Рецидив

      — Ты не пойдёшь туда одна, — слышится из наушников подкошенный голос крёстного, и девушка вздыхает, отрицательно качая головой. В комнате темно, глаза болят от света с монитора. Она лежит на кровати, посматривая на одинокую холодную постель младшей сестры, и дожидается их приезда. Уже три часа ночи, совсем скоро утро, а они с Чонгуком продолжают обсуждать ту сеть сообщений, которые присылал ей инкогнито. Его ник переводится как «монстр из тени», и это ничего не даёт, номер пробить не удаётся: они звонят Хосоку, и тот пытается что-нибудь предпринять — без вариантов. Он сидит с ними в видеочате час, после чего ложится спать. Мужчина говорит тихо, так как внизу в гостиной спит девочка, которой любезно предоставляет раздвинутый диван перед телевизором. Мультики до сих пор идут, и голоса персонажей изредка добираются до комнаты сквозь прикрытую дверь. Раз в полчаса он проверяет камеры видеонаблюдения в гостиной и на лестничном пролёте, чтобы убедиться, что всё хорошо и их не собирается пристрелить очередной псих. Из-за произошедшего у него теперь настоящая паранойя.       — Сказали приходить одной. Я знаю, что это глупо, но… ты ведь видел фотографии. Никто, кроме нас, не знал, что они поедут к бабушке с дедушкой, — так же шепчет она, чтобы не потревожить маму в соседней комнате. Сейчас они оба словно агенты под прикрытием, разбирающие страшные послания. В другой ситуации Ёнхи бы посмеялась над таким сравнением, но сейчас совсем не до шуток, потому что ей страшно за сестру и за папу. Никто не даёт гарантий, что он не повторит судьбу Чонгука? Она не хочет, чтобы под рёбрами у папы поселилась маленькая свинцовая пуля.       — Мы можем вызвать патрульных и оставить их в засаде на всякий случай, — предлагает Гук. Вообще, была бы его воля, он бы написал этому ноунейму и вывел бы его на чистую воду с помощью парочки запрещённых психологических приёмов, но Ёнхи не разрешила ему. Но не может предать доверие крестницы и сделать всё по-своему, поэтому сейчас приходится искать компромисс. Чонгук массирует голову пальцами и устало смотрит на стоящую колыбель Ньютона, рука первее мыслей оттягивает один шарик и запускает цепочку лёгких стуков. Как сильно лишние звуки его сейчас не раздражают, ритмичное биение металла его почему-то успокаивает, мысли словно просветляются.       — А если он поймёт? Или она… — девушка переворачивается на спину и скидывает с лица упавшие волосы. Рядом с ноутбуком лежит мягкий маленький кролик, очень пушистый и приятный на ощупь, такой когда-то был у Тэхи, пока она его не потеряла где-то в детском саду. Вполне возможно, что какой-то ребёнок подобрал его и забрал к себе, и Ёнхи подумывает о том, чтобы подарить эту игрушку сестре. Или подаренное не дарят дважды? С одной стороны, так ведь и есть, но с другой… зачем ей хранить подарки от этого вегугина? Или от его отца… Неважно.       — Ты придёшь одна, мы будем уже на месте, чтобы не вызвать никаких подозрений.       Чонгук устало упирается локтями в стол и кладёт лицо в ладони, перечитывая в телефоне скинутые скрины с перепиской и переведёнными сообщениями. Честно, ему в голову не приходит ни одной мысли о том, что этому человеку нужно от его крестницы. Может, он знает о флешке? И таким образом пытается уничтожить информацию? Странно, но почему нет? Или это тот загадочный Субин из музыкальной школы? Но что нужно ему? Они так и не смогли добраться до объективной истины, что же происходило между Субином и Вонён последние дни-недели, когда та абстрагировалась от общества своих друзей. Парень утверждал, что они были лишь знакомыми, несмотря на провокационный снимок и подпись в закрытом аккаунте погибшей девушки. Он утверждал, что это всё шутки и не было ничего серьёзного. Но возможно ли, что так думает только парень? Какова вероятность того, что девушка не считала иначе? Не считала его своим маяком? И кто был таинственный третий, кто фотографировал их?       — Ты не уснула там?       — Нет, — раздаётся тихо откуда-то из-за кадра, девушка снова перекатывается на живот и упирается локтями в постель, устало устремляя взор в камеру. Она уже клюёт носом и каждые пять секунд проверяет телефон, надеясь, что папа позвонит. Да, ночью, в три часа, но ей очень хочется сейчас услышать его голос и узнать, что всё в порядке.       — Спать не хочешь?       — Нет, — отрицательно мотает головой она.       На заднем плане у Чонгука появляется лёгкое движение, Ёнхи цепляется взглядом за медленно открывающуюся дверь и застывает, неотрывно смотря за спину крестному. Она шепчет одними губами «аджосси», и мужчина оборачивается, слегка отодвигаясь в сторону на стуле. Из тени выходит сонная девочка, тёмные волосы приклеились к её красной щеке. Свет от лампы яркими вспышками отражается в её приоткрытом глазе. Радужка с карими волнами и проблесками подсвечивается изнутри. Ёнхи не впервые видит её, но сердце сжимается каждый раз. Чонгук рассказывает, что они уже посещали Тэхёна, и эта встреча закончилась не очень: крёстному весь день приходится поднимать малышке настроение, и к ночи он уже больше похож на безэмоционального зомби-призрака.       — Что случилось? — Чонгук отворачивается полностью от своего ноутбука и подъезжает на кресле к девочке, она сонно трёт глаза и обнимает себя руками. Даже через камеру видно, что девочка дрожит, но исходя из того, что Гук сидит сам в футболке и домашних шортах, можно сделать вывод, что ей не холодно.       — Мне приснился кошмар, — шепчет девочка почти бесшумно, переводя взгляд на ноутбук, где отображается тусклое изображение Ёнхи. Девушка неловко улыбается и машет ребёнку рукой. Но Джухён, кажется, совсем не рада такой встрече. Она пока не отходит от плохого сна, но вместе с тем очень хочет спать. — И я хочу пить.       — Ох, сейчас, — вымученно говорит он и встаёт, просит её посидеть здесь и спускается на первый этаж. Джухён садится на мягкий, слишком высокий для неё стул и подтягивается неуклюже к столу, складывает руки на поверхности и кладёт на них голову.       — Привет, — начинает Ёнхи.       — Привет, — сипит девочка. По спине Ким бегут мурашки, когда она смотрит на второй глаз малышки. Сейчас она без повязки, смотрит прямо в камеру и, кажется, уже не чувствует никакого дискомфорта, может, даже не думает о том, как она выглядит спросонья. Сейчас у неё есть только две жизненно важные потребности: спать и пить.       — Как у тебя дела? Чонгук тебя ведь не обижает, верно? Ты только скажи, я приеду и отругаю его, — тихо смеётся она, умиляясь с расплывшегося облачка перед ноутбуком. Джухён молча смотрит на Ёнхи и ничего не говорит, даже не улыбается, и девушку это сильно смущает, потому что она чувствует себя каким-то глупым клоуном. Может, у них что-то не так? Почему вообще Джухён сейчас живёт с Чонгуком, если Дженни свободна? Она просто скидывает эту обязанность на плечи старшего брата? Ёнхи решает поинтересоваться. — Дженни-онни к вам приходит?       — Да, — выдыхает ребёнок. — Она пришла один раз с каким-то аджосси, они посидели на кухне и ушли.       — С каким аджосси?       — Я не знаю, как его зовут, — девочка зевает. — У него были рисунки на руках, ладошки и лента какая-то…       «Хосок», — думается Ёнхи, и она кивает. В комнату возвращается Чонгук с тарелкой печенья и небольшой бутылочкой ванильного молока, с которыми девочка забирается на кровать. Она отказывается смотреть что-либо на его телефоне и просто грызёт в тишине сладкие «день и ночь», пока Чон снова занимает свой трон у ноутбука.       — Думаю, тебе стоит поспать и освежиться перед завтрашним днём. Я заеду за тобой и поедем в Сомун. Всё-таки хорошо, что Намджун сейчас в отъезде, — усмехается Гук, бросив короткий взгляд на стучащую ньютоновскую колыбель.       — А Джухён? Она поедет с нами?       Чон осекается и оборачивается на девочку, что сидит на его кровати, уже укутавшись в одеяло, и только её головка выглядывает, жуя печенье и потягивая из трубочки молоко.       — Я позвоню утром Дженни. Если не выйдет, то отвезу её к маме.       Последние несколько недель они с мамой приходят к компромиссам и практически не ругаются. Так же Чонгук обещает, что уйдёт из полиции сразу же после раскрытия дела об убийстве Чан Вонён — и женщина немного, но успокаивается. Всё-таки это лучше, чем если бы Гук до конца жизни сводил концы с концами как сторожевой пёс Сеула. Конечно, он ещё не придумал, куда сможет поддастся после увольнения, но это проблемы будущего его, а сейчас у него совсем нет времени для подобных размышлений. Ёнхи кивает, они желают друг другу спокойной ночи и отключаются от звонка. Скайп демонстрирует окно переписки, которая наполнена только разноцветными сообщениями от вызовов. Ким ещё некоторое время рассматривает аватар крёстного, где он важный сидит в костюме, словно бы его фотографировали на паспорт, и закрывает крышку ноута, откладывает на стоящий возле кровати стул. Рядом с рукой оказывается что-то мягкое и пушистое, и девушка берёт игрушку в руки, несильно сжимает и гладит.       Нет. Ей определённо не стоит принимать этот подарок от этого китайца.

◎ ◍ ◎

      В пекарне тепло и пахнет сладостью, вид на полках витрины завлекает, глазурь симпатично поблёскивает на свету. Хосок долго возвышается над шоколадными эклерами и пирожными-корзинками, пытаясь определиться с выбором. Дженни рассматривает разноцветные пончики и решает взять три, чтобы отнести в больницу и хоть немного порадовать друзей. Хосок в итоге забивает и выбирает самым проверенным способом: считалочкой. Купив эклеры, они выбираются на более прохладную улицу с ветром и направляются к городской клинике. Недавно Хосок сделал ещё одну татуировку на запястье: строчки из его любимой песни, особенно важные слова выделены красным. Иногда, рассматривая своего парня, Дженни задумывается о том, чтобы сделать себе одно тату. Маленькое, незаметное, но значимое. Что-то действительно со смыслом. Но пока что никаких идей у неё нет.       — Я вроде бы на зоже, но ты умеешь уговаривать, — с наигранным недовольством девушка достаёт из пакета один пончик с голубой глазурью и присыпкой и пробует, чуть щурится от чрезмерной сладости и думает о том, что без воды съесть это будет невозможно.       — Зож для лохов, дорогуша, бери от жизни всё или ничего, — он зажимает в зубах одну сигарету, стойко держась под рассерженным взглядом девушки.       — Я тебя просила бросить.       — Я не могу так сразу кинуть курение, знаешь ли!       Ким гордо задирает нос и, особенно сильно цокая каблуками по асфальту, удаляется вперёд, оставляя Хосока в его сигаретном дыме позади. Он лишь закатывает глаза, затягивается быстренько пару раз и выкидывает остаток в урну, убегая за своей скандалисткой. Придя в больницу, они первым делом решают навестить Чимин и проверить, очнулась она или нет. Все ждут её не меньше, чем Тэхёна, потому что она тоже член команды и верный друг. Да, немного странная, со своими тараканами в голове, но ответственная, милая и добрая, а это главное. Без неё многие расследования затянулись бы на гораздо больший период времени. Да и мир нуждается в таком человеке, как Пак Чимин. Они поднимаются в нужное отделение и видят у одной из палат раздосадованную женщину, которая не скрывает слёз и очень громко выражает свои эмоции врачам. Те лишь кротко кланяются и извиняются за что-то, а женщина громко заявляет, что пойдёт разбираться в полицию. Хосок хмыкает и вклинивается в разборки.       — Полиция здесь. Что здесь случилось? — интересуется он. Женщине на вид около пятьдесят-шестьдесят, она выглядит знакомо, но он не может понять, где он её видел и кого она ему напоминает.       — По невнимательности этих врачей, этой больницы, моя дочь теперь не сможет жить так, как раньше! Из-за их невнимательности теперь она не сможет дышать самостоятельно и будет прикована к инвалидному креслу навсегда! — она снова заливается слезами, а голос срывается. — Моя доченька… Моя милая девочка… За что же тебе всё это?! Почему о тебе не смогла позаботиться твоя же больница?!       Хосок ведёт плечом, неспособный полностью вникнуть в суть, и Дженни чуть толкает его в бок локтем, кивая на табличку у палаты. Имя пациента: Пак Чимин.       — Госпожа, это лишь один из возможных исходов, мы не можем что-либо гарантировать вам на сто процентов, — пытается успокоить женщину молодой врач.       — Вы сказали, что шанс один к миллиону и в её случае вы на девяносто девять процентов уверены в том, что её жизнь будет разрушена! — к женщине подходят другие врачи, пытаются успокоить и уводят за собой, чтобы дать ей успокоительное и провести небольшую беседу, в которой она сможет всё высказать в самой наилучшей форме каждому желающему. Хосок смиряет взглядом интернов и заходит в палату, за ним следует Дженни, предупреждая, что они с Чимин друзья. Девушка выглядит жутко в том многочисленном количестве аппаратов, которые поддерживают в ней жизнь. Она не выглядит как человек, который снова сможет жить, как прежде. Чон медленно ковыляет к койке и садится рядом. Соседка Чимин поворачивает к ним голову и сочувственно вздыхает, уныло наблюдая за посетителями.       — Что вообще произошло здесь? В чём вина врачей? Я вообще ничего не понял, — хрипит он, осматривая палату. Ничего необычного, совсем.       — Вчера кто-то приходил к ней… — негромко говорит её сожительница, привлекая к себе внимание. — Я видела, как кто-то уходил отсюда после того, как она стала задыхаться… Все аппараты были выдернуты… К сожалению, я спала и не видела лица, не успела понять…       — Это была девушка или приходил парень?       — Девушка… Определённо, — вздыхает она. Хосок неопределённо заламывает брови, закусывая внутреннюю сторону щеки. — Но ничего большего сказать о ней не могу…       — Может, вы помните, во что она была одета? Какими были её волосы? — задаёт вопрос Дженни, и Хосок, переводя взгляд с одной на другую, задумчиво прижимает ладонь ко рту.       — Не знаю… Я увидела её за секунду до того, как закрылась дверь… Мне кажется, у неё были светлые волосы… Длинные? Возможно, — отчаянно копаясь в своей памяти, говорит пациентка. — А одежда… Что-то серое, может быть…? Ничего примечательного я не заметила…       — Нам нужно здесь всё осмотреть и снять отпечатки пальцев, — Хосок бросает взгляд на камеру видеонаблюдения и замечает, что она работает. — Нужно будет прочистить камеры. А ещё спросить этих интернов, почему нас никто не вызвал сразу после случившегося. Или для них это шутки? — внезапно поняв чувства, судя по всему, матери Чимин, которая в коридоре устроила громкую сцену, он решительно направляется к блоку администрации, а Дженни решает навестить вторую палату, пока её парень будет вершить правосудие. Ей хочется закончить раньше, чем полицейские начнут штурмовать здание и разводить шум возле места происшествия.       Она стоит перед бежевой дверью одинокой палаты, вспоминая рассказ Чонгука об их неудачном походе с Джухён к её брату. На самом деле, она и подумать не могла, что девочка так быстро обо всём догадается, но, если быть честной, то так даже лучше: не придётся играть перед ней и надевать маски, не придётся врать о том, чего не существует и чего никогда не будет. В любом случае, она ведь уже не маленькая, очень сообразительная и умная девочка. И даже такой поворот в своей судьбе она смогла принять с достоинством. Ведь сейчас у неё есть друзья, так? Дженни, Чонгук… остальная команда. У неё есть те, кто смогут о ней позаботиться, пока брат находится на пути выздоровления. Дженни кротко стучит в дверь и заходит.       Тэхён сидит в кресле и смотрит на вид за окном. Сегодня солнечно и безоблачно, снег тает и всё напоминает раннюю весну. Парень сжимает в ладони кулон-сердце, любовно оглаживая металл большим пальцем, согревая в своих горячих влажных ладонях. Он безумно хочет домой, хочет увидеть хотя бы ещё раз своих родителей, хотя бы на одно короткое мгновение, запечатать их лица в своей памяти в последний раз. В его голове до сих пор не укладывается то, что их больше нет в живых, что ему двадцать семь лет и… да вообще всё не укладывается в его голове. Словно это не его жизнь. Словно он переместился в тело совершенно другого человека, но каждый раз, когда он смотрит в зеркало, он видит себя. Себя взрослого, с мимическими морщинами и тяжёлой складкой между бровями. Он видит свои карие глаза и свои всегда бывшие русые волосы, и только это связывает его с теми светлыми днями, когда ему было восемнадцать. Никто не может рассказать ему о том, что с ним происходит все эти годы, почему он внезапно становится частью преступной жизни Южной Кореи. Почему в его крови какой-то опасный препарат с длинным заумным названием, о котором он никогда не слышал и не знал? Что находится в той пропасти, что отделяет его теперешнего и его восемнадцатилетнего? Почти тридцатилетний мужчина, переживший остановку сердца и лежащий в больнице на восстановлении после принятия препарата, и восемнадцатилетний мальчишка, только что попрощавшийся со своими школьными друзьями и спешащий на свидание с девчонкой, которая отшивала его два года. Что находится между ними? Что стало той отправной точкой, которая заставила его полностью изменить свою жизнь? Смерть родителей? Или что-то гораздо большее? Он не замечает, что кто-то входит. Мысли настолько поглощают его, жуют, что он ничего не видит ни перед собой, ни вокруг: смотрит в одну точку, кажется, что на пейзаж за окном, но на самом деле он совсем не видит окружение. Он находится далеко в две тысячи десятом году, беззаботном и счастливом, как ему теперь кажется. Он понимает, насколько тогда был счастлив и как то мироощущение отличается от теперешнего.       Девушка не спешит прерывать его размышления. Она осматривает его заправленную койку, кладёт тихонечко сумку на стул и натыкается на ещё одну плитку шоколада, нетронутую. Наверное, Ёнхи с утра заходила и оставила очередной подарок Тэхёну, не давая ему забыть о том, что он кому-то ещё нужен в этом мире. И пускай он совсем не знает её, и она тоже знает о нём только сухие факты, она поддерживает парня и не даёт ему зачахнуть, как цветок на подоконнике в палате. Пакет с последним пончиком она кладёт рядышком и садится на стул, всё так же смотря на шоколад, подаренный Ёнхи. Эта девочка иногда удивляет её своим безграничным запасом заботы и любви к близким людям. Дженни знает её с самого детства, они выросли вместе, но когда девочке было десять, а ей пятнадцать, им пришлось расстаться на долгие годы из-за учёбы, и Ёнхи уже стала подростком, когда они встретились вновь. Она кажется ей совершенно другой, но сейчас она доказывает обратное, и девушка понимает, что Ёнхи — всё та же маленькая заботливая девочка, какой она её помнит, только вот многое ей передалось от Чонгука: скрытность, нелюдимость, грубость. Наверное, они слишком много времени проводили вдвоём — лучшие друзья с малых лет. Он стал её крёстным отцом в двенадцать лет и, в отличие от своей сестры, провёл остальные года рядом.       — Привет, — слышится надорванное со стороны окна. Девушка даже не замечает, как тоже уходит в собственные мысли, засмотревшись на красивую дорогую обёртку. Тэхён разворачивается на инвалидном кресле к ней, надев кулон на свою шею. Его взгляд выражает тоску, но ничего более. Возможно, он уже принимает своё поражение, но мысли о прошлом всё же заставляют его скучать.       — Привет. Как ты себя чувствуешь? Как твои ноги?       — Неплохо, — он пожимает плечами. — Врач говорит, что нужно пробовать ходить, но у меня не получается. Совсем, — он мрачнеет на глазах и снова отводит взгляд в окно. Дженни собирает всю свою мужественность и встаёт с места, подходит к обречённому мальчишке, затерявшемуся в теле взрослого мужчины.       — Ты видел когда-нибудь, как учатся ходить дети? — спрашивает она и ловит на себе немного недоумённый взгляд старшего.       — Ну… да, — Тэхён чешет затылок и поджимает губы. — Но к чему это?       — Когда они учатся ходить, они много раз падают, но никогда не останавливаются, хотя они всего лишь дети. Они не могут ничего сказать, не могут оценить свои способности и мало чего понимают, но уже идут к своей цели. Разве ты чем-то хуже? Конечно же нет, — она улыбается и протягивает ему руку.       Тэхён нерешительно переводит взгляд на аккуратную тонкую ладонь с красивым маникюром, теряется в своих чувствах. Она права, но он… он просто не может поверить в свои силы и в то, что у него действительно когда-то получится снова встать на ноги. Твёрдо, без чьей-либо поддержки, снова получится бегать, прыгать, радоваться жизни… Всё это звучит как что-то недосягаемое, что лично ему в этой жизни не светит.       — У тебя получится, если ты захочешь этого. Поверь мне, — она продолжает так ярко улыбаться, словно самому близкому другу, и сердце Тэхёна раскалывается на миллиарды частиц. У него никогда не было друга. Только школьная компания, в которой он проводил почти всё время, но они разделяли друг с другом только счастливые моменты. У него не было друзей, когда ему было плохо. Но сейчас… почему сейчас эта девушка, о которой он ничего не помнит, почему сейчас она поддерживает его и пытается помочь? Его глаза наполняются слезами, Ким опускает голову.       — Я… надеюсь, — шепчет он, когда его крупная ладонь всё-таки ложится в девичью. Он будет пробовать ходить ради того, чтобы выздороветь, чтобы снова бегать, чтобы жить, как полноценный человек, чтобы от него в этом мире был толк. Будет пробовать ходить ради тех людей, кто продолжают навещать его каждый день.

◎ ◍ ◎

      闇がモンスタ ーを生む       こんにちは、ハニー       Перевод: привет, милая.       Сообщение приходит, когда Ёнхи с Тао, покрасившим волосы в чёрный из-за школьного устава, сидят в кафе и пытаются разобрать новый параграф в учебнике корейского языка. Телефон лежит вверх экраном, и уведомление всплывает на всеобщее обозрение. Ёнхи думает, что это сообщение от папы, и, не делая перерыва в учёбе, берёт смартфон в руки. Он тут же вылетает из них на стол, когда она видит уже знакомый ник с японскими иероглифами. Китаец вопросительно изгибает бровь, пройдясь взглядом по её испуганному лицу, и хочет проверить источник внезапно накатившего страха. Как так, что её пугает что-то иное, а не он сам? Это его оскорбляет и унижает.       — Что там такое? Кто написал? — интересуется он, зажимая ручку в зубах, и тянется на самсунгом. Его бьют по руке и грозно пихают локтем в сторону.       — Не учили, что чужое брать нельзя?! Бестолковый кретин, — шипит она, отворачиваясь и открывая диалоговое окно.       闇がモンスタ ーを生む       友達を作れないの？       Перевод: никак не можете подружиться?       Ёнхи осматривает зал кафе, но не видит никого, кто смотрит на них, кто сидит в телефоне, выглядит подозрительно или знакомо. Всё так… обычно. И от этого страшно, безумно страшно.       — Да что такое? — изумляется начавший нервничать вегугин, агрессивно грызя кончик ручки. Кореянка ничего ему не отвечает и смотрит на всплывшую надпись под ником: «Пользователь печатает…»       闇がモンスタ ーを生む       タオはいいです、彼と友達になってください       Перевод: Тао хороший, подружись с ним.       Ёнхи разворачивается к парню и с силой отвешивает ему пощёчину, от чего ручка отлетает на пол, а звонкий звук удара разлетается по всему помещению. Некоторые посетители поглядывают на них в желании сделать замечание, некоторые смотрят из любопытства и в предвкушении громкой сцены. У Тао глаза на лоб лезут от такой храбрости, щека мгновенно краснеет и болит, стоит ему коснуться её рукой. Китаец ещё ничего не делает, но уже получает от девушки по лицу. За что?       — Это ведь твой друг, да?! Вы решили меня разыграть?! — истерит она, бросая свой телефон на стол. Парень, хмуро глянув на неё, берёт гаджет и листает переписку. Всё приходится читать с переводом, так как японского он тоже не знает, и в конце переписки его лицо становится задумчивым. Он не знает, кто этот человек и чего он хочет, но Тао вряд ли с ним знаком. И тем более он вряд ли работает на Сокджина, и это приводит в замешательство. Кто ещё покушается на его жертву?!       — Нет, это не мой друг. Я не знаю, кто это, и я удивлён так же, как и ты. И какого хрена ты ударила меня сейчас?! Истеричка! — он старается не повышать голос, но внутри всё кипит. Почему эта девушка… вот такая?! Почему он не может реагировать на все её капризы спокойно, безразлично, как со всеми, почему здесь и сейчас он готов взорваться только от того, что его ударили по лицу? Когда он работает у такого человека, как Сокджин?! Он терпел годы унижения и боли молча, и что сейчас?! Он чувствует, как ненавидит эту девчонку всеми закоулками своей души, ему хочется прямо сейчас придушить её, руки чешутся, но он дарит ей только один гневный взгляд.       — Тогда почему он мне пишет?! — она едва сдерживает слёзы от безысходности, пока на телефон приходят новые сообщения. Они не обращают на них внимания, потому что сейчас между ними разгорается пожар. Пожар, состоящий из ненависти, злости, презрения.       — Мне откуда знать, я тебе, что, экстрасенс?! Гадалка?! Какого хрена ты от меня хочешь?!       К ним подходит строгий официант с просьбой быть тише или уходить из заведения. Девушка, недолго думая, собирает все свои вещи, хватает телефон со стола и действительно уходит. Тао жуёт нижнюю губу в ярости, закидывает вещи в сумку, оплачивает счёт и летит за ней. На самом деле, Ёнхи немного страшно за саму себя, потому что, помимо анонима из сети, у неё созревает новая проблема в виде буйного китайца, которого ей удаётся вывести из душевного равновесия, в котором он был на протяжении всего их общения. Она доводит до белого каления апатичного вегугина, и неизвестно, чем всё это может закончиться. Девушка включает на улице телефон и просматривает все написанные сообщения.       闇がモンスタ ーを生む       けんかは悪い       Перевод: ссориться плохо.       闇がモンスタ ーを生む       友達が必要だと思う       Перевод: думаю, тебе нужны друзья.       闇がモンスタ ーを生む       あなたはいつも一人です       Перевод: ты ведь всегда одна.       闇がモンスタ ーを生む       一人でいるのは怖くないですか？       Перевод: не страшно быть одной?       闇がモンスタ ーを生む       この大きな…       Перевод: в этом большом…       闇がモンスタ ーを生む       汚れた…       Перевод: грязном…       闇がモンスタ ーを生む       怖い世界…       Перевод: страшном мире…       闇がモンスタ ーを生む       あなたは誰も蜂蜜を持っていません^^       Перевод: у тебя ведь нет никого, милая^^       闇がモンスタ ーを生む       私は最初の会議でもこれを確信しました       Перевод: я убедился в этом ещё в первую нашу встречу.       — Куда ты погнала? Думаешь, я отвалю?! Нет! — орёт вылетевший из кафе китаец. Ёнхи дрожащими руками пытается убрать телефон в карман, но его нагло вырывают из рук и поднимают вверх. Ёнхи поддаётся новому порыву ненависти к этому парню за его высокий рост, потому что отобрать свой мобильник теперь уже было невозможно. — Угомонись, я, может, помочь хочу. Типа мне интересно! Всё, угомонись, истеричка, — пыхтит он, просматривая сообщения. Девушка шипит недовольно, хмурится так, что глаза чернеют, но попытки что-то предпринять сходят на нет. Она просто стоит и смотрит на бледные руки, в которые заточён её телефон.       闇がモンスタ ーを生む       こんにちはタオ       Перевод: привет, Тао.       Его аж передёргивает, и он, не спросив разрешения и включив дополнительную языковую раскладку, начинает переписываться с инкогнито. Даже после нескольких подзатыльников и криков прямо в ухо.

Вы. 你到底是谁 ？! Перевод: кто ты, чёрт возьми, такой?!

      Он решает идти от противного: что случится, если он ответит на китайском? Этот пользователь ведь знает его, знает, что он китаец. Может, это кто-то, кого знает он сам?       闇がモンスタ ーを生む       你想说中文吗？       Перевод: хочешь поговорить на китайском?       闇がモンスタ ーを生む       好       Перевод: хорошо.       闇がモンスタ ーを生む       我们是朋友，我不会拒绝你       Перевод: мы же друзья, не откажу тебе^^

Вы. 你没有回答我的问题 Перевод: ты не ответил на мой вопрос.

      闇がモンスタ ーを生む       已回答       Перевод: ответил.       闇がモンスタ ーを生む       我是你的朋友       Перевод: я твой друг.

Вы. 我没有朋友 Перевод: у меня нет друзей.

Вы. 你想从英熙那里得到什么 Перевод: что тебе нужно от Ёнхи?

      闇がモンスタ ーを生む       哈哈哈哈哈哈哈哈       — Смешно ему, гад, — шипит Тао, падая задницей на ступеньки, неотрывно следя за строкой «Пользователь печатает…» Ёнхи без вопросов садится рядом, буря внутри неё утихает, потому что ей самой интересно и волнительно от этой переписки, которая набирает обороты. Ей не понятно, почему Тао себя так ведёт, но пока не до вопросов.       闇がモンスタ ーを生む       她今天会发现一切       Перевод: она всё узнает сегодня.       闇がモンスタ ーを生む       我不在那等你       Перевод: и тебя я там не жду.       闇がモンスタ ーを生む       如果你来的话…^^       Перевод: если придёшь, то…^^

Вы. 王八蛋 Перевод: сукин сын.

Вы. 我不会来 Перевод: я не приду.

Пользователь 闇がモンスタ ーを生む был в сети 5 минут назад.

      — Кто он вообще такой? — шипит Тао, когда его вынуждают вернуть телефон владелица. Ким смотрит на китайца со вздёрнутой бровью.       — Ты думаешь, я знаю? Почему ты вообще полез с ним общаться? Какое тебе дело до этого? Я, может, и сама разберусь, — канючит девушка и цокает. Тао убирает назад тёмные волосы и поправляет очки, смотрит на дорогу, по которой ездят автомобили на разных скоростях.       — Просто стало интересно. Мало ли, этот японец станет меня тоже преследовать. Я не хочу, — пожимает он плечами и ухмыляется уголками губ, за что получает в очередной раз по голове. Ёнхи встаёт с холодного кафеля и идёт вдоль дороги, Тао вдруг догоняет её и идёт рядом как ни в чём не бывало.       — Чего таскаешься за мной? Я не домой.       — А куда?       — Тебе какая разница? — приготовив кулак для очередного удара, она всматривается в его профиль.       — Хочу провести тебя. Вдруг тебя зарежут где-то в подворотне, и как я потом экзамены сдавать буду?       Ким закатывает глаза и хочет сказать ещё что-то, но, на самом деле, ей с вегугином будет спокойнее. По крайней мере, это не он тот загадочный аноним, который пишет ей не очень весёлые вещи, и на двоих вряд ли нападут. В любом случае, её смогут защитить?..       — Ладно, ты же не отвянешь.       Вегугин хмыкает и, подумав, кивает. Да, это действительно так. Он не отстанет от неё, пока не завершит свою работу.

◎ ◍ ◎

      — Ты готова? — Чонгук проверяет прослушку на девичьем пальто и поправляет камеру на шарфе. Уже шесть часов, они готовы ехать, Ёнхи доберётся сама. Геолокация на её телефоне транслируется на мониторы Хосока, который останется в офисе Сомун и будет периодически оповещать коллег о том, где подросток находится в течение всей операции. Ким очень волнуется по поводу всего этого, потому что ей кажется, что этот японец прикончит её быстрее, чем крёстный и полиция сможет что-либо предпринять. Но тем не менее сдавать позиции она не намерена.       — Да, готова, — сглатывает она и смотрит в зеркало. Каштановые волосы собраны в хвост, длинное чёрное пальто закрывает всё, кроме щиколоток. Вся команда уже расходится по машинам, Хосок следит за геолокацией, и все готовы к отплытию.       — Давай, ты сможешь. Мы приедем пораньше и будем в округе, не беспокойся, — он хлопает её по плечу, обнимает и спускается к автомобилям. Они уезжают, а девочка идёт в сторону автобусной остановки, чтобы доехать самостоятельно. Приезжает она без десяти семь и медленно идёт к назначенному в переписке месту. Рядом она совсем никого не видит, это сильно напрягает, но она идёт к могиле. Она помнит это место очень хорошо, когда-то она здесь была, и её опасения, внезапно выросшие, оправдываются. Она подходит к могиле своей подруги и видит коробку в подарочной обёртке, которой тут раньше не было. Дыхание перехватывает, она осматривается. Создаётся впечатление, что за ней кто-то следит, смотрит в спину, и от этого начинает трясти. Она берёт коробку в руки и распаковывает, постоянно оборачиваясь, боясь увидеть позади себя кого-то. Вдруг сейчас, как в самом страшном ужастике, маньяк окажется за спиной и прикончит её? Ладони потеют мгновенно. Она кое-как распаковывает коробку и, вдохнув-выдохнув несколько раз, поднимает крышку. На дне лежит записка.

«Я ведь просил приехать одной, солнце ^^»

      Она слышит рык, утробный и кровожадный, где-то со стороны. Огромный чёрный пёс стоит между могил, сверля её взглядом, и она успевает только вскрикнуть перед тем, как он набрасывается. Острые зубы впиваются в руку, которую она поднимает для защиты, сцепляются на кости, слышится влажный хруст. На её крик бегут все те, кто сидит неподалёку в засаде, и несколько пуль всаживаются животному под кожу. Он падает замертво, а подросток теряет сознание от боли. Чонгук охает, прижав ладонь ко рту: собака прогрызла руку до мяса и, кажется, сломала ей кость.

◎ ◍ ◎

      — Разумеется, я считаю, что Ён Сынхо — лучшая кандидатура на пост мэра нашего города, — дедушка смеётся и чешет белые усы, гладя внучку по волосам. Девочка ест рис с кимчи, потому что больше ничего со стола не хочет, и смотрит мультфильмы по телевизору в углу комнаты. Намджун кивает на рассказы матери и улыбается ей, добавляет что-то от себя. Его отвлекает звонок, и он, извинившись, отходит в коридор и поднял трубку.       — Здравствуй, Чонгук. Чего звонишь?       — Намджун, на Ёнхи напала собака и она сейчас в больнице. Срочно приезжай! Творится что-то неладное с делом Вонён, мне кажется, что вам всем угрожает опасность, — проговаривает спешно он в трубку на фоне какого-то шума. То ли беготня, то ли ещё чего — понять мужчина не в состоянии. Он понимает лишь одно: ему необходимо прямо сейчас выдвигаться в город. Ким бросает трубку и возвращается.       — Мам, пап, простите, но нам срочно нужно ехать. С Ёнхи беда, я потом всё вам расскажу, — он впопыхах собирает их вещи. Их никто не останавливает, Тэхи садится в машину на заднее сидение, Намджун поочерёдно обнимает родителей и садится за руль, отъезжает от дома и едет к трассе. Снова звонит Чонгуку, который на этот раз в менее шумном месте. Наверное, на крыше больницы в саду. — Как она? Что вообще произошло? — спрашивает отец.       — Ты убьёшь меня, но… — Чонгуку приходится рассказать обо всём, что происходит с Ёнхи в последние дни. Он рассказывает про этого таинственного инкогнито и про то, что фотография с Намджуном и Тэхи тоже оказывается у проклятого неизвестного, рассказывает про операцию на кладбище. Намджуна сильно напрягают фото, но больше всего его поражает тот факт, что крёстный снова подвергает его дочь опасности.       — Да, Чонгук, я определённо грохну тебя, когда приеду. Ты только дождись! — орёт он в трубку и выезжает на пустынное шоссе.       — С Ёнхи уже всё хорошо, ей сейчас делают операцию, я всё оплатил и компенсирую твои нервы… — оправдывается парень.       — Жизнь дочки ты мне тоже компенсируешь, выродок?! Чтоб ты ещё хоть раз заговорил с ней, урод! — Намджун замечает в боковом окне автомобиль, который едет за ними. Он не обращает на него никакого внимания, пока не чувствует первый толчок в багажник. Тэхи на заднем сидении ощущает это сильнее и паникует, оглядывается по сторонам и смотрит в заднее окно.       — Папа, дядя едет слишком близко!       — Боже, дорогая, подожди, — Намджун пытается как-то увильнуть от ненормального, хочет остановиться на обочине, но ему не дают сбавить скорость, только наоборот.       — Что у вас там такое?! — взволнованно тараторит Гук.       — Заткнись, умоляю! — кипит Джун, выворачивая руль на соседнюю полосу, вдавливая педаль тормоза в пол. Чей-то автомобиль следует за ними в сторону и таранит в бок. Шевроле Кима подбрасывает, разворачивает на дороге и уносит в стоящие у обочины деревья. Он ударяется о боковое стекло и отключается, бросив последний взгляд в зеркальце на неподвижно лежащую девочку за заднем кресле с красным влажным пятном на лбу.       — Намджун? Намджун?! Что случилось?! Блять! — орёт из динамика телефона Гук и бросает трубку.