Круги на воде

13.07.2278

      … Всё дело было в книге. В той проклятой книге по домоводству, которую Эмили нашла на чердаке, разгребая вещи прежних хозяев. Нет ничего проще, чем устроить субботнее барбекю, утверждала «Энциклопедия молодой хозяйки» — и Эмили имела неосторожность ей поверить.       В успехе затеи она успела усомниться не раз и не два: чего ей стоило в одиночку вытащить во двор тяжеленную жаровню из подвала! Но книга до поры до времени усыпляла скептицизм Эмили подробными инструкциями и яркими фотографиями, на которых идеальные домохозяйки горделиво позировали на фоне не менее идеальных стейков. Ну, а потом, когда уже было поздно, Эмили оставалось лишь признать: рецепты двухсотлетней давности на Столичной Пустоши не работают.       Браминьи стейки с пугающей лёгкостью миновали стадию medium rare, молниеносно преодолели ту грань, где well done переходит в too well done — и, пока Эмили растерянно металась вокруг жаровни, окончательно почернели и обуглились. Вторую партию постигла та же бесславная участь, а вот третья — да, третья почти удалась. По крайней мере, Эмили хотелось в это верить.       Кое-как отмыв руки от сажи и стыдливо затолкав «Энциклопедию молодой хозяйки» в самый дальний угол шкафа, Эмили открыла холодильник — и горестно вздохнула, глядя на запотевшие стаканы с холодным чаем по-луизиански. При подаче к столу украсить веточками мяты или мелиссы, так было написано в чёртовой книге. Если бы только Эмили знала, где раздобыть на Столичной Пустоши эту самую мелиссу, хотя бы один-единственный листик! И с остальными ингредиентами дела обстояли не лучше. «Заварите в глиняном или фарфоровом чайнике нужное количество чая «Эрл Грей» вашей любимой марки»… Да, очень смешно. Тот чай, который пили в послевоенном Вашингтоне, не подразделялся на виды и сорта. Это был просто чай. Свежие персики пришлось заменить сушёной пангой, акациевый мёд — свекловичным сахаром… В общем, с чаем по-луизиански этот сомнительный напиток роднило лишь одно: он был, чёрт возьми, холодным. Что ж, и на том спасибо.       Эмили взяла один из стаканов и вышла на крыльцо. Села на прогретые солнцем ступеньки, вытянула вперёд усталые ноги, которые неизвестно когда успели покрыться ровным золотистым загаром — и зажмурилась от удовольствия. Сухие травинки и мелкие камешки гравия щекотали босые ступни, от дверного полотна всё ещё еле заметно пахло свежей краской… Чудесный тихий день. Если бы только Харон был рядом — но Харон сейчас обеспечивал доку Престону безбедную старость. Челюстно-лицевая хирургия оказалась удовольствием недешёвым (Эмили в который раз помянула недобрым словом того когтя смерти), и долг мисс Данфорд клинике Ривет-Сити перевалил за пару тысяч крышек. Поэтому, когда Харкнесс предложил Харону подзаработать, тот согласился не раздумывая. Эмили переживала, конечно, но Мей заверила её: задачка пустяковая. Просто надо помочь ребятам Харкнесса втолковать ушлым обитателям Ланфан-плаза, что военный склад Анакостийской республики — это не пункт выдачи бесплатной снаряги.       Эмили посмотрела на заходящее солнце сквозь стакан с чаем по-арлингтонски: чаинки неспешно взметнулись и закружились, словно вальсируя. Перевела взгляд на дорогу — и, просияв от радости, торопливо отставила стакан в сторону и бросилась вниз по склону холма навстречу Харону.       Харон поймал её за талию, подхватил на руки, закружил — и вдруг нахмурился:       — Опять босиком бегаешь? — проворчал он вместо приветствия. — Тут в траве попадаются осколки, я же говорил. Можно порезаться…       Эмили поцеловала его, прервав сеанс нравоучений — и только сейчас поняла, как же сильно она успела соскучиться по Харону за эти жалкие полтора дня. По его крепким и в то же время осторожным объятиям, по вкусу его поцелуев и даже — особенно! — по его постоянному ворчанию.       — Невыносимое вы создание, мисс Данфорд, — вздохнул он и понёс её к дому. — Всё в порядке?       — В полном, — заверила она, поудобнее устраиваясь у него на руках.       — Мне кажется, или пахнет гарью? — настороженно спросил он, останавливаясь.       — О, это… Это барбекю, — обречённо сказала Эмили.       — …В общем, я спалила браминьего мяса на полсотни крышек, — подвела итог она, указывая на миску со стейками, прикрытую полотенцем от мошкары и пыли. — Извини.       — Я ничего не имею против хорошо прожаренных стейков, — великодушно заявил Харон.       — О, ну тогда тебе должно понравиться, — нервно хихикнула Эмили. — Эти прожарились до угольев.       — Ты же знаешь, я всё сожру, — успокоил он её. — А это что?       — А это холодный чай по-луизиански… он тоже своеобразный. А ещё в холодильнике есть пиво. Пиво даже я не смогла испортить, — проворчала Эмили.       — Значит, пиво и стейки. Сегодня что, праздник какой-то? — задумчиво осведомился Харон.       Эмили покраснела.       — Ну… Мне сегодня двадцать лет. Юбилей, вроде как.       — Ох, чёрт, — помрачнел он.       — Всё равно я не очень люблю отмечать дни рождения, — Эмили пожала плечами. — Мама, и всё остальное…       — Всё равно я идиот, — проворчал Харон. — Надо было узнать заранее. Ты очень сердишься?       — Ну, может, самую малость, — прищурилась Эмили. — И в отместку я скормлю тебе эти чудовищные стейки.       — Ну, не такие уж они были и чудовищные, — проговорил Харон. Эмили отвернулась, пряча улыбку: если у Харона что и получалось из рук вон плохо, так это врать.       Они по-прежнему сидели на крыльце. Точнее, сидела Эмили — а Харон растянулся на ступенях, положив голову ей на колени.       — Как всё прошло? — рассеянно спросила Эмили, перебирая пальцами его волосы.       — Почти хорошо, — Харон ухмыльнулся. — Нянька из меня, конечно, паршивая. Одному из этих балбесов-ополченцев прострелили пятку, другой сверзился с пожарной лестницы. Но зато теперь у Ривет-Сити с Ланфан-Плаза полное взаимопонимание. Харкнесс доволен.       — А ты?       — По мне, так триста крышек за умеренную огневую поддержку — это очень даже щедро.       — Я не об этом, — Эмили наклонилась и поцеловала его в солёный от пота лоб. — Ты доволен тем, что делаешь?       — Пока они платят по счетам, меня всё устраивает.       — Да к чёрту крышки. Чем ты, лично ты хотел бы заниматься? Просто — для себя?       — Да уж, — усмехнулся Харон удивлённо. — Задала ты мне задачку, маленькая. Не знаю, на самом деле. Я отвык хотеть чего-то для себя.       — А всё-таки? — она склонила голову набок. — Если подумать?       — Я не так уж много и умею, — он поморщился. — Точнее, все мои умения лежат в одной конкретной плоскости. Но если так ставить вопрос… Я не против и дальше работать на твоих друзей. Помогать им с интенсивной дипломатией.       — Это которая с добрым словом и пистолетом?       — Она самая. Харкнесс мне платит, я разбираюсь с деликатными поручениями, Анакостийская республика процветает, а твоей школе это только на пользу… Вроде бы неплохо.       — Одно условие, — Эмили внимательно посмотрела ему в глаза. — Ты будешь браться только за те поручения, которые сочтёшь приемлемыми. Я знаю, тебе не всё равно. И никаких компромиссов. Если тебе не нравится то, что от тебя требуют — Харкнесс и все остальные ровным строем идут к чёрту.       — Хорошо, — он серьёзно кивнул. — А ещё я хотел бы когда-нибудь отправиться в путешествие на запад. Или на юг. Неважно, на самом деле, куда — лишь бы это было по-настоящему долгой прогулкой. Не сейчас, само собой. И не в ближайшие пару-тройку лет. Пусть сначала закончится война и всё как следует наладится с твоей школой.       — Конечно, — растерялась Эмили. — То есть я буду ужасно по тебе скучать, но если хочешь…       — Но у меня тоже есть одно условие, — он поймал её взгляд. — Я отправлюсь только вместе с тобой.