◎ ◍ ◎
Кофеварка журчит, вливая в кружку с миндальным молоком очередную порцию кофе. Этой ночью Чонгук спит больше, чем за последние несколько недель, но к утру его бьёт озноб и поднимается температура из-за того, что домой ему пришлось ехать по собственной вине в одном костюме. Однако этот момент не мешает ему находиться на работе и продолжать расследование. Ему хочется снова вернуться к прошлом делу и съездить домой к отцу Вонён, пересмотреть видео с его допроса, но Хосок сильно давит на него из-за новой работы и снова не даёт шагнуть влево и вправо. Кстати, о Хосоке: он только что перешагивает порог офиса Сомун, подтягивая свои брюки и снимая с себя куртку. — В больнице сказали, что наш фотограф стабилен, несмотря на прогноз Гука, — начинает он, бросая неоднозначный взгляд на улыбнувшегося коллегу. Они вдвоём заходят в рабочую зону, в которой уже сидит Джису за своим компьютером, работая с картой памяти и распаковывая архивы. — Девятнадцатый участок расследует наезд. Машина была без номеров, проверка записей с камер займёт время. — Модель и Аланд сцепились пару дней назад, — Джису откидывается на спинку кресла, раскрыв одно из изображений на полный экран. Мужчины становятся позади неё, рассматривая симпатичную длинноногую девушку в изумрудном платье и её горе-любовника, что стоят в сумерках посреди улицы и беззастенчиво ругаются. — Он заснял всё подробно, — есть снимки, где Аланд отвешивает ей пощёчину, где его толкают в грудь, и ещё много крика и разборок. — Так не ведут себя с дамой, — комментирует Хосок, и Чон усмехается, никак не отвечая на это, ведь старший наверняка специалист в этом. — Это и завлекает Аланда, — вздыхает Джису. — Что с этим? — старший Чон обходит их и подходит к стене, тыкает в постер рекламы с синей ванной. — Мы теперь не ищем преследователя, знавшего, как важна эта реклама для модели? И для Аланда? Гук щурится, переводя взгляд с коллеги на постер, и вдруг его лицо вытягивается, а его голову озаряет светлая мысль. Отпив немного кофе и подняв брови, он решает озвучить свою невероятную мысль: — Ты прав. Убийца одержим не девушкой… Его интерес — Аланд, — выдаёт внезапно парень, отчего у Джису самой глаза на лоб лезут, что уж говорить о Хосоке. Хотя им стоит перестать удивляться таким вбросам Гука, потому что Намджун им рассказывал о том, что их младший коллега думает не так, как все. — У Аланда преследователь? — Ким разворачивается на кресле так, чтобы видеть их обоих, и нетерпеливо постукивает ноготками по подлокотникам. — Да. Он убил вероломную бывшую, сбил фотографа, который много знал… Он хочет угодить Аланду. — Похоже на кота, который нам с Намджуном приносил к двери дохлых мышей, — усмехается Хосок, скрещивая руки на груди. — Да, прекрасная метафора! Убийца хочет признания, как этот кот. Он приносит убийства-подарки. Вот почему Аланда напугала синяя ванна! Он знает, кто убийца, — от осознания своих же слов у Гука невольно отвисает челюсть, и он задумывается над тем, насколько гениально звучат сейчас его догадки. Но вот Джису не совсем может поверить в слова младшего коллеги. — Почему ты так уверен в этом? Гук смотрит на неё, и перед глазами у него мелькают кадры его отца с какой-то незнакомой женщиной, а потом мама, мама, мама. Разбитая, в гневе, в состоянии апатии. До смешного просто. — Потому что семья всегда знает. — Это кто-то из его окружения, — делает вывод Сок, почесав задумчиво свой подбородок. — Но у нас проблема. Сегодня Аланд устраивает запуск новой линии, а завтра летит в Европу, видимо, со всей командой, — Гук мгновенно откладывают чашку на стол и уже готов бежать к выходу, но Хосок тормозит его. — Подожди, парень, мы не можем просто так ворваться и вынудить их отвечать, нам нужен ордер. — У нас нет времени, — говорит он и с надеждой смотрит старшему в глаза. — Мне нужно пять минут наедине с Аландом. У преследователей компульсивное поведение, и его почти невозможно скрыть! Я справлюсь, правда. — Гук, — старший опускает голову и вздыхает, собираясь с мыслями. — Мы копы. Либо мы действуем по правилам, либо никак. На вечеринку никто не пойдёт, особенно ты.◎ ◍ ◎
— Я снова победил, — с улыбкой до ушей заявляет Тэхён, выставляя последние чёрные камни на игральной доске и захватывая самую большую территорию. Они играют уже четвёртую партию, и каждый раз выигрывает парень, когда прежде Ёнхи считала, что в этой игре ей нет равных. — Как?! Только что ведь у меня была половина доски… Ты жульничаешь, да?! Не может быть, чтобы ты был лучше меня, — злится она, сбрасывая все игральные камни обратно в мешочек и убирая его вместе с доской в шкафчик. Тэхён скрещивает руки на груди и гордо улыбается. — Ещё как может! — они показывают друг другу языки, и девушка отворачивается к телевизору, включая его и настраивая высокую громкость, чтобы профессионально делать вид, что не слышит друга и всё, что он захочет ей сказать в дальнейшем. Вообще, она действительно не слышит ни Кима, ни звука отворившейся двери, и замечает перемены только тогда, когда из её рук забирают пульт и снижает громкость. Чонгук театрально отбрасывает назад кофейное пальто в серо-чёрный ромб и присаживается рядом с Тэхёном, неловко бросив взгляд на старшего. — Чего телик так громко орёт? Оглохнуть хотите? — спрашивает мужчина, прокрутив в ладони чёрный пульт. — Да лучше оглохнуть, чем его слушать, — обиженно дуется Ёнхи, и Гук вопросительно смотрит на парня, который удивлённо хлопает ресницами. — У неё что, эти дни? — спрашивает крёстный, и через секунду в него со всей силы летит подушка, попадая прям в лицо. — Точно, они. Тэхён, — Чон решает переключиться на более важные темы, потому что, кроме порции яда и капризов, от девочки сейчас ничего не добиться. — Когда тебя выписывают? — Сказали, что сегодня вечером или завтра утром. И ещё сказали, что это зависит от решения опекуна, — он ведёт плечами и неловко смотрит на свои руки. Киму всё ещё непривычно от мысли, что ему действительно дадут жильё, будут кормить и присматривать, пока он не сможет найти работу и делать что-либо самостоятельно. Ему непривычно от того, что незнакомые ему люди помогают ему и вытаскивают из трудных жизненных ситуаций, словно они должны. — Тогда я пойду сейчас к главе отдела и подпишу документы о выписке, — говорит Гук. Он так же, как и его новый сожитель, не до конца верит в сложившуюся ситуацию. Он ненавидит, когда нарушают его личное пространство и когда кто-то находится рядом больше двенадцати часов, но теперь ему придётся не просто терпеть старшего несколько месяцев подряд, но ещё уделять ему внимание и помогать во всём, начиная от передвижения и заканчивая приготовлением еды, пока он окончательно не придёт в себя. — Прямо сегодня? — удивляется русый. — Я… Думал, я останусь сегодня тут… — Хочешь остаться? — Ну… — мямлит Тэхёна, и Чонгук терпеливо напрягает слух, чтобы разобрать, что этот подросток в теле взрослого пытается ему нашептать. — Не особо. — Значит, сегодня. Я пошёл разбираться с документами, а тебе посоветую собрать вещи уже сейчас, на всякий случай, — говорит Гук и встаёт с места, помахав на прощание всё ещё надутой Ёнхи. Он прячет дрожащие руки в карманы старого пальто, которое отрыл в недрах платяного шкафа. Он очень любит чёрные вещи и строгий стиль, а это пальто не подходит ни к первому пункту, ни ко второму, но его подарила Дженни на его двадцать третий день рождения, и с момента покупки он ни разу его не надел. Но, видимо, настал тот самый день, когда приходится поменять что-то в своей жизни и выйти из зоны комфорта. Это же касается и того, что он даёт согласие на проживание у себя. Скорее всего, ему придётся приютить и Джухён, чтобы брат и сестра снова могли быть рядом и видеть друг друга. И на что только он подписывается? Чонгук оформляет выписку парня не больше получаса. В итоге ему выдают документы и новую медицинскую карту парня, в которую он вкладывает справку. Он решает до вечера не тянуть, так как у него ещё будут дела, и если и ехать с Тэхёном домой, то сейчас, ибо завтра ему не хочется снова кататься по городу, так что он уверенно направляется к нему в палату. Парень стоит у окна, и эта картина уже такая привычная глазу, даже в некоторой степени родная и обыденная. Ким сразу оборачивается, волнительно поднимая взгляд на вошедшего. — Что ж, поздравляю тебя с выпиской, — Гук демонстрирует старшему карточку, из которой торчат концы справки. — У тебя есть сменная одежда? Вряд ли тебя пустят в больничной форме. — Э-э… Да, она в шкафу, — запинается парень. — Я жду в коридоре, — психолог отчаливает за дверь и подходит к зоне отдыха, располагаясь на одном из диванов и смотря в широкое окно. Перед глазами немного плывёт и голова трещит, хочется лечь спать и забыть обо всём на свете, но сегодня его такое блаженство точно не ожидает, потому что впереди ещё куча дел. Хотя бы доехать до Дженни и забрать малышку, чтобы привести их всех домой и убедиться, что они будут в безопасности. Он шмыгает носом и сглатывает, горло больно пульсирует. Мужчина роняет голову на спинку дивана, устало обводя взглядом крыши торговых центров, магазинов, ресторанов. Квартира молодых Кимов сгорела, все их вещи в том числе, и Чонгуку нужно будет уломать Дженни прошвырнуться с «подкидышами» по магазинам, чтобы купить им новую одежду и обувь. Делиться своим гардеробом Гук не особо хочет, потому что он состоит почти полностью из его любимых вещей, хотя среди них можно откопать что-то светлое и нежное, что когда-то дарила Дженни. Тэхён выходит в одежде, что была на нём в тот самый день: футболка, брюки и длинное, чёрное пальто, которое он повязывает на талии. Очень тонкой, худой талии, и Чонгук нервно сглатывает, думая о том, что в этой больнице совсем не кормят или не следят за тем, едят ли пациенты. Вообще, сам он стал таким же тощим и даже не пытался исправить это, но со стороны болезненный вид парня вызывает жалость. Теперь он немного понимает Дженни, которая каждую их встречу прямо в лоб ему говорит, что пора начать есть и идти в зал. Они молча спускаются вниз и идут до автомобиля Гука, Тэхён неловко просит разрешения сесть спереди. — Сегодня у меня есть много дел. Есть ли место, в которое ты хотел бы съездить в первую очередь? Я… могу отвезти тебя завтра, — неловко собрав волосы в хвост, спрашивает младший, стараясь не сталкиваться взглядами. Он заводит машину и пишет короткое сообщение Дженни, что он едет к ней забрать ребёнка. — Я бы хотел поесть кровяной колбасы и токкпоки. Неважно, где, — волнительно обивая ритм пальцами по своей коленке, Тэхён поглядывает в зеркальце, смотря на отражение лица Гука. Парень выглядит немного сконфуженным, вдобавок к этому сонным и больным. Вообще, Ким давно заметил, что младший выглядит плохо, что у него есть мешки под глазами, и вены на его руках сильнее видны из-за худобы, хотя в первый день после комы он такого в нём не помнит. — Э-э, да, конечно, — кивает парень. Всю дорогу они молчат, слушая по радио последние новости Сеула. До квартиры сестры немного, они быстро приезжают и останавливаются на цокольном этаже апартаментов, выходят на прохладную закрытую парковку. Оставлять парня одного ему страшно, поэтому Тэхён идёт вместе с ним. Они поднимаются на нужный этаж, Гук звонит в дверь определённое количество раз, как делает всегда, чтобы сестра поняла, кого прибило волнами к её квартире. Им открывают почти сразу, Дженни в костюме и уже собирается куда-то идти, девочка стоит в прихожей и обувается. — Я уже собиралась уходить, ещё пара минут — и вы бы опоздали, — говорит она, отходя от двери и помогая девочке обуться. Джухён поднимает голову и смотрит на старшего брата, что застывает в дверях, и на её лице расцветает приятная, милая улыбка, а глаза наполняются блеском и крохотными слезами. — Оппа! — она с разбегу запрыгивает на него, крепко обнимая. Ким удивляется такому внезапному порыву, но подхватывает её на руки и не опускает на пол, чувствуя, как она волнительно прижимается к его груди и болтает ножками за спиной. — Почему не сказали, что приедете? Тебя уже выписали, да? — Дженни закрывает дверь на ключ, и они все спускаются на нулевой этаж, где располагается парковка. — Я писал тебе, — Гук идёт рядом с Тэхёном, приглядывая за каждым его шагом. В его голове поселяется страх того, что он может на секунду отвлечься, моргнуть, — и с ними уже что-то случится. — Оу… Да? Наверное, телефон сел, — младшая Чон улыбается и пожимает плечами. Мужчина сажает обоих детей к себе и закрывает за ними дверцы, а сестра зовёт его на пару слов, раз уж они встретились. — Чонгук… Почему ты не берёшь трубку? — Прости, у меня очень много дел. Мне было некогда, — старший нервно трёт нос, кое-как выдерживая проницательный взгляд сестры. — Был занят разборками? Я знаю, что ты эпично поругался с мамой, — вздыхает она, массируя виски. — Я… Я не знаю, что она тебе там наговорила, но… — Оппа, я не хочу быть посредником между вами. Лучше расскажи мне об отце. Он… правда смотрит мои репортажи? — её пугает, что вероятный ответ будет не таким, который она хочет услышать. — Да… Он отслеживает все убийства в городе. Хочет помогать мне, — усмехается старший. — Так значит, меня он смотрит ради тебя? — Нет, я так не сказал. Хирург перфекционист, и он бы не смотрел тебя, не будь ты лучшим репортёром в городе, — мягко улыбается парень. Дженни кажется, что брат просто подлизывается к ней, чтобы не получить по голове за свой язык. — А почему ты спрашиваешь? — Я… хочу взять у него интервью. — Должен сказать, что это просто ужасная мысль, — Чон дёргает бровью и прикусывает губу, понимая, что девушка не шутит. — Вовсе нет! Мои идеи на работе вечно отметают, а это сможет внести меня в ближний круг. — Но какой ценой, Дженни? — он переходит на шёпот, оборачиваясь на свой автомобиль, в котором послушно сидят дети. — То есть ты думаешь, что мне не стоит этого делать? — Гук закатывает глаза и ещё недолго смотрит на младшую сестру, размышляя. — Делай, что хочешь, главное не попадай в неприятности, — он ошарашен, но выбор у него с одной-единственной опцией. Дженни улыбается, разворачивается и выходит на улицу, где её ждёт автомобиль коллеги по работе. Чону приходится смириться и сесть в свою кию. Они приезжают домой, поднимаются наверх, Джухён уже чувствует себя здесь более уверенно и знает, куда идти. В квартире, к счастью, нет никакого наплыва внезапных гостей, у которых есть ключи, и их, как всегда, встречает Хван, который начинает жаловаться на недостаток продовольствия в миске. — Теперь вы… дома, — говорит владелец квартиры, плотно закрывая за ними дверь и рефлекторно проверяя камеры видеонаблюдения. Всё чисто. — Естественно, это ваше временное место проживания. И, Тэхён, к сожалению, тебе придётся спать на диване с сестрой, потому что я не разрешаю заходить к себе в спальню, — Чон улыбается им, после чего запирает дверь на ключ, разувается и уплывает на второй этаж. Джухён здесь не впервые — она всё покажет своему брату, а ему нужно хотя бы немного поспать.◎ ◍ ◎
Будильник противно звенит на рабочем столе, и Гук ворочается в постели, надеясь дождаться момента, когда трель закончится. Но этого не происходит, потому что он поставил будильник на каждую минуту, и парень поднимается только тогда, когда мобильник падает со стола на пол и освещает мигающим фонариком половину мрачной комнаты. Чон отключает все будильники, морщась от яркости экрана, выкрученной на полную. В квартире стоит тишина, и он не думает об этом до тех пор, пока не вспоминает, что дома как бы должны быть ещё люди. Закатав рукава домашней толстовки, он спускается на первый этаж и окидывает взглядом всё пространство. Тэхён спит на диване, укрывшись каким-то забытым в шкафу прихожей пледом, а девочка сидит спокойно в новом телефоне. Возможно, Дженни раскошелилась на новую карту и милый розовый мобильник для малышки. Уже почти семь вечера, и Гуку стоит выдвигаться на свою скрытную миссию. — Есть не хочешь? — шепчет он, подойдя к дивану и встав на него одним коленом, заглядывает в девичий телефон. Сидит на ютубе. — Хочу, — Джухён оборачивается на кухню, грустно обводя взглядом пустой стол. Гук отрывает в холодильнике ещё свежее кимчи, тормошит пенал на наличие рамёна и достаёт запечатанные сосиски с сыром внутри. — У меня сейчас нет времени готовить, мне нужно поехать на работу, надеюсь, что вы справитесь без меня, — Чон улыбается младшей, которая скачет на кухню, обувается, надевает своё излюбленное чёрное пальто, которое в тон тёмному худи и спортивкам делает его сплошной тенью в вечернем Сеуле. Он проверяет заряд телефона и камеры, берёт с собой павербанк и просит девочку никому не открывать и не реагировать на дверные звонки, если кто-то вдруг придёт, и не включать свет в квартире ради их же безопасности. Громкая музыка бьёт по ушам, огромные колонки висят на стенах, обрамляют мини-сцену с поющим смазливым артистом. Народ двигается в такт музыки, ритмично прыгает пружиной на твёрдому полу, толпа качается волной под высоким градусом. В здании везде тускло, зелёно-фиолетовые огни скачут по тёмным стенам. Стриптизёры активно развлекают публику, скользя у шестов и показывая свою грацию, пластичность и гибкость. Единственным освещённым местом в клубе является уголок бармена. Психолог проходит через охрану на входе и нервно осматривается. Не привыкший к подобного рода местам, он чувствует себя не в своей тарелке, и с каждой секундой всё больше появляется желание развернуться и уйти, но его цель заставляет идти вперёд. Он блуждает среди людей, сосредоточенно выискивая нужное лицо, пока вдруг не натыкается на Аланда среди близких знакомых. Там же и его вспыльчивая менеджер, и охранник, которого он видел ранее только на фото. Если он не подойдёт сейчас, то он может упустить из виду свою потенциальную «жертву» на сегодняшний вечер. Мужчина не замечает его, пока он практически не вливается в его ближний круг общения. — Здравствуй, Аланд, — улыбчиво здоровается Гук, мужчина просит своих друзей подождать и отходит к подошедшему парню, кладёт ему руку на плечо. — Какими судьбами? — Было ещё одно нападение, тебя преследуют, и он… готов убивать, — докладывает Чонгук, и они отходят ещё дальше, чтоб никакие лишние уши не смогли услышать этого пикантного разговора. — У меня преследователь? — Да, и если мы не уйдём — ты станешь третьей жертвой, — после слов детектива Аланд настороженно осматривается по сторонам, остановившись, оглядывает здание и нервно закусывает губу. — Ладно, пойдём, — мужчина выводит криминалиста из клуба через второй ход, со второго этажа, и спускается торопливо по лестнице. Вдруг тон его голоса меняется и становится более эмоциональным. — Знаешь, чувак, ты ведёшь себя не как коп! Почему? — он одёргивает воротник своего дорогого пиджака с блёстками по краям и спускается на землю, оборачиваясь на гостя вечеринки. — Полиция знает, что твоя девушка хотела бросить тебя и компанию. Ты солгал о ваших отношениях, у них есть фотографии вашей ссоры, выглядит скверно, — признаёт парень. Из-за этой беготни его волосы выбиваются из хвоста и торчат теперь во все стороны. — Я бы не обидел её, я её любил! — Аланд, тот, кто убил её, не отделяет свои чувства от твоих! Он убил её, защищая тебя, — психолог видит открытое недоумение на лице дизайнера, но вместе с этим там есть что-то ещё. — Защищая меня? Боже, ты не знаешь, о чём говоришь! — он разворачивается, отмахиваясь рукой, и идёт в сторону парковки. — Ты знаешь, кто это, это ведь кто-то из твоих близких! — Гуку удаётся словить его за плечо и остановить, снова взглянуть в глаза. Они смогут многое ему рассказать. — Ты знал, что он опасен, но не знал, насколько далеко он зайдёт. Но ты увидел синюю ванну и понял… Это напугало тебя, — дизайнер хочет вставить парочку своих слов, но ему не дают встрять. — Кто это? Твой пиар-менеджер? Охранник? Кто-то из твоих друзей? — Ты говоришь о моей семье, — оскорблённо отвечает он. — Я понимаю лучше, чем ты думаешь. А если это повторится? Что ты сделаешь тогда? Продолжишь защищать их? Покрывать? Они же семья, да? Семью тоже можно бояться, — он понижает тембр своего голоса, чуть опуская голову, но не сводя прямого взгляда с чужих глаз. Аланд смотрит в ответ, жуёт боязливо губы и перебирает в голове подходящие ответы. — Он… знает каждый мой шаг. — Это твой охранник, — догадывается Гук. — Здесь опасно, нам нельзя тут оставаться, я позову помощь, — тараторит он взбудоражено. Наконец-то эта загадка разгадана и дело можно будет торжественно закрыть. — Ал, — слышится низкий бас из-за угла здания, оттуда выходит крупный мужчина с натянутой на глаза кепкой. Он поднимает голову и стреляет ярким взглядом из-под козырька. — Всё в порядке? — Да, я в норме, — говорит дизайнер, когда тот подходит к нему и становится рядом. — Да, и я тоже. Всё супер, — Чон подозрительно щурится, оглядывая его с ног до головы. — Ал, тебе пора вернуться на вечеринку, — говорит громила, а затем усмехается, смотря на Гука. — А мы с тобой пройдёмся. Аланд с волнением бегает глазами по ним двум, а после делает неуверенный шаг назад. Ещё один и ещё, и он видит невероятный спектр эмоций на лице криминалиста. — Нет, Аланд, стой, твой уход будет означать соучастие! Как ты объяснишь это семье? Как ты сможешь с этим жить? — бросает он ему в спину, когда дизайнер трусливо скрывается за поворотом. Теперь они с этим амбалом остаются один на один, и был бы Чонгук в прежней своей форме, ему бы не было так страшно в преддверии драки. Но сейчас, когда он сам состоит из кожи и костей, стать растёртым в порошок ему не хочется. Охранник поднимает пистолет и приставляет дуло ко лбу Гука, медленно и непринуждённо, словно зная, что с собой у парня оружия нет. Металл жжёт его горячую кожу, голова кружится, в висках пульсирует. — Ему не о чем волноваться. — Потому что ты решаешь его проблемы? — наличие холодного оружия перед лицом ещё никогда не отнимает у парня возможность разговаривать на такие важные темы. — Вроде его девушки? — Да, я всё решил. А теперь разберусь с тобой, — Гук глупо хлопает ресницами после сказанных слов и поднимает свою руку, смотрит на часы с кожаным чёрным ремешком на худом запястье. — Что ты делаешь? — У всех типов преследователей есть одна общая черта: они не теряют из вида объект влечения. Я поспорил, — Гук улыбается. — Сказал им, что выманю тебя за пять минут. Прошло шесть. — Им? — переспрашивает он, хмурясь. — О, да. Им, — Чон медленно оборачивается, и со стороны главной улицы выходит спецназ во главе с Джису и Хосоком, которые держат пистолеты наготове. Любое неверное движение преступника — и в него попадут сотни пуль, и выжить ему не удастся даже с помощью господа бога. — Вы арестованы, бросьте оружие, живо! — рявкает Хосок. Амбал растерянно опускается, кладёт свой пистолет на асфальт и поднимает руки вверх, принимая своё поражение. А Гук расплывается в довольной улыбке, потому что свой спор он всё-таки выигравает.◎ ◍ ◎
— Я же просила не приходить ко мне, — Ёнхи отвлекается от просмотра тайского лакорна, выделяя пять секунд из своей жизни на непутёвого китайца. Это словосочетание уже прочно закрепляется как прозвище Тао, которая она использует между ними и иногда с крёстным. — Я пришёл по делу, а не чтоб выслушивать твою очередную истерику. Дай мне свой телефон, — Тао может и сам забрать его из её рук, но он боится последствий в виде разгневанной пятнадцатилетней бестии, её криков и злого медперсонала. — Нет, свали, иначе… — она оставляет мобильник в загипсованной руке, а во вторую берёт перцовый баллончик. Цзы фыркает, ввалившись в кресло и скрестив руки на груди. Ботинки противно скрипят по плитке, когда он вытягивает свои длинные тощие ноги. — Я хочу найти твоего таинственного писателя японских новелл, — выдаёт вегугин. Ёнхи поднимает брови. — И зачем тебе это? Героем себя возомнил небось? — подросток усмехается, убирая флакон обратно на место и утыкаясь в телефон. В палате снова звучит женский голос из динамика самсунга, и китаец старается не взорваться от раздражения. Да что ж такое! — А ты, я вижу, возомнила себя королевой. Корона не жмёт? — Чего сказал? — это снова заставляет её отвлечься от мобильника. — Сама подумай, ты больше не сможешь с ним встретиться, на контакт с полицией и прокуратурой этот аноним вряд ли выйдет, шанс один на миллион. Что ты теряешь? — он поднимает бровь и упирается взглядом ей в глаза. Девушка какое-то время рассматривает резцы в серых радужках, после чего цыкает недовольно и заходит в какаотолк, протягивает гаджет парню. — Спасибо, — китаец мило улыбается и заходит в нужный диалог, прочитывает последние сообщения и хмыкает. Вроде ничего такого важного нет, но он чувствует угрозу, видит её между строк и недовольно печатает новое сообщение инкогнито.Вы. Привет.
Вы. Я хотела бы встретиться.
Тао решает испробовать другую тактику: писать на корейском и от имени девушки, словно его рядом с ней нет. Этот незнакомец не сможет ведь следить за ними в больнице? Или же незнакомка, это ему предстоит ещё узнать. 闇がモンスタ ーを生む こんにちは ！！！ Перевод: Приветики!!! 闇がモンスタ ーを生む もう退院しましたか？ Перевод: Тебя уже выписали?Вы. Да.
Вы. Сегодня еду домой.
闇がモンスタ ーを生む どこで会いたいですか？ Перевод: И где бы ты хотела встретиться? 闇がモンスタ ーを生む 考えてみてください、あなた自身でなければなりません Перевод: Только учти, ты должна прийти одна. 闇がモンスタ ーを生む 前回の会議を覚えていますか^^ Перевод: Ты ведь помнишь нашу прошлую встречу^^Вы. Помню.
Вы. Я всё ещё с гипсом.
闇がモンスタ ーを生む 知っている Перевод: Знаю.Вы. Встретимся в центральном парке Итэвона.
闇がモンスタ ーを生む おお ~ .素敵な公園 Перевод: М ~ Хороший парк.Вы. Через полчаса?
闇がモンスタ ーを生む 行く Перевод: Идёт. 闇がモンスタ ーを生む 覚えておいてください、あなたと私だけ Перевод: Помни, только ты и я. Тао возвращает телефон владелице и встаёт, затягивая пояс плаща на талии. Ему стоит поторопиться, чтобы успеть, ладони потеют от волнения, сердце стучит, а в крови адреналин. Он наконец-то встретится с тем, кто портит ему жить и кто хочет завалить его последнее задание. Ёнхи пробегается глазами по переписке и тянет китайца на себя за рукав. — Возьми, — она протягивает ему перцовый баллончик. Тао усмехается. — Не переживай, у меня есть кое-что надёжнее. В парке ветрено и холодно, даже обильные посадки деревьев не спасают от бушующего урагана. Столбы фонарей горят и освещают пустынные улицы и аллеи, бродячие коты — единственные прохожие в большом зелёном итэвонском парке. Тао стоит в тени, рассматривая неработающие фонтаны, и внимательно прислушивается к каждому звуку, к каждому шороху, чтобы быть готовым. Сердце стучит в груди часто, но постепенно ритм становится более ровным, не таким хаотичным, потому что никого нет спустя десять, пятнадцать, двадцать минут ожидания. Его охватывает злое отчаяние: неужели этот аноним не явится на встречу? — Привет, — слышится негромкое со спины так внезапно, что китаец вздрагивает и резко оборачивается. На дорожке, освещённой жёлтым светом фонарного столба, стоит парень с чёрными угольными волосами, с кошачьей улыбкой и блестящим взглядом. Высокий, длинноногий, в чёрной матовой куртке. Тао узнаёт его, он не может не узнать этого человека, потому что они долго бились за место под солнцем. И в итоге его заполучил вегугин. — Давно не виделись, Тао. — Да, верно. Привет, Субин.