***
Первый поцелуй произошёл случайно и максимально нелепо: Это был простой вечер четверга и Россия вызвался помочь Германии с обедом, точнее с его приготовлением. Было решено приготовить простое рагу из всего, что было в холодильнике. Они вместе всё почистили, потом Германия стал делать зажарку в казане, а Россия нарезал картофель. Было решено взять курицу, а не мясо, чтобы быстрее приготовилось. Германия помешивал содержимое казана деревянной лопаткой, одетый в свободную домашнюю одежду, а вытяжка над плитой жужжала. Россия стоял рядом и нарезал овощи, стуча ножом по доске. Запах от плиты шёл приятный и, чтобы не удариться головой о металлическую вытяжку, России пришлось согнуться и опуститься на один уровень с Германией. Он принюхался сильнее и сказал: — Вкусно пах… Разумеется, заметив копошение возле себя, брюнет повернул голову и столкнулся нос к носу со своим парнем. Германия опешил от удивления и перестал помешивать зажарку, смотря в такие же удивлённые глаза перед собой. Но когда те ещё больше расширились, а взгляд стал совершенно ошалевшим, до брюнета дошло, что они совсем немного, но соприкасаются губами. Немец уже открыл рот, чтобы что-то сказать, тем самым прерывая мимолётный поцелуй, но буквально не смог вымолвить ни звука, издав только непонятный хрип выдыхаемого воздуха. Но тут опомнился Федерация, потому что почувствовал на лице горячее дыхание. — Чёрт! Прости! — они одновременно отшатнулись друг от друга, оба краснели, а Федерация резко выпрямился в полный рост. За что и поплатился, со всей дури врезавшись головой в металлический угол вытяжки. Неловкость в воздухе заменил отборный мат, — Блять! Ёб твою мать, чтоб тебя, сволочь! — Россия схватился за голову рукой, скривившись в гримасе боли и снова согнулся, опираясь рукой на столешницу. А потом и вовсе осел на пол. — Боже, Росс! — Германия взглядом заметался по кухне, даже не зная, за что взяться, — Чёрт, я-я сейчас дам, что приложить! Он метнулся к морозильнику, рывком открывая второй ящик и на глаза удачно попалась замороженная куриная грудка. Замороженное мясо мало чем отличается от куска льда, поэтому отлично подходит. — Вот, возьми, — Германия присел рядом аккуратно прикладывая вещь к чужой голове. Россия взял её, поморщился, но потом улыбнулся: — С-спасибо, чёёёрт… — пульсация в голове была болезненной. — Я схожу за аптечкой! — Германия порывался подняться, но РФ схватил его за руку. — Не надо, крови точно нет. Шишка будет знатная, но льда хватит. Спасибо, — снова поблагодарил парень и перехватил руку более мягко, — Не волнуйся, это просто ушиб. — Но… угу, — хотел возразить Германия, но замолчал и сильно покраснел упираясь неловким взглядом в пол. И вправду, что-то он слишком переволновался. Стыдясь своей реакции, парень вспомнил причину всего этого и чуть не заплакал от стыда, вздрогнув. Всё это случилось буквально в рамках пятнадцати секунд и адреналин в кровь уже хлынул. Он сгорал изнутри, а во рту пересохло. Сейчас он мог убежать в ванную и там успокоиться, но это будет долго и Россия может уйти не попрощавшись, а это будет очередная неловкость… да и тот наверняка будет винить себя в том, что его обидел. Германия было неловко думать об этом, но это ведь правда, так? Они уже неплохо знакомы, чтобы он мог делать какие-то выводы… А ещё, как бы он себя не одёргивал, но немец сам хотел уже развития отношений, а поскольку никто из них не собирался делать первый шаг, поэтому случайность удачно решила эту проблему. В принципе, у него есть другой вариант — он мог просто остаться тут. Вдыхая полной грудью и переступая через страх, Германия окончательно сел на пол и прижался к России, поджимая руки перед собой и зажмурившись. Он сразу почувствовал чужое тепло и оно было донельзя приятным. Россия снова опешил, но то, как к нему прижался брюнет просто вопило о том, что тот испугался, отчего сердце русского забилось чаще и он рефлекторно приобнял парня левой рукой, а правой всё также держал лёд у головы. *** Никто ничего не говорил и они сидели молча. Германия постепенно расслаблялся, обмякая в объятиях парня. Голова у русского уже почти не болела, если не трогать, но теперь он гадал о том, что же заставило брюнета броситься к нему в объятия. Он был рад такому развитию событий, особенно учитывая, что они по-сути впервые поцеловались, но… «Может он не хотел меня обидеть?» — смущённо подумал Россия, — «Какая же это глупая ситуация, кажется я опозорился…» — неловко улыбнулся он. Плиту Россия выключил сразу, как о ней вспомнил, поэтому можно было не беспокоиться о том, что что-нибудь сгорит. Русский аккуратно отложил подтаевшее мясо на пол и обнял немца обеими руками, прижимая к себе, на что услышал резкий испуганных вздох. — Всё хорошо, спасибо, что беспокоишься обо мне, Гер, — мягко сказал РФ парню в волосы, потому что именно они были у него перед носом. Чувствовать у себя в руках хрупкого парня, поглаживать его по голове и спине было просто сказочно, особенно учитывая, что он этого ждал месяц. — Ты точно в порядке?.. — еле слышно прошептал немец, если бы он молчал, то было бы ещё более неловко. — Конечно, ну, а ты? — осторожно спросил РФ, поглаживая европейца между лопаток широкой ладонью. — А что я? — Германия чуть приподнял голову. — Я как бы… не специально, — стушевался Федерация и щёки его порозовели, — но я не жалею, поэтому… — дальше Федерация не смог подобрать слова, но Германия додумал всё за него. Немец сразу понял о чём речь и сердце сделало кульбит в груди. «Понравилось? Понравилось?!» — брюнет ушам свои не верил, потому что Россия всем свои видом показывал, что ему понравился этот секундный поцелуй. Где-то внутри залетали бабочки и он на время забыл как дышать. Парень судорожно соображал, что на это надо ответить. Как ответить? — Я… — сипло прошипел брюнет, сталкиваясь взглядом с русским. В голубых глазах читался страх и какая-то щенячья мольба, от чего Германия поддался неизвестному порыву и задержал губы на его щеке. Почти сразу немец спрятал голову в чужом плече и замер. Он нагло пользовался положением «невинной булочки», вот и осмелел. Россия тоже замер в прострации, а и так смущённого Германию окончательно добил стук сердца, слышимый им из-за близости к грудной клетке своего парня — он был очень сильный и быстрый — Ох… — Россия сделал глубокий вдох, — С-спасибо. — З-за что? — За всё, боже… хотя бы за то, что не оттолкнул и что… беспокоишься обо мне, — расчувствовавшись, Россия сжал его в крепких объятиях, прижимая к своей груди и вынуждая парня положить ладони ему на грудь и прижаться всем телом. Русский уткнулся носом парню в плечо и у него во рту пересохло, потому что ему не хватало этих объятий, они просто не могли вместить всё то, что он чувствовал… хотелось большего… Как минимум настоящего поцелуя, ну или как максимум… «Так, нет, раз-два, раз-два…» — Россия с трудом вернул мозг из нижней части тела в голову, — «Я не должен всё испортить, не имею права. Всё сдвинулось с мёртвой точки, а значит мы и к этому когда-нибудь придём… когда-нибудь. Не хватало ещё напугать его и заставить считать животным» — Р-росс? — чуть нервно спросил Германия, когда крепкие объятия длились уже вторую минуту. — Извини, просто я обожаю обниматься, — с улыбкой вздохнул Россия и ослабил хватку, но не до конца отстранился. Всё-таки те слабые обжимания, пока они куда-то идут — не то. — Ясно, — пробормотал брюнет и его уши снова заалели. Они ещё немного помолчали и русский всё-таки отстранился, напоследок проведя ладонью по чужому плечу. — Надо бы обед наконец закончить… — Да, надо бы.***
«Поцелуй… может Россия его планировал? Нет, он был таким испуганным… и милым… Божечки» — у немца подрумянились щёки, — « Они кажется были тёплыми и мягкими… хотямненавернякакажется этоведьбыладолясекунды!» — он мысленно запищал, поджав от смущения губы, потому что пытался вспомнить ощущение поцелуя, — «Так, блин, ты на лекции, ты на лекции, не время думать о личной жизни... о боже, у меня есть личная жи-и-изнь... ииииии!» Германия ощутил себя немного мазохистом, потому что подобные мысли вызывали смущение, которое жгло изнутри каждую клетку тела, но… думать об этом было очень приятно. Смущающе, но приятно. В руках тянуло, в грудной клетке теплело, а лицо чуть покалывало… — Гер? — решился на вопрос Япония, но друг даже не отреагировал. Внешний вид брюнета ясно давал понять, в каком примерно направлении думает парень. Поэтому, ради прикола, не меняя громкости голоса, но сменив тембр и тональность на немного более низкие, и заменив вопросительный тон на ласково-интимный, азиат сказал: — Германия~ И о боже! Так круто, когда происходит именно то, что ты планируешь! Японец едва не выблевал на стол свои лёгкие, пытаясь не заржать, как умолишённый. А всё потому что Германию передёрнуло от нескольких волн мурашек, как от удара током, его глаза расширились, волосы встали дыбом, а лицо покраснело неестественно резко. Из-за вытянувшегося лица очки сползли на нос, а когда их владелец со скоростью пули обернулся, так и вовсе едва не улетели. Обернувшись на голос, брюнет мог видеть только задыхающегося, дёргающегося под столом и покрасневшего друга, зажимающего себе рот с завидным усердием. Немец промолчал, потому что резкий выход из астрала не способствовал мыслительной деятельности, поэтому он растерялся.***
— Так у вас был случайный поцелуй… — с выдохом сказал Япония, он всё-таки получил замечание от препода, да и от смеха ему теперь было плохо. Но он всё равно был доволен. — Угу… — Германия кивнул и поджал губы, он не рассказал подробностей, чтобы избежать подколок, сказал только про кухню, оклик и сам поцелуй. Про небольшую травму умолчал. — Да уж. Какой милый случай, — мечтательно вздохнул азиат и подпёр голову рукой, — А чего ты тогда как в воду опущенный сидишь? Я вот плясать готов от того, что ваши отношения двигаются. — Да я просто… — замялся брюнет, крутя в пальцах ручку, — просто что мне теперь делать? Проигнорировать, будто ничего не было будет не правильно, ведь это наш первый поцелуй, а дальше я и не знаю что… а ещё я не хочу, чтобы Россия ходил виноватым, а он будет, если я буду его избегать… За шесть официальных свиданий и ещё множества прогулок, Германия стал лучше понимать Россию и не заметить его нервозный перфекционизм было сложно. Даже для Германии. — Почему ты так думаешь? — блондин довольно скосил на него глаза. Разумеется он знал, что Германия прав, потому что Китай вываливал на него достаточно много общей информации о своих знакомых, о себе и о России в частности. Япония был рад тому, что друг не стоит на месте и проявляет интерес к партнёру. — Просто он часто винит себя в независящих от него обстоятельствах, — вздохнул немец и опёрся на спинку стула, — Например, в позапрошлое свидание неожиданно подул сильный ветер и полил дождь. Ладно, если бы он причитал на погоду, но он извинялся перед мной за то, что просмотрел всего один прогноз погоды, а не несколько, потому что в том, что смотрел он, осадки обещали только ночью. Знал бы ты как я себя неловко чувствовал… — Германия покраснел, смущаясь, — Вот я и боюсь, чтобы он не начал снова извиняться, я же просто умру на месте! «Во дела-а…» — мысленно присвистнул Япония. — Ну, что я могу сказать… — начал альбинос после раздумий, — если ты не хочешь ничего из того, что ты перечислил, то вам придётся это обсудить. И тебе как-нибудь нужно будет показать, что ты не напуган или разочарован, Китай говорил, что Росс щепетилен в вопросах романтики и интима, поэтому ему, вроде как, важно явное согласие почти на все его действия. Информацию о том, что Федерацию, по словам КНР, больше всего задевают обвинения по поводу не подлинности чувств и банальном желании затащить в постель, парень решил умолчать, потому что посчитал её слишком личной конкретно для этой темы. Тем более, не хватало ещё чтобы Германия начал чувствовать вину за недоверие или подозрение. Боже упаси. — Вот как… значит сам должен об этом поговорить? — вид у парня был откровенно неуверенный. — Да, но если тебе будет легче, то скорее всего он первый начнёт разговор, — пожал плечами Япония, — судя по твоим словам и словам Ки́та, он обязательно захочет извиниться. — Ясно… а как мне показать, что мне как бы не всё равно, но я не жалею? И при этом не хочу спешить? — Ну не знаю, прояви инициативу. Объясни всё, а потом обними или в щёчку чмокни, думаю от такой неожиданности у него вся вина из головы вылетит, — усмехнулся парень, наблюдая смущённо личико друга. Германия сразу вспомнил те объятия на кухонном полу, и как РФ трепетно обнимал его в ответ, прижимая к тёплой груди, как он сам поцеловал его в щёку, и он снова почувствовал прилив жара сразу к двум местам: к лицу и к животу… чуть ниже. Нет, он лучше умрёт, чем расскажет кому-то о том, о чём он думает в последнее время и почему постоянно краснеет, стоит ему лечь в постель. — А у тебя как с Китаем? Ты перестал мне звонить в любое время дня и ночи, потому что тебе скучно, — Германия решил перевести тему. Да и он чувствовал лёгкую вину за то, что не интересуется жизнью друга. Совсем немного. — Ну, — влюблённо вздохнул азиат, — всё слишком хорошо. Я бы назвал эти отношения лучшими за последние пять лет. Точнее за всё время, что я сексуально активен. — Даже так? Вы хоть на свидания ходите? — немец намекнул на их распутность. — Пф, кто бы говорил, но да, ходим, — фыркнул тот, намекая на их медлительность, — у нас оказалось много общего и мы понимаем друг друга с полуслова. И наконец никто не жалуется на мою прямолинейность и раскованность. Германия слушал внимательно, потому что хоть и иногда раздражающе, но друг искренне волновался за него, поэтому брюнет отвечает тем же. Япония милый и харизматичный оптимист, но это до тех пор, пока ему всё нравится. Когда он злится, то наверх поднимается сарказм, стервозность и лексикон, от которого уши вянут. Но до такого состояния его ещё довести надо, поэтому его всё ещё можно считать весьма милым человеком. — А ещё он умеет читать моё настроение, за что ему цены просто нет. — Ну, Россия что-то такое говорил, — почесал щёку брюнет, — Он говорил, что Китай щёлкает людей, как орешки. В хорошем смысле. Это вроде называется высоким уровнем эмпатии. — Угу, — снова мечтательно улыбнулся Япония, — Может это должно меня напрягать, но мне нечего скрывать, поэтому эта его «суперсила» просто облегчает мне жизнь. Они ещё какое-то время говорили об отношениях японца, но вскоре все стали расходиться, потому что пара закончилась. В итоге они ни слова не запомнили с лекции, перемывая косточки своим отношениям. Это помогло Германии отвлечься от собственных закидонов.***
— Я всё равно не уверен в том, что мне надо говорить, — немец остановился у выхода из аудитории и поправил сумку, а потом заметил хитрый взгляд друга в свою сторону, — Что? — Если ты ещё сомневаешься, посмотри вон туда, — Япония придвинулся к нему и кивнул в сторону лестницы, — мне кажется это довольно милым~ — Что? — Германия посмотрел в указанную сторону. На лестничном пролёте стоял Россия с искривлённым в задумчивости лицом и мялся на месте. За несколько секунд наблюдая русский один раз порывался уйти и один раз подойти. Он настолько задумался, что не замечал смотрящих на него ребят. Ход его мыслей был написан у него на лице. — Гер-… — осёкся Япония, потому что Германия снова начинал краснеть. А вернув взгляд назад, понял, что Россия уже их заметил и теперь тоже стоял с красным лицом. — Вы серьезно? — иронично вздохнул азиат и прошёлся рукой по лицу, — Я ушёл. Он махнул рукой и направился к другой лестнице, оставляя парочку со своими тараканами. Смотреть друг на друга вечно было нельзя, поэтому Германия набрался сил и двинулся к Федерации. Ему придало сил понимание того, что Россия тоже смущается. — Привет… — смущённо улыбнулся он. — И тебе, я тут хотел на обед пригласить, но не знал как лучше п-подойти… — Россия почесал затылок и отвёл взгляд. «Ну вот, я выставил себя придурком! Опять! Твою ж мать!» — Ну, ты как раз вовремя, я поговорить хотел, — Германия отвёл взгляд, смотря в пол, и пробормотал, — о… о том п-поцелуе… — Я, я должен был, наверное, всё-таки извиниться сразу… — Россия пристыженно отвёл взгляд и снова завёл свою шарманку. — Подож-… — Это правда случайность, я не хотел напугать и… Ай! — восклицание получилось громче из-за неожиданности, но ущипнул немец его слабо. — Притормози, прошу, — Германия решительно поджал губы, всё ещё чувствуя себя не в своей тарелке, — я не хочу, чтобы ты извинялся. Пожалуйста, — последнее он добавил тише. — Но… — открыл рот русский, но потом закрыл. — Я… — Германия заалел сильнее и начал теребить край рубашки, — Я… Боже, как же сложно подобрать правильные слова! Не жалею? Рад? Хочу продолжения? Считаю это удачей? Хочу повторить? Просто забудь?! Все эти выражения не передавали нужный смысл. Да, слова здесь не помогут, поэтому Германия медленно обнял его, скрещивая руки у него за спиной. — Я не испугался, поэтому не извиняйся, ладно? — тихо вздохнул он, слушая, как сердце славянина отбивает ускоренный ритм. — Ла-ладно… — поражённо выдохнул Россия, медленно опуская руки на его плечи и поглаживая. Внимания они привлекали не так много, как могло показаться, ведь людям зачастую плевать на окружение. Пока Россия осмысливал происходящее, брюнет подал голос: — Спасибо… тогда… пошли на обед? — он так и не сказал ничего толкового, но вроде проблема решилась, а остальное не так важно. — А… ага…