***
Мужчина нависает над лежащей девушкой и, склонившись к её лицу достаточно близко, облизывает длинным языком щёку, медленно спускаясь вниз. Остановившись на шее, Джек нарочно громко выдыхает, чувствуя дрожь и, видя дико бьющуюся жилку, — ощущает безумное желание вонзиться в неё и вырвать. Но вместо этого мужчина медленно вонзает клыки в нежную плоть, чувствуя, как рвётся кожа, а затем смакует на языке кровь, тонкой струёй стекающую вниз, и наслаждается чужими всхлипами. Руби вовсе не сопротивляется. Она дико боится, ведь от этого урода можно ожидать чего угодно, так что единственное верное решением сейчас — не рыпаться и надеяться, что этот кошмар скоро закончится. Клоуна же вся эта ситуация лишь забавляет. Оставляя на коже рыжеволосой иссиня-багровые укусы, он доходит до мешающей ему продолжить ткани и, не церемонясь, разрывает её, открывая вид на чёрный бюстгальтер. Руби шумно втянула воздух и, кажется, наконец поняв, к чему это все ведёт, обхватила себя руками, пытаясь вывернуться из лап мужчины и встать. Но тот лишь сильнее вжал её в кровать, прижав руки к изголовью. — Малышка, чего же ты смущаешься? Вскоре ты и сама будешь скакать на мне, а сейчас, — Джек хищно облизнулся, подхватив когтём середину бюстгальтера, — кричи моё имя так громко, чтобы это слышали все. Клоун тянет на себя лифчик, и тот с лёгкостью рвётся, обнажив небольшую грудь девушки. Руби вспыхивает. Хочется закрыться от этого липкого и насмешливого взгляда, но Джек не даёт ей это сделать, припадает губами к соскам, от чего Майерс хватается руками за чужие волосы и сжимает их, слыша одобрительный смешок. Только дав девушке расслабиться, он слегка кусает нежную кожу груди, заставляя Руби сильнее сжать пряди. Джек ловит себя на мысли, что ему нравится наблюдать за реакцией девушки. Жалостливый взгляд, кровь, его отметины на смуглой коже и чужие всхлипы не на шутку возбуждают. Мужчина губами спускается вниз, по пути оставляя укусы и, наконец, остановившись около пупка, поднимает взгляд на девушку. Руби лежит, отвернув голову и, зажмурившись, тихо плачет. Хочется сбежать из этого кошмара, содрать с себя чужие касания. Джек недовольно хмыкает и, схватив чужой подбородок, сжимает его, разворачивая голову девушки к себе. — Не смей отводить взгляд, пока я не закончу, — он хищно скалится и, ещё раз осмотрев чужое тело, кажется, удовлетворяется результатом. Склонившись обратно, мужчина поднимает раненую ногу, слыша шипение и, не обращая внимания на её слишком резкое движение с целью освободиться, отводит конечность в сторону. Из почти развязавшейся ткани что-то выскользнуло, с глухим стуком упав на пол. Внимательно посмотрев на рыжеволосую, Джек заметил в глазах напротив настоящий животный страх. Резко отпустив чужую ногу, он посмотрел на пол, где лежал нож. Внутри мужчины что-то щёлкает. Подняв оружие, он втыкает его в матрас — пара сантиметров от головы Руби. —Ты, мелкая дрянь, думала сбежать? — Джек схватил её за горло, второй рукой стягивая шорты вместе с нижним бельём, — Я был слишком добрым, и ты, тварь, пренебрегла моим великодушием. Ты пожалеешь, что вообще затеяла это. Майерс начала вырываться, но мужчина крепко схватил её запястья, заводя за голову. Девушка не собиралась сдаваться и начала бить мужчину целой ногой, пытаясь оттолкнуть его от себя. Свободной рукой он поймал чужую конечность, постепенно усиливая хватку и вызывая крики у рыжеволосой. — Попробуй ударить ещё раз, и тогда я точно сломаю тебе вторую ногу. Джек приспустил штаны, и перед Руби оказался внушительных размеров член. Увидев перед собой это, глаза девушки в ужасе распахнулись, а со рта сорвался удивлённый вздох. Она сжала ноги так сильно, как только могла и вновь попыталась вырваться, но мужчина на это лишь криво усмехнулся и, резким движением раздвинув чужие бёдра, сразу вошёл, толкаясь до упора. В комнате раздался пронзительный крик Руби, которую изнутри сейчас разрывала ужасающая боль. Девушка чувствует, как по внутренней стороне бедра стекает струя крови, и горячие слёзы сами льются из глаз. Майерс громко рыдала, задыхаясь от несправедливости и чудовищной боли, от которой она начинала терять сознание, но звонкая пощёчина вернула её обратно. — Вау, так ты невинна, сладенькая? Я польщен, что ты сохранила свою девственность для меня, — Джек хищно улыбнулся и начал грубо двигаться, не давая девушке привыкнуть. — Какая же ты узкая. Я чувствую, как ты сжимаешь меня внутри, и это так чертовски заводит, — мужчина начал увеличивать скорость, грубо толкаясь в чужое тело, выбивая из девушки хрипы. Руби, не двигаясь, лежала, смотря на своего мучителя. Сил не было даже на то, чтобы отвернуться. И хотя жгучая боль постепенно стихала, никакого удовольствия это не приносило. Майерс было мерзко от всего: от чужого пристального взгляда, от мерзких слов, лица и того, что он с ней делает. Руби хотела, чтобы это всё закончилось, но, видимо, сегодня точно не её день. Она может лишь ждать, пока мужчине надоест над ней издеваться и он, воспользовавшись её телом, уйдёт, оставляя её безнадёжно лежать здесь и в страхе ждать, когда он вернётся, чтобы опять сотворить что-то ужасное. Джек с удовольствием наблюдал за мучениями Руби. Он видел, как в её глазах медленно трескается надежда, а тот огонёк, который горел там с их первой встречи — гаснет. Сейчас девушка такая покладистая, безвольная, и клоун понимает, что он, кажется, наконец сломал её. Думая об этом, он резко набрал темп и спустя ещё несколько движений вышел, кончая на живот. Встав с постели, мужчина вытер свой член об одежду девушки и, забрав нож, весело пошёл прочь, напевая себе под нос. Майерс горько заплакала, сворачиваясь на кровати. Она смотрит на своё изуродованное тело, прикасается рукой к укусам и чувствует, будто чужие руки всё ещё трогают её тело. Ей кажется, что пристальный взгляд убийцы всё ещё на ней и сейчас окончательно ломает её на куски. Руби царапает кожу, желая содрать с себя эти мерзкие прикосновения. Не выходит. Они будто ужасным клеймом выжглись на её коже, заставляя Майерс выть от собственной беспомощности и отвращения к своему телу. Девушка вспоминает дом, учёбу, семью, друзей. Она вспоминает свою жизнь, к которой больше никогда не вернётся, потому что сдохнет здесь и закончит своё жалкое существование. С этими мыслями она медленно закрывает глаза, наконец погружаясь в объятия сна.***
Амалия раскрывает глаза, в которых всё ещё немного рябит. Кажется, она задремала. Тело до сих пор ломит от боли, но уже не так сильно. Хоть что-то хорошее. Она морщится от неприятной липкости на лице и поднимает руку, чтобы оттереть кровь, но кисть пронзает ужасная боль, из-за чего Уилсон мычит, прикрывая глаза. Чёрт, она совсем забыла, что этот ублюдок сломал ей пальцы. Девушка приподнимается на локтях и смотрит на свою ладонь. Четыре пальца, торчащие в разные стороны, жутко опухли и посинели, и Лия знала, что если не сделать хоть что-то, то станет лишь хуже. Она медленно вдыхает, собираясь с духом и закусывает край майки, чтобы не издать слишком громкий звук. Взяв один из пальцев целой рукой, она, зажмурившись, резко дёргает его в сторону. Крик вырывается из её горла, но заглушается зажатым между зубов куском ткани, и раздаётся лишь мычание. В уголках глаз скапливается влага, течёт по щекам горячими струями, количество которых увеличивается, когда девушка начинает вправлять другие пальцы. Амалия, схватившись за руку, какое-то время сидела, качаясь из стороны в сторону и всхлипывая. Слегка успокоившись, Уилсон оглядывается по сторонам, осматривает давно разложившиеся тела. Их вид и запах уже не вызывал такого отвращения. Сидя здесь, в темноте уже несколько суток, девушка совсем потерялась в пространстве, не зная, сколько времени и какой сейчас день. Девушка ложится на пол, закрывая глаза. Несмотря на то, что она только проснулась, её всё равно клонит в сон. В голове неосознанно возник образ шатена. Амалия поняла, что уже не так боится его прихода. Конечно, боль её пугала, но этот парень больше не вызывал дикий ужас. Девушка понимала, что выхода отсюда нет — она сидит в подвале, за тяжёлой железной дверью, запертой на ключ, её руки привязаны к трубе цепями, а рядом нет ничего, что могло бы помочь. Шансов ноль. Ей суждено пробыть здесь до того времени, пока она не надоест убийцам, и от неё не избавятся. И сейчас Лия это прекрасно понимала. Где-то в душе тяга к жизни и надежда на возвращение ещё присутствовали, но под осознанием девушкой своего положения — медленно увядали. Нет никакого смысла пытаться. Уилсон лишь разозлит своими бессмысленными попытками побега этого парня, и он точно не даст ей быстро умереть. Где-то за стеной слышатся тяжёлые шаги, и Амалия резко дёргается, принимая сидячее положение. В помещение входит Лью, сразу окидывая девушку взглядом. Лия замечает, что в его руках что-то есть, и тут же к её ногам летит какой-то бутылёк, а затем и бинты. Уилсон в удивлении посмотрела на него. — Не думай, что я волнуюсь о тебе, — шатен облокотился о стену, — Я понимаю, что переборщил в тот раз, и теперь не смогу развлечь себя, пока тебе не станет лучше, — его взгляд по-прежнему ничего не выражал, — Мне не хочется искать новую жертву, а если ты сдохнешь раньше времени, то от тебя не будет совсем никакой пользы, а мне придётся заняться тем, на что у меня сейчас совсем нет времени. Поэтому подлатай себя, чтобы я вновь мог поднять себе настроение с твоей помощью, — с его стороны послышался смешок, а Уилсон, окинув шатена злобным взглядом, взяла перекись, начиная обрабатывать раны. Тяжёлая дверь вновь открывается и, на появившегося в подвале Джека, уставились две пары глаз. — Лью, к нам, кажется, наведались гости, которые уже посещали нас, — клоун весело улыбается, а после замечает сидящую на полу Амалию, — Оу, так ты у нас вдруг стал добреньким? — Он хихикает, но после недовольного взгляда шатена, замолкает, возвращаясь к прежней теме, — Я, пожалуй, пойду и устрою им тёплый приём, а ты пока реши, что делать с ней, — Джек вышел, а шатен подошёл к Уилсон. — У нас появились небольшие проблемы, — парень достал с карманов перчатки, натягивая их на руки, — Поэтому будь умницей и сиди здесь, стараясь как можно громче греметь цепями. Возможно, тебя даже спасут, — он усмехается, но взгляд его совсем другой. Он ледяной настолько, что по коже пробегает противная дрожь. И Амалия понимает, что ей стоит послушаться. Лью выходит из подвала, оставляя дверь открытой, а Уилсон, дождавшись, когда шаги стихнут, начинает, как и было велено — трясти руками, заставляя бьющиеся о трубу цепи громко звенеть. Наверху слышатся громкие голоса, а затем топот, поэтому Амалия начинает сильнее бить цепями о трубу, показывая, что она здесь. Всё стихает. Но буквально через секунду дверь с громким ударом о стену, распахивается, впуская в подвал пятерых мужчин-полицейских. Они, заметив сидящую на полу девушку, тут же начали расспрашивать её. — Уходите отсюда, пока есть время, — шепчет Уилсон, — они убьют вас всех, — но полицейские начинают задавать всё больше вопросов, а один садится рядом, пытаясь избавить девушку от цепей. Где-то позади раздался шорох, и девушка заметила пробежавший мимо силуэт, — Быстрее, нужно уходить, — она повышает голос, пытаясь спасти хотя бы этих невинных людей, — Сзади! Лью резко вырывает у одного из мужчин пистолет, вонзая в чужую грудь нож и сразу же выдёргивая его. Полицейский валится на пол, хватаясь за рану. Где-то рядом падает и второй, крича от боли. Оставшиеся начинают паниковать, становясь ближе к девушке и доставая пистолеты. Раздаётся несколько выстрелов, а девушка жмурится, уже не понимая, что происходит. Она слышит глухой стук около себя и догадывается, что мертвы явно не убийцы. Впереди раздаётся быстрый топот, который скоро исчезает. «Неужели кто-то сбежал?» — проносится в мыслях девушки. Но не успела она до конца понять ситуацию, как её резко хватают за горло, прижимая к стене и перекрывая доступ к кислороду. — Ты совсем страх потеряла? — злобно говорит Джек, сильнее сжимая горло уже хрипящей девушки, — Ты, сука, не понимаешь, как подставляешь нас своими жалкими попытками спасти этих ничтожеств? — Он заносит руку для удара, но её резко перехватывают, так и не дав коснуться Амалии. — Не стоит, — голос шатена звучит угрожающе, и клоун отступает, в шутке подняв руки вверх, — Я сам разберусь, — Джек лишь смеётся, совсем не пугаясь чужого взгляда. — Ты так кипятишься из-за какой-то жалкой девчонки, как трогательно, — мужчина прожигает шатена взглядом, усмехаясь. — А ты уже и забыл, как защищал свою ненаглядную «игрушку», — Лью с вызовом посмотрел на Джека, чья ухмылка сползла с лица. Ничего не ответив, он вышел, оставив Амалию наедине с шатеном. Лью, не сдерживаясь, громко выругивается и, подойдя к девушке, хватает ту за волосы, ударяя головой о стену. — Сука, я ведь попросил. Какого хуя ты вообще пыталась их спасти? — Парень ещё раз ударяет голову Уилсон, — Они тебе никто, а ты зачем-то пытаешься спасти их, хотя сама находишься не в лучшем положении, — он отпускает её, делая пару шагов назад, — В следующий раз я не буду заступаться за тебя, — парень выходит, даже не посмотрев на девушку. Светловолосая смотрит на только что закрывшуюся дверь, ничего не понимая. Она будто выпала на какое-то время, совсем не осознавая, что только что произошло. Уилсон лишь одними губами шепчет чужое имя, смакуя на языке. Он что, только что вступился за неё? Амалия вновь прокручивает этот момент в голове, вспоминая взгляд и голос шатена и не понимает, зачем он сделал это. Она действительно ослушалась, но отделалась лишь лёгким шоком и болью в голове. Но ведь убийца явно дал понять, что если она выкинет что-то — ей не поздоровится. Тогда почему она сейчас сидит здесь и не истекает кровью, хрипя от боли? Лия откидывается назад, прислоняясь к стене и закрывая глаза. Она совсем запуталась.***
Руби услышала выстрелы с самого начала. В её сердце вновь загорелась надежда на спасение, хоть и не яркая. Неужели их наконец нашли и, возможно, спасут? Майерс смотрит на потолок, совсем не замечая, как её губы трогает лёгкая улыбка. Неприятные ощущения по всему телу после случившегося всё ещё не отпускали её, но начинали понемногу стихать, и девушка, ранее лежавшая и плачущая, теперь почти не обращала внимания на ноющую боль внутри. Что будет дальше? Как скоро за ней придут? Куча вопросов заполняли мысли рыжей, но пока ни на один не было ответа. Поток её мыслей прервала открывшаяся дверь, и Руби, в надежде, что это не Джек, встрепенулась, резко принимая сидячее положение и смотря в сторону двери. Глаза, в которых только что была надежда, теперь заполнил ужас. В дверном проходе стоял никто иной, как клоун, хищно скалясь. — Что, милая, думала тебя наконец спасут? — он медленно подходил ближе, пока не оказался около постели, — Прости, но кажется, их тела сейчас валяются в подвале. О, как же жаль! — парень наклоняется ближе к лицу Руби, из-за чего та отодвигается, вжимаясь в спинку кровати, — Пойми одну вещь, зайка, ты не сможешь отсюда сбежать. Никогда.