Круги на воде

21.07.2278

      Фредди Гомес выглядел испуганным. И сбитым с толку. И смущённым. Наверное, именно так и должны выглядеть люди, которым довелось повстречать призрака.       — Слушай, Милли, я не уверен, что к нам сюда можно с оружием, — пробормотал он, боязливо поглядывая на Харона. — И… с посторонними. Амате виднее, конечно, кого впускать, но я, как начальник охраны…       — Фредди, я не собираюсь устраивать тут бойню, — перебила его Эмили. — Я пришла к мистеру Бротчу. За учебными материалами. Больше мне ничего не надо — ни от вас, ни от Убежища.       — Точно? — спросил Фредди недоверчиво.       — Точно, — сказала Эмили. Харон промолчал.       — Ух, ну хорошо. Просто после всего… всей этой… ну в общем, добро пожаловать домой! — выдохнул Гомес — и тут же закусил губу, осознав, что брякнул что-то не то. — Тебя проводить? А то я… кто-то же должен вход охранять, верно?       — Я знаю дорогу, — успокоила его Эмили. И переступила порог Убежища Сто Один.       Не так давно Эмили была уверена, что никогда сюда не вернётся (кошмарные сны — не в счёт). Но Пустошь, как водится, рассудила по-своему. Во-первых, выяснилось, что плёнки с учебными фильмами, которые удалось раздобыть в Сто Шестом, безнадёжно повреждены, да и поиск запчастей к проектору затянулся не на шутку. Во-вторых, неугомонной Анжеле всё-таки удалось выйти на связь с жителями Сто Первого, и выяснилось, что новый Смотритель, мисс Амата Альмодовар, будет только рада помочь Анакостийской Республике с обустройством школы. Ну, а в третьих, по дороге домой Эмили собиралась (может быть) забежать в клинику дока Чёрча в Мегатонне, чтобы прояснить пару вопросов… Одно к одному. Но сейчас, в пустынном коридоре, залитом светом люминесцентных ламп, Эмили уже не казалось, что посетить Убежище — это такая уж хорошая идея. И уж точно не стоило приводить сюда Харона. Нет, само собой, Харон оставался спокоен — но Эмили видела, как непросто даётся ему это спокойствие.       — Они все мертвы, ты же помнишь? — прошептала Эмили, дотрагиваясь до его руки.       — Не все, — сказал Харон сквозь зубы. — Здесь как минимум полсотни человек. И наверняка среди них есть и старожилы.       — Харон, мне очень не нравится идея коллективной ответственности. Сказать, почему?       Он нахмурился.       — Ты обещал, — напомнила Эмили, заглядывая ему в лицо. — Обещал мне, что никто не пострадает.       — Обещал, Эми, — вздохнул он. — Иногда я даю достаточно опрометчивые обещания.       — Мы просто заберём у Бротча вещи для школы — и всё, — пообещала она.       Они вышли в атриум — и Эмили невольно остановилась, поражённая тем, насколько же здесь всё изменилось. Всюду грязь и мусор, в некоторых комнатах выбиты двери, надписи на стенах сообщают, куда следует отправиться Смотрителю — в биологическом и социальном смысле… Ох, бедная Амата. Нелегко ей приходится.       Эмили поймала обеспокоенный взгляд Харона — и внезапно поняла, что не чувствует ничего: ни боли, ни гнева, ни страха. Только лёгкую, приличествующую случаю печаль, как на могиле давно умершего дальнего родственника. Покойся с миром, хорошая девочка Милли Данфорд.       В атриуме не было ни души, и радио молчало, и в этой звонкой тревожной тишине Эмили не слышала ничего, кроме звука собственных шагов, и всё казалось таким ирреальным, что она поневоле усомнилась: не блуждает ли она в лабиринтах очередного недоброго сна?       Харон молча взял её за руку — и Эмили почувствовала, как тревога отступает. Харон рядом — а значит, всё в порядке. И неважно, сон это, явь или мир иной.       Мистер Бротч, в отличие от прочих, не пытался спрятаться от Эмили. И даже, кажется, был рад её видеть.       — Да это же моя любимая ученица, — улыбнулся он, закрывая тетрадь и поднимаясь из-за стола. — Что, мисс Данфорд, теперь мы коллеги? Ну и славно. Амата мне рассказала, что ты сегодня придёшь, я всё подготовил…       Чуть прихрамывая, он подошёл к стеллажу и снял с верхней полки увесистую коробку.       — Вы ведь поможете Милли дотащить это дидактическое барахло? — обернулся он к Харону. — А то я, кажется, перестарался. Здесь фунтов тридцать, не меньше.       Харон молча взял коробку из рук Бротча и отошёл в сторону.       — Значит, так, Милли, — пробормотал учитель, вытирая пот со лба. — Там полный набор учебных фильмов для начальной и средней школы, методические рекомендации и ужасающее количество раздаточного материала. Я его, если честно, не сортировал, но думаю, ты разберёшься, что к чему. А ещё там мои старые конспекты. Я подумал, вдруг пригодится?       — Конечно, пригодится, — улыбнулась Эмили.       — У нас тут зимой ужас что творилось, — Бротч тяжело вздохнул. — Было очень страшно, не стану врать. Сначала Аллен Мак сцепился со старым Смотрителем, потом это восстание… вот, даже ваш покорный слуга пулю схлопотал, — он похлопал себя по бедру. — Ну, а теперь у нас Амата всем заправляет. Из одноклассников твоих мало кто в Убежище остался, разбежались все. Пола убили, ещё осенью, Уолли Мак… не знаю даже, что с ним сталось. А Сьюзи Мак замуж вышла здесь, в Мегатонне, теперь она Сьюзи Стал…       — А Кристина Кендалл? — тихо спросила Эмили.       — Не знаю, — Бротч помрачнел. — Кристину я давно не видел, Милли. Ещё с весны. Ни её, ни Джона. Ты потолкуй с Аматой, может, она что-то о них слышала. Если хочешь, конечно.       Эмили помотала головой. Она не хотела.       — Ну что ж, — сменил тему учитель. — Кому-нибудь другому я сказал бы, что с этими слайдами надо обращаться очень аккуратно и беречь их как зеницу ока, потому что это последний резервный комплект на Пустоши, но, думаю, умнице Милли Данфорд это говорить незачем.       — Если у нас получится сделать копии, то я всё верну, — пообещала Эмили. — Отправлю кого-нибудь из сотрудников.       — А сама… понимаю, — Бротч отвёл взгляд. — Ну, если вдруг надумаешь вернуться, то тебе здесь всегда рады. И я, и Амата. Кстати, Милли, пока ты здесь — можно попросить тебя об одном одолжении? Есть тут у нас одна девочка, Эбигейл Джонс. Умненькая, ответственная, и очень-очень хочет стать учительницей. А в Убежище теперь, как видишь, и учить-то особо некого. Может, в твоей школе найдётся место для ещё одного сотрудника?       — А какие предметы она могла бы преподавать?       Мистер Бротч рассмеялся:       — Ну, с её неуёмным энтузиазмом — думаю, Эбигейл возьмётся за что угодно, от физкультуры до физики. Но между нами говоря, она стопроцентный гуманитарий.       — Прямо как я, да?       — Да, точно, — улыбнулся учитель. — Я понимаю, что вакансия учителя словесности в твоей школе занята со дня основания. Но по-моему, не так уж это плохо, когда есть кому тебя заменить, правда?       — Правда, — согласилась Эмили. — Спасибо вам за всё, мистер Бротч.       Эбигейл терпеливо ожидала своей участи в коридоре — в том, что эта невысокая веснушчатая девочка с длинной косой и есть протеже мистера Бротча, у Эмили не было ни малейших сомнений.       — Извините, мисс Данфорд, вы не могли бы уделить мне пару минут? — выпалила девчонка, протягивая Эмили папку-скоросшиватель. — Я Эбигейл Джонс, а это моё резюме.       — Резюме? — удивилась Эмили.       — Да. Там результаты «КОЗЫ», рекомендации от мистера Бротча и мисс Альмодовар, некоторые поурочные разработки… То есть я понимаю, что этого мало, но если нужно что-то ещё, вы только скажите, и я…       — Кто подписал Декларацию независимости? — спросила Эмили наобум.       — Пятьдесят шесть участников Второго Континентального конгресса, — выпалила Эбигейл. — Томас Джефферсон, Бенджамин Франклин, Бенджамин Гаррисон, Баттон Гвиннет, Сэмюэл Чейс, Джон Хэнкок, Джон Адамс и Сэмюэл Адамс, Чарльз Каррол из Карролтауна, и… ох, извините, одну секундочку, я сейчас соберусь и…       — С ума сойти, — усмехнулась Эмили. — Так Адамсов было двое? Всё в порядке, Эбигейл. Ты в деле.       — Можете звать меня Эби, мисс Данфорд, — прошептала девчонка, заливаясь краской. — Если вам так удобнее.       — Хорошо, Эби, — кивнула Эмили, изо всех сил стараясь сохранять серьёзность. — Сейчас я ухожу — а ты пока оставайся в Убежище. Уладь все дела, с друзьями попрощайся, вещи подготовь. А в середине августа я попрошу кого-нибудь заехать за тобой.       — Да мне нечего особо улаживать, — смутилась Эби. — Никаких таких дел… И прощаться не с кем, кроме мистера Бротча. Мама умерла в прошлом году, а с остальными у меня…       — Сложные отношения, да? — горько улыбнулась Эмили. — Понятно. Ладно, Эби Джонс, раз так — собирай вещи. Пойдёшь с нами.       — Я и сама могла бы дойти, — девочка боязливо покосилась в сторону Харона. — Чтобы вас не обременять. Школа рядом с Александрийской библиотекой, так? У меня есть карта, и, думаю, мистер Гомес сможет выдать мне оружие, пистолет какой-нибудь, и…       — Ну уж нет, — перебила её Эмили. — Одинокая неопытная девочка, вооружённая ржавым пистолетом и довоенной картой, впервые выходит из Убежища… Знаешь, звучит как начало паршивой истории. А я не люблю паршивые истории. Пойдёшь с нами — и точка.       — Хорошо, мисс Данфорд! — воскликнула девчонка. — Я мигом, обещаю!       И бросилась бежать.       — Подожди, Эби. Ты не знаешь, кто сейчас живёт в моей комнате?       — Стефани… Миссис Линдон с сыновьями.       — Спасибо, милая, — Эмили устало прикрыла глаза. — Беги. Мы подождём тебя в атриуме.       Стефани Линдон настороженно смотрела на Эмили, а её сыновья-погодки во все глаза таращились на Харона. От прежнего убранства комнаты почти ничего не осталось: на стенах пестрели детские рисунки, у окна теперь стояла двухъярусная кровать, а по углам громоздились коробки с детскими вещами.       — Извините за вторжение, Стефани, — Эмили растерянно улыбнулась, не зная, как начать разговор. — Просто я жила тут раньше, вот и решила заглянуть.       — Конечно, Милли. Я помню, — женщина торопливо кивнула. — Знаешь, а я сохранила ваши с Джеймсом вещи. Амата сказала, их можно выбросить, но я почему-то так и думала, что ты когда-нибудь за ними придёшь. Вот, погляди…       Отпихнув ногой игрушечный грузовичок, она вытащила из-под стола старую коробку из-под «Мистера Помощника». Эмили заглянула внутрь — и, господи, это было всё равно, что с головой нырнуть в омут памяти. В этой потрёпанной коробке была вся её прошлая жизнь, всё вперемешку — книги, бельё, фотографии, старые игрушки, школьные тетради…       Эмили осторожно вытащила из коробки пупса — большеголового человечка в медицинском халате, держащего в руках огромный шприц. Игла этого шприца постоянно отламывалась — сколько раз папе приходилось искать её по всей комнате и прилаживать на место с помощью «Чудо-клея»! — и на этот раз, похоже, она всё-таки потерялась окончательно.       — Слушайте, Милли, мы вам, наверное, мешаем? — беспокойно спросила Стефани. — Майк, Тедди — ну-ка, собирайтесь. Мы проведаем тётю Эллен.       — Не надо, — покачала головой Эмили. — Я уже ухожу. Только можно мне забрать пару вещей?       — Конечно, — с явным облегчением проговорила Стефани. — Всё, что угодно.       Пыльные еловые ветви сердито бились о стекло — к ночи поднялся ветер, да такой, что Эмили в первый раз за лето пришлось закрыть окно в спальне.       Внизу, на скрипучем диване в гостиной, спала Эби. Бедная девочка отключилась, едва переступив порог Арлингтонского дома. Ну ещё бы. За пару дней юная мисс Джонс столько всего увидела: и заброшенный рейдерский лагерь на развалинах Спрингвейла, и монумент Линкольна на противоположном берегу Потомака, и даже самого настоящего кротокрыса («ой, какой миленький, мисс Данфорд, а их можно приручить?») — и, похоже, сейчас пребывала в абсолютной уверенности, что Столичная Пустошь — лучшее место на свете. Эмили понимала, что рано или поздно эти розовые очки разобьются, и, скорее всего, стёклами внутрь — но не сейчас. Не в её смену.       Эмили бросила взгляд на прикроватную тумбочку — и вздохнула. Там, в печальном безжизненном свете луны — здравствуй, меланхолия, — лежали папины вещи, то немногое, что она унесла с собой из Убежища: сломанная игрушка и рамка с любимой маминой цитатой из Библии. После долгой дороги Эмили слишком устала, чтобы сообразить, куда их пристроить. Может быть, завтра…       Она теснее прижалась к Харону. Уткнулась лицом ему в плечо — и до чего же хорошо это было, просто слушать, как бьётся его сердце.       — Ты опять завтра уйдёшь с утра пораньше? — грустно спросила она.       — Да, — отозвался он негромко. — Харкнесс просил заглянуть к нему, есть какая-то работа.       — Ну, раз так — отведёшь заодно Эби в Ривет-Сити? Сдай её с рук на руки Харкнессу. Или, наверное, лучше сразу представить её Аврааму Вашингтону. Думаю, они оба будут в восторге… — она зевнула.       — Разберёмся, маленькая, — Харон провёл рукой по её волосам. — Отдыхай.       Эмили послушно закрыла глаза. И подумала сквозь сон: а ведь она так и не зашла к доктору Чёрчу. Как-то непорядочно было заставлять бедную Эби томиться под дверью клиники Мегатонны. Ну да ничего. По средам и четвергам в кабинете у Анкориджского мемориала работает некий доктор Хофф — можно будет попробовать попасть на приём к нему. Если выйти из дома пораньше, то к вечеру она точно успеет вернуться…       Да. Удачно всё складывается.       — Люблю тебя, — пробормотала Эмили. И уснула.