошёл за ним. Он мог бы доехать на машине, ведь особого дискомфорта не чувствует, когда за рулём этот кудрявый изверг. Но нет, парень увязался следом и сейчас топает рядом, под боком, то и дело дуя на собственные короткие пальчики, чтобы согреть их. Его перчатки насквозь мокрые, из-за чего стали полностью бесполезными.       

      Butterfly — Doopiano

             Юнги невольно любуется младшим, кося глаза в его сторону. То, как Чимин строит губы трубочкой, как ресницы дрожат, а некоторые пряди рыжих волос выбиваются из-под шапки. Наверное, поэтому старший не замечает ледяную корку на дороге, чуть не поскальзываясь на ней.              — Чёрт, — хрипит в тишине голос Юнги. После беготни ему всё чаще приходится прочищать горло.              Найдя равновесие, брюнет кидает взгляд на Чимина, который удерживает его за локоть, не позволяя упасть. Юнги видит беспокойство в карамельных глазах. И только потом понимает, как близко находится к нему рыжик, тёплое дыхание которого опаляет кожу старшего. Щёки тут же вспыхивают жаром. Мин отстраняется, но, дёрнувшись, снова повторяет танцы на льду.              — Всё нормально, — бубнит Юнги, найдя баланс, — рыжик, ты можешь отпустить уже, я в норме, — сообщает старший, чувствуя смущение.              Чимин с секунду осматривается. Мин замечает, что красные щёки младшего становятся всё более алыми. И вот только тогда этот снеговичок ослабляет хватку и тупит взгляд в пол.              Минутная заминка проходит, и парни продолжают свой путь к дому. Атмосфера неловкости между ними становится будто бы осязаемой. Юнги ощущает, как собственное сердце в груди стучит в бешеном ритме, словно в попытках выбраться наружу. Мин пытается успокоиться, поэтому похлопывает себя по карманам в поисках пачки сигарет. Та находится быстро, а помимо неё обнаруживаются перчатки, хоть и тонкие, но всё же. Юнги даже не вспомнил о них ранее, хотя они бы очень помогли.              Радуясь собственной находке и желая быстрее спрятать свои руки от холода, Мин вытаскивает их из пальто, но не надевает. Он смотрит на Чимина, который всё так же продолжает семенить рядом, то и дело растирая ладошки в попытках согреться. Юнги делает то, что, наверное, не стал бы совершать в любой другой ситуации.              — Эй, рыжик, держи. Надевай и давай ускоряйся, а то мы так не дойдём и к утру, — говорит Мин, впихивая в руки младшего свои перчатки. Он вздыхает, откровенно завидуя этому ребёнку, и прячет свои ладони в карманы, продолжая идти по дороге и смотреть под ноги. И только через пару шагов замечает, что Чимин отстаёт. Юнги разворачивается и находит рыжика в недоумевающем состоянии в паре метров от себя.              — Если ты будешь так тормозить, до дома мы точно не дойдём, — хрипло произносит старший и снова прочищает горло.              Чимин тут же подбегает ближе и протягивает перчатки Юнги.              — Чего ты мне ими тычешь? Я отдал, чтобы ты их надел, бестолочь, — ворчит старший. Но на эти слова Чимин лишь головой трясёт в разные стороны и пытается вернуть чужую вещь обратно.              — Ты как маленький, — вздыхает Юнги, — не знаешь, как надевать? — с сарказмом спрашивает он. — Ладно, давай научу.              Старший вытаскивает руки из карманов, хватает одну из перчаток и хрипло командует:              — Дай сюда ладонь, пальцы растопырь, — хрипит Мин. Чимин замирает, а в глазах лишь непонимание происходящего. — Боже, как с тобой сложно, — ворчит Юнги, вздыхая и цепляясь за чужую руку.              Старший аккуратно надевает слишком условное спасение от холода, не получая ни малейшего сопротивления со стороны. Он выхватывает вторую перчатку вместе с другой рукой младшего, проделывает те же манипуляции.              — Всё, а теперь пойдём, — с досадой отпуская чужие ладони, говорит Юнги, разворачиваясь в сторону дома. И, только сделав пару шагов, старший замечает, что всё это время задерживал дыхание. Сердце начинает биться сильнее, а щёки отчего-то горят.              «Да что со мной такое?» — не понимает Юнги.              Мин слышит, как под ногами скрипит снег. Как младший изредка шмыгает носом. Где-то недалеко по дорогам Сеула носятся машины, тихо шумя. А белые хлопья опускаются на землю, укрывая всё вокруг.              Юнги идёт и обдумывает поступок, пытаясь найти объяснение своим действиям. Он не смотрит в сторону младшего, почему-то от этого смущение полностью накрывает с головой. Между ними так и держится облако неловкости.              В один момент Чимин похлопывает по плечу, протягивая телефон с набранным текстом.              — Айщ, тебе хватает ума ещё и смс-ки строчить? А ну, спрячь руки в карманы, — строго говорит Юнги, прищуриваясь. Он успевает прочитать написанное:              «Хён, не нужно было, ты же сам замёрз. А вдруг ты заболеешь?»              — Я не замёрз, — врёт Юнги, возвращая своё внимание тропинке под ногами.              До следующего поворота они идут в тишине. Пока мысли Мина не натыкаются на воспоминание одной легенды из старой детской книжки, которую мама подарила на шестой день рождения.              — Ты когда-нибудь слышал про японского снежного духа Юки-онна? — спрашивает Юнги у младшего и кидает взгляд в его сторону. Тот осторожно и отрицательно качает головой. Мин ловит себя на том, что немного засматривается на алые губы рыжика. Он тут же хмурится, переводя внимание на дорогу. Юнги поглубже прячет руки в карманы и продолжает:              — Японцы считают, что зимой и холодом управляет именно этот женский демон, — хрипло молвит Мин. Он снова прочищает горло. — Хоть это опасный и ужасный мистический персонаж, но по поверью способен выполнять и желания людей. Однако, за свои услуги всегда приходится платить. Юки-онна забирает душу просителя.              Вокруг всё меньше горящих фонарей, но из-за снега на улице не такая уж и непроглядная тьма. Ветер слегка начинает гонять ветви деревьев, а вместе с ними морозить лицо и волновать падающие снежинки.              — Становятся такими духами, по мнению японцев, обычные женщины, умершие от холода. Поэтому если мы тут замёрзнем, нам с тобой не стать мифическими существами, — хмыкает Мин в конце.              И, что удивительно, через мгновение младший начинает хихикать. Юнги косит взгляд в сторону, замечая глаза-щёлочки, которые появляются, когда Чимин широко улыбается. Из-за этого в груди старшего рождается что-то тёплое и приятное. Он отворачивает голову.              — Так вот… согласно легенде, существо это является вполне материальным. Отличить Юки-онну от обычной женщины практически невозможно. Приходит этот злой дух в мир, согласно японским поверьям, исключительно по ночам во время бури.              Воспоминания, как красочный калейдоскоп, крутятся в голове. Юнги помнит, как мама читала ему это толстенную книжку на ночь. Как ещё маленьким ребёнком он прятался от грома, после изучения одной из легенд, прочитанных поздним вечером, когда вся семья уже давно спала.              — Иногда случается и так, что Юки-онна появляется перед людьми с ребёнком на руках.              Они всё ближе подходят к границе парка, шум дорог становится всё выше. Юнги смотрит на спутника и натыкается на заинтересованный взгляд младшего, который, чуть приоткрыв рот, впитывал каждое сказанное слово. Чимин кажется Мину увлечённым, по-детски взволнованным.              — Однако брать у него ребёнка для того, чтобы подержать, крайне не рекомендуется. Совершивший такую оплошность человек в мгновение ока падает на землю в виде ледяной глыбы, — старший хмыкает в конце. Мысли в голове подводят к тому, что они с Чимином сейчас очень схожи с этими самыми ледяными изваяниями.              Юнги рассказывает ещё парочку легенд — те, которые запомнились больше всего. И так они, наконец, даже не замечая этого, добираются до дома. Мин ловит расстроенный взгляд младшего, когда заканчивает последнюю историю. Прежняя атмосфера неловкости незаметно уходит, пропадая к концу пути. Даже несмотря на то, что оба продрогли до косточек, почему-то на душе чувствуются тепло и трепет, словно рождается маленькая вселенная.       

      •••

             Юнги ведёт ладонью по запотевшему зеркалу ванны. Он всматривается в собственное отражение, пытаясь понять, что не так.              С тёмных мокрых прядей стекают струйки воды. Щёки слегка отдают розовым из-за горячего душа. Глаза довольно уставшие. Ещё бы, не спать до пяти утра, а потом целый день провести в кафе, сражаться в снежки и топать домой на своих двоих. Мысль о постели не покидает голову старшего, он взъерошивает волосы и прикрывает рот рукой от зевка.              Всё время, что Юнги провёл в ванной, он обдумывал прошедший день. Пытался понять, что изменилось после него. Ведь есть какая-то причина тому, что Мин чувствует себя хорошо и спокойно?              Во-первых, он давно так не отдыхал в компании приятных людей. Хотя Тэхёна и Джина, да и Чонгука, который оказался предателем в зимних забавах, с натяжкой, даже с очень большой натяжкой можно назвать приятными. Но всё же… это было так. Юнги не чувствует раздражения от общения с этими людьми.              Во-вторых, Чимин. И да, так и есть. Большая часть мыслей заполнена именно этим человеком. Той историей, которую рассказал Хосок, теми взглядами и смущением, что одаривал его сам рыжик. И смехом, таким мягким, тёплым и звонким, что будто хотелось дотронуться до него и укрыться, обмотаться словно в одеяло и слушать, слушать…              Обычно такие люди, как Чимин, очень раздражают. Обычно они сильно достают, докапываются, мешают спокойному существованию. А рыжик… Он какой-то не «обычно». Что-то из ряда вон. У Юнги не создаётся ощущения дискомфорта, нежелания находиться рядом или морщиться на эту улыбку младшего. Нет, всё наоборот. И именно это то самое «не так», что замечает за собой Мин.              Рыжика словно нельзя ненавидеть, да и как можно позволить себе подобные чувства, взглянув в эти карамельные глаза?              Юнги признаётся самому себе, что он очарован мальчишкой. Как человеком, который многое перенёс и не поддался темноте в душе, не стал закрытым от родных людей, а наоборот, светится, как тёплое пламя маленькой свечки. Рыжик словно какое-то чудо в серый и ненастный зимний день. Им нельзя не очаровываться, это просто невозможно. И даже эти мысли заставляют хмуриться. Юнги не привык к таким чувствам. И не понимает, что с ними делать и как ему поступать.              Мин взъерошивает полотенцем волосы, стараясь слегка их подсушить. Жар ванной опаляет кожу, а духота не даёт спокойно дышать. Юнги плещет на лицо холодной воды, для того, чтобы взбодриться и, наверное, отвлечься? Одевается в домашние вещи и выходит в коридор.              В квартире темно и холодно, за окном тихо завывает ветер. Мурашки от контраста температуры пробегают по коже. В прихожей не горят лампочки, только из ванны и из приоткрытой двери комнаты Чимина ведут полосы света.              Юнги щёлкает выключателем, и в помещении остаётся лишь тусклое свечение, словно от небольшой лампы. Мин вздыхает, делает пару шагов и останавливается напротив двери младшего. Желание заглянуть и, по возможности, пожелать рыжику добрых снов становится возмутительно огромным. Но Юнги борется с собой, ведь подобное поведение не свойственно его натуре. Не свойственно, и ничего не должно меняться. Но уже поздно…              Взявшись за ручку и слегка приоткрыв дверь, Юнги спохватывается в последний момент и тихо стучит скорее для галочки, чем из вежливости. Незваный гость просовывает голову, чтобы… тут же застыть.       

      Suga's Interlude — Suga, Halsey

             В тёмной комнате, освещённой оранжевым светом настольной лампы, которая стоит на прикроватной тумбе, свернувшись калачиком, мирно сопит Чимин. Одной рукой он подлез под подушку, второй накрыл телефон. Юнги замечает наушники, которые воткнуты в уши. Слегка прислушавшись, улавливает тихое дыхание и неразборчивую музыку.              Интерес перекрывает другие чувства, Юнги смотрит себе под ноги. Хмурится, прикусывает губу, с мгновение борясь, но всё же переступает через порог и тихо, так, чтобы не разбудить младшего, заходит в комнату.              Чем меньше расстояние к кровати, тем мелодия становится более разборчивой, и первая мысль, которая врывается в разум Юнги, это:              «Да не может быть…»              Но, наверное, всё-таки может? Потому что в наушниках, словно нашептывая колыбельную, играет песня, созданная не так давно в сотрудничестве с одной из зарубежных певиц. Музыка и текст, которые написал Юнги. Слова, что поёт и читает он сам.              Сердце словно срывается с обрыва вниз. Кончики пальцев почему-то начинают покалывать, а щёки наливаются румянцем, хоть в темноте и не разберёшь, зато почувствуешь. Всё тело обволакивает чувство волнения. Юнги оказывается возле рыжика, тут же улавливая приятный аромат цитрусового шампуня или геля, непонятно, но очень хочется вдыхать этот запах.              Спящий рыжик слегка жмурится во сне, а потом причмокивает губами, продолжая тихо сопеть в подушку. Его грудь спокойно и умеренно вздымается. Пряди волос скатываются со лба, щекоча кожу. Из-за этого Чимин хмурит брови и издает звук, похожий на возмущенное мычание.              «Как маленький…» — думает Юнги. Он поджимает губы, стараясь скрыть улыбку. Затем протягивает руку, чтобы убрать мешающие пряди с лица. Горячее дыхание Чимина обдаёт запястье, и мурашки табуном пробегают по спине старшего. Ресницы рыжика слегка трепещут, а сердце Юнги снова, но уже в страхе, срывается вниз. Он взволновано следит за тем, проснётся ли младший, при этом неосознанно задерживает дыхание.              Но Чимин не открывает глаза, продолжает сопеть. Мин решает, что ему всё-таки пора уходить, не стоит попадаться на месте преступления. Отстранившись, Юнги находит край одеяла, на котором уснул юноша. Он решает укрыть младшего другим концом, чтобы тот не замёрз ночью. И только после этого, удовлетворённый своей работой, смотрит на спящего.              В голове всплывают воспоминания разговора с Хосоком о Чимине. Не верится в то, что у этого ребёнка погибла семья, что он сам чудом остался в живых. Не хочется верить в то, что этот человек, который мило причмокивает губами во сне, не может говорить наяву. На самом деле не хочется верить во всё это, ведь Чимин перенёс много боли, теряя родных, голос…              Всё-таки, Юнги решает уйти, аккуратно прикрывая за собой дверь.              Если бы он только знал, что младший проснулся после чужого прикосновения к своим волосам. Замер, вдыхая приятный аромат ментола и наслаждаясь голосом и музыкой старшего, играющими в наушниках. Чуть ли не задохнулся из-за задержки дыхания и собственного грохочущего сердца…              Если бы он только знал, как сонному Чимину хотелось приоткрыть глаза, дотронуться к чужим холодным рукам и прошептать:              — Не уходи…