◎ ◍ ◎
Громкая сирена давит на уши, фонари едва рассекают плотный туман, лучи света утопают внутри. Немецкие овчарки натягивают поводки, стремясь куда-то вглубь леса; они уже чуют то, о чём ещё не знают полицейские. Мужчины в форме, вооружившись пистолетами, идут по трещащим веткам туда, куда указывает свидетель. Намджун идёт впереди, крепче сжимая в ладони фонарик, как вдруг натыкается на что-то различимое среди деревьев. С одной толстой ветки свисает женское худое тело, покрытое многочисленными синяками и гематомами. Тёмные волосы спутаны, в ушах и на шее запёкшаяся кровь. Милое, розово-фиолетовое платье, в некоторые местах порванное, прикрывает истерзанное тело подростка. Чонгук приезжает на место преступление несколько позднее, чем бригада. Звонок в семь утра заставляет его подорваться с кровати и примчаться на такси как можно скорее. К его приезду жертву уже забирали на железных носилках в салон скорой помощи. Знакомая девушка заполняет некоторые медицинские документы, касаемые состояния тела пострадавшей. Чонгук подходит к ней, потому что поблизости не видит никого из знакомых. — Что тут произошло? — спрашивает он, когда девушка отдаёт офицеру ручку и бумаги. Врач выглядит обеспокоенной, но вместе с этим на её лице плохо скрываемый интерес и некий «восторг», видимо, от самой возможности работать на месте происшествия. Чонгук думает, что Чимин немного чокнутая. — Изощрённое садистское убийство в стиле Агаты Кристи, — блондинка скрещивает руки на груди, смотря за тем, как двери фургона закрываются и тело увозят в морг. Чимин не едет с коллегами, потому что она будет нужна в офисе Сомун как член команды. Среди толпы полицейских Чонгук различает Намджуна, который, поправляя стрижку, идёт прямо к ним. — Доказательств того, что это именно убийство, почти нет, но я подозреваю, что объявился ещё один психованный, — мужчина стягивает с ладоней чёрные перчатки, и Гук замечает, что руки старшего нервно трясутся. Тот озирается, словно чего-то боится. — Что-то не так? — криминалист присматривается к чужим эмоциям. — Это… это была подруга Ёнхи. Моей Ёнхи… — его голос меняется, становится тише, словно говорить даётся ему с трудом. Чимин сочувственно заламывает брови и похлопывает по широкому плечу, пытаясь оказать молчаливую поддержкой. Он губами говорит: «Всё окей», и девушка кивает. — Я посмотрю на место преступления, — Чонгук идёт в лесную чащу, по которой туда-сюда снуют офицерские собаки. По лицу и рукам время от времени хлещут сухие грубые ветки. У одного из деревьев стоит больше людей, проводят осмотр местности на наличие каких-либо улик. Джису сидит возле какого-то куста, старательно выискивая что-то внутри него, и Чонгук присаживается рядом. — Нашла что-то? Джису дёргается, явно не ожидая, что тут ни с того ни с сего объявится младший, и выразительно смотрит на него, угрожающе сдвинув брови к переносице. Чонгук лишь слегка улыбается на претензию. — Мне кажется, там что-то есть. Я видела блеск. К ним подходит третий, ещё один коп из команды, и парень с ужасом понимает, что это никто иной, как Ким Тэхён. Он присаживается на корточки, делая вид, что не замечает младшего вовсе. Обращается к нуне: — Какие-то зацепки? Она пересказывает ему свои догадки, и Тэхён, подкатав рукава брендовой рубашки, раздвигает колючие ветки кустарника. Джису суёт руку сквозь щели между ветвями и ощупывает землю, пока наконец не натыкается на что-то металлическое, холодное. Вытащив вещь, она встаёт и поворачивает её к солнцу. Стальная брошь, на которой изображён ревущий тигр, выкрашенный в красный цвет. Вокруг него симметрично выгравированы розы с шипами. — «Красные тигры», — шепчет Чонгук, после чего поднимает взгляд на ту ветку, с которой до сих пор свисает кусок прочной верёвки. Способна ли эта группировка на что-то страшнее, чем продажа наркотиков и грабёж? И, самое главное, знает ли Чонин об инциденте? Если убийство девочки можно охарактеризовать этим безобидным словом. — Знаешь их? — с усмешкой спрашивает Тэхён, выгибая бровь. — Скажем так, пришлось узнать, — Гук забирает из рук девушки эмблему. Хищник выглядит зловеще, и его блестящие чёрные глаза что-то скрывают.◎ ◍ ◎
В офисе работает вентилятор, избавляя группу от душащей жары. Намджуну не хватает этой прохлады, и он, схватив со стола какую-то тетрадь, размахивает перед лицом на подобии веера. Чонгук сосредоточенно размышляет о том, связана ли на самом деле банда Кая и совершённое преступление. — Расскажи, что точно с ней случилось, — они с Чимин стоят подальше ото всех. Намджун что-то выписывает у доски следствия, мучаясь в догадках и предположениях, Джису помогает ему и высказывает своё мнение на этот счёт. — Смотри, — она включает смартфон и показывает несколько снимков, сделанных со вспышкой. Тело во весь рост на носилках, все гематомы и следы. Чонгук внимательно рассматривает каждую фотографию, и у него появляется желание посмотреть на тело вживую, в особенности со всех сторон осмотреть шею. — Двадцать восемь царапин, две глубокие раны, одна в области живота, вторая на шее. Её задушили до того, как повесить, это уже общепринятый факт. Чонгук кивает и отдаёт телефон. — Могу я увидеть её? Завтра приеду в морг, — младший скрещивает руки на груди. Чимин с улыбкой кивает и пишет кому-то небольшое сообщение. — Я оповестила сестёр, чтобы её не трогали ещё некоторое время. Родственники хотят похоронить девочку, чтобы она больше не видела этот ужасный мир, — блондинка убирает волосы за ухо и, пряча сожаление в глазах, опускает взгляд на пол. Чонгук приобнимает её в качестве поддержки и ободряюще улыбается. — Мы найдём преступника и он ответит за содеянное по заслугам. Чимин вздыхает и всё-таки кивает. Ему удаётся вселить в неё надежду на то, что маньяк будет пойман и брошен за решётку тюрьмы. — Нам нужно навестить их. Я знаю, где Тигры обычно обитают, — говорит криминалист, и первый ответ каждого — молчание. Переваривают появившуюся информацию или думают, хорошая ли это идея — неизвестно. — Мне вот интересно, откуда у тебя такие знакомства? — Хосок, презрительно сощурив глаза, стукает дном пивной банки по столу. Чонгук раздражённо стискивает зубы и бросает на бульдога быстрый злой взгляд. Теперь каждая неуместная выходка мужчины заставляет его испытывать гнев. — Мне тоже интересно, что ты забыл между ног моей сестры, но я об этом не спрашиваю. Хосок срывается с места, замахивается для удара, но рык Намджуна заставляет его резко сбавить обороты. Напряжение вырастает, атмосфера накаляется, и Тэхён, потерев виски, встаёт со скрипучего дивана. — Я согласен с Чонгуком. Предлагаю съездить и провести мирные переговоры. — Я думаю, что это их рук дело, — Джису встревает в разговор, смочив горло соджу со льдом. — Они толкают дурь, промышляют оружием, пропагандируют насилие — чем не описание убийцы? К тому же такая очевидная улика чуть ли не под трупом. Чонгук обводит взглядом всех, прочитывая по лицам эмоции. Тэхён, кажется, полностью с ней солидарен, а вот Намджун не спешит с выводами. Всё кажется подозрительно лёгким. Не покидает ощущение того, что всё это подстраивают, чтобы скинуть вину на тёмную сторону Кореи и упечь кого-то из них за решётку. Младший встречается взглядом с лидером и видит в нём схожие мысли. — Значит, едем, — Намджун откидывает на диван тетрадь и хрустит пальцами. Гук прокручивает в пальцах железный значок и бросает его во внутренний карман зелёной ветровки. Шевроле подкатывает к дверям мрачного бара с одним круглосуточно горящим фонарём возле выгоревшей вывески «Chiken's Dinner». У входа никого нет, ни единой души, но из сомнительного заведения слышатся грубые голоса и джаз. Здание размером с двухэтажный жилой дом, и что-то им подсказывает, что людей внутри невпроворот. Переглянувшись, они двигаются к парадным дверям чёрного цвета, Чонгук толкает их, возглавляя крестовый поход. Полумрак, красные огни тут и там, бильярдный стол, а ещё слишком огромное количество мужчин на один квадратный метр. Многие сидят, кто-то ходит с выпивкой, большая часть окружает игральный стол. Игроки с энтузиазмом натирают кии мелом. Сомун входят без приглашения, и к ним тут же выдвигается один из Тигров, вытирая липкую от пота шею полотенцем. Чёрная повязка на лбу не даёт волосам спадать на глаза, именной жилет открывает вид на сильные руки, которые могут, кажется, камень перетереть в труху. Множество татуировок, но самая главная — разъярённый тигр под шеей, он есть у всех присутствующих. Чонгук осматривается. Среди громил есть и девушки, по внешнему виду особо не отличающиеся: побитые жизнью, с угрожающим взглядом, в таких же кожаных куртках. — Что понадобилось, Чон Чонгук? — Не груби, Зико. Мне нужно встретиться с Каем, — обернувшись, Гук убеждается, что вся его команда не смеет трогать остальных и не провоцирует Тигров на первый шаг. Потому что Хосок вполне способен, а Тэхён порой бывает слишком вспыльчив. — Босс сейчас занят, — мужчина, именованный Зико, толкает язык за щёку и щурит свои и без того вытянутые глаза. Он отходит обратно к бильярдному столу, наводя порядок в шарах. — Проваливайте, здесь вам делать нечего. — Нам нужен Ким Кай. Не уйду, пока не поговорю с ним. Понимаете, дело государственной важности, мы не можем пустить всё на самотёк, — Гук улыбается. — Ты, кажется, не понял, — из тени выходит мужчина повыше, с выбеленными волосами и со сверкающим складным ножом в руке. Он ему как игрушка, чтоб размять пальцы, но сейчас очень кстати. На вороте кожанки вышито «Чанёль». Пока Чонгук тактично молчит, смотря в глаза выступившему Тигру, наравне с младшим становится Джису. — Нет, милый, здесь не понял ты. Если мы не поговорим с вожаком вашей блохастой стаи, то у вас будут крупные проблемы с законом, — Ким улыбается так приторно-сладко в противовес своим словам, что Чанёль, кажется, не выдерживает. С натянутыми нервами он подходит вплотную к сомуновской выскочке, приложив острый металл к горлу. — Отбой, Чан, это уже слишком. Не переступай черту, — кидает Зико из толпы. Никто не подходит оттянуть этого головореза подальше от стычки, все лишь наблюдают заинтересованно. Все хотят знать, что же будет дальше, чем закончится визит сторожевых псов в болото Южной Кореи. Однако спустя минуту безбожного молчания встаёт какая-то незнакомая им девушка, отложив стакан со спиртным на стеклянный столик. Откровенный наряд с почти полностью открытым верхом и чёрными латексными брюками явно соответствует посту эскортницы. — Мальчики, не кажется, что вы пасть разинули на нашей территории? Здесь ваше мнение не учитывается, — подведённые красным глаза с особым интересом обводят контуры мужских фигур. На её вороте написано «Хёна». — Что здесь происходит? — раздаётся недовольный голос со стороны лестницы. На втором этаже, держа в руках банку с пивом, появляется Чонин. По его свирепому взгляду можно смело предположить, что являются они не в подходящее время. — Кай, у нас есть к тебе дело, — Чонгук, слегка толкнув Чанёля плечом, выходит вперёд. Мужчина пренебрежительно окидывает его взглядом с ног до головы. — Ещё чего. Здесь больше нет места твоей паршивой семейке, Чонгук. Ни тебе, ни твоей поганой сестре здесь не рады. Обрадую, даже наоборот, вас хотят заколоть, и только божья милость поможет вам остаться в живых. По залу проходится неопределённый шёпот, слышатся смешки с разных сторон. Чанёль победно улыбается, снова встречаясь взглядом с Джису. А вот у Чонгука совсем иные планы, менять которые он не собирается. Даже если придётся пойти по головам. — Знакомо? — Чонгук вытаскивает из кармана вещицу. В свете красных лучей она словно бы вспыхивает, и тигр уже не в цветах, а в огне. Что-то в лице Кая переменяется, оно вытягивается и становится более серьёзным, сухим. — Проходите. В кабинете с прокуренным воздухом едва хватает света. На стене висит флаг с изображением тигра, внизу подпись гласит «Не тревожь спящего хищника». Повсюду пустые банки и бутылки из-под алкоголя, разбросанный мусор, скомканные бумаги; нельзя сказать, что здесь периодически убирают. Чонин упирается бедром в свой рабочий стол и потирает шею влажной ладонью, смотрит как-то несобранно, расфокусированно. Пьян. — Кай, — так как остальные сейчас переваривают обстановку и свыкаются с отвратительным запахом перегара, младший берёт ситуацию в свои руки. Он заранее знает, как будет выглядеть обитель главного тигрёнка. — Кому это может принадлежать? Чонин берёт из рук Чонгука брошь, обводит большим пальцем изображение хищника и молчит. Может, думает, кто это, а может, думает, стоит ли выдавать своего человека. Скорее всего, второе. — Да кому угодно, — Кай поднимает свирепый взгляд на парня, словно его уличают в каком-то преступлении. Чонгук понимает, что ему информацию просто так не дадут. — К тому же я не стукач. — Я знаю, — Гук убирает руки на бока, отбрасывая края ветровки назад. — Чего ты хочешь? Мести? Денег? Ещё один участок? Чонин пронзает взглядом младшего снова, впивается, сверлит в нём дыры. Чонгук видит в них ненависть и жгучую обиду, вероятно, за предательство сестры, за её измену. И, будь у Кая чуть меньше совести, он бы не оставил её в этой жизни. И одной смертью бы это не обошлось. Чонин смотрит через плечо, куда-то за спину, и его выражение лица на секунду меняется. Словно бы он видит что-то, чего не должен. Кай переводит взгляд обратно на Чона, тыкая пальцем в его грудь. — Я не стукач, Чонгук.◎ ◍ ◎
В квадратной небольшой комнате тишину разрушает только рёв шумного кондиционера. За окном в соседней комнате сидят Намджун и Тэхён. Кай сидит вразвалочку за небольшим столом допроса, прикусив указательный палец. Напротив него сидит коп, который должен выбить из Чонина признание. В противном случае он будет задержан как подозреваемый в убийстве, не желающий помогать следствию, и как преступник по нескольким статьям, касающимся поставки наркотиков, их применения и насилия. Намджун массирует виски, наблюдая за не очень приятной картиной. По губе Кая уже течёт кровь из носа, но он продолжает обводить взглядом офицера и загадочно молчать, тая в секрете интересующую всех личность. В итоге Джун просит, чтобы его позвали, когда всё закончится, и уходит. Остаётся только Тэхён, вставший над столом и внимательно наблюдающей за ситуацией по ту сторону стекла. За побоями смотреть не очень приятно, порой даже отвратительно, но он терпит и ждёт. Дверь открывается, в подсобное помещение входит Чонгук. — И как идёт? Тэхён ведёт плечом и выпрямляется, бросает на младшего удручённый взгляд и решает промолчать. Но в планах Чона не прерывать диалог, и он уверенно подходит к своему новоиспечённому коллеге, сокращая расстояние между ними. Когда Чон закрывает окно жалюзи и включает звукоизоляцию, Тэхён взволнованно поднимает взгляд на младшего. Его глаза лихорадочно бегают по серьёзному лицу. — Чонгук, отойди. — Вы ведь знакомы? — он подходит ближе, ещё, пока Тэхён не чувствует, как за спиной оказывается твёрдая стена. Ещё не зажившие раны распространяют по телу разряды боли, и парень закусывает изнутри щёку, исподлобья смотря Гуку в глаза. Песчаные волосы спадают на лицо, и он скидывает их аккуратно, чтобы не стукнуться лбами ненароком. Потому что Гук дышит прямо в лицо, совершенно не сохраняя дистанцию. — Отойди. Чонгук пытается поймать отчаянный взгляд, но старший только глаза прячет, смотрит теперь куда-то в пол. И дураку станет понятно, что неуклюже пытается скрыть Тэхён. — Мне кажется, для агента NIA у тебя слишком плохая выдержка, — Гук скрещивает руки на груди. Скрип двери, Чон оборачивается в сторону входа. В помещение входит офицер, что допрашивал Кая несколько минут назад. Он уже успевает вымыть руки от чужой крови, и, скорее всего, подозреваемого уже упекают в одну из решёток на ближайшие несколько суток. — Мальчики, не помешал? — с усмешкой спрашивает мужчина и открывает жалюзи, больше никак не обращая внимания на стычку этих двух. — Если нужно, Ким Чонин находится в двадцать седьмой камере. Прямо по коридору и направо, — показывает он, выглянув за дверь и показав наглядно рукой, куда идти. Чонгук молча доходит по указанному маршруту и останавливается возле одной из тусклых камер, в которой только железная койка для заключённых и миска с водой. Условия, в которых живут дворовые псы. Кай удобно (если можно так сказать) располагается на подобии кровати, подложив под голову руку. Он занимает себя подбрасыванием в воздух камешка, который после ловит, — и по кругу. В отличие от копа, тюремнику не дают умыться, поэтому у него на полщеки размазана насыщенная кровь. — Увлекательное занятие. У тебя будет много времени, чтобы подумать, стоит ли с нами сотрудничать. Кай, ты же понимаешь, что я это делаю исключительно из наших общих интересов. Чонин поднимается на ноги и медленно подходит к железным прутьям, вытягивает вперёд руки и притягивает к себе Чонгука за ворот футболки, до треска сжимая синтетическую ткань. Криминалист упирается ладонями в решётку, чтобы не превратиться в исполосованную тушу. — Повторяю тебе ещё раз: я своих не сдаю. Делай что хочешь, но из меня ты ничего не выбьешь. Хоть убей, — Кай со злости плюёт тому в лицо и отшвыривает от себя. Чон стирает ладонью слюну и стряхивает с руки на и без того грязный пол. — Запомню. В офисе Сомун ещё никогда не было настолько тихо: все сидят молча, так, словно боятся нарушить установленную гробовую тишину. Все переваривают сегодняшний насыщенный день и пытаются расставить всё по полочкам, чтобы сложилась хоть какая-то картина. Всё, естественно, сводится к тому, что убийцей является кто-то из Тигров. Намджун что-то постоянно переделывает на доске, натягивая красные нити поверх друг друга, обматывая ими кнопки. Кроме Ким Кая, в подозреваемых отец девочки, у которого нет алиби и с которым, судя по словам очевидцев, у них были натянутые отношения. По крайней мере, так утверждает Ёнхи — лучшая подруга погибшей Вонён. Намджуна эта утрата задевает больше остальных, и поэтому сейчас вместо того, чтобы спокойно всё обдумать, он ишет способы разрешения проблемы. — Кем работает её отец? — Тэхён старается вклиниться в жизнь команды и стать её частью. Правда старается. И пока в него верит только Намджун. — Он инженер, почти всё время проводит на работе, с дочерью почти не виделся, — Джун поворачивается, вздыхая. — Большинство ссор было из-за того, что ей не хватало родительского внимания. Мать погибла, а отец ушёл с головой в работу. — Разве он мог убить? И, тем более, подставить кого-то из этих головорезов? — Тэхён скептически выгибает бровь, смотря на расположение нитей на доске. Имена Чан Сынхун и Ким Кай обведены в кружок красным маркером, как главные подозреваемые. — Есть ли кто-то ещё, кто мог желать ей зла? Может, она увидела то, чего не следовало? — Завтра мы поедем в старшую школу и будем допрашивать директора и педагогов, которые учили её. Попробуем узнать больше, — Джун чешет затылок. Тэхён замечает, как трясутся его руки, хоть мужчина и пытается скрыть свою нервозность. — Хён, езжай домой, — Чонгук встаёт с кресла и подходит к ним. Кладёт ладонь на напряжённое плечо и сжимает. — Ты нужен Ёнхи. Намджун некоторое время думает, но достаточно быстро приходит к мысли, что Гук прав. В конце концов, она хочет, чтобы он разделил её боль утраты и помог справиться с горем. Лидер собирает вещи и прощается, выходя из офиса. Буквально через несколько минут в дверь деликатно стучат, и через порог переступает, — Чон глазам поверить не может — Дженни собственной персоной. Короткое чёрное платье от-кутюр, открытое, полупрозрачное где можно и закрытое где нужно, с шёлковыми рукавами и бантом на шее. В одной её руке излюбленная сумочка от Шанель, короткая цепочка которой игриво блестит на свету. — Всем добрый вечер, — она мило улыбается каждому и задерживает взгляд на Тэхёне. Видит она его, кажется, впервые. Хосок слегка давится глотком кофе, когда видит её. — И что же заставило сию королевскую особу посетить нашу скромную обитель? — Чонгук скрещивает недовольно руки на груди, пока девушка, размеренно цокая каблуками, подходит к любимому старшему брату. — Предлагаю ва-ам всем, — она обводит каждого взглядом и улыбается. — Приехать ко мне домой и как следует отдохнуть от всех этих убийств и расследований. Вечеринка в джакузи только для самых близких. Отказов не принимаю.◎ ◍ ◎
Фиолетовые сумерки со смесью подсвеченных облаков нависают над городом. Частный двухэтажный дом с растительным забором и уютным двориком с беседкой предрасполагает к хорошему вечеру. Не все относятся к подобной идее нормально, некоторые, как Тэхён, вовсе упираются руками и ногами, но одного грозного взгляда Джису (и нескольких воодушевляющих слов) хватает, чтобы он согласился. В итоге все решают, что это поможет снять стресс, которого сейчас слишком много у каждого. — Не думай, что я всё забыл, — шепчет на ухо сестре Чонгук, пока ребята увлечённо рассматривают ухоженный дворик с небольшим бассейном, напротив которого стоит беседка с полупрозрачными белыми занавесками. Сам домик бежево-белых цветов, нежный и утончённый; длинные узкие окна в пол, небольшое крылечко у входа с блестящими белыми плитами на ступенях. Дженни подхватывает Джису под руку и заводит в дом, чтобы поделиться с ней одним из купальников (вряд ли кто-то из них носит с собой в повседневной жизни запасные купальник или плавки). Мужчины пока решают, что стоит заказать что-нибудь подкрепиться. Пока Хосок и Тэхён на улице оформляют заказ из пиццерии, Чонгук идёт на поиски алкоголя, который сможет расслабить его мозг, мышцы и все составляющие организма. И хоть он не пьющий, несколько глотков в этот тяжёлый вечер не помешают. Девушки спускаются на первый этаж примерно через пятнадцать минут, и Чонгук кашляет в кулак, завидев сестру в раздельном открытом купальнике. Джису в слитном и поверх надевает футболку подлиннее, чтобы не оголяться. — Не слишком открыто? — Гук, прихватив со стола бутылку вина и бокалы для каждого, направляется вслед за барышнями. На улице он замечает, что двое его коллег старательно сдерживают себя, чтобы не опустить глаза ниже лица или ещё дальше. Они уже подготовили джакузи, находящееся под окнами первого этажа, набрав в него достаточное количество воды, и Дженни нажимает на кнопку. Вода нагревается, через несколько минут бурлит, и тогда девушка с удовольствием забирается в воду, приняв из рук старшего брата бокал с кровавой жидкостью, терпкой и обжигающей на вкус. Джису неловко забирается следом, и, это можно было ожидать, следующий никто иной, как Чон Хосок, который тут же располагается около сестры Гука. Тот смотрит на них косо, но ничего не говорит — лишние споры по поводу отношений ему сейчас не нужны. Оставив одежду на небольшом табурете, Чонгук в одном белье забирается в воду, ощущая, как гидромассаж сразу заставляет тело расслабиться — в напряжённом состоянии не так приятно чувствовать биение воды о кожу. Он откидывает голову, расставив руки по бортикам, и тихо выдыхает в ночную тишину. Единственный, кто пока не забирается к ним, — Тэхён. Парень стоит рядом, наливая себе в бокал вино до половины, и, на удивление владелицы дома, остаётся стоять. — Ну нет, дорогой мой. Удостой нас чести, забирайся к нам, — девушка поднимает бровь, в упор смотря на Кима. К сожалению, придумать отмазку он не может, поэтому приходится снять джинсы и забраться внутрь. Вот футболку он не снимет ни за что, даже если она будет противно липнуть к телу. Он осторожно прижимается спиной к стенке джакузи, стараясь не делать резких движений. Горячая вода ещё сильнее раздражает раны, но со временем он привыкает к тупой боли. Вскоре им привозят пиццу, и Дженни, как прилежная хозяйка, принимающая гостей, идёт забирать заказ и разбирать коробки на кухне. Не проходит и пяти секунд, как Хосоку необходимо отлучиться по «зову природы», и он быстро отчаливает в дом. Скорее всего, в сторону кухни, но все делают вид, что верят на слово. — Нуна, иди, пожалуйста, помоги Дженни с пиццей, — устало просит Гук, садясь ровно и пытаясь разглядеть в окнах дома силуэты этих двоих. Девушка кивает и вылезает, выжимая лишнюю влагу из футболки на траву. Чонгук допивает пряный нектар и откладывает на бортик пустой бокал, стенки которого ещё сохраняют бледный розовый цвет. Младший немного мутно смотрит на Тэхёна, сидящего у другой стенки. Он задумчиво тянет алкоголь, следя за движениями неспокойной воды. — Какие тайны ты хранишь? — негромко говорит Чон, чем привлекает внимание Кима. — Что скрываешь от нас? Хён усмехается, коротко пожимая плечами и убирая свой бокал туда же, к пустому, наклоняясь над младшим. Чонгук хватает его за плечо и резко тянет вниз, старший едва успевает ухватиться руками за бортики гидрованны. Чонгук сухо дышит ему на ухо, заставляя почувствовать страх, собирающийся дрожью под бьющимся сердцем. — Мы не терпим предателей, Тэхён, — тот хочет ускользнуть, но парень держит крепко и не даёт двинуться. От крепко стиснутых пальцев прямо на ране агенту хочется взвыть, но он стискивает в зубах нижнюю губу и держится. — Надеюсь, ты нас прекрасно понимаешь. Не думай, что мы отпустим тебя так же легко, как NIA. Из дома кто-то выходит, и Чонгук отталкивает от себя парня, оборачивается назад. Джису несёт две упаковки с намешанными внутри пиццами, кладёт их на более широкий бортик. Тэхён говорит, что ему нужно в уборную и он скоро вернётся. Хосок плюхается обратно в воду и берёт треугольный кусок пепперони, щедро обсыпанной перцем. — Секундочку, я к сестрёнке, — Чонгук вылезает и, убрав влажные волосы назад, заходит в дом, оставляя после себя на плитах мокрые следы. По пути он захватывает свою ветровку, которую повесил на крючок в холле дома. Сестра оказывается на кухне и, накинув на плечи прозрачную шаль, собирается уже идти ко всем. Чонгук просит присесть. — Что-то не так? Если ты хочешь поговорить о Хосоке, то… — Нет, — отрезает он и достаёт из внутреннего кармана декоративную вещицу, протягивая её сестре. — Скажи, ты знаешь, кому она может принадлежать? Младшая Чон недоверчиво берёт в руки брошь и осматривает её со всех сторон, мнёт и греет в пальцах, пытаясь вспомнить, где она её может видеть раньше. — Я думаю, ты понимаешь, кто её мог носить. Но мне нужен точный человек. — Я не хочу вспоминать ничего, что связано с Красными Тиграми, оппа, — она хмурится. Отношения с Ким Каем завели её в канаву, где царствуют наркотики и насилие. Тигры — это помойные крысы, которые портят ей жизнь больше года, потому что никак не могут принять тот факт, что их босс встречается с репортершей, которая имеет прочные связи в прокуратуре. Это ставит всех под удар, но больше всего приходится на долю девушки. — Обещаю, что если ты поможешь следствию, то я отстану от твоей личной жизни и не буду спрашивать насчёт Хосока. Они встречаются взглядами, и Дженни как-то нерешительно вжимает голову в плечи, теребя в ухоженных ладошках украшение. Естественно, она очень хочет помочь, потому что так же, как и все, желает наградить убийцу пожизненным сроком или смертной казнью. — Ладно, — она достаёт из своей сумочки телефон и пролистывает корзину, в которой хранятся несколько сотен удалённых фото. Через несколько минут она садится ближе и поворачивает экран к брату. На фотографии изображена девушка с ретро-причёской, с ярко подведёнными губами, красной помадой и тёмной родинкой под глазом. Чонгук уже видел её. Тогда, в баре. На знакомой куртке именно эта брошка. — Это Ким Хёна, она занимается пропагандой наркотиков в северных районах Сеула. Чаще всего под удар попадают дети и подростки, она больше предпочитает продавать дурь возле школ и интернатов. — Спасибо, Дженни. Чонгук улыбается ей ободряюще и, забрав вещицу, снова уходит к ребятам. Тэхён умывает лицо холодной водой в пятый раз, пытаясь успокоиться. Руки дрожат от нервов, а на телефон приходит неутешительное сообщение с самого ненавистного номера на свете. Ким прижимается разодранной спиной к ледяной стене и тихо стонет, беря в руки мобильник. Boss. Как дела, ТэТэ? Всё под контролем?Вы. Всё отлично. Никто ни о чём не догадывается.
Тэхён жмурится, выдыхает судорожно и оседает на пол, с волнением ожидая новых сообщений от Сокджина. Boss. Молодец. Я верил в то, что ты справишься. Не подведёшь меня? Ему приходит фото-сообщение, и Тэхён боится его открывать, но пальцы сами натыкаются на изображение и разворачивают его. На снимке его младшая сестрёнка, сидящая на рваной кровати рядом с малознакомым, но всё же известным бандитом по имени Мин Юнги. На нём блестящая даже при таком тусклом освещении куртка с изображением тигра.Вы. Не подведу.
Он стирает слёзы, стараясь не выть. Сердце сжимается слишком сильно, в ушах звенит, а перед глазами темнеет. Сейчас у него нет возможности отдаться эмоциям, и он сдерживается, подавляет всё, выходя из ванной уже в нормальном состоянии. Когда он возвращается к ребятам, Чонгук уже плавает в бассейне вместе с Хосоком (видимо, алкоголь позволяет им пойти на контакт и найти общий язык), а девушки сплетничают обо всём на свете в джакузи.◎ ◍ ◎
Чонгук с утра приезжает в больницу, где его встречает Чимин и любезно соглашается быть сопровождающей в морге. Парень надевает на плечи медицинский халат и натягивает бахилы, убирает волосы в хвост и послушно следует за блондинкой, натянув маску и перчатки. Внутри прохладно, и он потирает ладони сначала от холода, а потом от предвкушения перед тем, как войти в одну из комнат. На койке под тканью лежит тело девочки, с которым ему сейчас предстоит работать. — Только аккуратно, — она лёгким движением убирает с тела простынь, и Гук наклоняется над заинтересовавшей ещё вчера шеей, смотря на полосу от удушения и разрез на коже, сделанный чем-то тонким и, несомненно, острым. Нитью. — Есть варианты того, чем её могли душить? Чимин некоторое время смотрит на криминалиста, после чего кладёт перед ним продолговатый деревянный предмет с множеством слипшихся нитей, на которых засохшая кровь. Смычок от скрипки. Чонгук подходит ближе и аккуратно берёт в руки вещь, рассматривая гравировку. «Мастерская Ким Мённы». Чонгук больно сглатывает, потому что в горле внезапно пересыхает. Это принадлежит жене Намджуна.